Всё, чего ты желаешь

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Вилла примостилась на заросшем холме, который возвышался посреди изумрудных тосканских полей. С шоссе Хейвен разглядела только глиняную черепицу на крыше, явно требующей ремонта. А свернув на подъездную дорожку, Хейвен обнаружила громадный раскидистый кипарис. Лозы дикого винограда, оплетшего стены, содрали с них последние остатки штукатурки и обнажили кирпичи.

Хейвен подъехала поближе к дому. Она надеялась побыстрей покончить с этой встречей и вернуться во Флоренцию до заката. Йейн был уверен, что она решила прогуляться по магазинам, и если она вернется часа через три, то у него не возникнет никаких подозрений. Вилла миссис Морроу оказалась заброшенной и покинутой.

«Интересно, куда подевалась хозяйка?» — подумала Хейвен, пробираясь к крыльцу через заросли дикого винограда. Холодный ветер шуршал листвой. Хейвен поморщилась от едва заметного запаха падали. Опустив глаза, она поняла, что стоит на краю бассейна. На дне, в лужице, зеленоватой от водорослей ледяной воды, плавал трупик птицы. Хейвен вздрогнула и едва не бросилась к машине, но заставила себя остановиться. Хватит глупостей!

Когда Хейвен подошла к входной двери виллы, из-под куста выбралась кошка и стала тереться о ее лодыжки. Девушка наклонилась и почесала ее между ушками. «Бедняжка, — пронеслось у Хейвен в голове. — Ребра торчат. Брошенная, голодная. Может, забрать ее с собой?»

— Кто там? — сердито спросили из-за двери.

Хейвен вздрогнула. Кошка поспешно скользнула в кусты.

— Миссис Морроу? — проговорила Хейвен.

— Я с репортерами не общаюсь.

— Я не репортер, и мне необходимо поговорить с вами, если у вас есть минутка. Меня зовут Хейвен Мур.

Послышался гортанный смешок.

— Я занята. Вам лучше связаться с моим адвокатом.

— Я надеялась, что этого не понадобится. Хотелось бы решить дело без суда. Я готова предложить вам сделку.

Женщина за дверью громко рассмеялась.

— И какую же?

— Я могла бы сказать вам, если вы меня впустите, — ответила Хейвен.

— Ладно. Забавная ситуация, — произнесла миссис Морроу, распахивая дверь.

В половине третьего мать Йейна все еще была в ночной сорочке. В правой руке она держала хрустальный стакан, наполовину наполненный янтарной жидкостью. «Виски», — догадалась Хейвен по аромату, который до нее донес налетевший ветерок.

Однажды ночью в Риме ей не спалось. Девушка переключала телевизионные каналы и случайно наткнулась на эпизод из старого кулинарного шоу «Изысканный повар», которое вела Вирджиния Морроу. Боясь разбудить Йейна, Хейвен убавила звук до предела и стала смотреть, как мать ее возлюбленного бродит по павильону, стилизованному под скромную тосканскую кухню. Стиль одежды и внешность ведущей соответствовали времени, когда снималось шоу — концу девяностых, незадолго до впечатляющего саморазрушения Вирджинии. Знаки приближающейся беды уже были заметны. Впалые глаза, слишком яркая помада. Она напоминала раскрашенный труп. Восстала из мертвых, чтобы отомстить живым.

Свернувшись калачиком рядом со спящим сыном миссис Морроу, Хейвен наблюдала за женщиной на телеэкране. Она знала, что Вирджиния в конце концов испоганит шоу, которое перейдет в разряд классики YouTube. Оператор, уставший от поведения ведущей, кое-что слил в прессу — кадры, на которых утонченная кулинарка швыряла в студийную публику яйца, свиные копчености и отборную ругань. В какой-то момент она кинула в зал увесистый окорок, и одна из зрительниц потеряла сознание. Когда скандальные кадры показали в вечернем выпуске новостей, Вирджиния бежала из Штатов. Сплетни о ее падении продолжались до сих пор, и время от времени какой-нибудь предприимчивый журналист пытался подкатить к ней в надежде заполучить интервью. Но миссис Морроу была непреклонна. Только Хейвен и Йейн знали всю правду. Вирджинию уничтожила любовь всей ее жизни — та, которую она нашла на дне бутылки.

