Врата ведьмы

ГЛАВА 12

С палубы «Солнечного охотника» Элена наблюдала, как из тумана, словно призрак, появляется тонкая береговая линия. Накрапывал дождик, но непогода не пугала ведьму — над фордеком натянули парусину, а сама девушка надела теплую кожаную куртку, отороченную кроличьим мехом. Плачущее небо затягивали сплошные серые тучи, которые на протяжении истекших шести дней скрывали солнце и звезды. За все время путешествия над Великим Океаном смену дня и ночи они определяли лишь по более светлым сумеркам.

Но наконец-то полет подходил к концу.

Там, впереди, небеса нависали над обрывистым берегом, сгущаясь в мрачные грозовые тучи. Время от времени вспыхивали молнии, хотя раскатов грома не было слышно из-за большого расстояния.

Но зубчатые сполохи молний освещали занавешенные туманом утесы Гал’готы. Величественное зрелище. Основания отвесных скал тонули в белой пене прибоя, а огромные валуны ворочались в волнах подобно небывалым морским чудовищам. Ни одно судно не смогло бы подойти здесь близко к берегу, не говоря уже о том, чтобы высадить десант.

Днем ранее Элена, вместе со спутниками, изучала карту Гал’готы. На всем побережье они отыскали один-единственный порт далеко на юге — Банал, по сравнению с которым Порт-Роул казался тихим и благополучным местечком. Но они и не собирались идти туда. На воздушном корабле элв’инов можно было добраться куда угодно. Веннар, предводитель д’варфского отряда, ткнул толстым пальцем в гористую местность, отстоявшую от океана на добрую сотню лиг.

— Нам нужно попасть сюда, — заявил он.

— Зачем? — поинтересовался как обычно подозрительный Эр’рил.

— Это — наша родина, — пророкотал могучий д’варф. — Здесь явился миру Темный Властелин. Если вы ищете источник темного зла, то там ему самое место.

Пришлось с ним согласиться — все равно никто не высказал более плодотворных идей насчет того, где искать врата мантикоры. Глядя на бушующий в утесах ураган, Элена вспомнила старинную историю, рассказанную ей Кассой Дар: о появлении Темного Властелина в землях д’варфов.

Пять столетий тому назад несколько д’варфов-рудокопов, зарывшись на лигу в недра горы, обнаружили богатую жилу. Такого камня они никогда еще не видели — чернее, чем мрак в туннелях, и такой крепкий, что тупился самый лучший инструмент. Но они не отчаялись и твердо решили во что бы то ни стало добыть камень. Для этого они использовали самый мощный молот из всех, что когда-либо создавались для дробления горной породы, — Трай’сил, Молот Грома. Перед его магическим образом закаленной сталью не могла устоять ни одна скала. Их надежды оправдались. Рудокопы добыли камень, назвав его «эбеновым» за сходство в цвете с эбеновым деревом. Вначале им очень дорожили: каждый лорд-д’варф хотел получить кусочек, подтверждая тем самым свое право на участие в разработке жилы. Тарелки и кубки, чаши и подносы, рукояти мечей и даже статуи вырезали из эбенового камня. Но вскоре изделия начали порабощать и искажать души д’варфов. Это заметили не сразу. Но постепенно порча затронула и саму землю — возникали новые вулканы, участились землетрясения, дым и пепел отравили небеса. Появились ядовитые звери — малготры и скал’тумы выбирались из глубоких пещер. Темный Властелин возник среди нашего народа, будто порожденный земной утробой. Говорили, что Черное Сердце — д’варф, поддавшийся порче камня, а еще утверждали, будто бы он появился из самого камня, освобожденный рудокопами из эбеновой могилы. Но правды не знал никто.

Даже тепло укутанная в кожу и меха Элена вздрогнула. Куда же они направляются — в сердце Гал’готы, к средоточию древней тайны? Кем был Темный Властелин Гал’готы? Откуда явилось это чудовище? Последние слова Кассы Дар эхом звучали в голове ведьмы. «Но правды не знал никто».

Позади Элены, глядевшей на изломанную береговую линию, прозвучал голос:

— Тебе нужно спуститься в трюм. Начинается шторм.

Оглянувшись, она увидела сидящего рядом Тол’чака. Сколько уже он тут находился? Иногда он мог двигаться неслышно, словно мышь. Удивительно для столь огромного существа. Огр опирался на суставы пальцев правой руки и, нагнувшись, заглядывал под парусину. Дождь пропитал его шерсть, стекая тысячами ручейков по лицу и покатой спине. Он выглядел как старая гора, изрезанная непогодой. И только большие янтарные глаза, светившиеся теплом и заботой, не казались каменными.

Элена улыбнулась, благодаря за заботу, и коснулась мокрого плеча огра затянутой в перчатку рукой. Когда они повстречались в первый раз, свирепая внешность Тол’чака напугала ее, но с тех пор прошло много времени, и она научилась видеть за звериной оболочкой сердечность и внимательность.

— Я думаю, шторм — одно из наименьших испытаний, ожидающих нас в ближайшее время, — мягко сказала она. — Но я ценю твое внимание. Через пару минут я спущусь. Только хочу еще раз увидеть Гал’готу своими собственными глазами.

— Не слишком обнадеживающее зрелище, — кивнул он, глядя через ее плечо.

Тол’чак прикоснулся к висящему на поясе мешочку, где, как знала Элена, огр хранил драгоценный сердце-камень его народа. Она придвинулась к другу и накрыла его ладонь своей.

— Мы не уедем отсюда, пока не выполним твою и мою миссии. Я тебе обещаю. Если мы найдем врата, то разрушим их. Если есть способ избавить твое племя от Погибели, то мы найдем его.

Низкое ворчание зародилось в груди гиганта. Он не произнес ни слова, но Элена услышала благодарность в его рыке. Несколько мгновений они стояли молча, а потом Тол’чак проговорил:

— Не думаю, что совпадение наших путей — простая случайность.

— Что ты хочешь сказать?

— Сердце привело меня к тебе. Думаю, наши дороги закончатся в одном и том же месте. — Он указал на Гал’готу. Там, где спрятаны врата мантикоры, мы получим ответы на все вопросы.

— Скорее всего, ты прав, — кивнула Элена.

Нахмурившись, она поглядела на приближающуюся бурю. Гром грохотал так, словно пытался оглушить их. Как ей хотелось бы остановить ураган, но ведьма прекрасно знала, что ей по силам, а что — нет. Она отвернулась.

— Давай спустимся в трюм. Пора согреться.

Тол’чак с ворчанием развернулся и пошел впереди, прикрывая девушку от ледяных жалящих струй ливня.

На ходу Элена обдумывала сплетающиеся линии судьбы. Погибель, врата Вейра, родина Черного Сердца, родина д’варфов — что все это связывает?

И вновь ей вспомнились слова Кассы Дар: «Но правды не знал никто».

Бросив напоследок быстрый взгляд через плечо, Элена нырнула в люк, заботливо распахнутый Тол’чаком. В конце пути найдутся ответы на все загадки — в этом девушка не сомневалась. Но самый главный вопрос заставлял ее дрожать — хватит ли ей сил выстоять, когда она узнает правду?

Королева Тратал убедилась, что девушка с огненными волосами спустилась на нижнюю палубу корабля. Ни ведьма, ни ее огромный спутник не заметили присутствия королевы. На борту своего корабля Тратал могла оставаться невидимой, когда хотела и сколько хотела. Потоки силы обвивали ее тело, наводя морок, скрывавший ее от глаз других людей, но не препятствовал ее собственному зрению. Она отошла от релинга. Ладонь ее скользнула вдоль прохладной древесины, лаская ее, будто щеку любимого.

Оставшись на палубе одна, за исключением впередсмотрящего в «вороньем гнезде» грот-мачты, Тратал мысленно осмотрела все судно и почувствовала шаги Элены на лестнице в глубине трюма. Вскоре ведьма присоединилась к своим друзьям, собравшимся на камбузе.

— Хорошо…

Королева сбросила волшебный плащ и устремила взгляд вперед, прямо по курсу корабля. Никто не заметил, что ураган, бушующий над берегом, имеет искусственное происхождение. Тратал помахала элв’ину в «вороньем гнезде». Тот кивнул в ответ. Все готово.

Правительница подалась всем телом вперед. Окружившие корабль потоки стихийной магии воздуха засверкали ярче, когда она направила судно в самую середину гудящего шторма. Худощавое лицо королевы окутал нимб серебристых волос, раздуваемых магией. Она вскинула руки, задыхаясь от игры ветра и силы. Паруса напряглись. Тратал рвалась в сердце бури с суровой улыбкой, застывшей на лице. В тусклых сумерках ее профиль казался вырезанным изо льда, а глаза сияли будто сапфиры.

— Покажись! — приказала она, обращаясь к тяжелым облакам, которые заволокли скалы, утопавшие в белопенном прибое. — Пришла пора!

Порывы ветра подхватили ее слова.

Мглистая завеса медленно уползала, открывая суровый берег. Дюжина небесных шхун вырвалась из тумана и устремилась вперед, будто рой злых пчел. Сила искрилась вдоль их черных килей, бросая вниз ослепительные вспышки молний. Быстрые военные суда разделились на два отряда, окружая огромный флагман.

Ветер доносил шелестящие голоса элв’инских капитанов, приветствующих королеву. Они подтверждали свою боевую готовность.

— Начнем же! — скомандовала Тратал, направляя еще больше магии в искусственный ураган.

Черные тучи забурлили, расступились, открывая проход. Шхуны, пристроившись к большому кораблю, сопровождали его, когда «Солнечный охотник» двинулся по расчищенному от облаков туннелю. Далеко впереди, обрамленный туманом и освещенный вспышками молний, вздымал ввысь крепостные башни и шпили знакомый город.

Королева улыбнулась. Месяц назад Элена отказалась прекратить эту маловажную войну и вступить во владение истинным наследием своего рода. Даже сын Тратал принц Мерик, как последний болван, проникся сочувствием к дрязгам копошащихся в грязи людей. Но королева была не столь легковерна. Она исполняла свой долг во имя настоящего и будущего народа элв’инов. Род древних королей не должен прерваться. Он должен занять причитающееся ему положение. Что такое ссоры копошащихся на земле червей по сравнению с бедами элв’инов? На протяжении веков ее народ оставался выше пустой суеты и второстепенных войн.

Вопрос лишь в том, как убедить Элену. Ведьма оказалась упрямой и своенравной. Но существуют способы повернуть вспять любой ветер. Если Элена не желает отправиться в столицу королевства элв’инов, та сама явится к ней.

«Солнечный охотник» несся по длинному туннелю, образованному клубящимися облаками. Его сопровождали шхуны, капитаны которых помогали королеве удерживать в подчинении бурю. Ослепительные молнии скрещивались на стенах прохода. Наконец впереди распахнулись тяжелые деревянные створки. Из ворот элв’инской крепости хлынул яркий солнечный свет.

Когда они приблизились ко входу, капитан головной шхуны возвестил о прибытии ее величества. Торжественно взревели трубы, почти неслышные за голосом шторма. Но обостренный слух королевы различил приветствие. Капитан воззвал к «Солнечному охотнику».

— Приветствуем королеву Тратал, — прозвучали его усиленные ветром слова. — Добро пожаловать в Стормхейвен.

Королева улыбнулась открывшемуся перед ней городу, словно внезапно наступившая весна растопила корку льда на ее сердце. Как хорошо вновь оказаться дома!

Стормхейвен.

Цитадель элв’инов парила в искусственном шторме, прикрытая тучами снизу, но над ней раскинулось ярко-синее небо. На протяжении многих веков город летал над морями и сушей, похожий снизу на нежданное грозовое облако. Но никто и не догадывался, что прячется за ним. В течение бесконечно долгого времени одним лишь элв’инам дозволялось лицезреть старинную крепость. Вплоть до сей поры.

Впервые прознав о намерении Элены покинуть А’лоа Глен, Тратал послала быстрокрылого ястреба, повелевая хранителям цитадели направить Стормхейвен к ужасным скалам Гал’готы. Сейчас все шло согласно ее замыслу. Прежде чем кто-либо из чужаков сообразит, в чем дело, «Солнечный охотник» войдет в элв’инский город, и в конце концов род древних королей будет возрожден.

— Добро пожаловать, Элена, — прошептала королева, обращаясь к девчонке, скрывающейся под палубой. — С возвращением в свой истинный дом.

Эр’рил не замечал, что рев бури усилился. Доски под его ногами дрожали от каждого нового порыва ветра. Но, не обращая внимания на шторм, воин сосредоточился на карте, развернутой на кухонном столе. Он позаимствовал этот побуревший и старый пергамент из библиотеки А’лоа Глен. Глаза его пробегали по старинным названиям, почти неразличимым из-за выцветших от времени чернил.

Земли Гал’готы.

Напротив него, ссутулившись над столом, так же увлеченно разглядывал карту командир д’варфов Веннар.

— Мы можем приземлиться на южных склонах пика Галлманор, — ткнул он толстым пальцем в рисунок горы. — Вот здесь проходит старая тропа, сбегающая к нашим родным долинам. Там мы сможем пройти незаметно.

— А почему бы нам не прилететь прямиком в ваши земли? — спросила Элена. Она грела ладони над очагом. С ее волос все еще падали на щеки дождевые капли. — Я думала, города и рудники твоего племени давно заброшены.

— Да, они заброшены. Д’варфами. — Веннар глянул на нее из-под тяжелых бровей. — Но теперь в них поселилось множество других обитателей. Я слышал рассказы об отвратительных существах и мерзких ритуалах, которые проводятся там, заражая порчей наши земли. Чтобы все разведать, нужно двигаться стремительно и не привлекать нежелательного внимания. — Он похлопал по карте. — Это очень старая охотничья тропа. Немногие помнят о ней.

Эр’рил кивнул. Хотя он и не доверял д’варфу, но никаких возражений ему на ум не приходило. Предложение казалось вполне разумным. Если кто-то или что-то прячется в долинах д’варфов, в старых рудниках, следует быть предельно осторожными.

— Думаю, следует обдумать план Веннара. По-моему…

— Ррриппп…

Воин равнин обернулся и увидел, как маленький тамринк, Тикал, сует в рот оторванный уголок карты. Пушистый зверек жевал добычу с видимым удовольствием. Эр’рил сделал вид, что замахивается, и тамринк сразу же отскочил в сторону. Он обогнул сидевшего Тол’чака и забрался на колени своей хозяйки.

— Тикал! — вздохнув, пожурила его Мама Фреда, дремавшая до этого на табуретке. Она поднялась и, подхватив пятнистого тамринка, усадила его на согнутую руку. Повернула слепое лицо к Эр’рилу. — Прости его. Не знаю почему, но он сильно волнуется.

Корпус корабля содрогнулся от громового раската.

— Чему тут удивляться, — сказала Элена. В ее глазах вспыхнуло беспокойство. — Вдоль побережья идет жуткий ураган.

— Королева Тратал, — Эр’рил вновь склонился над картой, — доставит нас благополучно. Она сказала, что это довольно обычный шторм.

Мама Фреда кашлянула, а Тикал заскулил, прижимаясь к ней.

— Не знаю… — Она подняла голову. Зверек повторил ее движение. — В этой буре, как мне кажется, есть что-то… неправильное.

— Что ты хочешь сказать? — проворчал Эр’рил подозрительно.

В ответ старая целительница просто покачала головой.

Тол’чак пошевелился, неспешно открыл глаза.

— Пойду проверю.

— Не надо, — возразила Мама Фреда. — Тикал сделает это быстрее.

Она наклонилась к зверьку, и он спрыгнул на пол, приземлившись на все четыре лапки. Крошечный тамринк стремительно нырнул в приоткрытую дверь, только пестрый мех мелькнул.

Эр’рил распрямил спину, отрываясь от карты. Остальные притихли.

— Тикал добрался до средней палубы. — Мама Фреда поправила на плечах черный платок. Она поджала губы, сосредоточившись. — Ветер силен. Мрачные черные тучи окружают корабль со всех сторон. Все небо расцвечено сверкающими молниями.

Будто в подтверждение ее слов, судно сотряс новый раскат грома. Задрожали переборки.

— Но… Но свет неправильный. Слишком яркий. Тикал карабкается по вантам, чтобы рассмотреть лучше. Я вижу королеву Тратал. Она стоит на корме, наполненная силой и искрящейся стихийной магией. Она поднимает руки к небесам, едва касаясь палубы носками туфель.

Внезапно Мама Фреда выпрямилась и застыла.

— Что? Что случилось? — спросила Элена.

— Другие суда… Я вижу, как небольшие корабли окружают наш.

— Нападение? — Эр’рил напрягся, сжав посеребренную рукоять меча.

— Не думаю. Острыми глазами Тикала я различаю элв’инов на мачтах и реях этих корабликов.

— Элв’ины? — нахмурился воин равнин. — Откуда?

Старуха подняла ладонь.

