Возьми номерок

Глава 12

Нора

«О, моя бедная, бедная задница», — скулю я про себя, медленно идя по коридору, чтобы присоединиться ко всем. Боль была не такой сильной, когда мне делали педикюр. Она не была ужасной, когда я принимала душ. Но когда начала наносить макияж и надевать бордовое платье-свитер с замшевыми сапогами бежевого цвета, моя задница словно стала жертвой жестокого падения с лестницы.

Я нахожу всех в большой гостиной. В камине потрескивают дрова, а на журнальном столике стоит огромная тарелка с мясной нарезкой и шампанским. Дин улыбается, когда я подхожу, и жестом приглашает меня сесть рядом с ним на диван. Он очень сексуален в своих джинсах и темно-зеленой рубашке, но мое внимание переключается, когда мне приходится садиться рядом с ним… на мою бедную, бедную задницу.

Стиснув зубы, я осторожно опускаюсь рядом с ним, и он тут же обхватывает меня руками, окутывая пряным ароматом своего одеколона.

— Ты выглядишь великолепно, сладкая попка.

— Не говори «попка», — хриплю я, голос застревает в горле, когда я откидываюсь на его руку и пытаюсь не заплакать.

— Почему нет? — Он хмурится и поправляет очки, с любопытством оглядывая меня с ног до головы.

Сжимаю губы и смотрю вперед, сложив руки на бедрах.

— У меня такое ощущение, что мою задницу взбили миксером на высоких оборотах, и мне вдруг стало очень жаль мое тесто для крупонов. — Дин вздрагивает рядом со мной, и я оглядываюсь, чтобы увидеть, что он смеется. — Не смейся, придурок!

— Ничего не могу поделать!

— Это твоя вина! — восклицаю я и пихаю его в грудь. — Мог бы посоветовать мне какие-нибудь дурацкие шорты с накладками на задницу.

— Мы не так долго ехали, — отвечает он, не скрывая веселья. — Не думал, что у тебя будет болеть седалище от одной поездки вниз по склону.

— Я тебя убью, — ворчу я и скрещиваю руки на груди. Пытаюсь скрестить ноги, но вздрагиваю, когда стреляющая боль пронзает мою левую ягодицу.

— Все так плохо?

— Да, — дуюсь я.

Он крепче прижимает меня к себе, а другой рукой ласкает мое голое бедро.

— Тогда я просто должен отвлечь тебя от этого.

Бабочки.

Славные, восхитительные бабочки порхают в моем животе, фактически стирая боль в заднице.

Глаза Дина сверкают, его взгляд задерживается на моих губах, когда парень наклоняется ближе. Его рубашка подчеркивает маленькие зеленые крапинки в глазах, которых я раньше не замечала.

— Поможет, если я позже помассирую твою задницу?

— Только если сделаешь это с обезболивающим, — бормочу я, а затем улыбаюсь, когда парень снова смеется.

Я всерьез наслаждаюсь образом смеющегося Дина. Это может вызвать привыкание.

Он скользит рукой вверх по моему бедру, и я задыхаюсь, предвкушая его прикосновения к другим частям моего тела. Я наклоняю голову, надеясь, что парень поцелует меня, потому что это определенно поможет справиться с болью.

— Как дела, тусовщики? — раздается голос Кейт, отвлекая меня от очень мягких губ Дина. Кейт стоит перед камином и выглядит очаровательно в маленьком красном платье с распущенными по плечам вьющимися рыжими волосами. Сжимая в руке несколько конвертов, она спрашивает: — Кто готов к вечеру игр?

Все стонут, и она хмуро смотрит на нас, прежде чем продолжить.

— Итак, как некоторые из вас знают, я начинаю новую серию книг о свингерах, и все они будут основаны на их стиле жизни. Я еще многому учусь, но у меня появилась идея клуба, основанного на свингерской охоте за предметами, где пары должны поучаствовать в игре, прежде чем займутся сексом. Вот почему нужно было, чтобы вы все взяли с собой пару на эти выходные.

Все нервно оглядываются по сторонам, явно обеспокоенные тем, что эта поездка превращается в нечто такое, к чему никто из нас не готовился.

— Расслабьтесь, чудики. Не будет никакого свингерства.

— Чертовски верно, — серьезно заявляет Майлс и одаривает Кейт собственническим взглядом, который не оставляет места для возражений.

Кейт подмигивает ему, явно ничуть не смущенная его моментом альфа-самца.

— Это просто забавная охота за предметами, которую вы будете проводить со своими партнерами… это немного сексуально… так что можно назвать это прелюдией, но то, что вы будете делать после игры, зависит только от вас. — Она бросает на Макса виноватый взгляд. — У тебя есть команда уборщиков, верно, Макс?

У Макса отпадает челюсть.

— Да… а что?

— Ничего! — Кейт весело смеется, а затем продолжает. — Ладно, итак… ходят слухи, что в 70-х годах свингеры выставляли гномов на лужайках перед домом, чтобы показать соседям, что они открыты для свинга. Весело, правда? То, что мы все считали невинными бабушкиными украшениями лужайки, на самом деле может быть признаком раскрепощенной сексуальности! Ха! Итак… каждая пара получит индивидуальный листок с заданиями. Вам нужно прочитать подсказки, собрать гномов, выполнить каждое задание и отчитаться здесь. Я расставила все подсказки в шахматном порядке, чтобы никто из вас не мог следить друг за другом и жульничать. А так как Нора и Дин не прошли маршрут сегодня, то мы решили вручить большой приз, о котором Линси говорила ранее, за это испытание. Это значит, что первая пара, которая найдет свои пять гномов, выиграет.

