Возвращение в юность

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Кели Макдермотт освободила сумочку от большей части содержимого. Теперь она стала намного легче и уже не будет так давить на плечо. Иногда Кели почти забывала о тупой боли в левом боку, но сейчас, повесив сумку через плечо, снова поморщилась.

Она в последний раз осмотрела комнату, понимая, что больше не может откладывать неизбежно приближающийся момент. Если и дальше тянуть время, можно опоздать, и Джин рассердится на нее. Нужно идти, нужно выбросить из головы все мысли, не думать ни о чем, кроме предстоящего визита в клинику Марка Болдуина.

Бежевый цвет платья сливался со смуглым цветом лица, а плетеные босоножки и сумка придавали целостность ее облику. Направляясь к двери, Кели бросила последний взгляд в зеркало. Неужели эта фигура в бежевом — она? Куда делась ее жизненная энергия? Неужели эта женщина, закрывающая сейчас дверь и направляющаяся на кухню, будет медленно угасать и постепенно превратится в ничто?

Джин выпил кофе, помыл чашку и поставил на стол. Он не сводил глаз с Кели, движения его были скованными и неловкими. Как она красива!.. Он постарается, чтобы с ней не произошло ничего плохого, даже если ему придется нокаутировать Марка Болдуина. Никто не причинит ей боль, никто не обезобразит ее тело.

— Я готова, Джин. Ты взял чековую книжку? — спокойно спросила она.

— Не волнуйся, милая. Тебе не о чем беспокоиться. С тобой ничего не случится. Доверься мне, милая, — сказал он, обнимая ее за плечи. — Если хочешь, можешь вообще туда не ходить, — ласково уговаривал он, надеясь, что она примет его предложение. — Ты можешь просто позвонить.

— Джин, пожалуйста! Я должна знать, что со мной…

— Хорошо, милая, — вздохнул он.

Джин повел жену к машине, на которой собирался отвезти ее к доктору Марку Болдуину. Слезы выступили на глазах Кели.

Комната ожидания была пуста, тихо гудел кондиционер. Яркое полуденное солнце проникало сквозь занавески. Кели подошла к окошку регистратуры. Хорошо, что Марша сегодня не работает. Ей не хотелось, чтобы еще и Марша начала здесь опекать ее, как это постоянно делает Джин. Они во многом похожи, с грустью подумала Кели. Ее муж и ее лучшая подруга навязывали ей свою заботу. Но это ее тело. У нее должна быть возможность самой подумать о себе.

Женщина средних лет внимательно посмотрела на нее. На фоне белого халата лицо ее казалось красноватым.

— Пожалуйста, назовите ваше имя.

— Миссис Кели Макдермотт.

— Я очень ценю, когда на прием к врачу приходят вовремя, — улыбнулась женщина, стараясь, чтобы красивая пациентка чувствовала себя свободно. Быстрый взгляд в регистрационную карту объяснил ей причину прихода Кели. В ее глазах сразу появилось сочувствие.

Кели слегка прищурилась: она очень хорошо поняла взгляд женщины из регистратуры.

— Миссис Макдермотт, — услышала вопрос Кели, — это ваш первый визит к доктору Болдуину?

Кели кивнула.

— В таком случае, вы не против заполнить эту информационную анкету? — она протянула длинный желтый лист бумаги. — У вас есть ручка? Впрочем, неважно, возьмите эту, — улыбнулась женщина, внезапно почувствовав себя неловко из-за спокойной манеры поведения Кели. — Вы можете пройти за тот стол вместе с мужем.

Кели села напротив Джина на ярко-зеленый диван, который гармонировал с цветом стен. Как хорошо, что Джин предпочел бежевое кресло напротив бежевой стены… Если бы она села в бежевое кресло, то слилась бы с этой комнатой, хотя и ненадолго. Она нуждалась в ярких цветах… ей нужна жизнь. Ей нужно… Боже, как ей это нужно!

Джин помог ей заполнить анкету. Она удивилась, что вообще смогла держать ручку: боль сжигала ее изнутри. И все же она писала уверенно, ровным, аккуратным почерком. Когда она закончила, Джин отнес анкету в регистратуру.

— Спасибо, — пробормотала женщина, быстро просмотрев записи. — Миссис Макдермотт, пожалуйста, пройдите со мной. Там вы сможете подготовиться, пока я сообщу о вашем приходе доктору.

Кели встала, почувствовав, что колени у нее подгибаются. Она последовала за женщиной в белом халате в смотровой кабинет, Джин шел за ними.

