Время Имен

Глава 18

Николай приходил в сознание рывками, вопреки привычке, выработанной годами. Мутные световые проблески вечерней окраски — пятна реальности; ощущение скованности на чем-то мягком, скорее всего постели; вспышки запахов — компоненты окружения, ускоряя темп, сливались воедино, формируя пространственную картину, чья сумрачность все сильней и сильней беспокоила димпа. Он расстроится, если не очнется в люксе… Но есть ли надежда? Кто сменит декорации? У родни бэргов кот наплакал, сам он кочевал в небытие… Тогда откуда в логове демонов съестные ароматы, что дразнящими токами насыщают воздух? Организм встрепенулся.

— Очнулся? — спросил женский голос. Родора — ее интонации навеки отпечатались в памяти Николая.

Устав строить догадки, он решился взглянуть на то, что уготовили боги. Иногда им не откажешь в чувстве юмора… Но реальность прозаично обернулась личной Башней в Ладоре — полумраком уютно освещенного зала, ночным сумраком за окном, мирным колыханием балдахина и приятным шелковым бельем постели. Досадная шутка.

Николай поморщился, отодвигаясь к изголовью — на смятые подушки. На прикроватной тумбочке, по правую руку, дымились аппетитные блюда: хорошо прожаренный ростбиф и овощной гарнир — руки сами потянулись к чуду… Но не достигли, при виде Родоры. Она уютно расположилась в кресле, придвинутом к ложу, держала на коленях открытый томик сочинений некоего Дж. Картара и улыбалась. Ее лицо, обрамленное буйной копной волос, эффектно подчеркивал свет ночника, тени заманчиво играли с бело-алым платьем…

Груэлл. Ладор. Дом… Ну или почти дом. Уверовав, Николай подтянул одеяло и задал логичный, по его мнению, вопрос:

— Как я здесь оказался?

— Перебросил сам себя. — Леди Родора грациозно потянулась.

— Насколько помню, меня вырубило.

— В ноль. — Она кивнула. — Странно правда? Я впервые участвовала в бессознательной переброске. Мы еле успели войти с тобой в контакт, чтоб не застрять в том подвале.

— Я перенес всех? — У Николая внезапно пересохло в горле.

— Да. За объяснениями, если угодно, к Т’хару, я не спец по части законов Средоточия. Давай лучше займемся чем-нибудь полезным. Кажется, нас официально не представили…

— Ник, — объявил Охотник, косясь на еду.

Придуманное родственниками имя он озвучивать не стал, хотя оно так и вертелось на языке. Проклятое созвучие, рвущееся к жизни.

— Родора Бри… — Женщина осеклась, чуть смутилась. — Родора, — поправилась она.

— Ты в курсе, что оговорки бесят?

— Делаю удивленное лицо.

— Рад познакомиться. — Николай не стал углубляться в проблему и осмотрелся в поисках одежды. Заметил искомое в свободном кресле и вздохнул: — Ни к чему подобный сервис.

— Нас редко спрашивают, — с непонятным выражением сказала леди и встала. — Моя роль сиделки закончена. Еще раз благодарю за помощь.

— Ты мне, я тебе, — усмехнулся димп. — Я долги помню.

Родора необъяснимо смутилась:

— Что передать Т’хару?

— Гостеприимством злоупотреблять не буду. Где меня искать он знает.

— Тогда до встречи.

Изящный силуэт отступил в тень, быстро пересек комнату, то попадая в янтарные ореолы лампад, то покидая оные… Проследовал к двери, за которой и скрылся под цокающий перестук каблучков. Фея удалилась — несколько спонтанно, но в целом предсказуемо. Ее интересы не здесь…

Николай досадливо отбросил одеяло. Где укрыт смысл его жизни? Как не привечал Т’хар родню, он все же ощущал себя посторонним, человеком на обочине, изредка привлекаемым к действу.