— Свет… Добрая Матушка, впереди солнечный свет! — Она вскочила на ноги, незряче покачнувшись, ее взор устремился в никуда. Элена поспешно подскочила и поддержала слепую знахарку. — Город! В урагане скрывался город!

Эр’рил шагнул к двери с обнаженным клинком.

— Нас предали!

Элена кинулась было за ним, но воин жестом остановил ее.

— Оставайся здесь, с Мамой Фредой. Мы с Тол’чаком пойдем на разведку. — Он обратился к целительнице: — Прошу тебя — держи своего любимца на палубе для наблюдения. Следи и будь готова к любой неприятности.

Сорвав одну из перчаток, Элена вытащила из ножен острый кинжал. Узкое лезвие вспыхнуло, отражая огонь свечей. Но Эр’рил придержал ее руку.

— Поосторожнее со своей магией. Даже ты не сможешь улететь, если корабль под твоими ногами сгорит.

Она высвободилась из его захвата, а после легонько ткнула острием в кончик каждого пальца.

— Не волнуйся, Эр’рил. — Кровь, превращаясь в тонкие усики огня, поднялась над ее пальцами. Пламя сплелось в клубок, повисая над раскрытой ладонью. Элена устремила на воина решительный взгляд, горящий от магической силы. — Судно я не подожгу.

Поднятые брови Эр’рила показали, что он вполне оценил умение девушки обращаться с ведьминым огнем. Поманив за собой Тол’чака, воин равнин направился к выходу.

За его спиной Мама Фреда торопливо проговорила:

— Мы летим к воротам города. Не мешкай.

Эр’рил прибавил ходу, шагая через две ступеньки. Тол’чак сопел позади. Распахнув двери, ведущие на среднюю палубу, воин поднял меч. Открывшееся зрелище потрясло его.

Он изумленно осмотрелся. Корабль окружали черные грозовые тучи, их пронизывали вспышки молний. Казалось, что гром гремит отовсюду. В отдалении звучали голоса сотен труб. Но все это казалось ерундой по сравнению с открывающейся по курсу «Солнечного охотника» картиной.

Огромные деревянные ворота вздымались ввысь на четверть лиги. За ними виднелся чудесный, поражающий воображение город, ярко освещенный солнцем и покоящийся на облаках. Над его башнями и куполами горело полуденное светило, разливая сверкающие лучи.

Сразу за стенами лежало обширное пространство, напоминающее укромную бухту. Из клокочущих облаков показались деревянный пирс и доки. Эр’рил видел пришвартованные там суда различного размера и назначения: продолговатые военные, пузатые торговые, причудливые лодки, вырезанные в виде лебедей или орлов. Позади портовых сооружений вздымались к небесам и тянулись, сколько хватало взгляда, деревянные жилые дома и склады. Кое-где из печных труб поднимались тонкие струйки дыма, из окон выглядывали любопытные лица ребятни. Все дома отличались яркой раскраской, напоминая павлиний хвост. Вместо мощенных булыжником улиц или грязных тропинок здания соединялись вычурными мостами и деревянными лестницами, образующими лабиринт канатов и жердей. Ближе к облакам раскинулись кварталы высоких зданий с башенками и шпилями, устремленными к солнцу.

Но все они казались карликовыми по сравнению с величественным замком в центре — его стены, выкованные из отличной стали, светились стихийной магией воздуха. В середине на немыслимую высоту поднималась главная башня. Вместе с боковыми башенками замок напоминал туго скрученный сноп.

Тол’чак поравнялся с Эр’рилом, вытянув шею и широко распахнув глаза от удивления. Вокруг них изо всех дверей и люков начали выбираться матросы-элв’ины. Не обращая внимания на воина равнин и огра, они карабкались по вантам и, разбегаясь по реям, брали паруса на рифы.

Эр’рил отвернулся. Он догадался, как называется небесный город, в который они входили. Стормхейвен. Когда-то давно Мерик рассказывал об элв’инской цитадели, плавающей в небесах. Но оставалось непонятным — что этот город делает здесь и зачем они влетают в его ворота? Лицо Эр’рила стало каменным. Он знал, кто даст ему ответы на все вопросы.

— Пропустите! — рявкнул воин.

Он решительно направился к лестнице, ведущей на квартердек. Мама Фреда обмолвилась, что именно там ее зверек видел королеву Тратал, стоящую у борта. Целительница не ошиблась. Когда Эр’рил вскарабкался по лестнице, он увидел королеву, обвитую коконом потрескивающих голубоватых потоков силы. Она воздела руки к небесам. Белые с серебряным отливом волосы облаком окружили ее лицо.

— Тратал! — зарычал Эр’рил. — Ты нас обманула?

Пристальный взгляд королевы неторопливо оторвался от небес. В нем полыхнули молнии.

— Я усажу ведьму на трон, ей принадлежащий. Ее кровь соединит прошлое и будущее народа элв’инов. Пора Элене прекратить копошиться в грязи и наконец принять свое истинное предназначение.

— Я не позволю похитить ее! — Клинок сверкнул в руке Эр’рила.

Каблуки королевы стукнули о палубные доски, когда она опустила руки.

— И как ты собираешься помешать мне? — Она указала на входящий в ворота «Солнечный охотник», окруженный судами сопровождения. — Мы летим в лигах над сушей. Покинувший стены города умрет. Спасения нет.

Эр’рил задумался над ее словами. Действительно, без помощи элв’инов никто не сумел бы спуститься с облаков. Сейчас они зависят от благосклонности королевы. Но столетия жизни научили воина равнин, что очень часто доброе расположение можно купить взмахом меча. Он шагнул вперед, занося клинок. Если взять в заложники ее величество…

Тратал щелкнула пальцами, направив малую толику сил, окружавших корабль, на создание молнии. Ослепительная стрела ударила в меч Эр’рила, выбив оружие из его рук.

Воин охнул от боли в обожженной ладони. Клинок ударился о палубу у его ног. Тол’чак угрожающе зарычал, но Эр’рил остановил его.

— Подними оружие, житель равнин, — холодно проговорила королева и повернулась к воину спиной, давая понять, что не видит угрозы с его стороны. — Пора и тебе смириться со своей судьбой.

Подобрав меч, Эр’рил помедлил мгновение, а потом сунул его в ножны.

— Элена не будет помогать тебе.

— Будет. — Тратал вновь развернулась и оперлась на релинг, не замечая магию, стремительно мчащуюся вдоль деревяшки. — Она будет помогать, когда узнает, что залогом ее доброжелательности станет жизнь ее дорогих друзей. Она — умная девочка. Ее дикая магия не сумеет вас освободить, а лишь приведет к бесполезной гибели.

Эр’рил открыл было рот, чтобы возразить, но не нашел слов. Да, Элена стала бы бороться с похитителями, но не ценой жизни друзей. Тратал все верно рассчитала. Они безнадежно увязли в ее ледяных сетях.

Проклиная свою бездумную доверчивость, воин равнин смотрел, как «Солнечный охотник» входит в Стормхейвен. Величественный город элв’инов сиял в ярком дневном свете. Сотни жителей толклись на мостах и радостно махали из окон, спеша приветствовать возвращение королевы. Ревели трубы, торжественно гремели литавры. Взвились знамена с изображением серебряного орла на лазоревом поле.

Позади медленно закрывались огромные ворота, оставляя за стенами столицы ураган и надежду на спасение.

— Великолепный город, не правда ли? — непринужденно спросила королева.

— Это самая красивая тюрьма из всех, что я видел, — хмуро ответил Эр’рил, разглядывая сияющую цитадель.

Вместе с друзьями Элена шагала по широкому мосту, переброшенному через весь Стормхейвен. Королева Тратал следовала впереди в богато украшенном паланкине, вокруг железных частей которого сверкала стихийная магия. Взмахом руки правительница приветствовала восторженную толпу. Над городом кружились брошенные из окон и балконов цветочные лепестки, наполняя воздух сладким ароматом. Слышались радостные возгласы, добрые пожелания и веселые песни. Тратал благодарила подданных легкими поклонами.

От этого зрелища Элена хмурилась. После швартовки «Солнечного охотника» Тратал пригласила ведьму разделить с ней удобный паланкин, но девушка отказалась.

— Я пойду с остальным пленниками, — холодно произнесла она.

Королева пожала плечами и уселась в кресло.

Услыхав о своем пленении, Элена перво-наперво хотела ринуться в бой с холодным огнем и ведьминым огнем наготове. Кто посмел бы встать у нее на пути? Но Эр’рил, хоть и с большим трудом, сумел утихомирить ее ярость. Магия ведьмы несла разрушение и смерть. Победив, она рухнула бы вниз и разбилась. Мама Фреда поддержала Эр’рила, доказывая, что не раз терпение и мудрые речи были полезны там, где клинки и огненная магия терпели неудачу. И Элена в конце концов сменила неистовый гнев на молчаливое негодование. Смирилась с судьбой до тех пор, пока не найдет путь изменить ее. Но, шагая в пышной процессии к королевскому дворцу, она дала себе зарок — вырваться из позолоченной клетки во что бы то ни стало. От этого зависит судьба Аласеи.

Эр’рил шел рядом, не отрывая взгляда от окон и дверей, мимо которых они проходили. Веннар и Мама Фреда слегка отстали, окруженные полудюжиной элв’инских мечников. Тол’чак и другие д’варфы остались заложниками на борту «Солнечного охотника» — как гарантия хорошего поведения гостей-пленников.

И так они, пройдя половину города, добрались до копьевидной башни королевской резиденции. По обе стороны дороги высились разукрашенные жилые дома и лавки. Двери и ставни украшала тонкая, искусная резьба. Оконные проемы сверкали разноцветными витражами. Куда бы ни падал взгляд Элены, она не могла не поражаться мастерству элв’инов-ремесленников. Город казался единым произведением искусства. Как ни терзало душу ощущение, что она здесь пленница, девушка не могла не восхищаться Стормхейвеном.

Одетые в разноцветные наряды босые дети облепляли канаты и мостики, рискуя свалиться в бездну. Они бегали, запускали бумажных змеев самых разных форм и расцветок, использовав образы как всех известных существ, обитающих в воздухе, так и вымышленных, сказочных. Кого тут только не было! Мудрые орлы и чернокрылые вороны, ястребы и селезни, нетопыри и мотыльки, даже разукрашенные облака… Все цвета радуги мелькали в синем небе, веселя душу, как детские песни и смех.

Невольная улыбка появилась на губах Элены. Один из малышей-элв’инов приблизился к ней, легко увернувшись от Эр’рила, попытавшегося его отогнать. Вряд ли старше пяти зим от роду, он побежал рядом, приноравливаясь к широкому шагу ведьмы, изредка поглядывая на нее огромными синими глазами из-под копны светлых, почти белых волос.

— А ты не похожа на короля! — сказал он, стараясь выглядеть серьезным. — Папа говорил, что ты — король. А короли должны быть мальчиками. Это все знают!

— Я не король, вовсе нет, — ответила Элена удивленно. — Просто я — внучка вашего древнего короля.

Ребенок глянул на нее, прищурившись, и, скривив губы, обдумал услышанное.

— Все равно ты не похожа на короля, — сделал он вывод, но тем не менее протянул ей ручонку, которую ведьма с радостью приняла. Да и как отказаться? Маленький элв’ин искоса глянул на Эр’рила и, придвинувшись ближе к Элене, доверительно сообщил: — Папа сказал, когда мне исполнится шесть зим, он подарит мне меч на день рождения. Тогда я буду охранять тебя вместо этого…

— Почту за честь, маленький рыцарь.

Ребенок кивнул, довольный будущей службой, и, немного помедлив, вдруг потянулся к Элене и быстро поцеловал ее в щеку. Словно получив награду, он вприпрыжку помчался прочь, выкрикивая что было сил:

— Я поцеловал короля! Я поцеловал короля!

С улыбкой Элена наблюдала, как прочие дети окружили мальчонку, желая услышать захватывающий рассказ. Да, дети Стормхейвена ничем не отличались от детей из человеческих городов. Происшествие несколько подняло Элене настроение, но стоило посмотреть под ноги, как вернулись воспоминания о неволе.

Мост был изготовлен из светлых ясеневых досок. Каждый гвоздь, вбитый в древесину, пылал магией элв’инов, магией, которая удерживала город в полете, не давая рухнуть в бездну. Элена чувствовала запах волшебства в воздухе, или это была попросту свежесть грозы? Внизу, различимый в щелях между досками, бушевал неистовый водоворот урагана. Время от времени в его глубине вспыхивали молнии, а раскаты грома сливались в непрерывный рокот.

— Гал’гота находится под нами, — сказал подошедший Веннар.

— Откуда ты знаешь?

Д’варф указал пальцем на север. Там, между крытой серым сланцем мастерской сапожника и двухэтажной бакалейной лавкой, открывался кусочек грозового неба за пределами высоких городских стен. Там клубились черные тучи, гонимые ветрами. Но Веннар указывал не на них. Из волнующейся тьмы вздымался, словно остров из ревущей морской пучины, одинокий пик, сложенный обрывистыми утесами и кварцевыми скалами.

— Энвилл! — пояснил предводитель д’варфов. — Священная гора моего народа. Наши предания гласят, что на этих склонах был выкован божественными молотами самый первый д’варф.

Элена рассеянно кивнула. В самом деле, плоская вершина пика похожа была на гигантскую наковальню. Она обратила внимание на то, что облака, подобно волнам, пытаются затопить скалистый остров.

— Нас несет ветер, — пробормотала она, не ощущая никакого движения, но замечая, что огромная гора медленно ползет мимо летящего над Гал’готой Стормхейвена.

Эр’рил придвинулся к ним.

— Насколько далеко мы от побережья?

— Полдюжины лиг, — ответил д’варф.

— А от твоей родной долины?

— Десять дней хода. Это около пятидесяти лиг.

По мере того как они следовали за паланкином королевы, гора исчезала, постепенно скрываясь за синим домом, разукрашенным серебряными узорами. Шесть лиг до берега? Да, ураган двигался стремительно.

— К утру мы окажемся над твоей долиной, — проворчал Эр’рил.

— И полетим дальше, — спокойно добавил Веннар.

Воин равнин многозначительно глянул на Элену. Она догадалась, о чем он думает. Нужно попытаться бежать сегодняшней ночью, иначе их положение станет безвыходным.

Ведьма задыхалась от волнения, опустив взгляд под ноги. В пучине клокочущего шторма сверкнула яркая молния. Как им улизнуть из небесной тюрьмы? В сотый раз она пожалела, что лишена возможности посоветоваться с тетушкой Филой и Чо. Но Кровавый Дневник отобрали, как и Трай’сил, Молот Грома. Вряд ли книга помогла бы ей сейчас, ведь до полнолуния оставалось еще несколько дней. Даже открой ведьма дневник, она обнаружила бы лишь чистые страницы.

Мама Фреда заняла место отставшего Веннара.

— Я слышала, что говорил д’варф, — прошептала старая знахарка. — У нас осталось очень мало времени, чтобы убедить хладнокровных небожителей.

— Если не сможем их убедить, — горячо воскликнула Элена, — я сожгу этот город!

Целительница повернулась к ней. Несмотря на отсутствие глаз, изумление ясно читалось на ее морщинистом лице.

— Ты готова убить того мальчишку, который совсем недавно поцеловал тебя?

Покраснев, Элена опустила голову.

— Элв’ины уважают только силу, — вмешался Эр’рил. — А войн без жертв не бывает.

— Возможно, — кивнула Мама Фреда, продолжая обращаться к ведьме. — Ты сможешь убить их собственноручно? И не случайно, а преднамеренно, все взвесив и обдумав?

— Нет, — вздохнула Элена, сжимая кулаки. — Нет, не смогу.

— Это хорошо. А то я испугалась было, что встала не на ту сторону в нынешней войне.

— Во мне говорил гнев.

— Тогда выслушай меня, девочка. — Целительница покачала головой и прикоснулась к плечу Элены. — Есть способы переиграть противника, которые не требуют прибегать к огню и убийствам.

— О чем ты говоришь?

— Тикал позволяет мне видеть и слышать многое из того, что хотели бы скрыть.

— Что ты узнала? — Эр’рил приблизился к Элене с другой стороны.

— Когда мы покидали «Солнечный охотник», я подслушала, о чем болтают элв’ины между собой. Так вот, они говорили, будто Элена обязана выйти замуж за принца их народа, едва только луна взойдет нынче ночью. Кто станет ее суженым, объявят на сегодняшнем пиру сразу после заката.

— Замуж?! — возмутилась Элена. — Да ни за что!

— Я смутно догадываюсь, — снова кивнула Мама Фреда, — что наши жизни, так же как и здоровье, будут напрямую зависеть от твоего согласия. Элв’ины признают даже замужество под принуждением. — Элена споткнулась. — И этой же ночью ты должна будешь потерять девственность на брачном ложе. В случае необходимости они готовы применить силу.

