Врагу не пожелаешь

23 часть

Из сна меня вырвал пьянящий аромат, окутавший собой все окружающее пространство. Горьковатый, с примесью лайма, он проникал в ноздри, оседая порочным следом.

Живот оцарапало легкой щетиной, но последовавший горячий поцелуй загладил собой болезненное ощущение.

Чуть приоткрыв глаза, я имела счастье лицезреть над собой нависшего Свята с побагровевшим взглядом, поддернутым дымкой похоти.

Слабо дернувшись, попыталась сбросить с бедер горячие руки с чуть шершавой, грубоватой кожей.

Еще вчера он заставил меня поверить в то, что мое мнение начнет учитываться.

А сегодня вновь пытался залезть мне в трусы, наплевав на все.

Наивная Алиса. Поверила кому? Лютову?

Ха-ха-ха.

— Собираешься в очередной раз продемонстрировать превосходство физической силы? Уже не ново, Свят.

Мне хотелось, чтобы голос звучал уверенно, дерзко и сочился презрением. Вышло жалобно и горько.

Взгляд мужа прояснился, обрел осмысленность, а по губам зазмеилась насмешливая улыбка.

— И тебе доброго утра, сладкая.

— Оно не доброе, — буркнула я, пытаясь вывернуться из крепкого захвата рук, но была грубо возвращена обратно.

— Это мы еще посмотрим, — шепнул негодяй, плавно проводя ладонями вверх, к груди.

Я хотела было дернуться, но стоило ему сжать соски, как замерла.

Дорожка опаляющих поцелуев прошлась от талии к животу, заставляя дыхание сбиться.

Внизу тут же загорелся огонь, плавно перетекая в вены.

— Свят, что ты… Ах…

Все слова тут же вылетели из головы, стоило ему коснуться языком набухшего клитора, пройтись по нему вверх-вниз и мучительно медленно ввести внутрь меня один палец.

Все сомнения и мысли покинули меня, оставляя лишь острые ощущения. Порочные и грязные, мучительно-сладкие.

Задохнувшись стоном, я лишь сильнее раздвинула ноги и запустила пальцы в его отросшие волосы, грубо сжимая их у корней.

Я была готова дать отпор его грубости и насилию, но совершенно не ожидала столкнуться с нежными, трепетными прикосновениями, вводящими в иссушающее безумие.

В этом безумии не было ничего лишнего, никакой ненависти или злости. Мир вообще исчезал, оставляя меня наедине с этим человеком.

И совершенно неважно, что он сделал до этого, как обращался со мной и моей жизнью.

Мне бы сейчас стоило подумать о его неадекватности и приступах агрессии, вспомнить треск позвоночника Дитмара под лапами Лютова, припомнить все угрозы и оскорбления.

Но я не могла, абсолютно не имела сил сопротивляться горячему наслаждению, заставляющему извиваться на смятой простыне и надрывать горло стонами.

Туман перед глазами сгущался, а сознание, придавленное лавиной ощущений, отрешенно замечало, что я — уже не я.

Было столь горячо и сладко, что казалось будто я нахожусь на границе между сном и явью.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

К тому же, я была слишком измотана эмоционально, чтобы как-то сопротивляться. Я устала от постоянного напряжения.

Мне очень хотелось найти защиту и покой от изверга, ставшего мне мужем. А теперь мозг терзала крамольная мысль о том, что никто лучше не защитит от Зверя, как он сам же. Верно?

К чертям стыд и гордость, я поддамся этому соблазну, поверю Лютову несмотря на то, что это очень сложно. Он обещал все исправить, а я мешать не буду.

Не сейчас, когда я так отчаянно нуждаюсь в нем, в тепле и заботе. Мне очень сильно хотелось построить нормальные отношения, почувствовать хоть каплю любви.

Конечно, я не была столь наивна, чтобы поверить в то, что Свят сможет меня полюбить. Я сомневалась, что он вообще способен на это чувство. Никаких иллюзий, он психопат со сдвинутой психикой.

Но от него шло тепло, он был сильным и мог дать то, о чем так молила моя истерзанная душа.

Пусть играет в нежность и подобие любви, я так устала, что с радостью приму это.