— Это массаж для пар в Боулдере, — взволнованно говорит Линси и поворачивается, чтобы посмотреть на своего мужа Джоша. — Я не должна выиграть, потому что сама организовала все это, но к черту, у нас годовалый ребенок, и нам это нужно, правда, детка?

Джош смеется.

— Как скажешь, Джонс.

Все замолкают, и я обращаю серьезный взгляд на Дина.

— У меня нет годовалого ребенка, но есть задница, которая чувствуется себя так, будто была боксерской грушей Майка Тайсона, так что мне нужен этот массаж, Дин.

— Хорошо, — говорит он, поджав губы, чтобы побороть улыбку, но это совершенно безрезультатно. — Ну и кто теперь азартный?

— Слушай, мне жаль, что я облажалась с горой, но я собираюсь загладить свою вину, потому что это больше в моем стиле.

— Свингерство — это твой стиль?

Я протягиваю руку и тыкаю его в ребра.

— Охота за предметами, Дин. Сосредоточься. Я была мастером охоты в лагере при методистской церкви, которую посещала, когда была ребенком. Не знаю, что именно там придумала Кейт, но думаю, у нас есть реальный шанс.

Дин кивает.

— Тогда давай сделаем это.

Кейт раздает конверты, и все расходятся, чтобы начать. Трясущимися руками я достаю бумагу и начинаю читать.

— Найдите гнома, который мокнет по времени. Выполните задание, спрятанное под гномом, и получите бонусное очко.

Я смотрю на Дина, который сосредоточенно хмурит брови.

— Мокнет по времени? Как в душе? Или в бассейне?

— Они не работают по часам, — отвечаю я, нервно пожевывая губу, и тут мои глаза расширяются. — Разбрызгиватель! — Нервно оглядываюсь вокруг, чтобы проверить, не подслушал ли меня кто-нибудь.

Кажется, все глубоко задумались над своими вопросами, поэтому я переплетаю свои пальцы с пальцами Дина и тяну его через гостиную.

— Пойдем, почитаем это в нашей спальне, чтобы подумать, — заявляю я громко, чтобы все слышали.

Дин смеется позади меня, и я бросаю на него сердитый взгляд. Чертов любитель. Полдела в охоте на предметы — это сохранить хороший покер-фейс, чтобы не провоцировать стаю.

Мы проходим мимо двери в нашу спальню и выныриваем через боковой вход на веранду. Прохладный осенний воздух овевает мои обнаженные бедра, и я вздрагиваю.

— Здесь должна быть система полива… нужно отыскать ее, и мы найдем гнома.

Мы с Дином расходимся, обходя идеально ухоженный газон и ища любые признаки системы полива. Мое сердце колотится от азарта соревнования, которым я действительно наслаждаюсь. Мне действительно стоит прочитать одну из книг Кейт. Если она уделяет столько времени и внимания своим исследованиям, уверена, что они замечательные.

— Нашел! — кричит Дин.

Я шикаю на него и спешу туда, где он стоит у большого ландшафтного холма, полного хризантем. Я хватаю глиняного гнома и заглядываю под него.

— Найдите темный угол и целуйтесь ровно три минуты. Установите таймер. Не жульничать! Полагаемся на вашу честность.

Дин не упускает ни секунды, хватает меня за руку и тащит через патио к каменному выступу сбоку дома. Мои каблуки царапают каменную брусчатку, когда он разворачивает меня лицом к себе в темной нише. Высокая фигура парня освещена фонарями позади него, когда он ставит гнома на землю и возится со своим телефоном, чтобы запустить таймер.

— Готова? — спрашивает он, глядя на меня и засовывая телефон в карман, чтобы освободить руки.

Моя грудь вздымается и опускается, я прикусываю губу и киваю, молясь, чтобы он не услышал, как сильно колотится мое сердце. Смесь возбуждения от соревнования и предвкушения того, что, как я знаю, произойдет сегодня вечером, сталкиваются и создают тяжелый туман желания в нижней части живота.

— Готова, — отвечаю я хриплым голосом.

Он подходит ближе, тепло его тела окутывает меня, когда парень упирается рукой в камень возле моей головы и прижимает меня спиной к стене. Его глаза встречаются с моими, намек на улыбку мелькает в его взгляде, когда он опускает голову на мой уровень.

— Начали, — произносит он, прежде чем нежно прикоснуться своими губами к моим.

На вкус он как красное вино, и от этого, в сочетании с ароматом его пряного одеколона, подгибаются пальцы на ногах. Я кладу руки на его грудь и наклоняю голову, в то время как его губы двигаются медленно, почти лениво, без языка. Я хмурю брови, ожидая, когда он прибавит жару, как это было прошлой ночью в нашей спальне. Возможно, я и была пьяна, но помню каждую секунду того поцелуя, который он мне подарил.

Тот поцелуй был великолепен.

Этот лишь малая часть того, на что, как я знаю, способен Дин. Чего же он ждет?

Мои губы дрожат от нетерпения, когда я скольжу руками за его шею и притягиваю парня ближе. За последние несколько дней я пережила достаточно, и мой уровень стресса из-за открытия новой пекарни и франшизы, и особенно моей матери, держит меня на пределе. А это значит, что я не хочу ни закуски, ни пробных поцелуев на блюде. Я хочу обед из четырех блюд с мужчиной, который бесконечно флиртовал со мной уже целую вечность и который несколько часов назад согласился заняться со мной сексом.

