Глава 10 Урок

На следующий день Доун проснулась поздно и обнаружила, что лежит на незнакомом диване, а на шее у нее висит невесть откуда появившийся крестик.

В чистенькой гостиной имелись телевизор, видеоприставка и стереосистема, а вдоль стен тянулись ровные ряды дисков — наверное, не меньше тысячи. Идеальный порядок объяснялся, видимо, тем обстоятельством, что других предметов обстановки в комнате не было и в помине.

Впрочем, нет — на стене красовался обрамленный постер с Памелой Гриер в роли отчаянной девчонки Фокси Браун.

Доун осторожно села, чувствуя, как ноет каждая ссадина на истерзанном теле. В голове, словно кадры из экстренного выпуска новостей, промелькнули вчерашние события — прилет в Калифорнию, псевдоготический кукольный домик агентства «Лимпет и партнеры», вампиры, а потом…

Жаркая волна залила щеки и хлынула внутрь.

Благодаря Голосу, Доун отлично выспалась. Кстати… Она взглянула на электронный циферблат видеоприставки: 09:11. Давненько она не вставала так поздно.

— Доброе утро! — раздалось жизнерадостное приветствие.

В комнату ворвался Кико, запустил в нее батончиком мюсли и вручил стакан молока. Он успел побывать под душем и сиял утренней чистотой: влажные волосы вымыты и уложены аккуратными волнами, бородка подстрижена и причесана.

— С днем рождения! — воскликнул он, показывая на распятие.

— Хоть ты и промахнулся дней этак на триста, но все равно — спасибо. — Она коснулась гладкой поверхности крестика. — Я и правда тебе благодарна, Кико.

— Погоди умиляться. Это тебе полагается по работе.

— А объяснения мне полагаются? — Она похлопала рукой по дивану. — Как я сюда попала?

— Ко мне-то? — Кико ухмыльнулся. — Это я тебя вчера привез. Ты лежала в полной отключке в одной из комнат. Босс сказал мне, где ты, а Брейзи помогла погрузить тебя и твои шмотки в мой персональный автомобиль. Кстати, твой драндулет остался у офиса.

Значит, Кико не знает о том, что произошло между ней и Голосом. Доун облегченно вздохнула, но в то же время с грустью поняла, что отныне придется бродить в потемках в полном одиночестве: никто не поможет ей разобраться в происходящем.

Раздумывая над тем, стоит ли рассказать коллеге о вчерашнем происшествии в будуаре или лучше все-таки промолчать, Доун размотала бинты с обожженной руки. Вид у них был тошнотворный — остатки зелья Брейзи, какие-то бурые пятна, — но Доун с изумлением обнаружила, что раны начали затягиваться. Подгоняемая любопытством, она принялась стаскивать с себя джинсы, чтобы заодно проверить и порез на ноге.

— Эй! Ты чего? — Кико вытаращил глаза и поспешно отвернулся.

— Можно подумать, ты вчера родился. — Спустив штаны, Доун заглянула под повязку. Края пореза, оставленного шипами вампира, успели стянуться. — Слушай, из чего Брейзи делает свое зелье? Пусти она эту мазь в продажу, гребла бы деньги лопатой.

— Может быть, она так и сделает. А пока у нас есть дела поважнее, — заявил Кико, не оборачиваясь. — Поэтому, как только тебе надоест стриптиз, займемся обучением. Тебе нужно успеть подготовиться — вечером нас ждет работа.

— Да, кстати. Когда я научусь всем премудростям защиты от вампиров? На тот случай, если они снова появятся?

— Начнем сегодня, но, если честно…

Кико покосился назад, но, увидев, что Доун по-прежнему без штанов, тут же отвернулся. Ух, какой джентльмен. Доун прикрылась простыней — просто чтобы доставить ему удовольствие.

