Время выбора 2

Глава 16

Мы провели три незабываемых дня и плевать на дворню. Я влюбился, со всего маху кинулся в пучину страсти. Подобного у меня в жизни не было. Любовь к Наталье в прошлой жизни была больше платонической. Я никогда не представлял себе в самых откровенных мечтах секс с ней. Она была сродни богини, которой можно поклоняться, а не сожительствовать с нею. Другие женщины приносили мне удовольствие, не более. С Анной случилось другое, наши чувства изменились от неприязни и равнодушия до искренней любви. Она мне нравится как женщина, я её обожаю и вообще она подарила мне троих деток. Даст бог и ещё одного родит.

Но, никогда я в разговоре с Анной не испытывал кайф просто от беседы на отстранённые темы. Аня никогда не интересовалась непрактичными вещями. Такими как искусство, политика или общепознавательная чушь.

А вот с Марией я почувствовал себя на седьмом небе. Она удивительным образом умеет и слушать, и сама рассказывать. Мария образованна и любознательна. Возможно, я бы и охладел к ней, но и в постели у нас всё чудесно. Девушка стесняясь рассказала мне, что одалисок в гареме учат доставлять удовольствие мужчине и это возведено в ранг науки. Существуют опытные наставницы и даже наглядные пособия. В отличии от супруги, которая стеснялась раскрыть свои эмоции в постели, Мария ими буквально награждала меня. Утром я просыпался счастливым.

Уезжал в Москву с тяжёлым сердцем.

Как же мне тебя не хватает, Проша. Сейчас она бы обняла меня, приласкала и сказала, — ну что ты Ванечка, всё будет хорошо. Ты не видишь очевидных вещей. Если любишь и жену и Марию, ну так и люби обеих. Мы придумаем что-нибудь. Не переживай.

Перед отъездом проговорили с Марией до утра. Решили, что она пока останется здесь, во дворце. А я за это время поговорю с Анной. А там как получится. Ну не разорваться же мне. Я люблю их обеих, просто по-разному.

Десять дней уже прошло с момента моего возвращения в Москву. И если честно, я надеялся, что любовный морок развеется со скоростью, прямо пропорциональной расстоянию до моей новой женщины. К сожалению, стало ещё хуже. Мария даже стала сниться ночами. А днём её облик настойчиво мешает мне заниматься важными делами. Непроизвольно я начинаю сравнить Марию с Анной.

Да, Мария интересней как собеседник, жена далека от всего этого. Я уже не говорю о том, что Мария сделала со мной в последнюю ночь. Первые две она была зажата, а напоследок просто околдовала меня. Возможно, сказалось восточное специфичное обучение молодых девушек. Мария доводила меня до безумия, не давая разрядиться. В конце я рычал как дикое животное, набрасываясь на неё. С Анной всё иначе, более пристойно и традиционно.

Но Аня самый близкий для меня человек, а вот кто для меня Мария — я пока не знаю. Но от всего этого я стал раздражён и частенько срываюсь на ближниках. Пытаюсь сам себя убедить, что ничего особого не произошло.

Все сильные мира сего имеют развлечения на стороне, при чём даже гордятся этим. К примеру, Иван Васильевич наш, который Грозный, весьма любвеобильным мужчиной был. Он сам хвастался, что «растлил тысячу дев и умертвил тысячи детей от них». Только на всякий пожарный просто избавлялись от бастардов сразу после родов.

Начиная с Петра Алексеевича все императоры и императрицы держали фаворитов и фавориток. Не иметь был «не комильфо». Насчёт своего батюшки затрудняюсь сказать, по малости лет мне такую информацию не доводили. А вот брата полюбовниц знаю в лицо. Он этого от меня и не скрывал. И церковь к таким «развлечениям» относится с пониманием. Так, пожурят по-отечески, не более. Да и не скрою, сам пользовал молодых девок во время дальних поездок. Но всё это было как бы не всерьёз. Я не испытывал такого неудобства перед женой, как сейчас. И что совсем хреново, Анна видит моё состояние. Она пробовала ко мне подлизаться и успокоить, но я уходил от общения. Было чувство, что я её предал. А когда совсем становилось невмоготу, старался загрузить себя делами и возвращаться домой поздно, когда все домочадцы уже спали.

