Всплеск силы

Глава 14

— Не могу поверить, — её руки мелко дрожали, и от того травяной отвар, налитый в чашу, то и дело ударялся ароматными волнами о бортики, намереваясь покинуть сосуд. — Как ты тут оказалась?

Я смотрела на неё и качала головой, пытаясь осознать то, что произошло несколько минут назад. Сейчас мы находились в небольшой тёмной комнатке, в которой из мебели была узкая сколоченная из досок кровать, маленький столик с двумя стульями без спинок и небольшой покосившийся шкаф. В окно, выходящее на задний двор, практически не заглядывало солнце, создавая иллюзию позднего вечера. На подоконнике горела свеча, плакала воском, но света практически не давала.

Взяв себя в руки, я посмотрела маме в глаза и еле сдержала себя, чтобы не кинуться вновь к ней, обнять и уверить себя в том, что это вовсе не сон. Передо мной на столешнице стояла деревянная чаша с успокаивающим и уже остывшим отваром, но я к ней так и не прикоснулась.

— Практика, — выдохнула я и улыбнулась. — Меня сюда направили на практику.

Маливика улыбнулась:

— Сами Боги нас свели.

— Не совсем так, — я провела пальцем по шероховатому боку деревянной чаши. — Я выбрала это место по наводке Великой Ложи. Именно сюда Беона Селинера отправляли на последнее задание.

— Не может быть! — она все же разлила напиток себе на подол серого платья. — Расскажи мне все, дочка. Я хочу знать, что произошло с тобой за этот год. И прости… Прости за все.

Она отвела взгляд. А я вновь подавила желание кинуться к ней, упасть в ноги и уверять, что не держу зла ни за что. Ни за то, что письмо было прислано всего раз, и в нём так и не говорилось, куда она уехала. Ни за то, что молчала все эти годы и хранила тайну, которая причиняла ей самой нестерпимую боль. Я не держала на неё зла и поэтому выполнила просьбу.

— Рассказать все? На это уйдёт очень много времени. Я писала тебе письма, но не знала, куда их отправлять. У меня появились друзья и сила, у меня теперь вновь две искры, — она удивлённо выдохнула, но перебивать меня не стала. — Я стала победителем Состязания Стихий, вторая Селинер, вошедшая в этот список. Палата Магии открыла в своём отделении мой счёт, на который будут зачисляться роялти за изобретённое мной заклинание. Ваорлион женился, и в поместье сейчас наладился порядок благодаря Алире, той самой младшей дочери маркиза Кутюн, который подобным жестом отдал долг моему отцу. Я не знаю, что тебе рассказать и с чего начать. За этот год прошло слишком много, и я не хочу ничего упускать.

— Вторая искра, — заговорила Маливика, стоило мне замолчать, — ты вернула себе её. Но как? Награда за Состязание? Или те деньги, что получаешь от Палаты?

— Нет, — я качнула головой, — её мне подарил тот мужчина, который сейчас является моим куратором и приехал сюда вместе со студентами Академии на практику. Он спас меня от смерти.

— И ты ему за это должна…

В её голосе было столько боли, что мне сделалось не по себе.

— Да, мама, я ему должна. Но он не хочет принимать от меня клятву, потому долг лишь на словах.

Возможно, мне показалось, но она облегчённо выдохнула.

— А Нириит? — она задала этот вопрос настолько аккуратно, словно беспокоилась о своей названой младшей сестре.

— Прости, но я не хочу о ней говорить, — я качнула головой, думая о том, что именно из-за неё произошло все то, что случилось.

Если бы я знала это раньше, когда ещё не обрела стабильную силу, когда не могла себя контролировать полностью, то наверняка убила бы её. Убила бы за все то, что она сделала и пыталась сделать. И я совершенно бы не жалела о содеянном. Но не сейчас, когда я уже ступила на тот путь, который хотела пройти до конца. Сейчас у меня нет права на ошибку и на месть. Глупую, ничего не значащую и ничего не меняющую месть. Я не настолько слаба, чтобы опуститься до этого.

— Хорошо. А твои друзья? Расскажешь мне о них?

Она задавала вопрос за вопросом, аккуратно, словно боялась, что я сбегу, хлопну дверью и обвиню её во всём. Свеча медленно плакала воском, превращаясь в огарок и оставляя на подоконнике желтоватую застывшую лужу. Солнце лениво клонилось к западу, это было видно по его косым насыщенным лучам, а мы все говорили. Она спрашивала, а я отвечала.