Моя грудь вздымается, когда я прижимаюсь грудью к его твердому телу и проникаю языком глубоко в его рот. Я поворачиваю нас так, что теперь Дин прижат к стене, а я контролирую поцелуй.

Прошел год. Целый чертов год мужчина не целовал меня, и мне нужно больше. Я заслужила больше.

Дин, должно быть, понимает это, потому что руками крепко сжимает мою талию. Дрожь пробегает по моему телу, когда он скользит ими вверх по моей спине, а его язык встречается с моим, пробуя на вкус, дразня и требуя полного подчинения. Мои соски напрягаются, когда его ладони касаются моих грудей, и я не могу удержаться от легкого стона.

Я запускаю пальцы в его волосы и погружаюсь в этот лихорадочный момент, когда он хватает мою ногу и тянет ее к своему бедру, подол платья приподнимается, когда он толкается своим пахом между моих бедер. Тонкая ткань моих шелковых трусиков не защищает от грубого материала его джинсов, и трение просто восхитительно. Мой таз начинает двигаться сам по себе, и я чувствую, как трусь об него.

Боже, я теряю рассудок прямо сейчас. Рейчел была права. Мои игрушки на батарейках не идут ни в какое сравнение с настоящим движением бедер.

Дин опускает вторую руку и хватает меня за задницу, притягивая к себе за талию, но пронзительная боль заставляет меня вскрикнуть и выдернуть ногу из его хватки.

— Ай, моя задница! — ахаю я и прижимаюсь лбом к груди Дина, вздрагивая от приступа боли. — Что угодно, только не задница!

— Черт, — рычит Дин, заправляя мои волосы за уши, чтобы видеть мое лицо. — Мне так жаль, Нора. Я совсем забыл.

Слезы наворачиваются на глаза от интенсивности болевых ощущений, которые только что обрушились на меня.

— Боже мой, как больно.

— Черт, мне действительно жаль. Ты в порядке? — Он приподнимает рукой мой подбородок, чтобы посмотреть на меня, беспокойство отражается в его красивых чертах.

Я киваю.

— Я в порядке. Было больно… но это была хорошая боль… как глубокий массаж от очень большого парня с большими руками.

Грудь Дина вибрирует от смеха.

— Хочешь, я сделаю это снова?

— Боже, нет! — Я отстраняюсь от его прикосновений. — Ты что, садист?

Парень смеется и делает шаг ко мне, его тело склоняется надо мной, когда он нежно обхватывает мои щеки ладонями.

— Я шучу. Иди сюда.

Он опускает голову и снова глубоко целует меня, возвращая в тот момент и стирая воспоминания об ужасной боли в заднице. Его язык переплетается с моим, и вожделение начинает сжимать мои внутренности. Правой рукой он скользит по моим ребрам, нежно лаская мою грудь.

— А здесь… могу я прикоснуться к тебе здесь? — Он прикусывает губу и наблюдает, как рукой сжимает мою грудь, прежде чем большим пальцем скользит по вершине моего все еще твердого соска.

Я киваю и прерывисто выдыхаю.

— Да, можешь трогать меня там.

Дин разворачивает меня одним быстрым движением, руками скользит вверх по моему телу, чтобы обхватить обе мои груди, разминая их.

— Тебе нравятся мои руки на тебе, сладкие сиськи?

Я медленно киваю, чувствуя себя полностью одурманенной возбуждением и видом его рук на мне.

— Да.

Одной рукой движется вниз и дразнит мой клитор через платье.

— Хочешь сказать, что к черту эту охоту, и позволишь мне отнести тебя в постель? — спрашивает он, его голос горячий и хриплый у моего уха.

Я откидываю голову, чтобы посмотреть на него.

— Боже, да!

Он улыбается и целует меня в щеку.

— Хорошо, потому что я и не ставил таймер.

Вздохнув, Дин делает шаг назад и хватает гнома, одновременно тащит меня за руку из темного алькова к двери, через которую мы вышли ранее. Мое тело похоже на оголенный провод, который может взорваться в любую секунду. Не могу припомнить, чтобы прикосновение какого-либо мужчины возбуждало меня так, как прикосновение Дина. Конечно, в моей жизни было не так много мужчин, но думаю, что в сексе с горцем-развратником могут быть серьезные плюсы. Дин явно знает, как прикасаться к женщине — уверенно и чувственно, но при этом удивительно интимно. Интересно, был ли он таким со всеми своими женщинами?

Плохой переход. Очень плохой. Просто оставайся в моменте, Нора. Не думай о других завоеваниях Дина. Это просто секс… секс, который тебе нужен.

Как только доходим до двери нашей спальни, Кейт выходит из своего темного уголка.

— Уже закончили с охотой? — спрашивает она, окидывая нас обоих пристальным взглядом, глядя на гнома в руках Дина.

Мы делаем неловкую паузу, глядя друг на друга в поисках оправдания.

— Нам просто… нужно провести мозговой штурм, — бормочу я, в то время как Дин говорит что-то о фонариках.

Фонарики? Какого черта?

Кейт победно улыбается.

— Я думаю, эта серия станет бестселлером!

