Всемирный следопыт, 1928 № 04

КАК ЭТО БЫЛО

Краеведческо-археологический очерк А. Линевского

Следопытом должен быть не только охотник; научному работнику в поисках за материалами приходится также проявлять особые «следопытческие» способности.

Работая по заданию Карельской Республики, шаг за шагом отыскивал я затерянные древности края. А найти их трудно. Население не знает, не понимает, что я ищу, косо смотрит на пришельца. Вот тут-то и надо проявить таланты следопыта. Медленно, после долгих расспросов, начинаешь понимать и уяснять мировоззрение туземцев, их быт, отношение к явлениям природы. Почему такое-то дерево нельзя рубить, почему с этим камнем связана такого рода легенда, отчего такое-то животное нельзя есть и т. д. Предрассудки идут от дедов, а те их узнали от своих прапрадедов, принесших в XX век почти нетронутыми обычаи и предания седой древности. Постепенно исследователь привыкает к туземным понятиям и уясняет себе, на какие стороны быта данной местности надо обращать свое внимание.

В Карельской Республике очень много озер, рек и скал.

Вот почему я стал внимательно приглядываться к ним, уверенный, что около них должны быть обязательно следы древностей. Приехав на берег Белого моря в гор. Сороку, узнал о порогах водопадов — Шойрукша и Золотец. Расстояние близкое — семь километров. Фотографический аппарат — через плечо, штатив и портфель с бумагами— к поясу, палку — в руку, — и через полтора часа я ползал по берегу, в брызгах кипящей бешеной воды. На ночь остановился в соседней деревне — Выг-Остров. Хозяин попался толковый и сразу понял, что я ищу. На утро, везя меня на другой водопад, спросил:

— Хочешь покажу тебе наши «бесовы следки», на них никто из приезжих не бывал…

Переехав залив, вышли на островок, перешли его. Вблизи мощно ревел и грохотал водопад. Я поднял голову — не поверил глазам: вся скала была изукрашена выбитыми изображениями. Свыше 400 рисунков, изображающих оленей, рыб, тюленей, птиц, лодок, хищников!..

Все эти изображения выбивались древним человеком по целому ряду причин. У доисторического человека не было грамоты, а потому, чтобы передать свои мысли, он вынужден был делать рисунки, выбивая острым кремнем на скале то, о чем он хотел рассказать. До сих пор ряд племен Африки, Океании и т. д. выбивает на камнях, рисует на них, вырезывает из дерева, или лепит из глины зачастую очень сложные сцены, в которых увековечивает себя, свои приключения. На приведенных рисунках (1–4) мы видим, что человек убивает оленя, хищного зверя, пляшет над птицей, душит неведомую гигантскую птицу. Эти изображения, выбитые на скалах, являются древнейшей книгой нашего севера, написанной в виде рисунков первобытным человеком самое меньшее за четыре тысячи лет до нас (по определению проф. Монтелиуса и Тальгрена)!

У читателя «Всемирного Следопыта» не может не возникнуть вопроса о том, как жили на территории нашего севера люди четыре тысячи лет назад? На это не трудно ответить, если изучить собранные нами на скалах Карелии рисунки. Свыше 400 изображений того, что видел кругом себя первобытный человек, дают нам достаточное представление о его быте и укладе жизни.

Рисунок 1 изображает человека, убивающего оленя или лося. Животное ревет, что видно по разинутой пасти. Человек убивает копьем с треугольным наконечником; копье — одно из древнейших орудий нападения, первоначально оно делалось из простой палки, заостренной через обжиг на костре (как это делают еще до сих пор бушмены в Африке). Копье дошло даже до наших современных войск (казачьи пики), а современный штык есть лишь его видоизменение.

Кто ездил по северу Сибири или даже по европейскому северу, тот знает— что такое олень для человека тех мест. Олень для обитателя севера составляет все, чем он живет. Благодаря оленю он получает пищу, одежду, жилище и средства передвижения; падет олень — конец и человеку.

За примерами недалеко ходить.

Мясо оленя до сих пор — почти единственная пища самоедов (18000 чел.), енисейцев (1500 ч.), долганов (1000 ч.), части якутов (примерно 50000 ч.), части тунгусов (до 20000 ч.), юкагир (1000 ч.), ламутов (10000 ч.), чукчей (12000 ч.), каряков (6000 ч.) и др. Свыше 150000 человек живут олениной!

Едят оленину сырой, чуть обваренной, большинство племен вместо соли употребляют золу. Лакомством служит мозг (головной и особенно костный) и некоторые внутренности оленя.

Из шкуры оленя делают одежду. Самый нежный мех получается у только-что родившегося олененка, другой сорт меха получается от полугодовалого оленя (пыжик), и, наконец, грубый мех взрослого оленя идет на верхнюю одежду. Ниток у этих народностей нет, и шьют они скрученными оленьими жилами, которые прочнее и крепче шелка.

