Возлюби соседа своего

Глава IX

Нелл невозмутимо и важно, сопровождаемая сгорающей от любопытства Люси, прошествовала в свой офис.

— Не спрашиваю, как прошли выходные дни, — сделала свой вывод Люси, внимательно оглядев Нелл. — Но я вижу, что последняя ночь была для тебя насыщенной, босс.

— Видишь? Ты видишь? — ужаснулась и изумилась Нелл.

— Или у тебя на лице лихорадка, или ты сожгла себе «усы».

— Да… а я думала, что крем от Лидии О'Лиари способен скрыть все дефекты, кроме, пожалуй, перелома ноги.

Зазвонил телефон на столе Нелл, и Люси автоматически взяла трубку:

— Офис мисс Карлтон. — Она передала трубку Нелл. — Это мистер Шеа. Голос такой, будто он только что прибежал.

— Так и есть, — засмеялась Нелл. Глазами и рукой она показала Люси, чтобы та удалилась.

Когда дверь за Люси тихо закрылась, она проворковала:

— Доброе утор, Шеа.

Шеа рассмеялся:

— Боюсь, что кофейные чашки немногое скрыли от глаз Флоры.

— Во всяком случае, тебя они не скрыли.

— А почему же тогда ты держала чашку возле лица?

— Я не могла глядеть ей в лицо без чувства стыда. Угадай, что сказала Флора мне на прощание.

— Боюсь даже спрашивать.

— Она помогла мне одеться и сказала: «Я всегда любила добрые старые оркестры». И пристально поглядела мне в глаза.

Шеа засмеялся своим бархатным, завораживающим смехом:

— Послушайте, леди, давайте потанцуем?.. Я хочу поцеловать тебя прямо сейчас. Я хочу…

— Шеа! Это телефон для деловых переговоров, — предупредила его Нелл, в то же время забираясь с ногами в кресло и устраиваясь поудобнее.

— А я как раз по делу. Если бы ты смогла…

— Шеа!

— Неужели ты не найдешь возможности встретиться со мной во время ланча?

— Не могу, мой друг. Я загружена под завязку.

— На самом деле и я тоже, но мне приятно думать, что мы могли бы увидеться…

— Мне тоже.

Разговор тек так просто, без всякой темы, но Нелл хотелось, чтобы он длился бесконечно, чтобы только слышать его густой баритон, чтобы продолжалась эта иллюзия прикосновения друг к другу.

Шеа проговорил:

— Мне надо тебе сознаться кое в чем.

Нелл вздрогнула и насторожилась. Вот и конец, подумала она.

— Я знаю, что тебе это не понравится.

— Мне понравится все, что касается тебя, в это утро. Так в чем дело — скажи, — успокоила она его.

— Я страшно люблю жаркое с тушеными овощами. Можешь приготовить мне жаркое с овощами? Почему бы тебе не пригласить меня после работы на этакий старомодный обед: жаркое с овощами, хотя бы из той морковки, что осталась вчера? А потом мы станцуем что-нибудь очень красивое.

— Ну конечно, милый. А как выглядит жаркое, между нами говоря? И с чем оно у тебя ассоциируется?

— С тобой.

— М-да. Я предпочла бы быть в твоих фантазиях каким-нибудь редким вином, но черт с ним, пускай я — жаркое. Желаешь к обеду еще чего-нибудь?

— Пожалуй, кетчуп и две бутылки пива.

— Хорошо. Будь к обеду в восемь, мой друг.

Она повесила трубку и позвала Люси.

Люси немедленно явилась с ручкой и блокнотом.

— С тобой все в порядке, я надеюсь? По-моему, ты побледнела.

— Мне срочно нужен рецепт жаркого с тушеными овощами. И хорошо бы, если бы он был чуть получше, чем собачьи консервы.

— А почему бы тебе приготовить жареного поросенка? У меня есть чудесный рецепт.

