Время клятвы

Глава 9. Битва Камня с Камнем

Снаружи пещеры зарождался тёплый и спокойный рассвет.

Рассвет, вселяющий в сердца компаньонов робкую надежду на то, что все ужасы противостояния остались позади…

Барон Рокуэлл мог часами вглядываться в широко открытые глаза Люморы, отливающие янтарно-жёлтым оттенком, и, тяжело вздыхая, гладить её густые волосы. Гвардеец Эббот, узнавший от барона обо всём, что произошло в Эригонском лесу, морщил лоб и задумчиво барабанил пальцами по стене, пытаясь вспомнить что-то важное. Оруженосец спал на каменном полу, и в сновидениях его не беспокоили Великие Боги: облачённый в сверкающие доспехи, он сражался на мечах с подлым гоблином-трактирщиком и вырывал Берту из его грязных пальцев.

В уголке грота тактично кашлянул Полоний:

— Сегодня день Биуса, самого доброго и самого любимого сына Фера, — напомнил он. — Многие считают, что любимчиком Верховного Бога должен быть Пирос, ибо он больше всех похож на Отца. Однако Бог Огня, как ни странно это прозвучит, не несёт в себе божественной искры. Он может лишь обжечь бездушную глиняную фигурку, придать ей нужную форму, но никак не вдохнуть в неё жизнь. А вот Биус хранит в себе слепок таланта Великого Отца — Творца миров, Создателя и Прародителя всего сущего! Он — проводник Воли Фера, и в его власти дать миру новое начало! Сейчас госпожа Люмора крепко спит, но её судьба может решиться сегодня. Если Биус сочтёт её достойной, она вернётся к жизни. Если же нет…

Он с сожалением развёл руками. Рокуэлл в отчаянии ударил кулаком в стену и что-то пробормотал сквозь усы. Ирвин, внимательно выслушавший всё, что сказал Полоний, поднял вверх указательный палец и произнёс:

— Вы всё говорите верно, Полоний, однако, если я не ошибаюсь, а обычно я не ошибаюсь, в подобных горах можно отыскать…

— Без благословения Биуса, господин Эббот, мы не сможем его отыскать, — перебил жрец. — Вот поэтому нам всем нужно собраться в кружок и горячо помолиться. Только молитвы Биусу и Феру сейчас имеют смысл.

— Август, а ну-ка объясни, что мы не сможем отыскать? — нахмурился барон.

Полоний строго посмотрел на Рокуэлла.

— Источник Жизни, разумеется, — сухо ответил он.

— Источник Жизни? — переспросил барон. — Это… что-то вроде ключа, который бьет из-под земли?

— Именно, — кивнул Ирвин. — Где-то в горах, среди высоких скал, на закате дня из камня пробивается Жизнь. Представьте, как бы все были счастливы, если бы точно знали, где пробьётся Источник в следующий раз! Сколько раненых и больных можно было бы исцелить! А сколько детей появилось бы на свет целыми и здоровыми! Но это было бы слишком просто и чересчур милосердно для наших обожаемых Богов, не правда ли, Август? — с издёвкой обратился гвардеец к жрецу.

Однако Полоний не повёлся на эту провокацию.

— Нужно как следует подкрепиться. Я буду ждать вас снаружи для совершения молитвенного ритуала, — произнёс он, направляясь к выходу.

Когда Полоний выбрался наружу, в пещере воцарилась недолгая тишина.

— Что ж, — подытожил Эббот. — Август прав! Со вчерашнего утра, считай, ни крошки во рту! Обалдеть! Вы голодны, барон?

— Разумеется, — буркнул Рокуэлл.

— В таком случае могу предложить вам сырой чёрный хлеб и краюху ещё не совсем заплесневевшего сыра, — улыбнулся Ирвин, погрузив руки в котомки. — Вода капает сверху, вон там.

Барон хмуро посмотрел на падающую со сталактита прозрачную жидкость, недовольно шмыгнул носом и уставился в сторону каменистого пляжа.