— Про вампиров мы знаем далеко не все, — сказал он. — Босс рассказывал, что, как человеческие расы различаются между собой цветом кожи и традициями, так и у каждого вида вампиров — свои уникальные способности. Мы должны быть готовы к любым неожиданностям, будь то гипноз, способность менять облик, или даже умение летать. Поэтому впредь старайся держаться поближе к нам, понятно? Ты еще новичок, а мы — люди бывалые.

Даже не видя его лица, Доун поняла, что он абсолютно серьезен. Достаточно было взглянуть на его плечи, услышать интонацию его голоса.

— И потом… — Кико заметил, что она закуталась в простыню, и повернулся. — Твое дело маленькое — побудешь с нами, пока мы не найдем Фрэнка и не распутаем это дело, и на этом твоя роль закончится. Дальше мы и сами разберемся. А ты посадишь отца в машину и баста — езжай на все четыре стороны. Например, в Канзас. Там вампиров нет. — Он подумал. — Кажется.

Доун потерла виски. Послушать его, так все просто как дважды два.

— Ясно? — спросил он.

— Ну да, поняла. — Доун вдруг остро ощутила противную липкость на коже и вспомнила, что вчера не успела даже умыться. — А можно я в душ залезу? Пока мы не начали спасать человечество?

— Ради бога.

Доун наспех проглотила батончик мюсли, опустошила стакан и немножко прибралась, попутно убеждая себя, что у нее ничего не болит. Впрочем, она и правда чувствовала себя вполне сносно. Даже запястье смилостивилось и не доставляло особых проблем.

Первым делом она позвонила в полицию, где ей сообщили, что никаких подвижек в деле Фрэнка нет. «Ну их всех к черту», — подумала она, извлекла из дорожной сумки футболку и спортивные штаны, перехватила волосы резинкой и приготовилась к курсу ментального боя. Теперь ей оставалось надеяться только на Лимпета и Ко.

Остаток утра они провели, сидя лицом к лицу на вытертом ковре. Кико нападал, Доун училась защищаться.

— Собери мысленную энергию и попытайся меня вытолкнуть, — твердил он. — Представь, что у тебя внутри волна.

Вскоре он начал нападать без предупреждения, и к исходу дня у Доун уже получались довольно приличные ментальные блоки, хотя до совершенства было еще далеко.

— Босс прав, у тебя настоящий талант. — Кико устало плюхнулся на диван. — Подумать только: в обычной, повседневной жизни мы используем лишь мизерную часть своего мозга. Только представь себе, что было бы, если бы до людей наконец дошло: шестое чувство — удел не только шарлатанов и цыган.

Ей вспомнились слова Голоса о том, что она — мастер держать окружающих на расстоянии. А вдруг привычка закрывать глаза на все неприятное на самом деле проявление шестого чувства? В том смысле, что…

Тут мысли Доун спутались под напором чужой воли.

«Вон!» — мысленно приказала она и представила волну.

Кико просиял и показал большой палец.

— Отличная реакция.

— Мы что, весь день на это угробим? — спросила она. — Так я до вечера и буду уворачиваться от твоих телепатических бомб?

— Вообще-то я собирался засадить тебя за теорию. Во-первых, тебе нужно почитать книгу «Вампиры: погребение и смерть», плюс кое-что из написанного Монтегью Саммерсом. Был такой спец по вампирам.

— А если посмотреть «Баффи — истребительницу вампиров»?

Кико задумался.

— Знаешь, это может оказаться на удивление полезным занятием. Но лучше как-нибудь потом. А еще неплохо бы тебе просмотреть бумаги Фрэнка — счета там всякие, документы. Вдруг обнаружишь какие-нибудь закономерности в его тратах. Может, что-нибудь покажется странным.

— То есть относительно странным?

Кико собрался было о чем-то спросить, но потом передумал.

— Что? — спросила она.

— Да вот… про твои отношения с Фрэнком… Если вы не ладили, то с какой стати ты так ради него стараешься? То есть, он, конечно, твой отец и все такое, но на твоем месте многие предоставили бы поиски нам и не стали бы самостоятельно разбираться во всей этой темной истории. Между прочим, истории опасной.

