Возлюби соседа своего

Глава XV

Нелл прожила следующую неделю как в тумане. В офисе она была прежней Нелл: улыбалась, решала проблемы, утешала, не теряя самообладания принимала регулярно дважды в день приходящие сообщения авиаслужбы: «Груз разыскивается». Внутри себя она хранила ощущение катастрофы: она, как командир «Титаника», ходила по палубе, на глазах заливаемой водой, и уговаривала пассажиров петь бодрые песни.

Прошло еще несколько недель. Новую проблему представлял теперь Пол: как пресс-секретарь, он обязан был быть в курсе всей этой истории с Дульси на случай, если она напишет разносную статью. Предполагая его реакцию, Нелл позвала его к себе домой и рассказала ему все по порядку. Пока он слушал, его обычно живое лицо напоминало восковую маску. Затем он закрылся в ванной и отказался оттуда выходить. Нелл пришлось прибегнуть к помощи психиатра, который уговорил Пола впустить его, дал ему успокоительное и отвез его домой на такси.

Одри была немногословна, однако даже ее краткие замечания о погоде звучали вроде: «Я тебя предупреждала!»

Юношеский энтузиазм Люси внезапно иссяк. Но она неустанно сновала между своим офисом и офисом Нелл. Она забросила всякий макияж и стала одеваться во все черное. Вдвоем с Люси Нелл спешно искала замену коллекции Милли: в ход пошли все задумки прошлого, изготовленные, но неиспользованные. В конце концов, будет во что одеть манекенщиц. Кое-что для гала все же вытанцовывалось. Это моя лебединая песнь, горько думала Нелл.

И сквозь все эти заботы красной нитью проходила мысль о Шеа.

Вначале она еще думала, что позвонит ему, но как-то не могла собраться с духом. Затем она по многу раз набирала его номер, но тут же решала, что гудки длятся слишком долго — и бросала трубку. Затем было уже поздно: время решимости прошло. Но каждую ночь она отчаянно ждала его стука в дверь или звука открываемого замка.

Флора стала для нее единственным источником утешения; ее сообщения по вторникам напоминали фронтовые сводки:

— У него ужасный вид, — с удовлетворением констатировала Флора. — Спит он так же плохо, как и вы, милочка, если только это вас утешает.

— Вы думаете, он тоскует по мне?

— Х-м. Он сказал, что его отношения с женщинами закончены. — В тоне ее звучало глубокое сомнение.

— Ввиду начавшейся рыбной ловли, я полагаю, — съязвила Нелл.

— Спрашивал, не линяет ли Оскар.

— Правда? — Нелл показалось это хорошим знаком.

В следующий вторник она спрашивала Флору:

— А замечали ли вы, как он потирает большим пальцем стакан, когда думает? А как он хмурит брови, вот так? — Она показала это на собственном лице. Затем долго сидела в задумчивости и, наконец, спросила: — Флора, я что, схожу с ума? Я вижу его везде: в толпе, в лифте, который только что закрылся, но это всего лишь видения. Вчера, например, я видела его читающим греческую газету; ну, знаете, на стенде на Стэйт Стрит, хотя откуда ему знать греческий?

Ночью было труднее всего: томительные, пустые часы без сна до рассвета, заполненные телевизионными старыми лентами по ночному каналу. Ей казалось, что она не заснет в спальне после наступления темноты, и она переехала в прежде пустую гостевую комнату. Каждой ночью, насмотревшись до одури телевизора и так и не избавившись от мыслей о Шеа, она гладила по голове Оскара, и это странно помогало. Оскар стал ее талисманом.

За десять дней до Гала Флора позвонила ей в офис, и ее голос звенел от счастья:

— Дорогуша моя, у меня потрясающие новости! Вебстеры разводятся. Это ваш шанс!

— Какой шанс! — не поняла Нелл.

— Чтобы купить у Аннетт Вебстер ее квартиру. Она записана на ее имя, мне это доподлинно известно. Она будет рада избавится от этого места и связанных с ним воспоминаний. Вы говорили, что хотели бы вид на озеро — и могли бы с ней поменяться.

