Возлюби соседа своего

Глава XI

Когда Нелл вышла из ванной, Шеа уже и след простыл.

— Трус, — сказала она громко. — Слишком труслив, чтобы встретить любовь лицом к лицу. — Она вытерла зеркало. — Почему он так боится любви? — спросила она свое отражение.

И тотчас же ее осенило. Его прежний брак тут ни причем. Просто с ним случилось то же, что и с ней. Он хотел использовать ее как источник информации, а попался на ту же удочку, зайдя слишком далеко. Вот то, о чем он ее предупреждал. Да, ее интуиция тоже предупреждала. Каждый из нас оказался неумелым охотником, но один поймал другого — победителей не было. Мы оба попались в ловушки, которые сами же и расставляли.

Шеа не позвонил ей ни в этот день, ни на следующий. Нелл отказалась от мысли о каких-либо запланированных действиях, решив: чему быть, того не миновать. Если все кончилось, то и к лучшему, хотя ничего лучшего впереди не маячило.

Но сердце ее бешено забилось, когда Люси сказала ей, войдя как-то утром, что ее просит к телефону мистер Шеа. Она попыталась успокоиться, закрыв глаза и повторяя:

— Но это же Шеа, это он… — но сделала только хуже.

Она вновь представила себе их последний разговор. Что она тогда сказала ему? Что ее любовь — это ее трудности, а не его? Да, так оно и есть.

— Добрый день, — мягко проговорила она. — А я уж подумала, что ты умер от потери крови.

— Нелл…

— Тебе сделали переливание?

— Нелл…

— Если тебе нужен врач, я ничем не смогу тебе помочь.

— Да послушай же!!

— Да, Шеа!

— Сейчас же заткнись — и давай встретимся за ужином.

— Сожалею, но я занята. Сегодня вечером я иду в Лирик Опера на благотворительную акцию. Тебе это будет неинтересно.

— Мне будет интересно, — поспешно заверил он, очень прозрачно меняя тон на покорный и повинный. — Правда, будет, — на всякий случай добавил Шеа.

Нелл не могла сдержать улыбки.

— Ну что ж, если ты найдешь время, то ищи меня там в восемь. И захвати свою чековую книжку — будет подходящий случай.

— Нелл, это та опера, где убивают толстушку-сопрано и засовывают тело в мешок?

— Риголетто. И никакого вранья и едких реплик. Обещаешь? С другой стороны, может быть, тебе не ходить — мы увидимся, когда я приду домой.

— До свидания, — сказал он и повесил трубку.

Нелл села как раз рядом с большой группой любителей оперы. Одно место она зарезервировала. Просматривая каталог лотов, она искала хоть что-нибудь, на чем можно было бы сделать торг. Серебряная роза из «Кавалера розы» была как раз то, что надо, но за нее будет настоящая драка.

Аукцион начался с фартука официанта из «Богемы». В этот момент рядом с ней уселся подошедший Шеа, прошептав:

— Ты не предупредила меня, что вход сюда стоит пятьдесят баксов. Не продали еще тот мешок, в котором сопрано?..

— Ш-ш-ш! — прошипела Нелл.

Шеа вертелся на своем месте, но молчал все время, пока распорядитель продавал ладью в форме лебедя из давно забытой постановки «Лоэнгрина», две дюжины бокалов из «Травиаты» и очень потрепанную шелковую камелию. Когда объявили следующий лот — вышивку Мэрилин Хорн из «Дон Паскуале», Нелл хихикнула. Хорн была такая забавная, усердно работающая иглой. Вспомнив это и заранее восхищаясь, Нелл подняла свой номер после четвертого раза. К ее изумлению, торг на ней прекратился. Пяльцы и вышивка перекочевали к ней.

— Чего ради ты купила эту штуку? — спросил шепотом Шеа.

— Не знаю. Просто увлеклась торгом, — прошептала Нелл.

— Вот что тебе нужно! — указал Шеа на следующий лот, чучело оцелота на колесиках, которое вытащили за поводок на сцену.

— Предмет из триумфального шествия, «Аида», акт второй, — объявил распорядитель.

— Это самый подходящий для тебя домашний зверь, — продолжал Шеа. — Его не выгуливать, кормить, чесать.

— И Флора будет довольна, — рассмеялась Нелл.

— Начальная цена — триста долларов, — объявил распорядитель. Шеа поднял номер Нелл высоко над головой.

