Возвращение графа

Глава 13

– Не притворяйся, что спишь, – прошептала Джулиана, подергав ручку двери. – Софи, если не откроешь, я завтра же уеду домой.

Она подождала, переминаясь с ноги на ногу. В коридоре было темно, но из-под двери пробивался свет. Из комнаты не доносилось ни звука.

– Уже два дня ты меня избегаешь, с меня хватит! Ни дня больше не останусь здесь!

Джулиана подождала еще немного.

– Ну ладно, – произнесла она решительно, хотя сердце ушло в пятки, – значит, так тому и быть. Завтра с утра уеду, сама объясняйся с родителями, Хэммондом и сэром Морисом. Прощаться с ними не собираюсь. Все равно я вас больше никогда не увижу.

Она повернулась, прикусив губу. Все кончено. Придется уезжать, подумала она в отчаянии.

– А кто скажет о твоем отъезде негодяю, который выдает себя за Кристиана? – спросила Софи. Она стояла в дверях в ночной рубашке, со злостью глядя на Джулиану.

– А, Кристиану? – с наигранным равнодушием произнесла Джулиана. – Не волнуйся, я сама ему скажу.

– Еще бы, – фыркнула Софи. – Заходи. Незачем кричать на весь дом.

Джулиана вошла и плотно притворила дверь.

– Я только хотела выяснить, почему ты не желаешь со мной разговаривать и что произошло между тобой и Хэммондом. Когда я приехала, вы были как апрель и май, а сейчас даже не разговариваете друг с другом.

– Ага! – торжествующе воскликнула Софи и круто повернулась к ней. – Хочешь узнать, открыт ли путь? Открыт. Бери его себе, если хочешь, я не возражаю.

Джулиана ошеломленно уставилась на кузину:

– О чем ты говоришь?

– Он защищает тебя, как... как тигр. Без конца твердит: «Не отправляйте ее в Эгремонт на встречу с этим негодяем», «Не посылайте ее в лапы к коту». А сегодня прихожу и вижу, как вы воркуете. Не понимаю только, зачем ему нужна женщина, готовая флиртовать с каждым мужчиной.

– Что?! – воскликнула Джулиана. – Что за чертовщину ты несешь?!

– Я уже достаточно сказала! – Софи опустилась на стул перед туалетным столиком и, схватив щетку, начала причесываться, забыв, что волосы заплетены в косу, и поморщилась от боли.

– Мне не нужен Хэммонд, – заявила Джулиана. – А ему не нужна я. Мы говорили о событиях, только и всего. А насчет того, что я готова флиртовать с каждым мужчиной, то здесь их просто нет.

– Есть Хэммонд. Сэр Морис. И негодяй, который выдает себя за Кристиана Сэвиджа, – сказала Софи, размазывая слезы по щекам.

После паузы Джулиана сказала:

– Ты сама просила меня быть благосклонной к Кристиану. А когда я подумала, что он может оказаться моим старым другом, то охотно с ним общалась. Но Хэммонд? Он милый человек, но я не питаю к нему никаких чувств. Он твой, это видно с полувзгляда. Он тебя обожает. А то, что он старается защитить меня от возможной опасности, говорит о его благородстве. Должно быть, он чувствует себя неуверенно в деле о наследстве. Он может только полагаться на адвокатов и Боу-стрит. Он не может делать с Кристианом то, что я...

Она вспыхнула, подумав о том, что она делала с Кристианом.

– А сэр Морис!' Ну знаешь, кузина! Он годится мне в дедушки! Он просто галантный, как и все джентльмены его поколения в обращении с женщинами. Со мной он любезен, потому что я у вас гостья. Надеюсь, ты не думаешь, что я флиртую с твоим отцом? Тогда я сочла бы тебя умалишенной.

На губах Софи появилась улыбка. Их взгляды встретились, и обе засмеялись.

– О Господи! – сказала Джулиана, вытирая глаза. – Как ты себе это представляешь? Что было бы с твоим отцом, если бы я ему подмигнула?

Они долго хохотали, наконец Джулиана посерьезнела:

– Софи, скажи, что не я причина твоих проблем с Хэммондом, и не говори, что проблем нет, это очевидно. Если я, то я немедленно уезжаю.

Софи положила щетку и свысока посмотрела на Джулиану.

– Нет, не ты. – Голос ее дрогнул, а на глаза навернулись слезы. – Я тоже умею быть честной. Я пыталась... сама с собой. Что я думаю делать? Большинство моих подруг замужем, а я все ждала принца – красивого, богатого, знатного. В Лондоне я такого не нашла, но мне еще рано ставить на себе крест, я ждала, может быть, слишком долго. Но этой весной я непременно поеду в Лондон, если с Хэммондом не получится.

