Война индюка

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Месть комиссаров

Джон явился в конференц-зал мрачнее тучи. Алиса бросила на него быстрый взгляд, охнула, вскочила, бросилась к любимому, повисла на шее.

— Что случилось, милый? — спросила она.

— Анжела сбежала, — ответил Джон.

Несколько секунд Алиса непонимающе глядела на него, затем рассмеялась.

— Нельзя так пугать-то! — воскликнула она. — Я уж подумала, что-то важное случилось…

— Это и есть важное, — мрачно произнес Джон. — Если она успеет быстро собрать ополчение или какую-нибудь дежурную часть, я не знаю, как у них гарнизонная служба устроена… Не дай боги, конечно… Как она смылась — не понимаю, только руку отпустил, оглядываюсь — нет никого. Я дурак.

Алиса улыбнулась, чмокнула Джона в губы и сказала:

— Не расстраивайся, милый. Я тебя все равно люблю, глупого. Ой, у тебя кровь на ноге!

Действительно, правая штанина Джона была порвана и запачкана кровью.

— Ерунда, царапина, — смущенно пробормотал Джон. — Это я ногой по стене в сердцах вдарил, а она провалилась.

Сержант Дэвидсон рассмеялся. Джон и Алиса посмотрели на него, он смутился и пробормотал:

— Извините.

— А Седрик где? — спросил Джон.

Теперь настала очередь Алисы смущаться.

— Тут, видишь ли, какое дело… — начала она и запнулась, не зная, как продолжить.

Дэвидсон пришел ей на помощь.

— А это правда, что сэр Мунлайт сэру Рейнбладу… э-э-э… докладывал? — спросил он.

Джон нахмурился.

— Понимаю, — сказал он. — Разболтала, дура.

— Чего сразу дура?! — возмутилась Алиса. — Сам дурак! Вон, мымра у тебя сбежала!

— Я дурак, — согласился Джон. — Но и ты тоже дура. Зря я тогда не сказал, чтобы не болтали насчет Седрика, думал, это само собой разумеется. Глупо получилось.

— Так, значит, правда, — констатировал Дэвидсон.

— Правда, — согласился Джон. — И что с того?

— Ну… — протянул Дэвидсон и замолк.

— Седрик Мунлайт — отличный командир, — заявил Джон. — Если он не дослужится до полковника, я очень удивлюсь. В этом бою он действовал безупречно, достойно всяческого подражания, ты это сам знаешь, он тебе жизнь спас, когда толпа поперла. А что моральные установки нетипичные… Джизес не зря говорил: «Кто без греха, пусть первый бросит камень». Думаешь, я сам никому не стучал? Отвечай, сержант!

Дэвидсон принял стойку «смирно» и молодцевато ответил:

— Не могу знать, сэр!

— Так я тебе докладываю, — сказал Джон. — И стучал, и предавал, и чего только не делал. И что, плохой я командир?

— Так он тебе и признался, — встряла Алиса.

— Никак нет, сэр! — отрапортовал Дэвидсон.

— Где Седрик? — спросил Джон.

— Наверху, — ответила Алиса. — Спит, наверное.

Джон нацепил очки и обвел зал биодетектором.

— А, вижу, — сказал он.

И пошел наверх.

— Ты куда? — спросила Алиса.

— Извиняться, — ответил Джон.

— За что? — спросила Алиса.

— Не за что, а за кого, — ответил Джон. — За тебя. Обидела человека ни за что.

— А ему меня обижать можно? — возмутилась Алиса.

— Ему тоже нельзя, — сказал Джон.

На эти слова Алиса не нашла что возразить.

Джон подошел к Седрику и уселся на краешек соседнего креслодивана.

— Седрик, прости дурака, — сказал Джон.

— Хватит вам унижаться, — отозвался Седрик. — Слушать противно.

— Зря ты так говоришь, — покачал головой Джон. — Когда стесняешься признаваться в прегрешении, это гораздо тяжелее, чем когда признаешься и унижаешься. Я от друзей стараюсь ничего не скрывать.

Седрик скептически хмыкнул.

— Но обычно не получается, — продолжил Джон. — Тогда, на моей бывшей даче, в подвале, когда я всем во всем признавался, я таким счастливым себя чувствовал… Думал, хватит уже врать и изворачиваться, теперь я среди друзей, они люди хорошие, с ними можно по-человечески обращаться… А они…

— А что они? — заинтересовался Седрик.

— Девчонок эльфийских насилуют с нечеловеческой жестокостью, — скривился Джон. — Говорят, мальчиков тоже насилуют.

— Ну, так девочек на всех не хватает, — глубокомысленно заметил Седрик. — А что в этом плохого? Эльфы — они же не люди, а твари богопротивные.

Джон вздохнул и сказал:

— Вот гляжу я на тебя, вроде хороший человек, достойный во всех смыслах, храбрый, ответственный. А как копнешь чуть глубже…

— А вы глубоко не копайте, — посоветовал Седрик. — Я бы на вашем месте, сэр Джон, о морали вообще не стал бы говорить. Постеснялся бы.

— Сэр полковник! — закричал снизу сержант Квинс. — За время моего дежурства происшествий не случилось! Личный состав согласно распорядку… это…

— Сражается и побеждает, — подсказал Джозеф. — Дай пройти.

— Так точно! — громогласно подтвердил Квинс. — Сражается и побеждает!

— Пойдем, с полковником поздороваемся, — сказал Джон, вставая. — Хватит хандрить.

— Пойдемте, поздороваемся, — согласился Седрик. — Хотя здоровались уже сегодня.

— И то верно, — хмыкнул Джон. — Всего-то три часа прошло, а столько событий…

Они спустились по пандусу. Джозеф Слайти ждал их внизу с распростертыми объятиями. Обнял Джона, сильно хлопнул по спине железной рукой, Джон ойкнул и перекосился.

— Извини, — смутился Джозеф. — Никак не привыкну к этим железкам.

— Извини, извини… — пробормотал Джон. — Теперь синяк будет.

— Синяк для воина — ерунда! — заявил Джозеф. — Что с ногой?

— Царапина, — отмахнулся Джон.

Джозеф попытался обнять Седрика, но тот ловко увернулся.

— Герой! — сказал ему полковник. — Говорят, ту баррикаду из трупов перед входом ты один навалил в одно рыло?

— Так точно, сэр! — подтвердил Седрик.

— Герой! — повторил полковник. — Помнишь, что я тебе про левую руку говорил? Так я был неправ.

— Вы были правы, сэр, — возразил Седрик. — Я сегодня чуть не помер из-за этого. Метал нож левой рукой, промахнулся.

— Знаю, бывает, — кивнул Джозеф. — Ты не расстраивайся, такое с каждым может случиться. Я однажды обосрался прямо в боевом строю.

Алиса хихикнула.

— Я гляжу, полная победа? — обратился Джозеф к Джону. — Ты чего такой хмурый?

Джон пожал плечами и сказал:

— Бойцы меня расстраивают. Надо зачистку до конца довести, а они больше эльфиек дерут, чем делом занимаются. Победили, обрадовались… дебилы… Периметр обороны не выстроен, если сейчас контратака начнется, не дай боги…

Джозеф резко посерьезнел.

— Ты за службу не беспокойся, я тут порядок быстро наведу, — пообещал он. — Напомню этим скотоложцам, что такое дисциплина.

При слове «скотоложцам» Джон и Седрик, не сговариваясь, посмотрели на Дэвидсона. Тот покраснел. Слайти проследил за взглядами товарищей, удивленно хмыкнул, но вслух ничего не сказал.

— Давай, наводи порядок, — сказал Джон. — А я пока с программами поработаю, посмотрю, что с этим заводом можно хорошего сделать. Еще меня северо-западное направление беспокоит, там горы подходят вплотную, боюсь, как бы не нашлось прямого прохода в пещеры…

— Я разберусь, — пообещал Джозеф. — Прямо сейчас пойду. Все посты проверю, разберусь как следует, накажу, кого попало… Тебя где искать, если что?

— Да прямо здесь, — сказал Джон. — Лягу на диванчик и помедитирую. В принципе, можно уже обратно улетать…

— А зачем? — удивился Джозеф. — Мы здесь обосновались всерьез и надолго! Давай, Джон, медитируй и не беспокойся насчет службы, я все организую. Какой ты молодец, Джон! Такую операцию провернул…

Джозеф вышел из зала в коридор, на губах его блуждала рассеянная улыбка. Кивнул сержантам-телохранителям, дескать, все в порядке, и решительно зашагал по коридору налево, вглубь поганого эльфийского муравейника. Сержант Флауэр попытался выйти вперед, но Дубовый Джозеф на него цыкнул, и сержант вернулся на свое место за правым плечом командира. Это было не по уставу, но пререкаться с полковником Флауэр не отважился.

