Возвращение демонического мастера. Книга 7

Глава 25

— Что ж… Пришло время, — сказал я, выкладывая перед собой ингредиенты, которые удалось добыть с таким большим трудом для третьей, финальной, закалки меридиан. Из двух сотен миллионов, что я получил от наместника, сто пятьдесят ушли именно на них.

Цветок сияния вечной ночи, тысячелетний женьшень и лазурный лотос, скрытый в морях.

И достать их получилось только благодаря связям Мейли и Эвиану. К сожалению, товары слишком редкие, отчего даже на аукционах их достать было крайне сложно без соответствующих связей.

Теперь главное было не напортачить в приготовлении раствора, иначе просто немыслимые суммы пойдут прахом. И даже если я сейчас достану такую же сумму, не факт, что получится их купить. Тот же тысячелетний женьшень не просто так называется тысячелетним, ему нужно расти нетронутым тысячу лет, впитывая энергию спирали. Есть закрытые монастыри, которые специально его растят, но обычно они продают лишь столетний. Только из-за просьбы лично Мейли Сэн его сорвали и доставили нам.

Так что я медленно занимался подготовкой всех ингредиентов для предстоящей закалки. Кропотливая работа длительностью в двенадцать часов, во время которых нельзя было отвлекаться. К счастью, очень помогали клон и Мия, которая вызвалась помочь.

Я бы провернул двойную закалку, чтобы и Мия смогла перейти на следующую ступень, но увы, ингредиентов было слишком мало. Тут нужна была очень точная концентрация, и ингредиентов едва-едва хватало на полноценную закалку одного. Так что увы, может, когда-нибудь в будущем, когда мой дом станет зарабатывать намного больше, я и возьмусь за закалку своего круга, но пока что нужно возвысить себя.

В этот раз никакого огромного чана, лишь маленькая ванна, в которой даже мне будет тесно. Придется поджать колени, чтобы полностью погрузиться.

— Сколько тебе придется там провести? — спросила сестра.

— Месяц… — дернул я щекой, вспоминая, каким адом была последняя закалка.

— Ужас… — дернула она плечами. — Я помню, как ты мне вторую проводил, это было ужасно.

Я кивнул.

Вторую закалку я провел Мие и Лей совсем недавно, где-то с неделю назад, буквально за пару дней до схватки у Гаруда. Хотел поднять боевую силу моих близких как только мог.

— У меня нет выбора, — вздохнул я, смотря на ванну. — Раз в сутки кидай в трубку две пилюли жизненных сил и одну духовную.

— Поняла.

— Тогда за дело.

Я сделал глубокий вдох и погрузился в ванну. Сверху Мия накрыла её железной крышкой с запорами и маленькой железной трубкой, к которой я припал губами, чтобы дышать.

В свитке, что оставил Рю, было написано, что третья закалка тела разительно отличается от первых двух. Человек, её проходящий, не просто становится сильнее, меняется все его тело. Рю описал этот процесс как божественное пробуждение спирального тела, что бы это не значило.

И то, что эта закалка сильно отличается от прошлых, я почувствовал почти сразу. Раньше боль приходила постепенно, начиналась на коже и шла вглубь тела, неторопливо выходя на плато, а затем стихая. Но не прошло и пяти минут, как кожа начала гореть на уровне пика прошлой закалки, и боль стремительно погружала в тело свои иглы.

Я попытался отрешиться, разделить сознание, как делал обычно, но это не помогало. Я бился в агонии в маленькой ванне, чуть ли не до крови раздирая колени ногтями.

Спустя час боль пошла глубже, и теперь пришел черед костей. Но они не горели, скорее превратились в лед, причем коже легче не становилось.

На исходе первого дня пришло облегчение, правда временное. Несколько часов спокойствия, после которых пришла новая волна мучений. Мне порой казалось, что мои кожа и мышцы просто распадаются на лоскуты, крошатся, словно мокрая трухлявая древесина. Это было странно и так непохоже на то, что было раньше.

День шел за днем, а плато никак не наступало. Каждый новый болезненный цикл оказывался хуже предыдущего, и я понимал, что самый ужас ждет меня впереди. Рю писал, что на середине закалки, когда процесс выйдет на то самое «плато», мне нужно будет отказаться от воздуха и начать дышать жидкостью, в которой я плаваю.

Он указал, что можно этого не делать, но тогда третья закалка даст меньше половины от результата. Я не получу Божественное тело бога драконов, а лишь Божественное тело бога войны. Мне нужно было отринуть человеческие нужды, то есть дыхание, только тогда я смог бы по-настоящему перейти на новую ступень развития.

Но пока что я все никак не мог добраться до плато.

Пару раз я просто бился головой о металлическую стенку ванны, борясь с желанием выбраться. К счастью, она была достаточно крепкой, чтобы выдерживать мою силу. Нет, если бы я действительно захотел из неё выбраться, то смог бы, но тут нужно было использовать технику.