Лучше это.

Чуть приподнявшись, сжала бедра, заставляя Лютова оторваться, и хрипло выдохнула:

— Свят… Этого мало… я хочу…

Стыд тут же обжег щеки, будто это не я секундой ранее извивалась и прижимала его лицо к своей промежности.

Хитрый блеск багровых глаз и кривая ухмылка на его лице заставили покраснеть еще сильнее.

— Чего? Ну, Лис, чего ты хочешь?

Он издевался надо мной! Играл, наслаждаясь моим смущением.

Глубоко вдохнув, я поспешно выпалила:

— Тебя. Я хочу тебя. Полностью.

Похоже, что вся расслабленность и смешливость Свята была напускной, фальшивой. Этот вывод я сделала, когда он резко склонился надо мной, опираясь весом на одну руку, ладонью же второй мягко коснулся моей щеки и хрипло выдохнул:

— Посмотри мне в глаза, Лис. Не смей закрывать глаза.

Сделать это было непросто. Особенно когда горячая головка члена прижалась к клитору, надавила, оставляя обжигающий след выступивших капель смазки.

Он специально медлил, дразнил меня.

Тихо захныкав, я приподняла бедра и поддалась вперед, насаживаясь на толстый ствол, ощущая каждый его сантиметр внутри себя обжигающей сталью, растягивающей и до безумия необходимой.

Глаза сами собой закатились от пронзившего меня удовольствия, а по телу пошла волна сладострастной дрожи.

Войдя до упора, Свят замер и прорычал:

— Не, сладкая, не так быстро.

Опираясь на локти, он крепко стиснул мои виски пальцами и запустил язык в рот, заставляя почувствовать терпкий вкус моей же смазки.

Медленный и плавный толчок заставил вздрогнуть и простонать в губы Лютова. Пальцы сами вцепились в его упругие ягодицы, запуская ногти под кожу и прижимая к себе ближе, теснее. Все, чтобы почувствовать его полностью, найти утешение и защиту.

Свят двигался неторопливо, медленно скользя внутрь и столь же мучительно неспешно выходя из меня почти до конца. Каждое движение вырывало у меня всхлип и приглушенные стоны, а когда за нежной неспешной последовали мощные и стремительные толчки, то и вовсе не сдержалась, закричала от нахлынувших волн удовольствия, расходящихся по всему телу. Горячие и тягучие, они заставили меня непроизвольно сжаться, вцепившись Лютову в поясницу ногтями.

— Ч…Черт, — прохрипел он, срываясь на рваный ритм, — как же ты сжимаешь…а…

***

Наблюдать за Лютовым было даже интересно, если забыть о том, что находиться возле него опасно.

В хорошем настроении Зверь напоминал сытого и довольного медведя, вальяжно прогуливающегося по своим лесным владениям.

— Красиво, правда? — удовлетворенно щурился Свят, окидывая радостным взглядом окружавшее нас пространство.

Красиво было, действительно. Сочная зелень деревьев и роскошь протянувшихся вдоль опушки кустарников наводила на мысль о феях и нимфах, что могли жить в таком лесу.

— Тебе нравится, — чуть нахмурился Лютов, не услышав от меня ответ, — Елисава?

Едва сдержавшись от того, чтобы не зашипеть вновь по поводу такого обращения, я достаточно сухо произнесла:

— Да. Очень.

Прозвучало неубедительно, но я ничего не могла с этим поделать.

Как и с тем, что несмотря на поразительную красоту леса, я бы предпочла понежиться сейчас в ванне, наполненной пеной до краев. А еще лучше и вовсе вернуться в город.

Но я сама согласилась на сомнительное предложение мужа прогуляться к озеру после завтрака.

Была ли я столь трепетной ценительницей природы? Абсолютно нет.

Теперь я была той самой подлизой, пытающейся пристроить свою задницу на стуле помягче и поудобнее.

А что самое надежное, удобное и мягкое при хорошем расположении духа?

Хотелось бы истерически смеяться от абсурдности, но истина заключалась в том, что это Свят.

Да, именно так.

Скандалами, истериками и слезами от него много не добьешься. Скорее даже, что не добьешься ничего.

Поэтому я и примерила на себя роль мудрой женщины.

