Время контакта

Глава 5

Полковой суд состоялся на следующий день после прибытия в расположение учебной части.

Учебка хотя и находилась на столичной планете Великой Сатрапии Тау— Кита, однако в таком глухом ее углу, что до ближайшего городка было километров десять. Правда оттуда до части ходил автобус, но только утром и вечером, чтобы доставить в часть или домой дежурную смену вольнонаемных. Рядовым жандармерии пользоваться автобусом строго запрещалось. Да и в увольнение новобранцев отпускали редко — не чаще раза в месяц. Сам городок тоже не был богат на развлечения: пара кабаков, подпольный бордель мадам Оникс, церковь и бильярдный клуб вполне себе справлялись с удовлетворением нехитрых потребностей солдат. Для офицеров, которые как известно отличаются более изысканным, чем у солдат, вкусом, в городе был театр — варьете. Поскольку нравы и религиозные воззрения граждан Сатрапии не поощряли процветание искусств, тем более легкого жанра, а местные законы почти их запрещали, считалось, что это варьете приехало на гастроли из самой Центрально галактической Империи и гастролировало в городке уже без малого двадцать лет.

Сама учебная база жандармерии занимала старый форт выстроенный в тёмные века для контроля за одним из главных торговых путей, ведущих от рудников в столицу. Полтора десятка трёхэтажный пакгаузов обнесённых десятиметровой стеной надёжно обеспечивали безопасность, но были довольно мрачным местом. Полковой суд заседал в донжоне, и вся процедура заняла не более получаса. Бригадир, командир роты и сержант Йоханссон быстренько приговорили подсудимых к двум неделям гауптвахты и разошлись.

Нельзя сказать, что отбывать наказание было тяжко, хотя гауптвахта, располагавшаяся здесь же в подвале донжона была достаточно зловещим заведением. Сырые одноместные камеры с откидывающимися только на ночь нарами, вынуждали заключённых весь день находиться на ногах: либо стоять, либо сидеть на корточках. Лежать на полу строго запрещалось. Впрочем, отбывающим наказание полагались ежедневные прогулки. На Лена подземный каземат навевал тоску, поэтому услышав приказ выйти на прогулку он очень обрадовался. Однако за все две недели отбывания наказания это был единственный момент для радости, который запомнился Осборну. Однако и он быстро исчез, когда Лен и его земляки узнали, что это были за прогулки. Командир отделения комендантской роты в семь тридцать утра выводил всех отбывающих наказание и после поверки заставлял бегать. Бег продолжался в зависимости от настроения командира. Если настроение было хорошее, то бегали четыре часа до обеда и четыре после, с перерывом на пятнадцать минут после каждого часа. Если настроение было плохое, то бегали также, но с одним перерывом после двух часов бега. После таких упражнений в течение первой недели более восьмидесяти процентов осужденных попадали в гарнизонную больничку с диагнозом «переутомление». Провалявшись в госпитале пару дней, они возвращались продолжать отсиживать свой срок. Так продолжалось до тех пор, пока наказанные не отбывали весь срок и не выходили стойкими к лишениям и с лютой ненавистью ко всей комендантской роте и в особенности к ее офицерам. Лен и Петр кстати в больничку так и не попали, отчасти из— за крепкого здоровья и выносливости, отчасти благодаря смекалке Петра. Поняв, чем грозит увлечение марафонским бегом Петр предложил Лену на утреннем построении вызываться на разного рода хозяйственные работы: от мытья полов на той же гауптвахте до нарядов на кухне и техническом парке.

Сам курс молодого жандарма мало чем запомнился Лену. Все шесть месяцев они либо занимались физической подготовкой, либо боями. Это были как индивидуальные спарринги с применением всех видов холодного оружия, либо вдалбливания навыков по разгону всякого рода протестующих. Некоторое время уделялось и обучению ведения городских боев и штурму зданий.

Спустя шесть месяцев Осборна вместе с другими окончившими учебку погрузили в трюм обшарпанного десантного транспорта и куда— то повезли. Лен не знал куда. Однако везли уж очень долго, может неделю, а может и все две — Лен потерял счет времени. Его соседи по узкому двадцатиместному кубрику занимались, кто чем: играли в кости, в запрещенные уставом очко, карбский сквош, и еще в кучу игр, о существовании которых Осборн даже не предполагал. Лен не любил игры, он предпочитал скакать на верблюдах и танцевать с девушками, то есть все то, чего в принципе делать на транспорте нельзя. Осборну оставалось всю длинную дорогу в свободное от повседневной солдатской рутины время, шататься по бесконечным коридорам десантного отсека, вызывая неодобрительные взгляды вахтенных и начальства.

