Он целовал мою шею и гладил мои волосы, позволяя своим рукам скользить вниз по моей спине и вызывая мурашки на коже.
Когда я полностью пришла в себя после оргазма, я отстранилась и поправила свой купальник, чтобы все было прикрыто. Затем я взглянула на него и робко улыбнулась.
— Видишь? — ухмыльнулся он. — Я же говорил, что мне нравится делать тебе приятное.
— Это было… очень мило. — Я закусила губу, стараясь быть как можно более соблазнительной. — Теперь, я хочу сделать что-нибудь приятное для тебя.
Его взгляд блуждал от моих губ к глазам и обратно.
— Хм… ладно…
Я опустила руки вниз к его джинсам и начала водить ногтями по огромной выпуклости. Я слышала, как мои ногти царапали джинсовую ткань, и предположила, что этого давления на его член было достаточно.
Полагаю, я была права, потому что он застонал.
Я поморщилась, извиняясь.
— Единственное… у меня там все ещё немного побаливает после прошлой ночи…
Он кивнул, хотя можно было сказать, что его мысли были где-то в другом месте, когда я провела рукой по выпуклости в его штанах.
— … всё в порядке…
Я наклонилась и шепнула ему на ухо.
— Но я могла бы сделать кое-что другое.
Затем я лизнула мочку его уха, просто крошечное прикосновение, и слегка подула на неё.
С его губ слетел стон.
Я слезла с его колен, взяла свой халат и положила его на пол перед его стулом. Затем я опустилась на колени прямо напротив его ширинки.
Я чувствовала жар, исходивший от него, всего лишь в паре сантиметрах от моего лица.
Я снова начала возбуждаться, несмотря на сокрушительный оргазм всего лишь минуту назад.
— Бедный малыш, — проворковала я и погладила очертания его члена под джинсами, — Я знаю, что ты заперт там.
Я потянула вверх его белую льняную рубашку. Вид его загорелого, подтянутого пресса завёл меня вдвойне.
Я расстегнула верхнюю пуговицу на его джинсах и потянула вниз молнию.
— Подожди, — задыхаясь, сказал он и схватил меня за запястье.
— Что? — спросила я, искренне удивившись.
— Не здесь. Не снаружи, — сказал он, качая головой.
Я нахмурилась и оглянулась в поисках самолётов, вертолётов и птиц.
— Нас никто не увидит.
— Я не хочу рисковать. Мне только не хватает появиться на страницах жёлтой прессы.
Я сердито посмотрела на него.
— Ты, кажется, не возражал, когда всего минуту назад дело касалось меня.
Он усмехнулся.
— Если ты помнишь, я не снимал с тебя трусики. А что касается лифчика, я лишь… сдвинул его.
Я пристально посмотрела на него. Он был прав… отчасти.
— Знаешь, я бы тоже не прыгала от радости, увидев в жёлтой прессе, как ты забавляешься с моей грудью, — сказала я, — Но это же тебя не остановило.
Он засмеялся.
— Правда. Но ты же не являешься главой многомиллиардной корпорации.
— То есть, твоими словами, это нормально, если мне станет неловко, но только не тебе.
— Я говорю, что мне действительно очень хочется, чтобы ты делала то, что собиралась делать со мной… но давай сделаем это внутри. — сказал он, поднялся на ноги, взял меня за руку и потащил в пентхаус.