Они шли по темному коридору минуты три и никого не встретили, ни людей, ни эльфов. Только эльфийские трупы попадались время от времени. Один из них привлек внимание полковника, он остановился, присел на корточки, осмотрел тело внимательно, покачал головой и пробормотал:

— Чем это его так, копьем, что ли…

Встал и пошел дальше.

Еще через две минуты он снова остановился. Осмотрел боковой коридор и спросил, обращаясь непонятно к кому:

— Так это и есть те самые реакторы?

Сержанты переглянулись.

— Не могу знать, сэр, — ответил сержант Миракл.

— Еще бы ты знал, — буркнул Джозеф. — Пойдем, посмотрим.

Полковник не ошибся, это был один из тех самых реакторов. Большой бассейн, в котором плескалась и меланхолично побулькивала мутная жижа, источавшая слабый, но неприятный запах.

— Глядите, рыба, — сказал Флауэр.

— Парт, подцепи мечом, — приказал Джозеф.

Сержант Парт подцепил рыбу мечом, подтянул поближе и осторожно вытащил. Это оказалась не рыба, а гранатомет, точно такой же, как тот, что валялся на полу конференц-зала. Вот, значит, как их эльфы выращивают.

— Идем дальше, — распорядился Джозеф.

— Может, назад вернемся? — предложил Миракл. — Не заблудиться бы…

— У меня карта перед глазами, — заявил Джозеф. — Не заблудимся.

Джозеф не стал говорить, что эта карта пестрит черными пятнами, и тем более не стал говорить, что в одно из таких пятен они как раз входят. Не такое уж и большое это пятно, пройдут насквозь, и не будет его. Заодно пользу принесут, нанесут на карту еще один участок территории.

Минут через пять Джозеф понял, что Миракл был прав, надо было возвращаться. Стена по левую руку была сплошной, никаких проходов в ней не наблюдалось. Более того, коридор за этой стеной постепенно отклонялся влево, сейчас их отделяло от него метров сто неисследованного пространства, и это расстояние с каждым шагом чуть-чуть увеличивалось. Но не возвращаться же назад, когда уже столько прошли! Тем более, впереди замаячил перпендикулярный коридор, который почти наверняка соединяется с реакторным помещением… Нет, не соединяется.

— Сэр, может, все-таки вернемся? — поинтересовался Миракл.

— Хрен тебе, а не вернемся, — ответил ему Джозеф.

Вытащил меч из ножен и ткнул в стену. Лезвие легко провалилось на всю длину.

— Прорубаемся, — приказал Джозеф.

За минуту они прорубили в стене отверстие, в которое мог пролезть человек. Это было несложно, стена состояла только из переплетенных ветвей, ни одного несущего ствола в ней не было. Не стена, а декоративная перегородка. Словно боковая стенка очень большой корзины.

Джозеф просунул голову в отверстие, огляделся. Коридор был пуст. Ни людей, ни эльфов, ни трупов, никого. Если пойти направо, там должны быть… непонятно… Компьютер заглючил, что ли?

— Идем направо, — приказал Джозеф. — Не шуметь, быть в готовности. Мы уже на периметре обороны.

— Дырку заделывать не будем? — спросил Флауэр. — Брешь все-таки…

Джозеф критически оглядел раскуроченную стену и решил:

— Не будем. Тут кругом одна сплошная брешь.

Хотя заделать ее, конечно, стоило. Или хотя бы замаскировать. Но нечем. Если эльфийские воины проникнут на территорию завода, им не составит труда проковырять сотню таких дырок, но, с другой стороны, предоставлять готовый проход, не отмеченный на карте и не охраняемый… Надо бы это место на карте особо отметить, но как? Джон не объяснял, как это делается. Ладно, потом разберемся.

Они пошли направо: впереди Слайти с мечом наголо, сзади-справа Флауэр, сзади-слева Миракл, оба с метательными ножами наготове, и еще дальше сзади Парт со стрелой на тетиве. Где-то здесь должен быть опорный пункт первого взвода первого эскадрона, но зона ответственности на карте обозначена, а сам опорный пункт не отмечен. И еще странно, что командиром взвода компьютер считает лейтенанта Биста, которого полковник видел в зоне посадки контуженным до полной невменяемости. Не мог он так быстро вернуться в строй, никак не мог.

— Что это там свистит? — донесся шепот непонятно откуда.

— Тсс… — ответил ему другой шепот.

Джозеф открыл рот, чтобы громко представиться, а то примут за эльфов, не дай боги… Но не успел.

В полумраке коридора блеснула тусклая молния. Джозеф машинально выставил левую руку, и меч срезал ему все пальцы, кроме большого, железки так и брызнули во все стороны. Один обрубленный палец ударил полковника в лоб, это его несколько смутило, но рефлексы не подвели. Молниеносный встречный колющий удар, острие меча упирается в сталь доспеха, скользит, лезвие изгибается, находит сочленение и проваливается внутрь, в мягкое. Раненый враг пытается достать полковника на обратном замахе, но Джозеф быстрее, его меч перерубает запястье противника, тот падает и больше не шевелится.

— Засада! — закричал Джозеф. — Эльфы!

— Эльфы! — откликнулось эхо. — Засада!

Полковник успел подумать, что эхо обычно возвращает слова в том же порядке, в каком они прозвучали, и никогда не переставляет их местами. Еще он успел заметить зеленые отметки на биодетекторе. И тут полыхнуло.

Был бы полковник Слайти без очков — однозначно ослеп бы на время, сержанты-телохранители точно сейчас ослепли. Но он был в очках. Уход с линии огня, проход вдоль правой стены, тут, кажется, закоулок был какой-то…

Из закоулка выпрыгнуло тело, взмахнуло мечом-селедкой, какие обычно выдают рядовым бойцам, Слайти парировал удар и завопил во всю глотку:

— Здесь Слайти! Вы дебилы!

— Слайти убили! — отозвалось эхо.

Бластер пальнул еще раз, стрелок промахнулся, пулька разорвалась далеко позади. Джозеф заметил, что его тело отбрасывает вперед заметную тень. Кажется, пожар разгорается.

Противник продолжал наседать, энергично, но не слишком умело. Джозеф дождался подходящего момента, перехватил рукоять меча двумя руками, навалился всем весом, и когда лезвие противника отклонилось далеко в сторону, разорвал контакт и влепил от души плашмя по запястью. Меч-селедка вылетел из онемевшей руки, но боец не потерял присутствия духа. В его левой ладони появился метательный нож, и Джозеф понял, что противника придется убить.

Но не пришлось. Воин отпрыгнул назад, зачем-то спрятал руку с ножом за спину и истошно завопил:

— Это свои! Дубовый Джозеф здесь!

Джозеф повернул голову, чтобы пламя (как же быстро оно разгорается!) осветило половину лица. Кажется, узнали. Ну и слава богам.

— Дебилы! — прокричал Джозеф. — Содомиты козлодрюченые! Жабы выхухольные! Кто командир?

Смущенные козлодрюченые содомиты расступились к стенам, один вышел вперед. В руке он держал бластер, в отблесках пламени было хорошо видно, что оружие стоит не на предохранителе, а на третьей отметке мощности. А ствол направлен идиоту прямо в ступню.

— Сержант Карпентер, — доложил идиот. — Временно исполняю обязанности командира взвода.

Джозеф вспомнил этого парня. Из беженцев, раньше орков пас, где-то в прериях с Джоном Россом однажды пересекся… И еще он все время кого-то смутно напоминает… наплевать.

— Мудак ты, Карпентер, — констатировал Джозеф.

Карпентер неожиданно всхлипнул.

— Отставить уныние! — приказал Джозеф. — Даю вводную: оказать помощь раненым, организовать тушение пожара, через минуту доклад, время пошло!

Карпентер обвел товарищей беспомощным взглядом. Но они сами все поняли, сразу три оболтуса бросились помогать раненым.

— Так это свои были? — послышался сзади изумленный голос Флауэра. — Содомиты жабоголовые! Где Парт?

Парт превратился в мясной гуляш. Первым выстрелом Карпентер, оказывается, не промахнулся. Слава богам, не в того попал, в кого целился.

Раненых нашлось двое, одного проткнул Джозеф, второму Миракл ухитрился в слепом броске попасть ножом в бедро. Первого добили, второго перевязали.

А пожар разгорелся не на шутку. Если бы там, куда угодили орбитальные бомбы, деревья полыхали так же жарко, не пришлось бы ничего захватывать, выгорел бы весь завод дотла. Наверное, здесь какие-то другие деревья растут, более сухие, что ли… А воды нет. Где-то она, несомненно, есть, эльфы по физиологии почти не отличаются от людей, но где они берут воду — загадка. От отчаяния Флауэр предложил таскать шлемами жижу из реактора, но таким путем и костер не всякий затушишь, не говоря уж о большом пожаре.

Джозеф переключил рацию на общий эфир, в его уши ворвалась какофония воплей и шумов:

— Карпентер, Карпентер, отзовись!

— Где Слайти? Его правда убили?

— Вы все мудаки!

— Эльфы в квадрате икс сорок шесть!

