Война индюка

ГЛАВА ПЯТАЯ. Второй блин комом не бывает

Еще когда летающие тарелки только-только прибыли в Иден, сэр Джозеф Слайти установил порядок, чьто все взлеты и посадки разрешались только на специальном поле за территорией части. Это место Слайти назвал летным полем и велел огородить колючей проволокой. Но для себя командир полка сделал исключение, свой личный истребитель он держал рядом с входом в штаб, под специальным навесом. Сейчас этот навес временно убрали, а вокруг посадочной площадки наблюдалось оживление — четверть часа назад полковая радиостанция внезапно ожила и сообщила голосом сэра Слайти, что он вылетает из Барнард-Сити и скоро прибудет в родную часть. Хорошо, что капитан Мунлайт не поддался уговорам и не отменил дежурство по радиостанции. А то какой конфуз вышел бы — возвращается полковник из командировки, а его никто не встречает. Позор!

Истребитель появился как бы из ниоткуда — только что в небе ничего не было, и вот он уже здесь, обдал жаром с металлокомпозитных боков, повалил траву на лужайке гравитационной волной, завис над посадочной площадкой и мягко опустился на опоры. Двигатель выключился, трава, только что разложившаяся вдоль линий силового поля, как шлюха под клиентом, снова распрямилась. В борту дисколета сформировался люк, оттуда вылетела какая-то палка.

— Что за… — пробормотал Седрик Мунлайт и осекся.

Вслед за палкой из люка показалась железная рука, а затем и вторая, с обрубленными пальцами. За руками последовала голова, а затем и весь остальной Дубовый Джозеф. Он неловко плюхнулся в густую и высокую траву, протяжно свистнул экзоскелетом и выпрямился.

— Совсем обленились, раздолбаи! — провозгласил сэр Джозеф. — Кто газон стричь будет? Кецалькоатль?

Седрик нервно сглотнул, принял стойку «смирно» и стал рапортовать:

— Сэр полков… э-э-э… генерал?!

Сэр Джозеф улыбнулся и сказал:

— Да уж не хрен моржовый.

И продемонстрировал ту самую палку, которую выбросил из люка, прежде чем вылезти самому. Это, как оказалось, была не просто палка, а тонкая декоративная трость с позолоченным набалдашником в форме головы ворона.

— Главнокомандующий?! — воскликнул Седрик, почему-то фальцетом.

Майор Кадди, стоящий рядом, глумливо захихикал.

— Чего заткнулся? — осведомился сэр Джозеф. — Продолжай доклад.

Седрик вытянулся в струнку, улыбнулся до ушей и отчеканил:

— Сэр верховный главнокомандующий! За время вашего отсутствия происшествий не случилось! Личный состав занимается согласно распорядку! Докладывал капитан Мунлайт! Разрешите поздравить вас от всей души!

Сэр Джозеф подошел поближе и внезапно ткнул Вороном Войны в майора Кадди, тот едва увернулся.

— Чего дергаешься? — обратился к нему главнокомандующий. — Подержи, я товарища обнимать буду.

Майор принял драгоценную трость двумя руками и застыл в благоговейном трепете, не отводя восхищенного взора от символа высшей военной власти. А сэр Джозеф подошел к Седрику вплотную и они обнялись.

— Рад тебя видеть, дорогой, — сказал сэр Джозеф. И добавил негромко: — Я про тебя гадости думал, ты уж прости старого дурака, я тогда не знал, что ты такой герой. Сейчас, погоди… куда я их подевал-то… неужели в машине посеял…

Копаться в тесном кармане железной рукой было неудобно, Седрик собрался предложить помощь, но Дубовый Джозеф справился сам.

— Вот, нашел! — сообщил он.

Вытащил из кармана маленький бумажный пакетик и вручил Седрику. Внутри обнаружились полковничьи звезды.

— Но я же… — пробормотал Седрик. — Я же на вас…

— Стучал, — кивнул Джозеф. — Это ничего, это героям не возбраняется. Держи звезды, носи с честью, не посрами и все такое. Почему газон не пострижен?

Седрик виновато пожал плечами и ничего не ответил.

— Исправить немедленно! — повелел Джозеф. — Что с летным полем? Колючку заказал?

— Так точно, — кивнул Седрик. — Рабы уже трудятся. За сегодня вряд ли успеют все доделать, но завтра, думаю, будет готово.

— Как ты так быстро управился? — удивился Джозеф.

— А чего тут быстрого? — пожал плечами Седрик. — Летающим тарелкам до Рокки Маунтс полчаса лету.

— Так ты на дисколетах колючку привез! — сообразил Джозеф. — Ловко придумал, молодец, хвалю. Где Джон?

— У себя в комнате должен быть, — сказал Седрик. — Разрешите осведомиться… ну… как в столице все прошло…

— Отлично все прошло, — сказал Джозеф. — Байтер помер от тромба легочной артерии, Раскал тоже, у него еще дом сгорел. Говорят, в ту ночь над ним истребитель кружил, но кардинал говорит, это не истребитель был, а божий ангел. Ангел — это такой демон, но добрый. Короче, добро торжествует. И нечего на меня так смотреть, я не при делах. Мне сказали: «Будешь главнокомандующим», я ответил: «Есть быть главнокомандующим», и больше ничего. Сколько сейчас времени?

— Час пополудни, — сообщил Седрик.

— На три ноль ноль назначь общее построение, — повелел Джозеф. — Парадный камзол обновить успеешь?

— У меня его вообще нет, — смущенно ответил Седрик.

— Как это нет? — удивился Джозеф. — Какой же ты полковник без парадного камзола?

— По моему скромному мнению, сэр главнокомандующий, полковник без парадного камзола во всем подобен полковнику в парадном камзоле, — заявил Седрик. — Но без камзола.

— Это понятно, — кивнул Джозеф. — Где посеял?

— В курильне какой-то, — пожал плечами Седрик. — Или в борделе. Не помню, упорот был. Это когда Брентон приказал наш полк в Иден перебросить. Я тогда переживал… дурак был.

— Великий ум несообразен офицеру, — заявил Джозеф. — Офицер должен быть храбр, физически развит и предан отечеству, а остальное приложится. Ладно, будешь без камзола. О, Джон идет. Мне с тобой беседовать некогда, в три ноль ноль общее построение, там все объявлю. Кадди, давай сюда птичку, хватит на нее молиться, ты не в храме.

Джозеф отобрал у Кадди церемониальный жезл и направился к офицерскому общежитию легкой подпрыгивающей походкой. Время от времени он взмахивал жезлом и сбивал вороновой башкой особо высокие чертополохи. При этом сэр главнокомандующий приговаривал:

— Кар!

И глупо улыбался.

— С протезами у него совсем беда, — заметил лейтенант Тандер, издали наблюдавший это зрелище.

Надо сказать, что походка сэра Слайти была легкой только в его собственном воображении, а реально он двигался как мифический динозавр, пораженный церебральным параличом. С протезами у него действительно была беда.

Джон вышел ему навстречу, они обнялись.

— Вот и все, а ты боялся, — сказал Джон. — Палочку можно глянуть?

— Да хоть совсем забирай, — буркнул Джозеф и протянул Джону жезл главнокомандующего. — Переворот в столице ты организовал?

Джон удивленно приподнял брови и спросил:

— Так, значит, все-таки переворот? Кто на трон сел вместо Трисама?

— Никто не сел, Трисам живее всех живых, — ответил Джозеф. — Байтера убили. Некий Алекс Мортимер по приказу Германа.

— Чего это они так сурово? — удивился Джон.

— Не знаю, — пожал плечами Джозеф. — Я к слухам не прислушивался, мне не до того было. Я, если честно, спиртом злоупотреблял. Говорят, Байтер хотел кардинала сместить, но я не верю, бред, по-моему.

— Злоупотреблял — это зря, — сказал Джон. — Здоровье надо беречь, для печени я тебе протез не сделаю. Тем более, тебе войну скоро планировать, такими делами лучше в трезвом уме заниматься.

— Кстати насчет войны, — сказал Джозеф. — Я тут кое-какие наброски набросал, хотел посоветоваться.

— Давай посоветуемся, — согласился Джон. — Пойдем к тебе в кабинет, там удобнее всего карты раскладывать. А палочку забери, она неинтересная. Я думал, это тот самый жезл, поностальгировать хотел, а он, оказывается, новодел, на тот жезл вообще непохоже. Кстати! Я тебе новые протезы добыл, и Герману тоже. Когда обратно полетишь, отвези ему обязательно. Я гляжу, у тебя руки-ноги помаленьку отрастают.

Джозеф посмотрел на свои руки и увидел, что там, где живая плоть переходит в мертвое железо, на последних миллиметрах плоти кожа стала не загорелая и обветренная, а нежная и розовая.

— Это вот столько уже отросло? — спросил Джозеф.

— Ага, — кивнул Джон. — Еще дней двести, и будешь как новенький.