Архаичный Ладор не для него… Стрелки, меченосцы и копейщики; франтоватые придворные; лакированный паркет под ногами и доисторические удобства — возможно, стоит привыкнуть и дискомфорт исчезнет. Слишком долго он бороздил космос в ультрасовременной роли Дар Рона, слишком… Пусть лучше акклиматизация произойдет в Меге. Родня в относительной безопасности — иных, угодных Повелителю, дел на Груэлле не предвиделось. Задерживаться смысла нет; он вернется, когда станет другим, и не мгновением раньше. Но то в будущем, в настоящем мысли упорно фокусировались на еде, способной убавить отрицательных ноток в дворцовом полотне. Еда и одежда.

Николай неторопливо облачился в предоставленный наряд. Фыркнул: однотипный покрой костюмов предполагал наличие во дворце не иначе как поточной линии. Штампы, серийная продукция; швейная промышленность Ладора работала с завидным постоянством.

Димп повел плечами: сидит достойно. Взвесил в руке перевязь и завернутый в нее Иллитерий — к ужину не пригодятся…

— Поедете багажом, — успокоил амуницию Николай, переправляя на колени поднос со снедью. Он голоден — непреложный факт. Бряцание стали, шаги патрульной тридцатки, биение дождевых капель об оконное стекло — второстепенно. Со двора донесся ребячий гам и топот сандалий; их бег прервал строгий голос…

Охотник ел. В бесхитростном режиме утилизатора избавил посуду от содержимого, и довольно улыбнулся. Считай, правящая клика отблагодарила натурпродуктом. Он встал, подхватил перевязь. Сколько бэргов оставил последний бой? Девяносто три — приемлемо для старта. Кое-кто восхитился бы подобной экономией.

Забыть. Он выстроил спектр Мега; прощание с уютом башни не затянется. Станет мимолетным — в жемчужной воронке перехода, развернутого в сумраке помещения. Нереальная буря коснулась волос димпа…

Слова напоследок. Их гамма, разбитая энергией, растворилась в броске.

***

Мег — предсказуемый финиш.

Николай ухватился за перила, позволяя глазам привыкнуть к резкой смене эпох. Минуту назад он любовался на расшитый мастерами гобелен и вот уже позади белокаменным свечением вспыхнули лестничные пролеты. Полузабытая площадка; слева, освещенные ясным утром, уходили вниз прозрачные шахты подъемников, впереди утопала в стене дверь — пластиковая плита, отделявшая от прошлого.

Поскромничав, он не решился переместиться в квартиру. За долгим сроком его отсутствия КОМСК мог предоставить жилье новым постояльцам, вычеркнув Липовый бульвар, дом 70 из списка памятных Охотнику мест. Забавно появиться на кухне в разгар семейного завтрака…

Рядом щелкнул дверной фиксатор, знаменуя появление в открывшемся проеме девушки, укутанной в тогу. Она мило улыбнулась, вежливо кивнула соседу:

— Здравствуйте. — И чинно направилась к подъемникам.

Николая чуть инфаркт не хватил. Будь на незнакомке сарафан, подумал бы, что угодил в прошлое. Тогда, как и сейчас, он мялся перед входом в новую жизнь. Новую? Если повезет, то нет.

Он резко повернулся к вертикальной ленте окна. Оглядел пышность весеннего дня. Какой там месяц? Апрель… Или май с ярко-зеленой листвой и цветочными бутонами, наполнявшими воздух тонкими ароматами? Определенно май; за стеклом, на политых метеорологами газонах, распустились цветы. Пустота улиц, изредка нарушаемая ярко одетыми прохожими, и солнце, розоватой каймой очертившее замысловатые пики небоскребов, создавали особую атмосферу теплого, просыпавшегося города.

