Ко мне подъехал великолепный, отполированный Ламборгини, того же темно-бардового цвета, как и галстук Коннора.
Это было уместно, так как за рулем сидел Коннор.
Я взглянула, как автомобиль остановился передо мной, увидела, кто за рулем, затем закинула голову назад, словно вопрошая Боже, почему я? и отвернулась.
Стекло с его стороны опустилось вниз.
— Лили, садись в машину, — сказал он тихим, участливым голосом.
Я развернулась и наехала на него.
— ТЫ СЧАСТЛИВ? Ты добился моего увольнения — СПАСИБО! Так ты получаешь то, что хочешь? Когда кто-то говорит тебе «нет», ты уничтожаешь все, что у них есть, и потом, когда у них ничего не остается, ты возвращаешься и получаешь свое? Так все работает в твоем мире?
Его лицо выражало страдание. Медленно он открыл дверь со своей стороны и вышел из машины — но не приблизился ко мне. То, как я отступила от него, вероятно, убедило его, что это будет неразумно.
— Я не хотел, чтобы тебя уволили, и мне жаль, что так случилось.
— Ах, да? Ну надо же, спасибо.
— Лили…мне нужно тебе кое-что сказать, и я хочу, чтобы ты меня выслушала.
Я зло посмотрела на него, слезы текли по моим щекам. Когда он ничего не сказал, я кивнула головой, словно говоря, НУ?
— Я повел себя прошлым вечером хуже, чем когда-либо в своей жизни. Знаю, я облажался — ужасно — но я хочу, чтобы ты дала мне еще один шанс. Ты мне дорога. Очень. Я хочу, чтобы ты села в машину и поехала со мной. Это полностью зависит от тебя…но, что бы ты не решила, я уже положил на твой банковский счет пятьдесят тысяч долларов.
Я уставилась на него. Картонная коробка чуть не выпала у меня из рук.
— Это подарок. Даже, если ты никогда не захочешь снова увидеть меня, мне ненавистно то, как ты тратишь в пустую свою жизнь и талант тут, — сказал он и, поморщившись, махнул в сторону здания. — Я дарю их тебе, без всяких условий, так что сможешь делать то, что захочешь. И ты сможешь выяснить, что ты умеешь делать лучше всего. Сможешь найти свое место в этом мире. Я знаю, что ты не хочешь моих денег — ты уже говорила мне об этом — поэтому, если ты не оставишь их себе, тогда пожертвуй куда-нибудь. Отдай их сиротам, или Красному Кресту, или еще куда. Делай с ними, что пожелаешь. Но просто помни, что это подарок и не более того. Никаких обязательств.
Он смотрел на меня искренне, его голубые глаза никогда не были столь красивы, как в этот момент.
— Если ты никогда не захочешь увидеть меня снова, я пойму и это тоже. Я уеду и никогда больше тебя не побеспокою. Но я хочу, чтобы ты поехала со мной. Я хочу тебя, Лили…и я хочу, чтобы ты поехала со мной, потому что ты хочешь этого. Если ты сядешь со мной в машину сейчас, то только потому, что сама этого хочешь. Ты вольна делать то, что хочешь — сесть в машину, уйти, жить своей жизнью, что бы ты не решила. Но просто знай…просто знай, что я хочу, чтобы села в машину и поехала со мной. Больше, чем я когда-либо хотел чего-то. Потому что я хочу тебя, Лили…больше, чем все, что я когда-либо хотел прежде.
Я стояла, слезы текли по моим щекам, а мое сердце снова разбивалось.
— Садись в машину, Лили, — прошептал он. — Пожалуйста.
Я слегка задрожала и постаралась представить, что может ждать впереди, если я сделаю это.
Я не могла нормально мыслить.
Но все еще могла чувствовать.
Я посмотрела на него, прямо ему в глаза.
…и поняла, что я хотела.
Я молча обошла машину спереди, открыла пассажирскую дверь и забралась внутрь.
Он скользнул на водительское сиденье, протянул свою руку и сжал мою, и улыбнулся.
Я слишком устала, чтобы сделать что-то, кроме как откинуться назад, на кожаное сиденье.
— Куда мы едем?
Он улыбнулся, вытащив из-под козырька солнцезащитные очки, и надел их.
— В Вегас, детка. В Вегас.
Затем он наклонился, смахнул слезу с моей щеки и нежно поцеловал меня в губы…опустился обратно на свое водительское сиденье…
…и мы уехали.