Элена похолодела. Хотя она уже достаточно созрела для взрослой жизни, мысль о том, чтобы разделить ложе с мужчиной, по-прежнему пугала ее посильнее Темного Стража. Она не была дурочкой в вопросе отношения полов — когда-то давно мама объяснила ей, чем отличается мужчина от женщины и откуда берутся дети. Она даже целовалась когда-то с работником фермы Никлберри… Но лечь в постель с мужчиной? Да еще с незнакомым? С тем, кого увидит в первый раз?

— Я этого не допущу! — В голосе Эр’рила звучала ледяная ярость.

— Я и не сомневалась, — согласилась Мама Фреда. — Но элв’ины хотят этим браком вернуть на престол древний королевский род, восстановить прервавшуюся династию.

Элена вновь обрела дар речи и, запинаясь, пробормотала:

— Т-ты намекала, что знаешь, как избежать этой ловушки…

— Я уже упоминала, что матросы не на шутку разболтались, обрадованные возвращением носительницы древней крови в Стормхейвен. Твое хорошенькое личико и обаяние не остались незамеченными мужчинами на корабле. Один из элв’инов, кажется, сильно очарован тобой. Со смешком он предложил избрать жениха через обряд ри’т-лора.

— Это еще что? — удивился Эр’рил.

— Я поинтересовалась у юнги, который помогал мне покинуть каюту. На древнем наречии элв’инов «ри’т-лор» значит «кровь сердца». Мужчину, который просит руки какой-либо женщины, может вызвать на поединок соперник. Невеста достается победителю, и никто другой не может оспорить его права.

— Я брошу вызов тому, кого прочит в женихи королева! — Эр’рил взялся за рукоять меча.

— Не так все просто. Тот, кто вызывает, сражается голыми руками. У вызванного нет таких ограничений. Напротив, его вооружат ритуальным мечом и кинжалом.

— И все равно я его вызову… — Лицо воина превратилось в каменную маску.

— Конечно, вызовешь… и, скорее всего, погибнешь.

— Ты не должен этого делать, Эр’рил! — покачала головой Элена.

— Даже если ты победишь, — добавила знахарка, — то будешь вынужден занять место жениха. Тебе придется жениться на Элене не позднее чем через сутки после поединка.

Эр’рил и Элена, не сговариваясь, посмотрели друг на друга. Даже в холодном воздухе щеки девушки вспыхнули огнем. В глазах мужчины смешались самые противоречивые чувства.

— Если я решил, что должен, то должен, — произнес воин.

— Я… Я все еще не понимаю, как мы спасемся, — пробормотала ведьма.

— Поцеловав тебя, Эр’рил может обратиться с просьбой к семье побежденного жениха. Так называемое приданое за похищенной невестой, — произнесла Мама Фреда со значением. — В этой просьбе нельзя отказать.

Элена мгновенно сообразила.

— Эр’рил может попросить, чтобы нас отпустили?

— Истинно так. Если свободу нельзя завоевать оружием, ее можно добыть любовью.

— А они точно соблюдают эти законы? — проворчал воин.

— Думаю, да. Даже попытка захватить Элену силой, лишь бы возродить древний род, свидетельствует о неуемной тяге элв’инов к соблюдению старинных обычаев и уложений. Если вызов сделан, его нужно принять. Нарушив освященный веками закон лишь для того, чтобы получить ребенка королевской крови от Элены, они запятнают честь рода. Наследник станет считаться незаконнорожденным. Нет, я уверена, что они не посмеют нарушить традицию ри’т-лора.

— Тогда, — Элена повернулась к Эр’рилу, — нам стоит попытаться.

Она по-новому смотрела сейчас на своего верного рыцаря. В глубине сердца всколыхнулось чувство, большее, чем просто надежда. Сдерживая слезы, девушка вспоминала их танец на крыше башни, его руки, прикосновение небритой щеки к ее щеке. В ту долгую ночь после победы ничего не было сказано, но иногда, когда говорят сердца, слова не нужны.

— Тебе предстоит нелегкая схватка, — предупредила Мама Фреда.

— Я справлюсь. — Серые глаза воина равнин не отрывались от девушки. Его голос звучал уверенно. — Я завоюю Элену.

Целительница кивнула.

— Тогда, как мне кажется, тебе нужно знать еще об одном обычае.

— О чем именно?

— Прежде чем семья жениха исполнит обещанное, вы должны подтвердить свой брак.

— Подтвердить брак? — удивилась ведьма. — Каким образом?

Мама Фреда шагала с непроницаемым лицом.

— Прежде чем нас отпустят, — объяснила она, — Эр’рил должен будет лишить тебя невинности.

ГЛАВА 13

Эр’рил наблюдал, как Элена входит в пиршественный зал. В зеленом бархате она выглядела писаной красавицей. Когда она шла по лестнице, длинный струящийся шлейф платья придерживали две маленькие девочки, наряженные в те же цвета. Волосы ведьмы уложили в сложную прическу и убрали под тонкой работы серебряную сеточку, украшенную ослепительно сверкающими бриллиантами. Ее появление вызвало бурю рукоплесканий элв’инской знати, выстроившейся по обе стороны от входа.

В зал ее ввела сама королева. Тратал казалась переливающимся шелковым облаком с вплетенной в него золотой канителью. На сгибе локтя она держала скипетр в виде молнии-стрелы, столь же неумолимый и холодный, как и она сама. При малейшем движении королевы по скипетру пробегали голубоватые сполохи стихийной магии.

На пиршественных столах в хрустальных и фарфоровых вазах стояли букеты роз. Карнизы сводчатого потолка были украшены вьющейся виноградной лозой. Слуги замерли в дверях, нагруженные подносами яств и бутылями с вином. С кухонь, размещенных уровнем ниже, доносился восхитительный аромат. Собравшиеся элв’ины, затаив дыхание, ждали начала праздника и пира.

В дальнем конце зала, на почетном возвышении стояли Эр’рил, Мама Фреда и Веннар. Каждому из них дали возможность выкупаться в душистой воде и предложили изящный наряд на выбор. Ожидая, когда мимо проследует длинная процессия придворных, сопровождавших королеву и ведьму, воин то и дело одергивал серый камзол и поправлял льняную рубашку, которые слегка жали ему в плечах.

Элена и Тратал прошли через широкий зал и поднялись по трем ступеням, чтобы присоединиться к тем, кто уже стоял на возвышении. Правительница заняла свое место на изящном, выкованном из серебра троне с темно-синей, словно полночь, подушкой. Элена уселась по правую руку от королевы на похожем троне, но украшенном более строго — возможно, раньше он предназначался для короля. Эр’рил и остальные разместились в креслах на той же стороне стола, что и ведьма.

Воин поймал взгляд Элены, когда она садилась. Ее зеленые с золотыми блестками глаза ясно выдавали страх, волнение, но также и твердую решимость. Она легонько кивнула, а после отвернулась, прислушиваясь к словам королевы, которая обратилась ко всем собравшимся.

— Сегодня судьбоносный день. — Тратал говорила негромко, но ее голос с легкостью достигал самого отдаленного уголка зала. — Все это время, начиная с бегства от берегов древней родины, мы были лишь половиной народа. Утратив нашего древнего короля Белариона, мы на века потеряли мудрость, заботу и любовь вместе с его истинной королевской кровью. И хотя мы не нуждаемся в суше — ее нам вполне заменили воздушные замки в небесах, — мы всегда помнили об утраченном праве на наследство. — Королева знаком приказала Элене подняться. Девушка повиновалась. — Хотя род короля Белариона смешался с простолюдинами, сталь королевской крови не может быть сломлена до конца. Вот перед вами ладья, на которой вернется наш король. Из ее чрева появится новый Беларион, рожденный на радость своему народу. — Тратал подняла тонкой работы кубок с белым вином. — Да здравствует король!

Все элв’ины, собравшиеся в зале, присоединились к тосту. Слова королевы эхом прокатились вдоль столов.

— Да здравствует король!

Эр’рил нахмурился, когда его подтолкнул в спину один из стражников. Воин залпом выпил вино и ударил кубком о стол, погнув его. Никто не заметил этого, поскольку всеобщее внимание было приковано к центральному возвышению. Только Мама Фреда тронула Эр’рила за локоть, призывая быть более сдержанным. Перед приходом сюда она объяснила подробности ри’т-лора. Вызов мог быть сделан только после оглашения имени жениха Элены. И тогда следовало поторопиться, высказав претензии до того, как избранник поцелует невесту в щеку. Иначе вызов принят не будет.

Дождавшись, когда элв’ины успокоятся, королева Тратал продолжала:

— И в эту знаменательную ночь, в присутствии луны, ярким серебром озаряющей небесный свод, я соединяю две половины нашего народа. Позвольте всех вас взять в свидетели и огласить, что Элена Моринстал этой ночью будет отдана в жены первому сыну моей родной сестры, принцу Тайфону.

Без сомнения, весь нынешний спектакль был задуман давно, и каждый из актеров назубок знал свою роль. Высокий стройный юноша слева от королевы поднялся на ноги. На его серьезном лице не читалось ни удивления, ни радости. Можно было подумать, что принц даже слегка огорчен, но тем не менее он поднял руку, приветствуя толпу. Правда, выглядел юноша так, будто собирался безоружным прыгнуть в стаю нюхачей. Эр’рил заметил, что сидевшая рядом с принцем маленькая хрупкая девушка коснулась его ладони. В ее глазах читались печаль и сожаление. Юноша ответил ей почти незаметным рукопожатием. По всему выходило, что Тайфон уже отдал свое сердце другой. Но, увы, в отсутствие наследных принцев — Мерик отправился далеко к Северной стене, а Ричалд еще дальше, в Южные Пустоши — бремя объединения двух половинок народа элв’инов упало на слабые плечи Тайфона.

— Я принимаю предложенную мне руку, — церемонно ответил он, — и вкладываю в нее свою.

Королева подняла сверкающий магией скипетр.

— Так скрепите ваш союз поцелуем, чтобы все видели и могли засвидетельствовать заключенную помолвку. Когда луна достигнет зенита, мы соединим этих двоих узами законного брака. А на рассвете, встав с супружеского ложа, они будут уже не двумя половинками, а единым целым.

Ее слова вызвали еще более громкий гул одобрения. Принц Тайфон, обойдя свое кресло, прошел позади трона королевы туда, где напряженно застыла Элена, глядя перед собой невидящим взором. Мама Фреда толкнула Эр’рила. Самое время. Пирующие притихли, ожидая ритуального поцелуя. Рослый принц взял Элену за руку, затянутую в перчатку, и наклонился к ее щеке.

Но прежде чем его губы коснулись Элены, Эр’рил изо всех сил ударил кулаком по столешнице. Задребезжал фарфор, из соседних кубков пролилось вино. Грохот разнесся по всему залу, привлекая внимание. Даже Тайфон обернулся на звук.

— Согласно обряду ри’т-лора, — проревел Эр’рил, — я бросаю вызов жениху и оспариваю у него руку Элены!

Глухой ропот прокатился над столами. Принц Тайфон выпрямился, не скрывая растерянности, но в пристальном взгляде королевы замешательства не было. Даже находясь в десятке кресел от нее, Эр’рил ощутил зимнюю стужу, исходящую от правительницы элв’инов. Лицо Тратал представляло собой гневную маску.

— Ты не имеешь права требовать ри’т-лора. Это обычай элв’инов, и он не имеет ни малейшего отношения к народам, копошащимся на земле.

Но воин равнин, предвидя подобную отповедь, подробно обсудил с Мамой Фредой, какие доводы следует привести.

— Не тебе выбирать, отклонить мое требование или нет. Только невеста может отвергнуть мои притязания и запретить поединок. — Эр’рил указал на Элену. — Как ты сама утверждала, в ее жилах течет кровь элв’инов, следовательно, согласно вашим древним обычаям, решение принадлежит ей.

Он заметил, что Элена повернулась и оказалась с Тратал лицом к лицу. Хотя во взгляде ведьмы читалась неуверенность, говорила она твердым голосом, не запинаясь.

— Я принимаю претензию на мою руку Эр’рила из Станди.

После ее слов со скипетра королевы сорвалось несколько крошечных стрел-молний. Тонкие губы правительницы побелели. Храня верность старинным законам и обычаям, она сама себя загнала в ловушку.

— Элена может принимать или не принимать вызов, но право решать, какой исход боя будет считаться победой, принадлежит мне. — Эр’рил быстро глянул на старуху-целительницу, но та только плечами пожала — возможно, сама впервые услышала об этом. — Как правительница Стормхейвена, я объявляю, что победить в предстоящем поединке можно будет только кровью. Это будет бой насмерть.

Вздох пронесся над толпой. Подобный поворот событий озадачил даже Эр’рила, который по рассказам Мамы Фреды знал, что обычно для победы достаточно заставить противника просить пощады, но не убивать его.

— Согласно нашим древним законам, берущим свое начало со времен короля Белариона, ри’т-лор можно разрешить лишь кровью. Так как предстоит бой за наследницу престола, я требую тщательного соблюдения всех старинных обычаев. Только смерть определит победителя. — Королева обратила взор на Элену. — Ты все еще хочешь этого поединка?

Кровь отлила от лица девушки. Насколько она успела рассмотреть принца Тайфона, с мечом и кинжалом в руках он мог стать грозным соперником — молодой, гибкий, остроглазый. Он ничем не выдал, что обеспокоен предстоящей схваткой, и стоял с невозмутимым видом, скрестив руки на груди.

Только юная элв’инка позади королевы, похоже, разделяла беспокойство Элены. Они обе боялись за жизнь мужчин, которым предстояло драться.

— Так ты принимаешь претензию Эр’рила из Станди на твою руку? — повторила Тратал, позволив легкой улыбке появиться на холодных губах.

Элена посмотрела на Эр’рила. В ее взгляде смешались боль и испуг.

— Делай свой выбор! — потребовала королева.

Тол’чак сидел на камбузе «Солнечного охотника». Его одиночество скрашивал лишь молодой д’варф, колдовавший у маленькой каменной печки. На плечи Магнама, как самого младшего из десяти отправившихся в поход воинов-д’варфов, обыкновенно ложились все рутинные хозяйственные работы, в том числе и приготовление пищи. Но он, казалось, находил в этом удовольствие. Помешивая томящееся в горшке мясо длинной ложкой, он мурлыкал под нос какую-то песенку на незнакомом Тол’чаку языке. Но неторопливая мелодия и торжественный тон наводили на мысли о былых потерях и стародавней грусти. Примерно то же творилось в душе самого Тол’чака.

Посреди стола безмолвно пылал рубиновый кристалл, отражая слабый огонь очага. Тень отца Тол’чака потребовала, чтобы тот доставил сердце народа огров туда, где его добыли, — в Гал’готу. Но теперь они оказались в плену в небесном городе, укрытом облаками. Есть ли надежда завершить путешествие? Погруженный в грустные мысли Тол’чак не замечал молодого д’варфа, пока тот не поставил перед ним на стол большую миску с тушеным мясом и торчащей посредине деревянной ложкой.

— Поешь, — сказал Магнам.

— Я не голоден, — вежливо пробормотал Тол’чак, отодвигаясь от стола.

— Ты сидишь, уставившись на эту безделушку, уже много дней. Пора бы посмотреть на окружающий мир. — Толстым пальцем д’варф пододвинул миску к Тол’чаку. — Даже такие глыбы, как ты, должны иногда что-то съесть.

Огр не шелохнулся.

— Ты сможешь точно так же тосковать и хандрить с полным животом.

Тол’чак открыл круглый янтарно-желтый глаз и поглядел на Магнама. Д’варф улыбнулся, потянулся к самоцвету, но отдернул руку, не коснувшись камня.

— Можно?

Великан пожал плечами. Какое это имеет значение? Сердце его народа мертво, отравлено Погибелью.

Магнам поднял камень и поднес его поближе к горящей лампе. Повертел и сосредоточенно прищурился.

— Поразительное искусство, — сказал он, возвращая самоцвет на место. — Работа мастера.

Тол’чак пожал плечами. Вздохнув, Магнам вновь повернулся к миске.

— Может, у меня не хватит мастерства, чтобы столь великолепно огранить камень, но я очень вкусно готовлю тушеное мясо. Только поэтому меня взяли в отряд Веннара. Военачальники Неназываемого никогда не нянчатся со слабыми и больными воинами. Обычно таких скармливают Повелителям Ужаса. Поэтому я привык подчеркивать не свои слабые стороны, а сильные. Почти всегда успех армии зависит от правильной кормежки, и если ты не можешь заполнить желудки воинов вкусным тушеным мясом, рискуешь сам попасть к кому-нибудь на обед. — Ненавязчивая манера общения молодого д’варфа постепенно вытягивала Тол’чака из омута мрачных размышлений. — Давай заключим сделку, мастер Глыба. Ты перекусишь, а я тем временем расскажу историю о д’варфах и сердце-камне.

