Воспоминания склеротика

ВОЛОДЯ МАЙОРОВ

Первая моя режиссерская работа, которая имела серьезный успех и обширную прессу, была «Аленький цветочек» по пьесе Л. Браусевича. Я тогда рядом с куклами, изображавшими живые существа, применил куклы деревья, кусты, которые двигались и действовали в руках актера. Они, например, перегораживали дорогу купцу в Муромском лесу, закрывали ему сам аленький цветочек. Я ввел ведущего, который начинал сказку, а декорация, как бы иллюстрируя его рассказ, выплывала из-за кулис и создавала картинку купеческого быта. Это «выплывание» декораций очень долго не получалось технически. Только конструкторская мысль удивительного рукодельника и мастерового Александра Александровича Кириловского, который в последствии стал главным режиссером нашего театра, помогла решить проблему. А это было так важно. Выплывающая декорация создавала в самом начале спектакля своеобразное «чудо» и сказочность происходящего. И таким же волшебным путем происходила её смена. Художником спектакля была театральный скульптор Л. Камынина.

Как актер, я был давно хорошо известен театральной общественности, и приличная стопка дипломов, полученных на различных смотрах и фестивалях, говорила, что мой актерский успех заслужен. Но как режиссер, я только становился на ноги. И приход в театр талантливого художника Володи Майорова помог мне обрести уверенность и обеспечил успех дальнейших моих режиссерских опытов. Володя был художником-самородком. Я не знаю, как из-под кисти и карандаша малообразованного человека, могли выходить такие точные и яркие, выразительные и оригинальные образы кукольных персонажей и, сделанные с неисчерпаемой фантазией, эскизы и макеты декораций. Работоспособность этого человека была беспредельной. Он мог (это без преувеличения), работая над образом, сделать несколько десятков набросков. Зачастую я, как режиссер, терялся в выборе лучшего из них. Его фантазия подогревала мою. И в результате мы сделали спектакль по пьесе Е. Шварца «Сказка о потерянном времени», о котором заговорила не только крымская пресса, но появились рецензии и в киевских газетах. Образ «времени» -- огромный маятник на все зеркало сцены с раскачивающимися на нем металлическими человечками, меняя при своем прохождении место действия, придавал спектаклю определенный ритм и напряженность. Интересно, что через несколько лет я повторил эту постановку в Донецке. Вроде бы по тому же плану, но с другим художником, и эффект оказался значительно ниже.

Следующий наш совместный спектакль «Волк и семеро козлят» в инсценировке прекрасного режиссера и человека Юзефа Ароновича Гимельфарба также получил высокую оценку, но главное очень полюбился зрителям. На одном из спектаклей присутствовал автор инсценировки. Боря – сказал мне со своим извечным юмором Юзеф Аронович, -- ещё недавно я перечитывал пьесу, и это было не так смешно, как сегодня. Видишь, как хорошая крымская погода влияет на восприятие.

Я сказал ему: -- Хорошая крымская погода благотворно влияет на многое, но вместе с теплым Черным морем мешает лично мне серьезно готовиться к экзаменам в Ленинградский театральный институт.