Николай решительно набрал входной код. И как мог удивился: дверная панель послушно скользнула в сторону, явив вид на прихожую, отделанную деревом. Ничего не изменилось, что радовало и огорчало…

Он ступил внутрь апартаментов, тщательно закрылся и… угодил под чье-то пристальное внимание. Догадаться не сложно — установленные при входе микро-датчики принадлежали либо УКОБу, либо неизвестным «почитателям» димповской семьи. Ни те, ни другие не задевали в Николае никаких струн. Появись у них желание связаться, они встретят достойного собеседника. А так, пусть убираются к хренам. Он занят.

Изучение квартирного порядка, проверка вещевых боксов… Пусто, трижды пусто; оставалось надеяться, что от центральной энергосети жилплощадь не отключили. Хотелось бы бегло изучить канал новостей, определиться…

Громкой трелью тишину взорвал визор. Оранжевая капля индикатора вызова упорно замигала, притягивая внимание. Она — связь с внешним миром, которого он, на данный момент, избегал. Но чему быть, того не миновать.

— Слушаю. — Он активировал режим диалога. На экране, после официальной заставки УКОБа, появилось широкое лицо Гранатова. Загадка решена.

— Вернулся. — Шеф системной безопасности исподлобья глянул на димпа. Он ничуть не изменился: пара новых морщинок в уголках глаз, несколько седых волос — легче не заметить. Важно другое — Охотник узнал, кто столь рьяно интересовался им.

— Предлагаю снять «жучки».

— Предлагаю вам, майор Рос, явиться ко мне, — в унисон ответил Гранатов. Выражение тревожной мрачности на его лице снизило градус. С ним разговаривал исполненный хладнокровия нормальный человек, а не тот призрак, который запомнился по приснопамятному ночному разговору. Исчезли шрамы, ореол безумия… Но появились новые детали и эти детали не радовали.

— Когда? — разбил Николай аналитическое молчание УКОБовца. Секунду колебался: не спросить ли об Эдэе. И раздавил желание. Она — другая.

— В 12:30. — Немного помолчав, Гранатов добавил: — Простановка «жучков» вызвана…

— Не интересно, — оборвал димп пространную речь. — Боюсь, я не подчинюсь приказу.

— Это не приказ. Просто зайди, Ник, поговорить. Когда услышишь, что хочу сказать, тогда и решишь.

— Все?

— Нет. Я рад…твоему возвращению, — буркнул Мар. Приняв непробиваемый облик начальства, напомнил: — В 12:30.

— Я…

Экран погас, прежде чем Николай успел возразить. Разумный ход: возражения замерли на языке. Едва не плюнув с досады, он обесточил аппаратуру. Посмотрел на часы. В запасе три часа. Или гораздо больше, если он никуда не пойдет. К черту Мара Гранатова с его сыном, невесткой и Управлением. Он вернулся не для них.

Тогда зачем?

Пройдя в гостиную, Охотник плюхнулся на тахту, обозрел ряд неубранных с полок безделушек и выругался. Его тянуло к УКОБу — за информацией, воспоминаниями и привычными картинами. Он гнал их… и стремился к ним.

Время убыстрило бег. Замелькали электронные цифры…

Парящие среди облачной взвеси часы ненавязчиво отметили треть первого. Вспыхнули алой надписью, чем окончательно придали роскошно-парковому Мегу статус непривычного города. Если угодно — отрицательного… Резким движением Николай застегнул молнию на куртке до упора. Переминаясь у парадного крыльца Управления, постарался оделить вниманием ближнее окружение.

Слева, у начала дорожек, уводящих в парк, беседовали двое в гражданском. В их повадках изредка проступала офицерская выправка, да и слова — те, которые достигали Роса, — они произносили на особый манер — четко и ясно. Их не трогало дуновение ветерка, привносившего в окрестности УКОБа запахи свежей листвы, мокрого песка и дерева. Занятые, самоуглубленные люди… Противовесом выступали бойкие создания, пожелавшие навестить Управление по тем или иным вопросам: упакованный в форму капитан первого ранга из даль-разведки; две женщины средних лет в неброских костюмах, с код-браслетами работников необъятного аппарата безопасности. Они возвращались с обеда; из дома, где проверяли все ли благополучно у сына; с прогулки… За ними, выбравшись из подлетевшего флайта, проследовали трое десантников: седовласый ветеран бесчисленных компаний, безусый с по-детски розовыми щеками лейтенант и громадный смутно знакомый Николаю детина. Кристоферсон?