— Зак Харрисон просил у тебя кое-что спросить, — вспомнил Джозеф. — Он недавно с лошади упал неудачно, лицом на камень, все передние зубы выбило. Эта сыворотка для отрастания…

— Сыворотку выдам, — пообещал Джон. — Шприц, я полагаю, Зак сам найдет. Да, найдет, у него же Алекс Мортимер есть. Чего морщишься?

— Этот Мортимер Байтера очень жестоко убил, — сказал Джозеф. — Его на костер в закрытом мешке возложили, говорят, тело было жутко растерзано, прямо беспредел какой-то. То ли кожу сдирали заживо, то ли еще что-то в том же духе. Причем не для того, чтобы важные тайны узнать, а чтобы ценности выдал. Они с Заком его не только убили, но и ограбили, бриллианты какие-то ценнейшие забрали…

— Твоя школа, — заметил Джон.

— Ты хрен с редькой не путай! — возмутился Джозеф. — Я Смита не пытал, только припугнул чуть-чуть. А кстати, кто теперь прокуратором будет вместо Смита?

— Он и будет, — сказал Джон. — Или у тебя есть кто-то конкретный на примете?

Джозеф растерянно пожал плечами и сказал:

— Но он же, это… казнокрад… Алису твою обижал…

— Казнокрады они все, — сказал Джон. — А Алису мою не обижал только ленивый. Если их всех казнить, мне станет грустно и одиноко. Пусть пока живет, недостатков у него полно, но он, все же, не самый плохой менеджер. Да и не до него сейчас.

К этому времени они уже вошли в кабинет командира полка. Джозеф разложил на столе карту, Джон глянул на нее и скривился.

— Ты бы еще по глобусу операцию планировал, — заявил он. — Сказал бы заранее, я бы тебе нормальную карту сделал, подробную и актуальную.

— Что-то не подумал, извини, — сказал Джозеф и смущенно пожал плечами.

— Когда в столицу вернешься, загляни к хранителям, — распорядился Джон. — Я им в мейнфрейм залью хорошую карту, пусть распечатают красиво и растиражируют. А еще лучше, скажи Рейнбладу, а он пусть сам всех строит. Как там Рейнблад, кстати?

— Хорошо держится, — ответил Джозеф. — Спокоен, как элефант мифический. Если не приглядываться, можно подумать, что все по его плану идет. Он неплохой мужик, по-моему, толковый и невредный.

— Ну и слава богам, одной заботой меньше, — сказал Джон. — А в боевом братстве как дела? Народ сильно воодушевился, когда Дэна и Дика без орочьих печатей увидели?

Джозеф нахмурился и ответил:

— Ты меня извини, Джон, но мне покласть с прибором, как у них дела. Мне до этой орочьей стаи дела нет, у меня своя армия, человеческая.

— Расист ты, — сказал Джон.

— Расист, — согласился Джозеф. — Ты так говоришь, как будто в этом есть что-то плохое. Ты у нас известный орколюб…

— Давай сменим тему, пока не поругались, — быстро сказал Джон. — Лучше давай, план показывай.

Джозеф разложил на столе карту, начал было объяснять, но Джон сразу остановил его:

— Не жужжи над ухом, ты не муха. Я карты читать умею, а если что непонятно — спрошу.

Минуты две Джон сосредоточенно изучал карту, затем вздохнул и сказал:

— Нехило ты размахнулся. Уверен, что справишься?

— Более-менее, — пожал плечами Джозеф. — Сначала надо учения провести, вот, я на отдельном листе план-график набросал.

Джон изучил план-график учений, почесал плешь и сказал:

— По идее, должны справиться… Погоди! Так ты все эти десанты собрался одновременно высаживать?

— Ну да, — сказал Джозеф. — А что? Ах, демоны…

— И бесы, — кивнул Джон. — «Грантчестер» гиперприводом не оснащен, он не может находиться в одиннадцати местах одновременно.

— А с гиперприводом разве мог бы? — удивился Джозеф.

— С гиперприводом тоже не мог бы, — сказал Джон. — А без гиперпривода — тем более. Кроме того, истребительного прикрытия на всех не хватит. Зачем тебе абсолютно все нанозаводы в один день захватывать?

— А сколько надо, по-твоему? — осведомился Джозеф.

— Например, три, — ответил Джон. — Теоретически, для первой фазы хватит и одного, но лучше работать с запасом. Если вторая операция тоже полностью провалится, это всех деморализует. Да и техники под Дарвином мы потеряли немеряно… Короче, так. Десанты первой волны пойдут сюда: Фриско, Портленд и Сантьяго — вот, вот и вот. В один день, с интервалом один час сорок минут. На каждом витке «Грантчестера» одна бомбардировка, очень удобно.

— А почему именно эти заводы? — спросил Джозеф.

— Дальше всего от гор, местность наиболее ровная, — объяснил Джон. — Когда местность холмистая, поражение от орбитальных бомб идет не кругами, а лепестками неправильной формы. Не хочу, чтобы между этими лепестками осталась дорога для эльфов, как в Дарвине.

— Рядом с Сантьяго холмистая гряда проходит, — заметил Джозеф.

— Знаю, — кивнул Джон. — Но в других местах еще хуже. Короче, вот тебе цели, остальное планируй сам. Орбитальную поддержку я обеспечу, все прочее — твоя забота. Если что, обращайся, но я думаю, ты и сам справишься. В военных делах из меня советчик, как из дерьма булава.

— Тут еще один тонкий вопрос нарисовался, — сказал Джозеф. — Кадровый. Те бойцы, которые в Дарвине прошли боевое крещение… ну, в смысле нормальной войны, с бластерами и всем прочим… их, наверное, лучше по разным полкам раскидать, типа как инструкторов… но тогда мой элитный полк придется расформировать…

Джон ехидно улыбнулся и сказал:

— А ты думал, легко быть главнокомандующим? Это тебе не только жезлом размахивать и «Смирно!» кричать, тут сложные решения принимать нужно. Эту работу ты ни на кого не свалишь, а ответственность за нее — тем более. Не смогу я тут ничего посоветовать, Джозеф, я не бог и даже не генерал, в военных делах я лох лохом. Справляться придется тебе. Извини.

— Я так и думал, — вздохнул Джозеф. — Ладно, буду справляться.

— Здравствуйте, товарищи генералы, — поприветствовал Джозеф собравшихся. — Прошу садиться. Повестку дня раздали? Листочков всем хватило? Тогда приступаем. Первый вопрос. О расформировании иденского конногвардейского полка и введении в штатное расписание восьми полков согласно приведенному списку отрядов особого назначения. Ответственный генерал Прейер. Сэр Прейер, слушаю вас внимательно.

Генерал Прейер был малоросл, тщедушен и улыбчив. Вот и сейчас, встав с места, он широко улыбнулся и сказал:

— А чего тут докладывать? Все очевидно. Полк расформирован, отряды сформированы. План выполнен точно и в срок.

— Что с матчастью? — спросил Джозеф.

— А что с матчастью? — не понял Прейер. — Что конкретно вы имеете в виду?

— Я конкретно имею в виду распределение штурмовиков по означенным подразделениям, — объяснил Джозеф.

— Каких штурмовиков? — не понял Прейер.

Джозеф глубоко вдохнул и выдохнул. Очень хотелось выругаться, но он счел неуместным проявлять свое знаменитое красноречие на первом же заседании генерального штаба, которое он проводил.

— Боевые дисколеты, имеющиеся в распоряжении наших вооруженных сил, относятся к двум разным типам, — объяснил Джозеф. — Штурмовики и истребители. Истребители — это такие маленькие летающие тарелочки, одноместные. Штурмовики — тарелочки побольше, с десантным отсеком. Теперь понятно?

— Понятно, — кивнул Прейер. — Я только не понял, зачем их распределять.

Генерал Стринг хмыкнул. Джозеф еще раз вдохнул и выдохнул.

— Пятый пункт распоряжения вы читали внимательно? — спросил он.

— Пятый пункт, пятый пункт… — пробормотал Прейер и зашуршал бумагами. — Тут всего четыре пункта… А, на другом листе! Гм…

И замолк.

— Я вас внимательно слушаю, — сказал Джозеф.

— Виноват, — сказал Прейер. — Не заметил.

— Иденский полк расформирован? — спросил Джозеф.

— Так точно, — ответил Прейер.

— Штурмовики, приданные иденскому полку, кому сейчас приданы? — спросил Джозеф.

— Не могу знать, — ответил Прейер.

— Можете, — возразил Джозеф. — Вы не просто можете, но обязаны знать, где находится в данный момент восемьдесят девять боевых машин древней эпохи. Разобраться, доложить. Жду доклада завтра до полудня, затем вызову палача.

— Гм, — сказал Стринг. Встретил суровый взгляд Джозефа и добавил: — Разрешите подать реплику, сэр главнокомандующий. Штурмовики по-прежнему находятся на летном поле в Идене, за них отвечает полковник… Мунлайт, если не ошибаюсь. Полагаю, он ждет распоряжения от сэра Прейера и уже начинает нервничать, почему оно так долго не приходит.

