Восхождение на пустующий трон

Глава 3: «Проявление воли к черни»

20 мая 1715 года.

Капитан вернулся к себе в каюту, размял пальцы пером, поговорил с недавно вернувшимся Реем, вновь спустился в трюм, поел, поговорил с ребятами, погорланил песни и завалился на боковую. Ночь прошла без каких-либо происшествий, как и в жизни, так и во снах. Солнце вновь ударило в иллюминатор каюты, и нехотя юноша поднял голову.

— Какое солнечное утро. Оно не могло быть не сегодня. — ворчал Эдвард, но откинул одеяло и опустил свои босые ноги на немного шероховатый дубовый пол своей каюты. — Эх… Ничего не поделаешь. Придется поднимать свой зад и чем-то заниматься. Я же больше не уснул. Едва меня разбудят, то уснуть не смогу.

Эдвард, не надевая рубаху, лениво подошел к своему столу, аккуратно погладил пальцами все еще спящего Рея, бросил сонный взгляд на часы, на которых только-только стукнуло шесть часов, и в одних штанах показался на палубе. Холодный утренний бриз обдувал тело жаворонка, а он лишь развел руки в стороны и глубоко, во всю свою грудь, вдохнул.

— Как хорошо. — изо рта повалил еле-еле заметный пар. — Было бы, если глаза еще бы не слипались. — пробежались глаза по всей верхней палубе. — Вот почему я люблю море. Оно дает мне одиночество тогда, когда мне это нужно. — еще один глубокий вдох чуть сотряс непоколебимую грудь капитана. — Ладно, все. Надо спускаться в трюм, будить парней, да плыть к форту Тича. В Гаване нам делать больше нечего.

Как только Эдвард спустился в трюм, в трапезной заметил мелькающую фигуру. Он прошел дальше по коридору и остановился в дверном проеме зала. Фигурой был Эвен. С самого утра ремесленник кулинарного дела творил для людей. Легким движением кисти нашинковал раков, рыбу, капусту, лук и морковь и закинул это все в огромный котелок, который стоял в самом углу комнаты, а под ним пылал маленький огонь.

— Эвен, — чуть аккуратно начал капитан, дабы не напугать своего коллегу. — ни свет ни заря начинаешь работу? — прошел внутрь зала и сел на скамейку.

— Да, вы же есть просите с самого утра. И вот приходиться с самого утра бегать здесь и шинковать мясо, рыбу и овощи. — Спенсер вытер тряпкой свой большой стальной нож, который использовали для нарезки хрящей и костей.

— Так ты им скажи, что ты тоже человек и ты тоже пират и, так же, как и все хочешь дрыхнуть до двенадцати.

— Да мне-то что? Я с детства очень рано вставал, сам не знаю почему, а утром мне скучно валяться в кровати, и я привык самого утра что-то делать. Готовка для меня отдушина. — чуть поигрался Эвен клинком у себя в руках, стараясь поймать солнце в его отражении. — Я вырос в семье придворного повара. Отец с семи лет начал меня обучать этому искусству. И вот результат.

— А где сейчас твой отец? — без задней мысли проговорил капитан, уперев руку локтем в стол и положив голову в свою руку.

— В лучшем мире.

— Когда там окажемся, познакомишь? — с легкой улыбкой на лице решился скосить углы капитан.

— Ага. И представлю тебя соответствующе — «Капитан, что покорил всю Вест-Индию». — чуть посмеялся над своим же гонором Спенсер, аккуратно помешивая ставшую слегка красной похлебку в котле.

— На том свете, меня уже ждут. — в мыслях пронеслись множество лиц тех людей кого Эдвард лично отправил на священный суд. — Ладно, давай я поем, потом разбужу остальных, и мы поплывем уже.

— Секунду, нетерпеливый. — чуть набрал недоготовленной похлебки из котелка Спенсер уже потертой деревянной поварешкой. — На, ешь. — и поставил на стол перед Эдвардом деревянную миску, в которой была его знаменитая похлебка.

Капитан насладился блюдом, разбудил Пола и Чарльза и поднялся на палубу. Через несколько минут вся команда лениво вышла на свежий воздух и начала немного трястись из-за легкого холодного ветерка. Капитан в полном обмундировании стоял и смотрел на их сонные лица с капитанского мостика.