Перед входом капитан львов чуть задержался: тренированные чувства зафиксировали интересный объект близ голографического марева одного из Стражей. Он недоуменно приподнял бровь, идентифицировав посетителя. Бывший Охотник мрачноватой статуей присутствовал на пороге очага закона — Ник Рос в здравом уме. Когда-то ему пришлось не сладко — как десантник второго поколения Кристоферсон мог это понять. Он отсалютовал коллеге.

На автомате Николай повторил жест салюта. Откладывать визит к Гранатову теперь не имело смысла: его узнали и в какой-то мере приняли. Он торопливым рывком одолел ступени, нырнул в прохладу холла и не останавливаясь, достиг контрольно-опознавательного турникета, где автоматы обшарили сканерами и любезно запросили персон карту. В поддержку им за бронированной стойкой зашевелились дневальные — четверо оперативников.

Ничего интересного. Действия визитера отметил зеленый пропускной сигнал. Прежде чем блокираторы успели погрузиться в корпуса автоматов, Николай отмахал две трети расстояния до подъемника. Залетел в матовое нутро с реактивным ускорением, набрал код требуемого уровня…

Прозвучал старт-сигнал, шикнула пневматика. Ровный свет.

Путь, выложенный ковровым покрытием и синтет-паркетом. Стремительный марш… В приемной Николай сбавил темп, подвергнувшись осмотру кибер-секретаря.

— Проходите. — Леди вновь сосредоточилась на мониторах.

Николай преодолел порог, ступая на грань общения с человеком, который формально являлся его старшим офицером. В ответ на щелчок двери Гранатов привстал из-за стола: рассчитывал на рукопожатие, о чем красноречиво свидетельствовал его жест.

— Интересно. — Николай стиснул ладонь УКОБовца. — Разрешите сесть? — Старые привычки неискоренимы.

— Будь любезен.

Вспышкой тишины ударило секундное молчание.

— Я пришел с прошением об отставке, — наотмашь рубанул Николай. — По чьей инициативе, безразлично. Я не подхожу… И я устал.

Гранатов задумчиво отбарабанил пальцами незатейливый ритм, откинулся на спинку кресла. Первоначальная оценка, которую он наметил при визор-связи, подтвердилась. Мар слишком давно работал в Управлении, через него прошли тысячи бравых ребят, пожелавших отдать долг Земле. Он видел их разными… В том числе, выгоревшими — когда в душе лишь пепел, пустой взгляд и нет смысла. У штатных психологов на этот счет разработаны специальные императивы, но Гранатов прибегал к ним лишь в крайнем случае. Чаще пользовался собственными наработками. По его твердому убеждению, если оперативник начинал искать ответы на несуществующие вопросы, погружаясь в бездну, помочь могло лишь одно…

— Нет, — коротко бросил Мар с непроницаемым видом. Извлек из стола и выложил перед собеседником плоскую папку, регистрационный номер… Далее Николай не смотрел. Он резковато поднялся на ноги, отступая к выходу.

— Я закончил.

— Может, сперва узнаешь подробности?

— Нет.

Заглянув в арктическую пустоту непроницаемо-черных зрачков Охотника, Гранатов осознал: сегодня Роса не переубедить — не пробиться к разуму или, что предпочтительней, затронуть остатки чувств. А достучаться просто необходимо… Завтра? Гранатов прищурился: форсировать разговор не стоит. Иначе крохотный шанс вернуть Ника исчезал совсем.

— Вернулся издалека? — с изумившей Николая долей участия забросил он крючок.

— Да. Прибыл перед вашим звонком.