С Алексеем мы встречались каждый день, пока он находился в Москве. Его идея помочь сечевым казакам пройтись частой метлой по побережью Крыма мне показалось разумной, но половинчатой. Царь даёт припасы, оружие и порох. А также за счёт казны строит струги, для сплава по Дону. Выйдя в Азовское и Чёрные моря, где татарва не ожидает нападения, можно пощипать их за мягкое подбрюшье. Но проблему это не решит. Пётр Алексеевич пытался кардинально решить этот вопрос, но только военачальники Екатерины Великой смогли поставить точку в крымском вопросе.

Я же постарался довести до него свою точку зрения. Нужно строить остроги и казачьи станицы, приближая их к крымским степям. И опираясь на них тревожить людоловов, заодно осложняя им привычные походы за хабаром и пленниками.

Вообще, не знаю были ли аналоги крымским татарам в то время. Удивительно, но целый народ не производил ничего. Не растили, не жали зерно, не было ремёсел, всё за счёт рабского труда. Только ходили в набеги. Захваченную молодёжь продавали на рабских рынках, баб постарше оставляли для личного пользования, а мужиков заставляли работать. Народ-паразит, хорошо, что это закончила Екатерина II. Закономерный и справедливый итог.

К моему эксперименту в области сельского хозяйства Алексей отнёсся без энтузиазма. Ну не верит он, что картофель может дать такую урожайность. «Сам 6», то есть ведро посадил, шесть собрал, невиданные показатели. Но тут ещё сказывается то, что у Алексея имелся неудачный кулинарный опыт в этом плане. Его как-то угостили голландцы отварным картофелем, политым каким-то пахучим маслом. Мой брат тогда скривился и есть не стал. Ну, что-то подобного я и ожидал. Поэтому будем брать измором. У меня к весне будет посадочный материал картофеля и кукурузы. Насчёт последней не уверен, этот злак любит солнышко и не всякая почва ему подойдёт. Но у меня есть уникальная возможность, под моим управлением огромная территория и я намерен высадить на опытных полях новые для русского человека растения. Уверен, что картошка расти будет и довольно неплохо. А там настанет время убеждения. Народ недоверчив к новому, плюс слухи о том, что корнеплод убивает землю. Традиционно наши крестьяне ели брюкву и репу, а тот же Пётр I здорово намучался, пытаясь заставить народ питаться «картоплей». И если в Европе ею питались беднейшие слои населения и даже кормили скот, то в России 18-го века благодаря вмешательству императора это стало блюдом аристократа. Думаю и мне по этому пути следует пойти. Разверну мощную рекламную компанию, дескать это царский продукт и государь велит всю «картоплю» сдавать в казну. Дескать дорогая вещь и очень полезная. Посмотрим, устоят ли доверчивые крестьяне моему мощному напору и технологиям одурманивания ближнего из будущего.

В последнюю встречу с братом тот поднял тему, которая показала мне, для чего он меня собственно вызвал:

— Иван, я бы хотел, чтобы ты присмотрел за моим сыном. Мне предстоит провести долгое время вне Москвы. Послухи донесли, что Алексея могут отравить или навредить ему иначе. Поэтому я хочу отправить его с дядькой и мамкой к тебе на тот период, пока меня нет в городе.

Вот так вот. Моему племяшу пошёл пятый год, я только вчера в последний раз видел племянника. Не знаю в кого он пошёл, но пацан явно отстаёт в физическом развитии. Мелковат для своего возраста. Но в принципе вполне нормальный мальчуган. Жаль, что я потерял своих людей в «тайном приказе», у меня нет реальной картинки. Но ежели Алексей меня просит о таком, отдавая под мою опеку самое драгоценное, наследника, знать опасность реальная.

— Откуда ждать опасности?

— Не знаю, здесь и мои думные бояре и английский посол замешан. А у тебя во дворце мухе не пролетит без твоего ведома. Потому и прошу.

Ну, отказ как бы не принимается. Мне только остаётся принять к исполнению.