— Давайте, парни. Вяжите узлы, подготовьте паруса и проверьте пушки. Скоро отплываем.

Команда разошлась по палубе. Одни полезли по мачте к парусам, вторые начали проверять канаты, третьи проверяли пушки, а Чарльз и Пол, как всегда, неторопливо поднимались на мостик.

— Зачем мы так рано встали? — проговорил еще сонный Чарльз.

— Полседьмого почти. Дела ждать не будут и тем более мы не простые же люди. Мы пираты — хранители моря.

— Смешно. — отчужденно отозвался Пол подгоняя парней.

— Последнее, конечно, враки, но остальное чистая правда. Хотя скрывать не буду. Сегодня я разбудил вас просто так.

— Ну, мы давно уж поняли, что ты с головой не особо дружишь. — Чарльз уселся на деревянный пол мостика. — Мог нас и не будить, понимаешь?

— Да, хватит вам. Как старики, которые вот-вот отправятся к праотцам. Хватит пессимистично смотреть на мир. — пытаясь затмить эти угрюмые рожи своим позитивом со звоном в голосе проговорил молодой капитан.

— Хорошо, мы поняли, что ты сегодня в отличном настроении. Но мы до сих пор не поняли, на кой черт ты нас разбудил, но это сейчас и не важно уже. Куда мы на этот раз путь держим? — не давая вставить слово пробурчал Пол чуть растирая шею, что вот-вот покроется гусиной кожей.

— В форт Тича. Нам давно нужно нанести визит нашим друзьям. Делать в Гаване уже нечего, и я не вижу смысла просто дрейфовать в море.

— Все готово! — прокричал Тоби с палубы. — Корабль готов к отплытию.

— Значит, пора в путь. — капитан приблизился к судьбоносному штурвалу и обхватил его своими, слегка напряженными, руками.

Через некоторое время «Пандора» начала подплывать к форту Тича. Около форта уже виднелось скопление знакомых кораблей. Пять иль семь штук всего-то. Они, как и на Нассау, отражали лучи солнца прямо в глаза. Было не сложно догадаться, что это — «Бриллиантовые шпаги». Нагрянули собственной персоной, да и к тому же в такую рань. Эдвард немного напрягся, но все равно завел «Пандору» в порт. Якорь уже спущен, и Джонсон спрыгивает на деревянный помост, на котором его уже ждали. Молодой капитан не стал проявлять зрелость и подбежал к капитанскому собранию.

— Что тут происходит? — первое, что донеслось от юноши, смотрящего на самую авторитетную для него фигуру, Тича.

— Нас окружили, почти. С самого утра тут караулят чего-то или кого-то. — серьезно проговорил Тич, смотря на корабли Дэвида.

— Говорить с ними пробовали?

— Пытались. — в разговор встрял Бен, у которого аж лицо перекосилось от воспоминаний того диалога.

— И? — беспокойно спросил Эдвард, с немного поднятыми бровями.

— Они хотят говорить только с тобой. Дэвид не считает нас за людей. — проговорила Мери, которой доставалось от этого больше остальных. — Рыжий подонок.

— Стало только в разы непонятней. Что же тебе нужно, козел-то ты старый? — чуть выпрямился и повернулся лицом к морю искомый Палмером. — Ладно, сделаем так. Вы наблюдаете все со стен форта, пушки подготовьте к стрельбе на всякий случай. Если что-то пойдет не так, я дам знак — выстрел. Стреляйте только рядом с ними, для запугивания. Один черт нынешним вооружением мы не потопим никого, но они запомнят это. С берега у нас будет преимущество.

— Думаешь такой риск оправдан? — неуверенным голосом проговорил Вейн. — Толком не знаю, что не произошло за закрытыми дверьми, но могу с уверенностью заявить — он тебя невзлюбил.

— Убивать меня сейчас ему не выгодно. — не то успокоил, не то подлил масло в огонь. — Убьет здесь — потеряет свои корабли, пусть и не все и то возможно. Пойдет молва — за ним явятся как минимум два пиратских содружества. — чуть размял свои лопатки капитан и продолжил. — Столько лет, надеюсь дойдет до этой логической цепочки. Я подплыву к нему на своем корабле. Больше нам ничего не остается. — грустно, но факт остается фактом. Сейчас диктуют правила «Бриллианты»

Эдвард легонько кивнул товарищам, забрался на «Пандору», поднялся на мостик и схватил штурвал. Якорь моментально поднялся и «Пандора» начала понемногу набирать скорость.

