Все о страсти

Глава 19

— Ты получал какие-нибудь новости из замка? — спросила Франческа, входя в библиотеку. Джайлз поднял глаза от бумаг:

— Только в понедельник.

Джайлз вынудил себя снова вернуться к письму, но тут же отвлекся и увидел, как Франческа смотрит на него. Ее глаза излучали мягкий свет. Она улыбалась.

Он уставился на ее губы, живо вспоминая, как они сомкнулись вокруг его плоти. Вспомнил все, что произошло прошлой ночью.

Франческа, поняв, о чем он думает, нерешительно наклонила голову.

— Я не хочу, чтобы ты занимался этим один. У тебя есть какая-нибудь работа для меня? Информация, которую нужно найти, — промурлыкала она. Сам нежный звук ее голоса казался лаской, воспламенявшей кровь.

Он с готовностью протянул ей лист:

— Если бы ты могла отыскать эти ссылки…

Она просмотрела список и вышла из комнаты. Притворяясь, что пишет ответ, Джайлз наблюдал за ней. Изучал. Ее и себя.

После прошлой ночи у нее были все причины надеяться. Однако она ни на чем не настаивала. Не навязывалась, хотя он твердо знал, что она все понимает. Как и он.

Как теперь справиться с этим? После вчерашней ночи, когда они намеренно, сознательно позволили страсти обнажить их души, этот вопрос, похоже, остался единственным.

Она вернулась с огромным фолиантом, и когда положила его на стол, он протянул руку и схватил ее за запястье. Она вопросительно подняла брови. Он отложил перо, на котором чернила уже успели высохнуть, и потянул ее за руку. Она покорно обошла стол.

— Ты счастлива здесь, в Лондоне? Тебе нравится бывать в обществе? — спросил он, неохотно отпустив ее.

Она прислонилась к столу и взглянула на него, спокойно, прямо, гадая, что он задумал.

— Все это довольно забавно, и совершенно новые впечатления для меня.

— Ты становишься весьма популярна.

Ее губы чуть изогнулись.

— Любая дама, ставшая графиней Чиллингуорт, привлекла бы внимание света.

— Но то внимание, которое привлекаешь ты…

Вот оно. Его недовольство наконец вышло на свет. Она со вздохом отвернулась. Минуты шли, а Франческа молчала.

— Это вряд ли зависит от меня, — наконец выговорила она. — Я не могу выбирать, кого мне привлечь. Как и диктовать природу их отношения ко мне. Однако это еще не означает, что я возвращаю или ценю подобные знаки внимания.

Джайлз согласно кивнул.

— Но какие качества ты… — он сделал паузу, прежде чем продолжить, — тебе нравятся больше всего? Что именно ты считаешь главным в мужчине… джентльмене?

Такого вопроса она не ожидала. Ее глаза потемнели, стали задумчивыми, словно она искала и не могла найти ответа.

— Честность. Верность. Преданность. То, что желает всякий, будь он мужчиной или женщиной.

Он поразился ее простым словам. Простым истинам. Не рассчитывал на ее мужество. Способность следовать безоглядно и беззаветно туда, куда шел он. Куда вел ее.

Не отрывая взглядов друг от друга, оба размышляли… гадали… надеялись.

Джайлз прекрасно понимал, где оба стоят. На краю пропасти.

— Сегодня в Воксхолле дает последний концерт мадам Тюлен, итальянское сопрано, — сообщил он, вынимая программку из-под пресс-папье.

Лицо Франчески осветилось радостью. Он отдал ей программку и наблюдал, как она вчитывается в каждую строчку.

— Она из Флоренции! О, как давно я не слышала… Кстати, Воксхолл — это то место, где мне можно бывать?

— И да и нет. Ты можешь ехать только со мной.

Не совсем правда, однако и не полная ложь.

— Ты меня возьмешь?

Она по-детски обрадовалась. Но он показал на полки:

— Если поможешь мне со ссылками, мы сможем уехать сразу после ужина.

— О, спасибо!

Программка порхнула на пол. Она бросилась ему на шею и поцеловала.

Впервые со вчерашней ночи, вернее, с сегодняшнего утра, они коснулись друг друга. Их взгляды скрестились. Зеленое и серое. Без всяких масок, вуалей и барьеров. Потом она улыбнулась, села к нему на колени и поблагодарила так, как хотел он.

В полдень дождь прекратился. К восьми вечера Воксхолл-Гарденз заполнили гуляющие, спешившие поразвлечься, невзирая на висевшую в воздухе сырость. Даже самые дальние дорожки, плохо освещенные и мрачные, были довольно оживленными. Правда, оттуда нередко раздавался женский визг.