Глаза у нее стали мечтательные.

– Он был как сказочный принц. Прискакал на прекрасном коне, представился моим родителям как новый сосед – новый граф, наследник Эгремонта. Эгремонт! Он всегда довлел над нашими умами, и вдруг явился Хэммонд – молодой, красивый – и сразу увлекся мной. Папа сказал ему, что он может пожить у нас, пока не вступит во владение Эгремонтом. Он остался и завладел моим сердцем... Мы часами гуляли и разговаривали, – мечтательно сказала она. – Очень скоро он сделал мне предложение. Я была в восторге. Но теперь... – Она повернула к Джулиане бледное заплаканное лицо. – Джулиана, ты тут ни при чем. Он любит меня. Но если он не станет графом, вряд ли я соглашусь стать его женой. Я не легкомысленная, не корыстная, нет! Я давно могла бы выйти за богатого человека, но в моем сознании Хэммонд был связан с Эгремонтом. Сама не знаю, что делать.

– О, Софи! – Джулиана упала на колени и сжала холодные руки кузины. Никогда еще она не любила ее так, как сейчас. – Подожди еще какое-то время. Наберись терпения.

– Ты права. Иначе все подумают, что я отвергла его потому, что он не наследник, и осудят меня.

Джулиана выпустила руки кузины.

– Да, да. А если окажется, что он наследник, то уладить дело будет труднее.

– С Хэммондом? Ну нет. – Софи вытерла слезы. – Он от меня без ума.

Джулиана встала:

– Тогда жди. Но не вымещай свою досаду на Хэммонде. Вся семья это переживает.

– Очень заметно, да?

– Ты с ним едва разговариваешь, третируешь, словно Кристиана.

– Того, кто выдает себя за Кристиана, – сказала Софи. – Кстати... Что он обо мне думает? – спросила она с наигранным равнодушием. – Он всегда вежлив, на злобу отвечает шутками. Но чувства свои скрывает. Как ты думаешь, он видит, что у нас с Хэммондом нелады? Чувствует себя виноватым?

– Нет, конечно, мы этого даже не обсуждали. Или ты хочешь, чтобы я... – Джулиана округлила глаза. – Ты же не думаешь порвать с Хэммондом, чтобы освободить место для нового графа?

Софи отвернулась и, посмотревшись в зеркало, принялась запудривать невидимое пятнышко на щеке.

– Нет, конечно. Не исключено, что он вор или убийца. Но пути Господни неисповедимы. Ты же веришь, что он тот, за кого выдает себя? И считаешь его красавцем. – Софи резко повернулась к Джулиане. – У него отличные манеры. Откуда? Если он наследник, то годы тюрьмы не имеют значения, это лишь сделает его известным в высшем свете. Его все будут принимать. Ты права, я веду себя с ним безобразно. Но с завтрашнего дня постараюсь быть вежливой. Мы ведь тоже идем на ярмарку под тем предлогом, будто не можем отпустить тебя с ним одну. А то сэр Морис нас убьет.

Джулиана ошарашено смотрела на Софи.

– Ну, поняла? У тебя нет причин расстраиваться, все получится. О нас с Хэммондом не беспокойся. Если что не так, он мигом примет меня обратно.

Джулиана не нашлась что сказать.

– Я поняла. Спокойной ночи, кузина.

Наступило утро, ласковое, ясное. Джулиана совсем не чувствовала усталости, хотя еще долго просидела после разговора с кузиной. Поразмышляв, она решила, что ничего не может сделать, ей остается только ждать. Она не заметила, как уснула.

Сейчас Джулиана сидела в небольшом салоне в передней части дома сквайра и ждала, когда придут остальные. Она готовилась к походу на деревенскую ярмарку так, будто ее должны представить ко двору.

Джулиана надела свое лучшее платье из золотистой ткани с розовыми бутонами и высокие полуботинки из мягкой кожи, чтобы не промочить ноги в траве на ярмарке. Она взяла розовую шаль и такой же зонтик. Волосы забрала наверх, как подобает изысканной даме, но на затылке перевязала лентой, и они рассыпались по спине. В общем, выглядела она превосходно.

Но каштановые волосы не будут так сиять на солнце, как кудри льняного цвета. И карие глаза при свете не блестят так, как лазорево-голубые. Как бы то ни было, дочь деревенского джентльмена в подметки не годилась дочери сквайра.

