Воспоминания склеротика

ОТ СУДЬБЫ НЕ УЙДЕШЬ

Собственно театроведом я и не собирался быть, хотя теория театра кукол меня очень занимала. Мой диплом именно этому и посвящен. Его тема с трудом была утверждена ученым советом, который посчитал её более подходящей для диссертации. Она связана с желанием понять природу условности театра кукол, разобраться в его особенных, специфических чертах. Но мои теоретические изыскания ограничились только дипломной работой, хотя я всю жизнь опирался на неё в практических режиссерских поисках.

Итак, защитив успешно диплом, я вновь вернулся к интересовавшей меня режиссуре. На очереди была «Снежная королева» с тем же художником Володей Майоровым, который создал декорации к спектаклю, и художником Мишей Бондаренко, работавшим над эскизами кукол. Театр – искусство коллективное, и никакой режиссер, будь он семи пядей во лбу, один не создаст спектакля. Роль режиссера неоспорима, и я её знаю лучше других. Однако талант постановщика может проявиться только в работе с одаренным коллективом, который не просто понимает и исполняет его указания, что уже не мало, но и своим творчеством приносит что-то новое, дополняющее режиссерскую задумку. Так было при постановке «Снежной королевы». Рядом со мной и художниками работал талантливейший театральный осветитель, а точнее художник по свету, механик и изобретатель Виктор Михайлович Мильченко. Его работа легла ярким мазком на довольно крупное театральное полотно. Свет и световые эффекты в спектакле в значительной степени определили его успех. Он придумал удивительную технику «северного сияния». Освещение ледяного королевства создавало волшебную атмосферу сказки. Я на Украине не знаю лучшего мастера своего дела. Надо добавить, что Витя Мильченко и прекрасный механизатор кукол, где его конструкторский талант имел особое значение. Именно он и был изготовителем механики в моем спектакле. Еще важно, что эти куклы попали в руки известных сегодня в стране кукольников. Герду играла прекрасный кукловод Вера Антоновна Белуш-Глаголева, мой давний и верный друг. А Кая - самый лучший крымский кукольник, Жора Мартьянов. Работать с Жориком было одно удовольствие. Что бы он ни делал, было всегда прекрасно, даже если это никак не соответствовало режиссерскому видению. На замечания он реагировал очень спокойно: - а что нужно? Я ему говорил, «что нужно», и он тут же делал все по-другому, и так же прекрасно и высокопрофессионально. Снежную королеву играла очень хорошая драматическая актриса, с низким грудным голосом, Надежда Николаевна Кумачова. Она и в жизни была так же горделива и властна, как её героиня. В спектакль были вставлены стихи-зонги, написанные Владимиром Орловым. Я объяснял ему, что надо от каждого зонга, и он это излагал в стихах. Так, я говорил, что дети от взрослых учатся не только хорошему, но и плохому. Надо, чтобы ребенок понимал, какого взрослого можно слушать, а какого нет. Король пытается обмануть Герду, чтобы заманить её на свою половину дворца. Володя писал:

Пресса из всего этого сделала свой вывод, решив, что « театр предпринял попытку создать детскую политическую сказку, где в аллегорической форме ведется разговор о порабощении человека человеком в мире богатых и бедных», и очень одобряла эту позицию. Хотя спектакль был совершенно о другом.

Рядом с чисто профессиональной деятельностью я занимался, как и всю свою жизнь, общественной работой. Комсорг, парторг, председатель месткома и наоборот. Вместе с нашим художником мы решили переоборудовать подвальное помещение бывшего вытрезвителя, принадлежащее театру, где работалось не очень уютно, хотя в жаркие крымские дни там неплохо было скрываться от летнего зноя.

