Восход Луны

Гл. 15 - Ассорти открытий

[ Луна \ Сновидения ]

Плеск воды, мелодично звенящей, перекатывающейся по каменистому руслу ручья ласкает слух. Разорванно-слитный напев течения кажется монотонным, обманчиво-однообразным, и вместе с тем каждая частица воды, разбиваясь о камни, звучит по-своему уникально.

С усталым вздохом я приоткрыла глаза. Капли росы поблескивают на травинке перед носом. Ненадолго задержав дыхание, я вдумчиво вздохнула вновь. Травинка дрогнула и капли, прощально сверкнув лунным светом, скатились на землю.

Приподняв голову, я осмотрелась. Поросшее скудной травой горное плато. Ручей, сбегающий в бездонную пропасть. Застрявшее в скалах дерево, жестоко перекрученное ветрами в замысловатый вензель. Россыпи звезд на бархате неба, сияющих, словно заботливо начищенных. И огромная Луна, мягким светом озаряющая этот кусочек мира.

В стороне я ощутила движение - от дерева неслышно отделилась тень и глаза сверкнули в ночи, приближаясь ко мне.

- Мать, позволь позаботиться о тебе.

Я молча кивнула. Стеллар Нокс прилегла рядом, осторожно обняв крылом. Проскользнувшие по моему телу серебристые сполохи обрисовали несколько темных астральных дыр.

- Мать, события минувшей ночи лишили тебя сил.

Чуть слышный сочувственный вздох согрел мое ухо. Звездоглазая фесликорн подняла меня телекинезом и уложила в горный ручей, оказавшийся неожиданно глубоким и теплым. Лежа против течения, я склонила голову на берег, наслаждаясь энергетикой воды, просачивающейся сквозь мою сущность и вымывающей скопившийся в реальности негатив.

Сорвав с дерева несколько листиков, Нокс сожгла их магией и бросила пепел в ручей, чье течение мгновенно стало алым, и влияние струящейся через меня энергии заметно изменилось.

Я могла отказаться участвовать в незнакомом ритуале, но предпочла довериться дочери и расслабилась. Наверняка современные магические обряды фестралов намного эффективнее моих устаревших.

- Мать, ляг в поток. - Подсказала Нокс, склонившись надо мной.

Пережив мимолетное сомнение, я закрыла глаза и ноздри и с головой легла на дно ручья. Вода… исчезла, сам же ручей превратился в источник мощной исцеляющей магии. И я вбирала ее, очищая и обновляя все частицы тела.

Вылетев из потока единым взмахом крыльев, я опустилась на берег и с величайшим наслаждением потянулась, чувствуя нетерпеливую дрожь упругих, наполненных энергией мышц. Встряхнувшись всем телом, ощутила приятные покалывания по шкуре. О, вот это неожиданно - мир вокруг преобразился, мерцая красивейшими оттенками ночи. Я замечала мельчайшие детали окружающего пространства, грани каждого камешка, жилки каждой травинки, ничто не могло ускользнуть от взгляда. Так, что-то случилось с моим зрением. И слухом. Я и прежде не жаловалась на слух, но теперь он был абсолютным: я слышала как крадется ветер в кроне дерева, как поскрипывает его кора и шуршат лапки ночных насекомых. Размеренным глухим ритмом звучало в ночи сердцебиение Нокс, а дыхание ее теперь казалось подобным урагану.

Прижав уши и этим слегка снизив уровень восприятия, осматриваю себя. Кристальные кости тускло отсвечивают сквозь полупрозрачную плоть. Сполохи лунного света медленно струятся по виткам рога и вдоль тела, перетекая по мышцам и оттеняя шерсть штрихами серебра. Скользнув взглядом по огромному крылу, я распрямила длинные изящные пальцы, натягивая меж ними кожистые перепонки. Стоило полностью расправить крылья, и ранее неприметные цветные шерстинки образовали изумительные в своей красоте мерцающие узоры спиралей галактик, особо длинные изгибы которых соприкасались концами на моей спине.

Магическая аура, окутывающая гриву, обрела красноватый оттенок. Оглянувшись на хвост, я и вовсе застыла в шоке, узрев окровавленный полумесяц.

- Нокс, что произошло со мной и почему моя метка в крови? - Напряженно спросила я, пока еще контролируя эмоции.

Дочь мягко накрыла мою морду крылом, успокаивая теплым прикосновением.

- Ты не только Созидательница, но и Воительница, Мать, твой новый облик отразил это... Равно как и пережитые тобой страдания. Я содрогаюсь при мысли о том, сколь страшны они были, если даже их отголоски отразились кровью... - голос Нокс дрогнул и кобылице понадобилось усилие, чтобы продолжить. - Вскоре твоя магия в новом теле стабилизируется и ты сможешь изменить его - или же вернуть прежний вид.

От крыла Нокс шел сладкий пьянящий аромат меда, и я вдыхала его снова и снова. Дочь прильнула ко мне и мы замерли в молчании. Время и пространство растворились, утратив свое значение в гранях сновидений. Лишь родственные души и витающий повсюду дивный запах.

Очнулась я, ощутив движение - фесликорн сложила крыло. Горное плато исчезло, мы стояли в саду, окруженные благоухающими цветами. Под ногами густым ковром стлались вьющиеся побеги с мелкими цветочками, беленькие лепестки которых словно впитали капельки лунного света.

Склонившись к цветам, я вдохнула их запах и осторожно отщипнула несколько - вкус оказался восхитительным.

- Это алиссум. - Подсказала Нокс.

- Он есть в реальности? - Поинтересовалась я.

- Да, благодаря алиссуму летние ночи в кантерлотском саду истинно медовые.

В сумраке засиял еще один полумесяц - это Нокс улыбнулась.

- Прекрасно, - я улеглась среди цветов, - а теперь поведай мне, что изменилось в стране? Как вы, дети мои, жили без меня? Признаю, я была удивлена, услышав, что вы ожидали моего возвращения.

- Мать, позволь, я покажу тебе.

Потоки серебристой магии стремительной спиралью заструились по рогу фесликорна. Ясные глаза Нокс широко распахнулись, засияв намного ярче. Сгустился волшебный туман, сквозь который начали обретать четкость различные образы - дочь принялась извлекать из своей памяти воспоминания, воплощая их в реальность, выводя изображения словно на магический экран, сделав меня, таким образом, свидетельницей тех, теперь уже невыразимо далеких, событий.

- Трагический день изгнания твоего, Мать, стал самой темной страницей в нашей истории. Узрев на небе противостояние кровавой луны и солнца, ощутив колоссальной силы всплеск неведомой черной энергии, смешанный с твоим гневом и болью, и ответный выброс магии Элементов Гармонии, исказившие магическое пространство всего подлунного мира, ясно осознали мы, что произошло с тобой нечто страшное. Никто и ничто не в силах было остановить нас, и сражаться с нами не имело никакого смысла: появляясь из теней в комнатах и коридорах самого дворца, мы подавили всякое сопротивление… но прибыли на место брани слишком поздно. Прости нас, Мать, мы подвели тебя в ту ночь.

Дочь умолкла. Ее глаза затуманились, и сновидение вокруг словно увяло и утратило краски, пропитавшись тяжелым сожалением и невыносимой скорбью. Несколько мгновений фесликорн была погружена в себя. Наконец, вновь обретя прежнее душевное равновесие, Нокс продолжила свой рассказ. В ее голосе сурово зазвучали ноты мрачной решимости.

- И ничего более нам не оставалось, как взять Селестию в плен и потребовать твоего немедленного освобождения.

Нокс ударила копытом по земле. Эфемерное пространство, подчиненное ее воле, вздыбилось, и в завихрениях магических потоков перед моими глазами возникла картина, демонстрирующая последствия нашего с сестрой разорительного конфликта тысячелетней давности. Полуразрушенный, некогда символ гармонии и единства, замок. Холодный зал с проломленной крышей. Среди обломков белеет истерзанное тело, вокруг которого возвышаются темные силуэты вооруженных до зубов фестралов. Истощенная Элементами Гармонии, едва живая, сестра еще никогда не представала передо мной в таком измученном и уязвимом виде. Сердце мое невольно сжалось. Ни один враг доселе не мог пошатнуть мощь солнечного аликорна… кроме ее одержимой мятежной сестры.

Селестия едва может говорить, но будучи в окружении устрашающих воплощений Поникалипсиса, сохраняет присутствие духа, подобная одинокой скале, окруженной зловещими грозовыми тучами. Слова тихим шелестом срываются с едва шевелящихся окровавленных губ. Ей приходится брать перерывы, чтобы хоть немного отдохнуть.

Я внимательно наблюдаю за реакцией моих детей. Я вижу, как одно за другим тают заклятия молчания на устах Войны, и слышу звон ломающихся звеньев цепей, опутывающих ее тело. Голод, угрожающе возвышающийся за спиной Селестии, кровожадно оскалился, обнажив ряды острых зубов и вывернув челюсть подобно змею, готовому проглотить свою добычу. Дрожь пробежала по моему телу, настолько ясно и отчетливо я вижу его свирепый и алчный взор, которым он пожирает обессилевшую жертву. Я ощущаю ледяное, пробирающее до костей дыхание Чумы, готовой лишь одним своим взглядом лишить жизни даже бессмертного аликорна, такой силы горел в ней гнев. Лишь Смерть бледным призраком стоит чуть поодаль, недвижимым немым напоминанием о неизбежности конца, который приходит в итоге ко всему.

Голос Нокс стал подобен глубокой печальной мелодии, в которой переливчато звучали тоска, боль и горечь невосполнимой утраты.

- В своем порыве мы были едины и лишь одной целью движимы - освободить тебя, даже если для этого пришлось бы заплатить великую цену. Принцесса Солнца прекрасно осознавала, что неудержимы и рьяны мы в своем стремлении. От нас бесполезно убегать, прятаться, запираться - мы пройдем везде, где есть тени, а тени есть везде. Мы доберемся до любой души, и сокрушим любого, кто встанет у нас на пути… Но ужас не смог отнять у нее рассудок. И даже перед лицом неизбежной смертельной опасности она не пала духом и применила все свое мастерство убеждения и дипломатии… Стойкость и смелость твоей сестры в ту ночь изумила нас всех.

Я смотрю в глаза Селестии. В глаза пони, которой пришлось принести огромную жертву. Без возможности все исправить. Я могу лишь гадать, скольких сил потребовалось ей, чтобы сохранить тогда самообладание, будучи окруженной непримиримо настроенными воинами ночи, не в состоянии дать отпор. Оказавшись на волоске от гибели.

Голос Нокс зазвучал тише и размереннее, словно беспокойная река наконец достигла тихих берегов.

- Селестия так никогда и не узнала, что лишать жизни ни одну живую душу мы не планировали. Фестралы поклялись защищать собратьев своих от всех кошмарных порождений тьмы, а не закалывать их, как беспомощных ягнят, во славу Ночи. Мы вершим правосудие, а не играем роли безжалостных палачей. И мы, несмотря ни на что, должны были защищать последнего аликорна и лидера нашего народа, чтобы не обречь на неминуемую гибель свою родину.

Земля содрогнулась от удара копытом могучего фесликорна. Туман воспоминаний завихрился, и текущая картина, растворившись, сменилась другой.

- В первые десятилетия Селестия невыносимо горько тосковала о тебе, и великая скорбь ее сделала Принцессу Солнца крайне нестабильной. Почуяв, что Эквестрия ослабла, на ее границах показались прежде незримые и неизведанные враги, движимые алчностью, жаждой наживы и крови, подобные стервятникам, собравшимся рвать еще живую жертву на части.

Огромный светлый зал с рядами мраморных колонн. Совсем пустой, в нем я наблюдаю лишь два одиноких силуэта. Лучи солнца пробиваются сквозь разноцветный витраж, ослепительным водопадом падая на статную белоснежную кобылицу. И кажется, что нет никого, кто ныне стоял бы выше нее. В длинной тени, отбрасываемой ею, у ступеней, ведущих к трону, притаился враг. Мощное уродливое чудовище с огромными когтистыми лапами. Из его омерзительной клыкастой слюнявой пасти вырывается отрывистый глухой лай, который распадается на отдельные рваные, исковерканные слова. Зверь, потребовав, чтобы пони покорно сдались, под страхом смерти, наконец, замолкает. Его морда искривляется в наглой безобразной ухмылке победителя.

Воцарилось молчание.

Мои уши уловили тихий… смех?

Шерсть встает дыбом на моей спине. В звенящей тишине смех сестры подобен угрожающему рокоту древнего пробудившегося вулкана. Я вижу, как прежде преисполненный дерзости посол, попытавшись скрыть недоумение и тревогу за вызывающим оскалом, невольно сжался, словно попытавшись раствориться во мраке внезапно сгустившейся тени от возвышавшегося над ним аликорна.

Смех оборвался. Наступило затишье, как перед бурей. Я вглядываюсь в ясные глаза сестры и не вижу в них ни капли сомнения. Не вижу пощады.

- На закате Селестия ушла с послом одна, без сопровождения. И лишь спустя несколько дней вернулась с первым лучом солнца, погруженная в сумрачные думы. Каленым рогом выжгла она территории Алмазных Псов дотла, стерев их в пыль, оставив от них лишь одни воспоминания.

Я содрогнулась, вспомнив противостояние Селестии и Найтмера, и исторгнутое сестрой огромное «солнце».

- Несмотря на это, проявляли интерес к нашим землям и другие, гораздо более могущественные недруги. Провинциальный городок, что у подножия Кантерлота, построен на костях дракона, вздумавшего единолично завоевать столицу. Правительница долго ровняла агрессивным ящером окрестные земли, кровью его орошая долы и холмы. Впоследствии это принесло любопытные плоды, например, сорт «грозовых яблок», растущих исключительно у местных фермеров.

С грифонами и иными народами удалось уладить отношения более мирным путем. И с тех пор больше не грозила Эквестрии опасность завоевания. Во всем, что касается мира, именно благодаря усилиям Селестии земли наши достигли процветания и гармонии.

Стук копыта. В завихрениях туманности картинки сменяются одна за другой, демонстрируя сцены прекрасных долгих столетий достатка и благоденствия.

- Мы опасались, что Селестия ожесточится, и, стремясь удержать страну под контролем, превратится в сурового и беспощадного тирана, не оставив в сердце своем места милосердию. Однако, показав свою силу, в дальнейшем проявила она себя как мудрый и тонкий дипломат, сумев установить с сопредельными странами если и не взаимовыгодные, то добрососедские отношения. Та роковая ночь преподала принцессе жестокий урок: всеобщее благо невозможно без блага конкретного, что отразилось на многих аспектах ее внутренней политики. Подданных изучала она вдумчиво и внимательно, из сияющей небесной богини став для них мудрой и доступной покровительницей, искусно отыскивая к каждому подход и находя нужные добрые слова, став одинаково вхожей в простые хижины и богатые дворцы. Своим примером удалось ей смирить гордыню единорогов, высокомерие пегасов и непримиримость земных пони, наконец, полностью примирив между собой все народы Эквестрии и научив жить их в мире и согласии ради всеобщего блага. Каждый пони стал деталью одного сложного и удивительного механизма, работающего четко и слаженно, как часы. Все, кто служил ей, занимали именно те места, где приносили наибольшую пользу - и были вознаграждены по заслугам своим. Но более всех работала сама принцесса - в надежде заглушить раздирающую душу боль она взвалила на свои плечи все заботы и тяготы страны, не щадя себя и не позволяя слабости, став ее главной опорой и гарантом долгого мира, последним стражем хрупкого равновесия этого мира.

Под неторопливое повествование Нокс, перед моими глазами проносятся события из воспоминаний дочери за последние десять веков. Теперь я ясно понимаю, что добиться процветания и благоденствия в Эквестрии и удерживать такое положение несколько сотен долгих лет мог бы только гений воистину божественного масштаба. Восхищение сестрой волной вздымается в моей душе. Трагичная история нашего конфликта оказала огромное влияние на нас обеих, изменив, несомненно, к лучшему.

Как же я хочу поговорить с ней, когда она очнется…

- Тысяча лет на руководящем посту закалили Селестию как сталь в горниле единоличного правления. Мастерски лавируя меж ситуациями, несущими непосредственную угрозу подданным, ей удавалось избегать прямых ударов и столкновений, сумев таким образом предотвратить не одну катастрофу. Но у каждой вещи во вселенной есть две стороны. Селестия обезопасила жизнь пони настолько, насколько хватало ее сил. Как известно, лишь тяжелые времена рождают сильных существ. Спокойные времена рождают слабых...