Много слов было сказано в тот день, многое стало ясно нам обеим. И я очень жалела о том, что все эти годы не знала правды, тогда многого можно было бы избежать.

Когда вопросы коснулись Алеса, я вздрогнула и сухо ответила, что он получил по своим заслугам.

— Стало быть, мы с тобой тогда были правы, — отставила от себя давно опустевшую чашу мама. — И хорошо, что он больше тебя не потревожит. Кого нужно за это благодарить?

— Сагана, — я улыбнулась.

Это имя звучало за сегодня слишком часто. Он фигурировал почти во всех моих ответах и рассказах. Настолько часто, что я стала задумываться, а не лгу ли я себе о своих чувствах к нему. А потом отгоняла от себя эти мысли и возвращалась к маме, которую не видела год. И которую не знала двадцать лет.

— Надо будет и мне его поблагодарить, — в который раз проговорила матушка. — Познакомь нас обязательно.

— Хорошо, — в который раз пообещала я ей. — А теперь скажи, что делаешь в этом месте ты? Почему уехала, ничего не объяснив?

Она уже три раза уходила от этого вопроса, но сейчас я просто не оставляла ей выбора.

— Тут я могу не скрывать свою истинную сущность, — Маливика сейчас говорила о магии, которой не пользовалась больше двадцати лет, а может, даже и тридцати.

— Матушка, но ведь вы жили без неё столько времени, — я перешла на официальный тон и коварно усмехнулась, — что-то ведь побудило вас сорваться с тех мест, что вы считали домом, и вернуться на родину.

— Ох, Шерил, и где ты научилась так вести беседу? — вздохнула она, поправляя выбившиеся из причёски локоны, а я, к своему ужасу, заметила в таких ярких и блестящих чёрных волосах ниточки серебра.

— Саган, — я смогла лишь произнести имя чародея, не в силах отвести взгляд.

В Академии Двух Богов нам говорили, что чародеи могут жить дольше, выглядеть моложе, тратить на это свою магию. Но мама даже не пыталась, или же были другие причины…

— Ответь мне, — попросила я, замечая, что она поймала мой взгляд.

— Шерил, — Маливика спрятала поседевшую прядь и вздохнула, — за несколько дней до моего отъезда гонец принёс письмо из дома. Писал мне мой отец, хотя, скорее всего, он просто попросил кого-то. В Восточном Хастоу видели женщину, которая бросила меня ещё ребёнком.

— Ты сейчас говоришь о моей бабушке? — я выдохнула, вспоминая все то, что было известно о ней из единственного, пришедшего в академию, письма. — Она ведь пропала незадолго до того страшного происшествия, после которого вы приняли в свою семью Нириит.

— Да, всё было именно так, — мама подняла на меня яркие зелёные глаза, в которых отражалась такая усталость, что я в который раз за этот разговор подавила в себе желание оборвать её на полуслове и обнять. — Но дело не только в этом. Она выглядела точно так же, как в день своего исчезновения. Не постарела ни на минуту. Её видело несколько человек. По их словам, она прошла по главной улице, словно покинула дом и направилась в сторону леса. Я не хотела впутывать тебя в это. Думала, что разберусь со всем и напишу в письме, где нахожусь. Но потом началась эта беда со зверьём, и я решила обезопасить тебя.

— Ты приехала её найти?

Мама покачала головой:

— Это была не она. Я это чувствую. Твоя бабка никогда бы не вернулась в те места, которые когда-то покинула. Так было всегда. Она искала своё место и не находила его.

— Тогда… — я непонимающе нахмурилась. — Тогда кого видели жители Восточного Хастоу?

— Полуденный морок или иллюзию, — мама отвела взгляд. — Или предвестника скорой смерти. Года жизни, отмерянные Богами, твоему деду уже давно истекли. Но он и по сей день поддерживает порядок в этом селении. И я бы хотела, чтобы он увидел тебя перед тем, как… — её голос дрогнул.

— Мама, — в этот раз я оказалась рядом, не стала себя сдерживать. Прижав её к себе, погладила родительницу по волосам, которые уже никогда не будут полностью чёрными. — Все будет хорошо. Мы приехали сюда, чтобы разобраться с проблемой. Нам потребуется твоя помощь, ведь ты видела и знаешь, что тут происходит. А твой отец… Я с радостью познакомлюсь с ним.

— Я вряд ли чем смогу вам помочь, — а потом она ахнула и отстранилась. — Шерил, звери ведь стали выходить из чащи и бродить по селению практически сразу после того, как люди увидели морок Инлис. Неужели это как-то связано?

— Инлис? Так звали твою матушку?

