Врагу не пожелаешь

20 часть

К обеденному времени дом уже кишел людьми. Члены общины абсолютно не высказали недовольства по поводу грязной работы, которой их загрузил сын главы. Разговоры, топот и громкий смех наполнили эти унылые стены жизнью, добавили чуть больше красок.

А я с удивлением заметила, что эти люди меня не сторонились.

— Доброго дня, госпожа Лютова, — воскликнул рослый юноша с закатанными рукавами рубахи, вносивший внутрь дома ящик со стройматериалами.

Я замерла, удивленно оглянулась на сновавших вокруг людей.

Подумала даже, что в общину решила наведаться Таисса, а лишь потом дошло, что обращались ко мне.

Неловко улыбнувшись, я рассеянно кивнула в ответ.

За последнее время я столь привыкла к заточению и испуганным взглядам, что, оказавшись в центре внимания, растерялась.

Несколько женщин в длинных юбках и хлопковых рубашках проводили уборку в холле — снимали тяжелые шторы, отмывали окна и люстру. На меня они глядели украдкой, думая будто я не замечаю. Но горящие жгучим интересом глаза не заметить было трудно при всем желании.

Мужчины смотрели мельком, стараясь скорее отвести взгляд. Это было вполне обоснованно — в наших кругах пристально разглядывать чужих жен не принято. Особенно если это жена будущего главы общины.

Но даже в этих мимолетных взглядах не было и тени неприязни, которая сочилась со всех сторон в доме Лютовых, пока я жила там после свадьбы.

Неожиданностью стало и то, что мне это было приятно.

Я столь долго жила в атмосфере пассивной агрессии, что даже не знала, как это, когда никто не видит в тебе досадную помеху.

Меня недолюбливали везде, где я жила.

В отцовском доме я представляла мнимую угрозу для выводка сестер, которые только и делали, что пытались услужить папаше. Весьма безуспешно, кстати. Его совершенно не прельщали попытки дочерей выйти на контакт.

Клубок змей, именуемый женами отца, также относились ко мне с опаской. Я даже однажды услышала разговор Анны с кем-то из приближенных. Они рассуждали о том, что я вдвойне опасна, хоть и нахожусь вне их игр.

Тогда это вызвало лишь смех. Кем были они все?

Жалкие женщины, возомнившие себя наложницами какого-то султана.

Мерзко и убого.

Воспоминания нахлынули столь мощным потоком, что меня даже передернуло от отвращения.

А вот аромат свежей выпечки, потянувшийся с кухни, позволил мне вновь вернуться в реальность.

Ведомая чувством голода, я проследовала по запаху, стараясь отогнать неприятные утренние картины.

Как и следовало ожидать, сломанную мебель уже успели вынести, а пол и стены отмыть от крови. Окна украшали новенькие занавески, в углу двое мужчин собирали новый стол, а около плиты суетилась тучная старушка в длинном платье и белоснежном фартуке.

Волосы ее были спрятаны под цветастый яркий платок, лихо подвязанный на макушке.

Я замерла, удивленно наблюдая за тем, как ловко она переворачивает пирожки в духовке, напевая под нос незатейливую песенку.

Создавалось впечатление, что я попала в народную сказку, столь странно были одеты люди из общины Лютова.

Дом, похожий на терем, женщины в длинных юбках и ярких платках, мужчины в хлопчатых рубахах. Ах, да! Еще и зачарованный лес, окружавший поселение от чужаков.

Прекрасно, что уж сказать.

Старушка резко обернулась, пронзив меня пристальным взглядом удивительно ясных синих глаз.

— Здравствуйте, госпожа, — чуть склонила она голову. — Вы голодны?

Нервно хихикнув, я все-таки утвердительно кивнула в ответ.

— Извините, госпожа, на стол пока накрыть не могу, — ответила она, протягивая мне тарелку с теплыми пирожками.

— А и не стоит, — отмахнулась я, нагло усаживаясь прямо на кухонную тумбу справа от своей странной кормилицы.

Она ничем не высказала своего удивления или неодобрения, лишь мягко улыбнулась, когда я с удовольствием вонзила зубы в румяную корочку.

