Восхождение язычника 3

Глава 14

— Изучать истинную речь, или, как ее еще называют, язык магов, — усмехнулся Венетий. — На ней плетут заклинания поклонники словесной магии. У нас считается, что это язык самого создателя. Также есть теория, что это первый язык, на котором говорили разумные.

— Сложно его выучить и сколько по времени это займет? — серьезно поинтересовался я.

— Года три, чтобы хоть на каком-то уровне овладеть, это не просто язык, важна интонация и само произношение, будет непросто, потом, чтобы ускорить плетение заклинаний, можно будет добавить знаковую магию, — и Венетий попытался изобразить руками какие-то знаки, очень уж его пантомима была похожа на язык глухонемых. — Несмотря ни на что, словесная магия — это один из самых быстрых способов стать магом.

Три года вроде и немного, если сидеть в безопасности и изучать, только кто мне даст столько времени в тишине и спокойствии. Нет у меня такой возможности, к сожалению, пронеслось у меня в голове.

— А вообще, долго происходит плетение заклинаний таким способом? — решил уточнить я.

Венетий ненадолго задумался, было видно, что он пытается подобрать слова.

— Десять ударов сердца для начинающего мага, если помогать знаками, — и он вновь изобразил парочку знаков руками, — то время можно сократить значительно. У признанных лучшими боевых магов уходит от одного удара сердца до трех, много ведь и от самого плетения зависит, — пожал Венетий плечами.

Долго, очень долго, да и руки в таком случае должны быть свободны. Да и десять секунд никто не даст.

— А есть другие варианты изучения магии, например, без знания языка? — задумчиво протянул я. Прикидывая возможность полного отказа от этой всей магии, обходясь тем, что имею сейчас, жил же до этого и даже справлялся.

— Можно и без языка. Руны! У них схожие значения с истинным языком. Поэтому рунную магию можно изучать, не зная истинного языка. Достаточно понимать смысл рун и то, что ты хочешь получить. Поэтому рунная магия более многообразна. На одно заклинание словесного способа управления энергией можно создать минимум три очень похожих рунных.

— Хм, — задумался я. А ведь вариант. — Так научи рунной!

— Эх, — вздохнул Венетий и, подняв голову, посмотрел в потолок. А после, опустив лицо, он серьезно взглянул мне в глаза и заговорил: — Рунная магия очень сложна и трудна как в освоении, так и в применении. Мне тяжело это признавать, но словесный способ управления силой, да и остальные более подходят для применения в бою, чем рунный. Рунная магия — это магия теории, создания артефактов, а не боя. Вот так.

— Ты покажи хоть, если словесная магия понятна, как и ее дополнения в виде знаков руками, то в чем загвоздка в применении рунной, я не могу понять. Нет, с артефактами понятно, что на них наносятся сами руны, вероятно, с применением ритуалов.

— Ну, давай попробую объяснить, — с усмешкой произнес Венетий и поднялся с лавки, позвав меня за собой.

Выйдя из-под навеса, Венетий шел с опущенной головой, что-то выискивая на земле.

— Вот подходящее место. — Мы остановились на свободном пятачке земли, на котором произрастала репа.

Подняв прутик, Венетий начал рисовать на земле, комментируя свои действия:

— Вот я рисую три руны, — и он изобразил непонятные мне знаки. Которые после соединил линиями, в итоге получился этакий треугольник, где в каждой вершине находилась руна. Расстояние между рунами было разным. После Венетий и в центр этого треугольника вписал еще одну руну.

— Вот ты и их видишь вот так, если смотреть прямо на вязь рун. А теперь сделай вид сбоку, слушай условия, — и Венетий протянул мне прутик.

Который я незамедлительно принял и приготовился слушать.

— Правая руна должна быть удалена от верхней в глубь рисунка на расстояние в два раза больше, чем сейчас до центральной. А левая — в полтора раза. Соедини руны линиями. Все должно быть очень точным. Положение фигуры в пространстве определяет направление действия плетения. А линии играют роль энергетических каналов, соединяя руны. По ним двигается сила. Запомни это.

О как, то есть мне нужно нарисовать вид сбоку, так сказать, в проекции.