Я тяжело вздохнула. Стремясь быть для своих пони всем, Селестия совсем забыла о том, что она, все же, не всемогуща. И когда настало время ее народу защищать свою правительницу, они не смогли этого сделать. Тия, Тия… что же ты наделала, моя дорогая сестра. Исступленно желая искупить все свои ошибки прошлого, ты невольно сама обрекла себя на смертельную опасность, став не только великой защитницей установленного тобой порядка, но и его же главной уязвимостью.

…И вот передо мной замелькали различные образы самой Селестии, всевозможных магов, ученых и исследователей, объединенных поиском решения единой глобальной задачи.

- Первые полстолетия после изгнания твоего прошли в поисках способа вдохнуть жизнь в окаменевшие Элементы Гармонии. Тысячи попыток и экспериментов, от примитивных до невообразимо вычурных, даже с использованием древних и таинственных ритуалов крови…

- Крови? – Я неприятно поморщилась. Первой предательской мыслью, что посетила меня по возвращению в мой родной мир - сестра решилась пойти на крайние меры, принеся в жертву невинные души для открытия портала. Сейчас от воспоминания об этом мне горько и стыдно.

- Крови самой Селестии. Нет, дело не доходило до заклания пони. И хотя любой из нас был готов без колебания отдать жизнь свою ради возвращения нашей Матери, сестра твоя была неумолима в этом вопросе, не допустив ни единой жертвы.

- Значит, Элементы мертвы. Вот почему во снах Селестия сказала мне, что не может использовать их. - Задумчиво произнесла я.

- Да, Мать, исчерпав энергию свою и силы Селестии, угасли они, превратившись в камни, глухие к любым мольбам и всевозможной магии. Окончательно убедившись в бесплодности попыток воскресить Элементы, мы ушли. Казалось, навсегда сгинули из Эквестрии. Нет, все также незыблемы мы на страже гармонии и покоя, незримо охраняем рубежи нашей исторической родины. Дав нерушимую клятву, что дождемся возвращения твоего, хотя бы и в двадцатом поколении. Ту, что нам указала путь во тьме, подарив смысл нашему существованию. Ту, что от нас отвела слабости, болезни и серость беспросветной жизни. Ту, что подарила нам радости детства и счастливую юность. Ту, что дала нам возможность раскрыться, жить, расти и развиваться. Ту, что стала для нас богиней, матерью, наставницей и другом. Нашу Мать мы обязательно дождемся.

Я встрепенулась всем существом. Тысяча лет верности, служения, ожидания - истинно великий подвиг.

Нокс торжественно умолкла, склонив голову. Воспоминания исчезли в последнем завихрении, и магические потоки начали ослабевать. Рог фесликорна угас, а глаза утратили прежнее ослепительное сияние. Поднявшись, я подошла к дочери, движимая порывом нежности и признательности.

- Спасибо, Стелли. - Шепнула я, коснувшись копытом ее щеки.

Мы с Нокс обернулись, ощутив искажение сновидения. Возле нас появилась Лунар Эклипс, привнеся в атмосферу сна запахи тревоги и усталости.

- Ох, Мать, как ты преобразилась. - С восхищением выдохнула она. - Ты стала еще прекраснее!

Я вновь окинула себя взглядом: кости уже не просвечивали, тело выглядело материальным, грациозным и сильным. Восприятие также приблизилось к привычному уровню, мир виделся в приглушенных мягких тонах и дыхание собеседниц уже не казалось порывами штормового ветра.

- Да, Лунар, что беспокоит тебя? - Вопросила Нокс.

- У меня весть: человеку, за которым велела присмотреть Мать, снятся кошмары. Но я не знаю его сущности и не уверена, как следует поступать в этом случае. Я заглянула в его подсознание, оно выглядит местами чрезвычайно агрессивным.

- Что ж, благодарю за исцеление и краткий пересказ истории родины. - Я прикоснулась носом к носу Нокс. - Я навещу человека и избавлю от кошмаров.

Фесликорны на прощание кивнули.

Спросонок я не поняла даже, где нахожусь. Незнакомая комната, плотно зашторенное окно, шкаф, стол. Я, лежащая на кушетке и укрытая пледом. В памяти лениво ворочаются события минувшей ночи. Это всего лишь одна ночь?.. Или год? Надо будет выяснить состав успокаивающего, что я нашла вчера. И кажись, уронила стакан?

Тело просыпается неохотно, умоляя оставить его в покое и прогуляться в астрал. Но, если мне надо навестить Лайри во снах, зачем я вообще намерена встать?

Прислушавшись к нуждам тела и не уловив иных сиюминутных потребностей кроме сна, я подтянула удобнее плед. Стоило закрыть глаза и реальность со свистом ухнула в туманную круговерть сновидений, растворяясь сотнями искривленных отражений.

Я не стала менять обретенный облик фесликорна, решив остаться скрытой для Лайри, и привычно сориентировавшись, начала осторожно изучать его подсознание, не торопясь проникать во сны. Учитывая недавнее вторжение Духа Кошмаров, следовало прежде понять, с чем мне предстоит столкнуться.

Сколько же здесь грязи! Кривясь и фыркая в отвращении, скольжу меж изломанных, скомканных, обгоревших образов, в которых с трудом угадываются черты незнакомых мест, людей, животных. Неужели тогда, напав на Лайри во сне, Найтмер хотел полностью сжечь его память и сущность? Если уж человек более не принадлежал ему, то чтоб и мне он не достался.

Растерянно останавливаюсь, ощущая накатывающую тоску. Если пытаться восстановить что-то из этого мусора, я застряну в разуме Лайри очень надолго. Ведь я просто не знаю жизни моего человека и даже угадать не сумею, насколько важны для него те или иные образы.

Всхлипнув, вытираю слезы. Остается лишь одно - убрать все сгоревшее и надеяться, что это не повлечет для любимого критических последствий. Некоторые провалы в памяти - невеликая расплата за пережитые безумства. Могло быть и намного хуже.

Направленная волна магии растворяет необратимо загубленное и вокруг становится чище. Скорбь в моей душе уступает место любопытству, я продолжаю движение, сосредоточенно ища, где еще необходима помощь.

Лунар Эклипс упоминала кошмары. Окруженная защитной магией и по-прежнему настороже, я перемещаюсь в сон человека.

…Непрекращающееся падение в удушающей теснине. Неясные шорохи, скрипы, доносящиеся отовсюду из темноты. Страх, сменяющийся животной яростью и стремлением вырваться на свободу, разорвав в клочья окружающее пространство. Но рывок продолжается падением в пустоту и новый виток страха.

Природа кошмара мне ясна и я могу прекратить его. Покинув сон, задумчиво зависаю в «межмирье». Происходило ли в жизни Лайри что-либо гармоничное, чем можно заменить этот хаос? Сформировав заклинание, направляю сгусток магии в глубины памяти и медленно дрейфую за ним, наблюдая, как светлая сфера перемещается сквозь пласты воспоминаний, стремясь отыскать насыщенные позитивными эмоциями. Иногда за пролетевшей магией вспыхивал огонь, уничтожающий куски памяти, испоганенные Духом Кошмаров.

Описав пространный круг, магия возвращается ко мне, увлекая за собой вереницу образов, выглядящую достаточно бесконечной. С интересом всмотревшись в первую их сотню, я узнаю моменты нашего с Лайри бытия. Сердце трепещет и на глаза против воли наворачиваются слезы: несмотря на все сложности и навеянные кошмары, Лайри получал удовольствие от жизни со мной. Он не перечеркнул эти, дорогие его сердцу воспоминания.

- Надеюсь, когда-нибудь ты простишь мои высокомерие и неосмотрительность. - Прошептала я с тихим отчаянием и взмахом крыла пустила череду образов мимо себя, вслушиваясь в хранимые ими моменты счастья.

Триумфальное завершение сложной работы, путешествие, победа в схватке с врагом-человеком, ласковый вечер с красивой самкой… Нет, все не то, не подходящее. Все эти проникнутые счастьем ситуации - достигнуты усилиями самого Лайри. Мне же надо счастье, привнесенное извне.

Очередное движение крыла переносит меня к далеким, ранним воспоминаниям детства и здесь я надолго притихаю, блаженно ощущая по-домашнему уютное тепло, вдыхая запах хвои и мандаринов, вслушиваясь в шуршание бумаги и чуть уловимый перезвон стекла.

Приглушенный свет, мягкая кровать, и нежные поглаживания, словно прикосновения ласкового кошачьего языка к боку засыпающего детеныша. Сквозь сон я слышу спокойный женский голос, глубокий, грудной, звучащий уверенно и гармонично:

Котик-котик, коток,

Котик, серенький лобок!

Приди к нам ночевать,

Нашу детку покачать.

Баю-ю, баю-ю, бай.

Баю-ю, баю-ю, бай.

Осторожно, стремясь сохранить всеохватывающее чувство безмятежного успокоения, выделяю воспоминание из череды других и переношусь в сон Лайри. Магией лунного света рассеяв кошмар, заменяю его ясным образом детства. А голос матери продолжает звучать, играя оттенками ласки:

Уж как я тебе, коту,

За работу заплачу:

Дам кусок пирога,

Да кувшин молока.

Баю-ю, баю-ю, бай.

Баю-ю, баю-ю, бай.

Лайри успокаивается, это понятно по изменившейся атмосфере сновидения, и я бережно покидаю его. Напоследок оглянувшись, слегка улыбаюсь. Похоже, теперь я знаю, почему мой любимый - наемный кот. Ему в детстве пели правильные песни.

***

[ Мортем ]

Кантерлотская центральная лечебница обычно пустовала: какие-либо серьезные несчастные случаи, требующие внимания врачей, происходили редко.

Никто не был готов к внезапному наплыву пациентов. Все палаты заполнены, в коридорах с трудом можно разминуться. Медпони сосредоточенно лавировали меж больных, обходя и переступая. Кого надо нести, тех несли телекинезом. Запахи пота и крови витали за каждым пони тошнотворным шлейфом, заставляя тонуть в осознании безысходности среди нескончаемого гама: стучали копыта, шелестели крылья, кто-то бормотал в тревожном бреду, кто-то орал от боли или требовал внимания. Пони, еще вчера чувствовавшие себя состоявшимися, знающими, талантливыми - сейчас были никчемными «никем».

Зачарованные Луной исцеляющие артефакты помогали далеко не всем. Кто-то ослабел от кровопотери, в чьем-то теле засело множество осколков стекла и нужен был хирург. Одни пони потерялись в урагане событий и не знали, куда податься. А другим возвращаться было уже некуда.

В комнате отдыха для врачей Мортем сидел на диване, уставившись невидящим взглядом в пространство. Его нервно подрагивающие копыта держали пузырек с какой-то жидкостью.

- Пониин… - Пробормотал врач. - Страдоголов. Выпить, и голова перестанет страдать. И тело перестанет, и душа. Всего лишь выпить.

Вздохнув, Мортем запрокинул голову на спинку дивана и не отреагировал, когда в комнату вошел гвард.

- Доктор Мортем, вы нужны в восточной комнате для горничных.

- А другие? - Безразличным тоном спросил врач, все так же сидя мордой в потолок.

- Нужны именно вы.

Подойдя вплотную, пегас в золотой броне зубами выхватил склянку и упрятал ее под крыло. Вздрогнув, Мортем уронил голову.

- Жить не дают. Помереть тоже не дают. Что за жизнь? - Вяло вопросил он, глядя на пустые копыта.

- Вас донести или… - Осведомился стражник.

- Пойду сам! - Злобно окрысился единорог и магия его на мгновение яростно вспыхнула, а затем бессильно угасла. - Веди давай.

Коридор, еще коридор. Прекрасно зная основные части Кантерлотского замка, Мортем просто плелся за гвардом, отрешенно отмечая, что «лечилками» не запасся, а его собственных моральных сил хватит разве что на заживление царапины. Или, скажем, вправление вывиха хвоста…

Стоящий у двери гвард молча кивнул прибывшим и пропустил их в комнату.

- Пони там одна, не ошибетесь. - Указал сопровождающий Мортема пегас в сторону двухъярусных кроватей и отступил с порога.

Неприятное чувство овладело единорогом, не так давно посещавшим эту комнату горничных. Здесь уже не было его жены, да и пациентка, на первый взгляд, не особо нуждалась в услугах врача: свернувшаяся калачиком, она мирно сопела под одеялом, носом к стенке.

Все же, отринув сомнения, Мортем подошел к кровати и магией потянул край одеяла. Желтая грива с черными прядями кажется болезненно-знакомой. Но-о-о, мало ли в городе желтогривых поней?..

Полностью откинув одеяло, Мортем увидел кьютимарку спящей и сердце его екнуло - сплетенные розы! Крупная серебряная и две малые алые.

Поняшка спросонок захныкала и ощупью попыталась укрыться, но не найдя чем, нехотя перекатилась на спину.

- Х-х-хр-ркх!..

Возглас застрял в горле единорога и он чуть не рухнул на ровном месте.

- Х-нх… Харди, ты?.. - Мортем наконец совладал с собой.

- Ну, я, а что? - Кобылка потерла глаза. - Морти, ты же знаешь, что входить вот так в комна…

Но Мортем ее не дослушал. Испустив нечленораздельный радостный вопль, он стащил супругу с кровати и крепко обнял.

- Харди, моя Харди, родная моя, Розочка любимая, ты жива! - Рыдал он, прижимая ошарашенную кобылку к груди и зарываясь мордой в пахнущую медом гриву.

- Э-эм, Морт, ты чего это? - Харди даже не пыталась высвободиться и лишь напряженно сопела. Разумеется, она знала запах крови, но в таком одуряющем количестве, да еще вперемешку с конским потом и медикаментами.... Что-то было явно неладно. Пытаясь как-то восстановить равновесие и понять происходящее, пони поискала взглядом часы.

- Три часа утра? Как я все проспала?!

Харди чуть не взвилась, словно подорвалась на мине, но Мортем удержал ее в объятиях.

- Розочка, я безумно рад, что ты жива и я не сумел никого убить. - Шептал он, целуя ее мордочку.

Харди уперлась копытами в грудь мужа.

- М-морт, - почти жалобно простонала единорожка, - может ты объяснишь наконец, что случилось?

Стражники с интересом слушали вопли Мортема, подглядывая в щель приоткрытой двери. Переглянувшись, они кивнули друг другу и каждый дважды тронул копытом синюю звезду на нагрудной броне. Иллюзия рассеялась, явив истинный облик воинов, но в коридоре некому было удивляться этой перемене.

Фестралы молча провалились в тени под собственными ногами. Задание Лунар Эклипс выполнено успешно.

***

[ Лайри \ Покои Луны ]

Мрак…

Сознание оживает медленно и неохотно, первое, что оно принесло - боль. Так же медленно и неуклонно расползающуюся по телу.

Впечатление, что меня проутюжили танком, затем лопатой сгребли смешанный с землей фарш, запихали его в «форму» наподобие человеческого тела и сунули в морозилку. Теперь я - эта самая глыба льда, которую вытряхнули оттаивать на койке.

Все же, наверное, я до сих пор валяюсь в больнице, и беседа с врачом, возвращение домой, жестокое прощание с Луной - мне приснились. Втихаря вкатили транквилизатор и отправили в отдельную палату на принудительное лечение.

Настороженно прислушиваюсь к ощущениям, поступающим от пробуждающихся органов чувств.

Шум крови. Апатично-размеренный, звучащий отовсюду, как морской прибой, окружающий одинокое суденышко. Сердце грохочет, словно я прижался ухом к балке железнодорожного моста и мимо меня проносится состав, отмечая стыки рельс перестуком колес. От грохота болит голова.

Запах. За пару недель я попривык к «сельскохозяйственному» аромату в моей квартире: Луна, даже будучи чистой и не вспотевшей, пахла выраженно, как и подобает скотинке среднего размера. И сейчас этот запах, стократ сильнее Луниного и настойчиво заползающий в ноздри, намекал, что лежу я не в больнице, а в конюшне. Или у меня обонятельные галлюцинации. Но вот кровать подо мной очень уж мягкая для суровой больничной койки.