Как— то, от нечего делать, он направился в курилку. Рядовые жандармы в большинстве своем не курили, потому что курительные смеси считались очень дорогими для тощего солдатского кошелька, да и начальство не поощряло. Большинство офицеров тоже не курило, стремясь вести здоровый образ жизни, так что в курилке обычно можно было долго просидеть в одиночестве вспоминая прекрасную жизнь до службы или мечтая о не менее прекрасном будущем, или просто поспать. Но в этот раз в курилке сидела пара младших лейтенантов и о чем— то оживленно спорила. Лен не понял, о чем они говорят, но в разговоре то и дело мелькало какое— то название — что— то вроде «Текнос». Впрочем, поймав пару недовольных взглядов одного из лейтенантов, Лен поспешил убраться из курилки.

— Что такое Текнос? — спросил Лен у Тома.

— А черт его знает, — Том повернулся на другой бок и собрался спать дальше.

— Так узнай, — Осборн решительно развернул Тома к себе.

— Где? У кого? Че пристал! — заканючил Том.

— Слушай Лен, если я скажу, что это такое, — ты отстанешь и дашь поспать? — с соседней люльки поднялась голова Дика, по прозвищу Писарь.

— Говори, — прищурился Лен.

— Текнос — планета вроде такая.

— Так вроде или планета?

Писарь укоризненно взглянул на Лена, вздохнул, вытащил из кармана коммуникатор и стал, не спеша рыться в нем.

Этот простенький гаджет был предметом зависти всего отделения. Рядовым было разрешено иметь личные принадлежности лишь определенных марок. Считалось что только приборы фирм, перечисленных в особом циркуляре, были соответствующим образом защищены от несанкционированного вторжения. Естественно, что несмотря на очень ограниченную функциональность, стоили гаджеты, разрешённые к использованию в корпусе, значительно дороже своих гражданских аналогов. Жалованья рядового только что вышедшего из учебки, хватало только на то чтобы в увольнении провести вечерок с нетребовательной девицей в каком-нибудь дешевом притоне. Поэтому в отделении, никто пока себе коммуникатор, подключенный к Галактической Сети позволить себе не мог. Никто, кроме Дика Писаря. Тот все увольнительные проводил за дисплеем в учебном классе части, никто и никогда не видел его шатающимся по кабакам и борделям. Сослуживцы поначалу звали его с собой, потом перестали и стали крутить пальцем у виска — Дик ничего не замечал. А буквально за пару дней до того, как их отделение отправили в старой железной бочке неизвестно куда, он ворвался в казарму с криком: "Ура, я закончил колледж" и размахивая новым коммуникатором.

— Планета Текнос в системе Эридана, открыта 250 лет назад, статус: суверенный мир, расположен у дефиле между Центрально галактическим Союзом и Арендными мирами, — прочитал Дик, — О я слышал о нем, когда учился в колледже, его вроде как открыли выходцы из Кремниевой долины.

— И что это за долина такая? — спросил Лен.

— Ну говорят, что когда-то на Земле, задолго до первой Экспансии было такое продвинутое поселение, там жили изобретатели, программисты и самым крутым у них был Великий Творец Стив, он сотворил Галактическую Сеть и после смерти его душа растворилась в ней, и он стал четвертой ипостасью Бога…

— Фигня какая-то, походу они все там двинулись, — хмыкнул Том…

— Фигня не фигня, но они построили цивилизацию, живущую в Сети. Выходцы с Текноса считаются самыми продвинутыми спецами по Сети и всему тому, что касается искусственного интеллекта и прочих роботов.

— Ну ладно, убедил, они крутые, — прервал Дика Лен, — но мы то что там забыли?

— Не знаю, впрочем, подожди, попробую, что-нибудь раскопать.

Дик уткнулся в коммуникатор и минут десять там копался. Его манипуляции с коммуникатором, сопровождаемые возгласами типа:

— А черт, врешь, доступ закрыт, глушат сволочи, но мы вот здесь зайдем, — привлекли внимание других обитателей кубрика и к тому времени, как Дик закончил, вокруг него уже собралось человек десять любопытствующих.

— Уф, готово, произнес Дик, и победно взглянул на окруживших его товарищей. Они блин, перекрыли почему-то весь контент с Текноса, но мне удалось кое-что взломать, кое-где смикшировать и отфильтровать, пару десятков мест обойти, и вот — получите. Хотя доложу Вам это было не просто…

— Ладно, ладно, считай мы оценили, как это было трудно, — Осборн похлопал Дика по плечу, — может наконец ты расскажешь нам кто эти «они», почему блокируют сигнал и как это связано с тем что мы туда летим?