Доун вдруг вспомнилось, с какой гордостью смотрел на нее Фрэнк, когда она показала ему синяки, заработанные на первых в ее жизни съемках. А еще — тот случай в «Кошачьей лапе», когда она нечаянно подслушала, как он хвастается ее успехами перед дружками.

Слова застряли в горле, как осколки стекла. Доун не хотелось признаваться в том, что в глубине души она всегда думала: когда-нибудь они с отцом помирятся. И ведь сколько раз у нее был шанс все исправить, пока она еще жила в Лос-Анджелесе. Его дом был всего в нескольких километрах от ее работы, от ее любимых баров… А теперь она даже не знает, где его искать, и в каком-то кармическом смысле заслужила вчерашнюю взбучку.

Кико смотрел на нее с сочувствием.

— Иногда нужно, чтобы что-то стряслось. Только тогда понимаешь, что к чему.

Доун кивнула и притворилась, что увлечена разглядыванием крестика.

Кико вышел в прихожую, принес пару книг о вампирах, сунул их в руки Доун, протопал обратно к дивану и включил телевизор. Безликое бормотание на какое-то время заполнило пустоту в душе.

Доун топталась на месте, не зная, чем заняться. Валяться перед телевизором среди бела дня было не в ее характере. Она привыкла к ежедневным тренировкам, и перспектива сидеть без дела, когда за окном светит солнце, не внушала ей особого энтузиазма. Тем более сейчас, когда на нее свалилось столько забот.

Она снова глянула на часы. Четверть четвертого.

— Кико?

Он перестал щелкать пультом, остановившись на сериале, который наверняка скоро завоюет всю планету — «Копы».

— Угу?

— Где мы находимся? — спросила она.

Кико засмеялся.

— В благословенном раю дешевых квартир. На Фрэнклин-авеню, недалеко от Голливудских холмов.

Отлично. Доун знала тут одно местечко: недалеко и как раз то, что нужно.

Она подошла поближе и встала над телепатом.

— Эй! — Доун легонько пнула Кико в ногу. — Ты согласен с тем, что физические упражнения полезны для здоровья?

— Конечно. Но мне сейчас не до этого. Иди почитай.

Она снова подтолкнула его ногой.

— Я тут подумала: а не сходить ли нам в фехтовальную студию? Потренируемся, а заодно и поспрашиваем насчет работы на дневное время. Не буду же я работать у вас вечно. Пора и о будущем подумать. Может, заведем пару полезных знакомств…

— Знакомств? — Кико выпрямился.

Ага, рыбка увидела наживку.

Теперь оставалось только вытянуть леску, чем Доун и занялась.

— По-моему, нам ничто не мешает заглянуть в студию. Полагается же нам хотя бы часок свободного времени?

— А как же книжки?

Доун изобразила скаутский салют.

— Обещаю: как только вернемся, сразу засяду за зубрежку.

— Даже не знаю…

— Да ладно тебе! Мы с тобой все утро трудились, как пчелки. И согласись, в ментальных блоках я превзошла саму себя. Пора устроить перерыв.

Кико вздохнул, но Доун знала, что рыбка попалась.

— А почему фехтование? — спросил он с деланным равнодушием.

— В прошлом году я участвовала в паре эпизодов «Испанских клинков».

Сериал сняли с эфира, но Доун все равно продолжала ходить в студию. Отчасти потому что лишние навыки в резюме никогда не помешают. И потом, фехтование — отличная тренировка для мышц. Но сегодня лучше не слишком усердствовать — так, вспомнить основные движения, а заодно спросить у Дипака, не намечаются ли какие-нибудь съемки, где требуются каскадеры ее профиля.

«В этом городе нужно держать нос по ветру, — подумала она. — Иначе останешься с носом».

— Вообще-то у меня все болит, — заявил Кико в последней, отчаянной попытке отвертеться.