Вдохнув глубже, я хрипло закашлялся, и кашель тут же застрял в горле. Хрюкнув, я с усилием выдохнул, заставляя себя стряхнуть оцепенение. Только задохнуться от страха мне и не хватало. Осторожно ощупываю языком во рту. Исчез «мост» спереди, вместо него - явственно чувствую новые здоровые зубы. В зубах слева нет пломб, и давно порушенные зубы справа - тоже новенькие. Подвигал челюстью - м-да, непривычно, без клацанья зубами по металлокерамике, и провалов пустоты - мой рот будто и вовсе не мой. А откуда у меня взялись зубы? Ни в какой клинике не станут делать их «за так» и тем более вживлять. Если только меня, как конченного психа, не упекли в какой-то экспериментальный центр. Вот оттуда я точно не выберусь. Вспоминаю вывалившуюся из зеркала агрессивную тучу - может, это от нее «подарочки»? О-ох…

Боль растекается по мышцам вязкой патокой, обжигая каждый нерв. Желая приподняться, я пошевелился и обнаружил новый неприятный сюрприз: я связан. Вернее, завернут по горло в плотную, довольно эластичную материю. Она растягивалась, не нарушая кровообращение, позволяя свободно дышать и немного шевелиться, но вывернуться из этой обертки я не мог.

Выждав, пока сердце успокоится, обильно накачав меня адреналином, я попытался открыть глаза. Наконец, мне это удалось. Не сказал бы, что я прям уж воспрянул духом, увидев потолок, но теперь точно знал, где нахожусь. Однозначно, не на планете Земля.

Высокий расписной потолок был живым. По нему медленно плыли облака, похожие на комки ваты, и иногда пролетали крылатые лошадки - пегасы, такие, какими рисовала их Луна у меня дома. Вот один из пегасов подлетел к облаку и уволок куда-то за пределы потолка, толкая передними ногами. Выглядело все, как если б я лежал не в комнате, а под открытым небом. Картину портила лишь странная дырка, будто в потолок влетела петарда.

Потихоньку осматриваю свою, хм, палату, благо, на тюремную камеру она не похожа, и подает надежду, что я не в плену.

Очень красивая, даже роскошная обстановка. Стены, окрашенные в теплые тона, с ажурной лепниной. Массивный комод темного дерева с искусной золотистой резьбой. Огромный портрет Селестии в солидной раме подтвердил догадку о моем местонахождении.

Я лежу на просторной кровати, укрытый легким зеленым одеялом с ромашками.

Повернувшись в другую сторону, мысленно отмечаю расположение двери и окна. У двери стоят два белых жеребца, облаченных в золотые доспехи. Я сразу заметил их абсолютное сходство, словно однояйцевые близнецы: земные пони, крепко сложенные, единый цвет глаз, грив, шерсти, одинаковые черты морд. Ни единого изъяна и отличия. И если бы не живой блеск в глазах, наблюдающих за мной, этих парней можно было смело считать статуями, этаким колоритным украшением комнаты.

Судя по цвету неба за окном, наступал вечер. Взгляд остановился на часах с позолоченным циферблатом и изящными стрелками, гармонично вписанных в витиеватые лепные узоры. Вот только время они показывали… странное. Ибо «часов» на этих часах оказалось восемь, а не двенадцать.

«Хм, так сколько счас?.. Селестия упоминала, что в их сутках шестнадцать часов, значит, по четыре на утро, день, вечер и ночь. Если вечер, то что, час вечера, или как?»

Задачка отвлекла меня от боли и моего неопределенного состояния. Немного поупражнявшись в логике, арифметике, разогрев мозг нехитрым процессом мышления, я хотел осмотреть комнату до конца и встретился взглядом с очень заинтересованными нежно-голубыми глазами. Обладательница остроносой коричневой мордочки неподвижно сидела за столом и пристально изучала меня. Столь серьезное внимание к моей персоне изрядно смутило, я отвел взгляд.

Спрыгнув со стула, пони подошла ближе, морща лоб с небольшим рогом. Одета она оказалась в белый халат, зеленая грива уложена аккуратным узлом на загривке, голову украшала шапочка с красным крестом. Сама же пони выглядела заметно меньше Луны.

«Медсестричка? Или медпоняшка? И насколько поведение местного персонала отличается от земного? Х-хы, и насколько я отличаюсь от местных пациентов?»

Я попытался расслабиться и выглядеть как минимум не агрессивно, чтоб не спугнуть медичку. Ведь если меня связали, это на что-то да намекает.

Опасливо протянув ногу, медпони тронула копытом мой лоб, затем магией подхватила со стола листок и вчиталась, шевеля губами.

- Простите, - единорогая подняла взгляд, - я позову принцессу Луну.

«Луну»? Она сказала: «Луну»?! - яростно взревела моя сущность. Я готов общаться с самим Дьяволом, но не с этой лживой, вероломной, столикой химерой!

Медпони засветила рог и с резким треском исчезла, прежде чем я успел что-то возразить.

Животная злоба напитала огнем ослабшее тело. Задним умом я осознавал, что позиция моя крайне невыгодная: я болен, слаб, и правильно, что связан. Мне бы продемонстрировать смирение, подчинение, выяснить, зачем я тут, и наконец, окрепнуть. Но взбешенная кошмарами и презрением душа отметала доводы рассудка. Я оскалился, тихо и хрипло рыча в потолок. Я жаждал расправы.

Треск, и темный аликорн материализовалась недалеко от кровати. Рванувшись, я приподнялся, насколько позволяла стянувшая меня «резина».

- Свободны, - кивнула Луна стражникам, и те сразу покинули пост.

Так-так, хочешь прибить меня без помощников? Или вынуть душу, а тело превратить в зомби, которое будет чесать тебе спинку? Или подразнить видом беззащитной шеи? Я уж попытаюсь дотянуться до нее, синенькой.

Луна медленно приближается, настороже, как газель у водопоя. О да, у меня прямо на морде написано желание открутить голову одной рогатой лошади с отвратительными манерами.

Аликорн подошла вплотную, и я ужаснулся, увидев ее глаза. Я привык замечать такой взгляд в безликой толпе, среди многих иных. Глаза, в уголках которых неизгладимо запечатлены боль и скорбь невосполнимых утрат. Взгляд человека, что прошел ад войны и каким-то чудом выжил.

Ярость, бушевавшая в сердце, стихла. Я увидел принцессу-воина, ценой своей крови преодолевшей нечто страшное. Такой взгляд невозможно ни утаить, ни подделать. Он с тобой навсегда.

Разительные перемены произошли и во внешности пони: она стала заметно крепче, старше, словно прожила еще одну тяжелую, изнурительную жизнь, из которой вышла победителем, хоть это дорого стоило ей. Шерсть, ранее темно-синяя, посветлела, а в красивейшей гриве, переливающейся отсветами космоса, протянулись белоснежные искрящиеся пряди, и серебристый иней лег на брови и пушистые ресницы. Черты морды, которые я когда-то любил ласкать, обрели резкость, обострились, и прикоснувшись к Луне, будто можно невзначай пораниться об ее облик.

Теперь у принцессы были знаки власти, подчеркивающие царственный статус: черные корона и нагрудник с полумесяцем, украшенные замысловатыми серебристыми созвездиями, мерцающими при движении.

И вот Луна застыла надо мной в ожидании: приму ли я ее или отвергну? Она согласна была на любой исход. Я ощутил, что в этом мощном теле по-прежнему скрывается изящная хрупкая пони, жившая со мной. И она боится, безумно боится остаться одна, без поддержки, в родном, но столь же чуждом мире Эквестрии.

Луна вздрогнула, когда я ласково позвал ее по имени. Я тепло улыбнулся навстречу вопрошающему взгляду. По виткам рога аликорна скользнула магия, уже не робкая искорка, а переливающаяся зелено-голубая мощная струя эфемерной энергии.

Движением головы Луна отбросила укрывающее меня одеяло и расколдовала магический кокон. Я хотел сесть и обнять принцессу, но боль, внезапно прокатившая обжигающей волной вдоль позвоночника, заставила меня рухнуть в постель. Всю спину вдруг свело, взбесившие мышцы выгибали тело дугой.

- Что с тобой? - Со страхом прошептала Луна.

- Все ломит… - Застонал я, тяжело дыша. Что ж со мной произошло, чтоб аж так в хлам сломаться?

Хрипя, я с трудом распрямился, практически силой выламывая тело, заставляя его лечь ровно. Спина горит, будто мышцы превратились в слитки раскаленного металла.

- Лайри, мне очень больно и страшно оттого, что я не знаю, чем тебе помочь! Прости меня.

Печально склонив голову, Луна всхлипнула, по ее щекам скатились кристально чистые слезы.

Улыбнувшись, я хотел утешить Луну, мол, бывало и похуже. И заорал от боли - слезы аликорна, упавшие на грудь, обжигали как расплавленный свинец. Но через миг боль сменилась ласковой прохладой, заставляющей меня замереть, настороженно прислушиваясь к ощущению растекающейся по телу исцеляющей магии.

- Ох, как же я не догадлива. - Вздохнула Луна, и было непонятно, огорчена она этим или обрадована внезапной идеей. - Лайри, потерпи еще немного.

А что мне остается, кроме как слепо верить той, кто пытается помочь? Все одно я тут на положении сбитого машиной кота в ветклинике.

Аликорн осторожно подхватила меня телекинезом, перевернула спиной вверх. И вновь «свинец» пролился на затылок, шею, спину. И с каждой каплей мне становилось легче: прояснился разум, растворялась боль, утихали спазмы. Я смог дышать свободно, не борясь за каждый вдох. Подушка, в которую я уткнулся лицом, заглушала стоны.

Эта странная «слезотерапия» длилась минут пять - Луна делала небольшие перерывы, позволяя магии полностью влиться в меня.

И вот я уложен на спину. Положив копыто мне на грудь, Луна пытливо всматривается в глаза:

- Тебе теперь лучше? - Выдохнула она.

Накопытник приятно холодит кожу, привнося чуть больше порядка в несвязный хор мыслей. Я помедлил с ответом, пытаясь решить для себя, как относиться к Луне? Еще вчера она готова была походя убить меня взглядом, и вдруг сейчас заботливо лечит. Или сначала вылечит, а затем вызовет на бой? Что вообще она задумала? На Земле возможности аликорна были крайне ограничены, это позволяло мне довольно легко манипулировать гостьей, в некоторой мере предугадывать ее намерения и сглаживать спорные ситуации. Пока сумасшествие Луны не раскрылось во всей своей ужасающей красе.

А нынче, когда Луна полноправная хозяйка у себя дома, и я всецело в ее власти - как она будет ко мне относиться? Исцеление, конечно, хорошо, но пока что это доброе действо больше настораживает, чем радует. Эх, ладно, попытаюсь воспользоваться хорошим настроением принцессы и выяснить, что ждет меня в ближайшем будущем.

- Да, спасибо, лучше. Состояние полуразобранное, но живой.

- Полу… Эм-м?..

Луна «зависла», трогательно приоткрыв рот. Уже за одну эту вопросительную полуулыбку ей можно было простить сотню непоняток и начать объяснять все сначала в сто первый раз.

- Ну, впечатление, что я развалился на кучу частей, и собрали меня не совсем правильно.

- Если даже в таком состоянии ты способен шутить - все не так уж и плохо.

- Да? А может быть, шутки это попытка спасти психику от развала.

Я с трудом поднял тяжелую руку - аликорн поддержала ее телекинезом и прильнула щекой к дрожащим пальцам. Ч-что?.. Уже не в силах выражать эмоции, просто молча осматриваю руку, покрытую крупными черными пятнами, словно узор на шкуре гепарда. Откуда это? Принцесса еще и разукрасила меня в соответствии с тотемом? Ну, млях-х…

Нежно почесав щеку Луны, скользнул ладонью по ее шее и осторожно запустил пальцы в гриву - чуть прохладное магическое течение ощутимо покалывало.

- Луна…

Магия невесомой мерцающей слезой упала с рога на мои губы, скрепив их. Прикрыв глаза, Луна грустно качнула головой:

- Не говори, что я красива. Слишком жестокой ценой далась мне эта красота.

Я кивнул и аликорн погасила магию.

- Как ты, Луна?

На глаза Луны навернулись слезы.

- Я насмерть уставшая. - Вздохнула она с печальной улыбкой. - И вся испереживалась за тебя и сестру.

Селестию? А что?.. Впрочем, чрезмерная слабость не позволяла нормально мыслить.

- Твоя улыбка... - Я прищурился, чувствуя промелькнувший в подсознании странный отголосок ненависти и снова ласково поскреб щеку Луны. - Луч света в моей жизни.

Глаза любимой удивленно расширились.

- Ты помнишь что-то еще? - Шепнула она, склонившись надо мной и укладывая руку на грудь.

Я посмотрел мимо Луны, на «летящего» по потолку пегаса.

Удары, звон металла, сполохи, вспышки. И странное чувство непрекращающегося полета-падения, я то падаю к самой земле, то безвольно взмываю к звездам, будто подхваченный ураганом увядший осенний лист. И откуда эта накатывающая волна ненависти к синей крылатой пони? Я ведь люблю ее. Или любил?..

Единственное, что я уверенно помню - страстный поцелуй Луны, рассеивающий туман одержимости. Даже умирая, она стремилась спасти меня.

- Да. Но пока не хочу думать об этом. Скажи только, зачем ты притащила меня в Эквестрию?

Если бы чувства и эмоции можно было измерять неким «эмометром», этот прибор уже зашкалил и расплавился бы. Удивление и недоумение в округлившихся глазах Луны достигли поистине галактических масштабов и где-то глубоко на дне звездной бесконечности затаилась обида за необоснованно приписанные грехи.

- Лайри... - Луна аж запнулась. - Неужели ты... Ты думаешь, что я «притащила» тебя в Эквестрию, не обсудив этот шаг с тобой, не спрашивая твоего мнения и согласия, а просто потому что я так захотела, украсть у тебя родной мир? Сделать тебя своей игрушкой, как когда-то была игрушкой в злых руках я сама? Это сколь низко я должна пасть?..

Всхлипнув, она обиженно опустила уши и закрыла морду ногой.

В сердце остро кольнуло чувство жалости, но я продолжил гнуть свое.

- Браво! Я очнулся в незнакомом доме, на роскошной лежке, за окном явно не зима, рядом дежурит большеглазая коричневая лошадка весьма умилительного вида, а ты без усилий пользуешься магией. По всему этому уже можно понять, что я в Эквестрии, но я не помню, как здесь очутился. И что я должен подумать, р-р-рм-м?

Финальный рык получился чуть свирепым. Может все же не стоило так накидываться на принцессу? Тем более, вид у нее действительно замученный и я не знаю всех причин.

Аликорн медленно убрала ногу с морды. Ну, я готов. Давай, выскажи мне пару ласковых фраз и брось тут.

- Узнаю любимого кошака. - Усмехнулась Луна. - На твоем месте я б валялась пластом без сил. А ты еще и рычишь.

Бережно подняв мою руку, Луна уткнулась носом в ладонь.

- Я тебе все объясню. Но, умоляю, не сейчас. - Вздохнула пони, глядя на меня поверх пальцев. В ее глазах застыла боль, сдерживаемая на грани титаническим усилием воли. - Я и так с ума схожу, волнуясь за вас с Селестией, а если начну пересказывать, что случилось - я не выдержу. Ты уже знаешь, где находишься и давай пока на этом успокоимся. Ты в надежных копытах и любящих крыльях, доверься мне, как я доверяла тебе, живя в твоем мире.

Я согласно кивнул, лаская пальцами нос Луны. Взгляд ее потеплел и на морде разгладились морщины.

- Ты можешь встать? - Спросила она.

Попытавшись подняться с кровати, я чуть не упал.

- Обопрись на меня. - Луна протянула крыло.

Мне не хотелось пользоваться аликорном в качестве костыля, но принцесса сама решила спорный вопрос, телекинезом прижав руку к своей спине, этим вынуждая меня смириться. И так мы перешли из спальни в недлинный коридор, ведущий куда-то вглубь строения.

- Полагаю, сначала тебе стоит зайти сюда. - Указала Луна на одну из дверей.

Небольшая светлая комната, шкафчик, зеркало, вполне обычная раковина.

- Здесь туалет. - Пояснила хозяйка. - Я подожду, но если нужна будет помощь, зови.

- Хорошо.

Осторожно выскользнув из-под руки, любимая скрылась за дверью.