— Нет, надо именно жаркое с овощами. Пошли, пожалуйста, Дульси к Вальдену или Дальтону и достань мне какое-нибудь издание старой поваренной книги с рецептом жаркого. И — послушай, Люси, ты больна? У тебя влажные руки.

— Ах, это все из-за того, что я пришла сегодня в новом кожаном костюме. Правда, выглядит чудесно? Я купила его вчера в Лизер Лоджиа. Но я и не подумала, что в нем будет так жарко.

— Ах, Люси, Люси, — покачала головой Нелл. — Ты, конечно, в нем очень элегантна, но ведь сейчас июнь. Почему бы тебе не сходить и Спортс Спа, купить там юбочку и переодеться? Да, а после всего этого позвони, пожалуйста, в справочный стол публичной библиотеки и поинтересуйся именем директора Школы Сент-Мишель. Это закрытая мужская школа где-то в провинции Нью-Ингланд. Когда узнаешь, позвони ему и вызови меня.

Через удивительно короткий промежуток времени Люси уже сообщила Нелл, что по второму аппарату она может переговорить с преподобным доктором Гринстедом, директором Школы Сент-Мишель.

— Доктор Гринстед, — начала Нелл, стараясь взять доверительный тон, — мое имя Нелл Карлтон. Я являюсь вице-президентом предприятия Гэллэрд, в Чикаго. У нас традиция награждать выдающихся деятелей нашего штата премией и званием «почетный гражданин».

— Очень похвальная традиция, мисс Кричтон. Чем могу быть полезен?

— Я не сомневаюсь, что вы сохраните в строжайшей тайне мое сообщение…

— Я слушаю вас… — его голос перешел в конспиративный полушепот.

— И, вероятно, вам будет приятно узнать, что один из ваших прежних учеников удостоен в этом году нашей награды.

— О, да, конечно!

— Это мистер С. Ф. Шеа. Я полагаю, что несколько поколений Шеа учились в вашем прекрасном заведении.

— О, я уверен, что он достойнейший человек, и вы поступили в высшей мере справедливо. Я надеюсь получить от вас копию наградного листа, чтобы мы опубликовали ее в «Школьных новостях».

— Непременно. Мне будет это приятно. Однако у нас возникла проблема. Мне бы хотелось узнать его полное имя: ведь это как-то неуважительно, согласитесь, писать инициалы вместо христианского имени.

— О, конечно, мне понятна ваша дилемма, мисс Каслтон. Я могу навести справки в отделе регистрации. Я всегда рад услышать о достойном жизненном пути моих учеников. Если не возражаете — подождите у телефона.

Нелл использовала время ожидания для подписания писем. Доктор Гринстед вновь возник в телефонной трубке, осведомившись:

— Вы еще здесь, мисс Хэйзелтон? Как явствует из наших записей, мистер Шеа был помещен в пансион в отроческом возрасте — как и большинство наших мальчиков, и значится только под инициалами: С. Ф. Шеа. Боюсь, что мне не удастся вам помочь. Весьма сожалею. Но вы пришлете нам копию наградного листа?

Нелл улыбнулась:

— Как только Шеа получит награду, вы будете в числе первых, кто узнает об этом.

Вошла Люси:

— Ну, как? Удалось что-нибудь узнать?

— Ничего, — с раздражением ответила Нелл. — Какие должны быть родители у ребенка, если они помешают его в пансион без имени?

— А может быть, мать назвала ребенка имением, которое не нравилось отцу?

— Да, или наоборот, — съязвила Нелл. — К примеру, отец хотел назвать его Сиан Феликс, а мать — Сигурд или Свен.

Люси пожала плечами:

— Хоть убейте, но ведь дети-то не называли его между собой С. Ф.

— О, нет. В подобной школе мальчики при преподавателях называют друг друга по фамилиям; а между собой — между собой они использовали клички, повторить которые леди просто невозможно.

