Восхождение язычника 3

Глава 1

В моей голове не могло уложиться услышанное.

Так что пару секунд я протупил, пялясь на калитку. А мысли в голове набирали ход.

Он не мог просто продать дом и уехать, у него здесь торговля, заработок, его все знают. Значит, что-то случилось. А новые жильцы наверняка в курсе.

— А где он тогда? — вырвалось у меня.

— Не знаю я ничего, — вновь раздался злой голос из-за забора. — Иди отсюда, а то стражу позову и не поздоровится тебе.

Меня же начали разбирать злость и негодование.

— Я тебе сейчас так стражу позову, сказывай давай, где Никита и семья его, — и я со всей силы начал колотить в ворота.

— Ничего не знаю, уходи, — было слышно, что злость из голоса ушла, и в нем начали пробиваться нотки неуверенности, а то и страха.

— Знаешь ты, не ври, — и я пнул воротину. От моего удара доска заскрипела, еще чуть, и ее сломало бы.

— Хозяин запретил мне говорить, так что уходите, — услышал я удаляющиеся шаги.

— И что это было? Твою мать! — произнес я вслух.

А главное, что мне теперь делать? Была у меня надежда, что, помимо новостей, Никита подскажет мне, где ладью купить, или иной совет даст.

Развернувшись, я пошел в сторону таверны, погруженный в свои мысли.

— Парень, парень, — отвлек меня старческий голос, и я поднял голову.

Возле дома напротив стоял сухонький старичок, опирающийся на посох.

И я повернул в его сторону, он был практически лысый, на голове у него почти не осталось волос, а те, что имелись, были седыми, как и его куцая борода.

— Я слышал ваш разговор, — и он кивнул на дом Никиты.

А у меня в груди зародилась надежда.

— Вы знаете, где он? — вырвалось у меня.

Старик грустно кивнул, а после заговорил:

— Умер он, года два назад.

— Как умер? — справившись с собой, я спросил дрогнувшим голосом.

— Плохо он умер! Сначала делов натворил, а потом в петлю полез. Жаль, хорошим человеком был.

— Повесился, что ли? — я не мог поверить словам старика. Никита, как по мне, не был таким человеком, что совершит самоубийство. Да и что могло случиться, отчего он так поступил?

Старик просто кивнул.

— Я правда не знаю, что тот человек сделал Никите, раз тот его прилюдно убил, после чего сам и повесился, но, видимо, за дело, — поделился со мной старик.

— А его семья? Жена и дети? — пораженно спросил я.

— Жена померла еще раньше. А после смерти Никиты его детей из дома выгнали, да и всего имущества лишили, — горько вздохнул старик, — мне сын говорил, что видел его старшего, Димитра, на малом рынке, он там торгует. Жаль, хороший и умненький мальчик, мог пойти далеко, но чего уж теперь, — развел руками старик.

— Благодарю, что рассказали. Никита был мне другом. А как найти этот малый рынок? — поинтересовался я.

— Да легко, — старик махнул рукой и принялся объяснять, как туда добраться.

Пришлось идти до ворот, ведущих из города, а после пройтись по предместьям. И вот спустя час я подходил к малому рынку. Меня встретили различные загоны, полные живности: кони и верблюды, куры и гуси, — и они орали не прекращая. А еще ужасная вонь распространялась вокруг.

Люди сновали туда-сюда, вот торговец вел нагруженного осла, который упирался и орал, не желая идти. А вот богатая горожанка с лицом, полным презрения, медленно шла в сопровождении нескольких слуг, несущих покупки.

Я же двигаюсь по рядам и всматриваюсь в лица попадающихся людей, пытаясь заметить Димитра. Один ряд за другим я обходил рынок, и вот удача мне улыбнулась.

Димитр сидел в окружении мешков с пряностями. Если бы я не знал, что его здесь искать надо, наверняка бы прошел мимо. За прошедшее время он изменился, его было трудно узнать. Из глаз пропал блеск, в них плескалась усталость. На лице появились морщины, лицо изнеможённое и худое. Не знаю, что случилось, но ему крепко досталось.

— Почем перец и имбирь? — подойдя, спросил я.

Димитр сразу вскочил и затараторил, будто боясь, что покупатель передумает:

— Перец черный — один серебряный за унцию[1], а белый подороже — один серебряный и два фолиса[2], а имбирь — шесть фолисов. Но, ежели господин будет брать литрами[3], можно и подешевле отдать, — а Димитр так головы и не поднял, так что посмотреть в глаза ему мне не удалось.