— Какая жалость. Потому что мой тренер, Дипак, всегда в курсе того, кто что снимает, и кому требуются какие актеры. — Довольная собой, Доун развернулась и сделала вид, что уходит. — Если тебя интересуют сплетни такого рода.

Кико волшебным образом исцелился. Потрогав плечо, он сказал:

— Ты права. Лишние навыки не помешают. А сама-то ты в форме?

Вот и замечательно.

— Кико, ты прям мальчик-одуванчик какой-то. Я не пропустила тренировку даже в тот день, когда на съемках «Колесницы смерти» на меня уронили книжный шкаф.

— Да?

— Ага. От хорошей разминки я откажусь, только если у меня отвалится нога.

Такого мужское тщеславие вынести уже не могло. Кико принял вызов, натянул новенькие, с иголочки, кроссовки и спортивные штаны, в глубоких карманах которых скрылись небольшое распятие и телефон.

Оружие Кико спрятал в сумку, как и Доун: разрешения у нее еще не было, поэтому выставлять револьвер напоказ было бы по меньшей мере неразумно.

Покончив со сборами, они вышли из дома Кико, от которого веяло уютом семидесятых, и направились на Гоуэр-стрит.

Стоило им перешагнуть порог студии, как в нос ударил резкий запах застарелого пота. У Доун защемило сердце. Все вокруг было до боли знакомым — стертые доски пола, непрерывное шарканье ног, звон металла о металл. Ловко орудуя клинками, по залу скользили белые фигуры в масках.

Заметив, что Кико не торопится расставаться со своими любимыми очками, Доун скомандовала:

— Снимай шторы.

— Не хочу.

— Послушай. Джек Николсон может позволить себе разгуливать в темных очках где угодно. Но ты-то не Джек Николсон, а Кико Дэниэлс, начинающий актер, и выглядит это не круто, а просто-напросто жалко. Все решат, что ты косишь под знаменитость. Нормальные люди в помещении темные очки снимают — считай, что это новая мода. — Она умоляюще сложила руки. — Ну пожалуйста!

— Нет.

К счастью, появился Дипак — высокий, худощавый мужчина родом из Калькутты. Доун он встретил с такой радостью, будто она приходилась ему любимой племянницей, с которой он не виделся много лет. Когда с объятиями и расспросами было покончено, он повернулся к Кико, прошелся по его фигуре оценивающим взглядом и сказал:

— Ну что ж, подберем что-нибудь из детского снаряжения.

Доун поспешила сгладить неловкость и, не успел ее коллега и рта раскрыть, добавила как можно небрежнее:

— Здесь можно взять напрокат все необходимое. Пойдем, займемся экипировкой.

И она тут же потащила Кико за собой, на ходу махнув рукой Дипаку. Тренер надел маску и направился к двум рапиристам, на которых были жилеты, подключенные к электрофиксатору. Когда удар фехтовальщика попадал в зону поражения противника, в аппарате раздавался сигнал.

— Всегда хотел быть пиратом, — заявил Кико по пути в раздевалку. В его голосе не было и тени обиды, и Доун облегченно вздохнула. Кико Счастливый. Вот и славно.

Они выбрали по куртке. Под низ Доун надела нагрудник, натянула видавшую виды перчатку.

— А почему ты пользуешься здешним снаряжением, а не своим? — спросил Кико, понюхав одну из перчаток. Потом он поднес к носу и свою куртку, но поскольку их стирали часто, результаты проверки его обнадежили.

— Слишком дорогое удовольствие.

Доун сняла сережку-луну и — хотя она прекрасно знала, что сегодня они им не понадобятся, — подобрала им обоим по сабле. Рубиться на саблях гораздо интереснее, чем получать очки за укол кончиком рапиры.

По пути в зал Кико спросил:

— Интересно, много ли на свете лилипутов, владеющих шпагой? Может быть, мне удастся забить эту нишу.