Если Кристиан не Кристиан, он польстится на дочь сквайра. Но может польститься на нее и в том случае, если он действительно Кристиан Сэвидж, с грустью подумала Джулиана. Сегодня это выяснится. Наряжаясь, она нервничала, тревожилась, суетилась, и теперь ей оставалось только ждать.

Послышались шаги, она подняла голову.

В дверях стоял сэр Морис, одетый во все серое.

– Ах, как хорошо, – сказал он. – У меня есть шанс поговорить с вами наедине. Я попросил слуг доложить, когда вы выйдете из своей комнаты, а родственников просил подождать, пока мы не поговорим. – Он вошел, тяжело опираясь на трость. – Дорогая, надеюсь, вы понимаете, что не должны сегодня выходить с этим шарлатаном. Ни ради кузенов, ни ради того, для чего они вас сюда привезли.

Джулиана начала было возражать, что выходит не ради этой цели, но он остановил ее движением руки:

– Я знаю, что вы хорошая, обязательная девушка, но я хочу, чтобы вы знали: после того, как я приехал, вам больше не нужно подвергать себя опасности. Теперь вы можете оставить эту работу мне и Боу-стрит. Мы продолжим расследование.

Джулиане было бы больно лгать старому джентльмену: он был с ней всегда галантен, но она поняла, что лгать не придется.

– Я это делаю не ради кузины. Я сама должна узнать правду. Меня не интересует Эгремонт и его сокровища, сэр, хотя я ценю высокое искусство. У меня личный интерес. – Ее глаза молили, чтобы он ей поверил. – Если этот человек действительно Кристиан Сэвидж, я как бы снова обрету моего брата.

Он посмотрел на нее сверху вниз, и на суровом лице появилась нежная улыбка.

– Сама невинность, – пробормотал он. – Лицо достойно кисти Рафаэля, душа, как у ангела, которого он мог бы нарисовать. В вас совсем нет стяжательства? Удивительно. Вы сами – маленькое сокровище. Хотел бы я, чтобы мой сын встретился с вами в свое время. – Он на миг закрыл глаза. – Но какой смысл горевать о том, чего нельзя изменить, верно? Вот что вы должны знать, дорогая, – сказал он, снова посмотрев на нее. – А теперь идите и смотрите сами, но не льстите себя надеждой. Скоро я получу доказательства, что он самозванец. С каждым днем во мне крепнет уверенность, что этот человек не является другом вашего детства. Но отправляйтесь на ярмарку. Будь я молодым, я бы тоже пошел. Там будет Хэммонд, на всякий случай я пошлю лакея, при свете дня вам не причинят вреда.

Джулиана опустила взгляд. Сэр Морис понятия не имеет, какой вред ей могут причинить, и не хотела, чтобы он по глазам увидел, как она этого желает.

Софи надела вишневое платье, сногсшибательную соломенную шляпку и приготовила для Кристиана радушную улыбку, когда он вышел из кареты. Увидев неудержимую улыбку Софи, он на миг сузил глаза. Джулиана это видела, она стояла близко; Хэммонд выглядел совсем несчастным, можно было и не смотреть. А сама Джулиана судорожно сглотнула.

– Доброе утро, – привычным ровным тоном сказал Кристиан. – Готовы ехать?

– Готовы, – пропела Софи. – Мы уже заждались. – Не глядя на Хэммонда, она оперлась о его руку, влезла в карету, расправила юбки и одарила Кристиана улыбкой. – Ну вот, по поводу того ярмарочного акробата. Мы хотим на него посмотреть. Он блондин или брюнет?

– Ну как? – спросил Кристиан Джулиану. – Тест на память. Каким он был? Помнишь?

– Э-э нет, – весело сказала Софи, – это важный вопрос, а мы проверяем не Джулиану, правда? – Она сказала это так легко, что нельзя было понять, шутит она или говорит серьезно.

Но у Джулианы внутри все сжалось. Однако Кристиан не смутился.

– И то верно, – сказал он. – Я помню парня с соломенно-желтыми волосами. Совершенно немыслимый цвет, он, конечно, их красил, чтобы его издали было видно.

– Да! – сказала Джулиана, блеснув глазами. – Какой-то клоунский цвет. Может быть, он был клоуном?

– Его звали Воробей, он был клоун, акробат и человек-змея, – сказал Хэммонд, усаживаясь напротив. – Мы провели расследование, – добавил он, видя, что они удивлены. – Падение акробата – известный трюк, исполняется на каждой ярмарке, не обязательно цыганской, уже пятнадцать лет – весной, летом и осенью. В Тринвиче, Кемберуэлле, Сент-Айвзе и еще во многих местах. Ярмарки лошадей, рогатого скота, майские ярмарки – он везде участвовал. Даже в Лондоне на ярмарках Святого Варфоломея, – добавил он, глядя на Кристиана. – Каждый раз парень плюхался о землю, но умер в своей постели два года назад.