Джайлз, протискиваясь вместе с Франческой сквозь толпу, мысленно проклинал себя. Кто бы мог поверить, что в такой вечер здесь соберется половина Лондона? Здесь были все слои общества, от дам, подобно Франческе закутанных в бархатные ротонды, до жен лавочников, чистенько одетых и с любопытством озиравшихся вокруг, и шлюх, размалеванных, в кричащих нарядах, предназначенных для того, чтобы привлечь взгляды мужчин.

— Если мы пройдем через Колоннаду, то окажемся почти у самой нашей кабинки.

Франческа видела маячивший впереди серый квадрат, то, что, вероятно, и называлось Колоннадой. Людей было так много, что они то и дело останавливались. В одну из таких вынужденных пауз Франческа оглянулась и увидела шагах в десяти лорда Карнеги. Его милость увидел ее. Его взгляд метнулся к Джайлзу и снова вернулся к ней. Он улыбнулся и поклонился.

Чья-то голова загородила его. Франческа устремила взгляд вперед и подавила дрожь.

Они добрались до Колоннады. Джайлз свернул в первую арку, как раз когда навстречу хлынул поток гуляющих. Франческу оторвали от Джайлза и вытолкнули на тропинку, в том направлении, откуда они пришли. Ей казалось, что сейчас она споткнется и упадет. Едва удержавшись на ногах, она попыталась вырваться из давки. Ее просторная ротонда мешала идти и непрерывно цеплялась за что-нибудь.

Кто-то схватил ее за руку, но, даже не глядя, она поняла, что это не Джайлз. Она вырвалась, повернулась, но неизвестный уже исчез.

Тяжело дыша, она пыталась повернуть к Колоннаде. Толпа немного поредела, и она увидела Джайлза.

— Слава Богу! — выдохнул он, схватив ее в объятия. — С тобой ничего не случилось?

Она покачала головой и крепко вцепилась в его рукав.

— Пойдем, — коротко велел он, пытаясь игнорировать чувство тревоги. Пока они шли через Колоннаду, он не отпускал ее. Они добрались до Ротонды. Здесь было свободнее. И гуляли в основном представители высших классов, не слишком склонные толкаться.

В кабинке уже ждали гости, приглашенные Джайлзом. Франческа пришла в полный восторг.

— Спасибо, — радостно шепнула она. — Я такого не ожидала.

— Мне это показалось неплохой идеей.

Тут были Девил и Онория, леди Элизабет, Хенни и Хорэс. Вскоре пришли и старые знакомые, которые стали ближе к нему с появлением Франчески в его жизни: Маркэмы, сэр Марк и леди Гризуолд.

Вечер прошел на редкость приятно. Ложа была прекрасно расположена. Оттуда было легко попасть в Ротонду, где были места для дам, желающих послушать концерт. Джентльмены усадили жен, а сами ретировались на безопасное расстояние, чтобы обсудить билли, над которыми работали, а также другие важные дела вроде охоты, которую обычно устраивали зимой.

В конце представления восхищенная Франческа поднялась, взяла под руку Онорию и вместе с ней направилась туда, где стояли их мужья.

— А вот и вы!

Узловатые пальцы сжали ее запястье.

Франческа обернулась.

— Добрый вечер, — улыбнулась она леди Озбалдестон.

— Очевидно, для вас он очень добрый. Это понятно даже слепому, — бросила она и обратилась к вдовствующей герцогине Сент-Ивз, расположившейся рядом: — Говорила же я вам, Хелена, это случится раньше, чем вы думаете.

Та молча кивнула. Леди Озбалдестон больно ударила ее по руке веером.

— Ну а теперь, когда вы надели на него сбрую, постарайтесь крепко держать поводья, и все будет хорошо. Понимаете, девочка?

Франческа молчала, стараясь спрятать улыбку.

— Если же не сумеете, посоветуйтесь с Онорией. Она неплохо справилась, не так ли? — Старуха лукаво ухмыльнулась.

Онбрия немедленно сделала реверанс.

— Благодарю вас.

Вдовствующая герцогиня осторожно коснулась плеча Франчески:

— Поверьте, для всех нас большая радость видеть, что Джайлз наконец остепенился. Но леди Озбалдестон права. Нужно уметь держать его в узде. По крайней мере до тех пор, пока роль мужа не станет его второй натурой. Тогда…

Она многозначительно подмигнула, давая понять, что тогда все само собой образуется.

Распростившись с пожилыми дамами, Франческа отошла на несколько шагов, прежде чем прошептать Онории:

— Откуда они знали?