— На вашем месте я бы не выходил за водой к Сюноро, — добавил гвардеец. — Вдруг река уже отравлена? Кто знает, что эти спятившие Боги выкинут в следующий раз?

Барон только пожал плечами и тяжело вздохнул. Достал из котомки Перламутровый Реферакт, задумчиво повертел в руках.

— Думаете, заклинание веера оживит Люмору? — поинтересовался Ирвин. — Увы, я уже пробовал. Этим веером может повелевать только она.

Барон тихо выругался.

— Интересно, откуда он у неё, — не успокаивался Ирвин. — Может, тот призванный великан его когда-то охранял?

В этот момент у барона в голове словно что-то щёлкнуло.

— Охра… Охранял? — произнёс он медленно, словно что-то припоминая.

— Ну да, — без задней мысли продолжал Эббот. — Где-то есть место, в котором он его охранял. Интересно, где же оно?

Внезапно Рокуэлл повернулся к гвардейцу и рявкнул:

— НЕ ТВОЁ ЭЛЬФИЙСКОЕ ДЕЛО, МЕРЗАВЕЦ!

Молниеносно схватив Люмору, он закинул её на плечо и быстро направился к выходу.

Ирвин удивлённо смотрел ему вслед.

— Ну… Как скажете, — развёл руками он, когда барон уже выбрался из пещеры. — Только чего сразу эльфом-то обзывать?

На закате жаркого дня глубокое высохшее ущелье выглядело особенно угрожающим. В народе даже существовало поверье: если Литос ненароком пошевельнется во сне — жди беды: обвалов, оползней и лавин. Держа путь по каменистому дну, компаньоны, зажатые с обеих сторон громадами выжженных Фером скал, ни на минуту об этом не забывали. Ведь даже Великие Боги порой мучаются великой бессонницей.

— Я все-таки не до конца понимаю, Август, — хмурился барон, заботливо придерживая одной рукой Люмору, которая висела на его плече. — Вы молитесь в Церкви, чтобы Боги были благосклонны к нашим бравым воинам на поле боя. Но почему никто из жрецов не сражается с ними бок о бок? Боги дают вам магию… или как там у вас называется… Ну, в общем, отвечают на ваши… молитвы, так? Вам становятся подвластны вода и ветер…

— Барон, — мягко перебил Рокуэлла Полоний. — Во время кровопролитных войн Божества отвечают на молитвы жрецов лишь тогда, когда хотят даровать кому-то спасение. Но это спасение нужно ещё заслужить. Наши молитвы — это не просто пучок заклинаний, которыми мы можем с легкостью раскидывать врагов налево и направо и выполнять за вас всю грязную работу. Нет, наши молитвы — это наша вера. Вера в высшую справедливость, вера в рассудительность Верховного Бога Фера. Все разумные живые существа на свете должны быть вечно благодарны Великим Богам за то, что Они подарили этот волшебный мир. И мы, жрецы, своего рода проводники этой вечной благодарности. Мы — верные слуги Фера и Его Сыновей, барон. Наши действия и наши поступки продиктованы Их волей. Мы можем вступить в бой, только если Они позволят это сделать. Но если жрец ослушается и попытается вступить в бой вместе с воинами, его молитвы обратятся в горстку обычных слов, которые уже не смогут спасти его от вражеского меча, заклинания или стрелы. Подобной участью Боги напоминают служителям, что война — удел обычных смертных, и участие Богов в ней совершенно бессмысленно. Бессмысленна битва жреца Эйферии, получившего Дар от Пироса, со жрецом Корвунгарда, владеющего Даром того же Пироса. Ничтожен поединок жреца, владеющего Даром Атмоса, со жрецом, обретшим Дар Гидроса. Исход один — смертные погибнут, а Великие Боги продолжат править. Так зачем Им напрямую ввязываться в бесконечные войны и руками обычных смертных сражаться друг с другом, если конец всегда очевиден?