— Ты что, сдурел? Нет такого квадрата!

— Всем молчать, ничего не слышу!

— Второй взвод вышел на исходный рубеж! Там впереди все горит! Вижу эльфов!

— Чего горит?

— Валить надо отсюда!

Джозеф глубоко вдохнул и принялся монотонно кричать в микрофон:

— Слайти говорит, всем молчать! Слайти говорит, всем молчать! Заткнитесь, дебилы, Слайти говорит!

Кто-то радостно крикнул:

— Слайти говорит! Слайти нашелся!

— Заткнись, мудак! — сказал ему кто-то другой.

И наступила тишина.

— Всем внимание! — сказал Джозеф. — Слушать меня внимательно и не перебивать. Докладываю: никаких эльфов на территории нет. Есть только дебилы и мудозвоны.

Джон Росс, развалившийся на диванчике в конференц-зале завода, мрачно ухмыльнулся, услышав эти слова. Как же, нет никаких эльфов. Уже два взвода вышли из пещер, и еще незнамо сколько приближается. И на внешнем периметре какое-то странное оживление, а часовые второго эскадрона ничего не замечают, придурки. Не учил их никто современной войне, наивно было рассчитывать, что они справятся с поставленной задачей при минимальной помощи со стороны. Дисциплина на зачаточном уровне, стадо диких обезьян, а не армия. Эльфийские охотники за удачей — и те больше на людей похожи. Нельзя такой армии побеждать — возгордятся, почнут на лаврах, решат, что только так и надо воевать. А умоются один раз кровью — в другой раз будут умнее. Да и с политической точки зрения кое-какие перспективы вырисовываются. Нет, не врал Джон, когда говорил Анжеле, что у эльфов есть шанс отбить нападение. Забавно получилось — думал, что врал, а реально сказал чистую правду. Надо только проследить, чтобы значимые персоны не пострадали. Слайти особенно. Впрочем, Мунлайт с его ролью тоже справится, если что.

Слайти тем временем продолжал успокаивать подчиненных:

— Вы не элитные бойцы, а стадо бешеных козлов! Ни одна позиция на карте не обозначена, ни одна! Как взаимодействовать? Меня чуть не убили, уроды драные! Я кому говорил из бластеров не стрелять? Отставить тревогу, дебилы! Нет никаких эльфов! Приказываю… гм… сейчас подумаю и прикажу. Всем молчать, ждать приказа и каяться в своей глупости. Конец связи.

В это время в конференц-зал вошел Герман Пайк, его экзоскелет свистел громче, чем вчера. Странно: у Джозефа в ногах свист почти пропал, а у Германа с каждым днем усиливается. Неудачный экземпляр ему попался.

— Алиса, привет! — сказал Герман. — А где Джон?

— Вон лежит, — показала пальцем Алиса. — С компьютерами работает, не отвлекай. О, Невилл, привет! Дэн, Дик, я так рада вас видеть!

— Отвлекать меня можно, — сообщил Джон и поднялся с диванчика. — Что хотел, Герман?

— Да ничего особенного, — сказал Герман. — Убедиться, что все по плану.

Лицо Джона приобрело странное выражение, не то задумчивое, не то мечтательное, не то озадаченное.

— Ну да, по плану, — произнес он после паузы.

Голос его звучал неуверенно.

— Тогда мы пойдем, — сказал Герман. — Да, кстати! Я когда садился, мне показалось, там внутри с левой стороны что-то горит. Проверь, пожалуйста.

— Обязательно проверю, — кивнул Джон. — Спасибо, что предупредил.

— Не за что, — пожал плечами Герман. — Извини, что отвлек. Пойдемте, парни.

Согласно основному плану, Герману и членам боевого братства ставилась задача прибыть на завод, когда сопротивление противника будет подавлено, и направиться на склады готовой продукции. Оценить ассортимент и немедленно доложить, если обнаружится что-то реально важное. Если ничего важного не обнаружится — составить опись, провести экспресс-анализы, затем осмотреть склады сырья, тоже составить опись… Сложная задача, короче.

Когда Герман вошел в темные тоннели, он подумал, что найти складскую зону будет непросто, тем более что на карте ничего подобного не отмечено. Там вообще мало что отмечено. То ли Джон предоставил Герману недостаточный допуск, то ли почти все командиры проигнорировали задачу наносить важные объекты на карту. Второе вполне вероятно — это же солдафоны необразованные, информационных артефактов в глаза не видели, в лучшем случае один раз издали.

Но склады нашлись неожиданно легко. Оказывается, у эльфов есть обычай наносить на стены коридоров надписи, подсказывающие кратчайший путь к наиболее важным объектам. Надо всего лишь идти по стрелкам, и придешь куда надо. И еще не забывать наносить маршрут на карту, не уподобляясь тупой солдатне.

Кто-то выскочил прямо из стены и набросился на Германа с воплем:

— Стой, кто идет!

Будь Герман старше на пять тысяч дней — помер бы на месте от испуга. А так ничего, сердце выдержало, только пару ударов пропустило, а потом заколотилось как бешеное. Тут, оказывается, в стенах такие как бы ниши, и в каждой по бойцу. Развлекаются, сволочи.

— Скажи своим клоунам, пусть ножи уберут, а то порежутся, — приказал Герману незнакомый человек с нашивками сержанта.

— Ты кто такой? — спросил его Герман.

— Лейтенант Тандер, — представился незнакомец.

— А почему нашивки сержантские? — спросил Герман.

Тандер озадаченно скосил взгляд себе на плечо. Герман с трудом подавил искушение влепить придурку снизу в челюсть.

— У кого моя тужурка? — обратился Тандер к коллегам.

Бойцы стали осматривать себя и друг друга.

— Да вот же! — провозгласил кто-то. — Деннис, ты чего чужое воруешь? Крыса ты олигархическая!

— Почему олигархическая? — недоуменно отозвался Деннис.

— Потому что олигархи воруют, — объяснили ему.

— Отставить разговорчики в строю! — рявкнул Тандер. — Деннис, потом поменяемся. Тебе чего надо? — обратился он к Герману.

— Я Герман Пайк, дьякон и рыцарь, — представился Герман. — Я должен провести инспекцию складов, вначале склада готовой продукции, затем…

— Я не получал никаких указаний, — перебил его Тандер. — Извольте удалиться, сэр дьякон.

— Одну минуту, — сказал Герман.

Подвинул микрофон ближе к губам и сказал в него:

— Джон, это Герман! Джон!

— Джона зовет, — сказал какой-то боец.

Некоторые захихикали.

— Здесь охраняемая зона, — заявил Тандер. — Извольте удалиться, сэр дьякон, и зовите Джона сколько хотите.

— Еще можно Ихтиандра позвать, — добавил псевдолейтенант Деннис. — За пределами охраняемой зоны, конечно.

— Джозеф! — крикнул Герман в микрофон. — Полковник Слайти! Мать твою, рация сломалась, что ли?

Какой-то боец злорадно засмеялся.

— Пойдемте, — обратился Герман к бывшим оркам.

— Куда пойдем? — спросил Невилл.

— На первом перекрестке направо, четыреста метров по магистральному коридору, и потом еще немного переулками, — ответил Герман.

Он решил не дергать Джона по пустякам, а дойти ногами до Джозефа Слайти, который, в отличие от этих мудозвонов, не пренебрегает картой, а аккуратно отмечает свое местоположение, чтобы можно было легко найти, если кому понадобится.

— Хорошо, что эльфов на заводе больше не осталось, — сказал им вслед лейтенант Тандер. — А то порвали бы дьякона как тузик грелку. Идут, как по Мэйн-Стрит…

Когда Тандер произносил последние слова, на его лице появилось мечтательное выражение, очевидно, вспомнил те счастливые времена, когда их полк назывался гвардейским и дислоцировался в Барнард-Сити. Тогда тяготы и лишения военной службы переносились не в пример легче. Лейтенант тряхнул головой и выругался.

Деннис тоже выругался и сказал:

— Жабы бесовы. Как люди, блядь.

— Да, и жабы тоже, — кивнул Тандер. — Говно.

Он не стал уточнять, к чему относится последнее слово, но бойцы его поняли.

Ни Герман, ни бывшие орки не стали вслушиваться в раздраженное ворчание Тандера. А зря. Были бы более осторожными — может, и не нарвались бы на эльфийский авангард. Но скорее всего, все равно нарвались бы. Боевое братство не зря называется боевым, но одно дело вести тайную войну в каменных джунглях столицы, и совсем другое дело — сражаться в настоящих джунглях с настоящими эльфами. Тут особый навык нужен.

Первая граната явилась как бы из ниоткуда. Только что все было спокойно, и вдруг хлопок непонятно где, и летит в морду пластиковая хреновина. Если бы Герман понял, что именно в него летит — растерялся бы, запаниковал, и тут-то их и положили бы всех. А так автоматически подставил руку и отбил гранату, как теннисный мяч ракеткой. Если бы взрыватель гранаты был исправен, от Германа остались бы только железные ноги, но боги его хранили. Граната ударилась об пол, подпрыгнула, еще раз ударилась и только потом взорвалась. К этому времени Герман уже успел понять, что происходит, попытался отпрыгнуть, распластаться… не успел.