— Откуда сведения? — спросил Джозеф.

Стринг пожал плечами и сказал:

— Ну, я уже не первую сотню дней служу.

— Разрешите уточнить, сэр главнокомандующий, — в задних рядах встал какой-то полковник. — Полковник Лонг докладывает, командир седьмого егерского полка, он в вашем списке под третьим номером. Докладываю: в мою часть штурмовики прибыли вчера утром. Освоение боевой техники идет согласно план-графику, на сегодня запланированы индивидуальные тренировки.

— По чьему приказу перебазированы дисколеты? — спросил Джозеф.

— По договоренности с полковником Мунлайтом, — ответил Лонг. — Мы решили не ждать официального приказа. Я готов понести ответственность за самодеятельность.

— Разрешите обратиться к полковнику Лонгу, — подал голос какой-то генерал. — Ты на Мунлайта по радио вышел? В главном списке нужной волны почему-то нет.

— Так точно, по радио, — ответил Лонг. — Волна там есть, просто в приказе номер полка не указан, написано просто «иденский полк».

— Так он не из этих особых! — воскликнул генерал. — А я-то думал, бль… Виноват, сэр главнокомандующий, не сдержался.

— Садитесь, Прейер, — сказал Джозеф. — Я вами очень недоволен, очень. Поспешных выводов делать мы не будем, козлов, как говорится, на переправе не меняют. Жду вас в кабинете завтра в десять ноль ноль, с готовым приказом. Вопросы по первому пункту?

Генерал Боксер поднял руку, дождался одобрительного кивка, и сказал

— Разрешите вопрос, сэр главнокомандующий. Лонг говорил, что существует план-график освоения новой техники, я правильно понял? Но через меня никакой график не проходил.

— Сэндмен, в чем дело? — спросил Джозеф.

— Я как раз хотел обсудить с вами этот вопрос, сэр главнокомандующий, — сказал Сэндмен. — Есть детали, требующие уточнения.

— То есть, никакого план-графика нет? — спросил Джозеф.

— Так точно, — ответил Сэндмен.

— Лонг, что вы людей путаете? — возмутился Джозеф.

Полковник Лонг вскочил, будто иголкой кольнули, и заявил:

— Осмелюсь доложить, сэр главнокомандующий, утвержденного план-графика я тоже не видел. Я посоветовался с полковником Мунлайтом и принял решение начать тренировки, не дожидаясь. Техника простаивает — нехорошо. Приношу искренние извинения, если что не так.

Джозеф вздохнул, и некоторое время молчал, подбирая слова, подходящие к ситуации и допустимые для произнесения в этом зале. Так ничего и не подобрал. Наконец, Джозеф сказал:

— Садитесь, Лонг. Не нужно извинений, вы действовали достойно всяческого подражания. Сэндмен, по деталям план-графика консультируйтесь с Мунлайтом, он не хуже меня знает, на что обратить внимание. Завтра в одиннадцать ноль ноль жду доклада. Переходим ко второму вопросу. Гм. Не переходим. С планом-графиком освоения новой техники уже все понятно. Третий вопрос. Сэр Роудз, вы готовы доложить предложения по организации учений?

Сэр Роудз стал докладывать, и уже через минуту стало ясно, что лучше бы он не начинал. Джозеф терпел, пока мог, затем оборвал докладчика на полуслове:

— Садитесь, сэр Роудз. Сэр Прейер, сэр Сэндмен, я отменяю распоряжения, которые только что отдал. Завтра собираемся в десять ноль ноль тем же составом, повестка дня та же самая. Я принял решение воспользоваться двести двадцать седьмым приказом.

— О как, — крякнул Стринг.

— Генерал Стринг, полковник Лонг, вы освобождаетесь от мероприятия, — продолжил Джозеф. — Возлагаю на вас обязанность проследить за исполнением. Сэр Стринг, вы знаете, что такое двести двадцать седьмой приказ?

— Так точно, — ответил Стринг. — Казнить каждого десятого. Насколько мне известно, он никогда не применялся.

— Теперь применится, — заявил Джозеф. — Вы, сэры, войдете в историю. Сэр Стринг, проследите, чтобы жребий был честным, и обязательно пересчитайте личный состав по головам до и после. Трупы утилизировать с воинскими почестями. Все, заседание окончено.

Однажды вечером Джон Росс сидел на лавочке и курил косяк. К нему подошла его подруга Алиса, присела рядом, тоже закурила. Некоторое время они молчали, затем Алиса спросила:

— Мы когда в Барнард-Сити вернемся?

Джон пожал плечами и ответил:

— Когда-нибудь.

— Я серьезно спрашиваю, — сказала Алиса и ткнула его пальцем в бок.

— А я серьезно отвечаю, — сказал Джон. — Не знаю, когда мы туда вернемся. Дней через сто, наверное, вряд ли раньше.

— Сто дней! — воскликнула Алиса. — Да ты… А почему так долго?

— Потому что перед этим надо сделать два больших дела, каждое из которых распадается на множество менее сложных мероприятий, — стал объяснять Джон. — Во-первых, надо окончательно решить эльфийский вопрос. Во-вторых, организовать на захваченных нанозаводах выпуск товаров народного потребления в широком ассортименте. И когда наступит всеобщее счастье и процветание, и можно будет въезжать в столицу на белой лошади.

— Почему на белой лошади? — удивилась Алиса. — Может, лучше на летающей тарелке прилететь?

— «На белой лошади» — это такое устойчивое выражение, — объяснил Джон. — По-научному называется фразеологизм. Вот, допустим, ты можешь сказать кому-нибудь: «Отстань от меня!», а можешь сказать: «Пойди, пососи у дохлого эльфа». По сути говорится одно и то же, но второй вариант — фразеологизм, а первый — нет. Поняла?

— Ты мне зубы не заговаривай, — сказала Алиса. — Мне эта степь уже обрыдла, я в столицу хочу. А в Чернолесье не хочу.

— А придется, — сказал Джон. — Одну я тебя в Барнард-Сити не отпущу. Отпустил уже однажды на базар.

— Я тогда орчанкой была, — заявила Алиса. — А теперь нет. Теперь меня на базаре никто пальцем тронуть не посмеет.

— Может, и не посмеет, — пожал плечами Джон. — А может, и посмеет. Гопники не всегда понимают, кого можно пальцами трогать, а кого нельзя. Но я не гопников опасаюсь, а одного конкретного человека, Герхард Рейнблад его зовут.

— А с ним-то что не так? — удивилась Алиса.

— С ним все так, — ответил Джон. — Отличный мужик, волевой и решительный, почти как я. Если бы я был на его месте и мне доложили, что ты прибыла в столицу, знаешь, что я бы сделал в первую очередь? Приказал бы подготовить план мероприятия по захвату тебя в заложники. Просто на всякий случай, вдруг потребуется.

— А зачем? — спросила Алиса.

— Не знаю, — пожал плечами Джон. — Такие планы составляют заранее. На всякий случай. Вдруг понадобится, а плана нет — нехорошо.

— А ты Рейнблада свергни, и дело с концом, — посоветовала Алиса. — Будешь и Самым Дорогим Господином, и Кардиналом-Первосвященником одновременно. Ты же Джулиус Каэссар, легенда древности! Что тебе мешает?

Джон улыбнулся и сказал:

— Тебе как ответить — высокими словами или цинично?

— Цинично не надо, — покачала головой Алиса. — Цинизма мне и так в жизни хватает.

— Тогда так, — сказал Джон. — Джулиус Каэссар стремится не к личной власти, но к счастью и процветанию всея Человеческой Общины на Барнарде, чтобы в каждой семье был автомобиль, а не в каждой — летающая тарелка. И чтобы на каждом столбе горела электрическая лампочка, и чтобы никто не ушел обиженным. И чтобы пресечь решительной рукой казнокрадство и некомпетентность, и чтобы текли молочные реки с кисельными берегами…

— Хватит издеваться, — перебила его Алиса. — Я серьезно говорю, а ты шутишь.

— Я говорю высокими словами, — заявил Джон. — Сама просила. А серьезно говорить высокими словами не получается. Можно, я цинично скажу?

Алиса вздохнула.

— Все очень просто, — сказал Джон. — Когда дует ветер перемен, только дурак желает стать парусом, чтобы его унесло потоком истории к бесам и демонам. Вот Байтер, например, раздулся, напыжился, и унесло его в момент. Благородный муж, почуяв ветер перемен, не стремится ему навстречу, а окукливается в укромном уголке, и ждет, когда порывы начнут затихать. И тогда благородный муж вылезает из укрытия и ведет народ за собой. А благодарный народ радуется, потому что связывает избавление от потрясений с явлением благородного мужа. Так вот, время являться народу еще не пришло.

— Ничего не понимаю, — сказала Алиса.