Из-за этого сейчас и тащилась за Лютовым сквозь разросшийся лес, а также кормила собой непонятных насекомых, которые уже успели прилично искусать мое бедное тело. Думать о клещах было и вовсе страшно, потому я старалась не подходить к деревьям слишком близко, что было достаточно сложно.

В руку Лютова я вцепилась лишь потому что боялась оступиться на неровной почве и полететь куда-нибудь в овраг. Но он, извращенец поганый, разглядел в этом какой-то другой смысл и теперь едва ли не светился от счастья, бросая в мою сторону похотливые взгляды.

Втайне молясь, чтобы этот придурок не вздумал отыметь меня около какого-нибудь деревца, я сохраняла невозмутимый вид и старалась лишний раз не говорить. Казалось, что стоит открыть рот и возмущения по поводу прогулки полетят из меня градом, убивая упреками тот хрупкий мир, что нам удалось восстановить.

А переходить в оппозицию вновь не хотелось.

Слишком уж нормален Лютов был в нынешнем состоянии, что даже угадать в нем неадекватного психопата сложно.

Не сказать, что я не замечала тех алых отблесков безумия в его глазах, когда Свят смотрел на меня. Замечала, да еще как!

Но признаков агрессии он не проявлял, а я даже как-то свыклась.

Он мог быть двинутым психопатом сколько угодно, но… я чувствовала себя в безопасности. А это было самое главное.

Думаю, что во мне яро заиграла кровь Зверя, включил все инстинкты выживания на максимум. Объяснить как-то иначе свое желание спрятаться за надежную опору было невозможно.

— Тебе не нравится? — резко остановившись, Лютов пронзил меня пристальным взглядом своих звериных глаз.

На некоторое время я замерла, размышляя над ответом.

Быть мягкой и кроткой было сложно, очень. Особенно в такую палящую жару, когда погода внезапно вспомнила, что сейчас лето и зарядила настоящее адское пекло. Сказать правду и выставить себя полной дурой? Ведь я сама с преувеличенным энтузиазмом согласилась на вылазку из дома.

Но и утверждать, что все прекрасно — глупо. Не в то время, когда лицо само по себе складывается в недовольную гримасу.

— Чуть жарковато, — выдохнула я, отгоняя от бедра очередную букашки и нервно почесывая зудящую от укуса насекомого кожу.

От моего внимания не укрылся жадный и голодный взгляд Свята, брошенный вслед за траекторией моей руки.

Мой муж — озабоченный психопат. Прекрасно.

— В доме не лучше, — пожал он плечами. — Сегодня установят кондиционеры, но лишь к вечеру. Идем, тебе понравится озеро. А будешь себя хорошо вести, то я даже расскажу тебе сказку.

— Сказку?

— Угу, про озеро.

Я лишь фыркнула, продолжая идти вслед за мужем и всячески игнорируя то, что он еще крепче схватил меня за руку, крепко переплетая наши пальцы.

Как мило.

Но надолго ли?

А потом в мозгу выстрелила другая мысль, заставляя все внутри похолодеть.

— Кондиционеры? Ты действительно намерен жить здесь?

Я очень надеялась, что в скором времени нервы мужа сдадут и мы переедем в город. Боги, да я и дня не вынесу в этой глуши!

— Почему бы и нет? — хмыкнул Свят. — Природа, свежий воздух и натуральные продукты. Мечта, разве нет?

Угу, еще забыл добавить к этому собственный огород, уточек и корову. Ну прямо-таки настоящий фермер!

— По тебе не скажешь, что ты рвешься к уединенной жизни на природе.

Лютов саркастически изогнул бровь, ехидно пробурчал:

— А что ты обо мне скажешь, Лис? Будто ты меня знаешь…

— Я тебя не знаю, — утвердительно кивнула. — Но это и не я просилась за тебя замуж.

Свят оскалился и цинично заметил:

— Ты — дочь Зверя. Разве ты не была готова к тому, что однажды придет тот, кто докажет свое право обладать тобой? Можешь сколько угодно ненавидеть меня, но одно бесспорно — я тебя заслужил.