— О, это несложно, — заверила Онория. — У вас все на лице написано. И у него тоже. — Она кивнула в ту сторону, где стояли их мужья: оба высокие, поразительно красивые, широкоплечие… И не замечавшие никого, кроме них. — Как-то на душе легче, когда видишь такое, правда? — понимающе заметила Онория, — M-м, — согласилась Франческа и, улыбаясь, взяла Джайлза под руку.

— Что означает это «м-м»? — поинтересовался тот.

— Так… — туманно ответила она и жизнерадостно поинтересовалась: — Мы сегодня танцуем, милорд?

Джайлз взглянул на парочки, вальсирующие на площадке перед кабинками.

— Почему бы и нет?

И они закружились в танце. Джайлз, однако, замечал восхищенные мужские взгляды, бросаемые в сторону его жены. Впрочем, ему ли жаловаться? Она была так счастлива, что, казалось, распространяла сияние вокруг себя. Глаза ее сверкали, губы улыбались. И эта улыбка и свет ее глаз были предназначены только ему. Ему одному.

Танец закончился; возвращаясь к своей кабинке, они едва не попали в очередную давку. Но на этот раз Джайлз крепко держал Франческу за руку, не отпуская ни на секунду, загораживая собой.

Они завернули за угол, поближе к двери кабинки, и толпа рассеялась. Какая-то дама неожиданно возникла перед Джайлзом, и тот волей-неволей остановился. Дама с томным видом шагнула ближе.

— Милорд! Какой сюрприз!

Джайлз едва не попятился. Ее тон был плохой имитацией чувственного мурлыканья Франчески. Его минутное колебание воодушевило женщину. Она едва не терлась о него.

— Я слышала, что вы больше не принимаете, но, разумеется, такого просто быть не может! Всего лишь потому, что вы женились… Что ни говори, а барс не в силах переменить свои пятна, да еще всего за одну ночь, не так ли?

«Кто она, черт побери?» Джайлз не мог вспомнить.

— Этот барс, — раздался голос рядом с ним, — уже не свободен.

Незнакомка потрясенно вытаращила глаза и, к изумлению Джайлза, поспешно отступила, когда между ними встала Франческа.

Она неспешно оглядела женщину сверху вниз и надменно задрала носик:

— Вам, должно быть, интересно будет узнать, что я внимательно слежу за всеми развлечениями мужа, так что всякий, кто желает его общества, если не считать деловых встреч, разумеется, должен прежде всего обратиться ко мне. Что же до его пятен, то, поверьте, я высоко их ценю и намереваюсь пользоваться своим преимущественным правом еще много лет.

Женщина ошеломленно моргнула. Джайлз последовал ее примеру. Нос Франчески поднялся на немыслимую высоту. Джайлз много дал бы, чтобы видеть свое собственное лицо, когда она величественно бросила:

— Надеюсь, я выразилась ясно?

Незнакомке достаточно было мимолетного взгляда на Джайлза, чтобы она все поняла. И вдруг — Джайлз мог бы поклясться, что для нее это стало такой же неожиданностью, — несчастная опустилась в низком реверансе.

— Абсолютно, миледи.

— Прекрасно, — кивнула Франческа. — Теперь можете нас оставить.

Женщина, красная как рак, мгновенно исчезла.

Джайлз покачал головой и, обняв Франческу за талию, повел вперед.

— В следующий раз я знаю, к кому посылать навязчивых дам.

— Очень рада.

Уже на пороге кабинки она повернулась лицом к нему. Глаза снова полыхали зеленым пламенем, но на этот раз тепла в нем не было.

— Думаю, я сумею справиться с ними, — высокомерно обронила она. Судя по выражению ее лица, такая процедура доставила бы ей огромное удовольствие. — Это совсем нетрудно. Ибо, насколько я полагаю, им трудно устоять передо мной.

Джайлз не собирался спорить, полагая, что она во всем права. Кроме того, она тоже Роулингс, и, похоже, у них немало общих фамильных черт.

Улыбнувшись, он прижал ее к себе и ступил в кабинку.

После этой сцены и очередной ночи, которую Франческа провела, изливаясь в благодарностях за прекрасный вечер, Джайлз не смог отказать ей в желании навестить свою старую гувернантку, жившую на Масуэл-Хилл.

Франческа уехала сразу после обеда. Он заперся в библиотеке в полной уверенности, что два грума, примостившиеся рядом с кучером Джоном, — достаточно надежная гарантия безопасности Франчески.

Три часа спустя в холле поднялась суматоха. Он встал, но не успел сделать и шага, как дверь распахнул Уоллес.

— Случилась неприятность, милорд.

Прежде чем его сердце куда-то покатилось, в комнату вошла Франческа.