Точку в моих любовных терзаниях поставила жена. Не знаю, кто ей сообщил о моих подвигах, но она сама начала этот нелёгкий разговор.

Просто когда я после долгого дня вернулся домой, Анна ждала меня с ужином. Все уже поели, так что кроме нас в гостиной была только немолодая служанка.

Я автоматически выпил бокал вина, иначе еда совсем не лезла в горло и пододвинул ближе блюдо с мясом.

— Ванечка, я хотела с тобой поговорить, — жена подошла ближе и уткнулась мне руками в плечо. Я погладил её округлившийся животик и посадил к себе на колени.

Улыбка тронула её губы, и она в ответной ласке накрыла мою кисть своей.

— Я не против, чтобы у тебя была ещё одна женщина. Тем более если это будет Мария. Ты же знаешь, она мне как сестра. Ну после того, как она спасла нашего сына. Я понимаю, что не всегда могу к тебе приходить. Тогда пусть она будет. Только пообещай мне, что если она родит тебе сына, наш Андрей будет всегда первый.

Не зная, как отреагировать, я просто уткнулся лицом в её распущенные волосы. Первую ночь за долгое время я спал спокойно, ушла раздвоенность и ощущение сделанной ошибки.

Когда Алексей Михайлович вернулся к действующей армии я получил разрешение вернуться домой. После тесного московского дома дворец показался просто бескрайним.

С волнением я ожидал встречи с Марией. Все добрые намерения супруги могли измениться. Типа я честно пыталась, но ничего не получилось. Две хозяйки в одном доме не уживутся, поэтому очень многое зависит от первых мгновений встречи.

А нас уже встречали, наружу вывалили слуги под командованием нового управляющего, который заменил мою Прасковью. Чуть в стороне, одетая в тёмное стояла Мария. Я непроизвольно затормозил, зато Аня быстро спустилась с помощью охранника и подошла к одинокой фигуре. Встреча на Эльбе, на первый взгляд всё прошло успешно, дамы обнялись и позабыв про моё высочество поднялись по ступенькам дворца. Следом выкатились сёстры и дети. А я сразу отправился в кабинет.

Раздевшись, налил себе бокал коньяка, этот пока ещё редкий напиток мне привезли и солнечной Франции. Дождавшись, когда тёплая волна дойдёт до желудка я расслабился. Сунувшегося было Зубова отправил к богу в рай энергичным взмахом руки. Дайте просто посидеть в тишине родного дома. Налил ещё дринк, посидел немного, сил нет на чтение газеты, поэтому крикнул камердинера Салтыкова собираться в баню. Хочется расслабиться и растечься по полке жидкой фракцией.

Не знаю, о чём договорились мои женщины, но спал я один. Хотя и прислушивался к каждому звуку за дверью. А на завтраке посматривал на обеих. И если Мария вела себя достаточно естественно и нейтрально, то жена неожиданно успокаивающе улыбнулась мне. Она казалось умудрённой опытом матушкой, посматривающая с улыбкой на неразумных детей. И от этого я окончательно успокоился. Всё будет хорошо. А после прогулки втроём мы окончательно расставили приоритеты. Анна ещё долго не сможет выполнять супружеские обязанности, поэтому Мария возьмёт на себя эту «тяжёлую» обязанность. Чтобы легализовать вхождение Марии во внутренний круг моей семьи, Анна берёт её в свою свиту в должности комнатной боярыни. Понятно, что шила в мешке не утаить. Но нужно соблюсти внешние приличия, тогда все будут притворяться, что ничего не замечают.

Срочный вызов от сестры Анны застал меня в радостных предвкушениях от планируемого посещения будуара Марии. Я было отмахнулся, но посыльный просил прочитать записку сразу. И её текст меня встревожил, Анна никогда не пользовалась такими эпитетами, говорящими о том, что она в состоянии крайней взволнованности.

Пришлось велеть запрягать коней и предупредить охрану о срочном выезде. Через сорок минут мы уже подъезжали к зданию, в котором проживала Анна.

Это двухэтажное здание построено в форме буквы «П». В центральной части размещались учебные классы. А в боковых пристройках жила сама Анна, в другой находились спальные комнаты для учащихся.