Маливика кивнула и встала, отодвинув поскрипывающий стул к стене:

— Но об этом мы ещё успеем поговорить. Пойдём, я хочу представить тебя твоему деду.

Я пропустила маму к двери и последовала вслед за ней. Деревянный пол поскрипывал и выплёвывал в воздух пыль и труху каждый раз, как на доски наступали. К концу нашего пути у меня уже нестерпимо чесался нос и, наверное, покраснели глаза.

Почему-то второй этаж этого дома казался мне ненадёжным. Словно вот-вот подует ветер, сорвёт крышу и разнесёт стены по округе.

Мама остановилась перед одной из трёх дверей, расположенных в конце коридора, и без стука открыла её. Комната старосты была многим светлее той, в которой жила Маливика Селинер, но показалась мне ещё меньше.

У окна стоял широкий письменный стол, покрытый толстым слоем пыли. Бумаги, к которым не прикасались, казалось, несколько столетий занимали четверть столешницы. В противоположном от них углу находился железный подсвечник с тремя толстыми жёлтыми свечами.

Напротив двери стоял широкий сундук, на нём сидел некогда высокий и широкоплечий мужчина, которого время превратило в дряхлого седого старика с мелко подрагивающими руками. И только глаза горели ярким синим огнём, показывая, что не по своей воле он отправится на пир к Братьям-Близнецам.

— Здравствуй, дочка, — голос его был похож на дуновение ветра. Лёгкий, тихий, свистящий. — Кого привела ты ко мне, дочка?

— Папа, познакомьтесь, это ваша внучка — Шерил Селинер.

— Мягкой тьмы, — проговорила я, решив, что сейчас уже все же не день, а вечер. — Мне очень приятно с вами познакомиться.

— Внучка, значица, — усмехнулся староста беззубым ртом. — Проходи, внучка, дай хоть погляжу на тебя.

Мама легонько подтолкнула меня в спину, показывая тем самым, что не стоит заставлять ждать родственника. Я сделала два шага вперёд, останавливаясь перед человеком, который был моим дедом, и присела в неглубоком реверансе.

— Вижу, что обучила ты её хорошо, Маливика, — улыбнулся старик и похлопал по крышке сундука рядом с собой, приглашая присесть.

Долго говорили мы. Он больше спрашивал, а я отвечала. Мама все это время стояла в дверях, лишь единожды сдвинулась с места для того, чтобы заменить сгоревшую свечу. Я многое узнала о своей семье в тот вечер. Единственное, о чём мне так и не сообщили, — так это имя деда. Он не представился, а я не посмела спрашивать, посчитав, что этим могу оскорбить старика.

Лишь когда нас выставила за дверь та самая старушка, которая и впустила в дом, я смогла спросить об этом у мамы.

— Он отрёкся от своего имени, — шёпотом ответила Маливика, спускаясь вслед за мной по узкой скрипучей лестнице. — После того, как пропала моя мать, он поклялся перед ликом Богов, что до тех пор, пока не отыщет её, не сыскать ему покоя и не зваться по имени. Потому не могу тебе назвать его. Это не моя клятва, и не мне её нарушать.

— Спасибо и на этом.

— Может, останешься ночевать тут?

Я вздрогнула от одной только мысли о том, что придётся провести ночь в этом тёмном и неприятном доме. Что-то пугалом меня тут, отталкивало.

— Нет, мама, но спасибо.

— И как ты собираешься по потёмкам искать дом, который выделили твоим друзьям и преподавателю?

— Я её проведу, — от рядом растущего дерева шагнул чародей. — Позвольте представиться, Саган — мастер боевой и защитной магии, а также куратор вашей дочери, госпожа Селинер.

— Приятно с вами познакомиться, — мама расцвела улыбкой. — В таком случае вся ответственность лежит на вас.

Я слушала их непринуждённую беседу обо мне и понимала, что мама впервые улыбается так часто и искренне. В поместье Селинер она не позволяла себе такого проявления эмоций, всегда была строга и сдержана, всегда подавала мне пример стойкости.

Саган подал мне руку, предлагая отправиться в выделенный нам дом. А я обернулась к маме. Внезапно стало страшно. Я боялась её вновь потерять.

— Увидимся завтра утром, дочка, — в который раз за этот день улыбнулась она. — Мягких сновидений.

— И тебе, мама, и тебе, — я сама слышала, как дрожит мой голос, будто я вот-вот вновь разрыдаюсь, как маленькая девочка, и кинусь вытирать слезы о подол матушкиного платья. Но Маливика учила меня, что чародейки не плачут, потому я лишь подарила ей улыбку и вслед за мастером вышла со двора.