— Никто не пострадал, — заверила она и, стаскивая на ходу перчатки, устремилась к нему. Джайлз с облегчением заметил, что она действительно невредима.

— Что случилось?

Кто-то откашлялся. Рядом с Уоллесом возник кучер Джон.

— Грабители, милорд. Но у наших парней были пистолеты, как вы и приказали, так что все обошлось. Джайлз знаком велел им войти. — Садитесь. Я хочу точно знать, что произошло. Франческа опустилась в кресло рядом с его столом, в то самое, где она всегда располагалась. Джон и Уоллес предпочли стулья.

— Это было на обратном пути, милорд, — начал Джон, — когда мы спускались с холма к Хайгейту. Они лежали в засаде в Хайгейтском лесу, все трое. Двое громил и один тощий заморыш. Замотали свои рожи, прошу прощения, милорд, и подняли воротники у курток. Настоящие разбойники.

— Они стреляли?

— Нет, только мы. Они тут же поджали хвосты и убрались.

— Но они были вооружены?

— Возможно, милорд, хотя я не видел у них пистолетов.

Джайлз нахмурился:

— Спросите у грумов. Если это разбойники, они должны быть вооружены.

— Будет сделано, милорд.

Джон поднялся:

— Если я больше не нужен, пойду проверю лошадей.

— Вы молодец, Джон. Пожалуйста, передайте мою…

Джайлз посмотрел на Франческу и увидел, что она улыбается кучеру, — нашу благодарность грумам.

Джон кивнул хозяевам:

— Обязательно, милорд, можете быть уверены.

Уоллес поднялся и расставил стулья по местам. Джайлз бросил на него взгляд, означавший: узнайте все, что можете, и позже расскажете мне. Уоллес поклонился и последовал за Джоном.

Франческа озабоченно хмурилась.

— Никогда не думала, что грабители могут напасть едва ли не в самом городе. Крайне неприятное ощущение.

Джайлз встал, поднял ее на ноги и прижал к себе.

— Ты испугалась?

Она послушно прильнула к нему.

— Нет… да, немного. Я не знала, что происходит… то есть кто стреляет, они или наши люди. Мне показалось, что палят прямо в нас!

Джайлз стиснул ее еще сильнее и принялся укачивать.

— Все хорошо. Ничего не случилось, слава Богу.

— Боюсь, такие вещи еще бывают, поэтому и приказал Джону взять с собой людей. В такое время года, когда богачи покидают Лондон, всякое отребье спешит этим воспользоваться, а окрестности столицы — самое подходящее место для охоты.

Только вот разбойники обычно подстерегают путешественников по ночам, или хотя бы вечером. Днем это слишком рискованно.

Франческа чуть отстранилась:

— Пойду переоденусь. Думаю, неплохо бы подольше полежать в ванне.

Ее любовь к расслабляющим ваннам не ускользнула от Джайлза. Он разжал руки.

— Мы сегодня ужинаем дома?

— Да. Пик светской жизни уже прошел, так что мы будем только вдвоем. Но вдруг ты заскучаешь? — кокетливо осведомилась она.

— Ни за что, — поклялся Джайлз.

— Ах да… обязанности твоей графини. Я и забыла. — Она с томным видом присела и повернулась к двери. — Пойду приготовлюсь к испытаниям.

Джайлз рассмеялся. Но как только дверь закрылась, его смех умолк. Он вернулся к столу.

Она сказала, что ценит честность, верность и преданность. Что требует честности от него.

Когда они после ужина отправились с библиотеку, Джайлз задумался, пытаясь решить, насколько он может быть с ней откровенным.

Франческа направилась было к столу за новым списком ссылок, но он схватил ее за руку.

— Нет.

Она удивленно повернулась к нему, но он показал на козетку:

— Давай посидим. Я хочу поговорить с тобой.

Заинтригованная Франческа села у камина. Он устроился рядом. Огонь громко ревел: Уоллес успел подбросить дров, пока они ужинали.

Лучше не думать слишком много. Лучше броситься в битву очертя голову, как его предки, с надеждой на победу.

Он перевел взгляд с оранжевых языков на изумрудную зелень ее глаз и утонул в их глубине.

— Кажется, у нас появилась проблема. Последнее время постоянно что-то происходит. Согласен, пока нет причин считать, что все это делается преднамеренно… — Он постарался выкинуть из головы узду, натянутую между деревьев. — И все же я крайне встревожен.

Она повернулась к нему под тихий шелест шелка.

— Ты о разбойниках? Но сам ведь сказал, что такие вещи совсем нередки.