Огр настороженно глянул на Магнама, но любопытство пересилило. Придвинув поближе миску с мясом, он взялся за ложку.

— Давай свою историю.

Но Магнам терпеливо ждал, выразительно глядя на пустую ложку. Тол’чак заворчал и зачерпнул мяса с овощами. Отправив еду в рот, он хотел вновь потребовать обещанного рассказа, но восхитительный вкус заставил его замолчать. Мясо таяло на языке, а разваренные овощи пропитались густой жирной подливой. Глаза огра расширились. Он снова набил полный рот, ощутив внезапный приступ голода.

— Ну, и как тебе моя стряпня, мастер Глыба? — спросил Магнам, приподнимая бровь.

— Отлично…

— Завтра будет еще вкуснее. — Молодой д’варф уселся на табурет. — Дважды тушенная пища в два раза лучше, учила меня моя мамочка. — От внезапно нахлынувших воспоминаний у Магнама перехватило дыхание.

Тол’чак молча ел.

Наконец Магнам пошевелился.

— Помнится, я обещал тебе историю.

Огр просто махнул ложкой, слишком занятый, чтобы отвечать. Д’варф скрестил руки на животе.

— Ты слышал, откуда появился сердце-камень?

Неопределенно промычав, Тол’чак признал свое невежество.

— Ладно, слушай. Самый первый образчик сердце-камня обнаружил д’варф по имени Мимбливад Тридл. Он разрабатывал жилу во внутренних землях Гал’готы, в недрах горы под названием Ги’холлманти. В переводе с древнего наречия это означает «Пик Горящего Сердца». Многие считали, что старый д’варф давно сбрендил. Мало того, что тамошние месторождения были выработаны до последней крупицы, так еще ходили упорные слухи о призраках и злых духах, обитавших в заброшенных штольнях. Последняя партия рудокопов, отправившаяся в шахты за пару сотен лет до того, не вернулась, и даже следов ее не обнаружили.

Заинтересовавшись рассказом, Тол’чак перестал жевать.

— Но Мимбливад уверял, что чует несметные богатства в самых глубоких выработках. Безумец или нет, но он считался самым удачливым рудознатцем своего времени. Поговаривали, что он мог отыскать опал в куче свиного навоза. Месяц за месяцем старик ковырялся с обушком и лотком. Живущие неподалеку сообщали, что слышат отзвуки его работы и днем, и ночью. Потихоньку рассказывали и о совсем других звуках, странных и пугающих. Но когда кто-нибудь пытался расспросить соседей поподробнее, они отмалчивались, только головой качали. Многие уходили куда подальше, бросая участки непроданными. Прошло десять зим, и все земли вокруг Ги’холлманти оказались брошенными, за исключением участка старого одинокого Мимбливада Тридла.

— И что же произошло? — спросил Тол’чак, позабыв донести ложку до рта.

— Мимбливад иногда выбирался из своих выработок, чтобы запастись харчами. — Магнам нахмурился и рассудительно покачал головой. — Он заглядывал в торговые лавки — изможденная костлявая фигура с бегающими глазами. Разговаривал сам с собой — сердито бормотал, будто вел спор с кем-то, кого мог видеть только он. Но каким бы спятившим старик ни казался, а выбирался он из своей шахты с таким количеством золотых самородков и отколотых рубинов, чтобы хватило пополнить припасы и нырнуть обратно. Вскоре он стал живой легендой моего народа. Безумный Мимбли. И вот, на протяжении долгой зимы никто его не видел. Решили, что он наконец-то погиб в заброшенных штольнях и штреках Ги’холлманти, став еще одним блуждающим там призраком. Но думавшие так ошибались.

Магнам вытащил из кармана трубку и неспешно набил ее табаком.

— Может, еще мяса?

Тол’чак удивленно уставился на свою миску — она была пуста.

— Да нет, спасибо. Я наелся. Расскажи мне еще про этого безумного Мимбли.

Д’варф раскурил трубку, сжал зубами мундштук.

— Где-то через три зимы старый Мимбли заявился в деревню Твинтаун, волоча за собой двуколку, будто бы решил поработать мулом. Его не сразу узнали. Бороду он обмотал вокруг пояса, а глаза его сияли червячным блеском.

— Червячным блеском?

— Везде, где есть сердце-камень, — кивнул Магнам, — обитают черви. Светляки.

Тол’чак вспомнил Врата Духов своего народа, арку из чистого сердце-камня, через которую он прошел когда-то давно, чтобы начать это путешествие. Туннели, приведшие его к Вратам, кишели светящимися червями, которые излучали зеленоватый свет, напоминавший гнилушки.

— Никто не знает, что притягивает этих существ, но если находится жила сердце-камня, то через несколько дней там будут копошиться светляки. Кое-кто утверждает, что они рождаются прямо из сердце-камня.

Огр посмотрел на свой кристалл. С тех пор как он впервые взял камень в руки, Погибель представлялась ему в виде черного червя, похожего на светляков из туннелей, словно их кузен. Не было ли здесь какой-то связи?

— Так или иначе, — продолжал Магнам, — если ты бродишь среди червей достаточно долго, их свет передается твоим глазам. Некоторые уверяют, что это позволяет видеть не только наш мир, но и следующий за ним.

— Мир духов?

— Нет, мир будущего. Проблески того, что грядет. — Д’варф взмахнул трубкой. — Но все это ерунда. То, что приволок безумный Мимбли, собрало вокруг него всех твинтаунцев. В тележке лежала целая куча драгоценных камней. Таких прежде никто не видел. Краснее рубина, ярче, чем алмазы. — Он указал мундштуком на самоцвет. — Это и был самый первый добытый сердце-камень.

— А почему его не находили раньше?

— Я думаю, что горы сами наконец-то решили отдать его нам. — Магнам пожал плечами. — Рудокопы уверены, что никому не удастся добыть драгоценный камень, если сама земля не захочет подарить его тебе.

— А что сказал Мимбли? Он объяснил, как нашел камень?

— В том-то и загвоздка, мастер Глыба. Он работал все эти годы как проклятый, едва руки не стер. И что он сделал, вскрыв материнскую жилу? Взял да и помер. — Д’варф невесело хохотнул. — Той же ночью его нашли мертвым.

— Он умер? — Разочарование острой болью отозвалось в сердце Тол’чака.

— Во сне. Свернулся, будто младенец. — Магнам вздохнул. — Судьба бывает очень жестокой. Но, по крайней мере, старый Мимбли всем утер нос. Он чуял сокровища и в конце концов нашел их. И даже название новому самоцвету дал тоже он. Он никому не позволял подходить близко к повозке с драгоценностями, утверждая, что эти камни — кровь гор, добытая из самого сердца земли. Отсюда и пошло название — сердце-камень.

— Кровь земли?

— Так он утверждал. Но после стольких лет одиночества старик явно выжил из ума. Разговаривал сам с собой, покрикивал на невидимых спутников, так и норовил погрозить кулаком в пустоту. Он доказывал, что камни — дар нашему народу от земли, что они могут защитить нас от наступающей тьмы. Поэтому самоцветы следует надежно спрятать и охранять. Все только потешались над его болтовней. Старый, безумный Мимбли. — Магнам выпустил дымное кольцо и посмотрел на Тол’чака, прищурив один глаз. — Но возможно, он вовсе не тронулся умом, как полагали.

Д’варф вскочил на ноги.

— Пожалуй, я вернусь к своей стряпне, — пробормотал он.

— Постой! Что ты имел в виду, когда говорил: возможно, он вовсе не тронулся умом?

— Тебя ведь эта штуковина привела сюда? Так? — Магнам указал на сердце-камень. — После того как старый Мимбли умер, его добычу растащили по всему королевству. Из нее изготовили тысячи украшений. Подобную красоту не могли так просто взять и спрятать. А потом несколько веков рудокопы искали жилу, разработанную Мимбли. Но он, должно быть, добыл все самоцветы, ничего не оставил. Ни единого кусочка сердце-камня, даже осколка, больше не нашли в недрах Ги’холлманти. Иногда в соседних землях добывали немного — то здесь, то там, но никто не загружал целую повозку, как старый Мимбли.

Огр вспомнил о тайне, которую хранило его племя. Высокая арка из сердце-камня, скрытая глубоко в недрах родных гор. Кровь земли. Именно она подтолкнула его к путешествию. Но если верить тени отца, камень попал к племени огров не из этой арки, а из далеких земель Гал’готы. Тол’чак медленно начал понимать, что к чему. Следующие слова он почти прошептал:

— Значит, больших кусков в Гал’готе больше не находили?

— Ни одного, — вернувшись к печке, покачал головой Магнам. — Вот потому-то сердце-камень так ценится.

Ошеломленный, Тол’чак поднялся и взял со стола самоцвет. Если история Магнама не выдумка, то существует лишь одно место, из которого мог быть добыт сердце-камень его народа, — шахта безумного Мимбли! Значит, перед ним один из тех самых камней, что добыл старик-д’варф. Тол’чак сжал камень, пытаясь почувствовать его возраст. Отец поручил вернуть камень туда, откуда он появился. И вот теперь найден ответ, куда именно.

— Расскажи мне о горе Ги’холлманти, — повернулся он к д’варфу. — Что еще находили поблизости от нее?

— Мне бы не хотелось об этом говорить. — Магнам нахмурился, помешивая мясо в горшке. — После старого Мимбли многие рудокопы испытывали удачу, ковыряясь под Ги’холлманти. Все они разорились. Но пять столетий тому назад обнаружили еще одно месторождение.

— Тоже сердце-камень?

— Нет. — Д’варф огорченно скривился. — Но так же, как и сердце-камень, найденный Мимбливадом, этот камень отличался от всего, что добывали прежде. Никто никогда не видел подобного.

— Что же это было?

Магнам склонился над горшком с тушеным мясом. Голос его прозвучал еле слышно.

— Эбеновый камень. Они нашли эбеновый камень, да будет он проклят!

Кровь застыла в жилах Тол’чака. Ужасные новости никак не хотели укладываться в голове. Сердце-камень и эбеновый камень добыты из одного и того же месторождения. Что это могло означать?

— А кроме того, из туннелей и пещер Ги’холлманти поднялось еще кое-что, — продолжал Магнам сдавленным голосом.

— Что? — Пальцы Тол’чака испуганно обхватили сердце-камень.

— Неназываемый. Из бесконечных туннелей Ги’холлманти в наши земли выбрался Черный Зверь Гал’готы.

Элена пристально смотрела на Эр’рила. Воин равнин был сегодня одет в серый шелковый камзол поверх ослепительно белой рубашки. Черные как вороново крыло волосы он зачесал назад и завязал в хвост. Имела ли она право требовать, чтобы он рисковал жизнью в поединке за ее руку, в особенности учитывая сложившиеся обстоятельства? Принц Тайфон здоров и силен, у него есть право вооружиться мечом и кинжалом. А Эр’рилу придется сражаться голыми руками. Есть ли надежда победить в подобной схватке? Приняв требования ри’т-лора, Элена тем самым обречет на неминуемую гибель своего советника и преданного вассала. Но если она откажется, то этой же ночью станет женой принца Тайфона и призрачная надежда на спасение Аласеи умрет на ее брачном ложе.

— Сделай же выбор, Элена! — требовала королева Тратал.

Девушка не могла отвести взгляда от серых, словно шторм, глаз Эр’рила. Он пристально смотрел на нее, а потом едва заметно кивнул. На его лице никто не смог бы заметить и тени страха или нерешительности. «Я не сомневаюсь в победе», читалось в глазах воина. В них Элена почерпнула стойкость и гордо выпрямилась. Стараясь удержать подступившие слезы, она повернулась к ее величеству и сжала кулаки.

— Кровь, пролитая сегодня ночью, падет на твою голову, королева Тратал, — решительно и резко заявила ведьма. — Именно ты обрекла на смерть своего племянника. Мой вассал не подведет меня.

— Значит, ты согласна на ри’т-лор? — В голосе Тратал звенел неподдельный гнев.

— Ты не оставила нам иного выбора. Мы должны убить ради освобождения! — Элена противопоставила королевской ярости собственную. — Этого я тебе никогда не прощу. Воспользуйся удобным случаем — возьми свои слова назад. Откажись от требований брака, и мы разойдемся друзьями и союзниками. Если будешь упорствовать, кровь принца Тайфона окрасит пол этого зала.

Позади королевы худенькая элв’инка упала на колени. Ее наполненные слезами глаза не отрывались от принца.

— Умоляю вас, ваше величество… Послушайте ведьму!

Принц Тайфон попытался вернуть ее на место.

— Сядь, Мела. Ты позоришь меня, — прошипел он.

Но девушка, вцепившись в рукав королевы, не собиралась так легко сдаваться.

— Я люблю его, ваше величество. Ради процветания королевства я готова отдать его ведьме, но не… но не смерти… Я не переживу его…

Тратал вырвала рукав из цепкой хватки тонких пальцев девушки.

— Убирайся прочь! — крикнула она и взмахом руки подозвала стражу. — Отведите принцессу Мелу в ее покои. Кажется, ей нездоровится.

— Нет! — отчаянно закричала элв’инка, но два стражника подскочили к ней и подняли на ноги.

Мела, рыдая, обвисла в их руках. Невозмутимые и хладнокровные королевские охранники выволокли плачущую девушку из зала.

Элена заметила огорчение, тенью промелькнувшее по лицу Тайфона. Он шагнул было к Меле, когда та потеряла сознание, но строгий взгляд королевы заставил его замереть на месте.

— Итак, требование ри’т-лора принято! — Тратал подняла скипетр с потрескивающими молниями. — Подготовьте место для поединка претендентов на руку Элены Моринстал.

Элв’ины быстро оттащили столы и кресла от подножия королевского возвышения. Все пирующие поднялись на ноги, окружив пустое пространство перед тронами. Даже слуги, забыв о работе, вставали на цыпочки или взбирались на табуреты, чтобы лучше рассмотреть предстоящий бой. Элена успела заметить, что стража отобрала у Эр’рила меч.

— Претендент, — возвысила голос королева, — должен вступить в схватку не только без оружия, но и в той одежде, в которой явился на пир!

Ноги Элены подкосились. Значит, Эр’рилу не позволят надеть даже кожаную куртку, только шелковый камзол и рубаху. И все же, несмотря на опасность, воин равнин не выказывал беспокойства. Он обошел стол и прыгнул в круг.

Правительница элв’инов подняла левую руку.

— Согласно обычаю, вызванному позволяется воспользоваться оружием, чтобы отстоять свое право на руку невесты. Меч и кинжал!

Тайфона уже опоясали мечом. Он сошел с возвышения на другой стороне круга. Повел плечами, освобождаясь от камзола, и, вытащив клинок из ножен, несколько раз стремительно взмахнул им перед собой, разминая запястье. Лезвие расплылось в серебристое пятно. Показ принцем навыков фехтовальщика был встречен вежливыми рукоплесканиями.

Лицо Эр’рила не дрогнуло. Королева обратилась к Элене шепотом, так, чтобы ее услыхала только девушка.

— Я не настолько бесчувственна, чтобы не дать тебе еще один, последний, шанс. Откажись от поединка — и Эр’рил останется жив.

Ведьме отчаянно хотелось принять предложение. Как можно рассчитывать одолеть голыми руками противника с заточенной сталью? Словно ощутив недостаток твердости в ее сердце, Эр’рил поймал ее взгляд. Его глаза сияли гордой решимостью. Во всех землях Аласеи, каждый миг войны за Архипелаг он оставался ее рыцарем и защитником. Но к концу войны Эр’рил как-то отодвинулся на задний план. Она чувствовала, что он плохо приспособился к своему новому положению. Но не сейчас. Перед ней вновь был прежний Эр’рил, человек, которого девушка узнала во время их совместных путешествий. Как бы она ни опасалась за его жизнь, она не могла позволить себе отнять у него право на поединок.

— Я не откажусь от притязаний, — прошептала Элена в ответ. — И буду оплакивать смерть твоего родственника.

Королева не выказала гнева. Только вспышка магической силы пробежала вдоль скипетра.

— Да будет так! — Она воздела обе руки к потолку. — Пускай сила двух сердец решит, кому этой ночью будет отдана рука Элены! Приготовьтесь!

Принц, вновь крутанув меч, шагнул вперед. Он выписывал клинком вензеля и круги, сплетая вокруг себя смертоносное облако из стали. Его мастерство оценили, подарив новый взрыв рукоплесканий.

Прищурив глаза, Эр’рил какое-то время оценивал соперника, а потом просто стащил камзол и рубашку. Обнаженный по пояс, он пошевелил шеей и плечами, заставив перекатиться под кожей узлы мускулов. С невозмутимым видом он обмотал камзол вокруг левого предплечья, а из рубахи скрутил длинную плеть. Закончив подготовку, воин равнин замер, внимательно глядя на Тайфона.

Принц поклонился зрителям, а потом остановился рядом с королевой.