— Что вообще происходит? — видя место, куда движется «Пандора», проговорил боцман.

— Дэвид хочет пообщаться со мной и для этого собрал свои корабли около нашего форта. — чуть ушел капитан мыслями подальше. — Что же ты хочешь показать этим? Свою силу иль смелость?

«Пандора» сблизилась с линейным кораблем, что стоял впереди всей блестящей группы. На мостике стоял и ждал улыбающийся Дэвид. Эдвард отпустил штурвал, подошел к фальшборту и бросил на Палмера далеко не дружелюбный взгляд.

— И зачем все это? — с нейтрального, на первый взгляд, вопроса начал Джонсон, разведя руки в стороны, оттопырив пальцы.

— Я приплыл сюда для деловой беседы. — какие же ты сладострастные обороты озвучиваешь, Дэвид. — Для банального делового разговора. Как лидер — с гордостью в голосе Палмер указал на себя. — к другому лидеру. — и указала рука на юношу с легкой ноткой презрения в голосе, спрятанного за пафосом речи. — У нас возникли недопонимания на Нассау. И я бы хотел их уладить, если ты не против.

— Интересно. Но почему ты начал именно с меня? — обманулся молодой капитан предлагаемой ролью ведущего в этом разговоре. — Ты с многими там не поладил

— Давай посмотрим правде в глаза. — Дэвид бросил взгляд сначала на флаг «Пандоры» затем на свой. — «Бриллиантовые шпаги» и «Черный череп» — сильнейшие объединения пиратов в этом море. Это даже старик понимал, отдавая нам север с югом. Мы родились там, где большинство лишь гибнет. — с воодушевлением в голосе и с легкой гордостью в голосе начал Палмер. — Север — неспокойное место из-за стихии, да и Гавана — не шибко робкий городок. Юг — облеплен солдатней повсюду. Теперь, почему именно ты. — чуть подуспокоился Дэвид, поправляя непослушный воротник серой рубахи. — Коль мы лидеры, а значит признанные среди своих, то мы обязательно должны кое-что обсудить.

— Так давай обсуждать, Дэвид. Чего надобно, вам?

— Не здесь. В моей каюте. Здесь слишком много ушей. — Дэвид подозрительно посмотрел на всю команду Джонсона

— В гости приглашаешь? — с неким ребячеством донеслось из уст капитана. — Не из пугливых я, но чуть волнуюсь за свою жизнь.

— Мы будем в одиночестве, я тебя уверяю. И если пожелаешь, — Дэвид оголил шпагу и воткнул ее в пол. — оставлю оружие здесь.

— Хорошо. — Эдвард повернулся к Чарльзу и Полу. — Как только я сойду на его корабль — уводите корабль за Тортугу, подальше от линии огня орудий форта. За меня не беспокойтесь. Выполнять. — капитан подвел «Пандору» ближе и с помощью каната перепрыгнул на палубу «Сверкающей косы», табличку с этим названием приметил в тот момент, когда приближался к кораблям.

«Пандора» медленно развернулась и двинулась в сторону Тортуги.

— «Сверкающая коса», значится. — чуть осмотрелся вокруг, но обнаружил лишь суровые лица команды Палмера. — Название ей подстать. — Джонсон остановился у лестницы, что вела на мостик.

— Пройдем же. — Палмер спустился с изогнутой лестницы и повел за собой юношу.

— Пошли.

Команда Дэвида глядела на Эдварда пустыми, выжженными яростью, глазами с неловкой ухмылкой на лицах. Капитан отогнал дурные мысли и продолжил идти за Дэвидом. Палмер раскрыл двери своей каюты и аккуратным движением руки пригласил Эдварда пройти внутрь.

— Прошу. — проговорил Дэвид.