Только когда женщина обернулась, чтобы закрыть дверь, она заметила Джина, На лице отразилось удивление:

— Э-э… мистер Макдермотт, почему бы вам не остаться в комнате ожидания? Миссис Макдермотт в надежных руках, уверяю вас…

Джин, не слушая, прошел в небольшой кабинет с перегородками.

— Я пойду с женой, — грубовато заявил он, пресекая возможные возражения. — Она нуждается во мне.

— Так не принято…

— Мне на это наплевать. Я останусь здесь! — в голосе Джина послышались командные нотки.

Женщина взглянула на Кели, которая медленно расстегивала пуговицы платья.

— Если миссис Макдермотт не возражает…

— Почему, черт возьми, она должна возражать? Я ее муж.

Женщина поспешно вручила Кели хлопчатобумажный халат и быстро вышла из кабинета. Доктору такое не понравится, это точно. Она закрыла за собой дверь, оставив Джина и Кели одних.

— Давай я помогу тебе, — заботливо пробормотал Джин, помогая Кели снять платье.

Он уже собирался подать ей халат, когда увидел, что Кели снимает комбинацию.

— Что ты делаешь?

— Доктор не сможет осмотреть меня в одежде, Джин, — мягко проговорила Кели.

— Ну, тогда давай я тебе помогу, — предложил он, решив не спорить.

Его пальцы нежно касались ее кожи, когда он помогал снять кружевную комбинацию. Потом Джин расстегнул бюстгальтер и помог снять и его. Он пристально рассматривал ее грудь, ища нарушения симметрии. Кели сняла трусики и взяла халат со стола, продела руки в отверстия, а затем села на стол, свесив ноги. Джин наклонился и расстегнул ее босоножки. Она хотела сказать, что их можно не снимать, но решила промолчать. Кроме того, это занимало его время. Его руки коснулись ее стройных лодыжек и расстегнули ремешки. Он осторожно погладил гладкую смуглую кожу ее ног. Кели закрыла глаза. Джин уже давно так не дотрагивался до нее. Но ей не хотелось чувствовать сейчас его нежные прикосновения. Они напоминали о том, что представлял собой их брак. Джин относился к ней так, словно она была произведением искусства. Он обнимал ее, прижимал к себе. А дальше… ничего не происходило. Какой стыд она испытывала, когда его ласковые руки возбуждали в ней ответное чувство, когда ее тело жаждало любви, когда она, Кели, хотела ощущать себя желанной… Бедный Джин, подумала она, и слезы собрались в уголках ее глаз. Он понимал, чувствовал, что ей нужен настоящий муж, что она хочет, чтобы он занялся с ней любовью, дал ей детей. Иногда он даже плакал, содрогаясь от рыданий, а она обнимала его за плечи и старалась успокоить. Но они никогда не говорили об этом: слова не имели значения, они ничего бы не изменили.

Прежде чем войти, Марк Болдуин постучал в дверь. Кели заметила, что он не удивился, увидев рядом с ней Джина. Очевидно, женщина из регистратуры предупредила его.

— Здравствуй, Кели. Здравствуй, Джин.

Оба механически кивнули.

— Джин, почему бы тебе не побыть пока в комнате ожидания? Я думаю, ты будешь чувствовать себя неловко. А кроме того, для пациентки присутствие мужа иногда нежелательно…

— Я останусь здесь. Я муж Кели, и я остаюсь, — вызывающе взглянул на него Джин.

Марк перевел взгляд на Кели.

— Для него это очень важно, доктор, — объяснила она.

— Ну что ж, хорошо. Джин, сядь там и постарайся мне не мешать.

Джин взял со стула одежду Кели и подчинился указанию Марка.

Марк неторопливо начал медицинский осмотр. Кровяное давление. Температура. Рефлексы.

— Хорошо, Кели. А теперь, пожалуйста, ляг на спину.

Джин наблюдал, как Кели легла на стол. Он видел, как Марк Болдуин опустил халат до талии и положил руку на правую грудь Кели.

— Подними руку над головой, Кели. Хорошо, — его пальцы ощупывали и массировали ее грудь, осторожно сжимали ее розовый сосок. — А теперь подними левую руку, — произнес он бесстрастным голосом.

Глаза Джина непрерывно следили за пальцами Марка, исследующими левую грудь Кели. Потом он снова вернулся к правой груди и снова к левой. Что-то было не так. Кели морщилась каждый раз, когда Марк трогал левую грудь с внешней стороны. Марк вновь и вновь возвращался к этому месту.

— Хорошо, Кели. А теперь спустись пониже, и я помогу тебе поднять ноги на эти подставки.