Дин закатывает глаза и с силой распахивает дверь, желая доброй ночи, ставит гнома перед нашей комнатой и безапелляционно захлопывает дверь перед лицом Кейт. Затем притягивает меня к себе, его губы снова находят мои, а руки приподнимают подол моего платья.

— Пожалуйста, скажи мне, что Рейчел упаковала тебе еще больше непристойного белья.

Я улыбаюсь и молча напоминаю себе, что в понедельник повышу Рейчел зарплату, когда Дин снимает мое платье через голову, открывая комплект из бледно-розового бюстье и трусиков.

— Черт, — благоговейно рычит Дин, глядя на мое тело, выставленное на всеобщее обозрение, словно пытаясь запомнить его. Влага скапливается у меня между ног, когда его голодный взгляд окидывает меня. — Рейчел купила все эти вещи, или это из твоей личной коллекции?

— Это мое. — Я нервно прикрываю живот. — Но, признаюсь, на эти выходные я бы взяла вещи поскромнее… потому что, ну… я не ожидала, что это случится.

Дин смотрит на меня с любопытным блеском в темных глазах.

— Все это сексуальное белье заслуживает того, чтобы его носили, Нора.

— Я его ношу, — резко отвечаю я, тыча пальцем в его мясистую грудь. — Это женская сила.

Дин закусывает губу и берет мою руку, скрещивая наши пальцы между собой.

— Что именно это значит?

— Я прочитала об этом много лет назад. — Я наклоняю голову, чтобы посмотреть на его реакцию. — Эксперты говорили, что если носить под одеждой футболку с изображением Супермена, то можно почувствовать себя более уверенным и влиятельным в бизнесе. Я подумала, что если футболка Супермена дает мужчинам энергию большого члена, то сексуальное нижнее белье может сделать то же самое для женщин. С тех пор я ношу подобные вещи.

Дин медленно моргает, его брови сходятся вместе.

— Хочешь сказать, что носишь такие вещи под тем пекарским балахоном?

— Вроде того. — Я опускаю взгляд вниз, скользя пальцами под чашечками. — У меня полные ящики этого барахла. Тебе лучше не знать, сколько я потратила за эти годы. Но, эй, эта энергия большого члена значительно расширила мой бизнес, так что это явно работает.

Дин смотрит на меня с каким-то нежным выражением на лице, а затем качает головой.

— Если бы я знал, что у тебя такое под тем балахоном, то старался бы намного усерднее.

Я смеюсь.

— Если так ты действуешь в щадящем режиме, то боюсь представить, как бы выглядели твои усердные попытки.

— Теперь ты никогда этого не узнаешь. — Он снимает очки и подходит ближе, наклоняя голову, чтобы поцеловать декольте, созданное бюстгальтером пуш-ап. Его голос глубокий и хриплый, когда он бормочет: — На вкус ты такая же сладкая, как и на вид.

Я закатываю глаза.

— Держу пари, ты говорил это всем девушкам.

У меня перехватывает дыхание, когда он жадно хватает мои груди ладонями и пронзает меня взглядом.

— Я никогда не говорил этого так серьезно, как сейчас.

Сжимая губы в тонкую линию, киваю ему на грудь.

— Твоя очередь.

Он хмурит брови.

— Моя очередь?

— Я в нижнем белье… так что теперь твоя очередь.

Дин качает головой, словно я глупый щенок, нуждающийся в дрессировке.

— Нора, ты не будешь контролировать эту ночь.

— Что?

— Ты контролируешь все остальные аспекты своей жизни. Позволь мне.

Парень делает шаг вперед, пригвоздив меня к месту своими шоколадными глазами, и тянется ко мне сзади, расстегивая несколько застежек моего бюстье. Я задыхаюсь, когда воздух касается моих обнаженных сосков, но Дин не смотрит на них. Вместо этого он продолжает наблюдать за моим лицом, проводя пальцами по моему животу и медленно обводя каждую грудь по очереди.

Сжимаю руки в кулаки и мысленно прошу его просто, блядь, наклонить меня над диваном или что-то в этом роде. Нужно ли мне напоминать ему, что прошел целый год?

— Это тяжело, не так ли? — шепчет он, его дыхание обжигает мое ухо.

— Что? — спрашиваю я, откидывая голову назад от пьянящего ощущения его бороды на моей плоти.

— Отпускать.

Я покачиваюсь в своих сапогах.

— Дин, — стону я, когда он, наконец, касается моего затвердевшего бугорка и перекатывает его между пальцами.

— Чего ты хочешь, сладкая? — спрашивает он, наклоняясь и прижимаясь губами к моему горлу долгими, чувственными поцелуями.

— Я хочу секса, — честно заявляю я. — Сейчас. Прошло слишком много времени. Нам нужно поторопиться.

Дин цокает языком и перемещает губы на другую сторону моей шеи, уделяя особое внимание моему плечу, когда шепчет:

— Я хочу насладиться этим, Нора. Позволь мне сначала познакомиться с твоим телом.

Он поддерживает меня и медленно укладывает на кровать, бережно относясь к моей чувствительной попке, пока снимает с меня сапоги и исследует губами мое тело — рот, шею, плечи, грудь.

Не думала, что можно получить оргазм от одной только стимуляции сосков, но сочетание его губ и этой аккуратной бородки на моем теле творит сумасшедшие вещи с либидо.