— До, но обстоятельства, при которых это все случилось! Средь бела дня, причем никто не угрожал, размахивая пистолетами, и… и экипаж направлялся в город, а не наоборот.

— Но… могло же быть, что на меня напали по чистой случайности!

— Могло, — согласился Джайлз, чувствуя, как немеет лицо. — Как тот случай с твоей любимой приправой. Тоже неприятное совпадение, не больше. И все же…

Она внимательно посмотрела на него:

— И все же?

— А если не совпадение?

Он взял ее руку, просто взял и держал, ощущая ее тепло.

— Что, если по какой-то еще не известной нам причине кто-то покушается на твою жизнь?

Если бы не его тон и выражение глаз, Франческа улыбнулась бы. Но вместо этого, вспомнив об отце, которого он потерял, и представив, что может значить для него она сама, сочувственно сжала сильную мужскую ладонь.

— Никто не покушается на мою жизнь. Кто способен так меня ненавидеть? Насколько я знаю, у меня нет врагов. Он смотрел на их соединенные руки.

— Возможно, но дело не совсем в этом, — вымолвил он наконец.

Она пыталась поймать его взгляд, но он по-прежнему смотрел на их сплетенные руки.

— Проблема, которую следует обсудить и прийти к какому-то соглашению, — это мое постоянное беспокойство.

И только сейчас она сообразила, что так удивляло ее все это время. Не в привычках кучера Джона было брать с собой хотя бы одного вооруженного грума, не говоря уже о двух.

— Расскажи мне все, — выдохнула она.

Не потребовала. Попросила.

Джайлз тяжело вздохнул:

— Это очень… трудно передать словами.

Он замолчал и долго смотрел в огонь.

— С тех пор как мы встретились, — начал он наконец, — когда бы тебе ни грозила опасность, настоящая или мнимая, рядом ли я при этом или нет… — Он снова поднял глаза. — Невозможно описать, что со мной творится. Боль, черная, ледяная, мучительная, но не физическая. Какая-то другая, — объяснил он и, поколебавшись, признался: — Адский страх.

Вместо ответа она еще сильнее сжала его руку.

— Если я с тобой, еще не так плохо: я всегда могу сделать что-то, спасти тебя, и все кончается хорошо. Но если меня нет и я знаю, что ты в опасности… — Он отвел глаза, но тут же вскинул голову и умоляюще посмотрел на нее: — Ты можешь понять?

Франческа серьезно кивнула.

— Ты поэтому приставил ко мне так много стражников в замке?

Джайлз засмеялся резко и коротко:

— Да. — Он поднялся, высвободив руку, и, подойдя к камину, стукнул кулаком по каминной полке. — Если я не могу постоянно быть с тобой, значит, чувствую себя обязанным сделать все, что могу, окружить тебя как можно большим числом людей, чтобы не трястись поминутно от ужаса. Поверь, это не логическое, рациональное решение, принятое на холодную голову. Это то, что я должен сделать.

Франческа тоже поднялась и подошла к нему:

— Если это так, тогда… — Она пожала плечами и коснулась его руки. — Тогда я потерплю и свыкнусь с охраной. Подумаешь, большое дело!

— Но тебе не нравится, когда лакеи ходят за тобой по пятам.

— Да, и когда горничной приходится целый день проводить в моей комнате, просто чтобы следить за моими вещами. Однако если тебе от этого легче… — Она подступила ближе, подняла голову и добавила, глядя прямо в тревожные серые глаза: — Я не позволю всему этому вывести меня из себя. Да, мне это не нравится, но я постараюсь не обращать внимания. Все это пустяки по сравнению с тем, кто ты для меня.

Ощущение счастья и облегчения смешалось с чем-то более примитивным. Может, со страхом, который не покидал его ни на минуту? Во всяком случае, Джайлз едва не пошатнулся. Перед глазами все поплыло. Но он довольно быстро пришел в себя и выпрямился.

— Ты смиришься со всеми моими решениями? И не станешь злиться на охранников, сколько бы их у тебя ни оказалось?

— Если заранее предупредишь, чтобы я не удивлялась, видя их в таком количестве.

Джайлз поморщился.

— В твоей комнате постоянно будет сидеть горничная, и куда бы ты ни пошла, тебя всегда будут провожать лакеи: дома — в поле зрения, на улице — в пределах досягаемости.

— Если только тебя не будет со мной.

— Если только меня не будет с тобой, — кивнул Джайлз. — А если ты идешь на прогулку, два лакея будут тебя сопровождать.

— Что-нибудь еще?

— Джон будет брать с собой лишнего грума, если захочешь выехать одна.

— И ничего больше? — немного подождав, спросила Франческа.

Он с минуту подумал, прежде чем покачать головой.