— Здравствуй, Димитр, — произнес я.

И тут он поднял на меня взгляд, на лице сначала промелькнуло непонимание, после удивление. А следом начала выползать улыбка, но она была вымученная, что ли.

— Привет, Яромир, давно не виделись, а я вот тут, — и он обвел руками товар.

В его движениях была какая-то скованность и стеснение.

— Вижу, вижу. Я был у вашего дома, меня прогнали оттуда. А сосед напротив подсказал, где тебя искать. Димитр, что случилось-то?

— А, — он горько вздохнул, — Арей видимо подсказал, хороший человек.

И Димитр вновь уселся на какой-то мешок. И отвел взгляд в сторону, его лицо посуровело. Он не спешил, а я не торопил.

И спустя пару минут он заговорил тихим голосом с надрывом:

— Сначала умерла мама, тихо-спокойно, в постели. Просто не проснулась одним утром. Это года два назад было. А отец, отец начал меняться. Стал неразговорчивым и злым, смотрел исподлобья. Смерть матери его изменила.

Димитр замолчал, на секунду перевел дыхание и вновь продолжил:

— Он стал раздражительным, по малейшему поводу орал на меня и Ирину, да и Римме за ее шалости доставалось. Отец пару раз меня даже избил, хотя редко до этого наказывал, да и Иринку отхлестал. Ну, она раньше не умела молчать, — хмыкнул Димитр. А в один день он молча с утра ушел и вернулся после обеда, заперся в комнате. А потом пришла стража в наш дом. Они сказали, что отец убил Льва Родиоса, соседа нашего по поместью. За что убил, я так и не понял. Никогда не ссорились с ним и жили мирно. Когда стража ворвалась в комнату, где заперся отец, он уже был мертв, в петле болтался. Вот что случилось, Яромир.

— А с домом-то что и с вашим хозяйством, ведь ваша семья была далеко не бедная?

— А что с хозяйством. Никита убил на глазах у многих. А семья Радиоса не последние люди в этом городе, а его старший брат и вовсе податями заведует. Забрали все. Ну хоть нас трогать не стали.

Я был удивлен поступком Никиты, хотя кто его знает, что у человека в голове было. Да и жена умерла, так еще и вопрос: сама или он помог. А рядом никого не было, с кем он мог поделиться, остается только гадать, что у него в черепушке сверкнуло.

Димитр в тот день лишился человека, которого считал своим отцом, и человека, который был его отцом. Об этом явно не стоит говорить и рассказывать обо всей подоплеке ситуации. Что случилось, то случилось уже.

— А твои братья и сестры? — задал я вопрос.

— Все живы. Фома писарем в библиотеке работает, учеба в Константинополе теперь несбыточная мечта. Ирина за хозяйством смотрит и шить пытается, Антония ей помогает, да за Риммой присматривают.

— Живы и здоровы — это уже хорошо, а где живете?

— Да домик небольшой снимаем, на большой денег не хватает, — словно стыдясь, произнес Димитр.

Действительно, о чем это я. Парни работают и пытаются прокормить семью. Молодцы, достойно.

— Понятно, — кивнул я. — В гости-то позовешь? — решил напроситься я, чтобы увидеть все собственными глазами.

— Можно. Я сегодня в ночь не работаю, так что вечером, как уберу товар, и пойдем.

— Так ты еще и в ночь работаешь?

— Да, но не здесь, — потупил он в глаза, — склад одного торговца охраняю, когда там товар есть.

— Я тогда, как солнце к закату подойдет, сюда вернусь, ты меня дождись, хорошо?

— Дождусь, мне тоже ведь интересно. Ты вон каким стал и говоришь чисто. А я еще помню, как ты слова путал, — и Димитр впервые улыбнулся за весь разговор.

М-да, тяжело парню пришлось. Ну ничего, мы это исправим.

— Было дело, — кивнул я. Вспоминая наше знакомство, я отправился в таверну.

По возвращении никого из наших в таверне не обнаружил, видать, ушли бродить по городу.

Так что я заказал у трактирщика на вечер еды и пару кувшинов вина и попросил все сложить в мешок. Не с пустыми же руками в гости идти, да и, судя по одежде Димитра, это не будет лишним.

Вечером народ начал возвращаться, многие ходили смотреть на море, так как никогда его не видели. Предупредив их, что меня не будет или вернусь поздно, я, захватив мешок с едой, направился в сторону малого рынка.