Эдвард прошел в каюту. Просторное помещение, которое освещало солнце через три огромнейших иллюминатора. В самой дальней части комнаты стояла просторная кровать, а рядом с ней слегка приоткрытый шкаф для одежды, из которого выглядывал плащ. Справа от входа стоял шкаф со стеклянными дверцами, за которыми на деревянных полках стояли стеклянные фигурки и посуда. Слева стояла обычная деревянная тумба, на которой виднелась стеклянная блестящая рука. Рядом с тумбой стоял стенд для оружия. Там были шпаги, рапиры, мушкеты, кинжалы и все это добро — венцы кузнечного дела. Тогда жест с оставлением оружия на мостике не больше, чем фикция. Эдвард обвел все взглядом. Дэвид закрыл двери и прошел чуть дальше молодого капитана.

— Как тебе моя берлога?

— Нормально. Перейдем к делу. — не решился вести светские беседы юноша. — О чем ты хотел поговорить?

После рокового вопроса в каюту Дэвида входит матрос, который в полтора раза больше Эдварда, и, выпрямив свою огромную спину, встал за спиной молодого капитана.

— Не беспокойся. Это мой квартирмейстер. Я ему доверяю. — проговорил спокойным голосом Дэвид.

— Допустим.

— Я хотел с тобой обсудить кое-какие детали… — Дэвид оборвал фразу на половине.

— Продолжай.

— Я заплачу тебе миллион фунтов, а ты и твои псы отдадите мне север и уплывете отсюда. Вот и всего.

— Ах-ха-ха-ха-ха! — молодого капитана пробрал чудовищный смех, заливаясь слезами он посмотрел на Дэвида и переспросил. — Ты серьезно? Нет, правда?

— Тебя что-то смущает? — пробасил Дэвид, не изменяясь во взгляде на чернь перед ним.

— Смущает. Я отдам тебе север, но не за один миллион фунтов. Минимум пятнадцать. Это минимальная цена. — спокойным голосом произнес Эдвард и скрестил руки перед собой, выпрямив спину.

Улыбка на лице Дэвида сошла на нет, окончательно оголив его лик перед молодым капитаном.

— Пятнадцать миллионов фунтов? — чуть приподнялись его темно-рыжие брови. — Пацан, ты с катушек слетел?! Север, мать его, столько не стоит!

— Может и слетел. Но это цена обусловлена. Я разделю деньги между членами «Черного черепа» и мы до конца дней своих не будем чувствовать нужду в деньгах. — цинично проговорил Эдвард, методично отстукивая каждым пальцем себе по плечу.

— Север стоит максимум три миллиона! Здесь почти не проплывают торговые караваны!

— Ну, нет — так нет. Я могу идти?

— Нет. — чуть покачал головой Дэвид, метнув взгляд на своего человека.

После этих слов шею Эдварда обхватили руки квартирмейстера и начали сжимать ее, чуть лаская средними пальцами кадык капитана.

— Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. — Дэвид подошел к схваченному капитану, что из всех сил старался сохранять спокойствие. — Три миллиона последняя цена.

— Думаешь, что-то поменялось? — капитан выплюнул слова через силу и обхватил своими руками ручища чудовища, стоящего за спиной. — Нет, нет и еще раз нет.

— Ладно. — Дэвида ударил с размаху Эдварда кулаком в лицо. — А так? — укусами комара никогда не испугать дикобраза.

— Много на себя берешь, дедок. — на всеобщее удивление юнец проговорил это спокойным голосом. — Тяжело, когда не знаешь прошлое своего врага, да? — ехидная улыбка капитана сошла лишь после усиления хватки.

— Ну, хорошо. Будем действовать по-другому. — Дэвид начал наносить удар за ударом в лицо Джонсона.

Палмер решил оторваться на ребенке и стал наносить удары по прессу и по бокам. Несколько минут хватило, чтобы грозный и достаточно сильный, как выяснилось, Палмер стер немного кожи с костяшек. Горе искуситель с презрением посмотрел на своего оппонента.

— А теперь? — немного с одышкой проговорил Дэвид.

— Смешной ты. — чуть откашлялся спертым воздухом капитан и чуть приподнял уголки своих губ. — Столь забавный в надежде прощупать мои способности.

— Отлично. — рыжик развел руки и подошел к стеллажу с оружием. — Посмотрим, как на тебя повлияют другие факторы. — Дэвид взял три кинжала с блестящими, красиво украшенными, рукоятками. — Вот эти. — спокойно подошел к Эдварду. — Так что решил? — Дэвид направил острие одного из кинжалов на юношу, стесненного своим квартирмейстером.