Я промолчала, отчаянно кусая губы, чтобы сдержаться. Он-то меня заслужил, это точно. Как свое персональное наказание. Но чем я так прогневала богов, что в мужья получила Лютова?!

Ладно, буду лепить из того теста, что мне досталось.

— Свят, — вцепилась покрепче в его руку, привлекая к себе внимание, — я ведь беременна. Мне необходимы постоянные обследования и наблюдение врача. Я понимаю твое недоверие, но ты ведь не станешь подвергать опасности нашего ребенка лишь из-за этого?

— Ты много надумала, сладкая, — фыркнул чертов ублюдок. — В тебе дитя Зверя. И ты дитя Зверя. Здесь идеальная среда для того, чтобы выносить и родить этого ребенка.

Я подавилась возмущением, пораженно взирая на него снизу-вверх.

Поехавший.

— Может еще и рожать предложишь под ближайшим деревом? А что, природа все-таки. А Зверь — часть природы.

— Я не настолько дикий, Лис. Тем более, мы очень много лет строим свой бизнес на разработке медицинского оборудования, чтобы отрицать важность современной медицины в жизни людей. И даже нелюдей, к которым относимся и мы. Успокойся, рожать в диком лесу тебя никто не заставит. Если понадобится, то сюда доставят все современное оборудование, предвидя даже самый экстренный случай.

Надежда вырваться из этого места потухла внутри, оставляя после себя горькое послевкусие и глухую злость.

Боги, страшно представить, что он еще придумает для того, чтобы держать меня в клетке!

— Это не отменяет того, — расстроенно выдохнула я, — что обследования необходимы. Это ведь не шутки!

Лютов ласково потрепал меня по волосам и нежно коснулся губами лба.

— Не волнуйся, — говорил он таким тоном, будто объяснял элементарные вещи идиотке. — Ты не останешься одна. Майя — повитуха. Только представь, какие таланты сокрыты в этой женщине! Ее руки поистине творят чудеса — начиная от обалденной стряпни и доходя до того, что именно они помогают появляться на свет детям Зверя.

Он говорил это столь воодушевленно, что мне казалось — я умерла и попала в свой самый страшный сон. Муж, полностью поехавший мозгами, роды в диком лесу с помощью повитухи. Повитухи! Боги, и это в двадцать первом веке! Люди в космос летают, а я должна рожать по средневековым традициям!

— Майя, — медленно произнесла я, стараясь сохранять самообладание и достучаться до психа, — безумно мила. И ее выпечка, разумеется, отдельный вид искусства. Но я не думаю, что доверять ей жизнь нашего ребенка — хорошая идея. Все-таки, она уже в преклонном возрасте и может допустить ошибку.

Лютов лишь легкомысленно отмахнулся от моих слов и заверил:

— Майя стара столько, сколько я ее помню. Но она очень сильная и пребывает в трезвом разуме. Эта женщина приняла меня на свет, поэтому оснований не доверять ей я не вижу.

Нервно сглотнув, я промолчала. Вскрывшиеся обстоятельства появления на свет Свята стали неприятным открытием. А вдруг эта старуха уронила его головой вниз? Вдруг он именно из-за нее такой?

Боги, да я ни за что не позволю ей притронуться к моему ребенку!

— Как мило, — немеющими губами прошептала. — Похоже, что ты очень любишь Майю.

Свят оскалился, сверкнув безумным отблеском в глазах.

— Конечно. Майя была с нами все детство. Она — наша нянька.

Ох, дерьмо. Кажется, что супруг решил окончательно забить крышку моего гроба, каждым своим словом неумолимо вгоняя в панику.

— Ммм, — протянула, — дай угадаю: работать в доме ты ее позвал еще и для того, чтобы в будущем не искать новую няньку?

Этот мудак просиял, радостно улыбнулся, будто поражаясь тому, что мы мыслим одинаково.

Вот только я совершенно не разделяла его восторга.

Дальше шли молча, неуравновешенный изредка бросал на меня смешливые взгляды, а иногда и вовсе указывал в какую-нибудь точку леса, начиная рассказывать какое-нибудь воспоминание из детства, связанное с этим местом. В другой ситуации это могло бы даже умилить меня, но не сейчас. Не после произошедшего разговора.