Обстановка, рассчитанная на поняшек, низковата для меня. Подойдя к зеркалу, я опустился на колени и пристально всмотрелся в свое отражение. Что ж, вид вполне предсказуемый: тяжелый, усталый взгляд, черты лица словно высечены из твердого дерева искусным резчиком. Но появилось и новое.

Наклонившись вплотную к стеклу, я провел пальцами по «слезным полосам», тянущимся от глаз до уголков рта. Полосы эти больше не выглядели татуировкой, они смотрелись идеально, словно были со мной от рождения. Волосы на голове остались темно-русыми, но усы и борода поседели. У глаз, ранее серых, появился желтоватый оттенок. Мочка носа обрела черный цвет, возникли новые полоски, косо идущие от наружных уголков глаз к вискам, и несколько пятнышек, расположенных «клинышком» на лбу. Округлые пятна украшают шею, плечи, руки, а повернувшись к зеркалу боком, я убедился, что в пятнах также вся спина, бока, зад и ноги с внешней стороны. Ногти слегка удлинились и больше походили на когти.

Чувства я испытываю смешанные: удовольствие от самолюбования, настороженность и недоумение. Не спорю, выгляжу я красиво, необычно, мне даже нравится, но когда, как, и главное, ради чего Луна этак запятнала меня? Очень хочется выпытать у нее истину, однако, вспомнив просьбу принцессы и ее глаза с затаенной болью, убираю свои хотелки подальше. В любом случае, мое любопытство не стоит того, чтоб растравлять душу Луны.

Осматриваясь в поисках упомянутого туалета и не видя унитаза, усмехаюсь, вспоминая, как учил аликорна пользоваться нехитрым предметом обихода. Видать, теперь предстоит учиться мне.

Заместо «толчка» тут красиво оформленное продолговатое сливное отверстие в полу. Конечно, зачем пони садиться, если они ходят на четырех? Возле слива я немного подумал, как удобнее устроиться и сначала снова встал на колени. Но поясницу резануло словно катаной, я тихо застонал и, опустившись на четвереньки, попытался предельно расслабиться в этой непривычной позе.

Облегченно выдохнув, замечаю возле руки потертый рисунок-отпечаток копыта на плитке. Догадавшись, нажимаю ладонью - плитка слегка утапливается в пол, подо мной плещет вода. Что ж, вроде как все в порядке.

Когда я вышел, Луна подвела меня к другой двери.

- Как ты смотришь на то, чтобы принять ванну? - Поинтересовалась аликорн, открывая дверь «с ноги».

- Ваше Величество, а у меня вообще есть выбор? - Усмехнулся я, следуя за принцессой. После властного жеста, каким Луна положила мою руку себе на спину, я решил не спорить с ней без необходимости.

- Вообще - нет. - Ласково улыбнулась Луна, обернувшись ко мне.

Полутемная комната без окон жарко натоплена. В бассейне могли плавать с десяток пони. Окаймляющие его многочисленные свечи источали сладковатый запах, от которого приятно кружилась голова. Я чихнул так что «вычихнулись» все мысли, по спине щекотливо прокатила волна мурашек и встали дыбом волосы на руках и ногах, и мой чих встревожил Луну.

- Лайри, я не знаю, как воздействует на тебя эта аромагия, но приказала подобрать успокаивающий состав. Если что-то не понравится или станет плохо, скажи - сразу уберу.

- Пока все хорошо. - Чихнув снова, отчего поясница отозвалась резкой болью, я сел на ступени в углу бассейна и опустил в воду ноги. - Но разве не прислуга должна всем этим заниматься?

- В твоем случае я не доверяю прислуге. - Недовольно фыркнув, Луна убрала в шкаф корону и нагрудник, скинула накопытники, оставив их возле двери и подошла ко мне с огромной мочалкой и мылом. - К тому же, все эти пони трясутся от страха, стоит мне лишь посмотреть в их сторону. Уже был случай обморока служанки. Правда, я не поняла, что в моем облике так пугает подданных. И у меня пока нет времени и желания это выяснять.

Луна энергично терла меня мягкой мочалкой, причем держала ее не магией, а просто копытами. Иногда движения становились излишне резки и напористы - видимо, пони вкладывала в них беспокоящие ее невысказанные мысли. А я получал удовольствие от купания, упираясь покрепче ногами в ступени, дабы не свалиться в воду.

Мыло, пахнущее луговыми травами, по всей видимости, было магичным, обладало общеукрепляющим эффектом, очищало от грязи не только физическое тело, но и энергетику: окончательно прошла ломота в мышцах, прекратила болеть поясница. Кожу приятно пощипывало, дышалось легко, полной грудью. Может, в составе еще и обезболивающее есть. Так или иначе, я ощутил себя намного лучше.

Войдя по грудь в воду, Луна обошла меня, натирая спереди, но вскоре движения ее замедлились и она смущенно отвела взгляд.

- Давай я сам. - Ласково удержав ногу Луны, я забрал мочалку и принялся натираться.

- Вижу, ты окреп. - Ополоснув ноги, Луна улеглась на краю бассейна.

- Да, спасибо тебе.

Намылившись, я шагнул на пару ступеней ниже и присел, так что вода накрыла меня с головой, затем вынырнул, шумно фыркая.

- Я рада, ведь, на самом деле, я не знала, как повлияет это мыло, оно все ж не для человека. Ой, фу!.. - Луна, недовольно скривившись, захлопнула ноздри. Ага, воняет от меня, как от кота с помойки. Впрочем, местных жителей мне однозначно не «перевонять».

- Экспериментировала? - Я намыливался снова.

- С небольшой долей риска. Ах-ха, погоди-ка! Перешагни повыше.

Улыбнувшись, аликорн захватила чистую воду сферическим телекинезом и выплеснула на меня целый ушат.

- Очистить тело от грязи не трудно. Очистить душу - намного сложнее.

- Ох-х-фр-р-р. - Я отряхнулся. - Спасибо, что помогаешь и с телом, и с душой. А в чем риск был - я мог превратиться в намыленного пони?

- Нет, скорее, могла быть аллергия. Ты чихал, войдя сюда. - Луна окатила меня водой еще раз.

- Да, могла. Так, все, искупался.

- Натрись теперь вот этим.

Передо мной, удерживаемый мерцающим облачком магии, покачивался объемистый флакон. Этикетка демонстрировала светлый понячий круп и сидящее на нем преувеличенно-зубастое черное насекомое, заботливо перечеркнутое жирным крестом. Вытекшая из сосуда прозрачная розоватая жидкость пахла чуть неприятно и липла к ладоням. Разбавив эту субстанцию водой, я тщательно натерся, после чего Луна вновь омыла меня.

- Как будем сохнуть?

- О, тут превосходная сушилка.

Вслед за Луной я покинул бассейн и мы подошли к стене с большой решеткой, похожей на жалюзи. Еще и крупноячеистая железная решетка под ногами. Наверное, стоять на ней копытами удобно, но мои пальцы неприятно проваливались в дырки.

Луна сдвинула торчащий в стене рычаг, раскрывая «жалюзи», и нас овеяло мощным потоком теплого воздуха снизу и спереди. Вдобавок пахло хлебом.

- Когда мне это показали, я весьма удивилась. - Пони расправила крылья. - На самом деле, устроено все удобно и просто: под нами дворцовая кухня, горячий воздух от которой направляется сюда, позволяя обсушиться.

Взъерошив волосы, я повернулся спиной к стене. Заметив, что некоторые пряди Луниной гривы и хвоста намокли, поймал их, выжал воду. Аликорн благодарно склонила голову. И новая черта в облике принцессы приятно удивила меня: на ногах ее возле копыт отросли красивые густые «щетки», которых, точно помню, прежде не было.

- Надо? - Полотенце, поддерживаемое телекинезом, зависло передо мной.

- Можно.

Магия вокруг полотенца погасла, когда я взялся за него. Стараясь хорошенько просушить волосы, я думал - как же все-таки Луна магичит?

- Луна, пожалуйста, покажи свою магию. Мне очень интересно посмотреть на нее.

- Ты сам владел мощнейшей магией и даже не одной. Чем же тебя привлекла моя? - Луна накренила распахнутые крылья, отчего концы перьев красиво выгнулись под напором воздуха.

- Тогда не я владел, а мной владели, и я почти ничего не осознавал. Сейчас же я в здравом уме и любопытно рассмотреть и прочувствовать все в деталях.

С выражением некоторого недоумения на морде, - мол, что ж в этом интересного? - Луна поднесла мне расческу в мерцающем облачке зеленоватой магии. Я тронул пальцем - она слегка качнулась, но не упала. Предмет словно удерживали резинки, равномерно притянутые с разных сторон к одной точке пространства.

- А приложи телекинез сюда. - Я выставил ладонь вперед. Убрав расческу, Луна кастанула магию на руку. И вновь я ощутил щекочущее покалывание, словно коснулся сильно наэлектризованной шерстяной вещи. Шевельнув пальцами, подмигнул любимой:

- Спорим, дотянусь до тебя. - И потянулся к носу Луны. Она слегка улыбнулась - рог засиял чуть ярче, «шерстяная вещь» внезапно стала жесткой и ладонь как в каменную стену уперлась.

- Не тебе, жалкий смертный, тягаться с божественным могуществом аликорна! - Приняв величественную позу, пафосно объявила принцесса, удачно имитируя тон киношных злодеев.

Телекинез все еще удерживал руку. Я прижал ладонь к лицу и нежно потерся щекой об магию.

- Что ты делаешь?.. - Заметно смущенная Луна торопливо гасит рог.

- Снова что-то интимное?

- Не совсем. Пони, использующий магию, должен тонко чувствовать магические потоки и умело направлять их. Когда ты вот так потерся об телекинез, я ощутила, м-м-м... Не поняла, что, но это было странно. - Луна задумчиво почесала нос

- Давай попробуем еще раз, чтоб ты поняла. - Я протянул руку.

Аликорн немного помялась, но любопытство одолело могущественную Принцессу Ночи и она вновь пустила магию по виткам рога. На мою ладонь словно легла мерцающая девичья ладошка. Свободной рукой я начал нежно ласкать ее, то обводя контуры, то погружая кончики пальцев чуть вглубь сгустка волшебной энергии.

- Потрясающие ощущения... - Тихо простонала пони. - Словно на твоей ладони лежит крохотная моя копия и ты бережно гладишь меня по всему телу и даже изнутри, по всем органам-м-м...

Кобылица закрыла глаза, концентрируясь на своих чувствах. Усмехнувшись, я повел ласки чуть интенсивнее и вскоре Луна, глухо охнув, содрогнулась от ушей до хвоста, а ее крылья хлопнули, словно паруса, наполненные ветром страсти. Телекинез рассеялся.

- Х-хватит... - Устало выдохнула аликорн. - А то мой рог начнет дымиться. Практиковать подобное надо очень осторожно, ибо это беспрепятственное проникновение на самые глубокие уровни. Спасибо, что открыл мне новые грани применения магии.

Я хотел поинтересоваться, что, теоретически, случится, если по распластанному телекинезу вдарить кулаком или чем потяжелее? Но не стал озвучивать эти мысли.

Луна не предложила мне какой-либо одежды, но сама невозмутимо надела регалии. Что ж, ладно.

Выйдя из сауны, я поежился - в коридоре было ощутимо холоднее. Но, шагая за Луной обратно в спальню, как условно назвал я свою комнату, снова заметил странную аномалию - сквозь мое тело словно проносился мощный холодный поток горного воздуха. Ударяя в живот, он неприятным вихрем закручивался в солнечном сплетении, провоцируя томящее головокружение и подкатывающую к горлу тошноту и срывался со спины, будто между лопаток у меня настежь открытая форточка.

И если в первый раз противные ощущения можно было списать на банальный сквозняк и мое ушатанное состояние, то после купания внезапное повторение тошноты ровно на том же месте коридора уже нельзя было назвать совпадением. Тошнота прекращалась, стоило лишь шагнуть в сторону от «сквозняка».

- Луна, подожди минутку.

Аликорн, опередившая меня на несколько шагов, встревоженно оглянулась. Когда я описал свое состояние, Луна отнеслась к этому очень серьезно: попросив отойти к стене, пони встала на «место», где я указал ей, и сосредоточенно исследовала пространство. Несведущему человеку могло показаться, что Луна внезапно ослепла и пытается ориентироваться на слух: ее глаза затянула белесая мерцающая пелена, напряженные уши вздрагивали, а по виткам рога часто пробегали искорки.

Вот аликорн медленно повела головой, изучая сконцентрированную энергетику, и внезапно последовал резкий выпад, будто Луна хотела проткнуть рогом что-то найденное. Упавшие с рога искорки выстроились цепочкой, и в их свечении проявился тусклый грязный поток. Заляпанный пятнами, словно засохшей кровью, поток этот медленно уплывал куда-то по коридору.

- И вот это самое вляпалось в тебя дважды. Теперь, Лайри, я вынуждена настоять на твоем тщательном медосмотре.

Мне оставалось лишь пожать плечами.

- Я не против. А что это? - Кивнул на поток. Вброшенные Луной искры потухали, течение снова становилось невидимым.

Луна моргнула, и пелена медленно спала с ее глаз, возвращая им прежний изумрудный блеск.

- Чьи-то страхи, негативные эмоции, переживания, принадлежавшие, судя по всему, сильному магу. Попадание в подобное скопление энергетики может существенно испачкать твой астрал и навредить здоровью физического тела.

- А тебе не навредило? Ты ж тоже проходила сквозь это.

- У меня мощный магический иммунитет. - Ответила Луна, направляясь к двери «спальни». - Вещи навроде этой грязи даже не касаются меня. С одной стороны, хорошая защита, но с другой, я могу не видеть опасностей, грозящих существам слабым и менее защищенным. Если б ты не сказал, я и не заподозрила ничего дурного в этом коридоре.

В спальне Луна попросила меня лечь на кровать и послала служанку за королевским врачом. Затем, пошарив в комоде, кинула мне на бедра широкое полотенце.

- Я не знаю, как отнесутся другие пони к твоей наготе, но лично меня это смущает, из-за негативного прошлого. Ну, ты знаешь… - Сдержанно кивнула Луна. - Так что лучше так.

Хорошо, пусть так.

Ожидали мы не долго. Врач вошел без стука, аппетитного цвета седогривый единорог, похожий на шоколадную фигурку с усами белкового крема. И следом в дверь проскочила юркая поняшка-мармеладка, тоже рогатая. Интересненько, если при виде поней у меня возникают мысли о еде, что это значит?

- Здравствуйте, принцесса Луна, прибыл по вашей просьбе. - Поклонился врач. Его помощница скромно кивнула, но на Луну она смотрела с искренним обожанием. И ответный теплый взгляд принцессы, ее легкая улыбка… что ж, похоже, моей любимой удалось наладить отношения.

- Отлично, познакомьтесь с Лайри, он ваш новый пациент. - Движением крыла аликорн указала на меня. - Проверьте его физическое здоровье и энергетику, исцелите, если нужно.

- Да, Ваше Величество.

Магией подхватив сумку, врач направился ко мне.

- После обследования можете пообщаться, если он захочет.

- С ним? - Удивилась понька. Луна странно тряхнула гривой, что можно было истолковать и как раздражение, и как нетерпение.

- Джейд, Лайри разумен, и уж поверь, общение с ним весьма приятно. Особенно с его… когтями. Если ты сумеешь завоевать расположение человека, получишь интересный опыт. Только не задавай провокационных вопросов о недавних событиях.

- Я поняла, принцесса Луна.

- Умница. Помоги дяде с осмотром, а я хочу проверить одну странность в коридоре.

Складывая крыло, Луна будто случайно задела Джейд по морде концом пера и вышла из комнаты. Все это время я молча наблюдал за беседой, никак не проявляя разумность, что и ввело пони в заблуждение. Врач уже поставил сумку возле кровати и окинул меня пристальным взглядом проницательных золотистых глаз.

- Кхе-м, что ж, раз Ее Лунное Величество приказала познакомиться с вами поближе, будем выполнять приказ. - Единорог улыбнулся, встопорщив усы. - Я - Морген Штерн, а сия желтая жизнерадостность рядом - моя племяшка Джейд Файр. Поскольку титулы и звания вряд ли что-то вам скажут, сойдемся на том что я королевский врач. Я уже осматривал вас ранее днем, когда вы спали, состояние было удовлетворительным. Итак, проверим изменения.