Наконец он возвращается к моим губам, и я обнимаю его за шею и обхватываю ногами за бедра, чтобы притянуть ближе к себе. Мне нужно почувствовать его вес на себе. Я хочу прикоснуться к его члену и посмотреть, не…

— Еще нет, — говорит он, отстраняясь и опираясь на локоть, поглаживая пальцами мой живот. — Мне нужно посмотреть, готова ли ты.

Я бросаю на него невеселый взгляд.

— Сними штаны и узнаешь.

Дин улыбается, уткнувшись лицом в одеяло, когда его полностью одетое тело сотрясается от смеха.

— Такая властная.

— Это из-за белья, — отвечаю я и прижимаюсь к нему, потянувшись к пуговице на джинсах.

— Ты сейчас не главная. — Он хватает мою руку и останавливает ее. — Ложись на спину.

Я делаю глубокий вдох, пока он медленно проводит пальцами по моей тазовой кости и теребит край трусиков. В процессе жадно наблюдает за тем, как я извиваюсь на кровати в предвкушении. Когда, наконец, запускает пальцы под ткань и легонько касается моего центра, я практически мурлычу, как кошка.

— Такая чертовски мокрая, — одобрительно рычит он.

— Я и так могла бы сказать тебе это. — Я встречаюсь с ним взглядом, медленно моргаю на него своими опьяненными возбуждением глазами, прежде чем ахаю и выгибаюсь дугой на кровати.

Дин без предупреждения погрузил в меня толстый, длинный палец, и, о боже, я умираю.

— И такая тугая, — благоговейно говорит он.

Я стону, жадно подаюсь бедрами навстречу его прикосновениям, умоляя о большем.

— Год, Дин.

— Сегодня мы наверстаем упущенное, — говорит он, и я слышу шорох, когда он опускается и встает между моих ног.

Его эрекция упирается в джинсы, когда парень снимает с меня трусики, роняя их на пол, чтобы выставить мой обнаженный центр перед его пристальным взглядом. Пальцы медленно скользит вверх по моим ногам, когда опускается на колени и обдувает мой центр прохладным ветерком.

— Святое дерьмо, — восклицаю я от удивления, выгибаясь навстречу ему. Была ли я когда-нибудь так возбуждена за всю свою жизнь?

Ответ — нет. Однозначное НЕТ.

— Сейчас я попробую тебя на вкус, Нора, — говорит Дин, и мне приходится закрыть глаза, потому что я не могу смотреть. Это все слишком.

Он раздвигает мои бедра своими большими, теплыми руками, в то время как опускает рот к моему лону. Проводит языком по моему клитору, а затем всасывает его в рот, вызывая прилив тепла во всех моих конечностях, вплоть до кончиков пальцев ног.

Все слишком быстро. Все происходит мгновенно… Разве у женщин бывает преждевременный оргазм? Потому что…

— О, боже! — кричу я, когда Дин наклоняет голову и сосет с животной интенсивностью.

Но, видимо, он знает, что делает, потому что что-то внутри меня щелкает, и все мое тело вспыхивает. Сильные импульсы афтершока проносятся через меня, заставляя мой живот сжиматься, и я закрываю лицо в смущении.

Это… было быстро.

Я чувствую, как Дин смеется, прижимаясь к моему бедру, и смотрю на него.

— Что-то смешное там внизу?

Он качает головой.

— Ничего смешного. — Он встает и начинает расстегивать рубашку. — Тебе стоит почаще терять контроль. Тебе это идет.

Я вжимаюсь в матрас, когда Дин начинает раздеваться.

— Мне нужна минутка, — заявляю я, не уверенная, что смогу справиться с образом обнаженного Дина так скоро после сокрушительного оргазма.

— Никаких перерывов, — говорит он, стягивая с плеч рубашку.

— Почему?

— Ты отпускаешь, Нора. Не перехватывай контроль.

Мой взгляд блуждает от лица Дина к его загорелым плечам. Они широкие, гладкие и изогнутые, с идеальным количеством мышц. Не слишком большие, но и далеко не маленькие. Его пресс обрисовывается отчетливее с каждым резким вдохом, а линия тазовых костей указывает прямо на эрекцию, нечто такое, что когда-нибудь должно быть вылеплено скульптором.

Когда Дин расстегивает джинсы и обнажает свою эрекцию, давая ей возможность вырваться на свободу, я разеваю рот. Да, я видела его прошлой ночью, но, здесь с этой штукой, направленной на меня, пульсирующей от желания, я действительно ценю это зрелище больше.

Это красивый член.

Зачетный член, достойный самого центра витрины.

Если бы я была готова поделиться им… а я не готова.

Дин достает из джинсов презерватив и надевает его с ловкостью, о которой я сейчас не хочу думать. Матрас прогибается, когда он ползет ко мне.

— Как твоя задница? — спрашивает он, с голодом уставившись на мои губы.

— Под запретом, — отвечаю я.

Его тело сотрясается от беззвучного смеха.

— Я не про анал, сладкая… просто хотел убедиться, что чувствуешь себя хорошо.

Приподнимаю бровь на него.

— Я только что кончила тебе на лицо меньше чем за минуту. Думаю, можно с уверенностью сказать, что я чувствую себя хорошо.

Он улыбается и наклоняет голову, чтобы поцеловать меня. Это мило и интимно, удивительно, поскольку это всего лишь случайная интрижка, но я чувствую, что это правильно. Провожу ногтями по его спине и с жаром целую его, одновременно обвивая ногами его талию и скользя ими по его бедрам. Ощущения от прикосновения кожи к коже так невероятно приятны. Я скучала по тому, как мужское тело прижимается к моему. Скучала по тому, чтобы быть желанной и возбужденной.