— Ясно, — кивнул Мар. — Я поторопился. Давай решим так: завтра утром я загляну к тебе, ты оценишь предложение и все. Никаких условий и требований.

— Зачем вам я?

— Поговорим об этом завтра, идет? Кстати, будешь уходить загляни к снабженцам; ЦУКОБ прислал твои вещи. — Гранатов несколько смутился. И для чего-то пояснил: — Эта их служебная волокита… Я посылал запрос давно.

— Разрешите идти?

— Иди.

Обратная дорога показалась несравненно легче. Коридоры; рабочая толчея, кипевшая на всех уровнях; вопросы по неохватному числу проблем… Суета, повседневная жизнь, гарантировавшая незаметность отдельно взятого субъекта в общей массе.

Никем не узнанный, не различимый за целеустремленно-деловыми манерами Николай достиг «запасника», как окрестили в Управлении отдел снабжения. Там без особых восторгов свернул в хранилище, препорученное автоматам, и мгновенно оказался в царстве холодного электрического света, особенно неприятного в полном безмолвии секции. Не мудрено: человеческий разум свободной планеты избегал рутинных обязанностей, с которыми могла справиться электроника.

— Введите код, пожалуйста, — пробасил одно-функциональный кибер за стойкой выдачи.

Николай механически исполнил требование, чтобы спустя минуту получить из люка доставки контейнер размером с дипломатический кейс. Не густо — он с трудом, по волчьи усмехнулся. Вся его жизнь уместилась в маленьком ящике, не прибавить, не отнять. Он двигался налегке… Всегда. Интересно, с чем ему удалось закончить страницу ЦУКОБовских реалий? Память не содержала никаких примечательных сведений.

Подчиняясь владельцу, контейнер раскрылся металлическими лепестками. Одну за другой Николай вынимал из него вещи и складывал тут же — в непробиваемом одиночестве автоматизированного зала. Статуэтка Ракха — изъеденная песком, почерневшая и в целом бесформенная. Как и всякий след древних сейю ее нашли посреди раскаленной пустыни, на постаменте из каменного дерева — только ее и более ничего. Глупцы утверждали, что это мистификация… Печатное, уже потрепанное издание с броским заголовком «Расслабься!». Безделушки, вроде коллекции брелоков; зубная щетка со сломанной ручкой; комплект белья; репродукция картины Вито Острова «Поле» и… Охотник забыл выдохнуть. Кассета — до боли знакомая. Он никогда, до поступления в ЦУКОБ, не расставался с ней.

— Вот ты где. — В его руках кассета показалась хрупкой декорацией. Он неохотно положил ее на пол… И одним ударом раскрошил на сотню осколков. Жалобно шелестя, откатилась прочь катушка, протянув за собой узкую коричневую полоску. Ушла туда, где чуть ранее поселились Мегос, СЕВС и еще тысячи подобных имен.

— До встречи, — процедил Николай.

Запихнув имущество обратно в контейнер, он с грузом наперевес устремился к открытому пространству улицы. Три минуты потребовалось на то, чтобы избавиться от давящих стен, проскочить центральный портал и окунуться в теплые потоки пряного воздуха. Он дышал — вбирал легкими чистоту и попутно наблюдал за успокоительным раскачиванием древесных крон, что маятниками бороздили синеву, искрившуюся флайтами… Далее их сменили образы, которых Николай упорно старался избегать. Электрическими покалываниями накрыла теплая волна, за ней явилось ощущение неизбежности предопределенного…

Эдэя.

Но не одна. К ее спектру примешивалось что-то новое, похожее на нее и одновременно другое. Узнать, что именно, Охотник не торопился. За его спиной мялась наименее желанная, с точки зрения встречи, родственница. Ей и флаг…

— Привет, Ник, — тихо сказала она. А голосок-то не изменился — все такой же чарующий, богатый интонациями.

— Мам, кто это?