И вот теперь она предстала перед Хейвен во плоти. Естественно, она постарела, но возраст был ей к лицу. Резкие черты лица смягчились, фигура утратила пухлость. Несомненно, именно ей сын обязан своей красотой. Волосы Вирджинии поседели раньше времени, но по-прежнему ниспадали до плеч мягкими волнами. В белом пеньюаре, необычайно бледная, она была похожа на призрак. Прекрасный, но не слишком дружелюбный.

— Ты моложе, чем я ожидала, — заявила Вирджиния, смерив Хейвен оценивающим взглядом. Затем она развернулась и исчезла в глубине прихожей. — Иди за мной.

Ее слова прозвучали, как приказ, но Хейвен замерла на пороге. Теперь она увидела, что внутри дом пребывает в таком же плачевном состоянии, как и снаружи. Как ни странно, здесь царил холод. «Вилле не меньше двухсот лет, — подумала Хейвен, — а Вирджиния ее угробила за два десятка». Заметив мясницкий нож, воткнутый в стену прихожей, Хейвен поняла, что часть разрухи произведена человеческими руками.

— Понимаешь, как я вынуждена жить? — спросила Вирджиния, не оборачиваясь. — Вот что я получила, истратив свою молодость на Джерома Морроу. Ну, ты идешь или нет?

— Да, конечно.

Хейвен опомнилась и последовала за матерью Йейна.

Вскоре они оказались в комнате, обставленной пыльной старинной рухлядью. Хейвен не переставала удивляться — ведь все помещения, которые они только что миновали, были пусты. Здесь же плешивые коврики прикрывали подгнившие половицы, а в камине чахлый огонь облизывал ножку стула. Хейвен ждала, что Вирджиния предложит ей сесть, но та не обращала на нее внимания. Подлила себе виски из бутылки весьма дешевого вида и облокотилась о каминную доску.

— Ну, и какую же сделку ты мне собралась предложить? — спросила Вирджиния, разыгрывая полное неведение. — Надеюсь, достаточную сумму, чтобы тут все починить?

— Мне сказали, что по завещанию Йейна вам оставлено пять миллионов долларов, — произнесла Хейвен, опасаясь глубже вторгаться на территорию Вирджинии.

— И, наверное, ты гадаешь, что же стало с денежками? — хмыкнула миссис Морроу. — Налоги и долги, дорогуша. Когда Йейн умер, мне сразу начали названивать из международной службы взыскания налогов. Кредитные компании тоже не отставали. В итоге — все отобрали.

— Уверена, я смогу дать вам достаточно денег для того, чтобы…

Девушка умолкла. Мать Йейна медленно качала головой. Она предупреждала гостью о том, что ее старания бессмысленны. Похоже, Вирджиния собралась выжать состояние Морроу до последнего цента и ни за что не согласится на меньшее.

— Сколько времени вы с Йейном прожили до его смерти? — осведомилась мать возлюбленного у Хейвен. — В этой жизни, я имею в виду.

— Вы знаете?

Вопрос миссис Морроу застиг ее врасплох.

— Сколько? — повторила Вирджиния с довольной усмешкой.

— В общем, долго…

Хейвен поглубже засунула руки в карманы пальто, чтобы согреться. Даже камин не спасал. И как Вирджиния могла расхаживать по дому в одной рваной шелковой ночной сорочке?

— Мне исполнилось двадцать пять, когда я познакомилась с отцом Йейна, и тридцать семь, когда мы развелись. К тому времени, когда он со мной порвал, мне осталось не так много. И сколько же получается? Двенадцать лет? Конечно, я заслуживаю большего, чем мне было дано. Как считаешь?

— Не мне судить, — ответила Хейвен. — Ваш сын решил сделать меня своей главной наследницей. Я полагала, вы предпочтете с уважением отнестись к его желанию. Тем не менее…

— Что? — Похоже, данная фраза позабавила Вирджинию. — Йейн Морроу никогда не был моим сыном. До сих пор не пойму, кем он мне приходится. Ты можешь себе представить? Ты жертвуешь своим телом и свободой, чтобы иметь ребенка, но как только он обретает дар речи, ты обнаруживаешь, что он тебе не принадлежит. Он заявляет, что у него были другие матери — десятки, сотни… Потом, когда он становится старше, он заявляет, что ты — самая худшая из его мамочек. Ты назвала его моим сыном? Он для меня — подкидыш. Кто-то украл моего малютку, а мне подсунул это… существо.

Вирджиния капризно скривила губы.

— Не могу поверить, что слышу от вас такое. Наверняка Йейн любил вас.

— Ты путаешь любовь и необходимость. Это совершенно разные вещи, Хейвен. И запомни — он никогда не был моим сыном.