— По-моему, вы лукавите, Август, — прищурился Ирвин. — История помнит множество примеров того, как Боги вмешивались в происходящее на полях сражений. Вам напомнить о жутком наводнении, унёсшем жизни тысяч воинов Эйферии и Корвунгарда два века назад? Или об урагане в битве при Феросе? Что это? Обычное совпадение? И потом, вы же сами упомянули, что молитесь в Церкви, чтобы Боги были благосклонны к воинам. Что это, если не прямое вмешательство? Вы отказываете Великим Богам в том, что у них может быть симпатия по отношению к той или иной стороне, Август?

— Разумеется, нет, — сразу пошёл на попятную Полоний. — Господин барон спрашивал меня о жрецах. И я ответил ему, что Боги категорически против того, чтобы мы использовали Их щедрые Дары в своих кровавых заварушках. Молитвы жрецов — это несоизмеримо большее в сравнении с заклинаниями гвардейской школы. Наши молитвы — это искреннее признание в вечной любви и верности, и наградой служит священный Дар, который надо не потратить впустую, а использовать с умом.

— И я так понимаю, горячо любимые Боги любезно предоставили вам неограниченную свободу действий для нашего «маленького» приключения? — ухмыльнулся Ирвин. — Хотя погодите-ка… Там, на мосту…

— Да, господин Эббот, — помрачнел жрец. — А ещё раньше в лесу. Теперь ни Гидрос, ни Магнос не отвечают на мои молитвы.

— Ну, с Гидросом понятно, — призадумался гвардеец. — А с Магносом-то что не так? Вы ему, случайно, денег не задолжали?

— Перестаньте богохульничать, господин Эббот! — рассердился Полоний. — Однажды кто-нибудь подвесит вас за ваш длинный язык!

— Надеюсь, это будет та привлекательная герцогиня из рода Фарленгов! — невозмутимо ответил Ирвин. — Кстати, мы с ней весьма похожи: она любит искусно побогохульничать, так что у неё тоже подвешенный язык!

Полоний не нашёлся, что на это ответить, и просто махнул рукой.

В ущелье становилось всё темнее. В сумерках компаньонам казалось, что скалы их понемногу обступают и все теснее сплачивают свои ряды, словно не хотят, чтобы путники обнаружили вожделенный Источник Жизни для Люморы. Оруженосец нервно мотал головой, осторожно ступая по тяжелым булыжникам, с опаской поглядывая на высокие каменные стены и не спуская ладони с рукояти меча, будто он каким-то чудесным образом мог спасти их от якобы надвигающихся камней. Барон, гвардеец и жрец тоже глазели по сторонам, но, в отличие от мальчишки, искали в них не угрозу, а хотя бы малейший божественный проблеск, который бы намекнул, что где-то поблизости пытается пробиться Источник. Впрочем, им тоже было довольно неуютно в каменных «тисках» в темноте. Даже та небольшая пещера на берегу теперь представлялась чуть ли не тронным залом.

— Господин Эббот! — шепнул оруженосец и похлопал идущего впереди гвардейца по плечу. — Господин Эббот!

Ирвин остановился.

— Что такое? — спросил он, повернувшись к мальчишке. — Заметил что-нибудь?

— Н… нет, — промямлил оруженосец. — Но мне очень не нравятся эти громадины вокруг. Они такие… такие зловещие! Может быть…. может быть, выпустим тролля из табакерки, а? Один разочек. Как только окончательно стемнеет. А уж он… ну… защитит нас, если… если что. Господин Эббот?

— Защитит от скал? — вскинул брови Эббот. — Скорее вытащит нас из-под завала, если он случится. Но, ты знаешь, в твоих словах есть крупица истины…

Мальчишка заулыбался.

— Не обольщайся! Только крупица! — цокнул языком Эббот. — Тролль бы нам сейчас действительно пригодился. Но для другого.

Он вскинул вверх кулак и беззлобно погрозил клочку гаснущего неба.