Наступила долгая томительная тишина. Наконец правительница опустила скипетр.

— Пусть бой начнется!

Эр’рил ждал противника, стоя на месте. Окружающая их толпа ликовала, делая ставки и звеня монетами. Воин заставил себя не замечать ничего, сосредоточив все внимание на принце. Элв’ин, уверенно шагая по натертому до блеска сосновому полу, поднял клинок и нацелил острие Эр’рилу в сердце.

— Ты умрешь легко, — проговорил он, приблизившись. — Я не держу на тебя зла.

Эр’рил молчал. Только прищурился, внимательно изучая противника. Он запоминал множество мелочей: как опускается конец меча Тайфона, когда тот шагает с левой ноги, насколько легко его отвлекает толпа — взгляд принца всякий раз обращался в сторону того, кто выкрикивал его имя. Скорее всего, Тайфон никогда не сражался в настоящем бою. А если учесть, насколько уединенно жили элв’ины, вряд ли юный принц хоть кого-то убил за свою жизнь.

Иное дело Эр’рил. За его плечами остались бессчетные поля битв, залитые кровью и жидкой грязью. На его глазах, когда он размахивал мечом или топором, умирали друзья. А сколько бойцов нашли смерть от его оружия, и не сосчитать. Воин почувствовал легкую жалость к молодому принцу. Даже без оружия он не чувствовал себя слабее элв’ина. Недостаток опыта — вот уязвимое место его противника.

Тайфон остановился в двух шагах. Его меч замер.

— Я буду чтить твою память.

Эр’рил сильнее сжал в кулаке льняную рубаху, скрученную в жгут. Принц глубоко вздохнул, готовясь вступить в схватку. Но мальчишка не знал, что поединок уже начался. Воин равнин дернул запястьем и хлестнул кончиком плети по лицу Тайфона.

Стремясь спасти глаза, принц отшатнулся.

Воспользовавшись неожиданностью, Эр’рил прыгнул вперед, подставив под клинок противника обернутую камзолом руку, и проскользнул ему за спину. Неуловимым движением он сдернул кинжал с пояса принца и, прежде чем тот успел повернуться, отскочил подальше.

Клинок юноши рассек лишь пустой воздух.

Держась на безопасном расстоянии, Эр’рил подбросил кинжал на ладони, проверяя его баланс и вес.

Глаза принца расширились от изумления, когда он осознал, что оружие поменяло хозяина. Его взгляд стал более беспокойным, но не испуганным. Мальчишка был слишком зелен, чтобы понимать, кого и когда следует бояться.

Толпа притихла, обеспокоенная таким поворотом дела. Краем глаза Эр’рил заметил Элену, замершую рядом с элв’инской королевой. Увидев их вместе издали, он не мог не признать — одна кровь. Высокие скулы, длинная, изящная шея, глаза, сияющие словно самоцветы на солнце. Поймав его пристальный взгляд, ведьма в тревоге прижала руку к горлу.

У Эр’рила не осталось времени, чтобы ее ободрить. Зашипев, Тайфон прыгнул вперед. Воин едва успел парировать выпад его меча кинжалом. Элв’ин двигался с поразительной скоростью, по всей видимости, применив стихийную магию, владение которой передавалось у них по наследству. Его клинок походил на размытое пятно. Эр’рил отступал, рассчитывая скорее на опыт и везение. Атака продолжалась.

Воин равнин защищался, не находя возможности перейти от обороны к наступлению. Молодой принц, несмотря на то что не бывал в настоящих сражениях, оказался умелым фехтовальщиком. Он не допускал ни единой бреши в обороне, которую Эр’рил мог бы использовать. Поэтому воин Станди просто выжидал. Благодаря Мерику он знал, что неестественным образом увеличенная скорость движений тяжким бременем ложилась на элв’инов. Тайфон не мог поддерживать такой темп боя бесконечно.

Но и Эр’рил не мог ничего предпринять для победы. Меч принца то и дело испытывал крепость его защиты, вынуждая воина подставлять под удар руку, обмотанную камзолом. Острое лезвие легко резало шелк, глубоко прорезая кожу и плоть на предплечье. Кровь, просачиваясь сквозь ткань, капала на пол.

Эр’рил скривился, но не от боли, а от досады. Неужели мальчишка так никогда и не устанет?

Толпа вокруг неистовствовала. Разгоряченный видом крови Эр’рила и ободряемый соплеменниками, Тайфон усилил атаку, чем лишний раз подтвердил свою неопытность. Он набросился на раненого тигра, позабыв об осторожности, решив добыть победу одним ударом.

Нырнув под меч нападающего, Эр’рил согнулся и толкнул плечом ногу Тайфона. Бойцы рухнули на пол. Воин равнин сомневался, что у принца имелся значительный опыт в уличных драках. Но, откатившись в сторону, он увидел, что элв’ин не выпустил рукоять меча. Тайфон зарычал и наотмашь рубанул клинком Эр’рила. Но тот не стал его дожидаться.

Стремительно уворачиваясь, воин услыхал, как меч с треском вонзился в доски позади него. Прежде чем принц успел высвободить клинок, Эр’рил перекатился обратно и надавил кинжалом сверху на клинок Тайфона. Навалившись на оружие всем весом, он еще больше вдавил меч в пол. Элв’ин отчаянно дергал рукоять, пытаясь высвободить угодившее в ловушку оружие. Сталь скрежетала по стали. В распоряжении Эр’рила был всего лишь миг. Он выбросил назад локоть, угодив принцу точно в нос. Хрустнула кость. Юноша жалобно вскрикнул.

Не останавливаясь на достигнутом, Эр’рил ударил локтем по пальцам Тайфона, сжимающим рукоять меча, расплющивая их. Принц разжал ладонь, бросил свое последнее оружие и попытался откатиться подальше, роняя капли крови из сломанного носа.

Эр’рил кинулся следом, успев при этом ударом сапога отбросить меч подальше. Прежде чем принц сумел подняться на четвереньки, он обрушился ему на спину, прижимая к доскам. Воздух со свистом вылетел из легких мальчишки. Теперь, обезоруженный и подмятый более тяжелым Эр’рилом, Тайфон всхлипнул, ощутив близкое дыхание смерти.

Схватив молодого элв’ина за волосы, Эр’рил запрокинул ему голову так, чтобы беззащитное горло было видно стоявшей на помосте королеве, и прижал к кадыку острое лезвие кинжала. Кровь из глубоких порезов на руке воина сочилась на волосы побежденного принца, цвета светлого серебра.

Зал притих. Эр’рил сурово глянул на королеву Тратал.

— Я одолел претендента на руку Элены в честном поединке. Я пролил его кровь. Ты согласна с моим правом на Элену или я должен убить твоего родственника? Неужели этому молодому воину придется умереть из-за твоей глупой гордости?

Королева все еще держала мерцающий магическими молниями скипетр поднятым. Ее лицо было непроницаемо, глаза оставались ледяными.

— Согласно вашему древнему обычаю, Эр’рил победил, — заговорила Элена. — Пожалуйста, не заставляй его убивать Тайфона. Сердце твоего племянника принадлежит принцессе Меле. Не приумножай горя.

Сила, озаряющая скипетр, медленно затухала.

— Я не вправе прервать королевскую династию.

— Ты ее не прервешь. Королевская кровь течет и во мне, и в моем брате. Она будет жить в наших потомках. В обмен на жизнь принца Тайфона я даю слово чести, что когда-нибудь наши семейные линии объединятся. Два королевских дома станут единым. — Элена прикоснулась к руке королевы. — Но не сегодня… Не этой ночью.

Тратал опустила скипетр. Стихийная магия покинула жезл.

— Согласно древнему обычаю элв’инов, — правительница смотрела прямо на Эр’рила, — я объявляю, что испытание ри’т-лором завершено. Эр’рил из Станди победил. Спор за руку Элены Моринстал подтвержден пролитой кровью.

Эр’рил склонил голову, принимая слова ее величества. Потом слез со спины Тайфона и помог юноше подняться.

— Ты хорошо дрался, — шепнул он на ухо принцу.

Элв’ин потер горло в том месте, где острое лезвие расцарапало кожу. Эр’рил, отбросив оружие, протянул руку юноше. Тайфон непонимающе смотрел на раскрытую ладонь.

В прошлом воин равнин видел немало побежденных, которые из-за гордости и ярости не могли проявить уважение к противнику.

Но Тайфон медленно поднял правую руку и пожал руку Эр’рила.

— Кажется, мне еще многому предстоит научиться, — поклонился он.

— Как и всем нам. — Воин Станди ответил на рукопожатие, а потом направился к возвышению.

Начатое дело следовало довести до конца.

— Теперь, когда Элена свободна от обязательств супружества, — проговорил он громко, чтобы слышали все собравшиеся, — я прошу: позвольте нам отложить свадьбу и помогите спуститься в Гал’готу.

Королева глянула на него слегка растерянно.

— Кажется, ты не совсем понял, что такое ри’т-лор. Ты выразил протест. Элена его одобрила. Ты победил. Как я сказала мгновением раньше, спор подтвержден пролитой кровью. И нельзя останавливаться на полпути.

— Что ты хочешь сказать? — спросила Элена, столь же изумленная, как и Эр’рил.

Королева Тратал обвела их взглядом, после чего величественно опустилась на трон.

— В глазах элв’инов вы уже муж и жена. Свадьба состоялась только что.

Ошеломленная Элена шагнула к Эр’рилу.

Тайфон похлопал воина равнин по плечу.

— Прими мои поздравления.

Незадолго до рассвета Элена вышла на балкон, висевший высоко над Стормхейвеном. Она уже давно переоделась в ночную рубашку, но заснуть не смогла. После поединка Эр’рила и принца Тайфона кровь с пола пиршественного зала вытерли, и свадебное гулянье продолжилось с новой силой. Слуги сбились с ног, поднося яства и напитки. Густые супы, заправленные луком и чечевицей; жареные перепела под соусом-желе из апельсинов; салаты из цветочных лепестков; булки с корицей и изюмом; самые разные плоды, вырезанные в виде изящных статуэток; копченые утки с острыми приправами, обжигающими язык; наконец, круглые конфеты с ликером.

Но пир прошел для Элены словно в тумане. После поединка Эр’рила, так же как и принца Тайфона, забрали целители. Девушка не видела своего защитника, даже когда по окончании празднества она очутилась в отведенных ей покоях. Ее заверяли, что Эр’рилу ничего не угрожает, а лекари Стормхейвена — лучшие из лучших. Единственное, что утешило Элену, — Мама Фреда отправилась вместе с Эр’рилом. Ведьма доверяла ее опыту. Когда закончились танцы и слух пирующих принялись услаждать менестрели, напевающие на балконах неторопливые баллады, знахарка вернулась, рассказав, что здоровью Эр’рила ничего не угрожает.

— Кровь дракона отлично справилась с царапинами на его левой руке, — сообщила она и ушла, пообещав, что вместе с Тикалом будет находиться у постели воина.

Пир подошел к концу, и королева проводила Элену до дверей зала. За всю долгую ночь она едва ли перемолвилась с девушкой парой слов. Правительница сидела, пробуя маленькие кусочки яств и кивая придворным, пытавшимся развлечь ее беседой. Но, покинув шумную толпу, Тратал остановила ведьму.

— Я верю твоему слову, Элена Моринстал. Однажды два дома воссоединятся.

— Вы ждал и бесчисленные поколения, — ответила девушка. — Еще одно или два пройдут почти незаметно.

Королева пристально смотрела на Элену льдисто-синими глазами. Та выдержала ее взгляд.

— Я не нарушу свое слово. Настанет день, когда соединятся два наших дома. В этом я уверена. Но этот союз не будет принуждением. Только добровольно, с любовью отданная рука сможет объединить королевские династии.

— Любовь… — Тратал вздохнула, ее ледяная маска на миг растаяла, а голос потеплел. — Когда ты молод, легко о ней говорить. Но знаешь ли ты собственное сердце, Элена?

С этими загадочными словами королева величественно удалилась, оставив ведьму на попечение охраны. Подъем по лестницам показался девушке ужасно долгим, да и наверху она не нашла желанного отдыха.

Слова Тратал не давали ей покоя. Действительно, теперь она замужем за Эр’рилом. Но ей не разобраться в своих чувствах. С одной стороны, Элена понимала, что их свадьба — формальная церемония и за пределами города элв’инов не будет значить ничего. Но какая-то ее часть противилась этому. Она помнила танец на вершине башни и прикосновение рук Эр’рила. Тогда девушка ощущала себя в полной безопасности. И в то же время ведьма не желала, чтобы ее завоевывали силой, пусть даже и Эр’рил. Между ними оставалось слишком много недосказанного. И пока эти слова не будут произнесены вслух, Элена не могла считать себя замужем. И дело не в отсутствии роз, колец, белоснежного шелкового платья, вышитого жемчугом… Им с Эр’рилом необходимы несколько тихих мгновений, чтобы тяжелая стена молчания, выросшая между ними, рухнула…

Но, с другой стороны, мысль о подобном разговоре страшила ее до глубины души.

Королева была совершенно права. Девушка не чувствовала в себе готовности заглянуть в потаенные уголки сердца. Не сейчас, пока еще нет. Ведьма и женщина балансировали в ее душе на острие ножа. Потребовалась вся сила воли, чтобы отыскать свое «я» среди мощи, бурлившей в ее жилах. Элена простерла руки к звездам. Сила пела в ее крови хором диких стихий, готовых сокрушить девушку. Как город Стормхейвен скрывался в сердце неистовой бури, так и Элена стояла в середине водоворота собственной магии. Никто не сможет спасти ее от себя самой, даже Эр’рил. Только решимость и хладнокровие могли стать защитой от безумного волшебства.

Так имела ли она право разделить эту борьбу с кем бы то ни было? Раскрыть себя? Она не может рисковать никем, а тем более Эр’рилом.

Опустив руки, Элена оперлась на ограждение балкона.

Раскинувшийся далеко внизу Стормхейвен представлял собой скопление огней: дома, лавки, фонари на узких улочках. Выше — россыпь звезд, умиротворяющая по сравнению с беспросветным ураганом за городскими стенами. Стоя на вершине королевской башни, Элена наблюдала за вспышками молний, прорезающих клубящиеся черные тучи — океаны стихийной силы, поражающие воображение. Здесь хватало мощи, чтобы либо удержать в небесах целый город либо уничтожить его. Жизнь или смерть — извечный вопрос равновесия. Ведьма слишком хорошо знала это.

Рев бури усилился, напоминая теперь голоса великанов. Внезапный порыв ветра рванул подол ночной рубашки Элены. Девушка вздрогнула от холода. Обхватив плечи, она попятилась к двери, за которой стояла ее кровать. Но, помедлив на пороге, вернулась на балкон. Волосы на ее затылке дрожали. Что-то не так.

Вылетевшая слева огромная шаровая молния пропорола брюхо урагана и по дуге устремилась ввысь, словно упавшая звезда вздумала вернуться обратно в небо. Но не долетела. Достигнув высшей точки взлета, огненный шар повернул обратно — прямиком на Стормхейвен.

Оставляя за собой огненный след, раскаленный валун рухнул на город. Грохот столкновения казался почти неслышным по сравнению с ревом шторма, но вот разрушения оказались более ощутимыми. Будто кулак пробил основание города, поджигая все вокруг. На глазах у Элены четырехэтажное здание, охваченное огнем, провалилось в образовавшуюся рваную дыру.

Зазвенели сотни набатов, подавая сигнал тревоги. Внизу, на темном пространстве, начали вспыхивать огни — лампы и факелы. Стормхейвен просыпался.

Новый рев привлек внимание девушки. Она обернулась как раз вовремя, чтобы заметить еще одну раскаленную глыбу, вылетевшую из чрева бури, а за ней еще и еще.

Со всех сторон пламенеющие росчерки прорезали ночное небо. Позади нее хлопнула дверь. В спальню вбежали Веннар и двое стражников-элв’инов.

— Стормхейвен атакован! — выкрикнул д’варф. — Бежим скорее! Нам нужно добраться до корабля!

— А остальные? — Элена сразу же покинула балкон.

— Они уже собираются, пока мы тратим время на разговоры! Поспеши, госпожа!

— Что произошло?

— Нет времени на болтовню! — Веннар мотнул головой.

Девушка оглянулась на балконную дверь. Больше и больше раскаленных камней взлетало в небо. Гул набатов звучал все настойчивее. Вдалеке грохотали взрывы, заставляя раскачиваться настенные лампы.

Когда Элена выбегала следом за д’варфом из покоев, пол под ее ногами содрогнулся и резко наклонился. Потеряв равновесие, она упала на руки Веннару.

Он успел подхватить ее, а пол тем временем продолжал крениться. Глаза командира д’варфов расширились от ужаса.

— Стормхейвен падает!

