Возвращение в Эдем. Книга 2

Глава тридцать третья

— Я считаю, что ее нельзя сейчас оставлять одну, Дэн, — сказала Стефани, вводя Джилли в холл в Эдеме. — В такие страшные минуты ужасно находиться наедине с самим собой… когда никого нет рядом.

Дэн кивнул:

— Мне очень жаль, Джилли.

— Все в порядке, — слабо ответила она. — Мне очень неприятно, что приходится беспокоить тебя сейчас. Стефани говорит, что сегодня ты впервые спустился вниз.

— Не думай об этом, Джилли, — начала убеждать ее Стефани.

Известие о трагедии все еще было свежо для них всех. Когда Филип бросился со скалы в Воклюзе и разбился насмерть, его видели несколько человек. Полиции потребовалось совсем немного времени, чтобы установить имя владельца брошенной машины. Известие о последнем фатальном поступке Филипа дошло до Джилли и по ее просьбе до Стефани так быстро, что его тело, мгновенно обнаруженное полицейским катером, даже еще не успело остыть.

— Что сейчас нужно делать? — спросил Дэн.

— О, — рассеянно сказала Джилли, — организовать похороны.

— По-моему, у него не было родственников, — сказала Стефани. — А партнеры Филипа будут рады возложить все хлопоты по организации похорон на нас. Почему бы нам не пойти в гостиную и не обсудить все в деталях, Джилли?

— Да, конечно, — машинально ответила новоиспеченная вдова, так как ее внимание привлек пакет, лежавший на столе в холле среди писем. Без сомнения, это была рука Филипа! Что он прислал Стефани? Возможно, какую-нибудь бомбу замедленного действия, которая взорвется ей в лицо после его смерти? Вполне возможно, размышляла она. Когда они уже направились в гостиную, в холл вошел Мейти и объявил:

— Пока вас не было, пришла дневная почта и пакет, доставленный курьером.

Стефани повернулась.

— Спасибо, Мейти. — Она забрала с собой всю корреспонденцию и, войдя в гостиную, положила ее на стол рядом с телефоном.

— Кто-нибудь хочет выпить? — спросил Дэн.

Слезы полились из глаз Джилли.

— Зачем, зачем он это сделал? — рыдала она. — Мы были так счастливы!

Дэн и Стефани переглянулись.

— Наверное, была какая-то причина, — сказала Стефани.

— Когда я вышла из тюрьмы… все, что я хотела, это получить возможность начать новую жизнь. Филип был подарком судьбы, который я не заслужила. Несправедливо так одарить человека, а потом все забрать обратно.

Раздался стук в дверь, и вошел Мейти.

— Звонит миссис Макмастер.

— Переключите разговор на этот аппарат, Мейти, хорошо?

Разыгрывая сцену с платком, который она держала у своих мокрых глаз, Джилли не упускала из виду Стефани, подошедшую к телефону. Зажав трубку плечом, она взяла пару писем и начала лениво вскрывать их.

— Нет, Рина, я не хочу, чтобы Биллу рассказывали что-нибудь о заседании правления до тех пор, пока он не поправится. У него опять будет сердечный приступ, если он узнает. Сандерс исключил меня из состава правления и выгнал из компании.

Говоря это, она разрезала конверты, проверяя их содержимое. Вскоре она взяла в руки таинственный пакет, и тогда…

— Это я виновата во всем! — завизжала Джилли, вскакивая и бросаясь к Стефани. — Я! Я убила его!

— Рина, извини, я перезвоню позже. — Напуганная Стефани положила трубку на рычаг и опустила руку с письмами.

— Ты говоришь, что должна быть причина, почему Фил покончил с собой! — вопила Джилли. — Ты думаешь, это произошло из-за меня! Я не вынесу этого.

Стоя рядом с телефоном, она внезапно разбила свои стакан о край стола. Осколки стекла разлетелись в разные стороны, а из ее порезанной руки потекла кровь.

— Дэн! Скорее! Она порезалась!

Дэн тут же оценил ситуацию и бросился из комнаты за аптечкой. Стефани схватила Джилли за руку и начала осматривать ее. Джилли покачнулась, как будто бы была готова упасть в обморок, и прислонилась спиной к столу. Свободной рукой она нащупала пакет и спрятала его за лиф платья.