Отчаяние проникает в меня, и я прижимаюсь к нему влажной киской, когда его эрекция протискивается между нашими разгоряченными телами. Дин разрывает наш поцелуй, его дыхание прерывается, когда он говорит:

— Я тоже кончу меньше чем через минуту, если мы этого не сделаем.

Я киваю, мои глаза широко раскрыты, когда смотрю вниз и наблюдаю, как кончик его члена проникает между моими складочками. Он мгновение наблюдает за мной, прежде чем медленно войти в меня.

Это туго. Слишком туго. Годовое воздержание вызвало дополнительную стянутость. Но, к счастью, мое скользкое, влажное тепло облегчает проникновение, и когда Дин погружается настолько глубоко, насколько я могу его принять, впиваюсь пальцами в его бицепсы, и издаю протяжный стон:

— О-о-о-о боже-е-е-е.

— Блядь, — рычит он, опуская голову на мое плечо, пока наши тела привыкают к перегрузке ощущений. Он отстраняется и задыхается, его губы раздвигаются, когда он добавляет: — Черт, ты чувствуешься невероятно.

— Ты тоже, — хриплю я, приподнимаясь вверх и безмолвно умоляя его двигаться, чтобы почувствовать хоть какое-то облегчение.

Дин понимает намек и отстраняется, опираясь на руки, прежде чем медленно выйти из меня. Вжимаюсь головой в подушку, и слышу, как хнычу от возбуждения. Все сейчас — это перегрузка ощущений. Гормоны полностью завладели моим телом, и в любую секунду я начну издавать животные звуки.

— Вот так, сладкая… просто отпусти. — Голос Дина хриплый и полный желания, когда он начинает двигаться в более быстром темпе, все время, смотря на меня. — Ты так прекрасна, когда отпускаешь. Невозможно отвести взгляд.

Я моргаю, глядя на него; интенсивность его голоса — это не то, что я привыкла слышать. Дин обычно игрив, сексуален или намеренно перегибает палку. Он живет своей жизнью, подразнивая других. Но искренность, которую он демонстрирует прямо сейчас — это новый образ для него, и это усиливает мое возбуждение. Наши взгляды встречаются на короткую секунду, и загорается нечто более глубокое, чем сексуальная природа того, что мы делаем. Как будто Дин видит меня так, как никто не видел раньше. Это нервирует.

Но я быстро переключаюсь, когда Дин закидывает мою ногу себе на плечо и толкается глубже, чем раньше, задевая то чувствительное место внутри, которое, как мне кажется, никто никогда раньше не находил.

— О, боже, — кричу я, чувствуя каждый толчок, каждый вдох, каждое рычание удовольствия в комнате, когда давление нарастает глубоко внутри меня. Оно интенсивное и всепоглощающее, как американские горки, несущиеся со скоростью сто миль в час, которые я не смогла бы остановить, даже если бы захотела.

— Отпусти, Нора, — шипит Дин, его челюсть напряжена, пока он борется с собой. — Мне нужно посмотреть, как ты кончаешь.

Видимо, это все, что требуется, потому что в следующее мгновение я выкрикиваю его имя и яростно содрогаюсь, пока парень продолжает двигаться, не сбиваясь с ритма, когда мои внутренние мышцы сжимаются вокруг него, делая связь между нами более тесной, чем это было раньше.

— Чееерт, — стонет Дин, продолжая толчки.

Внезапно он замирает на мне, и его глаза закрываются. Парень делает несколько прерывистых вдохов, как будто пытается взять себя в руки. Но, очевидно, ему это не удается, потому что в следующее мгновение он начинает пульсировать между моих ног, и я не могу не наблюдать за ним с большим восхищением. Дин обычно так спокоен и расслаблен. Образ того, как он теряет контроль и достигает кульминации — это то, что я хотела бы видеть снова и снова.

Несколько секунд спустя он падает на меня и зарывается лицом в мою шею, его дыхание обжигает мои ключицы, а его мускулистое тело подрагивает надо мной. Я поднимаю руки, чтобы успокаивающе погладить его затылок и шею, наблюдая, как быстро поднимается и опускается его спина.

Я не могу удержаться от улыбки.

Это был буквально лучший секс в моей жизни.

Конечно, у меня было не так уж много секса. И воспоминания о тех сексуальных контактах, которые у меня были, в лучшем случае расплывчаты. Но ведь для него это тоже должно было быть хорошо, верно? То есть, я знаю, что у него было гораздо больше партнеров, чем у меня. Но кончать так быстро и мощно, а потом быть таким измотанным — хороший знак, верно?

Дин наваливается на меня всем весом, и паранойя начинает проникать в мой трепещущий разум. Возможно ли, что это был обычный, заурядный секс, и он быстро кончил, потому что не хотел подольше побыть со мной? Почему он молчит?

— Ты там жив? — спрашиваю я, тряся его за плечи, чтобы убедиться, что он не заснул от скучного секса, пока его член все еще дергается во мне.

— Едва ли, — хрипит Дин, прежде чем глубоко вздохнуть и скатиться с меня.

Прохладный воздух касается моей кожи, и я хватаю простыню, чтобы прикрыться, чувствуя странное стеснение.

— Как все прошло? — спрашиваю я, не пытаясь изобразить спокойствие.

Дин ложится на спину и закрывает глаза.