Вынув из сумки небольшой граненый кристалл, напоминающий кварц, Штерн положил его на мою грудь. Любопытно было наблюдать, как струящаяся с рога бирюзовая магия оживляет кварц, колеблющимися завихрениями растекаясь от центра к граням и просачиваясь сквозь них наружу облачками странных символов. Прервав магию, врач всмотрелся в мерцающие знаки.

- Ритм сердца заметно медленнее чем у пони. Насколько я могу судить, Лайри, это ваш обычный ритм.

- Да.

Кивнув, я заметил, как нервно дернулась Джейд. Странно, Луна ее ведь предупреждала. Или в мире поней, как и людей, иной говорячей живности не водится?

- Хорошо, задержите дыхание.

Проследив изменения в голограмме, Штерн черкнул что-то на бумаге и убрал кварц в сумку, затем достал прозрачный продолговатый кристалл с бритвенно-острой на вид закраиной.

- Надо взять пробу крови. Прижмите ваш палец к этому краю.

Помедлив, я неохотно выполнил просьбу - кристалл, будто проголодавшийся вампир, жадно всосал кровь.

- Джейд. - Произнес врач, не отводя взгляда от растворяющихся в кристалле красных нитей.

- Ага.

Сноровисто найдя в седельной сумке невзрачную стекляшку, пони приложила ее к пальцу возле раны. На поверхности артефакта заискрились крохотные витые руны, боль сменилась легким зудом, порез начал заживать.

- Сделано.

- Отлично, кровь чиста. - Констатировал Штерн, вновь отмечая в записи результаты теста. - Осталось проверить астральное тело и магию.

Интересно, откуда они у меня магию возьмут?

- Дядя Морген, он чем-то пахнет. - Сообщила Джейд.

- М-м-мылом? - Внюхался Штерн.

- Да, мылом, - подтвердил я, - потому что Луна уже искупала меня.

- О как? Вы, Лайри, близки с нашей принцессой.

- Наверное…

Вздохнув, я пожал плечами.

- После бредлама, который случился между нами, я ничего определенного сказать уже не могу. Я даже не знаю, почему сейчас она добра ко мне.

Джейд, усевшаяся на кровати в ногах, открыла рот, но осеклась, заметив строгий взгляд Штерна.

- Займись его астралом, а не расспросами. - Подсказал врач.

- Займусь. - Вздохнула та, словно услышала смертный приговор своему любопытству.

Яркий лучик коснулся груди и я увидел, как во все стороны расходятся колеблющиеся светлые волны, словно по невидимому защитному полю, окружающему тело. Там где меня продула насквозь чуждая энергетика, волны искажались, гасли, проявляя неровную «брешь».

- Так, Лайри, встаньте.

Я встал. Джейд, если и смутилась, то успешно скрыла это, зайдя со спины. Морген же и усом не повел.

- На спине астрал вывернут наружу будто взрывом магии. - Сообщила Джейд, выглянув из-под руки.

- И дырень на животе. - Закончил картину Штерн.

- Это меня проткнуло магическое течение в коридоре. - Подсказал я. - Луна как раз пошла устранять его, наверное.

- В кори?..

Не договорив, Джейд телепортировалась к двери и выглянула. Я заметил, как лучик с ее рога улетел куда-то в пространство.

- М-да… Там кого-то основательно проблевало магией, чтоб такую муть учинить. - Сказала возвратившаяся единорожка и потрясла головой.

- Значит, мне не почудилось, когда там проходил. - Штерн сокрушенно вздохнул. - Ты отдохни пока, астрал Лайри я поправлю.

Смотреть на действия магического существа было реальным удовольствием: единорог не только заделал дыры, но и мастерски отполировал мою энергетику, во всяком случае, именно так я это ощутил.

- Хм, а чем зачарованы ваши пальцы? - Задумчиво пробурчал врач. Кисти рук, подсвеченные телекинезом, охватывали белые пушистые облачка-варежки.

Я сел и любопытная Джейд чуть ли не залезла ко мне на колени, желая рассмотреть руки.

- По всей видимости эти чары блокируют способность использовать магию. - Высказался Штерн. - И блокировка очень мощная. Если наколдовать подобную на единорога, он станет беспомощен. Пегас же будет летать не быстрее обычной птицы, а земнопони лишится связи с силами земли.

Джейд ухватила руку в копыта, притянула к себе и тщательно как бы принюхалась. О-ого, а силенок у этой поняшки ничего так, можно и армрестлингом с ней на досуге развлечься.

- Это магия принцессы Луны, бесспорно. Но зачем она так зачаровала вас? Я не пойму.

Пристально-вопрошающий взгляд пленительных фиолетовых глазищ… похоже, я начинаю влюбляться в местных красавиц, работающих на подхвате у врачей.

- Видимо затем чтоб Лайри не мог использовать магию. Это мера предосторожности, Джейд. Но в таком случае мы не сможем проверить магическое состояние человека.

- Да, принцесса Луна предусмотрительна, если учесть, что по городу бегали всякие монстры и вы...

Я?!..

- Дже-е-ейд! - Сурово протянул Штерн, будто нехотя замахнувшись булавой по голове племяшки. - Принцесса Луна просила тебя…

- А я и не задаю провокационных вопросов. - Невинный взмах длинных ресниц махом обезоружил дядюшку. - Рассказывать ведь принцесса Луна не запрещала.

Недовольно мотнув головой, Штерн сел за стол.

- Смотри, если вляпаешься куда с длинным своим языком - выколупывать тебя из неприятностей не стану. С принцессой будешь объясняться сама. А рассказывают и так уже много чего, Кантерлот полон слухов, что город захвачен сотнями монстров, призванными легендарной Лунной Кобылицей.

- Монстров?! Так это ж фестралы, народ Луны, Дети Ночи, и они помогают нам!

Возбужденная кобылка привстала, неслабо впечатав копыта в мое бедро. Поморщившись от боли, я обнял Джейд, отчего она ахнула и испуганно завертелась в руках.

- Спокойнее, поняшка. - Проворчал я, пересадив пыхтящую единорожку с бедра на кровать. Джейд моментально стала горячей, будто с перепугу раскалилась изнутри, и даже рог ее засветился. Ох и пылкие кобылы в Эквестрии, вспыхивают, только тронь… Сидящий на стуле Штерн тоже подобрался, внимательно наблюдая за реакцией племяшки.

- Что вы делаете?! - Джейд возмущенно отпихнула руки. Негодующая мордочка ее стала пунцовая, с рога сорвался сноп ярких искр и бордовые кончики ушей загорелись от стыда самым настоящим огнем.

Я молча постучал пальцем по бедру, на котором здоровенные фигурные вмятины обретали красноватый оттенок.

- Я? Ох-х.

Джейд выдохнула и как-то вмиг потухла, словно оброненный в воду факел.

- Простите, Лайри!

Смущенно пискнув, понька выхватила из седельной сумки еще пару стекляшек и обеими копытами прижала их к моей ноге.

Я облизал пальцы рук.

- Джейд, позволь погасить твои уши.

- Что? - Она скосила глаза на одно свечкой стоящее ухо. - А, д-да…

И запнувшись, опустила взгляд.

Аккуратно прихватив мокрыми пальцами шерсть, я заглушил огоньки. Штерн укоризненно покачал половой, но воздержался от реплик по поводу «пожаротУШЕЙния» - похоже, ему было не привыкать. Я же просто действовал по обстановке и своему разумению, стараясь не ударяться в эмоции и сохранять логичный взгляд на вещи. Ну, вспылила она, с кем не бывает? На Земле так еще б матом покрыли и оплеухой наградили, не вдаваясь в ситуацию.

Глянув под копыта, единорожка убедилась, что вмятины исцелены и убрала артефакты в сумку.

- Говоришь, они «Дети Ночи»? - Вздохнул Штерн. - Это тебе известно, кто они. А ты пойди к напуганному войной обывателю, который о фестралах только в страшных детских сказках слышал и попробуй втолкуй ему, что вот-де монстрики, грозно сверкающие глазами и бесшумно исчезающие в тенях хотят помочь обывателю. И после доложи мне о количестве захлопнутых перед носом дверей.

- Джейд, - я взволнованно тронул ее плечо, - расскажи все же, что у вас случилось и причем тут я?

Собеседница задумчиво поскребла за подпаленным ухом, размышляя.

- Я многого не знаю, но… Вас, Лайри, захватил какой-то могущественный ментальный монстр и использовал как свое тело. Вы сражались с принцессой Селестией, жаждали ее смерти, и почти что убили. Но принцесса Луна успела отвести добивающий удар от сестры, а затем ей пришлось биться с вами, это была жестокая битва.

- И Луна победила?

- Да! - Воскликнула просиявшая Джейд.

Вздохнув, я устало потер лицо ладонями, пытаясь усвоить информацию. Так-х-хм… меня, значит, втянули в войну, и я даже успел наворотить дел. Вспоминаю взгляд Луны, когда она впервые подходила ко мне. Что-то, что вселилось в меня, стремилось убить ее. А я - противился этому?..

…Душа свернулась жалким тощим котенком, замерзшим в темных глубинах холодной ярости. Тело, превращенное в идеальный механизм убийства, направляемый чуждой волей, не знающей пощады. Заклятый враг уклонился от молниеносного удара по ногам и тут мерцающее лезвие призрачного меча устремляется к шее. Глаза синего аликорна широко распахнуты, в них читается страх смерти, пони осознает - жить ей осталось мгновения.

Нет!.. Когти слабо царапнули лед отчуждения, сковавший со всех сторон. И чуть ощутимого противодействия стало достаточно, чтоб монстр на миг утратил контроль - рука дрогнула и меч угас, едва достигнув цели. А новая волна ненависти заставляет душу бессильно замереть… Луна, почему я убиваю тебя?

- Лайри, вам плохо? - Раздался голос встревоженной Джейд и ее копыто тронуло плечо.

- М-м, нет, я размышляю. - Пришлось отвлечься и ответить, пока меня не завалили на внеочередное обследование. Потерев лицо, взглянул на Джейд. - А что с Селестией?

- Он-на… проиграла бой вам. - Единорожка печально опустила ушки.

- Но именно Джейд спасла Селестию, вытащив ее с поля битвы. - С гордостью заметил Штерн. - Сейчас принцесса жива и поправляется.

Правительницы живы - хоть один хороший факт в куче странностей. Неясными остаются пока что причины резких переходов Луны от любви к ненависти и обратно. Тот прекрасный, очищающий душу поцелуй во сне…

Я почесал руку, который раз удивленно оглядывая «гепардовы» пятна.

- Ам-м, Лайри… - Смущенная Джейд замялась. - Я считаю должной извиниться за ваш облик.

- То есть?

- Ну вот это. - Пони провела копытом по руке. - Пятна эти - побочный эффект моих «целителей», они у меня не очень удачные, потому что я в построении рун держала «гору» вершиной вниз.

Непонятное объяснение, но видно, что целительница переживает.

- Это ж не смертельный эффект? - Уточняю на всякий случай.

- Нет-нет, - помотала головой Джейд, - это явление неприятное, но временное, через пару дней проходит.

Вот оно что, значит, вовсе не Луна меня так запятнала.

- Так это тебя надо благодарить за красивую шкуру?

- Красивую? Вам нравится? - Скроив скептичную морду, Джейд оглядела бок и спину.

- Весьма даже.

- Тогда, види…

Послышалась звонкая трель. Штерн извлек из нагрудного кармана золотые часы на цепочке.

- Пора проверить здоровье Ее Величества Селестии. Джейд, осторожнее с Лайри.

Взяв сумку, королевский врач прошествовал в пустой угол комнаты у окна - и исчез в резкой вспышке света. Мы с его помощницей остались наедине.

***

[ Луна \ Пещеры Кантерхорна ]

Доверив Лайри цепким копытам семейки Адд... Штернов, я вернулась в коридор, к необычному следу. Шлейф чужой боли, как я успела заметить, нес в себе нечто странное - некий едва уловимый привкус магии, показавшейся мне чем-то знакомой. И хотя он успел изрядно поблекнуть, след все же был достаточно отчетлив, чтобы идти по нему... пока я не уткнулась носом в стену, замыкавшую коридор. По краткому ее изучению и попытке вспомнить, чего же мы с Селестией наворотили с потайными ходами в Старом замке, наиболее плодотворной оказалась опять-таки всплывшая в памяти земная киношная история - старые подставки для факелов, вмурованные в стену и абсолютно ненужные при магических светильниках, хоть со скрипом, но все же повернулись - часть кладки на удивление бесшумно сдвинулась внутрь и ушла в сторону.

Толщина наружной стены позволила строителям разместить в ней подобие колодца с железной винтовой лестницей, уходящей куда-то вглубь и теряющейся во мраке. Возникший сквозняк взъерошил гриву - уходящая вверх и вниз каменная труба создавала приличную тягу. Я примерилась было к проходу, морщась от едкого запаха нечистот... стоп. Откуда? Сама же недавно посещала «кабинет задумчивости», и ничем таким там не пахло. Не хотелось бы ко всему прочему заиметь потоп из засорившегося отхожего места, так что я вернулась и сунула нос в дверь уборной - где не обнаружилось ничего экстремального, а следовательно... Я остановилась перед последней дверью. Нос, поднесенный к щели, убедительно доказал, что источник неприятных ароматов находится за ней. Что ж, далеко не каждой принцессе доводилось переквалифицироваться в водопроводчика... хотя управдомом я, похоже, уже стала. Хмыкнув от такого вывода, я решительно провернула замок Тенью... и едва успела увернуться от посыпавшихся изнутри щеток и швабр. Кладовка? А что же воняет? Прорвало трубу или кто-то не дотерпел у запертого сортира? Да нет, чушь какая-то.

Я шагнула вперед, осветив помещение рогом... Хвостом по голове, эт-то еще что такое?! На полу лежит связанная голубая единорожка с золотистой гривой, и судя по растекшейся луже, замаравшей прилипший к полу хвост, лежит довольно давно. Свет отразился в широко распахнутых умоляющих глазах, по мордашке текут слезы... Да катись оно все в Тартар, сколько еще в этом дворце поганых сюрпризов? Подхватила единорожку магией, рассекая путы. Прелестно - еще и парализующее заклинание, так что бедняжка только моргать и могла. Хорошо хоть, чары уже выдохлись, и смахнуть остатки «паутины» нетрудно... как и определить ее автора. Роуз. Н-да... и карать некого. Виновник уже наказан. Осторожно ставлю единорожку на ноги, моя магия течет сквозь нее, определяя состояние. Та пошатывается на затекших конечностях и плюхается на пол, всхлипнув. К счастью, ничего серьезнее испуга я не обнаружила - очнулась она, видимо, недавно.

- Успокойся, теперь все будет хорошо - тебя никто не тронет, - я села перед ней. - Как тебя зовут?

- Амбер Л-лайт... - шмыгнула носом единорожка. - С-спасибо... А ты?.. Ой. В-вы же аликорн?

От удивления она даже про испуг забыла. Уже неплохо. Взволнованно таращится на меня изумрудными глазами с изумлением и некоторой опаской, теперь вот изволь опять объяснять... да так, чтобы хуже не сделать.

- Я - принцесса Луна, сестра принцессы Селестии, - сказала я мягко. - Меня долго не было, но теперь я вернулась и помогаю сестре. И кажется, вернулась я как раз вовремя... хотя вначале я в этом сомневалась. Остальное подождет - сперва тебя надо привести в порядок и показать врачу.

- В-ваше высочество, я... - Амбер покраснела и попыталась спрятать за себя испачканный хвост. - Я не хотела. Я все-все уберу!

- Это не твоя вина, так что не волнуйся. Виновные уже наказаны, а кому здесь прибираться - я найду, - мрачно усмехаюсь. - Сауна рядом, иди мойся, оттуда сразу к лекарям. Учти, я проверю!

- Да, принцесса, - Амбер бочком обошла посторонившуюся меня, стараясь держать слипшийся хвост подальше. На миг задержавшись у порога, несмело улыбнулась: - Спасибо вам!

И неуклюже вышагнула за дверь, блеснув на прощание необычной кьюшкой - лучистый смарагд, хм... похоже, она артефактор. Еще одно имя на заметку - таланты мне сейчас нужны, как хлеб и воздух. Закрываю дверь на замок и магией - до первого провинившегося «подсолнуха» - и возвращаюсь к своей «королевской охоте» и тайному ходу.