К озеру мы вышли внезапно, когда я уже отчаялась и начала подозревать, что Свят его просто выдумал.

Кромка леса резко оборвалась, пропуская нас к кристально-чистой водной глади, от которой веяло прохладой. Деревья столь тесно обступали водоем, что создавали собой живой навес, перекрывающий солнечные лучи так, что в окружающем пространстве царила свежесть и легкость, которой не было в остальном лесу из-за удушающей жары.

Я оцепенела, пораженная необычной красотой столь странного места, огляделась.

— Нравится? — довольно оскалился Лютов. — Идем, окунемся.

Свят потянул меня за руку к воде, но я тут же отпрянула, пугливо прижалась к ближайшему дереву, пронзая его злобным взглядом.

— Интересно, — плавно протянул Свят, — какую же хрень ты надумала в этот раз? Я вел тебя сюда, чтобы утопить? Или повешу на дереве, чтобы красиво раскачивалась над озером? Ну, Лис, давай. Скажи, блядь, что теперь?

Растянув губы в надменной улыбке, я холодно отчеканила:

— Нет, я об этом даже не думала. Зачем топить меня сейчас? Ты придумал более изощренный способ убить меня.

Лютов иронически приподнял брови.

— Да? Какой же?

— Полностью лишить меня цивилизации. Хочешь, чтобы я рожала в поле с помощью старухи! Это ли не убийство?

Свят замер, пронзив меня немигающим взглядом. Его окаменевшее лицо ничего не выражало, но наводило на мысль, что вот-вот последует очередная вспышка гнева. Конечно, я ведь посмела поставить под сомнение его решение!

Но он в очередной раз удивил меня, когда нагло и громко заржал.

— Совсем сдурела?

Стремительно приблизившись, психопат прижал мое лицо к своей все еще вибрирующей от смеха груди и чмокнул в затылок.

Последовавший шепот заставил меня замереть, прекратить вырываться и отталкивать его:

— Ты просто очень смешно удивлялась, а потом злилась. Я не сдержался, сладкая. Совсем меня за монстра принимаешь… Будет, блядь, тебе и клиника, и высококвалифицированные врачи. Хочешь жить в городе — будет тебе город. Но только после того, как я буду уверен, что ты не станешь бросаться под машины и сбегать через окна. А пока… ты меня пиздец как подвела. Поэтому посидишь здесь, подышишь свежим воздухом, угомонишься… Ахренеть, каким же придурком ты меня считаешь, что повелась…

Я резко ударила его кулаком в грудь, встала на дыбы.

— Смешно? По-твоему, это смешно? — взревела разъяренной тигрицей, а когда получила утвердительный кивок и широкую улыбку, разозлилась еще больше. — У тебя самый тупой юмор из всех людей, которых я знаю!

— А я и не человек, — равнодушно пожал плечами этот ирод, изворачиваясь от моих ударов.

Издав совсем звериный рык, я повалила его наземь, принялась кусать и царапаться, надеясь причинить хоть немного боли.

Лютов лишь продолжал ржать, что-то говорил про то, что щекотно, чем вводил меня в еще большую ярость.

Когда ему все-таки надоело это представление, Свят извернулся, рывком поднялся на ноги и протянул ко мне руку.

— Идем купаться, Лис.

Я рефлекторно дернулась назад, недовольно буркнула:

— Сам иди. Я не хочу.

— Хочешь, — отмахнулся он и, резко подняв меня с земли, закинул к себе на плечо, неспешно направился к воде.

Я вновь задергалась, сокрушая ударами его спину, но этому чудовище было все равно.

— Отпусти! Ну же! Сказала же, что не хочу. Свят, прекрати немедленно! Я плавать не умею!

Он замешкался лишь на секунду.

— Научу.

Судорожно дернувшись, я предприняла последнюю попытку уговорить его отстать от меня, при этом еще и выдавая свою постыдную тайну:

— Это невозможно! Я панически боюсь плавать.

Похотливо хохотнув, Лютов произнес внезапно хриплым голосом:

— С радостью покатаю тебя… на себе.

— Ррр, какой же ты!

— Великолепный?

— Нахальный извращенец!

— Привыкай, сладкая.