— Я этого не позволю! — взорвался Джин, вскакивая со стула. Одежда Кели упала с его колен на пол. — Отойди от нее!

— Что, черт возьми, с тобой творится, старина? — сердито спросил Марк.

— Ты не будешь осматривать ее там! Она пришла с жалобой на грудь!

— Послушай, это обычная процедура, — лицо Марка покрылось испариной. Узелковое утолщение величиной с виноградину было очень подозрительным; он ощутил ужас, который охватывал его каждый раз, когда рак показывал свою уродливую голову.

— Обычная или нет, не смей дотрагиваться до нее!

Кели отвернула лицо к стене.

— Я думал, ты пришел, чтобы оказать поддержку жене, — возразил Марк. Кели серьезно больна, и он должен завершить осмотр. Очень часто аномалии грудных желез отражались и на репродуктивных органах. — Не усугубляй и без того непростые проблемы Кели, — властно произнес Марк.

Джин, казалось, не желал соглашаться, но Марк потребовал:

— А теперь сядь там и не мешай мне!

К его удивлению, Джин подчинился, его тяжелая фигура покорно опустилась.

Марк быстро помог Кели принять нужную позу и начал обследование. К своему облегчению, он не нашел никакой опухоли или осложнения. Опытной рукой он взял мазок с шейки матки и опустил стеклышко в подготовленный конверт с фамилией Кели. Он не нашел никаких отклонений, но результаты осмотра озадачили его: Кели все еще оставалась девственницей! Марк бросил быстрый взгляд на Джина, сидевшего, как и прежде, с опущенными глазами. Теперь стало ясно, почему Джин не желал, чтобы он осматривал Кели. Марк покачал головой. Боже, разве он мог предположить что-нибудь подобное! Джин Макдермотт, видный мужчина, бывший военный, вероятно, так и не сумел стать настоящим мужем Кели. Марк помог Кели сесть, ничем не обнаружив, что ему теперь известен их секрет. Ему не хотелось ставить их обоих в неудобное положение.

— Можешь одеться, Кели, — проговорил Марк, быстро отвернувшись, чтобы не встречаться с ее испуганным взглядом. — Мы поговорим в моем кабинете. Почему бы тебе не подождать, Джин…

— Я останусь здесь, — грубо оборвал его Джин, и лицо его покраснело от гнева, а руки угрожающе скрестились на широкой груди.

— Как хочешь, — коротко ответил Марк и вышел из комнаты.

— Одевайся, милая, — мягко произнес Джин, прикрывая ее наготу белой простыней. — Помни, что я сказал. Никто не причинит тебе боль или что-либо еще.

— Да, Джин, я помню, — вздохнула Кели, соскользнув со стола и беря свою одежду.

Прежде чем начать одеваться, она бросила на Джина взгляд потерявшейся девочки.

Полковник почувствовал, каким ужасом охвачена Кели, и сердце его замерло. Он понимал, что Марк Болдуин что-то обнаружил, иначе он бы сразу рассеял их страхи.

Марк Болдуин сидел в своем тихом, уставленном книгами кабинете. Вид у него был серьезный. Он не сводил взгляда с полуоткрытой двери. Увидев, как Джин Макдермотт открывает ее и пропускает впереди Кели, он облизал пересохшие губы и глубоко вздохнул. Джин заботливо проводил Кели к высокому кожаному креслу.

Марк откашлялся и начал говорить. Он обращался только к Кели, голос его звучал тепло и сочувственно:

— Есть подозрение на опухоль. Необходимо немедленно сделать маммографию, но я уверен в результате обследования. Чем быстрее мы примем меры, тем лучше. Я договорюсь, чтобы вас принял доктор Адам Клейтон из Нового Орлеана. Конечно, он проведет полное обследование и сделает маммографию. А пока я вам могу дать кое-что почитать об этом. Кели, не надо пугаться: Клейтон очень хороший специалист, некоторые считают его лучшим в этой области.

— Никаких операций, Болдуин! — оборвал его Джин Макдермотт. — Я никому не позволю касаться ножом Кели! И не нужно никаких обследований! Ты меня слышишь? Никаких операций!

Марк Болдуин с изумлением смотрел на человека, который брал на себя ответственность за судьбу своей жены, за ее жизнь. Ее собственную жизнь! Он отвернулся от Джина, проигнорировав его возражения. Марк смотрел на Кели, которая сидела в глубоком кресле. Страх исказил ее прекрасные черты.

— Кели, решение должен принимать не твой муж, — мягко произнес он, надеясь, что его увещевания доходят до нее. — Ты сама должна сделать выбор. С медицинской точки зрения другого выхода нет.