Это была довольно большая удлиненная комната со сводчатым потолком и единственным, тюремного типа, зарешеченным окошком в верхнем левом углу. Володя Майоров разыскал где-то за городом высохшее дерево, очень широкое в нижней части ствола с живописным дуплом в верхней. Молодежь театра работала с рассвета до заката. В цементном полу в центре комнаты была вырыта яма глубиной сантиметров 30-40, контур которой напоминал Черное море. В донной части этого бассейна Витя Мильченко смонтировал патроны с лампочками, которые были прикрыты кусками рваного цветного стекла. Такое стекло привезли целую машину из стеклотарного завода. Оно нам понадобилось, чтобы таким же образом прикрыть лампочки на потолке, создавая иллюзию звездного неба. К середине бассейна была проведена водяная труба, снабжавшая «фонтан». Его я спаял из медных трубок и примусных пистонов. Он, при открытии крана, выпускал тонкие струи воды и создавал из них довольно красивый рисунок. Дно «Черного моря» с фонтаном зацементировали так, чтобы лампы были герметически изолированы от воды. В одном конце бассейна укрепили верхнюю часть дерева с дуплом, в которое посадили куклу Бабы-Яги с вязаньем. С другой же стороны, на торцовой стене, сделали светящийся транспарант месяца с сидящей на нем куклой симпатичного чёрта. Под луной небольшая эстрада из плотно прилегающих друг к другу полуметровых чурок. На противоположной стороне, справа от входа, поставили «буфетную стойку», офактуренную толстой корой, за которой в стену была вмурована донная часть бочки с пивным краном. Сзади к крану была подведена резиновая трубка, соединенная через пробитое в стене отверстие со стеклянной емкостью, купленной в аптеке и висевшей в смежной комнатушке. Туда планировалось наливать сухое вино. Стены комнаты офактурили тонкими спилами стволов сосны, обработанных, как и другие деревянные части оформления, жидкостью против разных насекомых. Вокруг бассейна были поставлены столики со столешницами из метровых в диаметре спилов очищенной от коры нижней части огромного ствола. Стульями служили полуметровые сосновые чурки. Это кафе получило звучное название «Косые пни». Позже там был поставлен мангал, где великолепно делал шашлыки артист Боря Азаров, ныне главный режиссер Крымского театра кукол, Заслуженный деятель искусств Украины.

Торжественное открытие «Косых пней» совпало с окончанием работы республиканской конференции кукольников. Поскольку мест там было ограничено, мы предложили посетить кафе по очереди группами. Первых, кого пригласили, это высокое начальство и режиссура. В соседней комнате стояла огромная бочка сухого вина, любезно подаренная театру подшефным колхозом. На столах яблоки, купленные из скудных средств, выделенных театром.

Но первая партия посетителей не хотела покидать уютное кафе. Остальные гости, да и хозяева, желая тоже посидеть за деревянными столиками со стаканчиком вина, столпились у входа в это заведение, а потом потихоньку стали смело выпроваживать засидевшихся режиссеров вместе с начальством. Но, освободившая места, первая группа далеко не ушла, а, несмотря на довольно прохладную ночь, ожидала, когда снова можно будет спуститься в эту полуподвальную комнату. Покинули экзотическое кафе «Косые пни» его, не менее косые, посетители около двух часов ночи. Но когда пришли в основное здание одеваться, то выяснилось, что на вешалке не застали не только гардеробщицу, которой надоело ждать любителей сухого вина, но и ни одной пыжиковой и андатровой шапки. Приглашенная милиция, как обычно, ничем помочь не могла. Она успокоила только тем, что объяснила: - «сезон меховых шапок кончается, а синоптики обещают резкое потепление». Когда через два года мы снова приглашали в Крым на конференцию, то юморист, главный режиссер Одесского театра кукол Юзеф Аронович Гимельфарб, по телефону сказал: -- я готов приехать при условии, что всем нам дадут по шапке.

Наше кафе имело успех в городе не только среди работников искусств, особых любителей экзотики и вина. Его просил у нас в аренду даже горком партии для проведения своих вечеров.