И вот спустя две недели одной кромешной боли я смог дойти до злополучного плато. Я сразу это понял, когда во время нового приступа не почувствовал ухудшения, всё было в точности так же, как и в прошлый раз. Но пока я не спешил, дождался его окончания и, когда наступил новый, понял, что не ошибся. Это действительно плато.

Поддерживать клона в такой ситуации мне было слишком сложно, настолько сильная боль разбивала преграду, разделяющую сознание, но между приступами я сообщил Мие, что готов к следующему этапу.

Сделать первый вдох жидкостью было сложно. Это рефлекс, инстинкт, сидящий глубоко внутри и говорящий, что ты не можешь дышать водой. Очень сложно его перебороть, но я это сделал, пусть и не сразу. Жидкость хлынула в рот, заполнила легкие, я сделал судорожный вдох и забился в новых конвульсиях.

Не получается!

Проклятье!

Не получается!

Я задергался, забился внутри. Самое ужасное, что я не мог просто выдавить из себя жидкость и приложиться к трубке. Я попытался, но в легких все равно оставалось слишком много воды. В глазах стало темнеть, я чуть было не отключился, но взял себя в руки и постарался погрузиться в медитацию. Замедлить внутренние процессы.

И как не удивительно, это помогло. Я все ещё находился в странном предобморочном состоянии из-за недостатка воздуха, но при этом хуже мне не становилось. Я словно замер где-то на границе жизни и смерти и никак не переходил её.

Прошла минута.

Вторая.

Третья.

И я стал дышать. Тяжело, словно на грудь положили тяжелый камень, но дышать. Состояние все ещё было странным, воздуха не хватало, но я продолжал жить. Боль странным образом тоже ушла.

Прошел час.

Два.

Три.

А затем все вернулось. Мир снова стал ярким и наполненным болью, только теперь она шла изнутри. Легкие словно залили раскаленным металлом, а мне при этом всё ещё приходилось дышать.

Непередаваемые чувства.

Но что хуже, этот приступ все никак не кончался. Он длился, и длился, и доходил до какого-то безумного пика, на котором я вообще перестал что-либо чувствовать. Странное ощущение, мой разум как при разделении словно разделился, но «основная» часть оказалась настолько заполнена болью, что способна была лишь беззвучно кричать, а вот вторая достигла какого-то просветления что ли.

Наверное, впервые я смог отринуть страсти и ужасы, через которые я из раза в раз проходил, и взглянуть на окружающий мир и свою жизнь под совершенно другим углом. Сейчас я не ощущал ту жуткую жажду крови, с которой борюсь обычно, ту бурю, что готова смести все на своем пути.

И вдруг пришло другое осознание, я это вовсе не я. Моя душа разделилась на Тьму и Свет, на, как говорят айрваны, Инь и Ян. И вся та ярость, вся та боль, через которую Натаниэль Крейн прошел, сейчас была заключена в том теле. Все плохое, всё жуткое — оно было там.

Стоило об этом подумать, как теперь я видел в ванне уже не себя, а жуткого демона с лицом-черепом и телом, состоящим из тысяч и тысяч костей, формирующих что-то вроде доспеха.

Все это не настоящее, это часть испытания, которое мне нужно пройти.

Стоило понять это, как ванна исчезла. Исчезла комната с сестрой, что взволнованно наблюдала за процессом, не исчез только демон, единственным желанием которого было меня порвать. Уничтожить.

Нельзя этого допустить. Если исчезну я, вернее, та часть меня, что соответствует Ян, то я стану им — монстром, который жаждет лишь разрушать. У него нет друзей, родных и любимых, а лишь ярость и ненависть ко всему живому.

На его руках появились длинные острые когти, а на спине выросли смертоносные шипы. Я же выглядел почти так же, как обычно, разве что моя кожа была бледнее, а одежда стала белоснежной. Ну и легкое сияние, отчего со стороны я выглядел скорее как дух, нежели человек.

Отвел руку в сторону, и в ней появился сияющий духовный меч. Не Рейхор, а скорее Зиргул, но более длинный, как раз под мою руку.

— Я не хочу с тобой сражаться, — и это была чистая правда. Я не желал битвы, никакой. То желание было отдано ему, но вместе с этим я понимал, что эта та битва, которой избежать невозможно. Либо он, либо я.

Демон атаковал первым, он превратился в настоящий вихрь из костяных клинков и первым же ударом попытался вырвать мне сердце. Я ускользнул от него словно ветер и ударил в ответ Ударом смерти…

Не вышло.

Ну разумеется, в конце концов, я был Ян, Светом, и не мог использовать демонические техники, только спиральные, а он, соответственно, только демонические. Зато Удар смерти вышел у него, алый серб длинной в три метра устремился ко мне, но прошел мимо. Я ушел в сторону, используя технику Скользящего ветра.