Острые камни ударили по ногам и вывели из строя главный сервомотор левой ноги, несколько камушков застряли в ягодичных мышцах. Взрывная волна порвала барабанную перепонку в левом ухе и неслабо встряхнула мозг, но в целом Герман отделался легким испугом. Была бы граната не осколочная, а термобарическая — не отделался бы. Но комиссар Анжела запретила применять тяжелое вооружение, чтобы ненароком не спалить завод. Она еще не знала, что в центре комплекса полыхает пламя, а низкорожденные придурки носятся, как угорелые, вокруг пожарного гидранта и в упор его не замечают. Низшая раса, что с них взять…

Хорошо, что очки с биодетектором были не только у Германа. Джон запретил бывшим оркам брать с собой бластеры, дескать, не дразните гусей (что он имел в виду, никто не понял), но против очков не возражал. И когда эльфы перестали прятаться и пошли врукопашную, биодетекторы дали Дэну, Дику и Невиллу решающее преимущество. Эльфы не ожидали, что противник видит в полумраке не хуже, чем они, и даже в чем-то лучше. И еще эльфы не ожидали, что трое из четверых врагов сохранят боеспособность после близкого взрыва.

На поверженного Германа набросились сразу двое. Выскочили из ранее не замеченного бокового прохода и ринулись в бой, размахивая обсидиановыми томагавками и ушами-лопухами. И получили от Дэна подарки — каждому по ножу: одному в грудь, другому прямо в раззявленную пасть (целился в горло, но промахнулся). А нечего пасть разевать на кого попало.

— Я пустой! — крикнул Дэн и бросился к выпавшему томагавку.

И сразу понял, что зря кричал. Если сам себя не слышишь, другие тем более не услышат. Неслабо контузило, однако.

Дэн не стал бросаться очертя голову навстречу опасности. Подбежал к углу, за которым притаилась смерть, присел на корточки, показал жестами, что собирается сделать, Дик в ответ многозначительно взмахнул ножом, дескать, понял тебя, и тогда Дэн прыгнул за угол, по-лягушачьи, не распрямляясь. Уткнулся мордой в пах эльфийского воина, застывшего за углом в напряженном ожидании, ухватил левой рукой рукоять вражеского томагавка, а свой томагавк обрушил на вражескую ступню. А теперь можно встать. Второй эльф нарисовался, суетится… нет, уже не суетится, Дик его вовремя подколол под сердце. Теперь обезоружить, и по черепу. А зачем мне два топора? Один метнуть… попал! Надо же, попал! Обухом, не острием, но все равно попал! И вторым топором по черепу — хрясть!

— Атас! — закричал сзади Невилл. — Жмурьтесь!

Дэн отметил, что слух возвращается. Выходит, не так сильно контузило, как показалось. И тут до него дошло, о чем говорит Невилл.

— Не стреляй! — крикнул Дэн, но на всякий случай зажмурился.

— Мудило! — крикнул Дик.

Невилл выстрелил, Дэн увидел это сквозь закрытые веки. А Дик увидел бластерную вспышку голыми зрачками, расширенными от полумрака, и теперь бешено матерился.

— Дик, заткнись, — посоветовал ему Дэн. — Лучше ползи к Герману, у него на башке рация надета. Если она исправна, доложи Слайти, что беложопых недозачистили.

— Я уже доложил, — сказал Невилл. — Слайти говорит, что тревога ложная, а я — головожопая жаба.

Невилл не знал, что стало причиной такого ответа. Но окажись он на месте полковника, он сказал бы то же самое, даже, наверное, резче. А что еще можно сказать, если тебя чуть было не убили свои же раздолбаи, лишили одной руки, слава богам, что искусственной, заставили умертвить одного и легко (слава богам!) ранить другого, а потом из-за этого нелепого недоразумения поднялась паника, и едва ты ее чуть-чуть успокоил, как вылезает из какой-то жопы вчерашний орчила, хватает чужую рацию и снова начинает нагнетать благим матом! И кто он после этого, как не головожопая жаба?

— Неслабо разгорается, — заметил Дэн. — Я думал, черные деревья почти не горят.

— Это, наверное, неправильные деревья, — предположил Невилл.

Дик, замолкший некоторое время назад, перевел дыхание и снова стал излагать свои взгляды на жизнь в целом, и что конкретно он думает об аборигенных деревьях и о деревенских растяпах, бестолково палящих из бластеров направо и налево. Невилл принюхался и заявил, что он вовсе не бестолковый растяпа, а выстрелил прицельно, вон как жареным мясом разит. Дик сказал, что у Невилла обонятельная галлюцинация, и нечего тут оправдываться, накосячил — отвечай. Невилл вместо ответа выхватил бластер и дважды выстрелил, но не в Дика, а вдоль коридора. Дика снова ослепило, Дэна на этот раз тоже. А потом из коридора прилетела термобарическая граната, и их не только ослепило, но и оглушило и обожгло. К счастью, граната прилетела с большим недолетом.

— Бежим отсюда! — завопил Невилл.

— Куда бежим? — откликнулся Дик. — Я ничего не вижу!

— На ощупь беги! — посоветовал ему Дэн и попытался последовать собственному совету.

Сделал два шага, споткнулся о дохлого эльфа, упал на четвереньки и пополз, а вернее, побежал на четвереньках. Скорость развил приличную, и когда влетел с разбегу лбом в стену, аж искры из глаз посыпались. Очухавшись от ошеломляющего удара, Дэн открыл глаза и понял, что кое-что видит. Коридор, из которого он только что выполз/выбежал, весь полыхает, из пламени вылетает еще одна граната…

Дэн завопил что-то неразборчивое и помчался, куда глаза глядят. Он забыл, что рядом валяется бесчувственное тело Германа, он его даже не опознал, когда перепрыгивал через него, думал, очередная пучеглазая скотина.

Невилл выставил энергию выстрела на максимум, зажмурился и выстрелил в пылающий коридор.

— Царство Сэйтена, блядь, — сказал он и побежал вслед за Дэном.

Куда подевался Дик, никто из них не подумал. Но ничего плохого с Диком не случилось, он просто побежал в другую сторону.

К этому времени Джозеф Слайти начал чуять неладное. Слишком много стало поступать докладов об эльфийской контратаке. Один раз сказал: «Тревога ложная», второй раз сказал: «Да ложная же тревога, кому говорю, суки!», а им все неймется. У страха глаза велики, как жопа у Патти Трисам, которая, говорят, издохла, и мы все тоже скоро издохнем, если, не дай боги, за этой паникой стоит хоть что-то реальное.

Джозеф отбросил сомнения только тогда, когда на его глазах большая секция стены вспыхнула оранжевым пламенем и начала распадаться, и вылетела из огня граната, и тогда Джозеф положил с прибором на собственные приказы, выхватил бластер и сбил эльфийское говно на лету, потому что какая, к демонам, пожарная безопасность, когда все и так полыхает?

Бойцы второго эскадрона, оборонявшие внешний периметр, чувствовали себя тревожно. А их командиры, подключенные к общему радиоэфиру, чувствовали себя еще тревожнее. То и дело из эфира доносились панические вопли, то ли эльфы контратакуют, то ли два взвода между собой случайно передрались, Сэйтен их разберет, что там внутри происходит. Но тревожно. Да еще дыма стало многовато над обороняемой территорией, может, оттого, что ветром пыль раздувает…

Но на самом периметре все было спокойно. Ни гранаты, ни ракеты, ни даже камни из пращи, ничего не прилетало на позиции из внешнего кольца лесов. Биодетекторы показывали какую-то неясную активность на краю леса, но что конкретно там творится, никто не понимал, да и не интересовался особенно.

А происходило там вот что. Комиссар Эдуардо инструктировал команду мальчиков-старшеклассников, только что снятых со школьных занятий. Эдуардо не знал слова «камикадзе», поэтому ему трудно было объяснить мальчишкам, что именно от них требуется. Он очень старался, но его все равно не понимали. Наверное, лучше было дипломированных охотников вызвать. Он так и предлагал, но Анжела уперлась намертво, дескать, война только начинается, каждый охотник на вес золота, а изобразить живую гранату любой дурак сможет.

— А давай слабоумных мобилизуем! — предложил ей тогда Эдуардо. — Тут как раз неподалеку скунсовая ферма есть…

Услышав это предложение, Анжела сморщилась и перекосилась, будто реально понюхала настоящую скунсовую сколопендру. Но не стала истерить, сдержалась.

— Не цепляйся к словам, — устало сказала она. — Ты прав, гранату держать не любой дурак сможет. Теперь доволен?