— Конечно. Почему бы и нет, черт побери? — ответила она, невольно заражаясь его энтузиазмом. — Потолкуем об этом с Дипаком.

Кико радостно подпрыгнул.

— Я же говорил, что ты принесешь нам удачу. И не только в… — Он украдкой осмотрелся. — Сама знаешь в чем.

Вот черт. И ведь только она забыла наконец про вампиров — на целую блаженную минуту. Впрочем, наверное, лучше о них помнить.

— Знаю. Пожалуйста, сними очки.

Он послушался: наверное, решил, что пиратам солнечные очки ни к чему.

Для начала они сделали несколько упражнений на растяжку, без масок и перчаток. Кико без конца ныл и жаловался на боль. Но, увидев, как Доун садится на шпагат, стараясь добиться необходимой для выпадов гибкости, он вытаращил глаза и примолк. Покончив с разминкой, она показала Кико, как правильно становиться в стойку, поправила положение передней ноги и угол сгиба вооруженной руки. Каждое прикосновение заставляло его стискивать зубы, но Доун решила, что раз она не жалуется, то и он пускай терпит. Она показала ему, как делать выпады и как уходить.

Дипак наконец освободился и подошел к ним. И сразу же ткнул пальцем на ноги Кико.

— Нет, дружок, так дело не пойдет. Так двигаться нельзя!

Доун, знакомая с привычкой Дипака нещадно муштровать учеников, напряглась: вдруг Кико разозлится в ответ на столь бесцеремонную критику? Но он не обиделся, наоборот — улыбнулся во весь рот и начал послушно следовать наставлениям тренера. Ура.

— Доун, — обратился к ней Дипак, — можешь меня выручить?

— Конечно.

Тренер кивнул на дверь в глубине зала.

— Переложи куртки из стиральной машины в сушку, ладно? А потом мы с тобой пофехтуем и поболтаем заодно. А твой приятель пока потренируется.

Дипак — эксплуататор. Как же она по нему скучала.

— Договорились.

Доун оставила коллегу — теперь вошедшего в роль Кико Сосредоточенного — на попечение тренера, помчалась в небольшую комнатку, служившую прачечной, и выполнила просьбу Дипака. Ей не терпелось вернуться в зал и проверить, помнит она еще что-нибудь или нет. Не тренировалась она уже где-то с месяц, то есть, по меркам этого спорта, чуть ли не год.

На полпути Доун остановили.

— Простите, не могли бы вы?… — прощебетала рыжеволосая девица, показывая на свою куртку, почему-то натянутую задом наперед.

У горе-фехтовальщицы были длинные ноги и подтянутая фигура. «Старлетка», — решила Доун, узнав свой любимый голливудский типаж, и тут же потеряла к ней всякий интерес.

— Новичок? — спросила она, нетерпеливо вытряхивая девицу из куртки.

— Да. Меня сюда агент отправил. Сказал, что нужно взять пару уроков, потому что у него намечается роль в фильме с Уиллом Смитом, для которой нужно уметь обращаться со шпагой. Почему бы и не попробовать, правда?

Живая кукла — на вид лет двадцать, не больше, хотя кто их разберет, этих актрис — терпеливо дожидалась ответа. Доун застегнула последнюю пуговицу и критически осмотрела свою работу. При этом она краем глаза заметила тень неуверенности на лице девицы. Ожидание похвалы?

Но Доун не собиралась с ней любезничать.

— Удачи на пробах, — бросила она и пошла своей дорогой.

Старлетка провожала ее глазами. «Наверное, ругает меня последними словами, — подумала Доун. — Ну и пусть».

Когда она вернулась, Дипак уже распекал двух шпажистов за небрежность.

— Я — капитан Джек Вор-р-робей, — объявил Кико. Он продемонстрировал ей свою новообретенную технику перемещений и сделал пару выпадов воображаемой саблей. — Круто, да?

— Круто. — Доун тоже встала в позицию. Раненой ноге это не понравилось.