Это слово. Снова это слово. Выбор. Решение. Выбор.

— Я понимаю, Марк, — прошептала она, не смея поднять глаза на Джина.

— Я жду, Кели, — Марк смотрел ей прямо в лицо. — Я жду ответа. Ты должна сказать, что хочешь, чтобы я договорился с доктором Клейтоном из Нового Орлеана на проведение обследования. Нет, не смотри на Джина! Это твоя жизнь, твое решение, — Марк чувствовал, что полковник сейчас взорвется. Он вдруг ощутил себя матадором, у которого бык оказался сзади и вот-вот вонзит ему рога в спину.

Кели опустила голову, и длинные шелковистые волосы, словно занавеской, отгородили ее от остального мира. Марк слышал тяжелое дыхание Джина и предвидел новый взрыв гнева. Но вот Кели подняла голову. Глаза ее были сухими, губы скорбно сжаты, на лице — выражение безнадежности. Гнев ее мужа сразу же прошел.

— Ты не понимаешь, Марк, — тихо произнесла она. — Ты не представляешь, какую доброту проявил муж по отношению ко мне… ко мне и моей семье. Если бы не он и не его любовь, мы бы все погибли во время войны, — голос ее звучал монотонно, но взгляд, устремленный на Джина, был полон благодарности и уважения. Она спокойно и открыто взглянула на Марка Болдуина: — Я во всем повинуюсь мужу.

Марк все понял. Но она так молода, так хороша собой! Ради преданности Джину она рискует столь многим…

— Кели, поверь, я понимаю тебя, — он наклонился через стол, сжав в кулаки вытянутые перед собой руки. — Но я твой врач…

Кели догадалась, что он имеет в виду осмотр, закончившийся несколько минут назад. Ему известно, что она все еще девственница, что она так и не стала настоящей женой Джину.

Неожиданно Марк ударил кулаком по столу так, что бумаги разлетелись.

— Черт возьми, Кели! Сейчас мы говорим о твоей жизни, а не о традициях твоего народа! Да, Джин твой муж. Но он всего лишь человек! Не позволяй, я умоляю, не позволяй его страхам, его опасениям остановить тебя, Ты должна думать только о том, чтобы сохранить свою жизнь!

Терпение Джина лопнуло. Он резко встал. Крупная фигура, казалось, заполнила всю комнату, а еле сдерживаемый гнев пропитал воздух.

— Пошли, милая. Мы уходим, он одним движением поднял ее из кресла, заставив поморщиться от боли.

Кели выпрямилась, Джин крепко держал ее за запястья. Она посмотрела на него спокойным немигающим взглядом и высвободила руку из его пальцев. Затем повернулась и покинула кабинет, не взглянув ни на доктора, ни на мужа.

Пройдя на автостоянку, она остановилась. В небе кружилась стая скворцов. Даже птицы принимают решение — лететь или не лететь. Она тоже сейчас должна выбирать между жизнью и смертью, хотя никаких гарантий нет. Если она ослушается Джина, то все равно может умереть и опозорит свою семью, своего мужа. Если она ослушается Джина и будет жить, она тоже будет опозорена.

Направившись к машине, Кели споткнулась и вытянула вперед руки, еле удержавшись на ногах. И вдруг улыбнулась: конечно, ей хочется жить. Вот как сейчас — ведь она не дала себе упасть! Она хочет жить. Она выбирает жизнь. Нужно как-то заставить Джина понять это.

У Марка Болдуина внутри все кипело от недовольства собой. Он неправильно повел себя с Кели и Джином. Не нужно было держаться с ними как со знакомыми. Следовало вести себя более профессионально и не позволять полковнику вмешиваться. И вообще, почему он принимает случившееся так близко к сердцу? Конечно, подумал он, легче всего быть трусом.

— Я не вмешиваюсь в твои дела, Кели, но если у тебя окажется рак, я ничего не хочу знать об этом. Ты можешь оставаться спокойной и серьезной, верить в судьбу и прочее, но, видишь ли, я не смогу теперь завтракать, как обычно, когда нужно решать вопрос жизни и смерти, — звук собственного голоса вызвал горечь у него во рту. Что, черт возьми, с ним происходит? — Мне надо было стать дерматологом. Никаких звонков домой, никакого беспокойства, никаких переживаний, никаких проблем жизни и смерти. Если они не примут решение сейчас, то через месяц будут вынуждены сделать это. И не надо волноваться.