Деревня уже практически спала. Женщины загнали скот в хлева, закрыли в сараях кур и гусей. А сами сейчас наверняка кормили сытным ужином мужей и детей или готовились ко сну.

— Я рад за тебя, — нарушая песню сверчков, заговорил мужчина. — Ты нашла её.

— Это было настолько неожиданно, что я до сих пор поверить в это не могу, — признание вышло слегка корявым, но искренним.

— Самые лучшие вещи происходят неожиданно, Шерил, — философски заявил Саган, рассматривая звезды, усыпавшие тёмный бархатный небосвод.

— Тебе удалось что-то выяснить? — мне не терпелось поделиться с мастером той информацией, которую я получила от мамы. — Я тут кое-что узнала.

— Ты о том мороке, который видела половина Восточного Хастоу? — осадил меня своим вопросом колдун.

— Угу.

— Не уверен, что это как-то связано с происходящим в селении, но проверить не помешало бы. Хотя… прошло столько лет. Даже умелые чародеи не в силах так долго продливать свою молодость.

— О моей бабке никому ничего не известно, — поделилась я мыслями. — Мама не знала, откуда она родом, что забыла в этом месте и почему вела себя так, будто до этого всю жизнь провела при дворе.

— Давай подумаем обо всём об этом уже завтра, — зевнул Саган. — Сегодня был тяжёлый день. Надеюсь, твои друзья до нашего прихода привели дом в порядок.

Я хмыкнула, но промолчала. Почему-то мне казалось, если оставить Бристию и Драфока в замкнутом пространстве, то они скорее перевернут там все вверх дном, чем приведут в порядок. А попутно ещё и друг другу гадостей наговорят. Потому в словах колдуна я сомневалась. Но в одном он был прав — день был тяжёлым.

Честно говоря, мне казалось, что эти сутки тянутся уже несколько дней. Произошло столько всего, что и в голове не укладывалось.

Прикрыв глаза, я наслаждалась лёгким дуновением прохладного ветра, звонкой песней сверчков и тихим шелестом листьев и трав.

— Шерил!

Я вздрогнула и обернулась. Саган свернул на боковую улочку и сейчас стоял на перекрёстке, в глазах чародея читался укор. Оказывается, я отпустила его руку и отправилась дальше по главной улице, ведущей к лесу.

— Опять в облаках витаешь?

Вернувшись назад, я подстроилась под шаг колдуна:

— Прости.

— Придумала, с чего начнёшь поиски отца? — он вновь подал мне руку.

Вопрос был несколько неожиданным. Пожав плечами и подхватив его под локоть, я ответила:

— Опрошу местных жителей. Единственная проблема в том, что я забыла захватить портрет Беона Селинера, это могло бы помочь. Но я сглупила.

— Стихия воздуха позволяет ткать иллюзии, — напомнил мне мастер. — Что мешает тебе просто показать то, о чём ты думаешь?

— А ты меня научишь?

Он хохотнул:

— Так я сюда только для того и направился, чтобы тебя обучать. Или вы, студентка Шерил, подумали, что я все свои выходные провожу в подобных местах?

Сейчас не было ни сил, ни желания на эту игру, но я все же отозвалась:

— Прошу меня простить, мастер, если чем-то вас обидела. Моё незнание берет исток из секретов, которыми пропитан даже воздух вокруг вас.

— А вот это было сейчас очень даже неплохо, — похвалил Саган. — Но мы уже пришли, потому продолжим нашу беседу завтра.

Я облегчённо выдохнула и оторвала взгляд от пыльной, разбитой дождями, дороги. В ярком свете звёзд была видна небольшая покосившаяся избушка. Между досками виделись щели, в которые с лёгкостью проскочил бы не просто палец, а и кулак. У ближайшего окна отвалилась одна из ставен, а вторая угрожающее хлопала по стене, когда поднимался ветер. Крытая соломой крыша, наверное, единственная смогла пережить непогоду и года. Но я пока не спешила этому радоваться: вполне возможно, что и в ней есть дыра, которую мне отсюда не видно.

— Дамы вперёд, — хохотнул колдун, открывая хлипкую деревянную калитку, доходящую мне до пояса, и пропуская вперёд.

Небольшой примыкающий к дому дворик выглядел ещё хуже. Несколько покосившихся и практически развалившихся пристроек, которые раньше служили складами и сараями, и одно большое старое дерево, выросшее прямо по центру участка.

