Встреча с каменным веком

ПОСЛЕСЛОВИЕ

«Встреча с каменным веком» — вторая переведенная на русский язык книга Йенса Бьерре. Популярный во многих странах мира писатель и неутомимый путешественник по наиболее глухим районам нашей планеты, датчанин Йенс Бьерре уже знаком советскому читателю по книге «Затерянный мир Калахари»; выдержавшей в Советском Союзе два издания.

Живо и увлекательно написанные, обильно иллюстрированные фотографиями самого автора, книги Й. Бьерре пользуются неизменной популярностью. Они переведены по меньшей мере на 12 языков. Секрет их успеха объясняется прежде всего присущим каждому из нас стремлением узнать Неизвестное, разведать Неведомое. Ведь Й. Бьерре описывает жизнь тех народов, которые по существу знакомы лишь узкому кругу ученых да кучке колонизаторов.

На этот раз Й. Бьерре знакомит нас с новогвинейцами. Было бы неверным утверждать, что советские люди совсем уж ничего не знают о Новой Гвинее и ее обитателях. От случая к случаю небольшие заметки и очерки отдельных журналистов попадают на страницы наших газет и журналов. Иногда промелькнут на сеансах кинохроники или экранах телевизоров кадры, заснятые кем-либо из пассажиров или членов экипажа советского судна, зашедшего мимоходом в новогвинейский порт. Неоднократно издавались дневники и описания жизни на Новой Гвинее замечательного русского путешественника и ученого 1870—1880-х годов Н. Н. Миклухо-Маклая. У нас опубликован также ряд сугубо научных книг и статей о Новой Гвинее, но они рассчитаны на специалистов. Популярных же книг о Новой Гвинее за последние годы, к сожалению, почти не издавали. Огромная страна (Новая Гвинея — второй по величине остров в мире), в которой живет по меньшей мере два с половиной миллиона (!) человек, остается для подавляющего большинства советских людей таинственным и загадочным миром Неведомого. Знакомство с этим миром захватывающе интересно, но… следует предупредить читателя: при всех своих несомненных достоинствах автор книги не ученый, а западный писатель, во-первых, как бы не замечающий австралийского колониализма на Новой Гвинее и, во-вторых, явно склонный к сенсационным драматическим ситуациям и всяческой экзотике.

И то и другое требует более серьезного и обстоятельного разговора.

Колониальная история Новой Гвинеи началась в 1828 году, когда западная часть острова была захвачена Голландией. В 1884 году Германия и Англия поделили между собой восточную половину Новой Гвинеи: Германии досталась северо-восточная, Англии — юго-восточная часть острова. В 1906 году Англия передала свою часть Новой Гвинеи, получившую название Папуа, Австралии. В ходе первой мировой войны Австралия оккупировала германскую часть Новой Гвинеи, а в 1920 году получила от Лиги Наций мандат на управление бывшей германской колонией. После второй мировой войны мандатная территория была включена в систему опеки ООН; управляющей державой осталась Австралия. Стремясь укрепить свои позиции на Новой Гвинее, Австралия незаконно объединила в 1949 году обе части восточной Новой Гвинеи в единую в административном отношении Территорию Папуа — Новая Гвинея, куда кроме собственно Новой Гвинеи входят также острова Адмиралтейства, архипелаг Бисмарка и северные из Соломоновых островов.

Коренное население этой самой обширной и самой богатой колонии Австралии достаточно велико: его численность превышает два миллиона человек! До недавнего времени новогвинейцы жили, а во многих районах Новой Гвинеи и по сей день живут в условиях первобытного, общинно-родового строя. За исключением западного побережья острова, где к местным жителям проникли немногочисленные металлические орудия, новогвинейцы трудились, используя орудия из камня, дерева, кости, раковин. Основу их хозяйства и сейчас еще составляет примитивное земледелие: с помощью своих каменных топоров и огня новогвинейцы отвоевывают у лесов и саванн участки земли, которую вскапывают затем деревянными палками. На этих огородах выращиваются клубневые тропические культуры (таро, ямс, батат), тыква, бобы, а в последние годы и некоторые иноземные овощи. Кроме того, новогвинейцы культивируют саговые и кокосовые пальмы, бананы, разводят свиней (особенно в центральной части Новой Гвинеи), а на побережье и в долинах крупных рек в изобилии ловят рыбу.