— Пойдем в ванную, — взволнованно сказала Стефани. — Надо промыть и перевязать руку. Дэн поможет тебе. Ты не должна так нервничать, Джилли. Я уверена, что тебе не в чем винить себя.

Но, говоря это, она почувствовала, что ее голос звучит неестественно. Подозрение, а вслед за ним и раздражение охватили ее. Что это тут разыгрывает Джилли. Что скрывается за этим внезапным театральным взрывом? И тут же Стефани устыдилась своих мыслей. Как она может быть так несправедлива, так жестока к женщине, только что овдовевшей после трагического и необъяснимого самоубийства ее мужа и которая находится в состоянии шока?

Но позже, когда они остались одни и могли спокойно поговорить, перед тем как лечь спать, Дэн высказал иное мнение:

— У Филипа было прекрасное здоровье. Его практика была успешной и давала значительный доход. У него не было финансовых затруднений…

— Другими словами…

— У него не было причин кончать жизнь самоубийством. За исключением одной.

— Джилли?

— Она была единственной картой не в масть за всю жизнь Филипа.

— Но ты же видишь, в каком состоянии она находится.

— Стеф, ты должна учесть, что Джилли прекрасная актриса.

— Я не хочу верить в это, Дэн. Она все же моя сестра. Он помолчал, а потом решительно сказал:

— Позволять себя дурачить, это так непохоже на тебя. Ты же сама мне сказала, что, пока меня не было, у тебя возникли подозрения.

— Да, это так… Но кое-что изменилось. Смотри, мой собственный сын проголосовал за то, чтобы меня выгнали из компании. Другой мой сын не желает меня знать. Моя дочь, хотя она и не говорит этого, очевидно, считает, что ее жизнь сломана по моей вине. Даже ты не во всем поддерживаешь меня…

Он не мог отрицать это.

— Мне нужна семья. Я хочу, чтобы все мы попытались как-то сплотиться снова. Я не могу исключить отсюда Джилли, как это делал мой отец всю ее жизнь.

Дэн почувствовал, что он проиграл:

— Похоже, что семья стала нужна тебе только сейчас, когда ты потеряла «Харпер майнинг».

— Это несправедливо!

— Ну а что, если Джилли — одна из тех, кто помог тебе потерять компанию?

— А как это узнать?

Поминки по Филипу были такими же скромными, каким был он сам. Кроме Джилли, родных у него не было. Стефани и Дэн были его единственными близкими друзьями. Когда в кругу его деловых знакомств было объявлено, что вдова приглашает на частные похороны, только его партнеры и несколько коллег выразили готовность поехать в крематорий и после этого в Эдем, чтобы отдать ему последний долг. Джилли стояла в центре небольшой группы, облаченная в черное, принимая соболезнования так, словно она всю жизнь только этим и занималась. А рядом Стефани внимательно наблюдала за всей процедурой, опасаясь повторения истерики, происшедшей в день его смерти.

— Билл очень сожалеет, что не может прийти, — говорила Рина. — Он знал Филипа с первых дней существования «Харпера», когда Макс взял его адвокатом компании. Это огромная потеря для всех.

— Спасибо.

— Билл передает свои соболезнования.

— Как он там?

Уголком глаза Стефани уловила движение у дверей — вошел Деннис. Деннис! Она не видела его после заседания правления вот уже несколько дней. Он не вернулся в ту ночь, а позвонил Мейти и сказал, что не будет дома день или два. «Лучше бы месяц или два!» — проревел Дэн. Но Стефани вдруг почувствовала, что она странно невозмутима. Что-то, связывавшее ее и Денниса, порвалось, и она удивилась, насколько мало это ее трогает.

Деннис направился прямо к Мейти, который обходил с подносом приглашенных, и схватил стакан. Стефани видела, как он залпом осушил его и потянулся к другому. Она подошла к сыну:

— По-моему, тебе достаточно.

Он посмотрел на нее и спросил:

— Что, количество напитков лимитировано?