– Жаль, – произнес Кристиан. – Посмотрим, кто теперь вместо него.

Джулиана уловила запах и шум ярмарки задолго до того, как увидела. Она выпрямилась, услышав отдаленный звук труб и барабанов, тонкое завывание шарманки, смех и гомон огромной толпы.

Она пошире открыла окно и вдохнула запах жареного мяса и кисло-сладкий диковатый запах огромного скотного двора.

– Зверинец! – возбужденно сказала она Кристиану. – Я и забыла про него!

Он улыбнулся, видя, как загорелись ее глаза. Она опять была девочкой, только у девочки не так высоко поднимается грудь, когда она взволнована, подумал он и отругал себя. С трудом удалось напомнить себе, что друг не пялится на грудь подруги.

– Да, тигры, обезьяны, гиена и лев. Помнишь? – спросил он.

– И кенгуру, это должно вас заинтересовать, – сказал Хэммонд. Кристиан только взглянул в его сторону, и он добавил: – Мы спрашивали, какие будут аттракционы. Сэр Морис не отпустил бы дам, если бы здесь была травля медведей или что-нибудь в этом роде.

– Весьма предусмотрительно, – сказал Кристиан.

– Еще карлики, – возбужденно произнесла Джулиана. – Человек-великан и толстая женщина. Человек-скелет. Карусель! Толкать ее не надо, там есть специальный служащий. Я помню. Еще колесо с сиденьями, оно крутится, поднимает вас к небу, а потом опускает. Огромные качели, где все могут раскачиваться толпой – мужчины, женщины, дети. Помнишь? Панч, Джуди, люди на ходулях, дрессированные собачки танцуют на задних лапах, продаются игрушки, некоторые такие маленькие, что могут проскользнуть прямо в карман.

– И ребята, которые могут проскользнуть в карман, – с улыбкой добавил Кристиан. – Мы уже не дети. Следите за своими кошельками и сумочками.

Хэммонд нахмурился:

– Это местная ярмарка. Здесь ничего такого не будет. Винные лавки, распутные женщины, непристойные пип-шоу, картежники и все такое – это для более крупных ярмарок.

Кристиан засмеялся. – Это ярмарка, друг мой, и сегодня прекрасная пода. Соберутся сотни, если не тысячи людей со всей округи. А в такой толпе жулики, продажные женщины, винные лавки и все прочее всегда найдутся. Преступлений будет множество. Поверьте, я знаю, – сказал он с кривой улыбкой.

Хэммонд сжал челюсти. – Но тогда вы нас защитите, – проникновенно сказала Софи; в ее голосе не было и намека на вражду.

– Конечно, – сказал Кристиан без всякого выражения в голосе.

Похоже, здесь тысячи людей, ошеломленно думала Джулиана, глядя в окно, пока кучер выбирал место в длинном ряду карет; он нашел его высоко на склоне, откуда была видна заполненная людьми поляна. Повсюду стояли палатки и шатры, импровизированные подмостки с развевающимися флагами, громадные вывески с картинками, обещавшие все виды базарных развлечений. Между палатками стояли мангалы, распространяя такой запах, что не нужна была никакая реклама.

Все двигались, создавая шум и неразбериху, поляна бурлила, как кипящий котел. Джулиана попятилась.

– Передумала? – спросил Кристиан.

Она покачала головой:

– Нет, я просто забыла. Дети приходят в восторг от толпы, но с тех пор, как я побывала на ярмарке, я жила очень тихой жизнью. – Пришлось повысить голос, чтобы перекричать музыку и шум толпы. – Но я хочу пойти. Это все равно что вернуться в детство.

Она не сказала, что здесь, на обочине ярмарки, она как никогда остро почувствовала присутствие брата. Она будто слышала, как он предупреждает ее, наклонившись к самому уху: «Если потеряешься, убью. Держись рядом. Поняла?» Рядом стоял другой мальчик, он улыбнулся и взял ее за другую руку. Так, держась за две руки крепких подростков, маленькая Джули вошла в ярмарочную суету. Ни до, ни после того Джулиана не чувствовала себя такой защищенной. Она взглянула на Кристиана – помнит ли он? И взмолилась, чтобы вспомнил.

Кристиан сказал кучеру и лакею, чтобы те шли развлекаться, но были на месте через час на случай, если они захотят уехать пораньше. Потом он предложил руку Джулиане, и вместе с Софи и Хэммондом они спустились к толпе.