Где возле загонов меня уже ждал Димитр, переваливающийся с ноги на ногу.

— Давно ждешь? — подходя, спросил я.

— Да не, только освободился.

Хотя, как мне кажется, я подзадержался, Димитру пришлось изрядно меня ждать.

И он повел меня по вечернему городу. Идти пришлось достаточно долго, по моим ощущениям, почти час.

Район, в который мы зашли, был бедняцким, очень уж он напоминал своим видом окраины Мелитены, где мы искали зараженных. Я бы даже сказал, один в один, еще не трущобы, но близко.

— Ирина, открывай, — затарабанил в одну из калиток Димитр.

— Что-то ты задержался, вроде не на складах сегодня, или случилось чего? — распахнулась калитка, и раздался едва знакомый девичий голос.

— У нас сегодня гости, сестра, — сразу предупредил Димитр.

В проеме калитки стояла Ирина.

Ее темные волосы были заплетены в косу, украшенную поистрепавшейся лентой. Платье было явно не из шелка. Да и вообще, вид она имела уставший, с кругами под глазами, полностью под стать брату. От видимой в прошлый раз гордости и надменности не осталось и следа. Но, несмотря на свой внешний вид, она была по-прежнему мила и женственна.

— Привет, — произнес я.

— Здравствуйте, — с удивлением протянула она.

— Ирина, ты разве не узнаешь, это Яромир, племянник Колояра, он был у нас в гостях.

В глазах Ирины мелькнуло узнавание и понимание.

— Да, тот самый дикарь, варвар и невежа.

— Мы рады видеть вас в нашем доме, — ответила она, хотя в нотках ее голоса что-то мелькнуло. Ирина отошла в сторону, пропуская нас во дворик.

Пройдя во дворик, я осмотрелся. Возле забора стоит небольшой сарайчик. А возле стен — бочки. От забора до забора протянута веревка, на которой висят сохнущие вещи.

— Вот здесь мы теперь и живем, — горько усмехнулся Димитр.

— Ничего страшного, живете же, конечно, не императорские хоромы, но вполне неплохо, — пошутил я.

— Действительно, не императорские, а я и не заметил, — ответил мне в тон Димитр.

А Ирина усмехнулась, но ничего говорить не стала.

— Фома уже пришел? — спросил Димитр у Ирины, после того как закрыл калитку.

— Да, только что. Ужин готов, еще не садились, все тебя ждали, — ответила Ирина.

— О, ужин — это хорошо, — протянул Димитр и улыбнулся.

— Хватит стоять, пойдемте, — и Ирина направилась в дом.

И мы с Димитром двинулись следом. Пройдя в дом, я начал осматриваться. Небольшая комната, рядом с одной из стен стоял деревянный стол, который видел и лучшие времена. Возле другой стены пара коек и шкафов, также был вход и в другую комнату. А по количеству коек становилась понятно, что парни спят здесь, а девчонки в другом помещении. Вместо стульев в комнате стояли простые деревянные табуреты.

Ирина сразу шмыгнула в соседнюю комнату, из которой раздались женские голоса, а из прохода появилась лохматая голова Риммы.

За прошедшее время она повзрослела, это уже не та кроха, которая везде таскается за сестрой, это уже любопытная маленькая девчонка лет семи.

Увидев меня, она ойкнула и скрылась в соседней комнате.

Фома же сидел на одной из коек и клевал носом, казалось, еще пара минут — и он уснет.

— Все садитесь за стол, — раздался крик Ирины, и она появилась, держа в руках большой глиняный горшок, который исходил паром, а после появились и Антония, и Римма. Которые помогли все расставить на столе.

Фома же от запаха еды начал приоткрывать сонные глаза.

— Ирина, вот, — и я протянул ей мешок, наполненный снедью.

— Это что? — она с подозрением посмотрела на меня.

— К столу, у нас с пустыми руками в гости не ходят.

Посмотрев, что находится в мешке, она отправила сестер за дополнительными чашками.

— Фома, все спишь, лежебока, — к нему подошел Димитр.

— Тянет, — он протер заспанные глаза.

— А у нас сегодня гость, может, вспомнишь его? — и Димитр указал на меня.

— Помню, кажется, племянник Колояра, — и Фома, встав с койки, протянул мне руку.

— Да, все верно, — ответил я на пожатие.