— Все просто: «они» это мы, и мы с ними воюем.

— Чтоо? — вопрос одновременно вырвался из десятка глоток.

— Вот посмотрите, — Дик развернул картинку коммуникатора, так, чтобы было видно всем. Перед замолчавшими зрителями развернулось темное небо, усеянное десятками светящихся точек. Неожиданно изображение приблизилось и несмотря на дрожание и нередкие помехи, стало отчетливо видно, что это боевые корабли Союза. Впереди полусферой выстроились эсминцы, ведущие огонь по орбитальным системам обороны Текноса. Вокруг планеты одна за другой взрывались орбитальные крепости. Но и эсминцам Союза тоже доставалось. Их защитные поля то и дело вспыхивали от попадания ракет и излучений обороняющихся. Самая большая крепость Текноса сосредоточила сразу четыре толстых пучка излучений на эсминце в центре боевого прядка наступавших. Защитное поле корабля вспыхнуло подобно сверхновой и тут же погасло, а на месте флагмана вспучилось огненное облако. В появившуюся брешь, не теряя не мгновения устремился плотный рой орбитальных истребителей с эмблемой Текноса на бортах. Одновременно из глубины, выстроенной кораблями Союза, сферы им навстречу накатывал огромный вал перехватчиков. Но еще до того, как перехватчики Союза встретились с врагом, на истребителях Текноса сосредоточили огонь имперские эсминцы. За кадром раздался стон оператора, когда не менее трети истребителей Текноса взорвались под ответным огнем кораблей Союза. Впрочем, эсминцы задержали свой огонь на истребителях всего на пару секунд, а затем перевели свои смертоносные лучи на станцию, осмелившуюся уничтожить флагман Союза. Станция под названием «Орел» прежде чем сгореть умудрилась вывести из строя еще один эсминец противника. Тот после того как по нему только вскользь прошел пучок излучения от станции, неожиданно прекратил огонь и медленным ходом, то и дело подвергая свое защитное поле опасности быть разрушенным, убрался вглубь строя.

Между тем волна имперских перехватчиков захлестнула сильно прореженный рой истребителей Текноса и бой распался на отдельные кучки, где на каждый корабль Текноса приходилось по три— четыре перехватчика Союза.

Изображение дрогнуло, зарябило, но тут же восстановилась, уже с бегущей строкой внизу картинки.

— Это я уже местный канал нашел, до этого скорее всего кто-то на передовой снимал, — пояснил Дик. На него все зашикали и стали еще внимательнее смотреть трансляцию. Бегущая строка сообщала: «По данным Центра обороны Текноса в ходе упорных и продолжительных боев наша сеть орбитальной стражи нанесла существенный урон флоту Союза. Было уничтожено два эсминца и не менее ста десяти перехватчиков противника, еще семь эсминцев и более двухсот перехватчиков выведено из строя, убито свыше четырех тысяч и ранено более десяти тысяч солдат противника. Наши потери: девятнадцать из сорока двух автоматических станций, четыреста тридцать семь истребителей, убитых и раненых нет. Несмотря на героическое сопротивление наших стражей, противнику удалось прорвать внешний орбитальный периметр Текноса. Внимание: воздушно-космическая тревога! Внимание воздушно-космическая тревога». На картинке было видно, как на орбите Текноса догорали крепости защитников, а стая перехватчиков устремилась к залитой ночным освещением поверхности планеты. Впрочем, освещение тут же стало гаснуть, а навстречу атакующим поднялось облако ракет. На этом запись оборвалась.

— А почему у нас тысячи погибших, а у них не одного? — спросил кто-то из смотревших запись жандармов.

— Потому что врут, — заявил Лен.

— Нет, не думаю, — сказал Дик, продолжая копаться в коммуникаторе, — скорей всего у них просто вся армия из роботов. Вот смотрите дальше.

Теперь всем хорошо было видно, как ракеты с Текноса сбили большинство перехватчиков. Из некоторых кораблей повываливались пилоты и стали медленно опускаться на поверхность, но может быть в нескольких сотнях метров от поверхности спасательные капсулы словно ложились на какой-то невидимый барьер и через доли секунды взрывались. Тоже происходило и с теми немногочисленными ракетами и бомбами, которые успели сбросить имперские перехватчики…

— Что здесь происходит? — в дверях стоял командир их роты лейтенант Круз. Кто разрешил выход в Сеть? Впрочем, не важно, разберемся позже. Выходи на построение.