Марго и Рудольф сегодня роскошествовали: они обедали остатками ростбифа. Напевая про себя старые танцевальные мелодии, Нелл расчесала их, поиграла с ними в «косточку» и отвела для вечерней прогулки к Джиму. И только тогда принялась за приготовление жаркого по рецепту из старой поваренной книги. Она поставила блюдо в духовку за двадцать минут до назначенного часа: у нее оставалось время только на то, чтобы сделать макияж и накрыть на стол.

Полагая, что Шеа сочтет ее претенциозной за шикарный стол, она накрыла на кухонном столе, нарезав пресную булку и подав бутылку кетчупа.

Как только послышался звук открываемой двери лифта, она поспешила в прихожую, но застыла как вкопанная, услышав визгливый смех Алеты Арно и громкое контральто Биби де Секко. Нелл закрыла глаза и попросила бога пронести их мимо. Она не стала открывать сразу: может быть, они уйдут, подумав, что ее нет. Но шум за дверью нарастал, и теперь казалось, что там дюжина голосов. К тому же, начали стучать в дверь.

Придется пустить их, подумала Нелл, но как она объяснит их присутствие Шеа? Она распахнула дверь.

— А мы уж думали, ты нам не откроешь. Наверное, была в ванной? — проговорил Пол.

— Ты нас не ждала? Мы не помешаем? — прочирикала Алета.

— Постой там! — величественно приказала Биби. — Я должна оценить общий вид.

Дамы ворвались в квартиру позади Пола, непринужденно объяснявшего:

— Мы только что со скучнейшей вечеринки. Шли к Мици Норман, и зашли к тебе, чтобы забрать тебя с собой.

— Но я сегодня не могу, — запротестовала Нелл. — Я ожидаю…

Пол, не дослушав, втянул носом воздух, закрыл глаза и еще раз потянул носом.

— Боже, что за чудный аромат? Скажи мне сейчас же, что это для нас. Мини всегда подает такую дрянь…

— Нет, — сказала твердо Нелл, — это не для вас.

— Но я могу попробовать кусочек?

— Нет, Пол. Более того, вы все должны сейчас же уйти. Я жду… — Но тут зазвонил телефон, и Нелл побежала на кухню, чтобы взять трубку.

— Привет, мой друг, — сказал в трубку Шеа, обволакивая ее волнами интима. — Я скучал по тебе весь день.

— Я тоже скучала. Я приготовила то, что ты просил.

— Вот это женщина для меня! — восхитился он. — Но я боюсь, что придется задержаться на несколько минут.

Нелл с облегчением вздохнула:

— На сколько тебе будет угодно. Поверь мне, блюдо тебя дождется.

Не успела она повесить трубку, как за ее спиной кто-то сказал:

— Льда надо побольше!

— Нелл, а у тебя есть темный ром? — крикнул еще один голос.

— Кто там у тебя? — спросил Шеа. — Я думал, мы будем одни.

— Мы и будем одни, — пообещала Нелл. — Я их спроважу, когда ты придешь.

Нелл намеренно выглянула в окно и сказала как можно громче, стараясь перебить шум и хохот:

— Сожалею, но вам придется уйти. Должны придти люди для обработки помещения от тараканов. — Никто не обратил на ее усилия ни малейшего внимания. — И от мышей, — добавила она для пущей убедительности.

И опять никакого результата.

Она поспешила в кухню выключить духовку.

Нелл устроила засаду на Шеа и поймала его как раз на выходе из лифта.

— Поцелуй меня сейчас же, — она бросилась в его раскрытые объятия.

— С удовольствием. Мне нравятся решительные женщины. — Поцелуй его был нежен: она растаяла. — Мне казалось сегодня, что прошли недели с тех пор, как я видел тебя, а оказывается, всего несколько часов.

— Слишком много часов, — она погладила его волосы. — Как хорошо, когда по тебе кто-то скучает.