— Я должна подумать. Что, если…

— У вас нет времени думать. Чамп Вебстер и Шеа никогда не были друзьями, но были знакомы с детства. Если Шеа вас опередит, вы упустите свой шанс.

— Я, право, не знаю…

— А если Аннетт поддастся чарам голубых глаз Шеа…

— Вы совершенно правы, надо спешить! — решилась Нелл, вспомнив о чарах Шеа. — Я звоню Аннетт прямо сейчас.

Аннетт вплыла в квартиру Нелл, потрепала Марго и Руди и провозгласила, что квартира ей нравится. Она взяла за руку Нелл и повела ее к лифту.

— Я так устала от этого озера, — поделилась она с Нелл на ходу. — Оно совершенно как мой муж: всегда меняется на глазах. Пожалуйста, посмотрите квартиру.

У Нелл осмотр занял всего две минуты: из любого окна открывался великолепный вид на сверкающее, сапфировое озеро. Каждая из них тут же написала передаточное свидетельство, и они пожали друг другу руки — несколько неловко. Сделка была окончена.

За рюмочкой шерри по поводу окончания обмена Нелл решилась спросить:

— Насколько я знаю, ваш муж и Шеа учились вместе в школе.

— Очевидно, да. Там мужа и прозвали Чарльз Чамп. — Она хихикнула.

Нелл улыбнулась:

— А Чамп говорил когда-нибудь, как в школе звали Шеа?

Аннетт нахмурилась:

— Да, когда-то очень давно, но он заставил меня поклясться, что я никому не скажу этого.

Нелл наклонилась к ней, снизив голос до доверительного шепота:

— Чего теперь вам бояться? Вы разведены.

— Да, конечно, — она широко раскрыла глаза. — Дайте мне подумать — я забыла. — Аннетт закусила губу. — Начиналось оно с С.

— Попытайтесь вспомнить, — воодушевила ее Нелл.

— Нет, не могу. Единственное, что я помню, что ему было дано имя одного из деловых партнеров его отца. Я думаю, это можно выяснить.

— Все! — сияя, воскликнула Нелл. — Я уже выяснила! — Она поцеловала изумленную Аннетт в обе щеки и бросилась к лифту.

Наконец впервые за целый месяц, она контролировала ситуацию. Ей удалось провести удачную сделку, и она готовила еще одну операцию. Первый удачный шаг. Первый шаг на пути к освобождению от Шеа. Она найдет способ жить без него, хотя и с болью в душе. И права Флора: поменяться квартирами — это способ забыть. Видения наконец оставят ее, и его смех перестанет чудиться ей в стенах ее дома.

На следующее утро, когда она принимала душ и заодно разговаривала по душам сама с собой, Шеа неожиданно заколотил кулаком в открытую дверь ванной.

— Вылезай! — кричал он. — Мне надо с тобой поговорить.

Голос был холодным и грубым, но Нелл, вышедшей из ванной, было приятно видеть его несчастным и осунувшимся. Костюм его выглядел так, будто в нем спали. Он бросил ей халат:

— Я хочу тебе кое-что показать.

Нелл последовала за ним в комнату.

Что бы там ни было у него на уме, было непохоже, что он затевает ссору. Предсказания Флоры сбываются, подумала Нелл. Она присела.

Шеа откашлялся:

— Флора сказала мне, что ты все волнуешься по поводу Дульси и твоего треклятого Гала. — Я… мне подумалось, что тебе будет интересно вот это. — Он сунул ей в руки еще не вышедший номер «Санди Мэгэзин».

Нелл, открыв рот, смотрела на свою собственную фотографию на обложке. Уверенная и улыбающаяся, она открывала парадную дверь Гэллэрда. Когда Дульси ухитрилась сделать фотографию? Она развернула оглавление.

— Страница двенадцатая, — подсказал Шеа.

И там тоже — на развороте — была она. Она пробежала глазами статью, держа журнал трясущимися руками. К ее изумлению, в статье она была изображена героиней; предстоящий Гала приписывался почти всецело ее трудам и заслугам. Люси тоже вышла неплохо. Милли была дана характеристика талантливого и непредсказуемого модельера — что звучало не обидно. Нелл скользнула глазами к концу статьи. Дульси заверяла читателей, что усилиями всей команды Гэллэрда и в особенности штата Нелл Гала завершится успехом. «А по изысканности и элегантности модельерам Гэллэрд нет равных! Это истинный стиль Чикаго!» — заключала Дульси свою статью.