Обратившись через тени к личной охране, которую обеспечил мне Нортлайт, я призвала двоих фестралов караулить вход, хотя взамен они почтительнейше стребовали с моей высочайшей понисоны обещание «если что, так сразу» звать их на приключения, случись мне таковые отыскать на свой круп.

Найденный проход делался явно не для аликорнов, что я выяснила эмпирически, засветив рог и с трудом втиснувшись в него... как сказал бы Лайри, буквой «зю». С минуту я сердито пыхтела, ворочаясь в неудобной позе - задние ноги чуть ли не выше головы - в тесноте на крутой лестнице, вполголоса костеря недоделанных строителей и отфыркиваясь от завешивавшей проход паутины. В кои-то веки я почувствовала себя не стройной и изящной - ну, хотя бы относительно - принцессой, а отожравшейся синей гусеницей в маленьком грибе... если не сказать хуже. После набора особо «смачных» выражений в исполнении благовоспитанной принцессы наверху не удержались и тихонько фыркнули.

- Я все слышу! - Мрачно сказала я, повысив голос и на всякий случай тщательнее прикрыла хвостом нежные места - нечего смущать моих мышат еще и этим. - Сдам Джейд на опыты!

У входа аж поперхнулись и испуганно смолкли. Однако... Репутация у моей ученицы имеется, если даже теневики побаиваются.

Появилась мысль поднять крылья - и бокам стало посвободнее, так что движение возобновилось. Но невзирая на повысившуюся свободу маневра, следующие несколько минут я провела извилисто, сползательно и с несомненной пользой для будущего, нащупывая ногами ступеньки, немилосердно чихая и собирая всю скопившуюся в проходе пыль и паутину с ее обитателями. У меня уже начал истощаться запас терпения и ругательств как земных, так и эквестрийских, когда лестница наконец уперлась в пол каменного колодца. Выход представлял собой узкую дверь, пробитую в скальной стене - облицовки и кладки здесь уже не было. Что есть мочи выдохнув, я кое-как пролезла в нее, и очутилась в огромном длинном зале, из которого вело множество коридоров. Похоже, меня занесло в какие-то катакомбы, как бы не старше самого дворца...

А-апчхи! Начхательство! Я едва успела накинуть «Полог Тишины», чтобы не всполошить объект моих изысканий и возможных здешних обитателей. От души прочихавшись и вытряхнув из гривы и хвоста целое паучье царство, я с наслаждением расправила слегка затекшие крылья, несколько раз взмахнула ими, заодно подразогнав пыль, затем попыталась нащупать свою путеводную нить. В глубине коридоров, невесть кем прорубленных в толще горы, таилась отступившая темнота, скрывая Дискорд знает что еще и заставляя чувствовать себя весьма неуютно. Шлейф магии по закону вредности уходил в самый дальний проем, и я последовала за ним, подняв силовые щиты и с опаской косясь на минуемые проходы, зияющие бездонными пастями. Слишком древнее место... и слишком многое здесь может оказаться из тех времен, о которых не хочется даже вспоминать.

Убрав свет, способный привлечь ко мне нежелательных гостей, я перешла на теневое зрение и скользнула в проем. Спустя пару минут неспешной рыси ход завернул вправо и ушел вниз довольно крутой лестницей, выводящей в новый зал, открывающийся по левое крыло - на стене справа, продолжающей коридор, мерцали и переливались странные тусклые сполохи, будто отблески от подсвеченного озера или бассейна.

Выглянув из-за угла, я застыла - картина передо мной предстала довольно сюрреалистичная. Внушительный, еще больше недавнего зал с рядами колонн вдоль стен озаряли лишь те самые переливчатые голубоватые отблески, и между колоннами зловеще шевелились и ворочались странные тени, будто ожидая своего часа. Тени тянулись и извивались и на полу, отбрасываемые кучками и россыпями чего-то неопределимого в мистическом полумраке, обрамляющими центральную часть зала. Залежи неведомого мусора становились все реже по мере удаления от середины и измельчав, сливались с темнотой. Моим вниманием, однако, почти сразу всецело завладел источник свечения - массивное зеркало, водруженное посреди зала. Его светящаяся поверхность мерцала и рябила, словно вода, и магия от него исходила весьма знакомая...

Лягать вас в круп, ну что за день сегодня такой?! Портал. Активный. Под, мать моя кобыла, Кантерлотом! Хоть армию вводи, наша дол... доблестная гвардия и вякнуть не успеет. Впрочем, понуро сидящая возле портала красно-желтая единорожка на армию не тянула... пока. Сгорбившаяся кобылка раскачивалась на месте и что-то бормотала под нос, от нее волнами исходили боль и гнев, перемежающиеся вспышками сожаления и... вины? Смесь гремучая... Не додумалась бы она чего учудить с зеркалом - силы творец портала не пожалел, от души вбухав в свое детище, способное, к тому же, самостоятельно подзаряжаться. Если что, рванет так, что Кантерлот выйдет на орбиту третьим светилом без всяких аликорнов.

Я осторожно шагнула сквозь тень - и вышла из нее примерно в двадцати шагах за спиной странной кобылки подле одной из разбросанных вокруг портала пыльных куч непонятного хлама. Теперь я могла расслышать бормотание единорожки.

- Почему я вообще это почувствовала? - она словно не слышала себя, невидяще глядя куда-то в прошлое. - Она же для меня ничего не значит, ничего! Она мне никто! И она сама виновата... «Рано, Санни, рано!». Всегда только это! Не хотела делиться... Так ей и надо, древней кляче... ей небось и помочь было некому, потому что всем еще рано! Домудрилась...

Она вдруг судорожно втянула воздух, почти всхлипнув.

- Теперь ей плохо... и я должна радоваться. А мне плохо... Мне паршиво. Почему. Мне. Так. Больно?!

Последние слова сопровождались размеренными и сильными ударами головой о массивную резную раму. Я невольно до скрипа стиснула зубы, сдерживая стон. Пылающее вокруг кобылки облако боли и горечи было почти ощутимым, обжигая душу. Сестра, сестра... Сколько же раз ты повторяла свою ошибку - слушая, но не слыша? Недаром же ее метка так похожа на твою - и это отзвуки твоей магии в клокочущем в этой кобылке пламени, готовом сорваться с цепи... Ты учила ее. И не сумела понять. Снова.

Испытывая смущение и неловкость, ибо увиденное мною было слишком личным и сокровенным, я собралась было тихонько вернуться к выходу, но тут мое внимание привлек странный звук - что-то громко запищало, прорезав сдавленные рыдания Санни.

Вздрогнувшая единорожка резко вскинула голову, взметнув пышную гриву ало-золотой волной, и я невольно напряглась - если заметит... прилетит неслабо. Но кобылка смотрела вверх, не оглядываясь.

- Это опять ты... - хмуро пробурчала она, вытирая зареванную мордашку ногой. - Ты меня преследуешь, мелочь пузатая? Нету у меня больше печенек.

Я невольно проследила за ее взглядом - и оцепенела. Сверху на раме зеркала сидело нечто рыжее, напоминающее разъевшегося до шарообразности пушистого и добродушного хомячка с длинным тонким хвостом, украшенным кисточкой. Приехали... Самый мерзостный подарочек этот день приберег на десерт. Все мысли сразу выдуло из головы ледяным ветром, грива и хвост встали дыбом. Где-то на краю лихорадочно прикидывающего возможность немедленного удара разума отстраненно и чуть истерично хихикнуло: «Она кормила ЭТО печеньками?!». Я шагнула в сторону, пытаясь освободить линию огня и не задеть Санни - если не пришибить эту мерзость сразу, то... Моя нога наступает на один из утопающих в толстом слое пыли предметов, которые щедро усеивают пол. Еще до характерного хруста, который я надеялась больше никогда не услышать, уже знаю, что это. Кость. Весь этот проклятый зал засыпан костями.

Хруст словно подхлестнул время, сорвавшееся вскачь. Санни испуганно оборачивается ко мне - и я хватаю ее магией, вбрасывая в портал. Извини, малышка, познакомимся в другой раз... Зато прыгнувший ей на холку «хомячок» промахивается и зазубренное жало, вылетевшее из потешной кисточки на хвосте, врезается в камень, оставляя потеки яда, которому позавидовала бы мантикора. Бью «Цепью Молний» и трескучая очередь огнистых плетей оставляет брызжущие искрами выбоины, преследуя несущийся стремглав мохнатый клубок. В последний миг он отчаянным прыжком метнулся в сторону и нырнул в одну из груд костей. Боевой пульсар величиной с арбуз влетает туда же - и груда исчезает во вспышке разъяренной плазмы. Я настороженно всматриваюсь в оплавленное рдеющее пятно на полу - неужели пронесло? Дробный перестук, шорох, уже знакомый писк... Ну да, как же. Забава только начинается...

- Сейчас здесь будет брутально весело... - пробормотала я, активируя доспехи, прикрывая тылы порталом и шаря по залу поисковым импульсом. Не столько с целью найти тварь, это уже бесполезно, сколько в надежде отыскать нечто подходящее... даром, что ли, здесь столько народу полегло? Лезть в тени и полошить охрану - пока не вариант. Нет локализации проклятия, тусклой дымчато-багровой паутиной пульсирующего на полу, соединяя тлеющие очаги - груды и отдельные кости. Могут выйти под удар, а кровоточащих зарубок на моей совести и так...

М-мать!.. Вылетевшие из-за зеркала со всех сторон шелестящие ленты обвили мою тушку и с легкостью вздернули кверху, уволакивая в темноту. Хреновое вышло укрытие... ай, чтоб тебя! Щупальца, жгущие смертным хладом даже сквозь броню, со скрипом сжимали горло, скользили по животу, вдавливая в панцирь крылья, пытаясь нащупать щели в доспехах, и одно из них нагло сунулось прямо под... Да что у меня, медом вам всем там намазано?! Какого драного Тирека меня все лапают?!? Напряжение! ТР-Р-РАХ! Разряды были опять же настоящими и при прямом контакте более чем эффективными даже против такого врага - до скрежета стискивающие сомкнувшуюся в монолит броню щупальца рассыпаются метелью из хлопьев белого пепла, в уши сверлом вонзается истошно-злобный визг, а мою ухнувшую вниз враскоряку понисону подхватывает золотистое облачко чужой магии и несет обратно. Успеваю обреченно возвести очи горе - или скорее, долу, ибо несут меня вверх ногами. А чего же еще я ждала? Ученица Селестии - это диагноз... по себе знаю. Я бы тоже не усидела. Стоящая у портала Санни изящно приподнимает бровь при виде моей позы, переворачивает меня вниз тормашками и водружает рядом, слегка задержавшись взглядом на метке.

- Принцесса Луна, я полагаю?

- Еще утром ею была, - я устало вздохнула. - Без обид, но ты зря вернулась, Санни. Это не твой бой.

- Сансет, - поправила та, озирая зал. - Сансет Шиммер, бывшая, к счастью, ученица твоей сестры. - И тут же покосилась на меня с насмешливым прищуром: - Без обид, но хентаем на измор ты вряд ли эту тварь уделаешь.

Я чуть не подавилась воздухом и невольно восхитилась. Ну, язва... Э, погодите-ка. А откуда?..

- И я видела жало у этой дряни... - Сансет тряхнула головой, словно отгоняя муху. - А я, в отличие от дражайшей наставницы, от обязательств не бегаю. Что это было, кстати говоря?

- Кощень, - ответила я, отложив хентайные вопросы до лучших времен. - Оружие, созданное против сильных магов. Химера, нежить и смертное проклятие в одном флаконе. Практически неуязвим в полной форме для прямой магии, а поразить его косвенно или обычным оружием очень сложно из-за размеров, силы и способности поднимать мертвецов. Первыми они сожрали своих создателей, так что подчинить, сама понимаешь...

Рассказывая, я потянулась сквозь тень - расклад изменился: Сансет не уйдет и драться мне придется не только за себя. Да и судя по размерам и силе того, что меня схватило, надежды на то, что кощень ослаб за время отсидки здесь, нет ни малейшей. Видимо, поставивший его охранять портал маг позволил ему подпитываться от артефакта... полный идиот. Случайный сбой привязки - и зомби-поникалипсис обеспечен. Во время оно едва задавили. Дотянувшись до оружейной Лунного замка, выуживаю из тени здоровенный вороненый фламберг и призываю бдительно вскинувшихся стражей. Тварь вот-вот очухается и нужно успеть подготовить достойную встречу...

- Полная форма? - Сансет подняла брови. - В смысле? Какая она? И зачем тебе эта оглобля?

- Смотри не пальни, сейчас прибудут мои бойцы, - предупредила я, вслушиваясь в ползущие из сумрака шорохи. - А форма... она каждый раз разная. Тот, которого я когда-то уничтожила, не имел щупалец, например. Зверушка-химероид - это мозг, кукловод для умертвия, которое она собирает из... подножных материалов, добывая их сперва ядом, если нет готовых.

Сансет поежилась и бросила быстрый взгляд на пол. Из теней выскользнули фестралы, встав о бок и позади меня. Единорожка вздрогнула, но сдержала пламя, лишь поморщилась.

- А «оглобля» потому, что магию и любые конструкты кощень просто рассеивает и поглощает, а пинать его копытами бесполезно. Единственное слабое место - химероид, если его убить, замкнутое на него проклятие распадется. Но и его нельзя прямо ухлопать чарами, и регенерация у него мощная - ее перебивает только... - я повела фламбергом, на клинке сверкнули серебряные узоры созвездий, - хладное железо или серебро. Если удается дотянуться.

- Мать, - крылатый фестрал шагнул вперед, - мы можем вызвать Старших. Твоя жизнь слишком драгоценна, чтобы...

- Нельзя, - я медленно покачала головой. - Старшие не имели дела с таким противником и их обычное преимущество - магическая мощь - может обернуться против нас всех. Они могут легко погибнуть, сделав врага намного сильнее. И нет ни времени, ни нужды собирать большой отряд - мы справимся, если будем действовать слаженно. Да и меньше риска, что кто-то в суматохе попадет по зеркалу и развалит всю гору. Сансет?

- Да-да, я поняла, командует твое опытное высочество, - отвлеченно проворчала единорожка. - Йэх-х!

Ее магия резко выдернула из шуршащего полумрака тяжеленную на вид ржавую булаву с длинными шипами, очевидно, под руку минотавра... Ибо сама истлевшая рука болталась на рукояти, и когда ругнувшаяся Сансет ее стряхнула, костяным пауком рванула к нам, шустро перебирая пальцами. Кобылка с хеканьем попыталась приложить руку трофеем, но безуспешно, зато цели достиг заряженный магией сюрикен фестрала, вспышкой разряда испепелив юркую пакость.

- Вот и давай без самодеятельности! - рявкнула я, и Сансет виновато прижала ушки.

Удаленные шорохи и перестукивание, доносившиеся отовсюду, начали приближаться, сквозь багровую муть чужой магии, окутавшей зал в теневом зрении, проступили шевелящиеся силуэты... Что ж, для начала избавимся от мелочи. Я коснулась хвостом второго фестрала, привлекая внимание:

- «Живой Свет». Всем закрыть глаза!

Маг коротко кивнул и к потолку взмыла светящаяся «капля», спустя миг взорвавшаяся слепящей вспышкой солнечного света. Тень защитила мои глаза, и я наконец увидела, что именно нам противостоит. Вокруг смыкалось кольцо скелетообразных монстров, собранных из самых разных частей - разборкой по видам кощень себя не утруждал. Сам он вздымался позади своего войска - страшенное кентаврообразное нечто из огромных костей, в основном драконьих, судя по черепу с кроваво горящими глазницами. Ну, если бывают кентавры о шести разномастных ногах, костяными серпами вместо рук и полудюжиной собранных из позвонков заостренных щупалец, растущих из хребтины. Удар света ошеломил жуткое войско, заставив попятиться, однако кощень лишь раздраженно взмахнул своими хлыстами. Активной магией он не владел, однако мгновенно это скомпенсировал - в нас полетела туча костяных шипов. Я накрыла всю компанию теневым куполом, жала дробно замолотили по нему. Свет угас - и нежить ринулась вперед, колотя и скребя призрачную броню.

- А теперь что? - Слегка нервно поинтересовалась Сансет, приподнимая булаву. - Уйдем в портал?