Девочка, лет пяти — определился димп. Новое дополнение реальности — удивительно большое по обывательским меркам. Любопытно, когда Эдэя успела не просто обзавестись ребенком, но еще и взрастить оного до пяти лет? Хотя чему удивляться; скорость темпоральных потоков различных лучей Средоточия порой отличалась, как небо и земля.

— Мам, я ведь спросила…

— Девочка… вот… — Эдэя говорила почти шепотом.

— Поздравляю. — Николай так и не обернулся. Прижимая к груди контейнер, смотрел на божью коровку, оккупировавшую ребро тары, и считал. По истечению первого десятка красное в синюю точку пятнышко, как положено, унеслось в небо, чем и сдвинуло Охотника с места. Он удалялся, слыша за собой настойчивые требования: «Ну, мама».

Разговора не случится.

День обещал быть затяжным.

***

Трель визит-сигнала. Вторая трель… И третья, самая продолжительная. Кому-то не терпелось попасть внутрь росовской квартиры.

Николай рывком сел на постели, проследил за сползанием на пол темно-зеленого одеяла и частично проснулся — выплыл из черноты ровно настолько, чтобы мутноватым взглядом обвести пустые малахитовые стены и увидеть под потолком электронное табло часов.

8:15.

Утро очередного дня. И абсолютная сумятица в мыслях. Какого хрена он делал вчера? Димп мотнул головой, стряхивая остатки сна и вспоминая. По приходу домой перекусил, врубил акустику и занялся уборкой, заключавшейся в планомерном уничтожении интерьера комнат. Из этого процесса он запомнил только надсадное гудение давившегося утилизатора…

Одев штаны, проковылял на кухню. Поморщился при надсадном пиликании нового сигнала и облегченно перевел дух. Стол на кухне сохранен в первозданной неприкосновенности. Сохранились и кухонные агрегаты. В остальном… Стало намного просторнее.

— Здесь я, здесь. — Он открыл дверь на лестничную площадку, где затененный светом, бьющим в окна, томился Гранатов. При параде: форма, выправка, ничего лишнего… Кроме легкого недовольства. — Заходите. Не располагайтесь.

— Смешно. — Мар решительно ступил в прихожую. Изучил однообразную мимику заспанного Охотника и усмехнулся: — Чересчур аскетичная обстановка, не находишь?

— Вазу хочу прикупить, — буркнул Николай, отступая в кухонный блеск. Пол неприятно холодил ноги, заставляя искать пристанища… Но стул подождет; гораздо интереснее наблюдать за руками УКОБовца, тискавшими давешнюю папку. — Чаю, кофе?

— Я при исполнении. — Судя по глазам, Мар пошутил. — У тебя найдется мобильный компьютер?

— Вряд ли. — Николай смотрел за появлением на обеденном столе бланков, снимков, кристалл-отчетов… Гранатов их стремительно разделял: печатные документы в одну сторону, иные носители — в другую. Покончив с сортировкой, первую стопку подвинул Охотнику.

— Прислали из ЦУКОБа. Читай, я поясню. — Он расстегнул вверх мундира. И мысленно попросил десантных богов об успехе задуманного. — Времена не самые простые, Ник. Враги множатся, проблема сменяет проблему и не продохнуть… Но то лирика, не хмурься. Неизвестный противник планомерно уничтожает стратегически важные федеральные объекты, а мы не в состоянии противостоять.

— Не строится. — Николай уставился на отчет аналитиков, с ярко-красным резюме в графе «вероятностный прогноз». — Смахивает на шутку.

— К сожалению, нет. Ты читай, читай… Враг начал с приграничных секторов: система Ардора — планетарный комплекс по производству ракетного топлива; Ор’та-Норг — оружейные заводы; Криста — форт-поселение… Полный список в файлах, но…

— Но у меня нет компьютера, — согласился Николай. — Бумага надежней. — Он щелкнул пальцем по секторальной карте уничтоженных объектов. — Кто составил?

— Центр.