— Садитесь кушать, — раздался голос Ирины.

И все поспешили к столу.

— Вкусим же даров, что послал нам Господь, — произнес Димитр и перекрестился, все его родичи повторили за ним и приступили к еде.

В глиняном горшке была гороховая каша, которой и мне наложили в тарелку, в ней даже изредка виднелись кусочки мяса. Так что принесенная мной еда пришлась к месту. А жареный гусь был съеден в мгновение ока, я даже не успел опомниться. Трапеза проходила в тишине, были лишь слышны удары ложками по тарелкам.

И когда с едой было покончено и все сыто развалились, Ирина, забрав сестер, удалилась укладывать их спать.

— Да, давно такого вина не пил, — протянул Димитр перед очередным глотком.

— Ага, хорошее, — согласился Фома.

— Я вот что спросил хотел, дядьку Колояра давно видели? — решил я поинтересоваться о своих родичах.

— Да, прошлым летом, тоже был удивлён произошедшим. Предлагал нам отправиться с ним, но мы отказались, быть приживалами в чужой семье не хотелось. Он напоследок даже денег нам оставил.

— А братья мои, Горисвет и Володар, с ним были?

— С ним, живы и здоровы, — кивнул Димитр.

— Это хорошо. Вот только и у меня предложение к вам. Я возвращаюсь в родные края. Так вот, я хочу заняться торговыми делами, а для этого мне нужен человек, которому я смогу доверять, и предлагаю это тебе, — я посмотрел на Димитра.

— Неужто другого не найдется? — ответил Димитр.

— Ну почему же, найдется, — кивнул я. — Но я хотел бы, чтобы им был ты. Моим человеком по торговым делам. Не приживалой в чужой семье я предлагаю стать, а честный труд и торговлю, что будешь вести от моего имени, будешь моим помощником.

Видя, как Димитр бросил взгляд на Фому, я добавил:

— И Фоме дело найдется, он человек грамотный и обученный. А здесь что? Ты прозябаешь, как и Фома. В этом городе тебе уже не дадут развернуться, да и в других могут мешать.

— А сестры? — выдавил из себя Димитр.

— А что сестры? С собой возьмем, не оставим, вы все же семья. Будут тебе помогать, а там, может, и женихи появятся. А там и не последним торговцем станешь.

— Так для этого деньги нужны, — тихо произнес Димитр.

— Деньги есть, сможем торговлю организовать.

— Мне подумать надо, — произнес Димитр. А рядом сидящий Фома кивнул, поддерживая брата.

— Конечно, думайте, только не затягивайте. Мне еще совет от тебя нужен, где бы ладью прикупить небольшую, наподобие той, на которой ходит мой дядька.

Димитр задумался, но ответил мне Фома:

— Здесь ничего такого у нас нет, а если и найдешь, то гниль одну, не нужны они здесь. Но я слышал, что, когда князь Ярослав безобразничал, много торговцев задержали, да и не только их. Воинов его пленили на этих лодках. Так что стоит за ладьей такой в Константинополь идти, там найдется.

— Спасибо, буду знать теперь. А вот что вспомнил, когда к городу приближались, дом видел странный, с водяным колесом, в прошлый раз его не было, это что такое?

— А это лесопилка, на водяном колесе работает, стволы деревьев на доски распускает. У нас три таких в городе, а эту недавно построили, про которую ты говоришь, — вновь ответил мне Фома.

— Лесопилка на водяном колесе, как интересно, — протянул я.

Немного посидев еще с ними, я отправился в таверну по ночному городу. Хотя мне предлагали остаться, но я решил их не стеснять.

И спустя два дня я получил согласие Димитра. Да и разговор вышел более подробный. Да и у меня мысли появились, где стоит заняться торговыми делами. Новгород в этом плане мне казался более перспективным, нежели Волин или Щецин, но это надо будет смотреть на месте.

Да и с Фомой переговорил и даже дал ему первое задание, заплатив при этом. Ему надо было устроиться на любую лесопилку и разобраться в ее работе. И, если понадобится, чтобы он смог построить такую же. Парень согласился.

Я же захватил с собой десяток человек, в том числе Гостивита и Далена, и вместе с Димитром отправился в Константинополь.

А в Трапезунде за главного оставил Филиппа, пусть присматривает.

И через пару недель пути мы прибыли к Царьграду.

[1] Унция — 27 грамм.

[2] Фолис — бронзовая монета.

[3] Литра — 327 грамм.