— Эй! А ну быстро меняйся местами с дочкой, слышишь?

— ГОСПОДИН ЭББОТ! — прошипел Полоний в ярости.

— А что такое? Он всё равно нас не видит! — отмахнулся Ирвин. — Над нами раскоря… кхм… распластался один из его сыновей. Не будет же он заглядывать ему в…

— ГОСПОДИН ЭББОТ! — Полоний едва сдерживал себя.

— Шучу, шучу! — засмеялся Эббот. — Август, вы всегда такой серьёзный? Я бы посоветовал вам…

— ЗАТКНИТЕСЬ ОБА! — рявкнул барон, поправляя Люмору. — Или сейчас окажетесь в отключке, как она!

С этим Полоний и Эббот решили не спорить, и компаньоны двинулись дальше.

Верховный Бог Фер, словно вняв дерзкому требованию гвардейца, поскорее укатился за горизонт, и на небе показалась бессменная Реф. Тем временем в ущелье воцарились тишина, холод и сквозняки. Ни намёка на Источник по-прежнему не было ни на каменных стенах, ни под ногами путников. А вскоре они и вовсе дошли до развилки. Одна дорога уводила на северо-запад, другая — на северо-восток.

— Ну что, отдадимся на волю Богини Фортуны? Полоний, у вас есть монетка? Можно одолжить её? — спросил Ирвин. — Ах да, простите, вы же ещё не выплатили долг Магносу…

— Прекратите паясничать, господин Эббот, — сухо ответил жрец. — Нам нужно серьёзно решить, куда податься дальше.

— Ну что ж! Раз вы этого хотите, тогда… — Гвардеец достал табакерку, небрежно распахнул крышечку и сделал демонстративно глубокий вдох.

Несколько секунд ничего не происходило.

— Ну и где он? — пробурчал барон.

— А я почём знаю? — ответил Ирвин вопросом на вопрос, приглядываясь к табакерке. — Слушайте, а… порошок-то влажный! Ну, после наших злоключений на мосту.

— И что это, чёрт подери, значит? — начал злиться Рокуэлл.

— Размяк, похоже, наш дружочек, вот что это значит! — нахмурился гвардеец. — Или…

Каменистая почва под ногами компаньонов неожиданно заходила ходуном.

— НАЗАД! — крикнул барон, и путники едва-едва успели отпрыгнуть перед тем, как раздался мощный взрыв. Что-то здоровенное пролетело и с грохотом приземлилось за спинами компаньонов, а на месте взрыва из недр земли выстрелил фонтан густого янтарного цвета.

— Источник! — выпалил Ирвин и развернулся к тому, что рухнуло неподалёку. — Томас! — радостно воскликнул он.

Каменнокожий тролль довольно улыбался:

— Немного задержался в родной стихии, но я всё ещё к вашим услугам!

— Что ты, ты в самый раз! — захохотал Ирвин. Полоний, оруженосец и Рокуэлл также не смогли сдержать счастливых улыбок. — Ты даже не представляешь, насколько мы рады твоему очередному эффектному появлению!

Барон, не мешкая, поднёс Люмору к бьющему из-под земли фонтану, положил её на камень и стал осторожно поить из рук освежающей янтарной жидкостью.

— Это и был ваш гениальный план, Ирвин? — поинтересовался жрец.

Гвардеец развёл руками.

— Вовсе нет, Август. Я собирался… Хотя… Вы знаете, да, это был мой гениальный план! Я ведь сразу понял, что под нашей тропинкой течёт подземный ручеёк Жизни! Решил растянуть интригу, позлить вас немного! А вот… — Тут Ирвин уставился куда-то за спину Томаса, и его улыбка внезапно угасла. — А вот эти ребята, знаете ли, в мой план не входили.

В проходе, из которого путники только что приковыляли, виднелся здоровенный каменнокожий тролль. Полоний сделал шаг в сторону дорожки, ведущей на северо-запад, но и там путь уже преграждал высоченный тролль. Из северо-восточного прохода также выступил невозмутимый каменный детина, сжимающий кулаки.