Но внезапно, словно боясь передумать, он поднял телефонную трубку и попросил Марион соединить его с Адамом Клейтоном из Нового Орлеана. Он хотя бы расскажет Адаму о Кели и попросит, как о личной услуге, принять ее без задержек, если она рискнет приехать к нему на консультацию.

Ожидая ответного звонка доктора Клейтона, Марк принял двух беременных пациенток и с довольным видом сообщил им, что беременность у обеих протекает благополучно. Позже, когда он просматривал медицинские карты, на столе зазвонил телефон.

— Доктор Болдуин, вам звонит доктор Клейтон, — официальным тоном произнесла Марион.

— Соедини меня с ним.

— Марк? Как дела? Как успехи в гольфе? — заговорил хирург Адам Клейтон с врожденным южным акцентом.

— Нормально, — ответил Марк без энтузиазма. — Послушай, я звоню вовсе не затем, чтобы пригласить тебя поиграть в гольф. У меня совсем другая просьба.

— Что там, док? — продолжал Клейтон шутливым тоном.

— Послушай, прекрати, ладно? Я не в настроении.

— Извини, Марк. Чем могу помочь? — Клейтон стал серьезным. Он весь превратился во внимание, почувствовав тревогу в голосе друга. Клейтон знал, что речь пойдет о ком-то из больных. Сколько раз в критических ситуациях такая тревога звучала в его собственном голосе.

— У меня есть пациентка, ее зовут Кели Макдермотт, — начал без церемоний Марк и описал положение Кели.

— Боли еще терпимы? — задал вопрос Клейтон, делая записи карандашом.

— Пока да.

— Но боли могут усилиться.

— Да, я знаю.

— Похоже, ты уже поставил диагноз. Конечно, необходимо провести обследование, чтобы подтвердить его.

— Да, но в этом-то и заключается проблема, — он кратко пересказал коллеге суть конфликта Кели и Джина, не упомянув только о своем открытии во время осмотра и добавив, что репродуктивные органы, похоже, не затронуты.

— Скажи, что я могу сделать, Марк? Ты же понимаешь, что эта женщина должна сама обратиться за медицинской помощью. Кажется, тебе не безразлична ее судьба. Это трудно, я знаю, но…

Марку казалось, что он видит, как Адам пожимает широкими плечами, не закончив фразы.

— Я хочу, чтобы ты осмотрел ее в случае, если она решит… Черт возьми, Адам! Когда боль станет невыносимой, они все равно обратятся ко мне. Я лишь прошу тебя принять ее, когда она будет готова к этому. Остается только надеяться, что будет еще не поздно. Запиши ее фамилию и предупреди своего секретаря, чтобы была повнимательнее. Если она позвонит, назначь прием как можно быстрее. Хорошо?

— Обещаю! Послушай, ты говоришь, что вы с Джулией встречаетесь с этой парой на вечеринках? Возможно, тебе удастся поговорить с мужем, убедить его?..

— Адам, этот идиот не хочет ничего понимать! Он боится, что его красавицу-жену изрежут и обезобразят, и потому категорически против.

— Знаешь, ты можешь вселить надежду в этого парня. Ты говоришь, что эта женщина с Востока, так? У нее маленькая грудь, верно? Ты ничего не говорил им о том, что грудь можно восстановить с помощью пластической операции? Это можно сделать в течение года после хирургического удаления железы.

— Я еще не знаком с этими новшествами, Адам. Слышал и читал, но не знал, что это применяется настолько широко.

— Нет, широко пока не применяется. Но сейчас женщины узнали об этом и хотят делать подобные операции. В Нью-Йорке одна даже привезла с собой специалиста по пластическим операциям, чтобы тот сразу же восстановил ей грудь после мастэктомии[2]. Мы в Новом Орлеане тоже сделали несколько таких операций. Результаты потрясающие! Некоторые старые специалисты-хирурги возражают, но только не я. Черт возьми! Если этот мешочек силикона может вернуть женщине уверенность в себе, то я целиком «за»!

— Ты не шутишь? А как насчет соска?

— Его удаляют и пересаживают на бедро женщины или в паховую область. Когда женщина готова к пластической операции, его пересаживают на место. В том случае, если операция делалась без подготовки к реконструкции груди, берется маленький кусочек влагалищной ткани и формируется сосок. Результаты фантастические! Знаешь, я пришлю тебе кое-какую литературу и фотографии. Ты сможешь показать их этому парню, Макдермотту. Даже если у его жены рак, у нее есть шанс. Боже, ты можешь представить, что связал свою жизнь с человеком, которого интересует только твоя внешность и которого не волнует, будешь ты жить или умрешь? Боже, кто-нибудь должен сделать этому парню пересадку мозгов!