Природные условия Новой Гвинеи — почти непроходимые дебри, болотистые долины рек, бесчисленные горные кряжи и ущелья — благоприятствуют обособленности и изолированности отдельных, сравнительно небольших групп местных жителей. Отсюда крайняя языковая и культурная дробность населения Новой Гвинеи. Исследователи выделяют по меньшей мере двадцать — тридцать этнических и племенных групп, каждая из которых говорит на своем, непонятном для соседей языке. Да и внутри племенных групп нет сколько-нибудь прочного, организованного единства.

Живут новогвинейцы в деревнях, многие тысячи которых разбросаны по всей стране. Жители каждой деревни образуют относительно самостоятельную в хозяйственном отношении общину, которая сама обеспечивает себя всем необходимым. Каждая община владеет определенной частью племенной территории, площадь которой зависит от числа общинников. В деревне обычно живут от 50 до 200 человек, но бывает и значительно больше.

Сотрудничество и взаимопомощь в труде и в беде — непреложный закон для всех членов общины. До европейской колонизации частная собственность на землю была здесь неизвестна. Имущественное и социальное расслоение едва намечалось.

Члены каждой общины, как правило, ведут свое происхождение от одного общего предка. Брак внутри общины обычаем не разрешается. Поэтому мужчины берут себе в жены девушек из соседних деревень. Такие браки укрепляют дружественные отношения между общинами. Кроме того, деревни постоянно обмениваются рыбой, свиньями, солью, овощами, орудиями и оружием, утварью и украшениями.

И все же повседневная, хозяйственная, общественная и духовная жизнь каждого новогвинейца до последнего времени почти всецело была ограничена рамками своей деревенской общины.

Первые десятилетия колониального господства мало что изменили. Жаркий тропический климат, повышенная влажность долгое время отпугивали колонизаторов. Но постепенно, шаг за шагом колонизаторы проникли в глубь страны. На Новой Гвинее появились европейские плантации и золотые прииски, посадочные площадки для самолетов и шоссе, а на побережье выросли небольшие портовые и административные городишки — опорные центры колониальной экспансии. Носильщиками, грузчиками, рабочими на плантациях и приисках, слугами администрации ста ли, конечно, новогвинейцы. Если они не хотели работать добровольно, их заставляли силой или обманом.

Впрочем, подавляющая масса коренного населения Новой Гвинеи продолжает жить как и прежде. Цивилизованные пришельцы нимало не заботились и не заботятся о развитии хозяйства и культуры новогвинейцев, которые интересовали и продолжают интересовать австралийские власти лишь как дешевая рабочая сила.

По сообщениям австралийской прессы, даже в наши дни в главных городах колонии — Порт-Морсби, Лаэ, Маданге — рабочий день, например, туземных грузчиков длится от 14 до 16 часов (!) («Tribune», 9 февраля 1966 г.). А что до затерянных в дебрях приисков или плантаций, то там произвол колонизаторов и подавно ничем не ограничен. Рабочие-новогвинейцы часто даже не получают заработной платы, работая лишь за скудную пищу, место на нарах и пару шортов. Даже буржуазная пресса Австралии вынуждена время от времени делать признания, что рабочие-новогвинейцы «живут в значительно худших условиях, чем скот у австралийских фермеров» («Pacific Islands Monthly», март 1960 г., р. 145).

Австралийские власти совсем не заботятся ни об образовании, ни о медицинском обслуживании туземцев. Достаточно сказать, что на двухмиллионное население Территории приходится менее 150 врачей, да и то значительная часть их обслуживает европейцев. Не случайно лишь трое из каждых десяти новогвинейцев доживают до 5 лет! Не лучше положение и в области народного образования. По данным 1962–1963 годов, средние школы посещало немногим более 500 новогвинейцев! О высшем образовании и говорить нечего.

Судя по этим немногим, но достаточно красноречивым фактам, можно себе представить, чего стоят разглагольствования представителей официальной Австралии о том, что политика, которой следует австралийское правительство на Новой Гвинее, «гуманна и отвечает интересам туземного населения».

Следует подчеркнуть, что господствующие классы Австралии давно уже усиленно распространяют миф, будто австралийский капитализм — первый друг и старший брат населения Новой Гвинеи. Выступая по радио в Порт-Морсби в сентябре 1963 года тогдашний премьер-министр Австралии Р. Мензис лицемерно говорил: «Мы, разумеется, не колонизаторы. Мы вложили в эти территории намного больше, чем извлекли или сможем когда-нибудь извлечь» («Tribune», 2 октября 1963 г.). А лидер лейбористов А. Колуэлл как-то заявил: «Колониальная держава — это та держава, которая эксплуатирует. Австралия никогда не делала этого» («Pacific Islands Monthly», декабрь 1961 г., р. 118).