— Нас окружили, господа, — подытожил жрец. — Что будем делать?

Ирвин растерянно взглянул на Томаса. Тролль молча смотрел, как его собрат приближается, и, похоже, о чём-то размышлял.

— КАМЕНЬ! — пробасил тролль, приветствуя Томаса.

— КАМЕНЬ! — громогласно отозвался Томас.

— КАМЕНЬ! КАМЕНЬ! — хором провозгласили тролли, выступившие из двух проходов.

— КАМЕНЬ! — на всякий случай поддакнул Ирвин.

Тролли насмешливо захохотали.

— Скажи нам, кто этот глупый человек, что оскверняет наш священный Камень своим блеющим голосом? — полюбопытствовал один из троллей у зеленокожего верзилы.

— Кто я такой, тебе доходчиво объяснят кулаки Томаса! — дерзко ответил на это Ирвин. — Но если ты не станешь строить из себя бравого кобольда и тихо-мирно пропустишь нас, он, так и быть, прибережёт их для кого-нибудь другого!

— Томас, значит? — усмехнулся тролль. — Что ты делаешь вместе с этими людьми, Томас? Ты привёл их к нам, чтобы сегодня мы славно пообедали?

Тролли злорадно заулыбались, ощущая собственное физическое превосходство и нутром чувствуя, как скрипят мозги тех, кто не хотел бы услышать их скрип в чьих-то острых зубах.

— Нет, — ответил Томас, нахмурившись. — Я дал Слово Камня, что проведу их к месту, где хранится могущественный артефакт.

— Ты говоришь о Пещерах Ужаса? — хитро прищурился тролль.

— Вы знаете, где находится артефакт? — подал голос Полоний.

— Неподалёку, — ответил тролль. — На северо-востоке, если идти по той тропинке. — Он показал за спину Полония. — Правда, не было ещё ни одного человека, который бы спустился туда и вернулся обратно. А с такими глупцами, как он, — верзила кивнул в сторону Ирвина, — вы и подавно покойники. Бросьте это дело и лучше оставайтесь с нами, ведь мы знаем всё о вкусной, — тролль, облизнувшись, посмотрел на Люмору, — и здоровой, — он перевёл взгляд на барона, — пище.

Ирвин замотал головой.

— Предлагаю другой вариант, — объявил он. — Наша котомка прямо-таки ломится от вкусной и здоровой пищи! Мы согласны отдать её вам, но лишь при условии, что вы нас отпустите! Так будет по-честному: и люди целы, и тролли сыты!

— Тебя больше никто не спрашивает, — ответил на это один из исполинов. — Томас, если не можешь нарушить обещание и сожрать их, встань в сторонку и не мешай нам! Это не займёт много времени!

— Я дал Слово Камня! — повторил тролль. — Я проведу их к Пещерам Ужаса, чего бы это ни стоило!

— Пойдёшь против нас? — оскалился тролль, стоящий напротив Томаса. — Скреплённый клятвой Камня пойдёт против Камня?

На несколько секунд воцарилась тишина.

Ирвин и все остальные выжидающе уставились на Томаса.

Тролль, замерший напротив, буравил его осуждающим взглядом, словно хотел пристыдить.

Однако Томас выдержал взгляд тролля и ответил очень просто:

— Значит, таков Путь Камня.

У компаньонов отлегло от сердца.

Верзила в ярости стиснул зубы:

— Тогда ты достиг своей вершины, тролль!

Томас рванулся вперёд и нанёс сокрушительный удар кулачищем по каменной физиономии, но верзила устоял на ногах. Ирвин в мгновение ока возвёл над собой и компаньонами защитный купол, а остальные верзилы бросились в гущу схватки.

— БЕГИТЕ! — пробасил Томас, размахивая кулаками.