- А теперь твоя очередь... - я напряглась, сдерживая натиск нежити. - «Малое Солнце».

- О! - кобылка с хищной усмешкой склонила голову. Сорвавшееся с рога пламя обдало нас жаром, заставляя отвернуть морды, свернулось, изменяя цвет и стянулось сияющей точкой в полупрозрачной сфере. Сосредоточенно сопящая Сансет устало выдохнула.

- Все собрались, Мать, - негромко предупредил фестрал-единорог. - Большая тварь тоже идет сюда.

- Всему... свое... время, - натужно прошипела я, держа колеблющийся под яростным напором купол. Тот на миг сжался - и толчком расширился, отбросив массу нежити и разомкнувшись сверху. Сансет метнула свое творение вверх даже раньше, чем я успела скомандовать, и вновь сомкнувшийся купол стал непроницаемо-черным... но даже так алую вспышку мы увидели вполне отчетливо. Это тоже не магический огонь - но заклятие полыхнуло испепеляющим жаром, его и создавали против высшей нежити. Купол растаял, обнаружив горящие ошметки дохлого войска, малочисленные остатки недогоревших скелетов, мечущихся чадными факелами, и свернувшегося дымящимся клубком большого монстра, окутанного косматым облаком багряной мглы.

- Добить! - на мой указующий взмах крылом фестралы сорвались с места, молнии мага и сыплющиеся сверху сюрикены и метательные ножи с той же «начинкой» стремительно испепеляли тлеющих недобитков, расчищая путь.

Перехватив меч, я двинулась к чудовищу, за мной цирковым аллюром запрыгала Сансет, высоко вскидывая ноги и злобно шипя сквозь зубы - она единственная была без накопытников и теперь обжигалась. Злость единорожка выместила на троице скелетов в панцирях, сунувшихся было между нами и заворочавшимся кощенем, страшными ударами булавы сложив из них бесформенный жестяной бутерброд. Еще двоих я изрубила мечом, однако задержка дала твари успеть развернуться и вернуть боеспособность. Зар-раза... Зачистившие фланги фестралы теперь добивали умертвий в тылу, да и не по зубам им главный босс здешних подземелий. Героев придется отыгрывать нам с Санни.

Меж тем оценившее ситуацию страшилище вскинуло щупальца и «выстрелило» ими, норовя нанизать меня на костяные жала. Я провалилась в тень, успев заметить пролетающую вверху булаву в золотом ореоле. Хрястнуло так, что слегка окосевший монстр аж присел, а на лбу драконьей черепушки расползлись трещины. Я выскочила из теней позади него и двумя мощными ударами фламберга снесла обвисшие на спине костяные хлысты. Извернувшийся кощень рубанул серпом и меня отбросило, хотя удар я отвела мечом вскользь. Отозвавшая булаву Сансет ударила вновь, но второй серп хлесткой отмашкой отразил атаку... и стремительно вращаясь, полетел в единорожку, брошенный обратным движением лапы. Я обмерла - щиты не удержат!.. Но Санни ухитрилась уклониться, высоко подпрыгнув. Просвистевшая под ней смерть отхватила половину хвоста, врезалась в пол и улетела рикошетом, едва разминувшись с зеркалом. Твою ж хвостом налево с такой охраной! Пора с этим заканчивать, пока мы на небеса не загремели всей теплой компанией.

- Ах ты ж сволочь, - процедила Сансет и вокруг нее полыхнуло. - Да я тебя...

- Ноги ему ломай! - крикнула я, взлетая и атакуя мечом сверху. Моей целью были проделанные булавой отверстия в черепе, служившем монстру «рубкой управления». Отбиваясь уцелевшим серпом, кощень благополучно пропустил три удара булавы и охромел на две левые ноги, после чего мне удалось обрубить и лапу с костяным лезвием. Тварь шарахнулась назад и резко сжалась, как-то странно оплывая... Сложив крылья, падаю на ринувшуюся добивать монстра Сансет и уношу ее в тень. БУХ! Выскакиваем в стороне чертиком из табакерки, на месте чудовища растекается плотное белесое облако. Не знаю, что было бы, угоди мы в него, но и просто поглощающая магию завеса - отличный способ удрать. Не от меня. Удар Тенью, резкое падение температуры... Знание - таки сила, да. Найтмер уже в том убедился, теперь твой черед, дохлятина! Сгустившийся туман очистил воздух и выпал поземкой, устилая каменные плиты грязным снегом.

- Вон он! - завопила Сансет. Рыжий клубок длинными скачками несется в дальний конец зала, где темнеют арки трех туннелей. Тень. Перемещение. Взмах меча. «Хомяк» увернулся и подпрыгнул, заставляя уже меня шарахнуться от нацеленного в глаз жала, оттолкнувшись от пола, рыжей молнией влетел в проход... и в распахнутый зев оконтуренного оранжевым свечением теневого портала. Миг спустя он вылетел из такого же портала, подсвеченного синим, и напоролся на волнистый клинок фламберга до самого полумесяца контргарды. Несколько мгновений химероид еще дрыгался, вереща и пытаясь дотянуться до меня жалом, затем обмяк и начал сереть, скукоживаясь и осыпаясь невесомым прахом.

- Все? - спросила запыхавшаяся Санни, успевшая подбежать со своей булавой.

- Да, - я сожгла кучку праха злобно шкворчащей шаровой молнией.

- Фух... - единорожка устало хлопнулась на круп. - Сходила за хлебушком, называется...

- Слушай, - я резко обернулась к ней, - Откуда ты знаешь человеческие выражения?

- А я у них живу, - хмыкнула кобылка. - Портал ведет в мир людей... или один из миров людей, их похоже, много, как и Эквестрий. Там неплохо... Хотя ходить я предпочитаю на четырех ногах, да и без магии трудно.

- Так оставайся здесь.

- И иметь дело с твоей дорогой сестрицей? Ну уж нет. Хватит с меня пустых обещаний и занудства. Там я никому и ничего не должна, по крайней мере.

- А если я дам тебе слово, что Селестия оставит тебя в покое и ты будешь свободна от всех обязательств?

Сансет задумчиво покрутила булаву, упертую в пол, потом подняла на меня взгляд.

- Если ты уломаешь ее разорвать магический договор «учитель - ученик», то да. Слово?

- Слово, - я убрала броню с ноги и коснулась ею протянутой ноги Сансет. Магия замерцала, соединяя нас и утверждая обещание.

- А теперь давай выбираться отсюда, пока не ожила еще какая-нибудь легенда.

- Только не это! - Сансет передернуло. - Мой хвост еще одного приключения не переживет. Кстати... а откуда ты знала, что я умею «Малое Солнце»?

- Шутишь? - я фыркнула. - Чтобы ученица аж самой Селестии с доступом к замковой библиотеке, да не отыскала в ней самые убойные заклинания из наличных? Чтоб спасать мир и одним махом хвоста сметать целые армии? Я тоже их так нашла.

- Ну да, - кивнула Сансет, топая за мной к порталу. - Общий диагноз...

«...И мысли, - невесело закончила про себя я. - Сестру ждет серьезный разговор. И отвертеться я ей больше не позволю».

- Мать, мы закончили зачистку, - доложил маг. Фестралы, к моему облегчению, целые и невредимые, ожидали нас возле зеркала. - Что делать с порталом?

- Сансет, можешь закрыть его?

- Запросто, - единорожка прошлась магией по фигурному узору рамы, словно набирая код, и портал потемнел, светящаяся дымка развеялась, явив наши отражения. Санни тут же поморщилась.

- Мне нужна ванна... И ножницы.

От одной мысли о горячей воде я едва не застонала - боевой запал отступил, и на меня тяжелой волной нахлынула усталость. Заныли мышцы и дико засвербела извозюканная шкурка, в гриве, кажется, что-то еще копошилось... Бр-р-р. Чтобы избавиться от этой дряни мне, наверно, понадобятся наждак и дустовое мыло. Усилием воли беру себя в копыта.

- Портал перенести в хранилище опасных артефактов и обеспечить охрану. Потайной ход закрыть и также приставить стражу. Благодарю вас за помощь, Дети мои, она была неоценимой.

- Служить тебе - это честь для нас, Мать. - Фестралы дружно отсалютовали и провалились в тень вместе с артефактом.

- И где у нас такие водятся? - Сансет задумчиво проводила их взглядом.

- Места знать надо, - я тоже призвала Тень. - Ты, вроде, хотела ванну?

Ох, надеюсь, Амбер Лайт успела уйти - переживаний ей на сегодня и так хватило.

***

[ Луна \ Сауна ]

Восторженный писк. Плюх! Убираю броню. В конце концов, изображать тысячелетнее пыльное чучело мне не по чину. Бултых! Ка-айф... Где мочалка?

Бурную помывку и пару минут блаженного отмокания спустя я сладко потянулась, вытянув ноги к дальнему бортику... Хм.

- Сансет?

Буль-буль...

- Тьфу... А?

- А зачем тебе в ванне булава?..

Горячая вода окутывала уставшее тело невесомым блаженством, смывая и унося усталость и напряжение безумного вечера и боя. Медленно текущие мысли ни о чем потихоньку растворялись в безмятежной полудреме... полная нирвана. Санни успела не только отмыться сама, но и отдраить до блеска свой трофей парочкой бытовых заклятий, накрепко усвоенных на отработках в «позапрошлой» жизни шебутной ученицы, и сейчас тихонько и уютно сопела напротив, точно так же распластавшись в воде счастливо-бездумной пламенной медузкой. Водятся в южных морях такие. Жгучие до жути, ага, хи-хи... Улыбаться тоже было лень. Из состояния полного несостояния меня не вывел даже сторонний шорох - я лишь неохотно повела ухом, отслеживая его источник.

- Во дворце и мыши завелись? - сонно пробормотала единорожка, приоткрыв один глаз и шевельнув ушками. - Ка-ак все... - последовал большой пушистый няшный зевок - за-а-апущено...

- Проглотишь, - лениво ответствовало мое величество и тоже отчаянно, до хруста челюстей зевнуло. - Таки заразила...

- Ага, «зараза» - мое второе имя, - Санни хихикнула и села, плеснув водой, откинула промокшие пряди гривы за спину. - Мы тут сейчас заснем, наверно, пора выбираться.

- Как ни печально, но ты права... - я через силу перевернулась и, кое-как воздвигнувшись, с крайним нежеланием выползла из бассейна по ступенькам в бортике. Усевшись на краю, магией взялась отжимать гриву и хвост, одновременно левитируя с крючка полотенце. Попыталась вспомнить, где лежат щетка с расческой, но обленившиеся мысли думаться отказались, так что я мысленно же плюнула и состряпала магический гребешок.

Сансет проказливо фыркнула, неспешно дрейфуя к ступеням.

- За зрелище мокрой принцессы многие бы...

Она осеклась, потому что шорох раздался вновь, переходя в нехарактерное для мышей шкрябанье - а потом вентиляционный лючок в стене, откуда оно исходило, с бряканьем откинулся и вниз по стене метнулось... Лягать!!!

На ногах я оказалась раньше, чем это осознала, рефлекторно ударив молнией. Полетели куски кафеля и брызги плавленого камня - вслед за молнией прилетел огнешар от взвизгнувшей Санни.

Костяная рука, точь-в-точь как та, что была в треклятом подземелье, успела, оттолкнувшись пальцами от пола, кувырком уйти в сторону и мгновенно забилась за массивный мраморный фонтанчик-поилку. Я сдержала второй выстрел - осколки мрамора изрешетили бы и нас.

- Шо, опять?! - взвыла окутанная паром Сансет, благоразумно не пытаясь плавить увесистую каменюку. Вместо того выскочившая из закипающего на глазах бассейна огненная кобылка подхватила скромно умостившуюся на его краю булаву, грозно блеснувшую шипами из черной бронзы.

Я на миг замешкалась с ответом, отчаянно прощупывая гостя и окрестности сканирующими чарами - только бы не еще одна древняя погань, для одного дня это уже слишком, да и просто.. ф-фу-у-ух, таки невозможно, слава Вечности. Ядовито-багровой дымки проклятия не было - лишь характерное едко-фиолетовое свечение с прожилками Тьмы.

- Нет, - я и не пыталась скрыть облегчения в дрогнувшем голосе... и когда успела охрипнуть? Прочистив горло, уже увереннее продолжила:

- Это не кощень, обычная нежить... ну, почти обычная, и раз она явилась сюда, видимо, как-то связанная с твоей новой игрушкой.

- Вот как? - Сансет покосилась на булаву, потом хищно оскалилась: - Если вытащишь эту дрянь оттуда, я с радостью их воссоединю. За все хороше... Э?!

Ее вытаращенные глаза могли, наверно, посоперничать в размере с моими - потому что из-за основания фонтанчика высунулась длинная щепка с прицепленным к ней клочком белой ткани, и быстро замахала вверх-вниз.

Мы ошалело переглянулись и вновь уставились на трепещущий белый флажок.

- Ты когда-нибудь... - почти шепотом спросила Сансет, истово протирая глаза.

- Не-а... - я с трудом подавила желание последовать ее примеру. Сдающееся умертвие. Вот теперь я точно видела все... осталось надраться в хлам и смиренно встречать понец света. Ох, не накаркать бы.

- И-и... что делаем? - Сансет с зарождающейся искрой интереса во взгляде неуверенно приопустила оружие.

- Изучаем феномен, для начала, - я со вздохом погасила рог и села на оброненное полотенце, сложив его вдвое. - Только избыточно башковитой нежити нам еще не хватало.

- Ну, тогда... эй, костяшка, ты меня слышишь? - единорожка положила булаву и повысила голос. - Махни один раз, если да.

Флажок замер. Потом резко взмахнул и остался опущенным.

- Прекрасно, - произнесла Санни, пока я ерзала на полотенце, устраиваясь поудобнее. - Можешь выходить, мы не будем стрелять, обещаю. Тут и целая принцесса есть, может дать свое королевское слово.

- Ну хоть целая, - пробурчала я, вновь создавая гребешок. Сидеть все равно было жестковато, но топать до одной из лежанок у дальней стены не хотелось. Без схлынувшего возбуждения я отчетливо ощущала отсутствие какой-либо угрозы от гостя - а вот он нас боялся, но выбора явно не имел. И осторожно вылез, продолжая зажимать между пальцами щепку с белой тряпицей.

- Ну вот, - Санни уселась перед ним, - теперь давай думать, как общаться. Писать умеешь? Хотя...

- Да нет, все верно, - я решила сократить процесс изобретения велосипеда... хотя вряд ли он известен в Эквестрии. - Язык минотавров того времени я знаю, и он тебя понимает, так что...

Я выудила Тенью из своих апартаментов писчие принадлежности. Сансет телекинезом занесла костяную руку над бумагой, подала перо - цап, и пальцы аккуратно сомкнулись на стволе.

Минотавр нам попался культурный и особых проблем с общением не возникло. Вся история уложилась в пару минут - дух шамана, сражавшегося в объединенном войске против одного из двух других кощеней, остался привязан к артефактной булаве из-за буйства магии на поле боя, когда связь чар сработала не в ту степь. Немудрено - даже без Селестии, сумевшей раздавить монстра громадной скалой, сброшенной с неба, и добраться до химероида, его дохлую армию упокаивали сотни боевых магов со Старсвирлом во главе. Но тот гад был хоть досягаем - огромное шипастое ядро из костей и мертвой плоти, усеянной пастями. Он катился, давил, жрал и рос, легко сокрушая любые крепостные стены - но сам был раздавлен. Мне же достался червь величиной с земной поезд. Чудовище нападало из-под земли и помимо прочего носило в себе свое воинство из умертвий, хоть и поменьше первого, но не менее опасное. Победа над ним стоила землетрясения и гибели целого города с выселками - хоть большинство жителей маги и успели вывести порталами, благо передвижение чудища удалось отследить и подготовить ловушку, захлопнувшуюся, когда оно поднялось из недоступных глубин. Зато и армия червя сгинула вместе с ним, размолотая в прах - а часть останков войска «мертвоколобка» Бородатый прибрал к ногам и затем поместил в подземелье, где-то раздобыв третьего и последнего химероида. Видимо, на тот момент маразм уже взял над стариком верх... Вот так наш знакомец и попал к нам, после уничтожения химероида обретя контроль над уцелевшей рукой, провалившейся и застрявшей в какой-то трещине во время боя.