— Как было что?

— Как что? — Я возмущенно хмыкаю. — О, я, конечно же, говорю о закусках, сделанных сегодня вечером.

Дин поворачивается и сонно смотрит на меня.

— О чем ты говоришь?

Я приподнимаюсь на локте и пригвождаю его взглядом.

— Я спрашиваю, как тебе секс, идиот.

— О… это. — Дин смотрит в потолок. — Это было хорошо.

Мое тело мгновенно сдувается. Хорошо.

Хорошо, не отлично.

Хорошо, не идеально.

Просто… хорошо.

Разочарование трепещет в моем животе. Если бы кто-то назвал мои крупоны хорошими, я бы не уснула, пока не изменила рецепт сотню раз и не довела себя до тошноты, пробуя их все. Хорошо — это трехзвездочный отзыв от кулинарного критика. Хорошо — это ниже среднего.

Я неловко киваю и прикусываю губу.

— Тогда, наверное, мне нужно поработать.

— Что? — спрашивает Дин, поднимая брови.

Я сажусь в кровати и провожу руками по волосам.

— Нет смысла заниматься фальшивым сексом, если он просто хороший. Я не делаю что-то, чтобы было хорошо. Я делаю так, чтобы было великолепно. Если я не сильна в сексе, тогда мне нужно понять, что, черт возьми, я делаю не так и все исправить.

— Нора… — начинает Дин, но я игнорирую его, спрыгивая с кровати, завернутая в простыню.

— Я в душ. Мне нужно подумать.

— Нора, — снова зовет Дин, но я быстро ухожу от него, игнорируя глупый комок неприятия, образующийся в моем горле.

Я стою перед зеркалом и наношу немного зубной пасты на щетку. Даже не могу смотреть на себя, пока чищу зубы. Зачем я вообще согласилась на все это? Я прекрасно справлялась сама. Да, у меня не было секса, да, моя мать цеплялась ко мне и практически организовала мой брак, но у меня все было в порядке. Я вела успешный бизнес. Мне не нужен был фальшивый бойфренд, чтобы решить свои семейные проблемы. И уж точно не нужен был фальшивый посредственный секс. Зачем я заставляю себя проходить через это? У меня и так много всего происходит в жизни, а теперь я должна выяснить, как улучшить свою сексуальную игру?

Глупо, Нора! Так, чертовски глупо!

Внезапно теплое тело Дина прижимается ко мне сзади. Я вижу его обнаженное тело в отражении зеркала.

— Сладкие сиськи.

— Не сюсюкайся со мной, — бормочу я с пеной на губах.

Он наклоняет голову и с игривой ухмылкой смотрит на меня.

— Я не имел в виду то, что сказал.

Я сплевываю в раковину, вытирая капли на подбородке тыльной стороной руки, прежде чем ответить:

— Похоже, ты часто оговариваешься, когда дело касается меня.

Челюсть Дина напрягается.

— Это потому, что я самовлюбленный мудак.

— Ясно.

— И потому что если скажу тебе, что это был лучший секс в моей жизни, я потеряю все свои мужские карты. — Его брови сходятся вместе, пока он продолжает смотреть на меня в зеркало.

Я качаю головой и полощу зубную щетку.

— Это не был лучший твой секс. Не надо меня обманывать.

— Он точно был в тройке лучших, — говорит он, обхватывая меня за талию и кладя голову мне на плечо. — Но только потому, что ты наслаждалась этим, и я никогда не видел тебя такой… это было обезоруживающе. Я кончил гораздо раньше, чем хотел, а я не привык кончать так быстро.

Я в замешательстве моргаю на него в ответ.

— У тебя была преждевременная эякуляция?

Его тело сотрясается у меня за спиной, когда парень смеется.

— Я бы не назвал это преждевременным… просто… я не уделил тебе тех двадцати минут, которые обещал, и разочарован в себе.

Тьма, охватившая меня, медленно начинает рассеиваться с его признанием в том, что он так быстро потерял контроль в постели. Мои губы приоткрываются в медленной улыбке, которая расплывается по моему лицу.

— Значит… хорошо — это действительно хорошо?

Дин тяжело выдыхает.

— В данном случае, хорошо — это замечательно. Хорошо — это умопомрачительно. Хорошо — это действительно великолепно. Но сейчас ты занимаешься психоанализом и высасываешь из этого все удовольствие. Тебе нужно остыть, черт возьми.

Я поворачиваюсь лицом к нему.

— Я хочу быть лучшей в фальшивом сексе.

Дин сдерживает улыбку.

— Во-первых… установлено, что ты хороша. Слишком хороша. Во-вторых, в том, что мы только что там делали, не было ничего фальшивого.

— Ты этого не знаешь, — самодовольно отвечаю я и скрещиваю руки на груди, наслаждаясь внезапно нахлынувшим на меня чувством силы. — Я могла бы стать великой актрисой, к твоему сведению. Ты не так уж хорошо меня знаешь, Дин.

Он сужает свои шоколадные глаза с улыбкой, от которой у меня мурашки по коже.

— Не может быть, чтобы ты притворялась, сладкая попка.

Я пожимаю плечами.

— Может быть, а может, и нет.

Он вздергивает бровь.

— Может, нам нужен второй раунд в душе для подтверждения, и я выполню свое обещание на счет двадцати минут.

Уголки моего рта дергаются, но я стараюсь не ухмыляться.

— Полагаю, я могу сымитировать еще раз… тебе явно нужна практика.