Перед строем вышел полковник Эверид и своим зычным голосом объявил:

— Джентльмены, вы только что закончили учебную часть, тем не менее наш Великий Сатрап Адонис Брад и Император приняли решение оказать вам великую честь. Нувориши и изменники с планеты Текнос препятствуют выполнению благородной миссии содействия и помощи народам Арендных территорий. Они отказали в возможности пройти к Арендным территориям нашей эскадре через сектор, который контролирует Текнос. В связи с этим Император отдал приказ провести операцию по принуждению к повиновению. Наши эсминцы уже преодолели орбитальный периметр Текноса. Теперь наши доблестные имперские десантники высаживаются в окрестностях городов супостата и будут в них входить. Вы идете вторым эшелоном и зачищаете то, что не зачистили десантники. Поэтому вы передаетесь в оперативное подчинение соответствующим подразделениям имперского десанта.

Лен первый раз осуществлял десантирование с зависающего планетолёта. Их взвод разместился в старом планетолёте типа «Драккар». После получасового тряского спуска с орбиты «Драккар» завис в трех метрах над землей, и позеленевшие жандармы как горох посыпались на ровно выстриженный газон.

Совершив перекат и встав на колено Лен согласно уставу, огляделся по сторонам. Как ни странно, этот отличный газон располагался почти в центре леса. Да и сам лес выглядел не менее странно. Осборн леса видел только на экране, но то что он видел сейчас, очень сильно отличалось от тех непроходимых чащ из учебных программ. Здесь деревья были ровненькие, примерно одинаковой высоты, с одинаковыми в обхвате стволами. Хотя всего было пять или шесть видов деревьев, но все они чередовались между собой в определенном порядке…

— Странный лес, — словно читая его мысли, произнес Писарь, — больше похож на парк…

— Внимание, отставить разговорчики, — прошипел сержант, слушать задание, — В двух милях западнее находится населенный пункт. Его по идее уже зачистили передовые части. Врагов и их техники там остаться не должно. Наша задача скрытно выдвинуться, занять населенный пункт, ликвидировать остаточное сопротивление, проверить гражданское население, утвердить оккупационный режим и самое главное найти, захватить и отключить местную энергостанцию с целью не допустить сопротивления со стороны гражданского населения. Задача ясна, вопросы есть?

— А как связаны возможное гражданское сопротивление и энергостанция — подал голос Писарь.

— Какая разница, как они связаны, задача поставлена, выполнять! — рявкнул сержант, — ясно?

— Так точно, сэр, — рявкнул взвод в одно горло.

— Тогда рассредоточиться, короткими перебежками бегом марш, впереди Ллойд, замыкающим Осборн.

Взвод рассыпавшись, спрятался за деревьями и стал медленно продвигаться к городу. Когда Лен увидел город, то очень удивился. Город, как и лес тоже был странен. Он как-то резко и сразу начинался. Вот только здесь был газон леса, и вот тут уже городская улица с каким-то странным покрытием. Осборн не удержался и потрогал, — похоже на пластмассу. Дома тоже были странные. Издали казалось, что город застроен огромными дворцами и башнями, различных форм и цветов. Здесь были шпили, устремленные в небо, прекрасные ажурные ротонды, похожие на серебристых змей анфилады, какие-то сверкающие на солнце шары, здание похожие на початки и деревья. Все они были украшены множеством террас, балконов, висячих садов.

Однако такое впечатление сохранялось на расстоянии не ближе десяти метров. Когда они подошли к первому зданию на более близкое расстояние, на месте красивой трехэтажной усадьбы увитой плющом, появилось радужное пятно с очертаниями, отдаленно напоминающими дом. Когда между солдатами и зданием оставалось меньше четырех метров, стало ясно, что это ни какая не усадьба. Вместо нее стоял приземистый параллелепипед высотой в этаж, утыканный штырями различной длины, образующими контуры разнообразной конфигурации. Посреди стенки был прорублен проем. Лен, Том и Писарь, действуя в одной тройке, прикрывая друг друга и контролируя периметр зашли в одно из зданий и на мгновение замерли, привыкая к темноте.

— Чертовщина какая— то, ну и нафига это все, — выругался Лен, когда увидел внутри голые стены. Здесь не было никакой мебели. В абсолютно пустой комнате стоял только стол. Из комнаты вел только один выход. Медленно, крадучись, стараясь не шуметь бойцы аккуратно прошли дальше. В соседнем помещении тоже никого не было. Только посередине стоял огромный наклоненный под углом в сорок пять градусов гроб на ножке. От него с разных сторон в стену уходило множество проводов и шлангов.

— Это что еще такое? — прошептал Писарь, — смотрите здесь окошко, — Дик заглянул сверху.

— Там кто-то есть, и он живой! — воскликнул Том.