Воспоминания: 1802-1825

1819

Необозримые степи, окружавшие этот небольшой городок, были покрыты глубоким снегом, часто ужасные ветры поднимали этот снег и скрывали горизонт, стирая следы дорог и подчас делая поездки сложными и опасными. Та зима была более суровой, чем обычно, бывало, заблудившиеся путешественники погибали в этих условиях, причем часть из них на очень небольшом расстоянии от города, которого они не смогли увидеть из-за снежных зарядов.

В начале марта я получил приказ начальника императорского Главного штаба князя Волконского оставить дивизию на старшего офицера и немедленно прибыть в Петербург, чтобы принять должность начальника штаба Гвардейского корпуса. Я собрался за два дня, моя жена поехала к своему отцу, чтобы дождаться весны, а я со своим адъютантом отправился в дорогу к месту моего нового назначения.

После моего прибытия в Петербург Император сообщил о причинах, очень мне лестных, по которым он выбрал меня на эту, требующую его доверия, должность. Моим предшественником был граф Сипягин, которого Император очень любил и быстро продвигал по службе, и которому полностью доверял. Этот человек только что лишился всех милостей. Командование гвардией перешло от генерала Милорадовича к генералу Васильчикову, мне было очень приятно служить под его началом. Исполнение его и моей должности было делом равно нелегким, нам многие завидовали, нас критиковали и поучали все военные куртизаны, чье отличие от таких же особ, служивших при дворе Екатерины II, заключалась только в сапогах и шпорах теперь, и туфлях и кафтанах с шитьем тогда. Многие гвардейские генералы являлись генерал-адъютантами, они докладывали Императору обо всем. Другие находились под защитой великого князя Константина, который со времен Варшавы сохранял за собой командование гвардейскими частями в Петербурге, и стремился поддерживать преданных ему людей и продвигать свои полки. Только начавшие службу великие князья Николай и Михаил исполняли ее с усердием молодости, руководимые страстью к военной жизни. Все эти обстоятельства должны были мешать работе начальника штаба, который обязан быть проводником воли командующего. Чувствуя всю затруднительность своего положения, я наметил себе линию поведения, от которой никогда не отходил. Не вмешиваясь ни в какие интриги, я старался вернуть власти то, чего она была лишена из-за честолюбивых помыслов, вместо того, чтобы оказывать влияние на окружающих, я был только исполнителем полученных приказов, чем заслужил искреннюю дружбу генерала Васильчикова, уважение некоторых моих товарищей и спокойную совесть.

Мои обширные и нескончаемые обязанности полностью оторвали меня от жизни общества. Я вернулся в столицу, но не смог вернуться к своим прежним привычкам. Моя жена приехала через три месяца, и я полностью погрузился в исполнение своих служебных обязанностей и в домашнее счастье. Мы выехали в лагеря под Красным Селом и произвели маневры, которыми Император остался очень доволен. Он назначил меня своим генерал-адъютантом, эта награда доставила мне большое удовольствие.

Мне удалось отвезти жену в Ревель, чтобы представить ее моему замечательному и пожилому отцу, который еще не имел этого удовольствия. Я оставался там только три недели, так как служебные обязанности призывали меня в Петербург.