— Вы прекрасно готовите, — произнесла, как только прожевала первый кусок.

— Что вы, госпожа, — отмахнувшись, она заалела от смущения, — это не я хорошо готовлю. Это просто все с родной земли. Мука из пшеницы, взращенной в священном месте.

Я завороженно слушала ее, поражаясь подобному мышлению. Действительно, в единении с традициями было что-то заманчивое. Для меня, рожденной и выросшей в городе, это казалось несколько странным.

— Как вас зовут? — прервала я восхваления старушки.

Ответить она не успела — громко шагая, как и всегда, на кухню вихрем ворвался Свят, обрывая своим появлением и наш разговор, и тихую брань мужчин, собиравших стол.

Моя собеседница поспешно повернулась, охнула и чуть присела, низко склоняя голову.

— Здравствуйте, господин Святослав.

Он сделал два широких шага к ней навстречу, окинул тяжелым взглядом, заставляя меня замереть в напряжении. Суровый вид Лютова наводил тревогу, но уже в следующее мгновение муж поменялся.

— Майя! Я очень рад тебя видеть!

Склонившись к ней, Свят заключил старушку в крепкие объятия. Она слегка вздрогнула, а после расплылась в довольной улыбке.

— И я очень рада, что вы вернулись, господин.

Отстранившись от нее, Свят пронзил меня пристальным взглядом, таящим в себе угрозу. Слова же его, вопреки суровому виду, прозвучали насмешливо:

— Смотрю, моя жена уже успела оценить твою выпечку.

— Высоко оценить, заметь, — вставила я, тяжело сглотнув. Видеть Лютова в столь побитом состоянии было… неприятно. Зверь регенерировал быстро, но следы побоев не сойдут еще несколько дней. Особенно учитывая, что нанесены они были себе подобным. Стоит вспомнить хотя бы мою попытку выцарапать мужу глаза на свадьбе, оставившей после себя бледные следы на коже. Не будь я дочерью Зверя, то подобное не напомнило бы о себе уже через пару часов.

— Не сомневаюсь. Я не знаю ни одного человека, который готовит лучше Майи. Кстати, — он тронул ладонью ее плечо, — раз уж мы живем теперь здесь, то я хочу предложить тебе место в этом доме. Как ты смотришь на это?

Майя вновь расплылась в широкой улыбке, продемонстрировав ровный ряд зубов, что было достаточно редким в ее возрасте.

— Мне очень приятно, господин, что вы желаете видеть меня здесь вновь. Конечно, я не могу отказаться от такого предложения. Служить вашей семье — честь.

Свят удовлетворенно кивнул, а потом наглым образом стащил пирожок из тарелки в моих руках.

— Все как в детстве, — довольно зажмурился Лютов. — Я бы не отказался от твоего яблочного пирога к ужину.

Я тихо фыркнула, в очередной раз подмечая ненормальную любовь супруга к сладкому. Нет бы мяса затребовать, ему пирог сладкий подавай.

Это не укрылось от внимания Свята, кинувшего на меня предостерегающий взгляд.

Боится, что дам волю своему ядовитому языку? Зря. Я помню насколько взбалмошный у него характер и нарываться не планирую. В ближайшее время.

— Сделаю, господин. Яблони в этом году славно плодоносят, вы не разочаруетесь.

Я слезла с тумбы и покралась прочь из кухни, не забыв прихватить и тарелку с выпечкой, пока Лютов не стащил все пирожки. Да, я жадная. Но куда деваться? Мне теперь надо есть за двоих, а он пусть пирог свой ждет.

— Милая, — как гром среди ясного неба прозвучало за спиной, — куда же ты?

Меня передернуло. Не от вопроса, а от его тона. Настолько спокойный, что ушам своим не верилось. Не после его размышлений о том, что меня надо бы убить.

— Собираюсь поспать, — осторожно ответила я, нервно посматривая в сторону Свята.

— Опять?!

Я лишь пожала плечами, не желая вдаваться в подробности. Да и что я могла сказать? Хочу спать как можно больше, чтобы не видеть своего драгоценного мужа? Впасть в крепкий сон и забыть, кто я и где нахожусь?