ГЛАВА 14

Спавший на борту «Солнечного охотника» Тол’чак вскочил, едва только услыхал первый взрыв. Эхо еще висело в воздухе, а огр уже покидал каюту. Впереди и сзади него по обеим сторонам низкого коридора хлопали двери, из них выглядывали растерянные лица.

Д’варф Магнам, запахивая рубаху на обнаженной груди, кинулся навстречу Тол’чаку.

— Что происходит?

Пригнувшись под брусом бимса, огр покачал головой. Издалека доносился глухой рокот.

— Что-то пошло не так…

Словно в подтверждение его слов, задребезжали судовые рынды. Тол’чак направился к выходу на среднюю палубу, когда внезапно люк распахнулся и матрос-элв’ин с ошалевшими глазами замахал им с палубы.

— Стормхейвен атакован!

Тол’чак побежал вперед, сопровождаемый покинувшими каюты д’варфами и элв’инами. Выбравшись на палубу, он сразу почувствовал, как усилился ветер. На открытом пространстве чуткий нос огра немедленно уловил запах гари. А повернувшись, он увидел источник дыма. В четверти лиги от пристаней в ночное небо взметнулись языки огня.

Магнам подошел к Тол’чаку. Он вытаращил глаза, но смотрел не на горящий город, а вверх.

— Проклятье! Что происходит?

Огр проследил за его взглядом. Сотни огненных полос прочертили ночное небо. Прямо перед ними один из раскаленных камней врезался в здание со шпилем, отскочил и обрушился на мост, разбивая его в мелкие кусочки, которые сразу же вспыхнули.

— Может, капитан знает, что случилось? — пробормотал Магнам, кивая в сторону правого борта.

Там стоял, прижимая к глазу зрительную трубу, Джеррик — капитан «Солнечного охотника». Когда очередной залп безжалостных раскаленных валунов обрушился на город, разбивая и поджигая постройки, элв’ин даже не дрогнул. Тол’чак заметил, что зрительная труба нацелена на королевский дворец. Благодаря острому зрению огр различил вспышку света на самой высокой башне — сигнал, подаваемый зеркалом.

Джеррик опустил трубу и повернулся к выбежавшим на палубу матросам.

— Отдать швартовы! — скомандовал он громким голосом. — Сообщите на остальные суда! Готовьте шлюпки! Мы должны спасти столько народа, сколько сможем!

Элв’ины кинулись по местам. Швартовочные канаты отсоединили от кнехтов и втянули на борт. Паруса сразу поймали ровный ветер. По всей гавани корабли, большие и маленькие, покидали причалы. Некоторые из них взмывали вверх. Их железные кили пылали магией.

На «Солнечном охотнике» стащили парусину со шлюпок, висящих вдоль бортов. Матросы-элв’ины перебирались на них, чтобы поднять короткие мачты и ослабить швартовы.

Отдав быстрые распоряжения команде, Джеррик направился к Тол’чаку и столпившимся д’варфам. Глаза капитана были полны тревогой, но голос оставался твердым.

— Согласно приказу, полученному из замка, я должен доставить вас во дворец, к вашим товарищам. На главном яле «Солнечного охотника». Королева подозревает, что это нападение не на сам Стормхейвен, а на ведьму.

— А потом? — спросил Тол’чак.

— Мне приказано доставить вас во дворец, — покачал головой Джеррик. — И это все.

Он направился на корму судна. Там спускали с борта самый вместительный ял. На его мачте уже трепетал под ветром парус.

Грохот и треск донесся со стороны гавани. Тол’чак увидел, как округлый корпус торгового судна раскололся напополам. Огненный валун отскочил от него и пролетел почти над самой мачтой «Солнечного охотника». Он сиял и полыхал жаром, словно маленькое солнце. Охваченное огнем торговое судно рухнуло вниз. На фоне пламени мелькали черные фигурки элв’инов, летящих навстречу собственной смерти.

Джеррик сердито махал Тол’чаку, зовя его и д’варфов в ял.

— Забирайтесь на борт! Нам нужно отправляться как можно быстрее!

Пока д’варфы карабкались по узкому трапу, капитан неотрывно следил за городом, освещенным множеством пожаров. Стормхейвен заваливался на один бок, погружаясь в бушующий вокруг ураган. Издалека доносились крики. Наконец в ял впрыгнул и Тол’чак. За ним последовал Джеррик, натянутый как струна, с побелевшими губами. Жестом он отогнал матроса от румпеля и занял его место.

— Я сам буду управлять, — сказал он. — А ты возвращайся к своим обязанностям на «Солнечном охотнике». Будешь подчиняться напрямую первому помощнику — он теперь старший.

Элв’ин поклонился и быстро вскарабкался на борт корабля.

Втянули трап, отдали швартовы, и небольшое судно оторвалось от борта корабля. Паруса поймали ветер, ял круто развернулся и, набирая высоту, помчался к охваченному огнем городу.

Почти четверть построек Стормхейвена уже пылали. Плотный дым застилал небеса. Тол’чак увидел, как раскаленная глыба вырвалась из середины города, пробив снизу его основание, и устремилась к звездам. Обломки деревянных зданий разлетелись огненным веером, падая на соседние дома и поджигая их. А ветер радостно раздувал новые пожары.

Изумленный огр присел на корточки около мачты. Д’варфы жались друг к дружке в тесной лодке. Только Магнам протиснулся к Тол’чаку.

— Вот и прокрались в Гал’готу незаметно… — пробормотал он. — Кто-то знает, что мы здесь.

Поднявшись на достаточную высоту, ял скользил над царившими внизу разрушениями. Клубы едкого дыма раскачивали легкую лодку, словно волны на перекате. Джеррик мастерски управлялся с румпелем, избегая пламени снизу и успевая следить за опасностью с воздуха. И тем не менее жар огня обжигал легкие, а густой дым щекотал ноздри и вызывал слезы.

Шпили королевского замка приближались. Некоторые башни раскачивались, будто подвыпившие моряки, угрожая рухнуть в любой миг. Тол’чак оглянулся.

Джеррик сосредоточенно вел лодку, бледное лицо элв’ина разрисовали пятна копоти и полосы пота. Он тоже заметил опасность, но сохранял хладнокровие. Его тонкое лицо светилось решимостью. Капитан не отрывал пристального взгляда от вспышек сигнальных огней на вершине одной из покосившихся башен. Серебристые блики, очевидно, складывались в секретное сообщение.

Прочитав его, Джеррик навалился плечом на румпель, и ял пошел по кругу, огибая опасно наклонившуюся башню.

— Ваши спутники там, — спокойно сказал капитан, указывая на нее.

Тол’чак сглотнул. Башня продолжала крениться, падая так неспешно, словно течение времени замедлилось. Казалось, они не успевают.

Джеррик пытался вести лодку прямым курсом, но ветер мешал ему. Восходящие токи горячего воздуха и нисходящие — холодного создавали мелкие смерчи. Поэтому элв’ину приходилось лавировать, чтобы не попасть в западню.

Пока капитан боролся с румпелем, снизу раздался рев, похожий на крик тысячи проголодавшихся драконов.

— Держитесь! — выкрикнул Джеррик.

Тол’чак вцепился в борт, а рядом, на расстоянии вытянутой руки, снизу вверх пролетела докрасна раскаленная глыба, напоминавшая чудовищное солнце. Д’варфы с криком попадали друг на друга. Ял засыпало горящими обломками домов.

Повернув голову, огр увидел пролетавшую перед носом шлюпки горящую крышу дома. На ходу она разваливалась, разбрасывая раскаленную черепицу. Джеррик круто повернул ял, каким-то чудом избежав столкновения.

Но все же совсем обойти опасность не удалось. Горячая черепица дождем осыпала лодку. Д’варфы руками и ногами сбрасывали с палубы раскаленные обломки, но один кусок попал в парус, который в мгновение ока вспыхнул.

Тол’чак вскочил на ноги, ладонями сбивая пламя. Шерсть на его руках тлела, а огонь продолжал пожирать их единственный парус. Язычки побежали вдоль борта.

— Мы горим! — заорал Джеррик.

Пока огр со спутниками пытался потушить ял, лодка круто накренилась и начала падать на пылающий город.

Элена бежала за Веннаром по крутой лестнице, ведущей на нижний этаж королевского дворца. Ступени, как в кошмарном сне, наклонились под неестественным углом. В дрожащем от жара воздухе плыли клубы дыма. Издали доносились приглушенные крики. Через узкие окна можно было мельком разглядеть царящий в Стормхейвене хаос. Всюду полыхали пожары. Отдельные кварталы лежали в руинах.

— Мы уже близко! — хрипел на бегу Веннар.

Пара элв’инов-стражников бежала впереди. Беглецам предстояло пробраться в зал для королевских приемов. Выглянув в окно, Элена увидела несколько воздушных кораблей, плывших над разрушенным городом. Элв’ины подсвечивали борта лампами и сбрасывали вниз веревочные лестницы, чтобы спасти гибнущих горожан.

Молясь за жизни обитателей Стормхейвена, девушка поспешила за Веннаром. На бегу она вспомнила лицо малыша-элв’ина, похитившего ее поцелуй, детские глаза, полные радости и счастья. Выходит, она принесла в его дом огонь и смерть. Такова судьба всех, кто встречается на ее пути. И хотя здешний пожар разожжен не ею, возможно, она послужила его причиной. Скорее всего, темные силы Гал’готы ощутили ее присутствие, следовательно, вина за разрушение города может быть возложена на нее.

— Благодарение Доброй Матушке, — проворчал д’варф.

Элена увидела последний лестничный пролет. Все вместе они выбежали из покосившейся башни и оказались в просторном помещении у входа в главный зал.

— Сюда! — взмахнул рукой один из элв’инов.

Здесь пол тоже наклонился, но теперь им приходилось бежать под уклон. И они помчались быстрее. Множество элв’инов попадались на их пути. Большая часть, судя по одеяниям, только что выскочила из постелей, как и Элена. Они искали убежища на нижних этажах. В глазах их читались испуг и растерянность. Но не у всех. Девушка ловила на себе косые взгляды и слышала проклятия, посылаемые ей в спину, когда она под охраной стражников продиралась сквозь толпу. Один сухопарый элв’ин плюнул ей под ноги.

— Убирайся прочь, ведьма!

Веннар оттолкнул его локтем, пропуская Элену перед собой.

— Не обращайте внимания, госпожа!

Девушка закусила губу.

Но другие уже подхватили слова недовольного.

— Убирайся, ведьма!

Шум привлек в зал элв’инов из боковых коридоров. Страже пришлось обнажить мечи, опасаясь разгневанной толпы. Идти стало труднее. Толкающиеся позади элв’ины напирали на передних, окружая девушку со спутниками.

— Мы умрем из-за нее! — истерично выкрикнул женский голос.

В чьей-то руке мелькнул кинжал. Все, что увидела Элена, так это серебристый отблеск на клинке, но Веннар успел перехватить запястье атакующего и выкрутил его. Сухо хрустнули тонкие кости. Элв’ин скорчился от боли, а Веннар, вырвав оружие, пнул нападавшего сапогом. С кинжалом в руках д’варф защищал Элену спереди, а элв’ины-стражники прикрывали им спины. До двустворчатых дверей, ведущих в королевские покои, оставалось рукой подать, но путь к ним перекрывала разъяренная толпа. Они не могли двигаться дальше.

— Смерть ведьме!

Веннар дернулся, так как метко запущенная кем-то ножка от кресла угодила ему в ухо. Он пошатнулся, но устоял.

— Надо выбираться отсюда.

Элена глянула на свои наливающиеся рубиновым магическим светом ладони. Могла ли она убить этих напуганных элв’инов? Убить, чтобы самой остаться в живых? Она сжала кулаки.

«Добрая Матушка, не дай мне дойти до этого».

Неожиданно двери в королевские покои с грохотом распахнулись. На пороге возникла Тратал. И хотя она была одета в длинную ночную рубашку, а распущенные волосы разметались по плечам, всякий бы сразу понял — перед ним стоит правительница. На бледном, словно снег, лице холодным огнем горели глаза. По обнаженным рукам перебегали голубоватые вспышки стихийной магии. Даже волосы потрескивали от волшебной силы.

— Что здесь происходит? — В ее голосе гремела затаившаяся буря.

Кто-то, расхрабрившийся оттого, что его не видно в толпе, ответил:

— Ведьма принесла разрушение и смерть всем нам!

Ропот согласия прокатился по рядам собравшихся элв’инов.

В руках королевы возник кинжал. Она протянула его толпе рукоятью вперед.

— Тогда убейте меня! — громко, на весь зал, произнесла она. — Я привела сюда Элену вопреки ее желанию. Если кто и виновен в ужасах нынешней ночи, так это ваша королева. Именно моя гордость стала причиной нашей гибели. — Девушка стояла достаточно близко, чтобы различить слезы, выступившие на глазах Тратал. Кинжал дрожал в пальцах королевы, но не от страха, а от душевной боли и горя. — Возьмите этот клинок и вонзите мне в грудь!

Над толпой повисла могильная тишина.

— Нет! — воскликнули стоящие ближе всех.

Казалось, страдания королевы передались подданным.

Элв’ины падали на колени, сжимали друг друга в объятиях и рыдали. Толпа раскололась на отдельные кучки, словно ледяной покров моря весной.

С удрученным лицом Тратал опустила клинок, будто сожалея, что никто не принял ее предложения. Но когда ее взгляд упал на Элену, огонь в нем погас.

— Пойдем! — промолвила королева. — У нас слишком мало времени.

Девушка прошла мимо стражников, протиснулась через толпу рыдающих на наклонившемся полу элв’инов и приблизилась к Тратал, коснувшись ее руки в молчаливой благодарности.

Ее величество ласково накрыла ее ладонь своей.

— Мне очень жаль.

— Что я могу сделать, чтобы спасти город?

— Мы улетим на кораблях, — покачала головой королева. — Спасем всех, кого сможем.

Тратал увлекла Элену в зал для приемов. Стены просторного помещения покрывали гобелены, а в дальнем конце стоял трон из красного дерева. Обычно королева вершила здесь суд и управляла городом, но сейчас в зале собрались элв’ины всех возрастов. Одетые кто во что горазд, они готовились покинуть дворец.

Ведьма окинула взором суету, только в первый миг кажущуюся беспорядочной. Хмуро отметила нескольких элв’инов постарше, склонившихся над странными механизмами у дальней стены.

— Что с моими друзьями? — спросила она.

Кивком Тратал указала на Маму Фреду, перевязывающую руку Эр’рилу. Воин равнин сидел на корзине с их снаряжением. Даже с такого расстояния Элена увидела, что на его коленях лежит Кровавый Дневник. Эр’рил продолжал охранять книгу и сейчас.

Вместе с королевой девушка направилась к нему.

— Я послала за твоими спутниками, которые остались на «Солнечном охотнике». Они вот-вот прибудут на одной из небольших шлюпок. Ты должна ускользнуть в общей суматохе, пока город атакуют.

Увидев Элену, Эр’рил вскочил на ноги и шагнул к ней, волоча длинную полосу полотна, спадающую с его левой руки.

— Ты в порядке?

— Все хорошо, — ответила она, призывая его вернуться на место. — Позволь Маме Фреде закончить работу.

Старая целительница шутливо дернула за длинный бинт.

— Он натягивает узду с тех пор, как на нас обрушилась первая шаровая молния. Хочет скакать к тебе.

Эр’рил открыл было рот, чтобы возразить, но Элена жестом заставила его замолчать. Следующий вопрос она задала королеве.

— Эти огненные шары… Ты знаешь, откуда они? Кто их направляет?

Тратал указала на четверых пожилых элв’инов, сидевших возле непонятных бронзовых механизмов.

— Пойдем! Времени у нас мало, но ты должна это увидеть!

Элена и Веннар поспешили за королевой в дальний конец зала к четырем устройствам позади трона. Элв’ины сидели на высоких табуретах перед деревянными стойками. Они смотрели вниз в овальные отверстия, непрерывно подкручивая колесики и двигая рычажки хитроумных бронзовых механизмов.

Когда подошла королева, один из элв’инов выпрямился.

— Ваше величество, — сказал он, скорбно качая головой, — боюсь, мы не можем найти безопасного пути для города.

— Спасибо, Гер-мейн. — Тратал положила руку ему на плечо. — Тебе и другим дальновидящим следует позаботиться о своих семьях. Но сперва не мог бы ты показать Элене то, что видел?

— Конечно, ваше величество. — Элв’ин вновь покачал головой, соскочил со своего сиденья и похлопал по табурету. — Устраивайся, дитя мое.

Девушка, с любопытством приподняв бровь, заняла его место. Веннара усадили за соседнюю стойку. После того как они удобно расположились, старый элв’ин показал им, как смотреть в отверстия, очертания которых почти идеально повторяли овал лица, а гладкие деревянные края были отполированы за время многолетнего использования. Вначале Элена ничего не видела — только тьму. Но стойка внутри явно была пустой.