Стефани взяла у него из рук стакан и поставила его.

— Деннис, нам надо поговорить.

— Зачем? Чтобы ты поведала мне романтическую историю, как у меня появился старший братик?

— Я не знала правды о Томе. У меня не было причин что-либо скрывать от тебя.

— Это неважно, ма. Я не уверен, что ты можешь отличить правду от того, что тебе кажется правдой.

Стефани потеряла терпение:

— Деннис, ты ведешь себя как порядочная дрянь. Во-первых, я полагаю, ты пришел сюда, чтобы отдать последний долг Филипу. Так попытайся иметь хоть немного уважения к памяти хорошего человека, а не думать, как всегда, только о себе. Во-вторых, я по горло сыта твоими спектаклями в мою честь, как если бы весь мир обидел тебя. Или ты немедленно прекратишь свои штучки, заткнешься и выслушаешь меня, или можешь катиться к чертовой матери из моего дома и моей жизни.

Она не повысила голоса, но ее слова поразительно подействовали на Денниса. Он с прежним уважением посмотрел на нее и кивнул головой.

— Ты помог Сандерсу вышвырнуть меня из моей собственной компании. Оставим в стороне все остальное, ты сделал главную ошибку и оказался настолько недальновидным, что недостоин быть Харпером. Ты принял деловое решение, исходя из эмоциональных соображений. Ты просто глуп, сын.

Деннис не отвечал.

— Теперь ты решил дать мне по зубам, — продолжала она. — Я полагаю, что это мне не понравится. Все это значительно осложнит отношения между нами в дальнейшем. Но ты все же мой ребенок, черт тебя побери! И я хочу снова объединить всех членов нашей семьи. Несмотря на то что нас многое разделяет, я считаю, ты должен сыграть свою роль в нашем деле, и очень надеюсь, что ты выполнишь свою миссию. Как бы то ни было, ты — Харпер. Так попытайся действовать как один из нас.

Она повернулась и ушла, оставив Денниса наедине с его мыслями. Проходя мимо Сары, она шепнула ей:

— Возвращение блудного сына! Пойди и поприветствуй его.

Дэн через комнату следил за Деннисом, стараясь уразуметь, к лучшему или нет то, что тот вновь появился здесь. Вдруг он заметил, что у Денниса от удивления широко открылись глаза. Посмотрев в ту сторону, куда смотрел Деннис, он сам поразился, увидев, что в комнату вошел Джейк Сандерс.

— Извините, что я не мог быть на похоронах, — мягко сказал Джейк, подходя к Дэну. — Я надеюсь, вы позволите мне отдать последний долг покойному.

— Я не знал, что вы были знакомы с Филипом, — в замешательстве произнес Дэн.

— Нет… лично я не знал его. Но наши пути пересекались. — Он подавил в себе искушение взглянуть на Джилли.

— Не буду лицемерить и говорить, что вы здесь желанный гость, — холодно ответил Дэн. — Впрочем, возможно, миссис Стюарт оценит ваш визит.

— Доктор Маршалл, чтобы как-то разрядить атмосферу, хочу сказать: тот факт, что мне пришлось отобрать у вашей жены «Харпер майнинг», вызван деловыми, а не личными соображениями.

«А вы лжец, мистер Сандерс, — сказал он себе. — Что может быть более личным, чем желание получить такую женщину, как эта! И вот вы являетесь без приглашения на поминки только для того, чтобы увидеть ее, войти в ее дом, вызвать раздражение ее мужа…»

— Вы меня абсолютно не поняли, — сказал Дэн. — Хотя я и презираю ваши методы, у меня есть все основания быть благодарным вам за результаты вашей деятельности. Потеря «Харпера» — это мой выигрыш. А что я думаю о вас, то это уж мое личное дело. Прошу прощения. — И он отошел от Сандерса.