— Ничего страшного, — сказал Джон. — Эти слова я не столько тебе сказал, сколько самому себе, чтобы мысли в порядок привести и не волноваться. Ну, давай, попробую понятнее объяснить. Идет война. Войска несут потери. Рынок лихорадит, цены на рабов взлетели до небес. В столице у каждого второго чиновника тромб в легочной артерии, ангелы божьи то и дело из бластеров постреливают, Джозеф Слайти в генштабе децимацию провел…

— Что провел? — не поняла Алиса.

— Децимацию, — повторил Джон. — Казнил каждого десятого по жребию. Говорит, теперь разгильдяйства стало гораздо меньше. Но раньше Дубового Джозефа любили и уважали, а теперь боятся и ненавидят. А я не хочу, чтобы меня боялись и ненавидели. Я хочу выехать на сцену на белой лошади в точно рассчитанный момент, и чтобы все было хорошо. Теперь поняла?

— Поняла, — вздохнула Алиса. — Придется ждать и терпеть, правильно?

— Молодец, правильно поняла, — констатировал Джон.

Прошло сорок четыре дня с тех пор, как Джозеф Слайти прилетел в Барнард-Сити на летающей тарелке. Жизнь человеческой общины шла своим чередом, примечательного в ней происходило не больше, чем обычно. Поначалу ждали, что великая война с эльфами начнется в ближайшие дни, многие горячие головы даже изъявили желание записаться в народное ополчение. По столице ходил клеветнический слух, что генералу Слайти, также известному как Дубовый Палач, какой-то полковник доложил о патриотическом порыве населения, и Слайти на это ответил:

— Хотят записываться — пусть записываются. Бумага все стерпит.

Говорят, что после этих слов полковник пожелал уточнить у сэра главнокомандующего, как именно следует организовать запись добровольцев, и услышал в ответ:

— Пойди, разыщи девять товарищей и приведи ко мне. И кости не забудь.

— Какие кости? — изумился полковник.

— Для жребия, — объяснил Слайти.

Получив разъяснение, полковник не ответил по уставу: «Есть, сэр!», но крякнул нечто нечленораздельное и попытался тихо удалиться. Выходя из кабинета главнокомандующего, он не заметил, что дверь закрыта, попытался пройти сквозь, и расшиб лоб.

— Дурное предзнаменование, — якобы сказал ему Слайти. — Вы там осторожнее, берегите себя.

Эта история была не единственным клеветническим слухом, связанным с новым главнокомандующим. Говорили, что когда его божественность сэр Рейнблад приносил в жертву очередную девственницу во имя грядущих побед богоизбранного воинства, сэр Слайти не просто причастился плоти и крови, как положено по уставу, но отрезал целую ногу вместе с ягодицей, зажарил на вертеле и целиком сожрал, запивая запрещенным наркотиком спиртом. Еще говорили, что сэр Слайти по ночам летает над столицей на волшебной летающей тарелке, и когда эта тарелка пролетает над орком, удалившим жабьи печати с чела и ланит богомерзкой магией, этот поганый орчила немедленно падает замертво. Много чего говорили про сэра Слайти.&&&

Как бы то ни было, новый главнокомандующий навел в генштабе и строевых частях кое-какой порядок. Восемь полков, выбранных для непосредственного участия в операции, отправились на полевые сборы в дистрикт Драй Бэдланд, что лежит в полудне пути на северо-восток от столицы. Говорят, что оттуда вернулось несколько раненых бойцов, и когда их спрашивали, что там происходит, они не отвечали ничего вразумительного, а лишь поминали Сэйтена, Калону и какую-то подписку о неразглашении. Еще говорили, что день грядущего вторжения в богомерзкий Эльфланд правильно называется «День Д», а час вторжения — «Час Ч». Насколько эти слухи правдивы, никто толком не знал, но ясно было одно — назревает что-то большое.

И вот оно назрело. Наступил День Д, пробил Час Ч, и орбитальная платформа «Грантчестер» выплюнула из своего чрева двадцать две торпеды класса «Хорнет». И выстроились торпеды в нечто, похожее то ли на кольцо, то ли на многолучевую звезду, и сошли с орбиты в атмосферу, и стерли с лица земли двести квадратных километров поганого чернолесья. И поднялись в небо летающие тарелки, большие и малые. На этот раз внутри у них не было живых пилотов — тренировки показали, что необученный пилот не помогает в бою тактическому компьютеру, а только мешает.

Четыре беспилотных истребителя обрушились с неба, как падающие звезды, и сразу попали под огонь стингеров, а также автоматических бластеров, снятых эльфами с подбитых летающих тарелок. Когда в генштабе разбирали итоги неудачного рейда на Дарвин, генералы почему-то решили, что все подбитые штурмовики полностью уничтожены последним орбитальным ударом, но это было неверно. Даже очень мощный высокоэнергетический взрыв вызывает полное разрушение только в непосредственной близости от эпицентра, а сбитые дисколеты валялись довольно далеко. Так что ничто не помешало эльфийским инженерам воспользоваться трофейным оружием.

Если бы вторая десантная операция проходила по той же схеме, что и первая, эльфы отбили бы атаку быстро и с минимальными потерями. Но Джозеф Слайти, когда планировал вторую операцию, подошел к делу намного ответственнее, чем Джон Росс в первый раз. Зенитных бластеров он не ожидал, но ожидал стингеров в большом количестве, так что предпринятые меры все равно оказались адекватны текущей ситуации. Серией сложных маневров истребители вышли из зоны поражения, и, оказавшись в безопасности, подавили выявленные огневые точки залпом «Фебосов». Микроядерные бомбы были запрограммированы подрываться не непосредственно у цели, а на некоторой дистанции, чтобы, не дай боги, не запалить большой пожар. Впрочем, у «Фебосов» зажигательное действие не слишком сильное, несравнимо слабее, чем у стратегических петаджоульных боеголовок.

Трижды истребители снижались до самой земли, имитируя посадку, и трижды взмывали в поднебесье, и забрасывали бомбами вновь выявленные точки ПВО. После третьего раза эльфы поняли замысел противника, и четвертый маневр истребителей не удостоился никакой реакции обороняющихся. И тогда началась высадка десанта.

На этот раз штурмовики заходили на цель не по экономным баллистическим траекториям, а с противоракетными маневрами. Непосредственно перед посадкой каждый штурмовик выпускал дымовую завесу, при этом некоторые после выпуска дыма снова взлетали, а окончательно садились в другом месте, тоже выпустив дым.

В целом высадка прошла удивительно удачно. Убитых и раненых не было вообще, сбитых машин тоже не было, несколько дисколетов получили легкие повреждения от шальных осколков. По сравнению с предыдущим разом — невероятный успех.

Опустошенные штурмовики взмыли в воздух, оставив на земле двести пятьдесят шесть человек десанта. Взлетали летающие тарелки не все одновременно, а в псевдослучайные моменты времени, и уходили в небо не вертикально, а по сложным траекториям с элементами случайности, чтобы не получить стингером в зад. Никто и не получил.

Высадившаяся пехота не ринулась в атаку, а рассредоточилась и замаскировалась, насколько это возможно среди дымящейся пепельной равнины. С внутреннего периметра ударил автоматический бластер, сжег восьмерых бойцов, но заткнулся, когда ответные выстрелы выкосили расчет. Энергоблок бластера не сдетонировал — пульки нападающих были заряжены энергией по вторую отметку, таким зарядом тоже можно устроить детонацию, но это непросто — надо, чтобы выстрел попал точно в энергоблок, да и то не факт, что сдетонирует. Слайти специально распорядился установить на ручные бластеры особые заглушки, чтобы боец не смог случайно вложить в пульку слишком много энергии. Эти заглушки делались не слишком прочными, чтобы при необходимости легко было сорвать, но чтобы сорвать случайно было сложно. Слайти, когда планировал операцию, больше всего боялся случайно сжечь захватываемый завод. Даже больше боялся, чем эльфов.

Двести сорок восемь боеспособных человеческих бойцов растворились в серо-черной пустоши, окружающей место, которое во вторую эпоху называлось Многофункциональным Нанотехнологическим Комбинатом Фриско. Этим бойцам не ставилась задача штурмовать завод лобовой атакой, их миссия была другая. Сейчас они выжидали — время действовать еще не пришло.

Штурмовики тем временем совершили суборбитальный перелет и приземлились в Драй Бэдланд. Загрузились под завязку личным составом и снова взмыли в небо по параболической траектории, и легли на обратный курс.

К четырем истребителям, гарцевавшим в небе над бывшим городом Фриско, добавилось еще двенадцать. Их пляска стала более энергичной, они то и дело снижались почти до самых верхушек черных деревьев, и опять взмывали и выплевывали из гравитационных катапульт очередные «Фебосы». Детекторы непрерывно отслеживали происходящее внизу, под почти непроницаемыми (но только почти!) кронами черных деревьев. В памяти тактического компьютера понемногу складывалась схема внутренних помещений и переходов нанозавода Фриско.