Тогда, пять лет тому назад мы начинали строительство школы для девушек благородного сословия типа «института благородных девиц». Это был выбор самой Анны. Хотя я сразу советовал не ориентироваться на этот слой общества. К сожалению, вышло по-моему. Дворяне не торопились отдавать своих дочерей к нам в обучение. Это при том, что цены за обучение мы назначили весьма символические. Строительство подходило к концу и мы решили объявить набор для девиц любого происхождения, включая неблагородное. Но и здесь нам не удалось набрать достаточно детей. Ну не стремились торговцы и ремесленники отдавать дочерей учить грамоту и счёт. На хрена какому-нибудь столяру дочь, которая знает пару иностранных языков, свободно говорит на отвлечённые темы философского характера и вообще шибко умная от всякой цифири.

Другое дело пацаны, вот в этих не отказывались и вложиться, чтобы наследник помогал отцу в делах и вообще стал важной персоною.

Так мы и вернулись к плану организации школы для мальчиков, а девчонок, которых насчиталось аж цельная дюжина, мы решили обучать сестринским делам по опыту такой школы в Москве. То есть их удел помогать принимать в родах, оказать посильную помощь медикам и работать в нашей аптеке.

Пацаны были собраны с посада, детки ремесленников и торговцев, служивых людей и даже черносошных крестьян, которые являлись свободными людьми в отличии от владельческих. Программа обучения нами уже отработана, с преподавательским составом тоже проблем не случилось. Ведь мы вывезли большую часть выпускников московских выпусков. Наиболее способные к учительскому труду нашли место в нашей школе.

Уже пошёл второй год обучения, и мы с Анной рассчитываем вывести школу на уровень самоокупаемости. Пока что, она сосала с меня денежку. Но мы начали подписывать с купцами договора на особые виды обучения. То есть они оплачивали целевое для тех, кого посылали к нам. А по окончании рассчитывали получить грамотных специалистов, к тому же знающих нужный язык на достаточном уровне. Ну а мы для таких меняли программу подготовки.

Я, оставив экскорт внизу, сам с двумя охранниками быстро поднялся по ступенькам. Я частенько бываю в этом здании, ведь мы с сестрой является его учредителями. По центру большая столовая для воспитанников и большой зал для собраний. Здесь же парней учат европейским танцам. На втором этаже учебные классы со вспомогательными помещениями. Но мне нужно налево, здесь отдельный вход в покои моей сестры.

Анна приняла меня в своей небольшой гостиной. Она выглядит взволнованной и комкает в руке платочек. Я не стал разводить церемонии, — рассказывай, что случилось.

Рассказ занял несколько минут, а дальше я погрузился в размышления. Гришку Панова я помню ещё с той поры, когда мы набирали вторую группу для производства моих книг. Тогда я решил брать не только рукастых, но и просто крепких и сообразительных пацанов для службы на моё высочество. Гриша имел немалые способности к языкам и вообще оказался парнем довольно многоплановым. Он неплохо схватил владение саблей и джигитовку. Анна лично вкладывалась в его учёбу и не удивительно, что когда парень вымахал в высокого дядю весьма интересной внешности, она его приблизила. Да, и в этом самом плане тоже. Это я точно знаю, но эта парочка всегда очень сторожилась посторонних глаз и обвинить их в блуде было бы сложно. На людях они вели себя довольно прохладно друг к другу. А как уж у них там наедине — их личное дело.

Вот и в нашей школе Григорий был кем-то вроде завуча, он верховодил в учительской. Молодому мужчине уже под тридцатник и внешне он похож на иностранца, так как любит одеваться по-ихнему.

И надо же было такому случиться, что на улочке он полез не в своё дело, вступился за мелкую девчонку. Чем уж она не глянулась проезжавшему на коне молодому парнишке благородных кровей, но тот чуть не стоптав её конём, ещё вытянул плёткой. Показалось мало и решил добавить, спрыгнув с коня. А тут наш благородный Гриша нарисовался, вступился за малую. Ну и оттолкнул парня, тот за саблю. Ну и получил в репу. Теперь ситуация такая, Гришку многие знают. Кто, где и зачем. Поэтому папаша обиженного парня требует выдать человечка подлого сословия, посмевшего поднять руку на боярского сыночка. Хреново то, что дело ушло к воеводе и просто полюбовно договориться не удастся. Будет суд, от которого ничего хорошего ждать не придётся.