Эдуардо хотел сказать ей, что не просто недоволен, но недоволен в такой беспредельной степени, что если выразить недовольство подобающими случаю словами… а какими, кстати, словами? Нет в языке высокорожденных таких слов, так что не стоит и пытаться.

— Как тебе угодно, — сказал в итоге Эдуардо. — Я верю, что тебя ведет Гея, и потому повинуюсь тебе.

Надо отметить, что Эдуардо испытывал смутные сомнения, а точно ли Гея ведет Анжелу по пути, по которому она следует? Очень подозрительно все складывается — с захваченного завода выбралась только она, понятно, что большинство сотрудников ничего не смогли сделать и бесславно сгинули, но почему только она одна? Почему не двое, не трое, не десятеро? И почему именно она? Физическая форма у нее не самая лучшая, а она даже почти не запыхалась. И артефакт у нее подозрительный, и помята она тоже подозрительно. Говорит, заставили совокупляться насильно, но любой дурак знает, что низкорожденные настоящих людей за людей не считают, мог, конечно, найтись у них скотоложец, на то они и низшая раса, но все равно подозрительно…

Тем не менее, Эдуардо не стал высказывать свои подозрения вслух. В критической ситуации вступать в бесплодные споры — последнее дело. А список мероприятий Анжела предложила дельный.

— Повторяю от начала до конца, — говорил Эдуардо подросткам. — В последний раз повторяю, для тупых. Ранец с зарядом надеть на плечи спереди. Не сзади, а спереди. Занять позиции по номерам, каждого проводят и укажут, где стоять. По сигналу бежать вперед, до первого низкорожденного. Заметив врага, подбежать вплотную, обнять и дернуть за кольцо на ранце. Вопросы?

Вопросы посыпались, как из мифического рога изобилия.

— А что за номера?

— А если не увижу низкорожденного?

— А если сразу двоих низкорожденных увижу, которого надо обнимать?

— А какой сигнал будет?

— Ну как?

Последний вопрос задала Анжела, незаметно подошедшая сзади.

— Плохо, — ответил ей Эдуардо. — Я был неправ, когда говорил, что любой дурак справится.

— То-то же, — сказала Анжела. — Однако пора уже по номерам разводить, скоро ветер поднимется.

Эдуардо задрал голову и посмотрел в небо. Да, ветер поднимется с минуты на минуту, а вернее, не поднимется, а опустится. Облака от взрывов вон как колбасит, еще минут пять и тогда…

— Не тупи, время уходит, — сказала Анжела.

— Но они ничего не поняли! — в отчаянии воскликнул Эдуардо.

— Значит, ты плохой педагог, — сказала Анжела. — Поздно инструктировать, командуй. Что поняли, то поняли, и да поможет нам Гея.

— Да поможет нам Гея, — печально повторил Эдуардо.

И стал командовать.

Ветер достиг поверхности через восемь минут. Все мальчики успели занять стартовые позиции, и еще немного времени осталось в запасе. Если бы знать заранее, можно было на пару вопросов ответить, но кто знал…

Пыльная буря ударила внезапно и куда мощнее, чем рассчитывали Анжела и Эдуардо. Недооценили они объем пепла, рассыпанного по выжженной земле. Они, глупые, боялись, как бы мальчишек не перестреляли издалека, а надо было бояться, что они собьются с пути и начнут не низкорожденных захватчиков обнимать, а друг друга. А ведь уже начали, идиоты! Вон, справа рвануло очень близко, гораздо ближе, чем линия оборона у этих уродов. И еще слева…

— Второму эшелону приготовиться! — скомандовала Анжела.

А впереди разворачивался настоящий ад. Взрывы следовали один за другим, и непохоже было, что все это промахи. Если хотя бы каждый пятый смертник достиг своей цели…

Буря прекратилась так же внезапно, как началась. Ветер стих, видимость по-прежнему нулевая, но… Вот яркая вспышка подсветила пылевое облако изнутри, вот еще одна и еще… Понять бы, где конкретно полыхает…

— Второму эшелону вперед! — приказала Анжела.

Охотники за удачей скрылись в клубах дыма, в первых рядах рукопашники, за ними пращники и гранатометчики. Ух, сейчас начнется… А иллюминация в центре облака все не утихает… Между собой они, что ли, передрались, агрессоры красножопые…

— Радиоперехват бы сюда… — мечтательно проговорила Анжела.

— Скоро рассеется, все и так видно будет, — сказал Эдуардо.

Дымовая завеса постепенно рассеивалась. Стало видно, что эффективность атаки превзошла все ожидания. Низкорожденные отступают! В центре и слева они еще пытаются держать боевой порядок, а справа ударились в паническое бегство, даже не отстреливаются. Теперь надо отрезать их от поля, где нестройными рядами стоят летающие тарелки… Не все, впрочем, стоят, многие лежат на боку или даже опорами вверх… Будет чем поживиться… Гея, не подведи, милая, на тебя уповаем!

Тем временем в радиоэфире творилось нечто несусветное. Не успел полковник Слайти прекратить паникерство в первом эскадроне, как стали поступать еще более панические донесения из второго эскадрона, снаружи. Якобы эльфы наслали на внешний периметр пылевую бурю, под ее прикрытием на позиции прокрались гранатометчики, и теперь внешний периметр продавлен по всему фронту, а в одном месте то ли прорван, то ли пока нет, но скоро будет. А на самом заводе пожары усиливаются с каждой минутой, того и гляди, сгорит ценное нанотехнологическое оборудование к демонам собачьим…

Полковник Слайти принял тяжелое решение.

— Общий отход! — скомандовал он. — Отбой операции! Повторяю: отбой операции, общий отход! Всем отходить на летное поле! Отходить организованно, не как стадо, а как элитный полк!

В том коридоре, где пару часов тому назад Седрик Мунлайт нарубил целую гору беложопых трупов, снова образовалась давка. Только теперь здесь толпились не насмерть перепуганные эльфийские инженеры и рабочие, а еще более перепуганные элитные бойцы Человеческой Общины. Впрочем, порядка при отступлении у элитных бойцов было больше, чем у эльфийских инженеров. Но не намного.

Джон Росс куда-то подевался, и никто не знал, где его искать. Впрочем, никто и не собирался его искать. Джозеф Слайти с кем-то отчаянно рубился в глубинах запутанных коридоров завода. Разумных распоряжений от него больше не поступало, а поступали лишь отрывочные вопли, чаще всего нечленораздельные. То ли микрофон случайно включал время от времени, то ли боевое безумие одолело. А может, и то, и другое вместе.

Дэн и Невилл столкнулись с отступающим взводом Тандера, и лишь по счастливой случайности не были ни расстреляны, ни изрублены. Так получилось, что первым приметил обезумевших боевых братьев псевдолейтенант Деннис, а он две эти жабьи хари хорошо запомнил. Поэтому он не стал хвататься за меч или нож, а ощерился ужасающей улыбкой и сипло выдохнул:

— Ну что, жабы, понюхали кровушки?

— Жаба твоя мать! — огрызнулся Дэн.

Вот теперь Деннис схватился за меч, но Тандер на него наорал, и Деннис передумал защищать расовую честь с оружием в руках. В принципе, лейтенант прав — какая, к бесам и демонам, честь, когда жизнь под угрозой?

В какой-то момент взгляд Невилла уткнулся в надпись «Конференц-зал». Невилл остановился, его едва не сбил с ног какой-то незнакомый рядовой.

— Чего встал, орчила?! — заорал тот и грубо отпихнул Невилла с дороги в боковой коридор.

А тому только того и надо было. Пробежал несколько шагов, ворвался в конференц-зал.

— Что такое? — спросил его встревоженный сержант Дэвидсон.

— Общий отход, — прохрипел Невилл, утомленный долгим бегом. — Просрали!

— Что просрали? — заинтересовался появившийся непонятно откуда капитан Мунлайт.

Этот козел, похоже, так и провалялся весь бой на диванчике, урод!

— Все просрали, — сказал Невилл. — Все полимеры нанотехнологические.

— Алиса, подойди сюда, будь добра, — обратился Седрик куда-то в глубину конференц-зала. И добавил нетерпеливо: — Быстрее!

— Почему она еще здесь? — спросил Невилл.

— Потому что управление войсками потеряно, кругом бардак. Хватай ее и тащи на летное поле. И, это… извини, я тогда… гм… неправ был.

— Ерунда, — махнул рукой Невилл.

Он замялся, не зная, как поступить. С одной стороны, взять на себя ответственность за безопасность Алисы и под этим предлогом улизнуть из пекла — идея очень заманчивая. Но кто он будет после этого? Эти люди — расисты и сволочи, но они за него кровь проливают… С другой стороны, пользы в бою от Невилла не так уж и много, не учился он военному делу должным образом, так, нахватался по верхам…

Седрик ткнул его локтем в бок и сказал:

— Не тупи.

Явно хотел добавить «орчила» или «жаба», но сдержался.

Невилл принял решение.