«Фебосы», падающие на штурмуемый нанозавод, не проваливались сквозь полог черной листвы, а взрывались выше. Фактически, их использовали как хлопушки, чтобы дезориентировать защитников завода, отвлечь их внимание от ключевого элемента операции, время реализовать которого все приближалось, приближалось, и вот, наконец, пришло.

Сразу девять микроядерных зарядов рванули над одной из главных реакторных ванн, в мгновение ока обнажили недвижное зеркало псевдоорганической жижи, сорвали с него маскирующий полог черных ветвей и листьев. Едва прошла ударная волна, четыре истребителя нырнули в открывшийся провал и густо залили его края противопожарной пеной. Тактический компьютер считал развитие большого пожара маловероятным, но решил перестраховаться — обидно будет, если вся операция будет поставлена под угрозу срыва из-за нелепой случайности. И еще два истребителя одновременно укрывали провал кольцевой дымовой завесой.

Не успели успокоиться волны, поднятые в реакторной ванне ударными волнами «Фебосов», как мутная жижа снова взволновалась. Сразу восемь штурмовиков камнем рухнули с неба, зависли над поверхностью ванны на предельно малой высоте, и эта поверхность искривилась и вспучилась, визуализируя интерференцию псевдогравитационных полей, создаваемых работающими двигателями. Десант посыпался наружу, один за другим бойцы прыгали прямо в ванну и брели к ее краю по грудь в густой жидкости. Как только какой-то штурмовик опустошался, он взлетал, и его место немедленно занимал другой. Скоро в реакторном зале стало тесно от вооруженных людей.

Нынешняя штатная организация подразделений кардинально отличалась от той, какая была принята в первой десантной операции. Сейчас почти все бойцы были вооружены традиционным оружием, но каждому взводу придали двух так называемых связистов — специально обученных сержантов, каждый из которых был оснащен портативной радиостанцией, очками и бластером. Связистам предписывалось вступать в бой лишь в чрезвычайных обстоятельствах, а пока эти обстоятельства не наступили — быть подле командира взвода и обеспечивать разведку, связь и взаимодействие.

В первом взводе третьей роты связистами были два брата — сержант Ричард Росс, отзывавшийся на двусмысленную кличку Дик, и сержант Невилл Росс. Эти парни были совсем непохожи один на другого, но когда лейтенант Вокер спросил Дика, братья ли они, тот ответил:

— О да!

А Невилл ничего не сказал, только улыбнулся и кивнул.

То, что оба связиста имели одну фамилию, лейтенанта несколько напрягало: если обращаться к сержантам по уставу — хрен кто поймет, к кому ты обратился, а если по именам — панибратство получается какое-то. Поэтому Вокер старался никак не обращаться к связистам, просто говорил, что надо, в крайнем случае начинал со слов: «Эй, ты!»

Сейчас Дик плевался и матерился в реакторной ванной (наступил на что-то скользкое, оступился и окунулся с головой), а Невилл уже выбрался на бортик, отошел к внешней стене и отряхивался, безуспешно пытаясь счистить с тужурки дурнопахнущую жижу.

— Хватит дергаться, ты не собака, — сказал ему Вокер. — Давай, ориентируйся, не тупи.

Невилл перестал дергаться, нацепил очки и стал ориентироваться. Это заняло совсем немного времени, секунд двадцать, не больше.

— Туда, — сказал Невилл и указал рукой. — Триста метров, слева будет перпендикулярный коридор. Одно отделение налево, в охранение, остальные — в засаду, схема номер три.

— Отлично, — сказал Вокер. И скомандовал: — Первый взвод, внимание! Триста метров туда, затем Лаффер налево, в охранение, Дай и Свит со мной, засада по третьей схеме. Вопросы? Выполнять! Ты направляешь! — он ткнул пальцем в Невилла.

По плану направлять строй должен был Дик, а Невилл — замыкать, но Дик сейчас мучительно протирал заляпанные грязью очки, и лейтенант решил не терять времени. На оплошности старшего связиста он решил не заострять внимание, после боя будет разбор, там это чучело получит по полной программе, а пока пусть не расстраивается, боец в бою должен быть не печальным и расстроенным, а лихим и придурковатым.

Длинная и нескладная фигура Невилла Росса нырнула в узкий черный коридор, за ней последовали другие бойцы. Во втором отделении строй нарушился, Вокер отметил это, но замечание делать не стал.

В коридоре было темно, гораздо темнее, чем ожидал Вокер. Бегущего впереди почти не видно, только топот слышно, вот услышит направляющий что-то подозрительное, остановится внезапно, свалка будет. Надо было заранее что-то предусмотреть… хотя что тут предусмотришь…

— Внимание! — донесся спереди голос Невилла Росса. — Через тридцать шагов развилка, останавливаемся!

Молодец, сержант, догадался предупредить, сообразительный. Бесы и демоны! Как тут ориентироваться… Допустим, по местам бойцов связисты разведут, они зрячие, но когда бой начнется, порубят друг друга, как пить дать порубят…

— Первое отделение за мной! — скомандовал Невилл.

Отдавать эту команду должен был лейтенант, но между ним и первым отделением сейчас толпилось второе отделение, а протиснуться вдоль стенки не так просто, как казалось — темно, пол неровный, стены тоже неровные, как бы не навернуться… В принципе, правильно парень скомандовал…

— Первое отделение, команды сержанта Росса выполнять! — крикнул Вокер неожиданно высоким и напряженным голосом. — Того, который Невилл!

Не получается скрыть волнение — плохо. Командир должен в любых обстоятельствах сохранять спокойствие и собранность, иначе он не командир, а говно. Ну и наплевать.

— Лаффер, уводи парней налево, не толпитесь тут! — приказал Вокер. — Управленцы и третье отделение — к правой стене прижаться! Ричард Росс действует по плану замыкающего! Не слышу доклада!

— Да уже действую вовсю, — отозвался Ричард Росс сзади. — Две мины уже поставили.

Вокер отметил, что на разборе надо будет разъяснить этому козлу, что в боевой обстановке разговаривать следует по уставу. Не для того, чтобы выглядеть тупым солдафоном, а чтобы не напрягать командирский мозг больше, чем необходимо. На уставные фразы опытный воин спинным мозгом реагирует, а неуставные сначала обдумывать надо.

— Задние мины поставлены! — доложил сержант Свит.

Буквально через секунду спереди донеслось:

— Передние мины поставлены!

Молодцы, вовремя управились. Качество работы вызывает сомнения, но в такой темноте его не проконтролируешь… хотя связисты видят нормально…

— Братьям Россам проверить установку мин! — приказал Вокер. — Чтобы все скрытно!

— Скрытно, — доложил Невилл.

— Проще у комара яйца разглядеть, чем эти мины, — доложил Дик.

— По уставу докладывать! — рявкнул Вокер.

— Зашибись, короче, — отозвался Дик. — Скрытно, в натуре, бля буду.

В третьем отделении кто-то захихикал.

Из полумрака (уже не непроглядной тьмы, а всего лишь полумрака, глаза привыкают понемногу) выплыл невнятный силуэт и доложил голосом Невилла Росса:

— Слева приближается противник, до ста особей. Готовность двенадцать минут.

Вокер среагировал мгновенно:

— Стил, бегом к Лафферу, охранение отставить, пусть подтягивается к перекрестку и тоже ставит мины. Невилл, остаешься со мной. Ричард!

— Чего? — донеслось из полумрака.

— Не чего, а есть, — машинально поправил его Вокер. — Бегом в левый коридор, отвечаешь за минирование. Бегом, я сказал!

Вокер решил называть до конца боя братьев по именам. Бесы с ним, с уставом, сейчас главное — чтобы понимали.

— Что-то взрывов давно уже не слышно, — подал голос сержант Дай. — Как бы не пропалили нас по голосам.

— Все по плану, — ответил ему Невилл Росс. — Противнику золотой мост делают.

— Чего? — не понял Дай.

— Обеспечивают комфортные условия для продвижения в ловушку, — объяснил Вокер. — Невилл, ловушка уже сформирована?

— Так точно, — ответил Невилл. — Мы на острие главного удара противника. Разрешите начать размещать бойцов?

— Конфигурация ловушки? — спросил Вокер.

— Нетривиальная, в двух словах не объяснишь, — ответил Невилл. — Наша задача — держать место, пока получится, дальше действовать по обстоятельствам.

Вокер вздохнул. Помолчал немного, затем спросил Невилла:

— Кричать пока еще можно?

— В ближайшую минуту можно, не очень громко, — ответил Невилл.

— Лаффер! — крикнул Вокер не очень громко.

— Здесь! — неожиданно близко отозвался Лаффер. — Выполняю задачу.

— Почему не доложил о прибытии? — спросил Вокер.

— Виноват, — ответил Лаффер.

— Виноватых бьют, — сказал Вокер. — Внимание всем! Противник приближается со стороны Лаффера, план меняется соответственно. Противника много, мяса хватит на всех. Вопросы? Тогда всем молчать и замаскироваться.