Нелл не знала, плакать ей или смеяться. Мечты ее и не залетали так высоко, но коллекция все же была утеряна.

— Я думал, тебе будет приятно, — сказал озадаченный Шеа.

— Я была бы просто счастлива, если бы еще и груз нашелся.

— Прости. — Он оглядел комнату, стараясь запомнить все детали. Он охватил взглядом каждую мелочь, его глаза избегали только Нелл, а когда они остановились на Нелл, он, казалось, ее не видел.

Ах, как бы она хотела вернуть его! Но Шеа повернулся, чтобы идти. И она сказала ему вслед:

— Флора говорит, ты поставил крест на женщинах.

Он резко повернулся:

— Навсегда! А ты по ее словам, отказалась от самой мысли о мужчинах.

— Выкинула из сердца и головы! — Она отчаянно надеялась, что его чувство юмора все же взыграет и спасет ситуацию. Но он вновь обернулся к двери. — Подожди! Я бы хотела получить назад ключ. Мне надо отдать его Аннетт.

Он взвился волчком:

— Ты… что!

— Мне нужно отдать его Аннетт Вебстер.

— Черт побери! — промолвил он в изумлении. — Не могу поверить. Неужели ты?..

— Она разводится с Чампом. Я купила ее квартиру и продала ей свою.

Он медленно двинулся через всю комнату к ней. Нелл, не зная почему, отступила.

— Ты же знала, как я хотел получить эту квартиру. А ты проползла за моей спиной? — Он начал ходить по комнате — кулаки стиснуты, плечи подняты — готовый броситься на обидчика. — За моей спиной, — прошептал он, стиснув зубы. С лаем вбежали Марго и Руди.

— Прочь, мерзкие твари! — крикнул Шеа, протягивая к ним руку.

— Попробуй только тронуть их, — предупредила Нелл. — Не смей!

С преувеличенной заботой он поднял их обоих с полу, отнес в кухню и закрыл за ними дверь. Уставившись на Нелл, он промолвил:

— Еще одно поражение от пары хитроумных женщин!

Нелл спокойно улыбнулась:

— Смотри на это легче, Шеа. Видно, тебе доставалось в этой жизни от женщин.

— Если бы ты не была женщиной, я бы врезал тебе за эти проделки.

— Как тонок налет цивилизации в мужчине, — сострила Нелл.

— Тоньше, чем ты предполагаешь, — прорычал Шеа, делая шаг к чучелу оцелота.

— Я забираю Оскара, — он потянул за ремень. — Я купил его, и он мой.

Нелл не верила своим ушам.

— Ты сам мне его подарил. — Она в отчаянии сжала кулаки. — Теперь ты похищаешь у меня бедное животное.

— Оно не бедное, оно — чучело. — Шеа повернулся и, везя Оскара за собой на ремне, пошел к дверям.

— Я бы так не поступила, будь я мужчиной, Симп. Даже если бы так дорожила своей честью.

Поводок упал к ногам Шеа. Низко опустив голову, он уставился на Нелл, которая на всякий случай встала позади кушетки, прижимая, как щит, к груди подушку.

— Как… как ты узнала, что мое имя — С-симп? — Он споткнулся на своем имени, но тут же бросился в новую атаку: — Кто сказал тебе мое имя?! — Он бросился к ней, но Нелл защитилась подушкой, которую кинула в него. Отбежав в сторону спальни, она насмешливо пропела:

— Мои уста запечатаны…

— Я знаю, как распечатать их, — предупредил он, и одним взмахом руки бросил ее на пол, повернул и прижал к стене.

Нелл едва могла перевести дыхание, но они еще некоторое время боролись. Прижатая к его телу, она вновь ощутила всю тоску по нему, всю горечь минувших дней.

— Кто сказал тебе? — хрипло и прерывисто переспросил он. Жадными глазами, будто видя впервые, он изучал ее лицо. — Считаю для десяти. Если не скажешь, то я…

Мысленно молясь, чтобы руки не так дрожали, Нелл провела по его груди пальцами, чувствуя, как затрепетал каждый его мускул от ее прикосновения.