Тролли налетели на Томаса и прижали его к стене. Верзила сражался как никогда раньше. Один из троллей, получив мощный удар в живот, завалился на спину. Другой выхватил кулаком по челюсти, отшатнулся, и из его перекошенного рта вылетел клык. Верзила, оправившийся от удара по физиономии, оказался самым крепким. Он усердно работал кулачищами, впечатывая Томаса в стену, но Томас не сдавался.

— Мессир, господин Эббот! — крикнул мальчишка. — Мы должны помочь ему!

— Должны! — напряжённо ответил Ирвин, удерживая купол. — Но что мы можем сделать?

— Вы же маг! Придумайте что-нибудь! — умолял оруженосец.

Томас упёрся головой в тело противника и, с трудом переставляя тяжёлые ноги, начал продавливать его, заставляя отступать назад. В этот момент на Томаса вновь налетели разъярённые верзилы, и град ударов посыпался слева и справа. Мальчишка, не выдержав, выхватил меч и бросился вперёд, но магический купол отторгнул его, и парень свалился под ноги барона.

— Не смей! — рявкнул Рокуэлл, бережно придерживая голову Люморы и продолжая поить её из Источника Жизни. — Тебя убьют, слышишь?!

Оруженосец застонал:

— Мессир, пожалуйста! Вы такой сильный!

— А ты такой… такой… — яростно начал барон и на мгновение умолк, — …добрый, — нехотя закончил он, вновь повернувшись к Люморе. — Это не наша битва, парень. Мы с тобой ничего не сделаем.

Мальчишка повернул голову к жрецу.

— Господин Полоний, обратитесь к Литосу! Он должен услышать ваши молитвы и остановить бой!

Август покачал головой:

— Литос мирно дремлет и никогда не отвечает на молитвы жрецов.

— Помолитесь Биусу! — требовал оруженосец. — Вытяните жизни из этих троллей, как из Грифона!

— Юноша, вытягивать жизнь из тролля — всё равно что пытаться извлечь кровь из камня, — ответил на это жрец. — Только сияние Верховного Бога Фера сможет остановить их. А до рассвета ещё далеко.

Томас, собрав силы, сбросил с себя двух озверевших троллей, но третий тут же воспользовался этим и мощными ударами кулаков снова впечатал верзилу в стену.

— А они вообще могут убить друг друга? — засомневался Ирвин. — Это же битва Камня с Камнем! Сколько ни бей по Камню, он всё равно останется Камнем!

Томас упёрся головой в противника и, с трудом переставляя тяжёлые ноги, начал продавливать его, заставляя отступить назад. Остальные верзилы как ни в чём не бывало поднимались с земли.

— Что, по второму кругу? — поморщился Ирвин. — Эдак бой может продолжаться до бесконечности! Вы как хотите, а я предлагаю ничью! Барон, как там Люмора?

— Её веки дрожат, — ответил Рокуэлл, внимательно вглядываясь в лицо девушки. — Кажется, она приходит в себя!

— Прекрасно! — отозвался Эббот. — Берите Люмору и будьте наготове! Сейчас я опущу руки, и магия развеется. Затем достану табакерку, незаметно подберусь к Томасу и быстро засуну его в неё. После этого мы что есть силы помчимся в северо-восточный проход, и я завалю путь назад камнями при помощи череды заклинаний. Сделаем, так сказать, небольшой прощальный подарок хозяевам. Всё понятно?

Полоний, барон и мальчишка кивнули.

— Тогда приготовьтесь!

Магический купол развеялся. Гвардеец, пригнувшись и стараясь не привлекать к себе внимания озверевших зеленокаменных детин, начал медленно обходить их, пытаясь зайти за спину Томаса. Верзилы вновь колошматили пудовыми кулачищами тролля. Томас разбил лицо одному из них сокрушительным ударом головы, а второго схватил за каменную лапу, размахнулся и резко отшвырнул в сторону. По несчастью, это была как раз та сторона, где Ирвин пытался обойти троллей. Гвардеец даже не успел ничего предпринять. Огромная туша смела его, словно хрупкого котёнка, и погребла под собой. Лишь табакерка успела выскочить из ослабевших пальцев Эббота, чтобы упасть к ногам оруженосца.