Невилл аккуратно и вежливо взял лейтенанта за локоть и подтолкнул к стене, туда, где черные листья почему-то не образовали сплошного вертикального полога, там образовалось что-то типа ниши… Ого! Какая глубокая, а снаружи не скажешь… И мечом удобно замахиваться, а если вот здесь подрубить… Нет, лучше потом, а то как бы не демаскироваться невзначай…

Следующие три минуты из коридора доносилось шуршание поганых черных веток и кряхтение бойцов, занимающих укрытия. Затем все затихло — бойцы замаскировались. И ставшее уже привычным размеренное «бом-бом, бом-бом» тоже затихло — летающие тарелки прекратили бомбардировку. Очевидно, чтобы случайно не заставить противника поменять планы в последний момент. Тогда вся операция окажется под угрозой срыва, хотя, впрочем, и сейчас… сто эльфов… В принципе, неплохо, если чуть ли не вся эльфийская армия попадется в одну ловушку, так можно и героя получить… Но почему они собрали все силы в единый кулак, это не предполагалось… И почему этот кулак направлен именно сюда?

Вдали послышались шаги и неразборчивые голоса. Вокер проверил, легко ли выходит меч из ножен, и затаился. Ох, сейчас начнется…

Карандаш хрустнул и переломился пополам. Одна половинка улетела к окну и запуталась в занавеске, другая, с грифелем, ударила Джозефа в лоб над правым глазом. Джозеф выругался. Адъютант молча положил перед главнокомандующим новый карандаш. Джозеф выругался еще раз.

Пора избавляться от этой дурацкой привычки. Раньше Джозеф никогда не замечал, что в минуты волнения непроизвольно теребит в руках всякую мелкую ерунду. Раньше такие мелочи можно было не замечать, но теперь, когда руки стали железными — уже не получается. Пол-банки карандашей уже извел.

Джозеф сильно нервничал. Он не строил иллюзий, он твердо знал, что ни одна боевая операция не идет строго по плану, что в любом плане обязательно обнаруживается десяток-другой мелких недочетов. Или не очень мелких. Текущий план не стал исключением, в нем пока обнаружился только один недочет, но крупный. Или даже очень крупный.

Когда два эскадрона иденского конногвардейского полка штурмовали нанозавод в Дарвине, на внутреннем периметре им противостояло от ста до двухсот особей противника, из которых обученных бойцов было особей пятьдесят, вряд ли больше. При планировании сегодняшних операций все почему-то решили, что во Фриско, Портленде и Сантьяго численность противника будет примерно такая же. Это стало ошибкой.

Теперь кажется очевидным, что эльфийское командование, каким бы оно ни было, просто обязано было рассчитать вероятные направления следующих ударов и принять меры. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, куда красножопые интервенты высадят следующий десант. Насчет Портленда и Сантьяго можно спорить, но Фриско — цель совершенно очевидная. Идеально плоская равнина (чуть ли не единственное такое место на всем восточном побережье), вокруг кольцо пологих холмов, на которых так удобно разворачивать потом внешний периметр обороны… Любой эльфийский генерал или как они там у них называются (комиссары, кажется), не являющийся законченным дебилом, с первого взгляда должен обозначить Фриско как наиболее вероятную цель главного удара противника. Неудивительно, что завод буквально набит эльфийскими вояками. Разрешающей способности бортовых биодетекторов истребителей не хватает, чтобы точно оценить численность обороняющихся, но и приближенной оценки достаточно, чтобы занервничать. От трехсот до восьмисот эльфов, практически все — бойцы, если компьютер правильно интерпретирует их перемещения. А то, что он их правильно интерпретирует — это ежу понятно. Штатский персонал, похоже, полностью эвакуирован, это объясняет, почему у реакторов не замечено вообще ни одного пучеглазого. Эльфийские твари действуют по единому плану, бомбардировку они пережидали в специально оборудованном убежище (потому их и не заметили сразу), а теперь выдвигаются на внутренний периметр, который для них внешний. Очень похоже, что там подготовлены укрепленные позиции, и тот единственный тяжелый бластер, который подавили полчаса назад — далеко не единственный. Та короткая очередь, похоже, была разведкой боем, экспресс-оценкой боеготовности огневой поддержки человеческих захватчиков. Теперь беложопые знают, что группа огневой поддержки работает на высочайшем уровне, а значит, нужно ждать внезапного кинжального удара, когда основные силы подтянутся к опушке поганого леса. Они, впрочем, не подтянутся, но от этого не намного легче.

Единственное, что утешает — до главной военной хитрости, придуманной лично Джозефом Слайти, эльфы не догадались. Залпом «Фебосов» создать посадочную площадку в тылу противника и высадить основные силы десанта прямо внутрь завода — гениальная идея. Судя по данным воздушной разведки, противник до сих пор не понял, что происходит. Но скоро, к сожалению, поймет — маршрут одной из восьми колонн проходит как раз там, где третья рота развернулась для активной обороны. Теоретически, можно приказать пропустить пучеглазых на периметр… Нет, уже поздно, не успеют довести приказ до каждого бойца, а тогда еще хуже получится. Или успеют… Могут успеть, если тупить не будут, но рискованно… Нет, нельзя так рисковать. В конце концов, оценка численности противника — это оценка снизу, в предположении, что беложопые не набились в тоннели как перепела в кастрюлю, а движутся в более-менее разумном боевом порядке… Хотя что для них разумно…

Джозеф решился. Как обычно бывает в таких случаях, решение пришло спонтанно. Только что ты мучительно колеблешься между двумя равнозначными вариантами, как мифический зверь осел, и вдруг понимаешь, какой из них следует выбрать, а какой не следует. Это называется «интуиция», и умные люди говорят, что ей надо доверять.

— Винни, это Джозеф! — произнес Джозеф в микрофон. — План меняется. Мины и ловушки не активировать, сидеть тихо, не высовываться, пропустить эльфов на периметр. Успеешь по всем цепочкам передать?

— Сомневаюсь, — ответил Винни он же полковник Мэй.

— Надо успеть, — заявил Джозеф. — Выполняй.

Красная восьмилучевая звезда, изображавшая эльфийское воинство на экране тактического компьютера, постепенно растопыривала свои лучи все шире и шире. Картинка менялась неравномерными рывками — качество воздушной разведки оставляет желать лучшего. По идее, лучам звезды пора уже оторваться от центра… Если предположить, что это реальная картина, получается, численность противника не просто недооценена, но… Нет, такие вещи лучше не предполагать, а то еще накаркаешь, не дай боги…

— Мэй докладывает, — прозвучало в наушниках. — Нет подтверждения на последний приказ из третьей роты. Предположительно, отказ связи. Задействую резервные каналы. Можем не успеть.

Джозеф выругался.

— Я делаю все возможное, — обиженно проговорил Мэй.

— Это я не про тебя так сказал, — объяснил ему Джозеф. — Это я эмоции выражаю. Извини, не хотел обидеть.

Не надо было отдавать последний приказ, ох, не надо! Но сейчас уже поздно что-то менять, время стремительно мчится к критической отметке, после которой участие высшего командования в бою становится не то чтобы совсем уж символическим… вовремя ввести в бой резерв — дело важное, тут спора нет… Но детальное управление войсками утрачивается, командующий из дирижера превращается в зрителя. Еще минута…

Из наушников донеслась отчаянная брань Винни Мэя.

— Не дошел приказ до третьей роты, — констатировал Джозеф. — Ты был прав, Винни, а я дебил позорный, с прискорбием признаю. Командуй, Винни.

— Да я не о том! — воскликнул Винни. — Ты новую оценку численности противника видел?

Джозеф перевел взгляд на угол экрана, в котором зловеще моргали красные цифры, и… ничего он не сделал, просто сидел и молчал. А затем сказал:

— Командуй, Винни. Держись, конец связи.

Коснулся нарисованной кнопки на сенсорном экране и сказал в микрофон:

— Стратегический резерв на ближнюю позицию. О готовности доложить полковнику Мэю по прямой связи. Подчиняться его приказам, я временно вне игры.

Обернулся к Стрингу, сидящему в соседнем кресле, посмотрел ему в глаза и сказал:

— Джимми, поруководи пока. Я туда.

Джимми пошевелил губами, очевидно, хотел сказать что-то ободряющее, но передумал, просто кивнул. Давай, дескать, удачи тебе, не подведи.

Забираясь в кабину истребителя, Джозеф подумал, что бомбардировку Портленда, возможно, стоит перенести на следующий виток «Грантчестера». Впрочем, это решение можно принять на месте, времени достаточно, не стоит пороть горячку, один раз уже спорол, и… Может, и не так уж сильно это осложнило обстановку…

Летающая тарелка взмыла в воздух. Джозеф перевел на основной экран приборной панели картинку с тактического компьютера, и забыл обо всем на свете. Бомбардировку Портленда он так и не перенес.