— Раз, — отсчитал Шеа.

Не отрывая от него глаз, Нелл развязала его галстук.

— Два…

Она расстегнула пуговицу на его рубашке.

— Три…

Она расстегнула вторую.

Голос его смягчился до нежного шепота.

— Ч-четыре.

— Четыре… нет, пять.

Нелл расстегивала пуговицы, пока не осталось ни одной застегнутой.

— Шесть?

Нелл бережно стянула с него рубашку и провела руками по его груди. Затем она расстегнула свой халат и прижалась к нему грудью.

— Ш-шесть, — прошептал он, взяв наощупь в ладони ее груди.

— О, Шеа, — проворковала она, — мне так тебя недоставало, — Нелл потерлась щекой о его бороду и поцеловала в подбородок.

— Я хотел прийти тысячу раз. — Он поцеловал ее грудь.

— Почему же не пришел?

— Боялся, что ты вышвырнешь меня прочь. Нелл, я не могу без тебя. — Держа ее в объятиях, он поднял ее и так, не отрывая губ от ее губ, медленно двинулся к спальне. Они оставили одежду на пороге и, слившись в одно единое тело, таяли и объятиях друг друга.

— Так как же ты узнала мое имя? — он потерся колючим подбородком о ее грудь. Тысячи огоньков пламени зажглись у нее в груди. Ощущение было столь волшебным, что она прокричала:

— Не останавливайся, продолжай!

— Как ты узнала? — допрашивал он, продолжая тереться о нее бородой и щеками.

Нелл застонала.

— Я скажу тебе, но при одном условии.

— Согласен. Какое условие?

— Обещай мне никогда больше не бриться.

Он с улыбкой кивнул.

— Я провела самостоятельное расследование — с помощью «Кто есть кто» и Аннетт.

Он стал целовать ее соски; Нелл застонала от удовольствия.

Зазвонил телефон. Шеа выругался.

— Не отвечай, — приказал он, сжимая руками ее грудь.

— Это очень важно, дорогой, — она взяла трубку.

Шеа упал головой на ее бедра, да так и остался лежать. Нелл с трудом изобразила свой обычный голос:

— Карлтон слушает.

— Шеа тоже, — прорычал Шеа.

— Шеа, ну, пожалуйста… — прошептала Нелл.

— Нелл? Это Люси. Груз найден! Он здесь, Нелл! Он уже в О'Харе.

— Ура! — Нелл толкнула Шеа в плечо. — Мы победили, Люси!

— Все в порядке, Нелл. Хочешь, я позвоню Одри, или ты позвонишь ей сама?

— Скажи ей. Я приеду через час…

Шеа протестующе зарычал.

—… Может быть, через два. У меня кое-какие дела. — Она повесила трубку.

— Шеа, ты слышал? Коллекция Милли найдена! — Она и плакала, и смеясь одновременно. — Господи, как чудесно!

Все складывалось прекрасно. Она в восторге забарабанила кулачками по его спине.

— Не принимай это близко к сердцу, — он схватил ее в объятия и поцеловал счастливые слезы на ее глазах. Я счастлив за тебя. Я-то знаю, как много это для тебя значит. — Он потер в задумчивости большим пальцем шею. — Нелл… ведь твоя квартира и квартира Аннетт — одного размера.

Она звонко поцеловала его:

— Они одинаковы. Вот только из любого окна ее квартиры открывается вид на озеро.

— Из любого окна, — повторил он в задумчивости. После паузы он продолжил: — Для меня будет большим неудобством, что ты на три этажа выше меня. — Он погладил ее по руке.

— Неудобством? — Она поцеловала его.

— Я не смогу… Ну, ты понимаешь… заходить, когда мне захочется.

— Конечно, это невозможно: появиться в халате в лифте.

— Дело не в халате. И… я не смогу услышать твой крик, когда тебе приснится плохой сон.

— Да, пожалуй, ты не услышишь. Все-таки три этажа.

Он отпрянул и с изумлением взглянул на нее:

— Черт возьми всех баб! Что, скажи, мне сделать, чтобы жить в этой квартире?! Жениться на тебе?