Ладно, попробуем, у меня хоть и трояк с плюсом был по геометрии, зато по черчению честная пятерка. Сюда бы еще бумагу-миллиметровку, вообще благодать была бы, но ниче, мы и так справимся. Ведь я мог когда-то не только куб и параллелепипед начертить.

Первым делом рисую центральную руну, она и станет отметкой, от которой будем плясать. От нее прочерчиваю линию по вертикали и такую же по горизонтали и, используя прутик, измеряю расстояния, о которых говорил Венетий. А после на перекрестье полученных расстояниях рисую уже подобие рун. Земля не самый подходящий материал для точных рисунков. Все вышло кривовато и не везде ровно, но пойдет.

— Все, — произнес я под скептическим взглядом Венетия.

— Ну, давай посмотрим, что ты наделал, — со смешком произнес он и присел на карачки, всматриваясь в мои каракули.

Я же ощутил себя школьником, что плохо подготовил домашнее задание и сдал его учительнице, не самые приятные, да еще и давно забытые чувства.

Пара минут тишины, и Венетий отворачивается от моего рисунка, взгляд у него ошарашенный и непонимающий.

— Яромир, а ты раньше подобное уже делал? — с подозрением посмотрел на меня господин маг.

Я же сделал удивленное лицо и помотал головой.

А Венетий продолжал всматриваться в мое лицо. А что вы, дедушка, хотите от меня? Я, понимаешь ли, в лесу родился и пню молился. Окромя родных дубов, в жизни ничего не видел. Не надо меня ни в чем подозревать. Если советское образование из самой тупой обезьяны может сделать человека, то это явно не моя заслуга. Я этого не хотел, и меня заставили учиться, а так-то я лично был против.

Делая непонимающее лицо в ответ на взгляд Венетия, я размышлял о том, что, может быть, мне стоит ему открыться, что я почти такой же попаданец, как и он. И, немного подумав на этот счет, отказался от этой идеи, но только пока. Я ведь вижу его практически впервые, не считать же тот раз, когда мы его у пруссов забрали. А так присмотрюсь, погляжу, может, и расскажу потом.

— Нет. Впервые вижу, — постарался я изобразить святую простоту.

— Точно? — о, сколько подозрения в его тоне и взгляде. Прям настоящий следак, я бы сказал, даже матерый.

— Агась, — кивнул я. — Если не веришь, давай еще раз попробуем, — предложил я. Мне было самому интересно.

— Будет тебе, — насупившись, пробормотал Венетий. И, забрав у меня прутик, отошел в сторону, принялся снова рисовать на земле.

Я же выглядывал у него из-за спины, все тот же треугольник, только рун было уже пять.

— Верхняя руна удалена на два расстояния от центральной. Правая и левая — на три с половиной расстояния от центральной. Последняя руна находится на расстоянии в два раза меньше, чем совокупное расстояние между всеми остальными и центральной, — со злостью закончил он.

И, передав мне деревянный прутик, начал пристально следить за моими действиями.

Обманываю ли я его? Нет! Вот недоговариваю, это точно. Ладно, приступим.

И вгляделся в рисунок Венетия, проговаривая про себя заданные параметры.

— Хм, — задумался я над задачкой, в принципе, не сильно отличается от предыдущей. Эх, все-таки миллиметровку бы мне, да хоть любую бумагу, нормальный карандаш и линейку, всяко легче и сподручней было бы справляться с этой магической геометрией.

Я с высунутым языком от усердия выводил рисунок на земле, ну, кажется, вот и все. А школьник бы справился быстрей, мелькнула у меня мысль.

— Готово, — и я отошел в сторону, открывая вид Венетию на свой рисунок.

Маг же начал внимательно вглядываться в рисунок. И в какой-то момент у него задрожали руки. Он резко развернулся ко мне, казалось, еще секунда, и он расплачется, как ребенок.

— Откуда, где ты этому научился? — он пораженно смотрел на меня, а его глаза шарили по моему лицу, пытаясь найти что-то непонятное.

— А что такое? Неправильно? — осторожно спросил я.

— Правильно. Но так не может быть, — с возмущением проговорил маг.

— Ну… — задумчиво протянул я. — Я умный, весь в деда. Рознег считает, что я далеко пойду, — скромно потупил я глаза. Сама невинность.