— Джон, нам надо поговорить, — заявила Алиса.

Джон открыл глаза, бросил на нее быстрый взгляд и безразлично произнес:

— Не сейчас.

И снова погрузился в медитацию.

Алисе показалось, что она ослышалась. Она прибежала к нему разьяренная, заплаканная, униженная и оскорбленная, а ему нет до нее никакого дела!

— Меня оскорбили! — воскликнула Алиса. — Унизили! Представляешь, прихожу на базар, ну, я понимаю, всякие фермеры, пролетарии, они же тупые, необразованные, я от них и не жду… Но городская стража!

— Не сейчас, — повторил Джон. — Извини, я занят.

— Ты все время занят! — возмутилась Алиса. — Я тебе говорю: «Меня оскорбили», а ты: «Я занят!» Ты меня обещал человеком сделать!

Джон снова открыл глаза.

— Я свои обещания выполняю, — сказал он. — Ты, наверное, в зеркало давно не смотрелась. Так я тебе докладываю: нет у тебя на морде орочьих печатей. Если не веришь, сама проверь.

— Ты солдафона из себя не строй! — воскликнула Алиса. — Ишь заладил, докладываю…

— С кем поведешься, от того и наберешься, — улыбнулся Джон.

— И зубы мне не заговаривай! — возмутилась Алиса. — Не переводи разговор на другую тему. Печати ты с меня снял, за это спасибо. Но человека не печати делают! Ну, то есть, не их отсутствие.

— Молодец, догадалась, — сказал Джон. — Но остальное не в моих силах, извини, милая, я не владею такой магией, чтобы тебя все сразу человеком признали. Это только от тебя зависит. Кто тебя обидел-то?

— Стражники, — всхлипнула Алиса. — Иду, никого не трогаю, слышу, сзади говорят, типа, вон, цыпа идет, которая раньше Смиту сосала.

В разговоре образовалась пауза. Джон ждал продолжения, а Алиса полагала, что сказала достаточно, и ждала реакции. Наконец Джон сказал:

— Это все?

— А что, этого мало? — ответила Алиса вопросом на вопрос.

— Пока я вообще не вижу проблемы, — сказал Джон. — Ну, сосала, ну и что? Дело житейское, бывает. Кто тебя оскорбил-то?

— Да иди ты! — воскликнула Алиса. — То ли не понимаешь, то ли придуриваешься, то ли издеваешься…

— Как тебе угодно, — сказал Джон. — Извини, милая, мне надо медитировать. Давай к этому разговору попозже вернемся.

— Ничего я не хочу! — рявкнула Алиса и вышла, хлопнув дверью.

Джон вздохнул, затем негромко хихикнул. Но Алиса услышала — из-за двери донесся ее возмущенный возглас, затем что-то громыхнуло и разбилось. Джон вздохнул еще раз. Надо что-то делать с подругой, совсем расклеилась. Но потом.

Штурм Фриско приближался к критическому моменту. Вскрылась серьезная ошибка планирования — генералы не учли, что эльфы перебросят дополнительные силы на очевидное направление следующего удара. Джон тоже об этом не подумал, когда просматривал готовый план. И это неудивительно — чтобы замечать такие вещи, надо быть настоящим кадровым военным. Причем не таким, как Слайти, а древних времен, когда сражались не мечами и стрелами, а бластерами и высокоэнергетическими бомбами.

Теперь судьба операции висела на волоске. Весьма вероятно, что во Фриско эльфы отобьются. А если еще и в Портленде десантников ждет такой же прием… Нет, это маловероятно. Чтобы точно угадать все три цели, эльфийские аналитики должны быть или телепатами, или гениями. А если судить по тому, что Джон наблюдал в Эльфланде глазами робота и Длинного Шеста, ни телепатов, ни гениев в Эльфланде нет, а есть такой же бардак, как в остальной части Барнарда, другой по форме, но такой же по сути. Впрочем, не так много Джон видел в Эльфланде, чтобы судить об этом с уверенностью.

Решение Джозефа пропустить эльфов на периметр было в целом разумным, но запоздалым и потому неоправданно рискованным. Джон не одобрил его, но не стал вмешиваться, чтобы окончательно не дезорганизовать управление войсками. Лучше пусть бойцы претворяют в жизнь ошибочное решение, чем командующий впадет в растерянность и вообще перестанет принимать решения. К тому же, есть шанс, что пронесет, и не такой уж он маленький, этот шанс…

Не пронесло. То ли мину забыли снять с боевого взвода, то ли какой-то пехотинец неудачно замаскировался, то ли еще что, короче, обнаружили эльфы противника в своем глубоком тылу. И началась мясорубка, и огласился эфир бессвязными воплями, и только Сэйтен понимает, что конкретно происходит сейчас под черными кронами, накрывающими нанозавод Фриско. Джозеф среагировал быстро и в целом адекватно — распорядился вывести резерв на ближнюю позицию и передал командование Мэю, чтобы не тратить время на лишние согласования. А потом не утерпел, сел в истребитель и полетел на поле боя, лично покомандовать захотел. Желание понятно — не привык боевой офицер за спинами товарищей прятаться, да и доверять подчиненным ответственные дела тоже не привык. И еще нервничает сильно, боится провала, и не дай боги, если операция провалится — снова попрется смерти искать, опять придется его из горящего леса вытаскивать.

Тактический компьютер выдал новые данные. Численность противника теперь оценивается в 800-1200 особей. Скорее всего, ровно тысяча, в организации армии эльфы предпочитают не четверичную систему, а десятичную. Двукратное превосходство, а если учитывать только подразделения, действующие внутри — четырехкратное. Надежда только на лучшее управление войсками — тактического компьютера у эльфов, слава богам, нет. И еще фактор внезапности должен сыграть в какой-то степени. Но насколько все это сыграло — станет понятно только через четверть часа, не раньше.

Ого! Там сама Анжела! Раньше сидела в подземном убежище, пережидала бомбардировку, а теперь вылезла. Телефон не выбросила и не выключила, молодец. Технически можно позвонить ей хоть сейчас и начать воплощать в реальность запасной план, предусмотренный на случай… не тот, конечно, случай, но… А может, все-таки тот? Довести перетряску верховной власти до логического завершения, убрать с трона старого наркомана, чтобы не позорил Родину, заодно боевое братство себя проявит, покажет расистски настроенным народным массам, что орки не только на плантациях вкалывать горазды. Немедленного эффекта ожидать наивно, но вода камень точит… Да, пожалуй, стоит попробовать.

Мозговой чип Джона выдал в эфир соотвествующий сигнал, телефон в ящике стола принял его, усилил и передал на спутник. Загадочный артефакт, который комиссар Анжела носила в специальном кармашке на поясе, внезапно завибрировал.

— Подожди, — сказала Анжела полковнику Эскобаро. — Командуй пока сам, мне нужно… кое-что нужно… Нет, за мной не идите, постойте пока в сторонке.

Телохранители отстали. Анжела быстро прошла в боковой коридор, вытащила вибрирующий артефакт, оглядела любопытным взглядом его светящуюся переднюю панель и ткнула пальцем в нарисованную кнопку с надписью «Прием». Артефакт перестал вибрировать.

— Анжела? — спросил артефакт очень тихим человеческим голосом. — Анжела, это ты?

— Я, — подтвердила Анжела. — Говори громче, слышно очень плохо.

— А ты телефон к уху приложи, — посоветовал голос. — Так лучше?

Анжела приложила телефон к уху и сказала:

— Так лучше. Что тебе надо?

— Чтобы ты остановила эту войну, — сказал артефакт голосом того, кто называет себя богом Каэссаром. — Если ты убьешь верховного вождя низкорожденных, война прекратится.

Анжела нервно ухмыльнулась и сказала:

— Ну, давай, тащи его сюда, прибью с удовольствием.

— Так просто не получится, — сказал артефакт. — К сожалению. Тебе придется самой слетать к нему в гости. Готова?

— Что значит «слетать»? — переспросила Анжела.

— В пяти минутах ходьбы стоит неохраняемая летающая тарелка с открытым люком, — объяснил артефакт. — Я объясню, куда идти. Подходишь, забираешься внутрь, она взлетает и доставляет тебя в Барнард-Сити. Как добраться до Трисама — объясню по ходу.

— Я тебе не верю, — заявила Анжела. — Ты опять обманываешь.

— Дело твое, — сказал артефакт. — Я ничем не могу подтвердить свои слова, я решил так: если ты мне не поверишь, значит, другие боги не одобряют мой выбор, и у меня нет другого выхода, кроме как предоставить твою расу собственной судьбе. Так даже проще. Спасибо, Анжела, ты помогла сделать выбор. Огромное тебе спасибо!

— Погоди, — сказала Анжела. — Я согласна. Куда идти?

— Гм, — сказал артефакт. — А ты точно уверена, что согласна? Может, все-таки передумаешь?