— Вы ошибаетесь! Он похож на вас, как две капли воды, — выпалила Хейвен и поспешно умолкла.

— Неужели? — Вирджиния хлебнула из стакана, и к ее лицу вернулось прежнее, расслабленное выражение. «Сколько же виски ей требуется для укрощения внутренних бесов?» — подумала Хейвен. — Интересное ты выбрала словечко. Да ладно, не пугайся, милочка. Ты небось меня чудовищем считаешь, а сама нисколечко не лучше меня. Ты была способна Йейну причинить сильную боль. И тебе это удавалось.

— Вы про меня ничего не знаете.

Миссис Морроу разозлила Хейвен по-настоящему.

— О, нет. И у тебя, кстати, немало имен. Констанс. Сесилия. Бао. Беатриче. Но ты всегда одинаковая.

— Как…

— Думаешь, я не слушала моего маленького подкидыша? А я не хлопала ушами, когда он начал рассказывать свои истории. Йейн уже в три годика был странным мальчиком. Куда бы мы с ним ни ходили, он постоянно пытался убежать. Но мы выяснили, почему. Он сообщил моему супругу, что ищет кого-то, с кем был знаком в прежней жизни. Ну, ясное дело, Джером на следующий же день поволок его к психиатру. После нескольких сеансов Йейн в итоге протрепался врачу. Он отчаянно разыскивал некую девушку и кого-то еще. И ему нужно было добраться до нее раньше, чем его соперник получит шанс завоевать ее.

— Завоевать меня? — Хейвен расхохоталась. Ей хотелось верить, что за смехом она спрячет возмущение. Что же, Йейн и вправду считал Адама Розиера соперником? — Я вовсе не приз и не награда.

Вирджиния, похоже, поняла, что нащупала слабое место Хейвен.

— Ну, Йейн выразился как-то по другому. Но он стал просто одержимым. Он дергался и жутко боялся, что в один прекрасный день ты разобьешь его сердце.

— Ни разу не слышала ничего более нелепого, — буркнула Хейвен, но неприятная мысль пробралась в ее разум и, видимо, собралась там поселиться.

— Нелепо, говоришь? — прищурилась Вирджиния. — Да мы, обыватели, своих почтальонов знаем лучше, чем самих себя. Полагаешь, многие бы поверили, что смогут убить? Или изменить супругу? Или разрушить свою карьеру с помощью коробки яиц или свиного окорока? Конечно, нет. Нам всем нравится думать, что мы — образцы непогрешимости. Мы понятия не имеем, что способны вытворить, если боги решатся ополчиться против нас. Но те из нас, кто уже видел свои худшие стороны… скажем так: мы можем просчитать их потенциал. А ты, дорогуша, едва не лопаешься от своих дарований.

Вирджиния допила виски, стукнула стаканом по каминной доске и нахально усмехнулась. В дымоход залетел порыв ветра, раздул пламя. Хозяйку виллы окутал дым.

«Она просто ядовитая», — подумала Хейвен.

— Я никогда не стану такой, как вы.

— Докажи, — протянула Вирджиния заплетающимся языком. — Не сомневаюсь, тебе очень нравилось тратить мои денежки. Твое платьице стоит целое состояние.

— Я его сшила сама, — процедила сквозь зубы Хейвен.

Мать Йейна прихватила край рукава наряда Хейвен и потерла ткань кончиками пальцев.

— Вряд ли тряпочка досталась тебе даром. У тебя изысканный вкус. А что будет, когда денежки кончатся? Снова станешь девчонкой из среднего класса? Во что ты превратишься, когда Йейн не сможет тебя обеспечивать?

— Это он вас науськал, да?

— Он? — нахмурилась миссис Морроу. — Какой еще «он»?

— Адам Розиер.

— Что ты несешь, — с ухмылкой произнесла Вирджиния. — И с какой стати тебе вздумалось, что есть мужчина, который может меня нау… науськивать? Я своих мотивов не скрывала. Хочу вернуть мое богатство — жить в доме без мышей и носить красивую одежду. Хочу, чтобы все со мной любезничали. Я верну то, что потеряла, и очень скоро. Мой адвокат уверен, что мы выиграем дело. А потом он получит хорошенький, огромненький чек.

— Не надейтесь, что я не стану сражаться с вами, — предупредила Хейвен.

— Удачи тебе, дорогуша, — сказала Вирджиния. — Но кому из нас больше терять?