— Все так же.

— Хорошо. — Дэвид воткнул кинжал в правый бок Эдварда.

Колкость в моменте, что не была достойна даже банального внимания, но с течением времени боль явилась во всей красе и начала усиливаться.

— Спрашивать же бесполезно, да? — легкая опаска с сильными нотками интереса зародилась внутри бывалого моряка.

— Да. Терпеть такое я уж привык.

— Значит, договориться, не получиться все же. Тогда придется тебя убить. — Дэвид воткнул остальные два кинжала в Эдварда.

Один в левый бок другой чуть ниже пупка. Боль от одной резаной раны Джонсон мог стерпеть, не подав виду, от двух лицо начинало перекашивать, а от трех и глаза зажмурились, и пот выступил на лице. Адская боль захлестнула юношу, что надеялся больше никогда не ощущать ее. Квартирмейстер начал сжимать шею еще сильнее. Окровавленные капитанские ладони еще сильнее сжали толстую руку квартирмейстера.

— Вот и все, Эдвард. Вел бы себя сдержанно и разумно может и остался бы жить. — Дэвид отошел от брюнета, оставив в нем кинжалы.

— Посмотрим. — прокряхтел капитан, перебиваясь кровью.

Джонсон резко отпустил руку квартирмейстера, схватил один из кинжалов за рукоятку, молниеносно достал из своего тела, расплескивая свою кровь по каюте рыжего ублюдка, и воткнул ее в правый бок квартирмейстеру. В отличие от Эдварда квартирмейстер не мог толком стерпеть боль даже от одного кинжала и сразу же отпустил шею узника. Эдвард ударил квартирмейстера в живот ногой и побежал к Дэвиду. Палмер обомлел и мог лишь наблюдать за всем этим. Джонсон запрыгнул на Дэвида, выставив колени вперед, и повалил его.

— Вот что бывает, когда меня злят. — капитан достал из своего тела еще два кинжала и воткнул каждый из них в ладони Дэвида, приковав их к полу. — И запомни, ублюдок. Тебе. Меня. Не. Убить. — медленно и по слогам проговорил израненный юноша.

И обозленный начал наносить удар за ударом по лицу Палмера. Квартирмейстер взял всю оставшуюся волю в кулак и, держась за бок, побежал на Эдварда. Как только брюнет услышал тяжелые быстрее шаги, перекатился влево на спину, уперся ногами в ноги квартирмейстера, левую ногу начал тянуть вправо, а правую — влево. И с легкостью одним движением повалил эту тушку на пол. Джонсон не останавливаясь вскочил на ноги, запрыгнул на квартирмейстера и начал уже на его лице отплясывать чечетку кулаками. В этот момент, откашлявшийся наконец кровью, Дэвид закричал во всю свою глотку.

— Парни! — удивительно слышать крик о помощи от человека, что грозился тебя прикончить.

Двери в каюту Дэвида сразу раскрылись, в каюту начали заваливаться пираты с уже оголенными шпагами для боя. Эдвард поднял на них свое окровавленное лицо, со всей силы ударил квартирмейстера в челюсть, отправив его в бессознательный мир, быстро вскочил на ноги, взял пистолеты в руки и побежал к самому большому иллюминатору, что возвышался над ложе Дэвида. Капитан вскочил на кровать, оттолкнулся, как только мог от мягкой постели, сгруппировался и разбил окно в иллюминаторе. И вновь свобода и вновь свежий воздух. Еще не рухнув вниз Эдвард развел руки в стороны, одну поднял над головой, а вторую руку направил на остолбеневших пиратов. Капитан не мешкая выпустил пули, одна из которых пронзила голову одного из приспешников Дэвида. Легкое движение рук — пистолеты убраны в кобуру, и в эту же секунду Посейдон принял израненного мальчишку в свои сети.

Тут же послышались залпы пушек. Ядра опускались на дно совсем рядом с Эдвардом, чудом не падая ему на спину. Капитан решился на испытание своих легких и своей выносливости, стараясь доплыть до форта под водной гладью. Тем более выныривать сейчас точно было не безопасно. Эдвард в воде оставлял за собой ярко красный след, вслед за этим оставляя все больше и больше выдержки. Соленная вода словно раскаленная сталь, ласкала три глубоких раны. У капитана есть буквально пару минут, чтобы успеть остановить кровотечение иначе конец был слишком очевидным.