Та же шкура, натянутая на жерди, составляет стены чума.

Если оленьими шкурами обтянуть чум также извнутри, то жилище получается теплое.

Без оленя северному человеку и не двинуться никуда по снежным равнинам; кроме того олень одно из наиболее чутких животных, чувствующих, например, запах дыма на очень больших расстояниях. Много тысяч людей спасли олени во время ужасных снежных буранов, учуяв нюхом направление места отыскиваемого жилища.

При всех этих качествах олень обладает основным — он очень легко приручается и живет стадом, насчитывающим иногда несколько тысяч голов. Только самцы иной раз отбиваются от стада, дичают и убегают в лес.

Путешественники рассказывают, что каждый шаг этих народов СССР связан с оленем. Как, например, похоронить покойника без того, чтобы не убить на его могиле нескольких оленей?! Ведь «на том свете» покойнику нужно будет еще много путешествовать, чтобы добраться до «Страны блаженства». Пешком не достигнуть этого сказочного места, поэтому, погребая покойника, убивают и оленей. Важную роль олень играет и в колдовстве: если носить с собою косточку оленя, — думают мокисы (Сев. Америка), — то будешь бегать так же быстро, как и олень; если есть сердце оленя, то будешь такой же, как и он, выносливый; наши остяки и вогулы еще недавно (а кое-где и теперь), убив медведя, приносят ему в жертву оленя. Этим думают угодить медведю и получить от зверя прощение за охоту на него.

Если современным оленеводам приходится бороться с волками, поедающими их стада, то, как видим, и наш древний художник (на рис. 2) рассказывает о такой же борьбе за 4000 лет до нас. Здесь опять таким же копьем человек убивает какого-то хищника; острое ухо говорит за то, что, повидимому, это волк.

С волками у человека идут давние счеты. Ведь недаром народности, жившие разбоем и насилием (тюрки и монголы), считали, что их предки были волками. У всех народов мы встречаем сказки о том, как злые «колдуны» «обращались» в волков. Это же мы встречаем и в русских сказках и даже в древних летописях. Эти сказки являются следами давнего знакомства человека с волком, который всегда селится поближе к человеческому жилью, стараясь похитить у него то овцу, то какое-либо домашнее животное, и, наконец, самого сторожа стада — собаку. У кочующих оленеводческих народов стаи волков всегда двигаются следом за человеком.

Самоеды еще до сих пор делают деревянные изображения волка, которым поручают охранять оленье стадо. Не утащут волки оленя — самоед намажет деревянное чучело волка кровью. Этим он награждает его за верную и старательную службу. Если же хищники задерут зазевавшегося оленя, самоед будет колотить деревянного волка-бога за то, что он плохо следил за стадом и не уберег оленя.

В народных суевериях у северян волк играет большую роль: едят волчье сердце, чтобы быть смелым, носят с собою волчью шерсть, чтобы не мерзнуть и т. д.

Рисунок 3 изображает пляшущего человека над птицей (у многих первобытных людей это является ритуальной, т.-е. священной пляской). Современный молодой охотник будет скакать от радости, когда попадет в ворону, но дома он ее есть не станет. Между тем у нас в СССР есть еще ряд народностей — напр., вогулы (7000 чел.), бродячие остяки (10000 чел.), а также самоеды, тунгусы, ламуты, гольды, ольчи и др., которые только и живут охотой. Убив добычу, они спешат умилостивить дух убитого, иначе он, якобы, будет мстить, отгоняя от охотника его насущную пищу. Наоборот, совершив ряд ритуальных обрядов, человек приобретает нового защитника и помощника в своей дальнейшей жизни. У этих народов существует ряд способов умилостивления «духа» убитой добычи. Это — пляски, во время которых поются особые песни и совершаются «магические заклинания».

На рис. 4 человек держит за горло утку, которая вдвое больше его самого. Таких гигантских птиц в Карелии не могло существовать, так как только страусы бывают выше человека. Но 4000 лет назад климат Европы был такой же суровый, как и теперь, а эти гигантские птицы живут лишь на экваторе, где вечное лето.

Очевидно, этот рисунок дает нам доказательство фантазии первобытного человека. Возможно, что первобытный художник хотел изобразить какой-то охотничий сказочный эпизод. А это Доказывает нам, что человек той эпохи уже мог отвлеченно думать.

Иными словами — перед нами прототип знаменитых охотничьих рассказов барона Мюнхгаузена[36]).

Благодаря древнему художнику мы получили непоколебимые доказательства о жизни людей того времени. Теперь мы знаем, что в Карелии, приблизительно 4000 лет назад, жили люди, которые промышляли оленями, а также убивали своих конкурентов-хищников — т.-е. жили той же жизнью, какой живут наши северные народности. Следовательно, охотники крайнего севера и в нашем веке проводят почти такую же жизнь, как и сорок веков назад!