Внезапно Дин хватает мою простыню и срывает ее с моего тела.

— Где чертово обезболивающее? Потому что тебе нужна серьезная порка.

Дин

Нора Донахью может стать для меня большой проблемой. Я принимаю душ на следующее утро после того, как только что подарил Норе ее… какой?.. шестой оргазм за двенадцать часов? Черт, я сбился со счета. Мы делали это в постели, в душе, на стойке в ванной, и еще раз несколько минут назад.

Это утро было своего рода коварной атакой на прекрасную Нору. Я проснулся рано с твердым членом, чувствуя ее запах, и тот факт, что мне редко удается проснуться рядом с женщинами, с которыми трахался, означал, что я с пользой могу использовать свой утренний стояк.

И я использовал.

Я начал с того, что обнимал ее сзади и нежно покручивал ее соски, пока она спала. Боже, у нее восхитительный сиськи. Мягкие и полные, идеально помещающиеся в ладони. Затем девушка начала вертеть своей задницей у моего члена и издавала такие тихие мурлыкающие звуки удовольствия, пока, наконец, не проснулась и не схватила мою массивную эрекцию позади себя. Я перевернулся и натянул презерватив, прежде чем вернуться к ней сзади и закинуть ее ногу себе на бедро, чтобы глубоко войти в нее.

Это был сонный секс, полный хриплых утренних криков и полного расслабления, когда я медленно входил в нее, неторопливо потирая ее клитор, доводя до медленно разгорающегося оргазма. Ощущение ее гладкой спины, прижимающейся к моей груди, пока солнце поднималось над горами, подарило мне мой собственный умопомрачительный оргазм.

После того, как вышел из нее, и она уснула, у меня появилось жуткое чувство, которого у меня никогда не было с другими женщинами — беспокойство, что я никогда не смогу насытиться ею.

Как я уже сказал… большая проблема.

Я тихо одеваюсь и крадусь из спальни, чтобы дать ей поспать. Мы должны отправиться в путь только через пару часов, а после вчерашнего сеанса траха, Нора заслуживает отдыха.

Я нахожу Кейт и Линси на кухне, они потягивают кофе и грызут крупоны, которые принесла Нора.

Кейт бросает на меня понимающий взгляд.

— Смотрите-ка, кто к нам пришел.

Я закатываю глаза и наливаю себе кофе.

— Доброе утро, дамы.

— Доброе утро, Дин, — говорит Линси, одаривая меня озорной улыбкой. — Мы скучали по тебе во время игры вчера вечером. Проводил время наедине со своей девушкой? — спрашивает она сладким голоском.

Я качаю головой и сажусь рядом с Линси напротив Кейт.

— Просто хотел отвлечься от очевидных взглядов, которыми вы двое стреляли в нас всю ночь.

Кейт прижимает руку к груди с обиженным видом, при этом ее голос переходит в ужасный британский акцент.

— Не наша вина, что мы заворожены, при виде нашего Дина с достойным партнером, отвечающим нашим тонким вкусам.

— Действительно, — язвит Линси, используя свой собственный ужасный акцент, но гораздо больше похожий на Одри Хепберн в «Моей прекрасной леди». — Она настоящая леди, если вы спросите меня.

Я стону, а девочки хихикают, и Линси добавляет:

— Это определенно улучшение по сравнению с Лалой.

— Нора — это не улучшение, — поправляет Кейт, ее глаза широко раскрыты, когда она смотрит на меня. — Она совершенно другой класс. Девушки вроде Лалы — это бюджетные авиакомпании. Нора — это частный самолет. Серьезно, Дин, она потрясающая. Я хочу с ней встречаться.

Я неловко ерзаю, ненавидя, что лгу своим друзьям. Но, честно говоря, после добавления секса к этому соглашению с Норой, то, что мы делаем, вполне можно назвать отношениями. Просто мы оба знаем, что у них есть дата окончания.

— Нора сказала нам, что вы, ребята, не торопитесь, — говорит Линси, со знанием дела толкая меня локтем в руку. — Полагаю, поездка в Аспен вывела вас на новый уровень, да?

— Мы не на новом уровне, — отвечаю я, нахмурившись, и во мне закрадывается беспокойство.

— Любая пара, которая может устроить такой секс-марафон, как вы двое прошлой ночью, определенно достигла нового уровня, — фыркает Кейт, заставляя Линси поперхнуться кофе.

Девушки смеются, вытирая жидкий беспорядок, и возвращаются к ковырянию в своих крупонах, в то время как в моем животе поселяется нервное чувство. Неужели мы с Норой вышли на новый уровень? Я имею в виду, что секс — это новый уровень, но является ли это ненасытное чувство, которое я испытываю, когда дело касается ее, чем-то, о чем я должен беспокоиться? Потому что, давайте посмотрим правде в глаза, когда я увидел, как Нора испытывает оргазм от вибратора, моих пальцев, моего языка и моего члена, я понял, что она отличается от других девушек. В лучшую сторону.

Но я должен быть осторожен, потому что не хочу, чтобы Нора думала, будто я хочу большего, чем просто секс. Может быть, после того, как отвезу ее сегодня домой, я буду избегать любых обсуждений планов на будущее, чтобы было ясно, что я не заглядываю вперед. И в понедельник буду избегать пекарни. Это будет хорошим началом, чтобы убедиться, что я могу прислушиваться к своим мыслям, а не к своему члену.