— Хорошо, — сказал он. — Алиса, пойдем. Седрик, спасибо и, это… ты тоже извини…

Седрик предложил Невиллу совершить развратное действие, но не с Алисой, а с самим собой. А в конце добавил:

— Расскажешь полковнику… ну, ты понял…

В тот момент Невилл не понял, что имеет в виду капитан Мунлайт, только через минуту до Невилла дошло, что Седрик собрался геройски сложить на этом заводе свою буйную голову. Не рассчитывает выйти из боя живым, смерти искать собрался. Иногда так странно получается, вроде уже разобрался в человеке, урод уродом, и вдруг такое…

Дэн не заметил, куда подевался Невилл. Людской поток вынес Дэна наружу, в сумрачный мир, в котором, казалось, дыма было больше, чем воздуха. В дыму полыхало и грохотало, похоже, на внешнем периметре тоже идет бой. Окружают, что ли?

— Окружают, что ли?! — воскликнул какой-то рядовой.

И немедленно получил в морду, а на словах — отеческое напутствие не паниковать и не мешать попыткам командира установить связь с вышестоящим командованием. Эти попытки, впрочем, к успеху не привели.

Тогда Тандер обвел столпившихся бойцов суровым взглядом и приказал:

— Семь добровольцев строятся вон там, — он указал пальцем. — Семь, я сказал! Отставить! Энджел и Роуп со своими четверками туда, остальные на месте. Остальным прорываться к дисколетам. Деннис старший. Прощайте, ребята.

Он решительно растолкал обалдевших бойцов и направился обратно к проходу в сплошной стене черных деревьев. Какой-то сержант воскликнул:

— Командир, не обижай!

— Как скажешь, — отозвался Тандер, не оборачиваясь. — Роуп, отставить, уходишь со всеми. Отставить, я сказал! А ты, жаба, чего здесь забыл? А ну вали, спасай свою зеленую задницу!

— Пошел в жопу, лейтенант, — сказал ему Дэн. — Перед тобой не жаба, а командир боевого братства. Капитан, если по-вашему, по-солдафонски.

— Жаба ты, а не капитан, — возразил Тандер. — Мечом владеешь?

— Мечом не владею, — покачал головой Дэн. — Владею луком, ножами и бластером. А очки носил больше, чем все твои орлы, вместе взятые.

— Ну да, вы же бойцы невидимого фронта, — покивал головой Тандер. — Лук не потерял и не сломал — это хорошо. Будешь стоять сзади, рядом с Бердом, — он указал пальцем на одного сержанта. — После боя посмотрим, жаба ты или капитан.

— Я тебя навещу в краях удачной охоты, — пообещал Дэн.

Тандер поморщился и сказал:

— Я в Аллаха верю.

— Тогда письмо отправлю через Никс Милосердную, — сказал Дэн.

Тандер поморщился еще раз и отвернулся. Дэн вспомнил, что люди считают Никс орочьей богиней и не слишком почитают. Зря они так.

В глубине тоннеля что-то зашевелилось, на биодетекторе появилась зеленая отметка.

— К бою! — приказал сержант Энджел.

— Отставить, — быстро сказал Дэн. — Это свои, зеленая же отметка.

— Отставить, — подтвердил Тандер.

Через минуту из тоннеля вышел капитан Мунлайт. Тандер принял стойку «смирно» и отрапортовал:

— Сэр капитан, докладываю! Противник атакует внешний периметр с намерением отрезать основные силы от транспорта. Насколько успешно — Сэйтен его разберет, ничего не видно, дым кругом. Взвод эвакуируется, добровольцы прикрывают отход. Докладывал лейтенант Тандер.

— Вольно, Тандер, — сказал Мунлайт. Пригляделся к лейтенанту повнимательнее и спросил: — Тужурку с кого снял?

— С Денниса, — смущенно признался Тандер. — Мы с ним случайно поменялись, сам не понял, как так вышло.

— Взводом Деннис командует? — спросил Мунлайт.

— Так точно, — ответил Тандер.

— Ты неправ, — заявил Мунлайт. Обернулся и крикнул вглубь тоннеля: — Эй, живее там! Здесь свои, все нормально!

— Разрешите уточнить, сэр капитан, в чем я неправ? — поинтересовался Тандер.

— В том, что на погребальный костер торопишься, — сказал Мунлайт.

Тандер лихо и придурковато улыбнулся и воскликнул:

— А где я еще такой костер найду? Два кубометра дров маловато будет!

— Кому маловато, а кому в самый раз, — возразил Мунлайт. — Забирай свою четверку и брысь отсюда! Энджел, ты тоже брысь. Я справлюсь.

Тут он, наконец, заметил Дэна, и добавил:

— Вот с ним вдвоем справлюсь, а других жертв не надо. Жаба, у тебя бластер есть?

Дэн отрицательно покачал головой.

— Энджел, дай ему бластер, — велел Мунлайт. — И валите отсюда все. Эй, черепахи недотраханные, я сколько орать буду?!

Последние слова он прокричал внутрь тоннеля. Вскоре оттуда появились два сержанта-телохранителя, а с ними Невилл и Алиса.

— Забирайте этих и проваливайте, — приказал Мунлайт. — Тандер старший. За цыпу отвечаешь головой.

При слове «цыпа» Алиса напряглась и зашипела, как рассерженная змея — то ли ругаться собралась, то ли драться, непонятно. Невилл отвесил ей подзатыльника и посоветовал:

— Не балуй.

— Прощай, брат, — сказал Тандер и обнял командира. — Извини, что плохо о тебе думал.

— Правильно ты обо мне думал, — заявил капитан. — За то и расплачиваюсь. Прощай.

Тандер протер глаза, затем шумно высморкался и сказал:

— Боевой порядок основной, Энджел ведет, я замыкаю. Вперед! Чего встали, дебилы? Вперед, я сказал!

Минут за десять до описываемых событий к Герману вернулось сознание. Ему снилось, что он умер, а какой-то дебил в небесной канцелярии ошибочно записал его в поклонники Джизеса и сколько ни орал Герман: «Ом мани падме хум!», ничего не помогало. Набежали бесы и демоны, поволокли Германа в адский Хелл, где правит Сэйтен, стал Герман орать и вырываться, и огрел его какой-то бес горящей головней по плечу. И очнулся Герман и отбросил головню, и понял, что не мертв он пока, но это временно, потому что вокруг бушует пламя и только в одной стороне еще есть путь к спасению. А потом Герман понял, что из двух его железных ног действует только одна, да и та хреново, и отсюда следует, что конец его дурной жизни придет даже раньше, чем он только что предполагал. И конец этот обещает быть весьма неприятным. Хотя нет, бластер при себе, можно застрелиться. А потом от выстрела энергоблок в рукоятке сдетонирует, какой костер полыхнет — заглядение!

Сверху упала еще одна головня, на этот раз точно на голову. Загорелись волосы, пришлось настучать самому себе по башке. Герман решил, что пора выбираться. Спроецировал на очки карту с тактического компьютера, сориентировался и заковылял на трех конечностях к ближайшему отмеченному выходу. Слава Будде, выход как раз в той стороне, докуда пламя еще не добралось. Но это ненадолго, скоро доберется.

Перед каждым перекрестком Герман останавливался, осторожно выглядывал из-за угла и осматривался. Один раз биодетектор выдал россыпь красных отметок, Герман вытащил бластер и всадил в эту россыпь пульку максимальной энергии. Чего мелочиться, когда и так все полыхает?

В другой раз Герман вскинул бластер, но не выстрелил, потому что отметка окрасилась в зеленый цвет, а тактический компьютер подсказал, что к нему приближается Звонкий Диск, его нынче как-то по-другому зовут, но это быстро не вспомнишь. Герман помахал другу рукой (да, другу, чего уж там…) и едва успел прикрыться другой рукой от метательного ножа.

— Звонкий Диск, мать твоя жаба, ты что творишь, урод!! — возопил Герман.

Лезвие торчало у него из ладони, каждое движение отзывалось резкой болью. Герман понял: из этого леса он живым не выберется. Ткнул здоровой рукой в сторону выпавшего бластера, дескать, забирай, и сказал:

— Мудак ты, Дик.

Дик его нынче зовут, вспомнил Герман.

— Шеф! — воскликнул Дик и стал ругаться.

Ругался он недолго, но энергично. А когда иссяк, сунул бластер Германа себе за пояс, нацепил на нос очки Германа с уже открытой картой, а самого Германа взвалил на могучие плечи, от чего тот завизжал, как свинья у мясника — очень больно было. А когда Дик побежал, стало еще больнее, и от этой боли Герман опять потерял сознание.

Надо сказать, что свои очки Дик потерял сразу, как только его одолел приступ неодолимого страха. К тому времени, когда Дик наткнулся на Германа, он уже безнадежно заблудился, и если бы шеф не привлек его внимания (а он, мудила, сразу ножом!), Дик вряд ли сумел бы выбраться наружу. Но теперь у него снова была карта, а его растрепанный мозг снова стал связно мыслить. Вот только силы уже на исходе…

До выхода Дик Германа как-то дотащил. И не просто дотащил, но сохранил остатки рассудка, которые крикнули вместо него:

— Не стреляйте, свои!