Решив, что со всем этим будем разбираться уже утром, направилась к небольшому хлипкому крылечку без перил. Боясь, что доски, сгнившие за долгие года, сейчас треснут и проломятся под моим весом, аккуратно поставила ногу на первую ступеньку. Она скрипнула, но выдержала.

На удивление, дверь, ведущая в дом, отворилась тихо, словно петли уже кто-то успел смазать. Зато вместо их визга я услышала тихий смешок Сагана, который все это время наблюдал за моими методами попадания в старый-новый дом.

— Проходи уже, — чародей подтолкнул меня в спину и зажёг красный пульсар. Он подлетел к потолку и мягким светом озарил небольшую прихожую, в которой кроме маленького шкафа без дверок ничего и не было.

Половицы скрипели. Некстати вспомнилась одна из страшных постановок, с которой в Табрунг приезжали бродячие артисты. Они рассказывали историю о диком чудище, живущем в старом доме. Чем питалось это чудище, думаю, догадаться несложно.

Стараясь отогнать от себя эти мысли, я подошла к двери, которая должна была вести в дом, и дёрнула за ручку. Да так и осталась с ней стоять.

— Староста просил починить этот дом, а не разнести его по кусочкам, — вздохнул колдун, забирая у меня несчастную проржавевшую ручку и прикладывая её к тому месту, где она должна быть.

Прошептав что-то себе под нос, Саган выпустил с пальцев тонкий огненный лучик и приварил оторванную мной ручку на место.

— Проходи, — мужчина открыл передо мной дверь.

— Шерил? — Бристиа откинула с лица несколько рыжих прядей и, отпихнув сумку, которая почему-то стояла посреди полупустой комнаты, направилась ко мне. — Я думала, что ты сегодня останешься ночевать там. Поздравляю, я так рада за тебя.

Подруга обняла меня, чем повергла в немой шок. Никогда до этого не замечала за колдуньей подобных порывов. Но чтобы ненароком не спугнуть, обняла её в ответ.

— Спасибо.

— Вы уже поговорили? — Брис спрашивала о маме.

— Да. Но этого так мало.

— Понимаю.

Эту необычную идиллию нарушило отчаянное покашливание. Причём исходило оно не от Сагана, который вполне мог так замаскировать смех, а от Драфока, который выполз из-за угла и отчаянно отмахивался от роя каких-то насекомых, выбравших парня своей целью.

Мастер взмахнул рукой, превращая тельца насекомых в пыль, медленно оседающую на пол.

— Я там это, кровати подготовил, — чихая и утирая нос, оповестил нас третьекурсник, а мы с Бристией, не сговариваясь, рассмеялись.

Практика обещала быть если не простой, то весёлой. С этими ребятами скучать не придётся.

Дом, который нам выделил староста, оказался больше, чем мне показалось с первого взгляда. Две спальные комнаты Драфок уже убрал и даже перетащил кровать из одной в другую, чтобы мы могли жить с Бристией вместе. Кухню и некое подобие гостиной ещё предстояло привести в надлежащий вид, но думать об этом прямо сейчас не хотелось. Сейчас хотелось лишь спать.

Свежее постельное белье, выданное старушкой, чьё имя я так и не узнала, приятно холодило спину. Натянув одеяло повыше, я перевернулась набок и окинула взглядом тёмную комнату.

В открытое окно задувал ветер. Мне жутко не хватало тут занавесок, которые подлетали бы вверх от каждого порыва и добавляли помещению немного уюта.

— Не спишь ещё? — Бристиа пошевелилась. Наши кровати стояли друг напротив друга.

— Нет, — я перевернулась на спину и заложила руки под подушку, пахнущую пылью. — Но надо бы.

— Надо, — согласилась колдунья и замолчала.

Шли минуты, ухала ночная птица. Я уже подумала, что подруга уснула, когда она вновь заговорила:

— Я рада, что ты нашла тут свою семью. Бывает же такое.

— Сама не верю в это, — я прикрыла глаза, чувствуя, как накатывается дрема. — Но как так вышло, что отца направили именно сюда?

— Не знаю, Шер. Но ты ведь все равно докопаешься до истины. Тем более мы тут до осени застряли. Редко когда практика завершается раньше.

Я ничего не ответила. Но меня радовало то, что я смогу провести время рядом с дорогими мне людьми. И пусть все проблемы, принцы и высшее общество катятся псу под хвост. До осени у меня есть время, чтобы уговорить маму вернуться, найти хоть какую-то информацию об отце и стать сильнее. Настолько сильнее, чтобы один заносчивый красноволосый колдун попросил у меня помощи, когда она ему понадобится.