Через сто метров капитан сдался и все же всплыл. Пушки до сих пор не утихали. Они все громыхали и стреляли рядом с уплывающими вдаль кораблями Дэвида. Он хотел всего лишь запугать его в случае чего. А получилось так, что еще чуть-чуть и юноша там бы и прикончил старого наглеца.

Набравшись смелости и отдышавшись, капитан продолжил плыть. Две минуты и Эдвард, забравшись по балкам и ухватившись за помост, закинул ногу и разлегся на нем, корчась от боли и с нездоровой улыбкой смотря на солнце в облаках.

— Прекрасный вид. Для такого хренового дня.

Руками аккуратно снял с себя плащ, окровавленную рубаху и ей же стал затыкать раны. Пушки уже замолчали, чугун застыл в воде, а «Пандора» аккурат вышла из-за острова и поплыла в сторону порта. К лежащему Эдварду подбегает вся капитанская гвардия.

— Что там произошло?! — спросил запыхавшийся Бен, осматривая масштабы трагедии. — Ты говорил, что будешь со своего корабля с ним вести диалог. А в итоге?

— Да, мы с Дэвидом уже окончательно поссорились. Он попросил поговорить с ним на его корабле. — все держал рубаху руками, что вот-вот затрясутся, на ранах своих.

— В смысле? Что произошло? — пробасил Тич подзывая к себе своего лекаря со спиртом, заметив красные пятна на рубахе.

— А ты внимательный, Тич. — Эдвард убрал рубаху с ран и оголил их. — Дэвид решил радикально со мной договориться.

Легкий шок окутал пиратов. Три глубоких ножевых раны, из которых, не переставая шла кровь. Вейн еле-еле проглотил комок в горле и немного приоткрыл рот.

— Как ты еще жив-то остался? — с недоумением в голосе проговорил Бен, опустившись к Эдвард и чуть поглаживая рядом с раной. — Глубокая.

— Темница. — спокойным голосом ответил юноша. — Я же говорил, что переживал там каждый день.

— На. — Тич вложил в руки раненого спирт и чистое тряпье.

— Я за свое здоровье не беспокоюсь, но раны чертовски болят от этой соли. — капитан пропитал тряпку спиртом и стал обтираться. — Паскуда… — чуть зашипел Джонсон вместе со спиртом в ране. — Если прижать. — капитан прижал тряпье к ранам и медленно поднялся на ноги. — О? Оказывается, и стоять еще могу. Не чудо ли?

— Ты можешь рассказать подробнее? — почти шепотом проговорила Мери от страха.

— Да, конечно, могу. И хватит на меня так смотреть. — решился успокоить своих товарищей и неумело улыбнулся. — Я не умру от этих «дыр». Хватит беспокоиться. Тем более я переживу вас всех. А что на счет разговора? Дэвид пригласил меня в свою каюту, уже тогда я насторожился, через несколько секунд в каюту зашел квартирмейстер. Медведь, а не человек. Дэвид начал предлагать мне цену за север. Предложил один миллион, я отказался и сказал, что готов отдать его за пятнадцать. Он, естественно, отказался, но предложил три. Теперь и я отказался и после меня схватил за шею квартирмейстер и начал душить. Дэвид подошел и начал выбивать из меня «согласие» на его «невероятно ценное» предложение. Поняв, что его удары не причиняют мне особого дискомфорта, он решил пойти радикально, и уже не покупать у меня север, а просто убить. Воткнул в меня три кинжала, а квартирмейстер начал еще сильнее сжимать мою шею. Я схватил один из кинжалов в моем теле, воткнул его в бок квартирмейстера, прыгнул на Дэвида и воткнул оставшиеся кинжалы ему в руки, приковав его к полу. — необъяснимо почему, но грудь с лицом начала краснеть. — Пару раз ударил по их уже не довольным мордам, и тут врываются его матросы. Я схватил пистолеты в руки, побежал к иллюминатору, в прыжке разбил окно, выстрелил, как в знак, воздух из одного пистолета, а из другого попал одному из матросов в голову. А дальше вы знаете. — в этот момент «Пандора» пришвартовывается как раз к тому помосту, на котором еле стоял молодой капитан.