Позже Дэн сказал, что Дик ничего не крикнул, а нечленораздельно зарычал, как мифический тираннозавр, но чуть менее устрашающе. От этого рыка рука сержанта Берда дрогнула, стрела сорвалась с тетивы, и, к счастью, просвистела мимо. Боги хранили.

А потом у Дика иссякли силы. Только что их было много, и вдруг не стало совсем. Говорят, если лошадь долго и сильно погонять, она бежит, как ни в чем не бывало, а потом внезапно падает и умирает. Так и Дик — упал и стал умирать.

— Германа спасать надо, — сказал Дэн. — Да и Дика тоже не мешало бы.

— Тебе надо, ты и спасай, — огрызнулся Седрик.

Герман заскулил и засучил своими железные ногами, которые уже не свистели, а постукивали и похрустывали.

— Песец протезам, — констатировал Дэн.

— Песец нам всем, — уточнил Седрик.

Наклонился и отвесил Герману смачную пощечину.

— Сдурел?! — воскликнул Дэн.

— Где я? — недоуменно спросил Герман. — Кто я?

— Очухался, — сказал Седрик. — Эльфы далеко?

— Кто? — не понял Герман. — А, эльфы… Да они везде!

— Я тебя не спрашиваю, сколько их и где они, — сказал Седрик. — Я тебя спрашиваю, далеко ли они отсюда. Когда в последний раз живого эльфа видел?

— Вроде оторвались, — прохрипел Дик.

Когда он обессилел и упал, он думал, что умрет немедленно, но теперь как-то не умиралось. Может, пронесло?

— Хватит уже тут торчать, — решил Седрик. — Хватай этого, — он указал на Дика, — и уходим. Наши, наверное, уже взлетели.

— А если не взлетели? — спросил Дэн.

— Значит, не судьба, — ответил Седрик и взвалил на плечи Германа, который при этом отчаянно завизжал.

— Чего визжишь? — обратился к нему Седрик. — Какой ты, блядь, дьякон и рыцарь? Свинья ты бестолковая!

Дэн стал поднимать Дика, и оказалось, что Дик может переставлять ноги, и тащить его на себе не обязательно. Так и заковыляли.

Про Джозефа Слайти никто не вспоминал уже минут пятнадцать. Когда управление армией потеряно, командира не вспоминают, нет в этом никакого смысла, Джозеф и сам это понимал. А еще он понимал, что живым из этого леса не выйдет. Но не потому, что не может, а потому что не хочет. Раньше ему много раз доводилось произносить высокие слова наподобие «есть вещи пострашнее смерти», «воинская честь превыше всего», «когда Родина в опасности, каждый жертвует собой» и другие тому подобные. Тогда он произносил их как молитву или заклинание, не вдумываясь в смысл, но теперь этот смысл открылся ему во всей полноте. Действительно, воинская честь превыше всего, и, действительно, есть вещи страшнее смерти. Позор, например. Джон Росс организовал штурм завода, преподнес, так сказать, на блюдечке, даже ракетную атаку отбил с минимальными потерями, а Джозеф прилетел на готовенькое и все просрал. Курсанты в академии будут потом изучать этот бой как пример того, как не нужно воевать, будут вспоминать полковника Слайти, которому доверили древнее оружие, а он все просрал.

Миракл сгорел заживо, когда на него обрушилась горящая стена, из-под которой он не смог выбраться. Грудь передавило бревном, Слайти схватился за него железной рукой, дернул, но не осилил, а от второй руки остался только бесполезный обрубок. Флауэр попытался подсобить, но только ладони обжег. Так и оставили Миракла помирать страшной смертью, даже ударом милосердия не удостоили — не смогли мечом дотянуться. И как теперь объяснять Мираклу это безобразие, когда доведется с ним встретиться в краях удачной охоты? Никак не объяснять, только каяться, дескать, ты, сержант, думал, что я настоящий полковник, а я говно ходячее.

Потом исчез Флауэр, Джозеф даже не понял, где и как это произошло. Только что был рядом, и вот уже нет его, и полковник остался совсем один, но недолго ему осталось пребывать в одиночестве, скоро он снова встретит друзей в краях удачной охоты. Давно уже пора. Бродишь тут, бродишь, минут десять уже, наверное, бродишь, и ни одного беложопого не повстречал. Распугал их всех, что ли? Вот будет цирк, если окажется, если он их всех реально распугал. Типа, полк не справился, а полковник в одно рыло… нет, не справился, конечно. Завод нужно было захватить, а не поджигать. Если бы стояла задача его уничтожить, Джон сбросил бы с орбиты на одну бомбу больше, и все, дело в шляпе. И не нужно больше ничего, ни десанта, ни жертв… а сколько, кстати, наших погибло? Нет, лучше не узнавать, не расстраиваться перед смертью лишний раз. К тому же, подключишься к тактическому компьютеру, сразу эти дебилы родные мои, ненаглядные, выпестованные, как дети родные, честное слово… Как начнут они орать на разные голоса, звать отца-командира, а что им скажешь? Служите честно и сражайтесь не только храбро, но и разумно, не так, как я. И нечего больше им сказать. А такие слова выговорить непросто, лучше даже не пытаться. Помнится, когда Джозеф Слайти был еще не полковником, а зеленым неоперившимся лейтенантом, только-только в рыцари посвятили, заболел тогда любимый родитель Гаррет Слайти, помирать собрался, сына позвал проститься. Тяжко ему тогда было, исхудал как скелет, опиум курил трубку за трубкой, потому что иначе больно было. Да только не вышло им проститься, не нашел юный Джозеф подходящих слов, открыл рот, постоял с открытым ртом как дурак, да и закрыл. Буркнул невразумительное, вышел в нужник, да и просидел там полчаса, но не потому что пронесло, а потому что стеснялся плакать при людях. А сейчас в уголке не поплачешь, сейчас надо в оба смотреть, потому что спросит Тор Громовержец: «Какого демона ты, урод, позорно упал духом и под гранату подставился? Не возьму тебя на геройские игрища, недостоин!» Если уж играть в рыцарские игры, так до конца, чтобы не в одиночестве в края удачной охоты уходить и даже не вдесятером, а столько беложопых гадов с собой прихватить, сколько боги позволят, и ни единой гадиной меньше! Впрочем, эти гады в края удачной охоты не попадают, их Гея богомерзкая перерождает в мокриц и сколопендр, и так им и надо, уродам.

О, вот, наконец-то! Нарисовалась-таки беложопая тварь на биодетекторе. Спасибо, боги, не позволили помереть в скуке и унынии. Отметка почему-то зеленая, раньше они красными были, ну да наплевать. Заглючил, наверное, детектор, нелегко ему сегодня пришлось. Ничего, скоро отдохнет.

Эльф прятался за стеной, в параллельном коридоре. Биодетектор показывает, но из бластера не замочишь. А зачем обязательно из бластера? Почему бы не померяться богатырской силушкой с богомерзкой гадиной? Слава богам и Джону Россу, силой Джозефа боги не обделили. Пусть рука осталась одна, но зато железная, позвоночник можно тремя пальцами переломить, пробовал уже сегодня. Попробуем еще раз.

Стараясь ступать бесшумно, Джозеф быстро прошел вперед, туда, где коридоры соединялись, и занял позицию за углом, в засаде. Бластер спрятал в кобуру, меч — в ножны, а ножи он давно уже потерял. Не пригодится в этой схватке оружие, пусть ее исход решит сила, ловкость и удача, и более ничего. Можно, кстати, желание загадать, как у предков было принято. Например, если боги даруют победу, вернуться обратно на летное поле… Нет! Поганое это желание, трусливое и малодушное. Помирать так помирать! Но боги все равно пусть помогут.

Эльф не заметил затаившегося полковника. Попытался пройти мимо, словно на прогулке, но не тут-то было! Выскочил Джозеф из укрытия, ухватил беложопую гадину за предплечье, и хрустнула поганая кость под богатырскими пальцами. И врезал эльф Джозефу по яйцам, да так сильно, что померк свет перед глазами полковника и разжались железные пальцы. И услышал Джозеф следующие слова:

— Совсем одурел, дубовый?! Это я, Джон!

Джозеф согнулся пополам, завалился набок и долго лежал в этой позе, подергиваясь и повизгивая. А потом принялся истерически хохотать.

— Совсем башкой уехал, мудозвон, — констатировал Джон Росс.

Он не чувствовал боли в сломанной руке, прочипованный мозг заблокировал сигналы от поврежденных нервов. Сломанная кость — ерунда, такие травмы у киборгов быстро залечиваются, всего-то три-четыре дня, и никаких повязок и шин не потребуется. Но как же неудобно, когда рука сломана! Болтается, как сосиска, пальцами трясет непроизвольно…

Джозефа, наконец, отпустило. Он перестал смеяться и сказал:

— Я мудак.