— Так и быть.

Она притянула его голову к себе и поцеловала.

— Я на все согласна. А теперь я иду наверх, отпустить горничную, бессменно несущую вахту в моей комнате. Ты скоро?

Джайлз поколебался.

— Сейчас приду.

Она с улыбкой пошла к двери.

Но, поднимаясь по лестнице, думала о том, что сказал Джайлз. На память пришли все неприятности, случившиеся за последнее время. И вчерашний случай в Воксхолле. Она вдруг вспомнила цеплявшиеся за нее руки. Теперь Франческа была почти уверена, что их было несколько. Во всяком случае, ее схватил не один человек. Да… большие уродливые лапищи. И грубые, совсем не гладкие ладони джентльмена.

Стоит ли ей рассказать об этом мужу? Но с какой целью? Еще раз возбудить в нем эмоции, причинявшие боль и мучения? Подвергнуть его пытке?

Она не верила ни в какую опасность: всякое случается! Люди в давке хватаются друг за друга, чтобы не упасть. Никто не желает ей зла. Но она видела, как тяжело переносит Джайлз каждый такой случай. И не важно, воображаемая это опасность или реальная.

Она вытерпит все, что угодно, причем с радостью. Невозможно остаться равнодушной к его заботам, не ощущать, как она ему дорога, пусть за это и приходится платить. Невозможно не видеть, что движет им. Что побуждает его беспокоиться.

Не слишком ли рано торжествовать победу?

Размышляя над этим, она подошла к своей двери.

На следующее утро Франческа помедлила в холле, разглядывая двух лакеев, готовых сопровождать ее на прогулку.

Она повернулась к Джайлзу, только что вышедшему из библиотеки: вне всякого сомнения, для того, чтобы проверить ее реакцию.

— Я всего лишь хотела пойти в Уолпол-хаус. Немного побуду с твоей матушкой и Хенни и вернусь. Не волнуйся.

Он что-то проворчал, бросил мрачный взгляд на лакеев и снова повернул к библиотеке.

Франческа направилась к выходу, не оглядываясь, но чувствуя, что Джайлз остановился у двери библиотеки и смотрит ей вслед.

— И узда была крепко привязана?

Джайлз, меривший шагами комнату, угрюмо кивнул.

— К стволам деревьев по обеим сторонам дороги.

— Трудно посчитать это случайностью, — хмуро заметил Девил.

— Да. Другие инциденты — возможно. Но не этот.

Они сидели в отдельном кабинете клуба «Уайтс». Джайлз вспомнил историю, случившуюся с Девилом вскоре после его женитьбы на Онории. Странные, похожие на покушения, почти фатальные случаи, подобные тем, что происходили с ним и Франческой. В случае Девила загадку с помощью Джайлза удалось разгадать. Виновником оказался несостоявшийся наследник Девила. В этом случае, однако…

— Не представляю, что тут может быть замешан Осберт, — заметил он, покачав головой. — Это просто смехотворно.

— Когда-то и я не поверил бы, что Кинстер способен попытаться убить другого Кинстера, — возразил Девил.

Но Джайлз снова покачал головой:

— И не потому, что мы родственники. Он и вправду никогда не хотел стать наследником, в основном из-за поместья, которым придется управлять. Он был так благодарен Франческе и, кроме того, любит ее… благоговеет перед ней. В разумных пределах, конечно.

Губы Девила дернулись.

— Разумеется.

— Он сам себя назначил ее главным кавалером и защитником. Я мирюсь с этим, потому что доверяю ему. Он не отходит от Франчески, когда меня нет рядом, — пояснил Джайлз и, поколебавшись, добавил: — Кроме того, она для него что-то вроде щита.

— Заботливые маменьки все еще охотятся на него?

— Возможно, потому что по-прежнему смотрят на беднягу как на будущего графа. Помимо всего прочего, у него Довольно тугой кошелек, неплохие доходы от имения, и, будучи поэтом, он не имеет вредных привычек. Не играет, не содержит любовниц, не предается модным видам разврата. Что только подтверждает мою теорию: Осберту титул ни к чему. Убивать меня или Франческу просто не в его интересах.

— Хорошо. Но кто следующий в длинной линии наследования? Пойми, мой кузен Чарлз был всего в одном шаге от титула. Кто идет после Осберта?

Джайлз остановился. Свел брови.

— Не знаю.

— Не знаешь?!

Джайлз устало отмахнулся.

— Роулингсы — это не Кинстеры. Семья так же велика, но разрозненна. Одна ветвь не общается с другой, вести о свадьбах и похоронах не так легко распространяются. После Осберта… Нужно вернуться по меньшей мере на два поколения назад и посмотреть, какая ветвь старше, а потом проследить… Нет, я лучше попрошу Уэринга. — Джайлз встал.