— СТОЙ! — заорал барон, попытавшись ухватить мальчишку, но тот оказался проворнее. Подняв раскрытую табакерку, парень бросился к Томасу, который как раз в этот момент прозевал кулак главного тролля и получил настолько смачный удар в физиономию, что отшатнулся, споткнулся о предательски оказавшийся под ногами Камень и всей своей массой полетел вниз, прямо на подоспевшего мальчишку. Оруженосец инстинктивно поднял вверх руки, пытаясь заслониться, зажмурился и…

Ничего не произошло.

Мальчишка открыл глаза. На него хмуро смотрели два искалеченных тролля. Томаса нигде не было видно.

— СЕЙЧАС ЖЕ НАЗАД! — продолжал орать барон.

Паренёк осовело взглянул на табакерку, которая валялась рядом с ним на земле. Крышечка была закрыта. Оруженосец подобрал табакерку и, не открывая, понюхал её. Она слегка пахла серой.

Тут он догадался, что табакерка, должно быть, вылетела у него из рук, приняла в себя тролля и, захлопнувшись, упала на камни.

Едва оруженосец успел об этом подумать, как тяжёлая лапища схватила его и пригвоздила к стене. Мальчишка ударился затылком о камень и отчаянно задрыгал ногами. Идея запирать Томаса в табакерке тут же показалась ему жутко преждевременной. Он попытался вновь открыть крышечку, но жутко скалящийся оставшимися во рту зубами тролль мигом выхватил у него табакерку.

В стороне от оруженосца на земле извивался Ирвин, пытавшийся вылезти из-под потерявшего сознание верзилы.

— Мессир! Месси…

Второй тролль начал вытягивать меч из ножен на поясе оруженосца, и тут — мальчишка даже не понял, что произошло, — всё вокруг них залило ослепительно-ярким светом. Хватка верзилы сразу ослабла. Оруженосец рухнул на землю и захлебнулся кашлем. Прочистив горло, он поднял глаза и увидел перед собой застывших в странных позах троллей, словно они хотели от чего-то защититься. Только теперь они были уже не троллями, а огромными каменными изваяниями.

К мальчишке подбежал Рокуэлл с вытаращенными от бешенства глазами. Схватив оруженосца за плечи, он поставил его на ноги и заорал:

— Я кому сказал, не высовываться?! Какого морлока ты…

— Отпусти его, Ларс! — послышался хорошо знакомый голос из-за широкой спины барона. — Он ни в чём не виноват.

— Г… Госпожа Люмора? — раскрыл рот от удивления мальчишка.

Рокуэлл пожевал губы в нерешительности и отошёл в сторону, а оруженосец увидел стоящую перед ним живую и здоровую девушку с тёмно-каштановыми волосами и солнечно-жёлтыми глазами. В руках она держала хорошо знакомый веер.

— С… Спасибо, госпожа Люмора! — заулыбался счастливый мальчишка. — Ловко… ну… ловко вы их… уделали!

Девушка рассмеялась.

— Без Света Фера, дарованного Биусу, — ответила она, обратив взор на веер, — и частички этого Света в Перламутровом Реферакте я была бы бессильна.

Барон Рокуэлл с необычайной нежностью смотрел на возлюбленную, словно видел её впервые после долгого расставания.

— Да-да-да, а ещё хвала Создателю за то, что сегодня День Биуса! Ведь если бы сегодня был день Нуса, бедным троллям пришлось бы неминуемо умереть от инфаркта при виде ужасно правдоподобного великана! — съязвил Ирвин. — Я это к чему: бросайте мять титьки эльфиек и лучше помогите мне! Я из-под тролля-то не мог выбраться нормально, а из-под камня не выберусь и подавно!