— Позвольте мне открыть канал дальнего видения, — проговорил старик.

Ведьма слышала, как он крутил бронзовый механизм управления. Пока он трудился, Тратал пояснила:

— Мы установили хрустальные линзы под городом, чтобы заглядывать сквозь подбрюшье урагана. Древние зодчие, создававшие Стормхейвен, придумали систему зеркал и призм, которые позволяли тайком наблюдать за миром под нами.

— Итак, приступим. — Следом за словами старшего элв’ина что-то щелкнуло.

Внутри трубки возник свет, и Элена потрясенно охнула. В зеркале, прямо перед ее лицом, появилась озаренная пламенем каменистая местность. Девушка догадалась, что она видит.

— Гал’гота, — громко произнес Веннар дрогнувшим голосом.

Горы покрывали все пространство ниже Стормхейвена. Даже предрассветные сумерки позволяли различить их во всех подробностях. Среди черных пиков пылали сотни вулканов. Темно-красная лава клокотала в их жерлах, сверкая ярче, чем полуденное солнце. Эта ужасная земля состояла из дыма, огня и пепла.

Пока Элена наблюдала, один из черных конусов взорвался фонтаном лавы. Из его огненной горловины вылетел огромный, раскаленный валун и устремился вверх. Соседние вулканы тоже выстреливали огненными шарами, которые, оставляя за собой дымные шлейфы, неслись к городу.

— Сама земля нападает на нас… — побледнев, удивленно протянула Элена.

— Да, похоже на то, — подтвердила королева. — Мои разведчики, мои дальновидящие, считали вулканы давно потухшими. Но едва только мы оказались над ними, горы ожили и начали извергаться. Управляет ли этим нападением чей-то злой умысел или это естественный ответ здешней земли на присутствие в небе Стормхейвена, сказать сложно. Единственный вывод, который можно сделать, — мы попали в ловушку, и никакой безопасной возможности выбраться из нее нет. Попытаемся спастись на малых судах, они самые быстрые.

Элена и Веннар слезли с табуретов.

— А кораблей хватит на всех? — спросила девушка.

Королева молча отвернулась, но ответ ясно читался на ее горестном лице. От дальнего окна королеве, привлекая ее внимание, помахал элв’ин со зрительной трубой.

— Я вижу ял Джеррика! — Когда юноша повернулся, Элена увидела, что это принц Тайфон — его нос украшала повязка. — Но ял весь в огне! Они горят!

Тратал бросила на ведьму обеспокоенный взгляд.

— О чем он? — нахмурилась Элена.

— На этой шлюпке — твои друзья! — порывисто воскликнула королева, направляясь к Тайфону. На ходу она громко приказала стражникам: — Открыть Штормовые ворота!

Элв’ины кинулись к цепям, свисающим позади узких гобеленов по углам зала. Вцепились в них, натянули, где-то вверху заскрипели несмазанные механизмы. Стена позади трона медленно поползла вверх, открывая для широкого обозрения Стормхейвен.

Как только гигантские ворота распахнулись, зал наполнился дымом. К этому времени уже половину городских построек охватил огонь. Вцепившись в трон рядом с королевой, Элена кашляла и моргала из-за разъедающего глаза дыма. Под ними сновали туда-сюда большие и маленькие корабли. С их бортов свисали веревочные лестницы и канаты, за которые цеплялись ищущие спасения горожане.

Элена глянула на Тратал. Нет, не от дыма выступили слезы на глазах королевы.

— Что я наделала, — простонала правительница.

К ним приблизился принц Тайфон.

— Вон там! — Он указал на смерч дыма и огня.

Слева от дворца крошечная лодка стремительно падала прямо в открытые ворота. Пламя охватило ее корпус, позади тянулся дымный шлейф, а мачта полыхала, будто факел.

— Они обратятся в пепел раньше, чем доберутся до нас!

— Нет! — решительно возразила королева. — Я не могу спасти мой город, но еще в силах спасти это судно!

Она закрыла глаза и воздела руки к потолку.

Юный принц отступил в сторону, увлекая за собой Элену. Он смотрел на королеву со смесью любви, заботы и страха.

— Ее величество быстро теряет силы, — прошептал Тайфон. — Всю эту кошмарную ночь она чудовищным усилием воли удерживала в воздухе части города. Надо, чтобы корабли успели собрать как можно больше ее подданных. Но даже здесь, в сердце бури, мощь королевы не безгранична.

— Я могу чем-нибудь помочь? — ответила Элена.

— Она — повелительница бури, — покачал головой принц. — Это — ее стихия.

Эр’рил с рукой на перевязи протолкался к ним сквозь толпу. Следом за воином равнин спешила Мама Фреда с Тикалом на плече.

— Я чувствую приближение молний, — прошептала знахарка.

— Сейчас начнется, — сказал Тайфон.

— Что? — удивилась Элена.

— Королева ищет сердце бури.

Руки стоявшей напротив Штормовых ворот Тратал покрылись голубоватыми потрескивающими искорками магии. Королева сдавленно вздохнула, и ее волосы встали нимбом вокруг головы. Струйки пота побежали по ее телу, которое вдруг стало прозрачным. Но под кожей ее величества обнажились не кости. Там клубились грозовые тучи, озаряемые вспышками молний. Она сама становилась бурей.

Королева задрожала всем телом. Принц Тайфон кинулся к ней, подхватив на руки в тот миг, когда ноги отказали ей. Голова Тратал запрокинулась, из горла вырвался крик.

Обожженный и покрытый волдырями от ожогов, Тол’чак продолжал сбивать пламя, даже когда пожар сожрал последний кусок паруса. Но все усилия были тщетны. Огонь распространялся вдоль бортов, под ногами горела палуба. Огр взревел от отчаяния.

И, словно сами небеса услыхали его ропот, ответный крик прорвался сквозь ураган. Тол’чак задрал голову. Издали, со стороны порта, облачная кромка, тянувшаяся вдоль городской стены, дрогнула и начала приближаться к ялу. От переднего края тучи отделились щупальца, разворачиваясь веером. Глаза огра расширились. Подсвеченный снизу пожарами, поток облаков напоминал руку великана с растопыренными пальцами, тянувшуюся к ним.

Д’варфы на борту шлюпки оставили бесплодные попытки справиться с пожаром.

— Что это за новый ужас? — прошептал Магнам.

Под завывание ветров между гигантскими пальцами плясали молнии. Грянул гром, от которого все повалились на палубу.

Лишь Джеррик удержался на ногах, вцепившись в румпель. Глаза его наполнились влагой.

— Моя королева…

Прямо над ними тучи разверзлись, и на горящий ял хлынул неудержимый ливень, поливая огонь холодными струями, хлеща его наотмашь, бурля и клокоча. Рядом с Тол’чаком сердито зашипела потушенная мачта. Он вскочил, вглядываясь вперед. Что же это, Добрая Матушка?

— Гляди! — выкрикнул Магнам, тыча пальцем в сторону городской стены.

Всматриваясь в бушевавшие за пределами Стормхейвена грозовые тучи, расцвеченные яркими молниями, Тол’чак сперва не мог взять в толк, что же привлекло внимание коротышки-д’варфа, но, когда глаза привыкли, различил фигуру, скрывающуюся среди облаков.

Нет, не скрывающуюся, а созданную из самой бури.

Он видел застывшую посреди урагана женщину с молниями в глазах, простершую к ним руки, с пальцев которых на лодку проливался спасительный дождь.

Даже с такого расстояния Тол’чак видел горе и боль на лице женщины. Казалось, гром грохотал в такт с ее страдающим сердцем.

— Кто это? — удивился Магнам.

Джеррик упал на колени около румпеля.

— Моя королева… — прошептал он с рыданием в голосе.

Эр’рил видел, как безвольно рухнула Тратал на руки принцу. Он подскочил к Тайфону с другой стороны.

— Позволь помочь тебе, — проговорил он, наклоняясь и протягивая Кровавый Дневник Элене, которая прижала книгу к груди, не отрывая взгляда от королевы. — Давай унесем ее величество подальше от этих ворот.

Беспокойно озирающийся Тайфон благодарно кивнул. Вдвоем они перенесли королеву к ее трону, хотя, вполне возможно, Эр’рил справился бы и один, несмотря на раненую руку, — Тратал весила не больше, чем охапка соломы.

Как только ее величество усадили в деревянное кресло, Мама Фреда присоединилась к ним.

— Она холодна, как труп, — водя ладонями над телом Тратал, сказала она.

Тайфон выпрямился над распростертой королевой, поглядывая в сторону распахнутых ворот. В зал по-прежнему врывался дым. Над шпилями дворца пролетел очередной огненный шар, превращая верхние этажи в горящие осколки, часть которых влетела в ворота. Принц шагнул было к выходу, но оглянулся на Тратал, в растерянности сжимая кулаки.

— Мне бы нужно проследить, как причалит ял Джеррика…

— Так иди! Мы поможем ей. Следи за лодкой!

Тайфон кивнул, довольный, что решение приняли за него, и побежал к стоящим в воротах элв’инам.

— Я пойду с ним, может, пригожусь, — заметил Веннар. — Там, в ялике, мои воины.

Элена разрешила ему уйти, а сама придвинулась поближе к Маме Фреде и королеве.

— Могу я чем-нибудь помочь?

Целительница прижала пальцы к жилке на горле Тратал.

— Сердце едва бьется. Она уходит.

— А если я поддержу ее своей магией? — Элена подняла одну из рубиновых ладоней.

Эр’рил шагнул вперед, пытаясь вмешаться, но девушка остановила его взглядом. Хоть по элв’инским законам он и считался ее мужем, ведьма не собиралась обсуждать с ним этот вопрос. Воин закусил губу. Когда-то, в далеком прошлом, Элена пыталась делиться своей магией с другими людьми, например помогла выжить дяде Болу, когда сердце старика ослабело. Помогла она и самому Эр’рилу, раненному отравленным кинжалом пещерного гоблина. Но эти опыты всегда были сопряжены с опасностью для самой ведьмы.

Мама Фреда легонько погладила руку девушки.

— Не думаю, дитя, что твоя магия здесь поможет. Умирает не ее тело, а дух. Не болезнь губит королеву, а нежелание жить.

— Но если я укреплю ее тело…

— Я не ведьма. — Мама Фреда пожала плечами. — И не ясновидящая.

— Если королева обречена, — вздохнув, сказал Эр’рил, — то почему бы не попытаться? Хуже уже не будет.

Элена глянула на него с удивлением, а воин тем временем не отрывал взгляда от знахарки. Да, ему могло не понравиться желание Элены рискнуть собой ради королевы, которая заманила их в ловушку, но он все еще был ее советником, готовым поделиться всем своим опытом и знаниями.

Старая целительница опять пожала плечами.

— Я же сказала, что я — не ведьма…

Эр’рил снял с пояса кинжал с навершием рукояти в виде розы.

— Клинок для ведьмы. — С поклоном он протянул оружие Элене, указывая на сложенные в кучу корзины. — Королева приказала возвратить все наше снаряжение, которое забрали с «Солнечного охотника».

Девушка отдала воину Кровавый Дневник и потянулась за кинжалом, но Эр’рил помедлил, передавая клинок.

— Будь осторожна, — едва слышно выдохнул он.

Она мрачно кивнула, и тогда воин наконец-то выпустил оружие из рук. Потом девушка встала на колени около королевы Тратал и острием клинка уколола ей палец. Струйка крови побежала по бледной коже ее величества. Элена взволнованно оглянулась на Эр’рила.

Воин коснулся ее плеча, стремясь передать ведьме хотя бы часть своего мужества.

Глубоко вздохнув, Элена порезала один из своих рубиновых пальцев. Из-за их темно-алого оттенка сразу было не понять — потекла ли кровь, но Эр’рил видел, как передернулась девушка. Но не от боли, а от хлынувшей наружу магии. Ее веки опустились, из приоткрытых губ вырвался тяжелый вздох.

Ведьма наклонилась поближе к королеве, но прежде, чем их кровь смешалась, по залу пронесся грохот. Пол содрогнулся и задребезжал. Элене пришлось схватиться за трон, чтобы не упасть.

Глянув поверх высокой спинки трона, Эр’рил увидел причину шума. Большая лодка навалилась бортом на край Штормовых ворот. Рядом суетились элв’ины, бросая веревки и выкрикивая команды. Над изувеченной шлюпкой вздымались пар и дым, но воин смог разглядеть огромную фигуру Тол’чака на корме.

Принц Тайфон крикнул, натягивая канат, чтобы удержать раскачивающийся на ветру ял:

— Шлюпка пришвартована! Можем грузить ваше снаряжение!

Веннар, услыхав его, бросился к корзинам. Но д’варф никак не смог бы перетаскать груз в одиночку. Эр’рил кинулся было ему на помощь, но остановился, раздумывая.

— Иди! — приказала Элена. — Перенесите все на борт. Я попытаюсь ей помочь, и только потом отчалим.

— У нас слишком мало времени.

— Поэтому не спорь. Торопись!

Несколько мгновений Эр’рил буравил Элену взглядом, она не дрогнула. Но, увидев, что он боится за нее, слегка смягчилась.

— Иди, — повторила она настойчиво, но уже потеплевшим голосом. — Я буду осторожна.

Воин круто развернулся. Да, он добился руки Элены в поединке, но она не из тех женщин, которые будут кому-либо подчиняться. И если признаться честно, именно такой она ему и нравилась.

Засовывая Кровавый Дневник за пазуху, он побежал к лодке, чтобы помочь друзьям.

Оставшись с Мамой Фредой и королевой, Элена приступила к чародейству. Она прижала друг к другу оба порезанных пальца. На клинке кинжала смешалась кровь из ран ведьмы и Тратал.

— Осторожнее, дитя… — прошептала целительница.

Но девушка не расслышала ее слов, полностью сосредоточившись на песне собственной магии. Овладевая волшебством, она научилась управлять потоками силы, но в данном случае, когда надо отдать кому-то часть мощи, придется быть вдвойне осторожной. Немного переусердствовать — и королева Тратал обратится в горстку дымящегося пепла.

Стараясь успокоить дыхание, Элена плотно прижала свой палец к пальцу королевы.

И тут же разум ведьмы через поток крови скользнул в безвольно распростертое тело ее величества. Раньше она уже испытывала подобные ощущения — с дядей Болом, Флинтом, Эр’рилом, но опыт не подготовил ее к тому, с чем она столкнулась теперь.

Ураганные ветра ворвались в разум Элены, грозя вырвать его из ее тела. Девушка изо всех сил пыталась удержаться на плаву в этом водовороте, выкачивающем из нее все больше и больше силы. Вокруг кружились черные тучи, в них вспыхивали серебряные молнии. В какой-то миг ведьма поняла, что находится не внутри Тратал, во всяком случае не в ее теле из плоти и крови.

Вместо этого она оказалась растворенной в урагане, грохочущем вокруг города. Королева и гроза стали единым целым, а теперь и Элена присоединилась к ним.

Она окутала себя магией, словно плащом, изо всех сил пытаясь оставаться на месте. Но долго так продолжаться не могло. Девушка уже с трудом ощущала призрачную связь со своим телом, оставшимся рядом с троном. Тончайшая нить в клокочущем вихре.

Удерживаясь, словно судно на якоре, в брюхе урагана, ведьма почувствовала другие, еще более тонкие нити, расходящиеся вокруг нее во всех направлениях, будто огромная сеть. И все они казались связанными между собой. Внезапно Элена догадалась, что же она обнаружила. Здесь, в середине урагана, пульсировала жизнь — множество живых сущностей, связанных в единое целое колдовской силой. Ей хотелось следовать за этими нитями, которые взывали к ней бесчисленными голосами. Но даже сил ведьмы было для этого мало. Она могла потеряться в бескрайнем лабиринте, словно песчинка на необъятных мировых просторах.

Не отвечая на зов, девушка сосредоточилась на одной-единственной нити — той, что соединяла тело королевы с бурей.

Едва ей удалось сделать это, как Элена почувствовала на себе до боли знакомый ледяной взгляд. Королева Тратал! Она, должно быть, тоже ощутила присутствие ведьмы.

— Уходи, дитя… — Голос правительницы сливался с завываниями ветров. — Это — моя битва.

Элена узнала лицо ее величества, вылепленное из облаков и потоков стихийной магии, которые скручивались в тугие узлы.

— Ты умираешь! — прокричала она в ревущую бурю.

— Пускай! Смерть — еще не конец всего. Использовав мою душу, чтобы напитать ураган, отдавшись ему целиком, я смогу спасти гораздо больше жителей Стормхейвена.

Перед внутренним взором Элены возникла картинка. Женщина с телом, сотканным из грозы, обнимает город, прижимает его к груди и заставляет быстрее лететь над жерлами вулканов, чтобы в него труднее было попасть. Ведьма все поняла. Королева Тратал решила пожертвовать собой, чтобы спасти народ элв’инов.