— Мудак, — согласился Джон. — Пойдем отсюда, мудак.

Джозеф нахмурился и сказал:

— Я сюда не для того пришел, чтобы возвращаться.

— Ты не только мудак, но и дурак, — сказал Джон. — Пойдем, я тебе быстро башку вылечу.

— Куда мне теперь идти?! — воскликнул Джозеф. — Ты мне… а я… опозорился, блядь…

— Бывает, — сказал Джон. — Такое со всяким может случиться. Знал я одного достойного полковника, он любил рассказывать, как однажды в юности обосрался в боевом строю.

— И вовсе не любил, — буркнул Джозеф. — Только один раз рассказал, сам не знаю почему, до того стеснялся. И не в строю это было, а в дежурке, и не от страху, а оттого, что несвежих персиков поел. И не так уж сильно я в тот раз обосрался…

— А так обычно и бывает, — сказал Джон. — Людям свойственно преувеличивать. Не только успехи, но и неудачи. Это глупо, по-моему.

— Да иди ты, — сказал Джозеф.

— Сейчас вместе пойдем, — кивнул Джон. — Далеко ходить не нужно, это рядом, всего-то метров сто.

— Так близко? — удивился Джозеф. — Мне казалось, я глубже забрался. Наверное, кругами ходил…

— И это тоже, — согласился Джон. — Только не ходил, а бегал, быстрый ты, сука, и выносливый. Мозгов бы побольше… извини, вырвалось. Ты, вообще, реально глубоко забрался, в самое пекло. Мы с тобой сейчас в огненном кольце находимся. Думаешь, почему нас эльфы не беспокоят? Это как бы центр циклона. Знаешь, что такое центр циклона?

— Мне насрать, — заявил Джозеф.

— Это правильно, — одобрил Джон. — Мне, в общем-то, тоже. Пойдем! Тут неподалеку есть большой реактор, я по нему «Фебосом» долбану, крышу снесет, только не тебе, а реакторному залу… тебе-то уже снесло… так о чем я…

— А крышу зачем сносить? — спросил Джозеф.

— Чтобы штурмовик сесть смог, — объяснил Джон. — Или хотя бы снизиться, чтобы запрыгнуть можно было. Ногами наружу уже не выйти, огненное кольцо вокруг.

— Так, стало быть, накрылся завод? — спросил Джозеф.

— Не совсем, — ответил Джон. — Он накроется, когда мы с тобой улетим отсюда. Как раз «Грантчестер» подойдет…

— Оставь меня здесь, — попросил Джозеф. — На кой хер я тебе теперь нужен? Кто я теперь после всего этого?

— Ты лучший полководец Барнарда, — ответил ему Джон. — Единственный старший офицер, имеющий опыт современной войны. Вот, допустим, сдохнешь ты в этом гадюшнике, кто станет командовать объединенной армией Человеческой Общины? Брентон, что ли?

— Брентона твоя цыпа замочила, если ты не соврал, — сказал Джозеф. — Ладно, пойдем, уговорил.

Джозеф попытался встать, но в его отбитом паху словно разорвалась бомба, он застонал и сел обратно. Джон протянул руку, ту, которая здоровая, не сломанная. Джозеф ухватился за нее и на этот раз встать получилось. Но как же больно…

— Прилетим, опиума покуришь, отпустит, — пообещал Джон. — Приготовься, сейчас маргаритки косить начну.

— Чего? — не понял Джозеф.

— Не бери в голову, — махнул рукой Джон.

Мрачные стены лесного коридора осветились багровым всполохом, по ушам ударило адским громом. Джозеф пошатнулся, но устоял, Джон не дал упасть.

— Пойдем, — сказал Джон. — Я не рассчитал маленько, в одном углу загорелось. Так что давай быстрее, если не передумал живым оставаться.

— Да мне уже все равно… — пробормотал Джозеф.

Однако пошел быстрее.

Совершенно непонятно, как они сумели забраться в узкий десантный люк, учитывая, что у Джона не работала одна рука, а у Джозефа обе ноги едва шевелились. Как доковыляли до места посадки, поминутно оскальзываясь на гнилой нанотехнологической жиже, и ни разу не упали — и то непонятно, а уж как внутрь забрались… Но как-то забрались. И взлетела летающая тарелка, и затрясло ее зверски, но отпустило, когда атмосфера осталась внизу.

— Как там ребята? — спросил Джозеф. — Вернулся хоть кто-нибудь?

— Больше двух третей вернулось, — ответил Джон. — Семьдесят четыре трупа, тридцать пять серьезно раненых.

— Песец, — вздохнул Джозеф.

— Не Песец, но эпик фэйл, — поправил Джон. — Не ожидал я такого исхода. Впредь умнее буду. Я-то думал, раз у эльфов нет ни вирусов, ни отравляющих газов, так иди и бери их голыми руками… А они, вон, стингеров понаделали по древним рецептам. Нельзя было на эльфов двумя эскадронами выходить, тут большая армия нужна. Древнее оружие — это, конечно, круто неимоверно, но в бою не только оружие важно, но также дисциплина и взаимодействие. А у нас и то, и другое как у обезьян мифических. Я прикинул, следующую цель надо вдали от гор выбирать, и внешнее кольцо делать шире в два раза как минимум. И на цель выходить нормально, не как на параде, а с противоракетными маневрами. И тренировки провести нормальные, а не раз-два-готово. Я только одного не понимаю — как эльфы умудрились пыльную бурю устроить?

— Какую еще бурю? — не понял Джозеф.

— Под конец боя они атаковали внешний периметр, — объяснил Джон. — Атака началась с того, что подул сильный ветер, пепел поднялся в воздух, получилась дымовая завеса, под ее прикрытием эльфы атаковали. Они пустили вперед смертников, нацепили бомбы на каких-то мальчишек и направили на второй эскадрон. Хорошо, что не сумели развить успех, растерялись, а то отсекли бы наших от дисколетов, вот тогда бы нам конкретный Песец пришел.

— Дисколеты! — воскликнул Джозеф. — Там их до фига осталось поломанных! Врагу достанутся…

Джон зловеще улыбнулся и сказал:

— Не достанутся. Я только что по остаткам завода «Хорнетом» долбанул. Знатный костер получился. Жалко, конечно… и людей, и технику… В другой раз умнее будем.

— Когда он будет, другой раз? — вздохнул Джозеф. — Надо какой-то другой полк к делу подключать, с командиром договариваться, бойцов агитировать и тренировать…

— Все сделаем, — пообещал Джон. — И подключим, и договоримся, и натренируем… Сам все сделаешь. Я тебе, конечно, советом помогу, если надо, но основная работа будет на тебе. Ты теперь парень опытный, справишься, я в тебя верю. Бомбардировку я, так и быть, проведу, а дальше ты сам. Сегодня-завтра будем отдыхать, а послезавтра полетишь в Барнард-Сити. Если на следующий день не станешь генералом, я свои портянки съем.

Джозефу показалось, что он ослышался.

— Генералом? — переспросил он.

— Генералом, — подтвердил Джон. — И звезду геройскую получишь. Чего лыбишься? Великому подвигу великая награда, все нормально.

— Какой, к демонам, подвиг?! — воскликнул Джозеф. — От моего распиздяйства люди погибли! Сколько ты говорил, семьдесят…

— Семьдесят четыре, — уточнил Джон. — И это делает твой подвиг еще более великим. Сам посуди, какой это подвиг, если никто не погиб? Ерунда это, а не подвиг, это как взбунтовавшихся рабов вразумить. А у нас совсем другое дело. Не забывай, в столице верят в эльфийское подполье, вам я признался, что все выдумал, а им пока не признавался. Ты тоже не признавайся, все равно никто не поверит, кроме Рейнблада.

— Ерунду ты говоришь, — заявил Джозеф. — Про звезду геройскую, например. У меня уже одна есть, за оборону Идена, ту самую, первую. Две звезды одному человеку не дают.

— Раньше не давали, а теперь будут давать, — возразил Джон. — Подвиг-то беспримерный. Возглавил героический рейд на территорию противника, захватил две сотни боевых дисколетов, вырвал их из поганых рук беложопых агрессоров, которые уже были почти готовы нанести смертельный удар…

— Ты чего несешь?! — возмутился Джозеф. — Какие агрессоры?

— Да ну тебя, непонятливый ты, — махнул рукой Джон. — Не буду я тебе ничего объяснять, пусть Рейнблад тебе объясняет, как все было и почему ты герой. Ну сам подумай головой своей дубовой, как эти летающие тарелки народу преподносить? Не говорить же прямым текстом, что Каэссар вернулся.

Джозеф надолго задумался, затем сказал:

— Ну ты и сволочь.

— Ну вот, дошло, — улыбнулся Джон. — Садись поудобнее и за что-нибудь ухватись, в атмосферу входим, сейчас трясти начнет.