— И кто она, твоя новая подруга? — Кико направил кончик несуществующей сабли на старлетку и заметил с упреком: — Ну, ты и невежа, Доун. Натянула на нее куртку, как будто она не живой человек, а какой-нибудь манекен.

— Да неужели?

— С каждой минутой я все больше понимаю, что ты — человек замкнутый и необщительный.

— Замкнутый или разборчивый? — засмеялась Доун.

Она вернулась в позицию и начала упражнения в выпадах. Тренировка шагов сама по себе заставит вспотеть любого. И это без маски, в которой чувствуешь себя как в сауне.

Кико подошел и встал перед ней, подбоченившись.

— Господи, да ты на нее даже не взглянула толком. И это в ответ на невинное предложение поболтать.

Доун устало выпрямилась.

— Кико, она всего лишь старлетка. Они приходят и уходят. Зачем терять на них время?

Еще не успев договорить, Доун поняла, что перегнула палку. Но придумывать себе оправдания гораздо проще, чем смотреть правде в глаза. А горькая правда заключалась в том, что ее мать была одной из таких вот красоток, которые делали жизнь среднестатистической женщины невыносимой, создавая недостижимый стандарт. Лучше их игнорировать, и вообще держаться от них подальше.

— Старлетки тоже люди, — возразил Кико.

— Думаешь? — Она сделала выпад. Сердце забилось чаще, дыхание стало прерывистым. — С Брейзи ведь я нашла общий язык, — выговорила Доун, задыхаясь.

— Когда вы с ней общаетесь, мне неизменно кажется, что кто-то водит гвоздем по стеклу. И почему, спрашивается? Со мной ты просто душка — хотя я, конечно, неотразим — и с боссом у тебя тоже нормальные отношения…

Доун невольно покраснела.

— Может, я просто привыкла иметь дело с мужчинами. Это тебе не приходило в голову?

— Придумай что-нибудь поубедительней.

Доун подняла руки, и он замолчал. Углубляться в обсуждение собственного душевного устройства ей совсем не хотелось.

Кико быстро взглянул на старлетку и нетерпеливо махнул рукой.

— Жаль. Красотка, каких поискать. Могла бы нас познакомить, но что поделаешь… Значит, я так и не познакомлюсь со своей будущей женой.

О тренировке пришлось забыть: на Доун напал приступ нервного смеха. Она так обрадовалась тому, что Кико перестал читать ей нотации, что не могла остановиться. Когда Кико спросил, чем он ее рассмешил, она невольно покосилась в сторону рыжеволосой девицы. Почему бы и нет? Рассмотреть ее как следует, и оценить по шкале для королев красоты — от одного до десяти — она не потрудилась, а теперь ей представилась возможность исправить это упущение.

Но Доун опоздала: старлетка как раз опускала козырек маски. Девушка мгновение стояла неподвижно, устремив взгляд на Доун, а потом отвернулась и пожала руку Дипаку.

«Растает, как мороженое», — подумала Доун. Может, подойти и объяснить ей, что маску без особой нужды не надевают? Глядишь, и Кико тогда от нее отстанет…

Но тут из кармана Кико послышалась трель. Он расстегнул змейку, вытащил телефон и глянул на высветившийся номер.

— Брейзи, — сообщил он, разом превратившись в Кико Деловитого.

Доун тут же забыла о своей пустяковой дилемме и прислушалась к одностороннему разговору.

— Уже едем. — Он нажал на кнопку отбоя и двинулся в сторону раздевалки. Доун потянулась за ним.

— Что-то стряслось? — спросила она. В душе зашевелились мрачные предчувствия.

— Нужно съездить поговорить с Кларой Монаган — коллегой Робби по последнему фильму. Брейзи только что ее разыскала.

Сердце Доун забилось чаще.

— А почему это так важно?

Кико поднял к ней побледневшее лицо.

— Клара утверждает, что мистер Пеннибейкер — сутенер.

Загрузка...