По русской правде Гришке бы отрубили руку, ударившую благородного или забили бы батогами. Здесь денежная вира не проходит. А вот по новому Уложению Алексея Михайловича здесь у нас появляются варианты. Это преступление не попадает по те 60 статей, по которым следует смертная казнь. А с моей помощью в новом Уложении даже по этим статьям следует замена на каторжные работы. И только 25 статей приводят к неотвратимой и жестокой казни. Это в первую очередь преступления против религии, затем против государя, далее коррупция в особо крупных и конечно за фальшивомонетничество. За это наказывали с особой жестокостью. Заливали в глотку расплавленный металл.

А вот преступления против личности и собственности уже в самом конце Уложения и там были необходимые нам спасительные парашюты.

— Ну и где твой красавец? — этой фразой я показал, что знаком с реальной ситуацией. Аня только искоса стрельнула в меня глазами, — у себя в комнате. Позвать?

— Зови. И прикажи на выход с вещами. Я забираю его у тебя.

У сестры задрожала губка, переживает за своего, — да не боись. Побудет у меня во дворце, там до него не доберутся. А мне нужно сообразить, как лучше это дельце обтяпать.

Назад ехали шагом, я просто ослабил повод и конь шёл вслед за остальными.

Самый простой выход, дать Гришке должность, подразумевающую дворянское звание. Я такое уже проделывал. Тогда Гришка станет Григорием, возможно даже с отчеством и вся тяжба пойдёт как между ровней. Можно даже поиметь свой гешефт с этого, наказав за оскорбление оборзевшего боярского сыночка. Вот только мои возможности ограниченны. Лучше всего бы подошло личное дворянство, то есть которое присваивалось за пользу государю и отечеству. Но его присвоение — исключительно царская прерогатива. Дать Грише должность члена моей свиты, опять-таки все свободные штатные единицы заняты, надо обращаться в Москву. В любом случае это потребует времени, а его как раз и нет. Можно, конечно, просто спрятать парня, допустим в моей усадьбе.

Пришлось пригласить Петра Алексеевича Аксакова, моего секретчика. И этот почтенный господин, занимающийся сбором жизненно важной информации, молча выслушал, понимающе кивнул головой и исчез.

К вечеру следующего дня у меня появилась необходимая информация. Я бегло пролистал всё что у нас имелось на некого Афанасия Васильевича Щербатова. Землевладелец из немелких, у него более пятисот четей пахотной землице к югу от Ярославля. Пётр Алексеевич успел собрать и дополнительную информацию. Соседи и знакомые отзываются об Афанасии Васильевиче исключительно благожелательно. Бывший вояка женился во второй раз и решил оставить военную службу. Осел на земле и занялся земледелием. У меня забрезжила пока зыбкая мысль. Надо бы её спокойно обкашлять.

Афанасию Васильевичу годков набежало не мало, на моё приглашение он отреагировал как полагается. Кто же будет его игнорировать, плюя на пока ещё любезное отношение самого наместника.

Выглядит мой гость как дворянин средней руки, одет в традиционно яркие цвета. Лицо в морщинах, смотрит без подобострастия, как человек знающий себе цену и не опасающийся за свою персону. Он явно заинтригован и не будем его разочаровывать. После недолгой прелюдии я перешёл к основному:

— А скажите-ка мне любезный Афанасий Васильевич, что Вы выращиваете на ваших землях?

Мужик точно не ожидал моего интереса к этой области, потому что смутился и не сразу ответил?

— Ну, Иван Михайлович, что земля-матушка принимает в наших краях, то и сажаем. Рожь неплохо идёт, овёс опять-таки, ячмень. Пшеничку правда не стал сажать в том году. А вот под лён поля оставил. Ну и овощи садим, брюкву, капусту и репу. Как же без этого.

Немолодой мужчина явно оживился, когда увидел, что я заинтересован и не собираюсь заснуть на середине его рассказа.