На мои словесные излияния Венетий ловил воздух с открытым ртом, лишь с возмущением на меня смотрел.

— Этого не может быть, потому что просто не может быть. Ты не мог, не должен был правильно нарисовать положение рун. Только ученик рунной магии, достаточно долго ею занимающийся, может решить вторую задачу в течение нескольких часов, а не нескольких минут, — начал бушевать Венетий, размахивая руками, словно крыльями, пытаясь взлететь. — Мы тратим годы на обучение возможности представлять плетение рун со всех сторон. А ты, ты, я видел, представил себе это сразу и дольше возился с рисованием, чем с решением задачи.

Однако мои мозги начали работать после слов Венетия. Если смотреть с его точки зрения, то это действительно ломает всю картину его мира.

Ведь я в какой-то мере продукт своего мира. Достижения его системы образования. А образование в Союзе было одним из лучших, даже в последние годы его существования. Да и дальнейшее послешкольное образование тоже дает о себе знать. И работать с объёмными фигурами лично для меня не так сложно, потому что я просто понимаю. Хотя, с другой стороны, египтяне же построили пирамиды и как-то с этим справились. Это действительно достижение. Да и у греков вроде есть Евклидова геометрия, или как она называется, да и другие трактаты точно есть. Да и в Китае, и в Византии в эти времена, чтобы стать чиновником, надо сдавать различные экзамены, может, что и из математики есть, и той же геометрии. Хотя приход арабских цифр дал толчок в этих науках. Но еще больший толчок дало повсеместное применение пороха и развитие артиллерии. А там без этих знаний никуда. Вон тот же Лев Николаевич Толстой тоже в свое время артиллеристом был, это уже после начал книги писать в своей Ясной Поляне.

Я же бросил взгляд на Венетия, который стоял, насупившись, и пытался проделать во мне взглядом дыру.

— Венетий, я не могу тебе много сказать, мы еще мало знакомы. Но я, в свою очередь, отучился и получил знания, которые помогли мне это сделать. И да, говоря откровенно, для меня не так уж и сложно. Когда поглядел на вот эти рисунки, — я указал на землю, — у меня возникла мысль. А почему не сделать этакие заготовки под плетения и не применять, когда нужно?

Венетий стоял, вылупившись на меня в оба глаза. И потихоньку начинал краснеть.

— Ты меня сейчас пытаешься убедить, что ты где-то смог получить знания, которые помогли тебе справиться? — с негодованием он смотрел на меня.

Я лишь просто кивнул.

Он тяжко вздохнул и прикрыл на секунду глаза.

— Я обучу тебя рунной магии, даже если ты будешь против, я вколочу в тебя знания, даже если ты будешь сопротивляться, — серьезно проговорил он.

И я снова кивнул, не говоря ни слова. Я разве против того, чтобы чему-нибудь научиться? Только, боюсь, у меня времени не будет сидеть возле Венетия и впитывать знания.

— А насчет, как ты выразился, «заготовок», так никто не делает. А если тебе надо будет в противника послать плетения, а он сместится, как быть? Никакая заготовка не поможет, — сурово произнес господин маг.

— Не, ну почему, если рунная магия дает возможность творить и корректировать плетения, ведь можно изначально заложить, что заклинание летит в сторону, куда я указал рукой, — начал я отстаивать свою идею.

— О создатель, дай мне сил, — и Венетий посмотрел на небо. А после, тяжко вздохнув, заговорил: — Я не исключаю, что с некоторыми плетениями так можно поступить. Но это как мечом гвоздь забивать, научившись, ты мгновенно сможешь сам менять и подставлять плетения под обстановку в бою. Опять же, есть такое плетение, как воздушный молот, оно сверху обрушивается на противника. А в «заготовке» ты не сможешь прописать, на каком расстоянии он находится.

Я же на весь этот спич лишь просто пожал плечами.

— Венетий, так я и не спорю, но такого рода заготовки облегчат мне жизнь, давая возможность плести здесь и сейчас, не возвращаясь к прямому управлению своими силами, за которые ты меня бездарем и неучем назвал. И это действительно так, ведь меня никто не учил, я всему этому научился сам.