Стефани не смотрела на Джейка, пока рассеянно вела беседу с одним из партнеров Филипа. Но все ее тело ощущало его присутствие, подобно сейсмографу, реагирующему на землетрясение. Она лишь мельком взглянула на него, когда он вошел. Но даже не глядя на Джейка, Стефани видела его облик четко, как на гравюре. Он выглядел, как всегда, безупречно, был безукоризненно аккуратен, а темная одежда придавала ему слегка меланхолический вид — эдакий принц в трауре. Она и не глядя видела его волосы, красиво спадающие на лоб, глубоко посаженные глаза и полную, несколько выпяченную нижнюю губу. Она знала, что он направляется к ней, подходит сзади и вот уже стоит рядом.

— Извините, — обратился он к партнеру Филипа, — но мне необходимо обсудить некоторые дела с миссис Маршалл. — Старик поклонился и отошел.

— Так ли? — спросила она.

— Что так?

— Должны ли мы что-то обсуждать?

— О да… Я думаю, что должны. Незаконченные дела.

— Какие же?

— Вы хорошо знаете, Стефани, — сказал он. Голос его был тих, почти печален; в нем не было ни следа от его обычного высокомерия. — Мы играем в какие-то игры, вы и я. Поправьте меня, если я не точен, но, по-моему, мы разыграли определенную партию, мы оба… Но вы не будете утверждать, что не поняли происходящего вокруг вас.

Джейк остановился, чтобы позволить ей сделать ход. Но она молчала. Ее взгляд был устремлен на его руки, держащие стакан. Стефани смотрела на его пальцы, на гладкую, белую кожу и аккуратно подстриженные ногти, и ей хотелось дотронуться губами до каждого.

— У меня две проблемы, — снова начал он. — Первая — убедить вас признаться в том, что вы чувствуете ко мне. Я знаю вас. Я могу читать ваше тело и ваши глаза, когда бы я ни видел вас. — Она не подняла на Джейка взгляд, но и не остановила его. — Моя вторая проблема еще более трудная, с моей точки зрения: как мне выйти из этой игры, из всех наших игр?

Она не отвечала. «Это человек, которого ты ненавидишь… и который ненавидит тебя, — думала она. — Человек, который отобрал у тебя твою компанию, отвратил от тебя твоего сына, измучил твоего мужа». И в то же время она чувствовала, что в любой момент может коснуться рукой его лица, его губ…

— Мистер Сандерс! — ворвалась в их разговор Джилли, глаза которой опасно блестели. — Спасибо, что вы пришли!

Манера Джейка сразу же изменилась.

— Извините, я должна… — И Стефани с облегчением удалилась.

— Что ты здесь делаешь и почему разговариваешь с ней? — прошипела Джилли.

— Осторожно, дорогая. Ты делаешь ошибку.

— Да?

— Я не доверяю Стефани. Она не тот человек, который может уступить. Я заставил ее… перейти к обороне.

— А на меня ты тоже оказываешь давление?

— Как это?

— Заставляя меня почувствовать тяжесть соперничества, — задумчиво сказала она. — Неужели ты думаешь, что я не вижу, как ты к ней относишься?

— Ты не права, Джилли.

— О'кэй, докажи это. Я покидаю Эдем и сразу же уезжаю на Элизабет-Бей. Начинаю свою одинокую жизнь. И в первый раз приглашаю тебя посетить мое жилище. Почему бы тебе не приехать вечером, чтобы утешить бедную вдову в ее горе?

«Пора удирать отсюда», — думала Стефани, обходя присутствующих с очаровательной улыбкой и машинально обмениваясь приветливыми словами то там, то тут. Она чувствовала себя так, словно ее душили, — да, оставаться в одной комнате с Джейком небезопасно. И она вышла за дверь.

Солнце садилось за море. Стефани стояла на террасе и глубоко дышала. Уходящее за горизонт светило оставляло дорожку золотого огня на поверхности океана. Она вспомнила, как часто, еще будучи девочкой, страстно желала уплыть в самое сердце заката. Если бы только она могла уплыть туда сейчас!

Постепенно до нее стало доходить, что она не одна.

На террасе, справа от нее, кто-то тоже наслаждался сумерками. Повернувшись, она увидела неподвижно сидящую за столом фигуру в широких одеждах.

— Амаль!

Принц поднялся и подошел к ней. Взяв обе ее руки в свои, он горячо поцеловал их.

— Я был нужен тебе, — сказал он. — И я пришел.