- Привязка никуда не делась - он так и будет следовать за булавой даже бестелесным, а уничтожать мощный артефакт, да еще прибить при этом союзника... как-то оно не этично, - констатировала Сансет задумчиво. - Опять же, уникальный источник знаний о прошлом и давно забытых чарах.

Я только хмыкнула. Ну ясное дело...

- Плюс булава теперь еще и тебя приняла хозяйкой - редкий казус, ага. Ладно, если ты согласна завести себе такого экзотического приятеля, я не возражаю и даже напишу должное разрешение... при двух условиях: первое - вы не будете экспериментировать с древними чарами без надлежащей подготовки и вне полигона Ночной Гвардии, куда ты получишь спецдопуск. И второе: сделаешь ему личину. Разрешение - это на крайний случай, и репутацию тебе оно не очень-то отмажет. И само собой, он тебя слушается - ты за него отвечаешь, и раз в месяц пишешь мне лично отчеты обо всем узнанном. Обо ВСЕМ, вы, оба, слышали? Я могу принять и понять очень многое - но никто, и вы сами в первую очередь, не должен пострадать из-за случайности или небрежности. Устраивает?

Оба... обе... обое?.. Тьфу, словом, новообразованная парочка исследователей яростно закивала головой и костяшками. Кто бы сомневался...

Я развеяла гребешок и попыталась перевести гриву в эфирное состояние, но влажные пряди лишь чуть вколыхнулись и вернули себе непрозрачность.

- Встань-ка, - попросила Сансет, засветив рог. Спустя миг меня окутало тепло, ласковыми струйками пронизывая распушившиеся волосы. Оно не обжигало, но в несколько мгновений унесло всю лишнюю влагу. Тончайшая работа с потоками подлинного Мастера Огня.

- Впечатляет... Спасибо. - Я с улыбкой кивнула единорожке и скроив морду гузкой, умильно спросила: - Не желаете ли сделать карьеру личного куафера Их Высочеств?

- Ах, я бы с радостью, - Сансет манерно захлопала ресницами и сделала книксен. - Такая честь... но увы, сама принцесса - да-да, лично, представьте себе! - поручила мне важное задание.

Мы хором фыркнули.

- Ладно, как ни жаль, мне пора идти - дела не древолки, в печку не сунешь, - я подошла к двери. - Ты... то есть вы идете?

Сансет на миг задумалась.

- Не, я наверно, еще с полчасика помокну - да и стенку заодно заровняю.

Я кивнула, и уже закрывая за собой дверь, услышала:

- Костяш, а ты массаж делать умеешь?

С сожалением оставив Сансет отмокать в обществе нового друга и предупредив о ней слуг, отмытая и подсушенная ее чарами, я отправилась к Лайри - осмотр должен был уже давно завершиться.

Приблизившись к искомой двери, я потянулась было ногой к ручке... и замерла в потрясении. Из комнаты доносились едва слышные хрипловатые стоны... и отнюдь не боли. Джейд? Она с Лайри? Да не может быть, я уверена... Он не мог!.. Я лихорадочно метнулась вперед, на мгновение остановилась у двери в смятении и мучительном колебании... и постаралась как можно тише приоткрыть ее. В следующий миг с моих плеч словно весь Кантерхорн рухнул, и я с невыразимым облегчением привалилась к стене, пережидая предательскую дрожь в ослабевших ногах. Невольно усмехнулась. Всего лишь почесушки... А уж как Лайри умеет их делать - мне ли не знать. Джейд такого уж точно не испытывала.

И все-таки на миг, глядя на расплывшуюся счастливой желто-зеленой лужицей ученицу, я вновь ощутила сердцем болезненный укол ревности. Словно Лайри не может, и более того, не должен ласкать никого, кроме меня... однако это чувство быстро растаяло - слишком уж азартно-довольными выглядели обе мои любимые моськи, да и меня любимый ласкал с совсем иной страстью.

Слегка утихомирив душевный раздрай и собственнические инстинкты, я наконец обратила внимание на странности магического фона. Ой-е-ей... Они таки перегнули палку и Джейд завелась всерьез. Я покачала головой и вздохнула. Опять играть в сапера... Лайри-то не знает, Джейд не в состоянии вменяемо выражаться, а Штерн куда, спрашивается, смотрел? Что ж, придется подсказывать...

Под хвостом потеплело, крылья вздрогнули, норовя приподняться. Как бы потом Лайри не пришлось успокаивать уже меня, м-да.

Я невольно облизнулась и шагнула вперед.

***

[ Лайри \ Покои Луны ]

- И-и, эм, как вы хотите меня поблагодарить? - Несмело обернулась поняшка ко мне.

- А вот так. - Я выставил вперед руки с согнутыми пальцами характерным кошачьим жестом «щас оцарапаю». - Устроит?

Глаза моей жертвы стали идеально круглыми, а сама она инстинктивно отодвинулась подальше.

- Луна намекала, что общение со мной очень приятно. - Ласково подсказал я мурчащим голосом.

- Луна? - Вдумчиво повторила Джейд и после недолгих сомнений пересела ближе. Желание познать новое было сильнее страха.

Улыбнувшись, я коснулся пальцем ее носа.

- Буп.

Передняя нога единорожки заметно дрогнула, наверное, в неосознанном порыве ответить на прикосновение. Похоже, этот жест, подсмотренный у Луны, в самом деле некое понячье приветствие. В таком случае, начал я успешно.

Кончиком когтя нежно почесал нос поняшке, сначала меж ноздрей, затем от них до переносицы и обратно, взъерошивая шерстку. Ласковыми касаниями пальцев разгладил нахмуренный лоб Джейд, отчего она невольно улыбнулась и, поставив седельные сумки возле кровати, наклонилась ближе, все так же пристально наблюдая за моими движениями.

Захватив ладонями мордочку любительницы экстремальных развлечений, помассировал щеки, поскреб за ушами, ощущая, как Джейд вновь становится заметно жаркой. Шумно выдохнув, она счастливо зажмурилась и попросту легла головой в руки. А вот это уже интереснее, похоже, мой способ благодарения ей нравился.

Поддерживая одной рукой голову Джейд, другой я ласкал ее шею, наслаждаясь пульсом артерий. Расслабленная пони не боялась, что ей могут впиться когтями в горло и сломать трахею. И эта ласка на грани любви и смерти завораживала нас обоих, заставляя дыхание замирать, а сердца учащенно биться.

Взлохматив зеленую гриву лошадки и чуть не застряв пальцами в прядях, сплетенных с какими-то кольцами, я осторожно поскреб загривок. Блаженно всхлипнув, поняшка почти что в полном смысле «растеклась» по кровати горячей лужей лимонного сиропа. Пересев удобнее, я уже обеими руками почесывал спинку и бока, и каждое бережное движение когтей вдоль позвоночника заставляло Джейд сладко постанывать. Я искусно играл с ней, вынуждая то замирать в томительном ожидании прикосновений, то вздрагивая всем телом, подаваться навстречу пальцам.

А ведь кьютимарки - глубоко личная тема для пони, и Луна любила, когда я ласкал ее полумесяцы, как бы прикасаясь к душе аликорна. Что ль, повторить?

Поглаживая трепещущую спинку, я постепенно опустил ладони на круп и начал чесать бедра, чуть заметно вонзая в шкуру кончики когтей, чувствуя перезвон нервов, дрожащих от наслаждения с вкраплениями боли. Джейд, лежащая на животе, простонала что-то неразборчиво-счастливое и раскинула задние ноги пошире, позволяя ласкать обе метки, и я гладил их, словно перелистывая страницы «книжек», над которыми висели светящиеся шарики.

С маленького рога волшебницы тонкой струйкой курился оранжевый дымок, а пробегающие по завиткам колючие искорки сливались на конце дрожащим магическим сгустком.

Краем глаза я заметил как открылась дверь. Луна застыла на пороге, переводя удивленный взгляд с меня на Джейд, вконец расклеившуюся и тихо стенающую с закрытыми глазами. Улыбнувшись, я поднес палец к губам, прося тишины и продолжая сладострастно терзать единорожку. Задумчиво пошевелив ушами, любимая неслышно приблизилась и, загородившись от Джейд крылом, склонилась ко мне, нашептывая совет.

Да?.. Я вопросительно взглянул на Луну - она покивала с хитринкой в глазах и мотнула головой, мол, действуй, давай. Ладно, попытаюсь.

Облизав губы, я склонился над Джейд и осторожно захватил ее рог в рот. Зубы ощутили слегка неприятный резонанс, будто я коснулся ими вибрирующего металла. Плотнее охватив теплый жесткий рог, я обласкал каждый его виток движениями языка, затем начал скользить губами по рогу, отчего поняшка стонала все громче и протяжнее. Внезапно резонанс усилился, кобылка отчаянно ахнула, изогнувшись дугой и в рот ударила горячая волна.

Луна положила копыто мне на спину, не позволяя отстраниться. Продолжив интенсивные ласки, я очень скоро сорвал вторую волну единорожьего оргазма, куда мощнее прежней. На сей раз чувствительно обожгло, как если б я хлебнул кипяток, а Луна убрала ногу с моей спины.

Я пересел в сторону. Во рту пусто, язык щиплет, словно я пробовал клеммы квадратной батареи. Джейд лежит обессиленная и заласканная до потери сознания. Аликорн прилегла грудью на кровать, с умилением взирая на нас.

- И что это было с рогом? - Спросил я.

Луна кивнула.

- Ты все сделал верно, позволив ей полностью разрядиться.

- Хм, дважды кончить магией?

- Да. Ты ведь просто ласкал ее?

- Так же как и тебя у себя дома - чесал морду, шею и спину. - Ответил я, выковыривая шерстинки из-под когтей. - Все только сверху, интимных ласк не было.

- При этом довел ее до предела. Видел колеблющийся на конце рога сгусток магии?

- Да.

- Оставлять единорога в состоянии крайнего возбуждения нельзя, это чревато болезненными последствиями. Представь, каково получить огромное удовольствие в начале, а затем несколько дней мучиться сильнейшей головной болью и невозможностью нормально магичить.

Луна нервно скривилась. Протянув руку, я нежно коснулся губ принцессы, желая успокоить ее.

- А Джейд еще и сильный единорог, от перевозбуждения у нее случается неконтролируемый выброс магии, и тогда вероятен пожар, разрушения или хаотичные аномалии.

- Значит, нам повезло что ты вовремя вернулась и подсказала.

Скользнув мордой вдоль ладони, аликорн ласково прильнула к руке.

- А где Штерн? И как произошло, что Джейд доверилась тебе? Для местных жителей ты, должно быть, весьма пугающ.

- Штерн ушел к Селестии. Я захотел поблагодарить Джейд за красивые пятна на мне. А ласки - лучшее что я могу дать в этом случае. Она и согласилась.

- На Земле я жи…

Внезапный треск магии вынудил Луну прерваться. В пустом углу комнаты возникла пони-горничная. Обладательница небесно-голубых глаз с любопытством посмотрела на меня, затем обратилась к Луне:

- Ваше Величество, принцесса Луна, принцесса Селестия хочет видеть Вас и Вашего гостя.

- Хорошо, передай ей, что мы сейчас придем. - Негромко ответила Луна, укрывая Джейд ромашковым одеялом.

Горничная подпрыгнула на месте и исчезла.

- Я рада, что сестра готова встретить нас. После принятых мер исцеления ей должно быть лучше. Надеюсь на это.

Луна подала мне аккуратно сложенные штаны и майку - они все это время лежали на столе. Я хотел было надеть их как обычно, но Луна остановила меня движением ноги.

- Прижми к себе.

Расправив майку, приложил к груди, как бы примеряя - последовала неяркая вспышка света, и майка наделась на меня. Она будто «обтекла» тело.

- Ого! То самое «одежное» заклинание?

- Да, это оно. У тебя хорошая память. - Заметила аликорн.

- Просто, примерно так я это и представлял. - Ответил, надевая зачарованные штаны.

- Хм, Лайри, поскольку Джейд, скажем так, в глубоком счастливом обмороке и не может доложить о результатах обследования, мне нужно осмотреть тебя самой. Постой.

Взгляд Луны на миг стал отрешенным и глаза ее застила серебристо мерцающая дымка. Аликорн обошла вокруг, оглядывая меня с головы до пят и иногда осторожно тыкаясь носом в пространство. Впрочем, я ничего особо не чувствовал, а задавать вопросы не хотелось. Хотелось есть.

Вновь треск магического сполоха и в углу явился доктор Штерн. Луна уставилась на него как на привидение, затем поморгала, рассеивая магозрение.

- О, профессор Штерн, вы очень вовремя. - Кивнула принцесса. - Что вы можете сказать о состоянии Лайри?

Единорог телекинезом вытянул из сумки свои заметки и передал их Луне. Стоя рядом с ней, я заметил, как в плавном мерцании зеленой магии аликорна на миг проскочил черный импульс, словно случайная помеха - он всколыхнул лист, тревожной волной пролетел по строкам и простенько начертанные буковки внезапно ожили, зашебуршились десятками жучков и червячков, отращивая лапки, раскрывая крылышки, сворачиваясь и извиваясь в нечто замысловатое и трудночитаемое.

Луна взглянула на лист - спокойно, будто ничего и не происходило у нее под носом.

- Физическому здоровью вашего человека ничто не угрожает, однако его организм демонстрирует признаки истощения. - Тем временем ответствовал Штерн. - Рекомендую полноценный длительный отдых, а также включить в рацион легкоусваиваемую пищу. Повреждения астрального тела от аномалии успешно устранены. Магические силы Лайри не были оценены, ибо его руки заблокированы подавляющими чарами.

- Благодарю за работу.

Из ящика стола достав чернильницу и перо, Луна расписалась на листе, который затем вернула Штерну.

- А что с Джейд? - Врач подошел к кровати, где безмятежно сопела его племянница. - Очень уж подозрительно счастливый у нее вид.

- Она с непривычки устала от моих почесушек и заснула. - Пояснил я, решив не описывать «роговой» момент. А то зародилось у меня подозрение, что Луна подсказала пусть и действенный, но не совсем честный способ успокоения разгоряченных единорогов.

- Устала от… чего? - Штерн обернулся ко мне.

- От почесов.

- Доктор, позвольте. - Луна уверенно вклинилась между нами, оградив меня от вероятных неприятностей. - Лайри прекрасно умеет чесать спину, он называет это действие «массажем», и исполняет его мастерски. По личному опыту могу вас заверить, что моя ученица сейчас абсолютно счастлива. Я жила с Лайри и точно также засыпала после массажа.

- Почес спины, значит? Я слышал, что гиппогрифы и грифоны практикуют нечто подобное в брачных ритуалах. Но не думал, что от этого можно аж вырубиться. Лайри, если не возражаете, я хотел бы испытать ваш массаж на себе.

Нервы у старого единорога оказались всяко крепче, нежели у его родственницы: минут пять Морген довольно сопел, иногда переступая с ноги на ногу и по-разному напрягая мышцы тела, но никаких признаков магического накала я не заметил. Впрочем, и шкура у него оказалась куда грубее и местами с косыми шрамами, словно в лопатки ему когда-то вцепился громадными когтями кондор.

Пока профессор познавал прелести спиночесания, Луна вызвала горничную и о чем-то распорядилась.

- Что ж, умелый массаж действительно очень хорош. - Отметил Штерн, потягиваясь и наколдовывая на себя халат. - Благодарю вас, Лайри. Визит мой неожиданно затянулся, посему позвольте мне забрать Джейд и откланяться.

- Забирайте с одеялом. - Подсказал я. - А то она пригрелась, и если раскрыть, ей будет неуютно.

Поставив на спину сумки свою и Джейд, телекинезом подняв завернутую племяшку, пони удалился.

- Луна, на листе, который ты счас читала, менялись буквы. Ты это видела?

- Да, я наколдовала «Всепрочтение», потому что в мое время начертание букв было иным и современное письмо я могу прочесть только с магией.

Вслед за Луной я подошел в угол. На месте, где ранее появлялись горничная и врач, грубо выжжено некое схематичное изображение, весьма примитивное по сравнению с тем замысловатым построением, что рисовала принцесса у меня дома.

- Этот рунный телепорт ведет в покои сестры. - Объяснила Луна. - Пользоваться им очень просто. Иди за мной.

Аликорн встала на рисунок всеми ногами и магический свет поглотил ее.