— Я могу помочь! — возразила Элена. — Не нужно отдавать все жизненные силы. Воспользуйся моей магией!

— Ты — истинная наследница короля Белариона. — Усталая улыбка возникла в облаках, тонкая нить, ведущая в тронный зал, к телу королевы, сверкнула ярче. — Этот способ слишком ненадежен. Малейший избыток магии сожжет связующее звено, навсегда заперев тебя вместе со мной в ловушке бури. Я не позволю тебе играть собственной жизнью.

Элена не могла не признать правоты Тратал. Даже те крупицы мощи, которые она тратила на собственную защиту, грозили порвать слабые связи.

— Но как же ты?..

— Уходи, дитя. Это — моя битва.

Ветры подхватили Элену, толкая ее в спину и неся вдоль нити. Какое-то мгновение она сопротивлялась, не желая сдаваться. Но магия, которую она тратила на борьбу с бурей, сделала связующую их нить тоньше волоса. Осознав тщетность усилий, ведьма поддалась урагану, подчинившись ветру.

Она почувствовала, как прошла сквозь тело Тратал, а потом поняла, что тонкий вихрь силы, соединявший королеву, лежащую здесь, с той, которая ушла в сердце бури, ослабел и исчез вовсе. Элена услышала последний удар сердца ее величества и вернулась в свое тело.

Внезапно ослабев, девушка рухнула навзничь. Мама Фреда подхватила ее.

— Ты цела, дитя… Цела…

— Королева? — слабым голосом спросила Элена.

— Она ушла.

Вцепившись в подлокотник трона, ведьма поднялась. Там, где совсем недавно полулежала Тратал, остался лишь ее отпечаток на подушках. И больше ничего. Королева исчезла.

С другой стороны трона подошел Тайфон и упал на колени. Он смотрел на опустевшее кресло, и слезы сбегали по его щекам.

— Она полностью растворилась в буре, — простонал принц.

— Королева хочет использовать свою магию, — объяснила Элена, — чтобы Стормхейвен как можно быстрее пролетел над Гал’готой, ценой своей жизни она выкупает побольше времени для спасения народа элв’инов.

Позади Тайфона возник Веннар.

— Нам нужно поторопиться. Мы уже миновали шахты моего народа, — сказал он.

Мама Фреда помогла девушке подняться.

— Все снаряжение погружено, — доложил командир д’варфов. — Надо лететь.

— Я сам поведу ял. — Тайфон выпрямился, вытирая слезы. — Последняя воля королевы — благополучно доставить вас к цели путешествия.

Из-за спины принца показался Эр’рил и высокий элв’ин, почтительно взявший Тайфона за локоть. Элена вспомнила, что уже видела это серьезное лицо — на «Солнечном охотнике». Капитан Джеррик, кажется. Теперь лоб и щеки его покрывала копоть, а одежда промокла насквозь.

— Нет, — сказал он. — Я этого не допущу. Ваше место здесь, принц.

— Но воля королевы…

— Королевы Тратал больше нет с нами. А сыновья ее разлетелись по дальним уголкам земли. Вы — следующий в роду, кто имеет право сесть на трон. И вы должны быть регентом до тех пор, пока не вернется кто-либо из принцев крови.

Глаза Тайфона расширились от ужаса.

— Вы должны вывести наш народ со Стормхейвена. — Джеррик слегка сжал его плечо.

— Я… Я не смогу…

— Вы справитесь.

Элена понимала горе и потрясение юного принца — бремя власти свалилось на него внезапно.

— Разыщите принцессу Мелу, — продолжал Джеррик. — И выведите столько горожан, сколько удастся. Они теперь, словно горсть семян, летящих по ветру. Нужно отыскать безопасное место, где вы начнете все сначала.

— А как же Элена и ее спутники?

— Я позабочусь о них. Это мой долг как капитана корабля. А ваш долг — здесь.

Девушка видела, как опустились плечи молодого принца под тяжелым бременем власти. На миг ей показалось, что он сломлен, но Тайфон медленно выпрямился. Горе и боль читались в его глазах.

— Отведи их на ял. Я займусь спасением нашего народа.

Капитан Джеррик поклонился и указал рукой в сторону маленького судна.

— Нам нужно поторопиться.

Эр’рил приблизился к Элене и обнял ее за плечи.

— С тобой все в порядке?

Она оперлась на его руку.

— Все хорошо.

Напоследок ведьма обернулась, чтобы посмотреть на застывшего у пустого трона принца.

«Из него выйдет лучший правитель, чем из меня», — подумала она и пожелала Тайфону стойкости в борьбе с грядущими трудностями.

Порывы ветра в воротах хлестали их наотмашь. Небольшой ял метался туда-сюда, удерживаемый швартовочными концами. Элена заметила, что прожженная дыра в парусе наспех залатана сорванным со стены гобеленом. Матрос с длинной иглой заканчивал последние стежки, когда они подошли к сходням.

— Отчаливаем! — скомандовал капитан, перекрикивая ревущую бурю. — Приготовиться!

Элв’ины кинулись врассыпную, запрыгивая на борт и готовясь отвязать канаты. Вскоре на палубе не осталось никого, кроме спутников Элены. Ведьма подошла к Тол’чаку, кивнула сгрудившимся у мачты д’варфам, которые в своей намокшей одежде напоминали стаю перелетных гусей. Девушка попыталась укрыться от ветра за грудой корзин с припасами. Только сейчас она сообразила, что не удосужилась переодеться и стоит в ночной рубашке. Но Эр’рил возник рядом с двумя меховыми плащами в руках.

— Держи. Хоть чуть-чуть согреешься.

Стуча зубами, Элена схватила плащи и закуталась в них как можно плотнее. Другим тоже досталась теплая одежда. Скоро все, как могли, обмотались плащами и одеялами.

Капитан Джеррик занял свое место у румпеля яла.

— Отдать концы! — приказал он элв’инам, застывшим наготове у ворот.

Узлы тут же развязали, шлюпка рванула с места. Элена упала на соседнюю корзину.

— Лучше не вставайте! — крикнул Джеррик, разворачивая ял. Нижняя рея мачты развернулась, просвистев над их головами. — Нелегко будет уйти отсюда!

— А когда было по-другому?.. — вздохнула девушка.

Ял удалялся от дворца по дуге. К тому времени из двадцати башен четыре обрушились, а еще три горели, выбрасывая языки пламени высоко в воздух. Городу внизу повезло еще меньше. Три четверти построек лежали в руинах. Они либо сгорели, либо были разбиты в щепки огненными шарами. Но, казалось, наступила временная передышка — нападение прекратилось. По ночному небу больше не летели безжалостные раскаленные глыбы. Похоже, усилия Тратал не пропали даром. Правительница элв’инов смогла ускорить полет города. Оставался вопрос — насколько хватит ее магии?

Выше виднелись элв’инские суда, переполненные беженцами. Корабли направлялись к городским стенам. Часть из них продолжала рыскать над развалинами, выискивая уцелевших и поднимая их на палубу.

— Что будет с теми, кто остался во дворце? — спросила Элена у Джеррика, оглядываясь.

— Стормхейвен позаботится о себе сам, — ответил он загадочно.

Девушка не сводила глаз с удаляющегося королевского замка, когда ял резко пошел на снижение.

— Куда ты направляешься? — спросил Эр’рил.

— Прямиком вниз, через сердце урагана. — Капитан ткнул пальцем в палубу.

— Это не опасно?

— А где сейчас безопасно? — Джеррик смахнул сажу с ресниц. Но, увидев, как посуровел Эр’рил, добавил: — Не бойся. Я проведу ялик сквозь грозу. Я летал в таких бурях еще мальчишкой.

Элена продолжала смотреть на дворец, охнув, когда прямо на ее глазах упали все оставшиеся башни.

— О нет! Принц Тайфон… И остальные…

Но она волновалась зря. Перед ними предстало поразительное зрелище. Стены главной башни опустились, будто ставни, открывая сердце замка, до сей поры скрытое. Огромный корабль поднялся в воздух с того места, где стоял разрушенный дворец. Железный киль сиял, будто восходящее солнце. Неторопливо развернулись паруса, поймали штормовой ветер, напряглись. Судно грациозно разгонялось и летело прочь от горящего города, увлекая за собой бесчисленное множество элв’инских кораблей и корабликов.

А потом все исчезло из виду, так как ял нырнул в ураган.

— Держитесь крепче! — предупредил Джеррик.

Лодка наклонилась носом вниз, будто падающая в воду чайка, когда капитан резко повернул румпель, направив ее в самую середину грозы, бушевавшей под городом. Ветер хлестал по бортам и палубе. Паруса хлопали, грозя вот-вот лопнуть. Сверху обрушился ливень, мгновенно вымочив всех до нитки. Но Джеррику, казалось, и дела не было до взбрыкиваний яла. Он управлял им спокойно, прибегнув к собственной стихийной магии, которая сверкала вдоль его рук.

Они мчались сквозь тучи. Вокруг сверкали молнии. От раскатов грома борта лодки содрогались. Но капитан, умело используя скрытые секреты урагана, стремительно падал вдоль нисходящих потоков воздуха, огибал смерчи и проскакивал перекаты.

Элена вцепилась в релинг так, что побелели пальцы, а Эр’рил изо всех сил старался прикрыть ее от ветра. Парус у них над головами разлетелся в клочья, ураган подхватил обрывки и унес прочь. Джеррик плотно сжал губы, но не выпускал из рук румпеля.

Девушка качнулась вперед, когда лодка резко затормозила, задрожав вся, от носа до кормы. Ноги Элены оторвались от палубы, но Эр’рил удержал ее. А когда ял выровнялся, оба они повалились на доски.

— Мы прошли, — произнес Джеррик так спокойно, будто они скользили по тихому потоку.

Поднявшись, Элена удивилась окутавшей ее жаре. После холодных ветров в сердце грозы воздух обжигал легкие и нес с собой сильный смрад серы и расплавленных камней. Выглянув за борт, она увидела бесконечные горные хребты, вершины которых пылали алыми отсветами ужасных вулканов. Их вид свел на нет всю ее решимость. Неужто здесь можно выжить?

— И в самом деле, отвратительное место, — пробормотала Мама Фреда.

— Эта земля не всегда была такой, — сказал Веннар. — Земля покрылась вулканами и начала трястись после того, как Неназываемый навел порчу на наш народ. А до того здесь все цвело и зеленело.

Глядя вниз, Элена не могла поверить, что слова д’варфа — правда. Она подняла голову.

В небе над ними проносились клубящиеся черные тучи. Обломки невидимого города падали, проваливались сквозь брюхо урагана, усеивали горы и ущелья. Неподалеку от них рухнула часть дома, ударилась о вершину скалы и разлетелась в щепки. Вытянув шею, Элена искала спасшиеся корабли, но не находила даже их следов.

— Стормхейвен летит медленнее, — сказал Джеррик, проследив за взглядом ведьмы.

Элена поняла, что он не ошибся. Края грозы истончались. Тучи сносило в сторону. Сила королевы иссякала.

— Гал’гота вновь ощутит Стормхейвен, — сурово произнес Джеррик.

Словно в подтверждение его слов, один из вулканов, приблизительно в лиге от них, выплюнул огненную магму. Пылающий шар очертил яркую дугу и с шипением скрылся в урагане.

— Нападение возобновилось, — заметил Эр’рил.

По лицу капитана пробежала тень беспокойства, он с волнением оглядел ял.

— Кораблям и лодкам элв’инов не хватит времени, чтобы уйти на безопасное расстояние.

Лодка кругами снижалась к изуродованной земле. Девушка вскочила, сбросив промокший плащ. Выхватила ведьмин кинжал.

— Я не позволю им погибнуть!

— Элена… — предостерегающе произнес Эр’рил.

— Если грозе нужна магия, я помогу ей.

Она решительно резанула большие пальцы на правой и левой руках, выпуская из одной из них огонь ведьмы, а из второй — холодный огонь. Там, в сердце бури, Тратал предупреждала ее, что приток силы в тело королевы сожжет тонкую связь между правительницей и ураганом. Но о чем беспокоиться теперь? Тратал покинула этот мир.

Внимательно изучая бурлящие облака, Элена задавалась вопросом — какая часть Тратал все еще оставалась в грозе? А потом все же решила напитать шторм.

Подняв правую руку, ведьма сжала кулак и воззвала к солнечной мощи, к жару и огню. Сила преобразовала ее ладонь в пульсирующее пламя. Рука разгорелась ярким рубиново-красным светом. Потом Элена подняла левую руку и призвала магию лунного света, магию льда и холода. Второй кулак тоже засиял, отличаясь лишь цветом — голубовато-белым.

Мощь бурлила в ее крови, радостно пела в сердце, требуя выхода наружу. Элена давно привыкла к песне ведьминой силы и умела сдерживать голоса необузданной дикой магии. Она плотно свела кулаки — сустав к суставу. Пойманная в ловушку сила встряхнула всю ее сущность. Наконец поняв, что больше не в состоянии удерживать ее, девушка вскинула руки к небу, раскрывая ладони. Разъяренная магия — ведьмин огонь и холодный огонь — рванулась вверх, сливаясь в один поток, в грозовой огонь.

Магия понеслась вверх, смешением льда и огня. Элена задыхалась, судорожно выгибаясь, когда сила истекала из нее. Струя грозового огня ударила в бурю и исчезла в ней. Из места соприкосновения двух сил вылетели молнии, будто спицы в колесе. Но по мере того, как девушка «скармливала» черным тучам все больше и больше силы, молнии принимали привычный вид разветвленных вилок, превращаясь в сияющую сеть, которая расползлась по поверхности урагана.

— Элена! — прокричал Эр’рил ей прямо в ухо, но магия, поющая в ее крови, заглушала его. — Элена! Посмотри!

Его слова с трудом прорвались сквозь многоголосие силы. Медленно повернувшись, девушка увидела огненный шар, летящий прямо на них. Уголком глаза она заметила, что Джеррик отчаянно навалился на румпель, но, по всей видимости, капитан отвлекся, наблюдая за ее волшебством, и заметил угрозу слишком поздно. Ял не успевал увернуться от раскаленного валуна.

Хотя Элена должна была почувствовать страх, магия заполнила ее всю, до предела, придав девушке решимости. Опустив руки, она сложила ладони и направила на лавовый шар пучок чистейшего холодного огня. Соприкоснувшись с огненной глыбой, он вмиг заморозил ее. Действуя не раздумывая, девушка запустила следом ослепительное копье ведьминого огня и угодила в камень, когда тот был уже в дюжине шагов от лодки. Застывшая лава взорвалась, разлетаясь в мельчайшую пыль, засыпала всех, кто находился на палубе, но не причинила никому ни малейшего вреда.

Только после того, как Элена выпустила всю магию и осела на колени, Эр’рил подскочил к ней. Накинул на плечи девушки плащ и крепко прижал к себе.

— Опусти нас в долину! — крикнул он Джеррику. — От второй глыбы мы не спасемся.

Элв’ин направил ял круто вниз.

Элена обмякла в руках своего рыцаря. Кости ее были словно студень.

— Здешняя защита, должно быть, чувствует магию, — сказал Эр’рил, растирая ей кисти. — Стихийную магию или твою собственную силу.

— Я сделала глупость, — пробормотала она. — Нужно было вначале подумать хорошенько.

— Ты следовала зову сердца, — прошептал Эр’рил.

— Женщина в облаках! — воскликнул Тол’чак, указывая за корму. — Она возвращается!

Воин равнин приподнял Элену, чтобы она могла взглянуть вверх.

Позади них в небе клокотала и сверкала молниями гроза. Но в ней легко узнавалась громадная фигура, сложенная облаками и обрамленная вспышками.

— Королева Тратал… — с дрожью в голосе произнес Джеррик.

Правительница элв’инов парила в ревущем урагане. На их глазах буря становилась плотнее, приобретала резко очерченные края. Широкий вал туч стремительно удалялся, подгоняемый невидимым ветром.

Облачная фигура смотрела на Элену с грустной улыбкой на устах.

— Ты спасла нас. — Порыв ветра донес ее слова, затихающие вдалеке. — Спасла всех нас.

— Королева Тратал, — запинаясь, проговорила девушка.

— Доброго пути тебе, Элена Моринстал. — Облачная фигура втянулась в грозу, прошептав последние слова, предназначенные только для ушей ведьмы. — Помни свое обещание.

— Я не забуду, — твердо ответила Элена, глядя, как грозовые тучи удаляются прочь, к темному горизонту.

Сердцем она верила, что сдержит слово. Пройдет немного времени, и две династии элв’инов соединятся.

Но не сейчас, не здесь. Эта история предназначалась для кого-то другого, не для нее. Перегнувшись через борт, Элена посмотрела вниз.

Лодка скользила над Гал’готой: лабиринты скалистых красноватых гор и глубоких ущелий, чахлые деревья и обмелевшие реки, наполненные мертвой на вид, зеленоватой водой… Вот это была ее история.