— Удивил. — проговорил с легким удивлением Тич. — Какое же у тебя желание жить.

— Что есть, того не отнять. У меня чувство, что война между нами и Дэвидом окончательно началась. Я сейчас пойду к своему лекарю и останусь до следующего утра в этом порту. А вы?

— Мы будем, если что в Тортуге и может чего придумаем. — проговорил Вейн и положил руки на шеи Тича и Бена. — Войну с пиратами вести — не испанцев с англичанами шугать. Тут думать надо. А у нас как раз есть гениальный стратег-хитрец. — чуть потряс Чарльз Бена. — И самый грозный пират всего моря. — Вейн бросил свой взгляд на грозного Тича так и не решился его потрясти также, как и Бена.

Эдвард с плащом на плече взошел на палубу своего корабля и пошел в свою каюту, у дверей которой выжидал его Чарльз. Джонсон подошел к дверям и показал удивленному от увиденного Чарльзу указательный палец.

— Все потом расскажу, позови ко мне в каюту Оливера и скажи взять скальпель и что-нибудь спиртовое, желательно не ром.

Аккуратно обошел удивленного квартирмейстера и вернулся к себе в каюту, снял плащ с плеча, кинул его на кровать, погладил все еще сидевшего на его столе Рея, что даже не коим образом не беспокоился о своем хозяине, и уселся на стул. Через мгновение в каюту забегает Оливер со своими инструментами и быстрым шагом подходит к своему капитану. Джонсон по просьбе Оливера сразу же улегся на стол, а Рей перелетел на раму открытого иллюминатора.

— Ух ты. — Оливер намочил чем-то белоснежную тряпку и начал водить ею по коже у ран. — Ножевые раны, благо не сильно глубокие. Нож был идеально наточен, хочу заметить. И удивительно, что ты до сих пор в сознании.

— В мире столько удивительных вещей.

— Давай рассказывай, что было в каюте у Дэвида. Вижу же, что было интересно. — Оливер надавил еще сильнее и стал орудовать скальпелем в одной из ран, слушая рассказ своего рискового командира.

— Давай в этот раз ты расскажешь все команде, у меня кое-какие дела с документацией. — шибко важный стал делегировать свои обязанности.

— За обедом расскажу. Как раз Эвен уже заканчивает. — Оливер принюхался к ароматному запаху жареного краба, идущего из открытого иллюминатора. — Его стряпня намного вкуснее того что дают в городских тавернах. — окровавленные пальцы телесного ремесленника схватились за серую нить.

— Согласен.

— Новые шрамы будут.

— Да я в курсе.

— Я закончил. — проговорил Нортон через час кряхтения над колотыми ранами.

— Хорошо. — Эдвард с помощью лекаря своего уселся на стол. — Швы красивые. Значит и шрамы красивые будут.

— Не о том думаешь. — неужели будет выговор от лекаря? — Раз за разом. Тело твое много не выдержит.

— Увидим, Оливер. А впредь прошу отказаться от идеи меня «вразумить». — чуть грозно посмотрел Эдвард на своего спасителя. — Мое тело лишь инструмент для достижения его целей. — глухо пару раз постучал себе по лбу молодой капитан.

— Ладно. Увидим. Швы можно будет снять в ближайшее время. Ты очень быстро восстанавливаешься.

— Спасибо.

Оливер вышел из каюты Эдварда, а он сам с болью уселся в свое кресло, достал бортовой журнал и начал записывать. Капитан вновь расписался. Через час наш летописец закончил, напялил на себя новенькую рубаху и не ношенные штаны, пообедал, поиграл с командой в шашки и в кости, поужинал и вновь потравил байки с командой. Часов в одиннадцать вечера он завалился к себе в каюту, снял всю одежду кроме штанов и положил ее на стол. Капитан уселся на кровать, снял с себя серебряный амулет, открыл крышку и посмотрел на родной для него портрет.

— Скоро увидимся… Надеюсь… — а время все идет и идет, уменьшая шансы юноши на хороший исход.

Минута — сознание юноши покинуло этот мир и направилось в царствие Морфея.