— Больше чем скучает. Время тянулось невероятно медленно, а работы, как нарочно, прорва. Я изнемогал без тебя, — Он поцеловал ее вновь. Лицо Нелл вспыхнуло от удовольствия. — На вкус ты так же прекрасна, как и ночью. С чего начнем: с жаркого или с танцев? Руки его сомкнулись у нее на груди, и он прошептал ей на ухо:

— Я, пожалуй, не выдержу…

Он, наконец, услышал шум, доносящийся из ее квартиры, и она почувствовала, как он напрягся в ее руках.

— Произошло небольшое недоразумение… — начала она.

— Что происходит? Там какой-то балаган. Кто все эти люди?

— Те, кого ты видел в галерее.

— Вот как.

— Я не ждала их, Шеа. Честное слово, они ворвались — и все.

— Я надеялся, что мы будем вместе. Одни.

— Конечно, мы будем. Они скоро уйдут. А пока давай прокрадемся на кухню и не будем обращать на них внимания.

— Не обращать внимания? Я целый день ждал этого часа, ждал когда мы останемся одни, а ты предлагаешь сидеть и ужинать среди всего этого… этого зоопарка! — Он достал из кармана свои ключи. — Я не желаю вмешиваться в твою изысканную общественную деятельность.

— Успокойся, Шеа, — Нелл погладила его по щеке. — Не будь брюзгой. Ты же должен поесть. — Она обняла его, поцеловала в подбородок и потянула за рукав. — Мы закроемся на замок.

Войдя в кухню, он вновь засветился любовью и нежностью. Он прошептал, целуя ее ушко:

— Мы никого сюда не впустим. А если они сами не уберутся, когда настанет время для танцев, я их вышвырну вон.

Он обнял ее. Их губы снова слились. Нелл забыла обо всем на свете. Ничего не существовало для нее в мире, кроме Шеа, его пугающей силы, его пронзительной нежности, его поцелуев. Она задрожала в его руках, исступленно желая его, изнемогая от воспоминаний о прошедшей ночи.

Ручка двери задергалась, и раздался голос Пола:

— Нелл, у нас кончился лед!

— Скажи, что ты уже в Лондоне, — приказал Шеа.

Нелл зарылась лицом в его плечо.

— Нелл, ты там с мышеловом?

— Убирайтесь! — зарычал Шеа. — Я не мышелов, я часовщик! — Он сзади ущипнул Нелл, но поцеловал ее прежде, чем она взвизгнула.

— Да, так весь настрой пропадет, — простонала Нелл.

— А я проголодался, — Шеа достал пиво из холодильника и поинтересовался:

— У меня соперник? Кто такой мышелов?

— У тебя не может быть соперников, — она протянула ему тарелку жаркого. Про мышелова объяснять слишком долго. — Нелл опасалась, что жаркое чуть пережарилось, но Шеа ел с аппетитом. Увидев, сколько кетчупа налил себе в тарелку Шеа, Нелл внутренне ахнула, но держала язык за зубами.

Но раздражение его все росло. Он гневно поглядывал на дверь:

— Почему они не уходят? — спросил он наконец.

— Скорее всего потому, что Пол наболтал им, что я закрылась здесь с таинственным незнакомцем, и они заинтригованы. Почему ты не хочешь выйти к ним? Ты бы им понравился.

Его взгляд обдал ее холодом:

— Понравился?! Я ненавижу эти светские знакомства! Ты обмираешь от этих дураков. Они насквозь фальшивы, присмотрись к ним.

— Но они же твои читатели, Шеа. Ты должен их знать и общаться с ними.

— Я предпочитаю с ними не смешиваться. Дело журналиста — утешать сокрушенных и сокрушать преуспевающих; а твои друзья относятся к последним.

— Как хорошо и умно сказано! Это ты только что выдумал?

— Это сказал Джозеф Пулитцер. — Шеа поднялся. — Я, пожалуй, сделаю вид, что уже ночь, и пойду спать. Утром у меня важная деловая встреча.