Сон был моим спасением, а если об этом узнает Свят, то, боюсь, придумает очередную мерзость. Все, чтобы я горела в настоящем аду, ни на секунду не покидая реальность.

— Хорошо, — отмахнулся Лютов и, схватив меня под локоть, потащил на второй этаж, но повернул в другое крыло дома. — Только теперь у тебя другая комната. Теперь там все устроено для твоего комфортного пребывания.

Я замерла, не имея сил и шага ступить. Вспомнила все его обещания запереть меня в подвале, посадить на цепь.

Вот как теперь? Святослав слов на ветер не бросает?

Заковать меня, запереть в четырех стенах и просто ждать, пока не рожу его ребенка. А потом выкинуть, как поломанную вещь. Возможно, что даже не живую.

— Ты чего встала? Давай, шевели своей аппетитной задницей, Лис.

— Что ты задумал? — вымолвила я немеющими губами.

Лютов раздраженно рыкнул и, подхватив меня на руки, стремительно направился к одной из дверей, которую раскрыл ударом ноги. Как и всегда, дикарь.

— Решил, что моей жене стоит предоставить чистую комнату, но она и этого не оценила, — отчеканил он, поставив меня на ноги.

Я осмотрелась, примечая полное отсутствие орудий пыток.

Спальня. Совершенно обычная, даже безликая.

Выполнена в молочно-бежевых тонах и вмещает лишь шкаф, да огромную кровать.

— Это что?

— Твоя комната, — равнодушно прозвучало в ответ.

— Та мне нравилась больше, — осторожно заметила.

Его глаза опасно блеснули багряными искрами, предупреждая о неразумности моих слов.

— Забудь о ней.

Подойдя к стене, я с печальным вздохом дотронулась светлой стены.

— Там фрески красивые.

Теперь уже все золото его глаз заволокло алой пеленой, а голос звучал хрипло, надтреснуто:

— Я их закрашу.

Вздрогнув, я обернулась, удивленно взирая на Свята.

— Зачем? Хочешь уничтожить все, что мне нравится?!

Он с абсолютно невозмутимым видом пожал плечами, спокойно ответил:

— Можешь думать и так.

Ничего нового, правда?

Я всегда знала, что Лютов просто чертов монстр, разрушающий все на своем пути. Чудовище, растоптавшее мою жизнь.

Никаких сюрпризов, все понятно с самого начала.

Но почему-то именно сейчас закололо в носу, а на глазах выступили злые слезы.

— Понятно! — голос мой прозвучал неожиданно резко. — А теперь, будь добр, покинь эти стены, я хочу спать.

Он буравил меня тяжелым, темным взглядом, не сдвигаясь с места. Размышлял о чем-то, но молчал.

Хмыкнув, Лютов направился к двери, но на секунду замешкался, бросил через плечо:

— Если будешь вести себя хорошо, то я дам тебе телефон.

— На кой черт мне телефон? Думаешь, что мне есть кому позвонить?

— А телефон и не для звонков. Думаю, тебе пригодится одежда? Сможешь выбрать все необходимое, доставят завтра утром.

— Оу, у меня будет что-то кроме чулок и подвязок? — горько рассмеялась. — Ты очень щедр, муж мой.

Ответа не последовало, Свят вышел из комнаты, громко хлопнул дверью, которую я по инерции прожигала яростным взглядом еще добрую минуту.

Сволочь! Вот как можно быть такой сволочью?!

Я ведь не заслужила такого отношения, верно?

Хотя, отчасти заслужила. Но это если судить по последним поступкам.

А изначально? Я не сделала ему абсолютно ничего плохого. Я его даже не знала!

Повалившись на кровать, я свернулась в клубок и горестно разрыдалась.

Дорогие читатели, поздравляю с первым днем зимы:) Очень надеюсь, что моя история помогает провести уютный вечер в теплом пледе, пока за окном бушует снегопад. Также хочу напомнить, что именно ваши отклики и лайки греют автора, помогают развиваться и несказанно мотивируют!)