Возвращение домой

День семнадцатый или восемнадцатый молельной луны Год четырнадцатый сатрапа Эсклепиуса

Мы подняли и закрепили первую Большую Платформу. Сьюит и Ритайо сплели верёвочные лестницы, которые свисают до земли. Стоя внизу и глядя на платформу, крепко зафиксированную среди ветвей, я чувствовала себя триумфатором. Соседние ветки практически спрятали её за собой. Это дело моих рук, повторяла я про себя. Ритайо, Кронин, Финск и Тримартин — вот имена мужчин, проделавших основную работу, они поднимали и связывали брёвна, но само устройство платформы, то, как мягко она держится на ветках, распределяя вес только между теми точками, которые могут её выдержать, и выбор дерева — всё это сделала я. Я чувствовала невероятную гордость.

Впрочем, чувствовала недолго. Даже собрав всё своё мужество, нелегко подниматься вверх по хрупкой лестнице, свитой из лиан, пружинящей и кружащейся от каждого движения. Моего личного мужества хватило на половину пути. Я повисла, едва не плача в голос, и Ритайо пришлось лезть мне на помощь. Стыдно признаться, но я, замужняя женщина, прижалась к нему, обхватив руками за шею, словно маленький ребёнок. К моему негодованию, он не спустил меня вниз, а вместе со мной вскарабкался наверх, на платформу, чтобы я могла осмотреться.

Вид вызывал одновременно восхищение и разочарование. Мы поднялись так высоко над землёй, которая долгие месяцы разъедала наши ноги, но по-прежнему не намного приблизились к лиственному зонту, скрывающему солнце. Я смотрела вниз и не видела земли: её скрывал полог более мелких веток, листьев и лиан. Хотя соседние деревья частично заслоняли нас по сторонам, в некоторых направлениях можно было видеть довольно далеко. И лес казался бесконечным. Но всё же, увидев, что ветки соседнего дерева почти соприкасаются с нашим, я преисполнилась новыми амбициями. Наша следующая платформа будет располагаться на том дереве. Мостики соединят Платформу Один и Платформу Два. Челли и Сьюит уже плетут защитные сетки, которые не позволят нашим деткам свалиться. Как только они закончат, я попрошу их заняться мостиками и ограждающими сетками.

Старшие дети лучше всех взбираются наверх и быстрее приспосабливаются к жизни на деревьях. Они уже и сейчас беспечно покидают платформу и путешествуют по толстым веткам, на которых она лежит. После того, как я несколько раз призвала их к осторожности, Ритайо мягко сказал:

— Это их мир. Они не должны его бояться. Они станут такими же ловкими, как матросы, бегающие по реям. Эти ветки пошире, чем дороги в некоторых городах, где я бывал. Единственное, что может помешать вам ходить по ним, это знание о том, как далеко падать до земли. Думайте лучше о крепком дереве под ногами.

Под его присмотром и вцепившись в его руку, я сделала несколько шагов по одной из веток. Когда мы отошли подальше и она начала качаться под нашим весом, я не выдержала и убежала обратно на платформу. При взгляде вниз виднелись только крыши нескольких жалких хижин. Мы покорили совершенно другой мир. Тут гораздо светлее, хотя всё ещё не так, как на солнце, и мы гораздо ближе к цветам и плодам. Яркие птички кричат на нас, словно подвергая сомнению наше право тоже селиться здесь. Их гнёзда свисают с веток, словно корзины. Я рассматривала эти домики и размышляла, не смогу ли последовать их примеру и создать безопасное «гнездо» для себя. Мне уже начинает казаться, что территория моя по праву амбиций и искусства, словно я поселилась в одной из своих статуй. Могу ли я изобрести город, состоящий из подвешенных домов? Даже эта платформа, пока пустая, кажется устойчивой и грациозной.

Завтра мне нужно посоветоваться с матросом Ритайо и ткачихой Сьюит. Я припоминаю грузовые сети, которые в доках переносят тяжести с берега на корабль. Можно ли поместить в такую сетку небольшую платформу, сделать сетку непрозрачной и подвесить на крепкой ветке, создав, таким образом, закрытую уютную комнатку? Но как тогда попасть внутрь с Большой Платформы? Я улыбаюсь, когда пишу это: я больше не сомневаюсь, что мои планы осуществимы, и теперь ищу только способы их воплотить.

И у Опли, и у Петраса сыпь перешла с затылков на шею. Они всё время жалуются и чешутся, и кожа стала грубой, словно чешуя. Я не могу придумать, как им помочь и боюсь, что остальные тоже заразятся. Я уже видела, как чесались другие дети.