— Пойми, это самое логичное, самое правдоподобное объяснение.

— Знаю, — вздохнул Джайлз.

Франческа горячо надеялась, что Джайлз сейчас в клубе. Она слышала, что «Уайте» расположен в Сент-Джеймсском парке. Если ее муж там, спокойно беседует с приятелями, то по крайней мере не будет знать, что она разъезжает по городу в экипаже, вместо того чтобы, как она ему сказала, сидеть на Норт-Одли-стрит.

Незнание еще никому не вредило. Наоборот, это избавит его от ненужных тревог. Ей просто необходимо купить новые перчатки, а послать Милли невозможно — у той ладони в два раза шире. Так что у нее есть вполне законное оправдание. И все же кто знает, на что способен Джайлз?!

Но скоро она будет дома.

Франческа посмотрела в окно, на мелькающие мимо здания. И вдруг увидела Чарлза и Эстер.

Франческа высунула голову наружу, велела Джону остановиться и скоро уже входила в дом. Позади следовал ливрейный лакей. В нескольких шагах шествовал грум. В этом строении располагался большой торговый центр, предлагавший на продажу различные товары. В глубине находилась небольшая аптека. Именно там она и нашла родственников.

— Дорогая! — радостно воскликнула Эстер, обнимая Франческу. — О, как хорошо снова тебя увидеть! — Отстранив Франческу, она долго изучала ее лицо и модную ротонду. — Выглядишь ты восхитительно! Тебе нравится столичная жизнь?

— Очень, — кивнула Франческа, растерянно глядя на Чарлза. — Но я понятия не имела, что вы здесь. А Френни?

— Она тоже приехала. Чарлз переглянулся с Эстер.

— Она осталась с Джинни. В доме, который мы сняли. Пришлось срочно приехать за настойкой опия. Аптекарь как раз отмеряет нужную дозу.

Франческа заметила его расстроенное лицо.

— Френни опять не в себе?

Эстер поморщилась:

— Временами. Мы получили твое письмо с известием, что вы переехали в город. Я прочла его Френни. Она всегда интересовалась твоими делами. Ну а после этого ничего не оставалось, кроме как тоже отправиться в Лондон. Она так рвалась сюда! Мы собирались написать, но хотели сначала устроиться. Правда, не так трудно найти жилище в Лондоне в это время года. А вот когда мы приехали сюда… — Эстер посмотрела на Чарлза. — Френни стала совершенно непредсказуемой. Сегодня весела и спокойна, завтра бьется в истерике и не желает ничего слушать.

Чарлз взял Франческу за руку.

— Мы хотели навестить тебя, но не решились. В таком состоянии Френни способна на все, хотя требует немедленно ехать к тебе. Но в общество ее вывозить ни в коем случае нельзя, так что компаньонка из нее плохая. Мы решили написать тебе и пригласить в гости, но Френни как с цепи сорвалась. Настаивает, чтобы мы нанесли визит Чиллинг-уорту. Мы же никак не решимся.

Франческа открыла было рот, чтобы заверить его в своем гостеприимстве. Чарлз осторожно положил ладонь на ее руку.

— Дорогая, ты должна понять, что дело не просто в том, какое воздействие может произвести на Френни общество других людей, хотя и это важно. По правде говоря, мы просто не может гарантировать ее приличное поведение. Она невыносимо капризна, непослушна, скандальна и, боюсь, скрытна и замкнута.

— Она уже дважды обманывала Джинни и сбегала из дома, — пояснила Эстер. — Ты ведь знаешь, как трудно ускользнуть от Джинни. Мы с Чарлзом боимся оставлять Френни, но иногда приходится.

— Вы так и не узнали, кто он?

Эстер покачала головой:

— Она такая упрямая. Ни за что не скажет, если не захочет.

Чарлз только сейчас заметил лакея и одобрительно кивнул.

— Рад видеть, что ты не появляешься в городе одна.

Франческа не упомянула о груме, притворявшемся, будто разглядывает шарфы.

— Чиллингуорт так пожелал, — обронила она, отмахнувшись. — Но у меня есть предложение, которое может улучшить состояние Френни. Вы сказали, что она рвется приехать на Грин-стрит. Вероятно, Френни убедила себя, что именно ради этого отправляется в Лондон, и нервничает, потому что ее желание не исполнилось. — Она повелительно подняла руку: — Прежде чем вы что-то скажете, могу заверить, что это будет спокойный ужин в кругу семьи. Только вы и мы с Джайлзом.