Нелл повисла у него на руке:

— Шеа, не надо! Вот увидишь, сейчас он тебе достанется, как и мне — эта вышивка.

— Почему бы нет? Удачный случай, как ты сказала.

— Шеа!

— Раз… — выкрикнул распорядитель.

— Он будет украшать твою комнату, — усмехаясь, сказал Шеа.

— А почему не твою?

— Я в своей почти не бываю.

— Два!

— Пожалуйста, скажи ему, что ты раздумал, — умоляла Нелл.

— Продано! — распорядитель стукнул молотком. — Следующий лот номер 53 леди и джентльмены, пара кастаньет из постановки «Кармен». Есть желающие объявить начальную цену?

— Слушай, ты умеешь обращаться с этими штуковинами? — оживился снова Шеа.

Нелл выхватила номер у него из рук.

— Уйдем, пока не поздно.

Нелл открыла свою входную дверь со словами:

— Шеа, сюда ставить это нельзя. Мы напугаем Марго и Руди. Кроме того, он нарушит мой стиль.

— На одну ночь, — успокоил ее Шеа, втягивая оцелота в комнату и устанавливая его перед камином. — Я он выглядит вполне благородно. Давай назовем него Оскар.

Оскар выглядел на фоне ее обстановки ужасно, но Шеа почему-то был страшно доволен, и Нелл бросила думать об этом. Марго и Рудольф, против всех ожиданий, подошли к Оскару без всякого страха, полизали по очереди его лапы и преспокойно улеглись под ним.

— Это именно то, чего я жажду, — сказал Шеа, неопределенно указывая в направлении собак.

— Собачку?

— Нет, сна.

— А мне думается, нам надо поговорить.

— Позже, — сказал Шеа, стягивая галстук и направляясь в спальню. — Мне надо хорошенько выспаться.

Нелл в недоумении последовала за ним:

— В таком случае почему бы тебе не пойти домой?

Он неожиданно поймал ее за талию:

— Потому что мне лучше спится рядом с тобой.

Он повесил на стул пиджак и пошел чистить зубы.

— Твоя очередь, — сказал он жизнерадостно, потрепав на ходу ее по попке.

Нелл молча почистила зубы, намазала лицо кремом. Она чувствовала резкий подъем настроения: ей нравилось видеть его бритву и зубную щетку в своем шкафчике; нравилось, что его поношенный голубой халат висит рядом с ее банным халатом в ванной. Во всем этом было что-то очень успокаивающее, домашнее — и что-то очень «секси».

Она выключила свет и вернулась в спальню. Шеа лежал на спине, до подбородка натянув одеяло. Он ровно дышал, его левая рука была брошена на ее подушку.

Нелл проскользнула под его рукой и устроилась у него под мышкой. Она легко пробежала пальцами по его ребрам, животу, бедрам… Спит с грацией животного, подумала она. Шеа повернулся, обхватил ее за талию и, прижав к себе, удовлетворенно вздохнул во сне.

— Спокойной ночи, любимый, — прошептала Нелл. Слишком все хорошо, чтобы длиться долго, подумала она, закрывая глаза.

Утром Нелл кипела энергией. Она приняла душ, сделала макияж, накормила собак, приготовила кофе и принесла его в спальню. Сев на краешек кровати, она прошептала вопросительно:

— Сигфрид? — На щеке его дрогнул мускул.

Она поправила спутанные волосы у него на лбу и тихо спросила:

— Сэмсон? — Никакой реакции.

— Сигфрид? — спросила она погромче.

Он открыл глаза:

— Ты спрашивала о чем-то? Кто это — Сигфрид?

Она не успела ничего придумать, как он уже схватил ее в свои объятия, притянув к груди:

— Кофе подождет. Теперь пора поговорить.

Нелл протянула руку, отталкивая его:

— Не сейчас, милый. Мы оба можем опоздать. Взгляни на часы. Через двадцать минут мне надо быть в офисе.

Он сбросил одеяло и придавил ее тело ногами.

— Шеа, разве тебе не надо быть на своем рабочем месте в девять?

Он увлеченно целовал ее шею, пробормотав, наконец:

— Я задержусь. Очень важный разговор. Я хотел сказать тебе это вчера, но случайно заснул.

Все летит к чертям, успела подумать она.

— Я думаю, надо пересмотреть наше соглашение, — сказал он.

— Какое соглашение?