— Чушь, — хмыкнул Николай. Четкий спиральный рисунок перед ним не вызывал сомнений: враг действовал до идиотизма правильно. Согласно галактической формации, начал с окраин Федерации и планомерно продвигался к центру — административному ядру. — Следующий объект Фардорра. Сто третий сектор, ведомство оборонщиков.

— Да. — Гранатов склонился над картой. — Фардорра в нашей юрисдикции, но информация о ней ограничена. Военные решили наладить в системе комплекс верфей и вынуждено допустили к объектам простых смертных: рабочих, служащих, предпринимателей, которые создали на планете пригодные условия труда. Мало-помалу Фардорра из секретной зоны превратилась в сеть крупных городов закрытого типа…

— Поучительная лекция, — объявил Николай. — Итак, вы знаете цель.

— Именно. — Гранатов почесал подбородок. — Походит на спектакль, верно… Сперва мы не поверили, а когда поняли, что с нами не шутят, развернули императив «Блок» — специализированный театр оперативных действий. Накрыли Кристу столь плотным колпаком, что могли проследить за полетом отдельных электронов в чьей-нибудь заднице. Понагнали флот, гвардейские части…

— И не смогли, — закончил Николай. Коснулся снимков, запечатлевших развалины. Из вежливости спросил: — Подробности?

— Файл 18–94. Если кратко, то в 17:00, когда мы, образно говоря, сняли предохранители, комбинированная энергетическая волна разнесла город, и тех, кто не успел эвакуироваться. Мы только глазами хлопали. Понимаешь, космос чист на многие парсеки, рядом сипит простуженный пилот, а внизу без видимой причины рушатся здания, расползаются тела…

— Я знаю теорию. — Николай секунду поколдовал над бытовым синтезатором. Добыл холодного яблочного сока, отхлебнул половину бокала и довольно кивнул: — Источник излучения?

— Неизвестен. Удар накрыл форт куполом, с пиковой интенсивностью в геометрическом центре поселения.

— А что в центре?

— Здание филиала компании «Ордон». Центральный планетарный офис. Мы проверили, устроили досмотр персонала; результаты нулевые. Но в 17:00 форт перестал существовать.

— И через пять дней та же участь постигнет Фардорру. — Николай поморщился. У него возникало странное чувство, события ускорялись, приближая пропасть — стремительное падение навстречу мгле. Бешено стонал ветер, ломая реальность… — Повторю вопрос, зачем вам я?

— Давай по порядку. Атакуемые планеты находились в био-сканирующем поле. Ты в курсе возможностей?

— Вы могли отследить каждого биологически активного индивидуума.

— Да. — Мар готов был просверлить в Охотнике, изучавшем заоконные дали, дыру размером с блюдце. — Мы считали их! С пятисекундным интервалом. В момент удара полученное число всегда уменьшалось на единицу…

— Один из участников пропадал.

— В том-то и дело, мы проверяли всех. УКОБовские аналитики и психологи не безупречны…

— И что они постановили?

— Исчезнувшие подверглись ментальному программированию. После выполнения задачи ликвидировались. Только на что их программировали никто сказать не может.

— Или это обманка, чтобы запутать вас. — Николай полностью сосредоточился на окне. За стеклом мирным видением проплыл флайт с привязанным розовым воздушным шариком. Совпадений не бывает: Т’хар уготовил родственнику встречу с демонами, владеющими гипнозом, УКОБовец ведет речь о ментальной атаке… Понять бы в чем смысл.

— Вероятно. — Мар собрал документы. — УКОБ задействовал на Фардорре СР-27.

— Спецрезерв, — хмыкнул Николай. Он слышал о них. В противоположность Элите они всегда оставались в тени, появляясь на сцене лишь в экстренных случаях. Неизвестные, неучтенные — трепетные сгустки утреннего тумана, о которых не подозревало общество.

— И чем примечателен наш СР? — полюбопытствовал димп, возвращаясь к оконному натюрморту. Сок закончился.