И уже Венетий задумался над своими словами и начал расхаживать взад и вперед, после чего резко остановился и посмотрел на меня:

— Возможно, на первом этапе действительно стоит попробовать, дабы обезопасить тебя.

— Вот, — я радостно кивнул. — Значит, ты меня возьмешь в ученики?

На что Венетий без раздумий кивнул.

— У меня еще есть вопросы, я владею силой воздуха, как и мои родичи, но еще и силой жизни, — я выпустил немного магии жизни, демонстрируя Венетию. — И вот думаю насчет того, что ты мне рассказал, их же никак нельзя будет вместе связать?

— Ну почему же, вот так сразу мне вспоминается одно из высших заклинаний, которое основано как раз на магии воздуха и магии жизни, и называется оно вихрь жизни. Видел я пару раз его применение, им можно как атаковать, так и защищаться. Но, к своему сожалению, я его не знаю, я ведь слабосилок, да еще и магией жизни не интересовался, видел пару раз, не более. Но что-нибудь придумаем еще.

О как, значит, все же можно будет совместить.

— Смотри, ты еще говорил об одаренных. Вот у нас в семье уже четыре поколения рождаются одаренные, это нормально?

— Да, вполне. У нас были известны случаи, как в некоторых родах и на протяжении двенадцати поколений рождались одаренные, так что такое имеет место быть.

— Благодарю за интересный разговор. И, Венетий, я сейчас в другом месте обосновываюсь, так что тебе придется поехать со мной, ты как, не против?

— Нет, ради такого ученика можно и на край света, — задумчиво произнес он.

— У меня же там есть еще Ефим, ты видел его поделки. Может, и его чему научишь.

— Хорошо.

Оставшийся вечер мы проговорили с Венетием, обсуждая разные нюансы. Рознег поглядывал издали и не спешил прерывать нашу беседу, как, впрочем, и другие.

А с утра пораньше я одолжил прадеду лошадь и направился к Возгарю. Только дома его не оказалось, на выделке дегтя был. Это неудивительно, сезон все же.

Место по выгонке дегтя располагалось недалеко от его селения, в той стороне дымы стояли, так что найти было несложно.

Добравшись туда, я увидел огороженную территорию с высоким тыном и открытыми воротами. Где под навесами стояли бочки.

А во дворе возле кострищ, на которых стояли большие глиняные кувшины, сновал народ.

— А ты кто еще такой? — обратился ко мне один из мужчин.

— Яромиром звать, к Возгарю я. Где он? — сразу перешёл я к делу.

— А вон там подальше следит, как новый жбан корой набивают, — кивнул мне мужчина в сторону дальних костров.

Пройдя по указанному направлению, я обнаружил Возгаря, который внимательно следил, как один из мужчин набивал глиняный жбан мелко порубленной березовой корой.

Дождавшись в стороне, пока они закончат и Возгарь отвлечется, я подошел к нему.

— Здрав будь, Возгарь, — и я поклонился ему.

— И ты здрав, добрый молодец, — он внимательно в меня всмотрелся. — Лицо твое знакомое, а припомнить не могу, видать, годы мои подходят.

— Яромир, сын Велерада и правнук Рознега, — представился я.

— О, вспомнил, голова моя дубовая, — он ухмыльнулся и запустил пятерню в бороду. — Сказывали мне, что ты к ромеям подался вместе с дядькой своим Колояром, но так от них и не вернулся.

— То правда, был я в тех краях. Сейчас торговыми делами занялся и близ Новгорода обосновался. Вот прибыл в родные края, — и я развел руками.

— И с чем прибыл ко мне? Неужто опять на пруссов сходить, я буду только рад. Прибыльно с вами в походы ходить, — и он рассмеялся.

— Пока нет, но, если пойду сам или родичи мои вознамерятся, буду знать, что тебя стоит первого звать, — с улыбкой ответил я ему.

— То правильно. Так какое дело-то у тебя, али дегтя решил у меня прикупить?

— Дело у меня действительно к тебе есть. Есть у тебя холопка Бажена, она Снежане помогала годины три или четыре назад, — начал пояснять свой интерес.

— А, кажется, припоминаю, это когда ты еще моего родича Валуя.

— Было дело. Купить ее у тебя хочу и ребенка ее.

— Вот оно как, — протянул он. — Нет, не продам!