— Не связующее нас соглашение. — Он пригнул ее голову к своей груди, чтобы она не могла видеть его лицо. — Нелл, я… — Он запнулся, потер колючий подбородок о ее лоб. Его кадык дернулся. — Я люблю тебя, Нелл. Я не думал, что это случится… но очень рад, что случилось.

Нелл растерялась, смутилась:

— Но разве ты сам… а как же все твои слова… что ты не готов к ответственности и прочее…

— Нелл, я знаю одно: я люблю тебя, ты мне нужна, и я хочу, чтобы ты была со мной. Это самое честное, что я должен признать. Я хочу, чтобы ты была со мной все время, и пусть жизнь идет, как она идет.

— Шеа! — воскликнула Нелл. — Я так тебя люблю! Держи меня крепче, или я улечу!

— Восхитительная Нелл, — сказал он, стискивая ее в объятиях. Она едва могла дышать. — Я никогда не отпущу тебя.

— Скажи, Шеа, я правда восхитительная? Я никогда так не думала.

Он поцеловал мочку ее уха и прошептал:

— Ты — это все мои ожившие мечты. Снаружи ты сдержанная, умная, холодная, а внутри…

Она пробежала рукой по его телу и уточнила:

— Так какая я внутри?

— Распутница. Восхитительная блудница, свободная и раскрепощенная.

— Да? Я не ожидала. Это ты сделал меня такой. Это, наверное, твоя кельтская мистическая сила.

Он лизнул ее ухо:

— Ну, скажи мне… — прошептал он. — Скажи, что ты чувствуешь со мной…

Нелл закрыла вместо ответа глаза. Желание переполняло ее; ей казалось, она сейчас растает от него.

—…Скажи, — доносились издалека его слова. Но отвечать ей не было нужды.

Ее тело рассказало ему все. И он рассказал ей без слов древнюю сказку о захваченных сокровищах эльфов. О сокровищах, которые все, без остатка, были отданы за любовь.

Вечером Шеа позвонил ей. Голос его был странно тонок и глух.

— Откуда ты звонишь? Видимо, плохая связь.

— Нелл, я не мог позвонить тебе до своего отъезда — не было времени. Я уже в Нью-Йорке.

— Зачем ты там?

— Завтра начинает работу комиссия по присуждению премий в печати, а я замещаю в ней Сэма Хэмиша. Этот дуралей сломал вчера ногу на виндсерфинге.

— Сколько ты там пробудешь?

— Неделю.

Она в отчаянии закрыла глаза:

— Я люблю тебя, Шеа. Я скучаю. — Ей казалось, это безумно долго.

— Я позвоню тебе вечером в понедельник. Я тоже люблю тебя.

В понедельник Шеа спросил:

— Что ты делала без меня в уик-энд?

— Ничего достойного упоминания. Как Нью-Йорк?

— Все в работе. А я не мог спать без тебя, Нелл. Ты никуда не уезжаешь?

— Завтра день рождения Одри. Предстоит катание на лодках. А что ты делаешь завтра?

— Янки играют с Балтимором, я буду там.

— Желаю тебе получить удовольствие, милый.

День рождения Одри прошел с успехом. Нелл не попала домой раньше, чем к трем ночи. Открывая дверь, она услышала телефонный звонок. Пробежав в спальню, она схватила трубку.

— Где ты была? — строго спросил Шеа. — Четыре часа утра, а тебя нет.

— Еще только три. Ты забыл, что в Нью-Йорке другое время. Я же говорила тебе: я была на дне рождения Одри.

— Кто тебя подвозил? — голос его звучал строго и холодно.

— Дикки Бонфу. Мария уехала с детьми на месяц на Остров Макинак…

— Я бы хотел увезти тебя на остров. Пустынный остров.

Нелл скинула пальто и бросила его на стул.

— А что мы будем делать на пустынном острове?

— Ты можешь весь день валяться на солнышке…

— Я не могу, милый. Я моментально" обгораю и превращаюсь в третьесортную креветку под майонезом… — Держа подбородком трубку, она расстегнула платье и выскользнула из него. — А не можешь ли ты построить мне очаровательную травяную хижину? — Она сбросила туфли и переступила через платье.

— Кажется, ты в хорошем настроении. Что ты там делаешь?

— Раздеваюсь.

— Тогда опиши мне, как ты это делаешь… в подробностях.

— Но Шеа!