Демон оскалился, рванул вперед и внезапно исчез. Растаял в паре метров от меня, так и не нанеся удар. Я резко развернулся и заблокировал атаку, что чуть было не рассекла меня надвое. Коварный Шаг из Техники демона скрытности. Разумеется. Демон знал все те демонические техники, что и настоящий Натаниэль.

— Сколько же в тебе ярости… — беззвучно прошептали мои губы, глядя на этого монстра. Он ненавидел меня, и эта ненависть волнами обрушивалась на меня, пытаясь сокрушить. Но я был не слабее его, и мой дух оставался непоколебим.

Дождь из костяных клинков обрушился на меня сверху, и, рухнув на землю, каждый из них взорвался, разлетаясь костяной шрапнелью.

Шкура Громового дракона.

Защитная техника сработала идеально и даже быстрее, чем в реальном мире. Демона это ещё больше разъярило, и он отправил в меня сразу четыре последовательных Разреза смерти. Сильно, в реальном мире я так быстро эту технику использовать не мог. Но у меня было чем ответить.

Навстречу алым серпам я пустил молниевый. Один мощный горизонтальный Рассекающий громовой удар, что играючи рассек все четыре Разреза смерти, а затем врезался в самого демона, не успевшего уйти. Все, что ему оставалось, это использовать самый мощный Алый покров, на двенадцать узлов, но этого оказалось мало для столь мощной техники. Барьер снесло, а демона обожгло молниями. Его руки, которыми он попытался заблокировать удар, почернели, но боеспособность он не потерял.

Рывок вперед. Разрез смерти, от которого мне пришлось уйти. Демон подловил меня и ударил Алыми когтями. Атаку я остановил мечом, но физически демон был гораздо сильнее меня, отчего я оказался отброшен назад.

Ещё один Рассекающий громовой удар, но демон ускользнул, используя Фантом. Я рассек лишь его призрак, а он сам уже оказался рядом и обрушил на меня град ударов, не давая больше использовать техники. Я все пытался вырваться из такого прямого столкновения, но это оказалось непросто. Демон был быстрее меня, сильнее меня, атаковал неистово и с немыслимой жаждой крови. Его единственным желанием было разорвать меня на куски, и я просто проигрывал в столкновении боевого духа.

Я мог лишь кое-как отступать и блокировать, пытаясь выискать момент для того, чтобы контратаковать. Единственный плюс во всем этом — мой разум оставался все таким же кристально чистым, лишенным эмоций. Меня не страшил он, несмотря на все попытки запугать.

И тут я услышал музыку, льющуюся откуда-то издалека, словно эхо из другого мира.

Мия. Кажется, она играла на инструменте. Возможно, просто практиковалась, но это не важно. Музыка помогла мне сделать то, что я никак не мог сделать в обычное время — нащупать ритм. Я поддался звукам, настроился на них и внезапно понял, что мне даже блокировать больше не было необходимости. Я просто ускользал от него, как вода, просачивающаяся сквозь пальцы.

Я танцевал, а его атаки становились все более безжалостными и быстрыми. Он рычал, вопил от ярости и… бессилия. Ни один удар, ни одна его техника не могли меня достать. И в момент, когда он ошибся, атаковал я.

Взмах сияющего клинка, и костлявые пальцы демона упали на пол. Он попытался их поднять, но я не позволил, вынуждая того отступить.

Второй взмах сияющего клинка лишил его кисти.

Сквозь обрушившийся на меня дождь костяных клинков, которых было в десятки раз больше, чем ранее, я прошел, словно и не заметил. Я больше не слышал музыку, а словно сам был ей, как бы безумно это не звучало. От каждого моего шага вибрации расходились по земле, играя ноты, и демон ревел от них как от чего-то, причиняющего боль. Верно, он хаос и разрушение, а музыка — это некий порядок, осмысленность, предмет созидания через творчество.

Каждый последующий взмах клинка чего-то его лишал, пока передо мной не оказалось бессильное и злобное создание, способное лишь яростно скалится и пытаться укусить. Без рук и ноги, со множественными ранами на теле, оно бессильно рычало, ненавидя меня.

Я поднес меч к его горлу.

— Я не собирался с тобой сражаться, ты сам вынудил меня. Но теперь, смотря на всю твою злобу, я понимаю, что нужно с этим покончить. Уничтожить тебя и идти дальше.

Поднял меч, чтобы нанести удар, но чья-то рука остановила меч в двух пальцах от шеи демона.

— Ты на самом деле не хочешь этого делать, Нейт, — сказал мне Рю. Именно тот Рю, который сражался за меня и погиб, но по какой-то неясной причине оказавшийся тут, в духовном мире.