— Не передумаю, — заявила Анжела. — А ну быстро говори, куда идти! Или ты не держишь слово? Значит, ты не бог, а кусок дерьма!

— Я не кусок дерьма, я бог, — возразил артефакт. — Иди по коридору, на развилке возьми правее. А лучше не иди, а беги — справа приближается отряд низкорожденных, проскочить ты по-любому успеешь, но запас по времени лучше иметь побольше.

— Сколько низкорожденных атакуют город? — спросила Анжела.

— Это уже неважно, — ответил артефакт. — Если ты твердо решила остановить войну — беги, куда я говорю, и не задавай вопросов. А если колеблешься — давай прекратим этот разговор.

Анжела отбросила колебания и побежала. На развилке она взяла правее, и долго бежала прямым магистральным коридором, под конец дыхание стало хриплым, а в боку закололо. И тогда искусственный интеллект, называющий себя богом Каэссаром, приказал свернуть в боковой проход и дальше пробираться переулками. Будто почувствовал, как она устала.

Через минуту впереди забрезжил яркий дневной свет проклятых пустошей. Как же близко, Гея, как же близко… И как много леса они выжгли… сколько тысяч женщин и детей сгорели заживо… Сволочи, гады, животные твари! Не прекращать надо эту войну, а доводить до победного конца, до полного истребления проклятой красножопой расы! Но не сейчас, сейчас нужна передышка. И вообще, убить главного комиссара красножопых — дело хорошее в любом случае.

— Видишь летающую тарелку? — спросил артефакт.

— Вижу, — ответила Анжела.

— Тогда беги к ней, — сказал артефакт. — Беги изо всех сил, будто за тобой Калона гонится. Вряд ли тебя кто-то заметит, но лучше не рисковать. Давай, беги!

И Анжела побежала.

Когда Джозеф прибыл на место операции, ситуация более-менее прояснилась. Бестолковое и сумбурное решение главнокомандующего, как ни странно, оказалось близким к оптимальному. Насколько можно судить по отрывочным и бессвязным докладам с мест, около сотни эльфийских бойцов прошли сквозь боевые порядки десанта, и еще примерно столько же находились внутри этих боевых порядков, когда эльфы пропалили ловушку, и началась адская мясорубка. Несколько десятков эльфов были вырезаны в первые же секунды боя. Восьмилучевая звезда, изображавшая расположение противника на экране тактического компьютера, лишилась двух лучей, а у третьего луча отрезало конец, и пока эльфы приходили в себя, Винни Мэй успел перебросить в нужное место два взвода с внешнего периметра, пучеглазых окружили и уничтожили. К этому времени десант контролировал почти четверть часть территории завода, при этом в центре этой территории вражеских войск почти не осталось — эльфийские колонны быстро продвигались к периметру, готовясь отразить атаку снаружи.

Винни отреагировал на изменение обстановки молниеносно и единственно правильным образом. Он сразу догадался, что небольшая группа человекообразных, кучкующихся в окрестностях убежища, является эльфийским штабом, и приказал атаковать. Второй взвод второй роты совершил марш-бросок по темным коридорам, связисты Сойер и Росс действовали достойно всяческого подражания — вывели взвод к цели кратчайшим путем, а в конце пути не только самостоятельно распределили бойцов по исходным позициям, но догадались запланировать и осуществить прорыв через тонкие стены. В результате мозговой центр противника был даже не уничтожен, а захвачен в плен почти в полном составе. На допросе выяснилось, почему на объекте так много вражеских войск — завод посетила с инспекцией сама королева. Ее, к сожалению, захватить не удалось — незадолго до налета отошла по нужде в боковой коридор и тем спаслась (у беложопых, оказывается, нужников нет, гадят, где хотят, а умный лес впитывает). Жалко, взяли бы королеву в плен — успех был бы наиэпичнейший. Впрочем, и так неплохо получилось, не только обезглавили вражескую армию, но и ценные сведения получили. Поначалу комиссары говорить не хотели, пришлось одного кастрировать специально затупленным ножом, дальше проблем не было.

Основные силы второй волны десантников хлынули внутрь территории завода по уже зачищенным коридорам, и через четверть часа исход сражения стал предрешен. Эльфийские воины заняли оборонительные позиции на периметре, а человеческие воины неспешно устанавливали в их тылу минные поля и оборудовали места для засад. Время от времени очередной эльфийский капитан или как они там называются, отправлял в штаб очередного гонца, этих гонцов методично убивали. Скоро эльфийские командиры совсем изведутся от неизвестности, начнут отдавать бестолковые отчаянные приказы, и тогда обороне Фриско придет окончательный и бесповоротный конец. Все отлично.

Единственное, что огорчало Джозефа Слайти — прилетев сюда, он показал себя не с лучшей стороны. Он и раньше знал, что отличается повышенной импульсивностью, но на должности командира полка это было терпимо, а на должности главнокомандующего — уже нет. Если главнокомандующий при малейшей угрозе локального поражения будет срываться с места и возглавлять боевые порядки — никуда это не годится! Винни Мэй повел себя гораздо разумнее, сидит себе в Драй Бэдланд и руководит боем. А Джозеф мало того, что зря машину гонял туда-сюда и подвергал себя неоправданному риску (на посадке легко мог получить стингером в зад или на очередь из бластера нарваться, не дай боги), так еще оставил войска без командования почти на полчаса. Никуда это не годится, никуда. Отвага, бесстрашие и личное мужество — качества хорошие, но на генеральском уровне выдержка и стрессоустойчивость несравненно важнее.

— Винни, я прилетел, — сообщил Джозеф в микрофон радиостанции. — Зря летел на самом деле.

— Зря, — согласился Винни. — Я же тебе говорил.

— Я хреновый главнокомандующий, — признался Джозеф. — На лошади скакать и мечом размахивать умею, а руководить большим операциями мне еще учиться и учиться. Извини, что я тебя подставил.

— Да какое там подставил, ерунда, — сказал Винни. — Все в лучшем виде прошло, осталось только добить гадину в логове. Слушай, Джозеф, может, ты лично возглавишь? До налета на Портленд полчаса осталось, я бы хотел Алану советом помочь, думаю, нелишне будет.

Джозеф нахмурился. Фактически, Винни предложил поменяться обязанностями до конца операциями — полковник Мэй становится как бы главнокомандующим, а генерал Слайти — как бы командующим локальной операцией полкового масштаба. Предложение обидное, но если отбросить эмоции, приходится признать, что Винни прав. С управлением большими операциями он справляется однозначно лучше.

— Хорошо, — сказал Джозеф. — Одобряю. И, это… спасибо тебе, Винни. Без тебя я бы не справился.

— В следующий раз справишься, — сказал Винни. — Передай приказ, что принимаешь локальное командование, а то капитаны недоумевать начнут.

— Окей, — кивнул Джозеф. Переключил радиостанцию на локальную связь и сказал: — Внимание, Слайти говорит. Эйри, Торнтон и приданные связисты — выдвинуться к бывшему эльфийскому штабу. Я иду с восточной стороны, в меня не стрелять. В квадрате 30–06 минное поле кто ставил?

— Лейтенант Вокер, — ответила рация.

И тут же добавила другим голосом:

— Разрешите дать справку, Вокер говорит. Поля там больше нет, все мины сработали. Там основная мясорубка была.

— Вокер, Слайти говорит, — сказал Джозеф. — Ты уверен, что абсолютно все мины сработали?

— Уверен, — заявил Вокер. — Сэр генерал, вы когда там проходить будете, сами убедитесь. Там уже нечему больше взрываться.

Минуты через три Джозеф убедился, что Вокер был прав. Вначале в ноздри ударил едкий запах гари, смешанный с еще более едкой вонью от пены из огнетушителей. А потом Джозеф споткнулся о мертвое тело, огляделся и понял, что пройти по коридору будет непросто. Сколько же тут беложопых накромсали, ступить некуда, пола вообще считай что не видно… И пена эта гадкая… Поскользнешься, навернешься, испачкаешься…

— Вокер, Слайти говорит, — сказал Джозеф. — Тут у вас в 30–06 не мясорубка, а ад какой-то.

— Дык, — согласился Вокер.

— Вокер, от лица верховного командования объявляю благодарность всему личному составу, — сказал Джозеф. — Эйри, Торнтон, когда меня увидите, постарайтесь не смеяться, я тут сейчас через мертвяков перелезать буду, испачкаюсь в кровище, вид будет неуставной.

— Да мы тут все неуставные, — отозвалась рация. — Как палачи на чемпионате.

Джозеф мысленно воззвал к богам и стал преодолевать завал из мертвых тел. Поскользнулся, упал мордой на чьи-то выпущенные кишки, стал плеваться и материться. Потом полез дальше. В какой-то момент в голове главнокомандующего мелькнула несвоевременная мысль: а не забыл ли он закрыть люк истребителя? Джозеф отогнал эту мысль — сейчас надо планировать и осуществлять финальный добивающий удар, а не отвлекаться на всякую ерунду.