Она поцеловала кончик его носа:

— Придется, чтобы наслаждаться видом озера.

— Это шантаж!

— Ты так думаешь?

Он внимательно ее рассматривал, и постепенно в уголках его рта появлялась улыбка.

— А где бы ты желала провести наш медовый месяц?

Нелл порывисто обняла его:

— Ах, Шеа, ты серьезно?

— Да, если ты дашь мне торжественное обещание, что никогда, ни при каких обстоятельствах, даже в гневе, не назовешь меня… — Лицо его сморщилось. — …Если ты никогда не назовешь меня… — Он был не в силах произнести свое имя. — Если ты никогда не будешь называть меня по имени, и никому о нем не скажешь.

— А ты пообещаешь больше никогда не брать меня на рыбалку.

Он усмехнулся:

— Согласен!

— А ты не станешь злиться и осуждать моих гостей, когда у меня будут званые вечера? — Она взъерошила его волосы.

— Если только они не будут засиживаться за полночь — и мешать нам. — Он поцеловал ее. — А ты не будешь ворчать, если я приглашу Текса и мальчиков сыграть в покер? Я даже собственными руками приготовлю тебе мартини.

— А я сделаю сэндвичи и открою пиво. — Нелл поцеловала его. — Если, конечно, они не будут засиживаться за полночь…

— А ты не будешь жаловаться, что я вечно задерживаюсь на работе?

— Нет, если только ты не будешь недоволен, что я засиживаюсь на работе. Так ты серьезно насчет медового месяца?

— Как только смогу освободиться. — Он с наслаждением растянулся на кровати.

Нелл накручивала на свои пальцы завитки волос на его груди.

— Милый, а что, если позвонить в твой офис и сказать, что ты сломал ногу?

— Как только пройдет первая боль, за мной пришлют машину, что бы доставить меня на работу. Что ты задумала?

— Давай убежим.

— Убежим? А как же Гала?

— Теперь все пойдет по накатанной дорожке. Все предусмотрено, все под контролем. — Она чуть куснула его за плечо.

— Не искушай меня, блудница.

Нелл потерлась ногами о его ноги:

— Это достаточно искушает?

— Да, — вздохнул он.

— Тогда позвони сейчас же.

— Прямо сейчас?

— Немедленно! — Она провела пальцами по его животу.

Зарычав, Шеа набрал номер.

— Джек? — рявкнул он. — Сколько лет я на тебя работаю? Мне надо точно! Так много? Тогда я наконец беру отпуск. Две… — Нелл потерла ногами его ноги. — …Три недели. Нет, со мной все в порядке. Я не болен. Я женюсь. Спасибо. — Он швырнул телефон на пол и выдернул вилку из розетки.

— А теперь называй место.

— Где-нибудь, где никто нас не найдет. Лучше, чтобы без телефонов.

— Телефоны есть даже на Фиджи. — Шеа резко сел. — Ты готова плыть, Нелли? — Его глаза озорно искрились.

Никто никогда еще не называл ее «Нелли». Ей понравилось.

— Плыть? Я люблю плавать.

Глаза его сузились:

— Ты не боишься морской болезни?

— Я ею никогда не страдала.

— Тогда как ты посмотришь на то, чтобы перелететь в Европу и поплыть к ирландскому побережью?

— Шеа, что за прекрасная идея! — Она обняла его и прошептала:

— Ты еще не знаешь, моряк, на что я способна. Ты не знал жизни, пока не встретился со мной. И ты еще не пробовал моего ракового супа.

— Пока ты готовишь для меня, мне все равно, что есть. Мы поплывем с тобой от Гольфстрима к Скиберину и дальше вдоль побережья, — мечтательно проговорил он. — Мы будем спать на борту…

—…И любить друг друга под рокот волн…

Он покачал ее на руках:

— А ветер будет рассказывать нам сказки…

— Сказки или небылицы, Шеа?

Он потерся колючей бородой о ее грудь. Она задрожала от изумительного ощущения.

— Сказки — они как любовь, дорогая моя невеста. «Сказка всегда правдива, пока ее кто-то рассказывает».