Нелл замерла от отчаяния.

— Спасибо за ужин, — холодно поблагодарил он, выходя через запасный ход.

Через час ушли и остальные: поцеловав по очереди воздух возле ее щеки и пролепетав, какой чудесный вечер они провели — гости выкатились за дверь. Нелл в бессильной злобе на себя и на них закусила губу. Она привела в порядок раскиданные по кушетке подушки и снова в сердцах раскидала их.

— Он прав. Я чересчур расшаркиваюсь перед ними. И это отвратительно.

Когда Нелл на следующее утро покидала свою квартиру, она увидела Шеа, стоявшего спиной к ней возле дверей лифта. Она встала перед ним и нажала кнопку лифта. Шеа молча, краем глаза взглянул на нее. Нелл проговорила:

— Доброе утро, Шеа. Я надеюсь, ты хорошо выспался.

Он дернулся, будто она ударила его. Все еще держа руки в карманах, он резко бросил:

— Я не спал.

Интуитивно она поняла, что он старается и не может подавить в себе желание. Он желал ее так же сильно, как и она — его, но боялся это показать. Поэтому она сказала:

— Мне… было плохо без тебя.

Он взглянул на часы и покачал головой:

— Через сорок минут у меня встреча.

— Сорок минут… — Нелл впервые чувствовала такой безусловный контакт, какой существовал между ними: они понимали друг друга без слов, чувствовали друг друга без прикосновений.

Дверь лифта открылась, и они оба встали по разные стороны кабины, чтобы видеть друг друга через головы людей, находившихся в лифте вместе с ними.

Глаза Шеа полыхали голубым огнем; Нелл тяжело дышала, как после пробежки. И здесь, в толпе, Шеа продолжал любить ее — глазами.

Дверь лифта открылась, толпа высыпала в холл. Ноги Нелл будто приросли к полу. Не двигался и Шеа. Было видно, что он ждет ее знака. Ну иди же! — приказала себе Нелл, но тщетно. Не отводя взгляда от нее, Шеа поднял руку и нажал кнопку их этажа. Лифт закрылся. Кабина двинулась вверх. Они не проронили ни слова — все было понятно и без слов.

Когда они были двумя пролетами ниже их этажа, Шеа нажал кнопку «СТОП» и рванулся к ней. Он сокрушил ее в объятиях, покрывая лицо поцелуями. Задыхаясь, они слились в едином порыве, и его молчание, и его сокрушительная страсть сказали ей больше, чем слова.

Она слышала его хриплое дыхание, гром его сердца, совпадающий в ритме с биением ее сердца. Она слышала шуршание шелковой блузки на груди, когда руки Шеа поспешно расстегивали ее. Она слышала шелест ткани его брюк, как звук ветра в траве.

Она не видела ничего. В голове ее все завертелось, когда спазм страсти скрутил ее, и перед мысленным ее взором сияла ослепительная вершина их любви, к которой они стремились вместе.

Задыхающиеся, изнеможенные, они стояли, обнявшись. Он взял ее лицо в свои руки, целуя ее закрытые глаза.

— Ты даже не знаешь, что ты сделала со мной, — сказал он, качая головой. — Я трепещу, как школьник. Я хочу все время. — Он поправил на ней смятую одежду и провел рукой по волосам. — Все время, — вздохнул он, еще раз целуя ее и отпуская лифт.

Нелл заправила блузку и подтянула узел его галстука. Поцеловав его на прощание, она прошептала:

— Позвони мне.

Двери лифта вновь открылись. Она вышла, одержимая одной мыслью: они с Шеа созданы друг друга. Шеа и есть тот мужчина, которого она безуспешно искала много лет — и нашла.

Была, правда, тень сомнения. И она решила молиться, чтобы интуиция на этот раз не выкинула с ней злую шутку, особенно теперь, когда она знала: она не сможет отказать ему ни в чем.