— Что на тебе еще осталось из одежды? Хочешь, я расскажу тебе, что из одежды на мне сейчас?

— На тебе — ничего, я и так знаю. Ты никогда не носишь пижам. Шеа, ты слишком фриволен. Я повешу трубку.

— Как ты можешь быть такой распущенной в постели и такой ханжой — по телефону?

— Потому что… в постели ты любишь меня, недотепа. А сейчас я одна — с телефоном, в котором только твой далекий голос. Вот и все.

— Мне следует принять это как комплимент?

— Спокойной ночи, милый. Хороших тебе снов.

— Да я теперь вовсе не засну. Буду лежать, глядя в потолок и воображая себе, как ты…

Смеясь, Нелл повесила трубку.

В ночь на четверг он не позвонил, и Нелл одолела бессонница. Она попробовала поставить кассету Глена Миллера, которую принес тогда Шеа, но почувствовала себя от этого еще более одиноко. Она поиграла немного на флейте, сожалея, что бросила музыку. Ну что ж, подумала она затем, зато я провела так много замечательных часов с Шеа. Нелл потрепала по голове Оскара, который окончательно поселился у нее, и пошла спать.

В четверг вечером она играла с собаками, причесывала их, повязывала им ленточки; затем попыталась работать над отчетом, но оставила его разложенным на столе, так и не прочтя ни строчки. Она никак не могла найти себе ни места, ни дела. В таком случае надо помыть голову и принять душ, решила она наконец. Нелл оставила дверь ванной открытой, чтобы слышать телефон.

Закрутив волосы в полотенце, Нелл потянулась за своим банным халатом, висящим возле халата Шеа, и, поколебавшись немного, зарылось неожиданно лицом в его халат. Халат был старый, потрепанный, очень домашний — он так головокружительно пах смесью крема для бритья и мужского пота. Нелл надела его и, смеясь от восторга, обняла себя за плечи.

Зазвенел телефон.

— Так что из одежды на тебе сегодня? — шепотом спросил Шеа.

— Ты готов выслушать? Держись крепче! — Нелл устроилась на кровати, накрыв полами халата голые ноги. — На мне костюм Евы и твой банный халат.

Шеа застонал:

— Я схожу с ума…

— Я сама стараюсь изо всех сил, чтобы не сойти здесь с ума без тебя. Я почти не спала этой ночью. Кто выиграл?

— Что? Ах… ты несносна. Балтимор. Это было во вторник. В эту ночь с несколькими парнями сыграли в покер. И нас всех обставила твоя подруга Корри Болон из «Трибюн».

— Ну и чудесно!

— Нелл?

— Что? — Нелл потерлась щекой о ворот халата.

— Я люблю тебя, Нелл.

— Шеа… — она свернулась калачиком на кровати, положив трубку на подушку.

— Я так люблю тебя. Когда ты приедешь?

— Завтра днем. Слушай, почему бы нам не съездить с тобой на север в этот уик-энд? Порыбачим.

— Это далеко — «на север»?

— Это графство Вилас, в Висконсине — коттедж на Сосновом озере. На машине туда слишком долго. Я летаю чартерным рейсом. Джуд Риббэк возьмет нас в пятницу вечером и привезет обратно в понедельник утром. Ну как? Только мы вдвоем: ни телефонов, ни инструкций, коттедж, затерянный в лесах, и озеро, полное форели. Тебе понравится, Нелл. По ночам там кричит сова, и луна заглядывает прямо в окно спальни. Я уже представляю, как мы будем любить друг друга при свете луны.

— Никаких телефонов?

— Даже ни одной телефонной будки.

— Тогда я согласна. — Она в восторге смяла подушку.

— Замечательно! Упакуй сегодня все необходимое и захвати с собой в офис. Я заеду за тобой в пять, и мы поедем прямо в аэропорт. И — Нелл…

— Да?

— Возьми мой халат — я хочу видеть тебя в нем.

— Хорошо. Спокойной ночи, любовь моя.

Нелл взяла с собой свои выгоревшие красные походные брюки, несколько свитеров, старую штормовку, прогулочные туфли, широкополую матерчатую шляпу с завязками. Положила туда же пару рубашек Шеа, которые таинственным образом оказались у нее в шкафу. Она собралась было снять халат, чтобы упаковать его, но остановилась. Еще успею утром, подумала она, и свернувшись калачиком на постели в этом халате, мгновенно заснула.