— А урожайность какая?

— Ну, это по-разному. В том годе сухо было, поэтому только сам-два сняли. А вот перед этим даже сам-три вышло. Тут раз на раз не приходится.

Я показал гостю павильоны дворца, но чувствуется, что он здесь как медведь в тесной клетке. Изрядно потеет, опасаясь зацепить неуклюжей рукой дивной работы китайские вазы.

— А идёмте, я Вам свой зимний сад покажу.

Через час мы уже прогуливались по моему парку. Настало время для главного, и я махнул рукой. Тут же к нам заторопилась троица слуг. Один нёс лёгкий столик, остальные закуски:

— А что, Афанасий Васильевич, не перекусить ли нам?

Тот растерянно смотрит как шустро сервируют немудрёной закусью наш столик. В центре стоит лафитник с моей крепкой настойкой. А в тарелочках рыбные и мясные закуски. В красивых тарелочках картофель, приготовленный несколькими способами. Это отварной с подливкой из жареного лука. В виде чипсов с тремя видами соусов и нечто похожее на белорусские драники.

— Это можно, — мой сегодняшний гость радостно потёр руки. Видать любитель этого дела. Слуга разлил настойку и мы выпили. Оба дружно крякнули и протянули руки к закуске. За два с половиной часа общения проголодались. Вот только я проигнорировал все блюда, зато выбрал румяный драник и макнул его в сметанный соус. Со смаком откусил половину и облизнулся.

Вся эта комедия рассчитана на интерес моего собеседника к чему-то новому. А когда я после очередной рюмки аппетитно макнул чипсы в тёмный соус и отправил в рот, он не выдержал.

— А что это за овощ такой Вы едите, Ваше Высочество?

— Это? Ну сейчас вся Европа с ума сходит от него. Привезли голландцы из-за океана. Очень вкусный и полезный продукт оказался. Вот только не все могут позволить им питаться. Европа то по сравнению с Россией мала, пахотных земель мало. Вот и выращивают только для барского стола. Да Вы попробуйте, рекомендую драники со сметаной. Вкуснотища.

Мой визави осторожно откусил, прожевал, задумчиво откусил ещё. Потом я положил ему чипсы, эти ему понравились больше. А отварной с луком картофель он почти весь съел.

Ну вот, не зря день прошёл. Вроде понравилось:

— Не может быть, сам-шесть и более? А наши земли подойдут заморскому продукту?

А через полчаса я угостил его в своём кабинете кофе. Бедолага, решил, что я его отравить хочу. С трудом проглотил отпитое и попросил воды.

Чуть не забыл, что звал его не только для того, чтобы убедить посадить новые культуры.

— А семейство то у Вас великое, Афанасий Васильевич?

— Да какой там, супружница померла годков восемь как. Остался только Сашка, сынок. Он один у меня, была ещё дочка, да бог прибрал.

Ну, теперь с него будто клещами надо вытягивать нужное. Но вскоре я всё-таки узнал, что Сашке только шестнадцать годков и отец им не шибко доволен. Сына к земле не тянет, ему город подавай. Растёт неслухом, в основном живёт в городском доме у вдовой сестры помещика. Говорил о сыне Афанасий Васильевич неохотно, поэтому не стал его долго мучать.

— Тут такая история приключилась с Вашим сынком. Он в городе был и чуть не стоптал конём маленькую девчушку. А потом ещё ей добавил плёткой. А там случился рядом мой секретарь, вот они и сцепились. Признаю, что мой помощник был не прав. Но нам же с Вами не нужно меряться важностью. Предлагаю договориться полюбовно.

— Да как же так, Иван Михайлович. Ежели каждый смерд будет на дворянина руку подымать, что же это будет?

Через пять минут его запал вышел и нам удалось договориться. 50 рублей виры с нашей стороны и моё благоволение решило вопрос. Мы стукнули по рукам и договорились, что как земля прогреется, я позову помещика посмотреть на посадку картофеля на полях моей усадьбы. А заодно и подсолнуха. Кукурузу я высажу на небольшом пятачке просто ради любопытства. Не думаю, что она хорошо будет родить в наших краях. Больно теплолюбивая.