Эстер и Чарлз обменялись взглядами.

— Но… — нерешительно начала Эстер, — у вас, наверное, свои планы…

— Никаких. Неделя выдалась спокойная: многие уже покинули город. На этой неделе будет несколько званых ужинов и балов, чтобы отметить конец года, а потом и мы уедем в деревню. — Франческа не могла дождаться той минуты, когда увидит беседку в снегу. — Сегодня мы собирались быть дома. Если привезете Френни на ужин, никто ее не расстроит, никто не выведет из себя. Зато она сможет увидеть дом и ее желание исполнится. Может, это ее успокоит.

Эстер и Чарлз призадумались.

Франческа вдруг вспомнила, что Джайлз скоро вернется на Грин-стрит и думает найти ее дома.

— Я должна идти, — извинилась она. — Скажите, что приедете.

— Ты умеешь убеждать, дорогая, — сказал Чарлз.

Франческа просияла.

— Тогда жду вас в семь. Я знаю, как нетерпелива Френни.

— Если только это не затруднительно для тебя, дорогая.

— Нет-нет! Ровно в семь!

«Только бы не забыть предупредить Фердинанда!»

Франческа помахала рукой и поспешила к двери.

Она как раз успела сбросить ротонду на руки Ирвина, когда открылась входная дверь и вошел Джайлз. При виде жены он удивленно поднял брови:

— Это не наша карета только что свернула за угол?

— Наша.

Она подбежала к нему и, привстав на цыпочки, поцеловала в щеку.

— Мне понадобились новые перчатки. Я взяла с собой грума, лакея, и они не отходили от меня, так что никакой опасности не предвиделось. Ты доволен?

Джайлз вздохнул и повел ее в библиотеку.

— Думаю, мне не на что жаловаться, — признался он и, помявшись, добавил: — Не хочу, чтобы ты чувствовала себя пленницей.

Франческа улыбнулась. Глаза говорили, что его чрезмерная заботливость больше ее не обижает. Усевшись на кушетку, она сообщила:

— Я встретила Чарлза и Эстер и пригласила их поужинать с нами сегодня. Надеюсь, ты не возражаешь?

— Нет, конечно, нет, — заверил Джайлз, любуясь ее счастливым личиком.

Франческа протянула ладони к огню.

— Френни тоже здесь, так что за столом нас будет пятеро.

Джайлз возблагодарил Бога за то, что она греет руки и не смотрит на него. Обойдя стол, он уселся и потянулся к груде корреспонденции, ожидавшей его внимания.

— Я просила подать ужин в семь и велела Ирвину предупредить Фердинанда.

Джайлз ехидно усмехнулся:

— Хотел бы я знать…

Раздался тихий стук. В комнату вошел Уоллес.

— Простите, миледи, но Фердинанд просил узнать, не уделите ли вы ему минуту внимания. Это насчет сегодняшнего ужина.

Джайлз снова взглянул на бумаги.

Франческа вздохнула:

— Я встречусь с ним в гостиной. Уоллес, вы тоже пойдете со мной.

Уоллес поклонился:

— Я позову его, миледи.

После его ухода Франческа встала и потянулась.

— Что же, по крайней мере перепалки с Фердинандом позволяют мне не забыть итальянский.

Джайлз поднял глаза:

— Прежде чем ты уйдешь…

Она повернулась. Он отложил письмо, которое изучал.

— Помнишь, ты сняла копию с фамильного древа. Что ты с ней сделала?

В ее глазах промелькнуло нечто вроде виноватого выражения, мгновенно сменившегося любопытством.

— Мы, то есть твоя матушка, Хенни и я, постарались его дополнить. Добавили все ветви и родственные связи, какие могли. А что?

— Мне нужно проверить кое-что, касающееся наших родственников. Не могу ли я взглянуть на плоды твоих усилий?

— Разумеется, — нерешительно протянула она. — Но ты мне его вернешь?

— Я только хочу получше рассмотреть его, чтобы проверить, известно ли вам троим больше, чем мне?

Франческа ослепительно улыбнулась. На щеке показалась милая ямочка.

— Я немедленно его принесу.

— Только после разговора с Фердинандом, — запротестовал он. — Может, и мне стоит освежить в памяти свой итальянский?

У самой двери она обернулась и лукаво кинула:

— Я научила тебя нескольким новым словам, которые ты сумел затвердить и даже правильно применить при случае. Но ты прав. Может, настало время очередного урока.

И, многозначительно подмигнув, оставила его.

Перед Джайлзом закружились красноречивые картины такого урока. Он мечтательно улыбнулся, но тут же нахмурился, выхватил первое попавшееся письмо и вынудил себя читать.