— Он способен противостоять пси-воздействию. Обладает сильным потенциалом к ментоатаке… Но необходимо прикрытие.

— СР не работают в паре. И вы изумительно уклоняетесь от ответа. У ЦУКОБа достаточно спецов, готовых справиться с ролью. А вы нагружаете меня…

— Я бы не торопился с выводами. — Улыбка Гранатова не предвещала Росу ничего хорошего. — По задумке, СР в образе социнспектора полагалось навестить Фардорру, из первых рядов узнать, что за хрень происходит.

— А потом в 17:00 отбыть в ад, так что ли?

— Разумеется, нет… — Гранатов откашлялся. — Ты согласен?

— Причины, Мар, причины…

Вид у Гранатова стал чуть оптимистичнее:

— Загибай пальцы. В моем ведомстве у тебя единственного подготовка соответствует уровню СР. Ты свободен, чего нельзя сказать о моих людях… В данный момент ЦУКОБ переживает не самые лучшие времена. — Последовала пауза. — Ты слышал о Дар Кор Роне?

— Поверхностно.

— Не поверишь, но он превратил Управление в груду сплавленных обломков. Мотивов ноль….

— Возможно, стоило просто спросить его… — Николай разглядел среди ветвей дерева юркую мартышку.

— Бредишь? — Гранатов махнул рукой. — Растоптал бы и не заметил.

— Заметил, — не поворачивая головы, возразил димп. — Вы крупный мужчина.

— А… — Мар запнулся. — Свободных оперативников нет. Следишь за мыслью?

— Да. И пока ваши причины меня не удовлетворяют.

— Знаю. — Гранатов сунул руку в папку. Через мгновение на стол легли два голографических фото: смазанные очертания неизвестного корабля и восстановленная по ним модель судна. — Главная причина. Узнаешь?

Николай моргнул. Еще разок. Изображение крейсера над горбом коричневато-зеленой планеты показалось смутно знакомым. Вспомнить — заученным усилием подхлестнуть память; сосредоточиться на цепочках обратных воспоминаний и погрузиться вглубь… Он возвращался с Альфа-Омердаг, когда три неопознанных корабля атаковали его катер. Форма та же — до мелочей. Он наяву увидел их хищный рывок, затем распадавшиеся корпуса, чехарду переборок, синие тела…

Загадочный Враг, охотившийся на димпа.

Хоор?

Николай окаменел. Посмотрел на Гранатова… Мужчина невольно поежился, таким холодом повеяло от собеседника. В черных, подернутых корочкой льда, глазах мелькнули алые искры. «Показалось». — Гранатов тщательно застегнул воротник. Легкий дискомфорт коснулся сознания: он хотел быть, где угодно, но только не здесь — в обманчиво пустой кухне.

— Задание мое. — Николай сам удивился своим словам. — Откуда снимок?

— Первая цель. Единственный неучтенный корабль — вынырнул из ниоткуда и мгновенно исчез. Спасибо техникам — успели щелкнуть. В архивах ЦУКОБа подобный конструкт фигурировал лишь однажды — с твоей подачи.

— И вы решили, что таких совпадений не бывает. Я прибыл на удивление вовремя, а теперь еще и вокруг Эдэи кружить не буду…

— Забавно, верно? — Гранатов встал. — Жду тебя в тирском космопорту у служебного терминала, сегодня в 15:00.

— Давно хотел спросить… Почему вы занимаетесь мною лично?

— Другим ты не по зубам. — Немного погодя, уже на пороге, Мар с усмешкой добавил: — Инспектор.

— У вас бедная фантазия, — констатировал Николай.

— Вводная закончена, майор. — УКОБовец отступил к подъемнику.

— Полагаю, детали я узнаю в 15:00?

— Даже в 15:30.

На том беседа прервалась. Гранатов скрылся в шахте, оставив димпа наедине с тысячью гипотез. Мир в очередной раз поднялся на дыбы. Но Николай чувствовал — ответственный за свистопляску все ближе.