А между тем вся товарная экономика Новой Гвинеи находится в руках австралийского капитала. «Бёрнс Филп энд компани» и «У. Р. Карпентер холдинге лимитед», принадлежащие к числу крупнейших монополий Австралии, сколотили свои колоссальные состояния именно на эксплуатации природных ресурсов и населения Новой Гвинеи. Они-то и есть подлинные хозяева Территории Папуа — Новая Гвинея, они-то и определяют в действительности направление и методы колониальной политики австралийского правительства на Новой Гвинее.

Долгое время казалось, что ничто не угрожает этому глухому углу колониальной империи мирового капитала. Но в 1962–1963 годах ураган освободительной революции достиг берегов Новой Гвинеи — голландским колонизаторам пришлось уйти из ее западной части. 1 мая 1963 года над освобожденной территорией Западного Ирпана был поднят флаг Республики Индонезии.

Неожиданно для своих хозяев крупнейшая австралийская колония Территория Папуа — Новая Гвинея получила общую границу с миром, освобожденным от колониального рабства. А ведь в этом мире жили люди, принадлежащие к той же расе, к той же культуре, в той же степени пострадавшие от колонизаторов, с тем же в основном образом жизни и, главное, с теми же требованиями к будущему!

А тут еще непрекращающиеся требования социалистических и афро-азиатских стран в ООН как можно скорее предоставить независимость народам колоний и подопечных территорий. Да и само коренное население Территории все чаще выступает с требованием предоставить ему право самому решать дела и будущее своей страны. И все чаще и чаще случаи, когда борьба новогвинейцев за свое экономическое, культурное и национальное освобождение находит сочувствие, а то и прямую поддержку у трудящихся и прогрессивных кругов самой Австралии. «Рабочий класс Австралии, — указывается в Программе КПА, — должен выступить против эксплуатации и угнетения австралийским империализмом народов Новой Гвинеи и других территорий района Тихого океана и поддержать их право на самоопределение и национальную независимость».

Да, кончились спокойные дни австралийских колонизаторов! Началось для них время неотступных тревог и… хитроумных маневров. В феврале — марте 1964 года состоялись «всеобщие» выборы депутатов в Законодательную ассамблею Территории Папуа — Новая Гвинея. В состав ассамблеи вошли 38 новогвинейцев и 26 австралийцев, включая десять лиц, назначенных депутатами управляющей властью. Если учесть, что многие из депутатов-новогвинейцев — бывшие мелкие чиновники, полицейские и т. п., то есть те, чье материальное благосостояние целиком и прямо зависит от правительства, то становится понятным, почему хозяевами положения в ассамблее остаются колонизаторы. Да и «законодательные права» ассамблеи не так уж велики.

Всячески оттягивая срок предоставления независимости населению Территории Папуа — Новая Гвинея, правительство в то же время развернуло мощную пропагандистскую кампанию, цель которой убедить как можно большее число новогвинейцев публично выступить против предоставления независимости как акта преждевременного. Правительство и капиталистические круги пытаются запугать новогвинейцев тем, что как только Территория Папуа — Новая Гвинея получит независимость, Австралия прекратит экономическую помощь Новой Гвинее («Tribune», 26 января 1966 г.). Несомненно, этот бессовестный шантаж производит известное впечатление на ту часть новогвинейской интеллигенции, которая работает в системе колониального административного аппарата или в частных фирмах и компаниях. Тем не менее, судя по сообщениям австралийской печати, кампания явно не оправдывает затраченных на нее средств и сил.

Но колонизаторы занимаются отнюдь не одними только разговорами и уговорами. Колониальная администрация с каждым годом все активнее и активнее проникает в районы, еще не освоенные колонизаторами. Развитие вертолетного транспорта особенно ускорило и облегчило проникновение в глубь страны. При этом колонизаторы, в том числе и офицеры так называемой патрульной службы, меньше всего пекутся о нуждах населения, хотя не исключено, конечно, что отдельные чиновники колониального аппарата относятся к новогвинейцам вполне благожелательно.

Перед патрульной службой одна задача: подготовить данный район к появлению там «второго эшелона» колонизаторов — торговцев, плантаторов, поисковых партий, строителей дорог и аэродромов, обслуживающего персонала метеостанций и т. д. Для этого необходимо прежде всего завязать первоначальные и, конечно, дружеские контакты с местными племенами: ведь им предстоит в самом ближайшем будущем поставлять колонизаторам носильщиков, дорожных рабочих, слуг белых господ, рабочих кофейных, чайных и прочих плантаций, шахтеров, проводников и т. п. Поэтому «дружба» прежде всего!

Но если наш автор искренне верит в эту «дружбу», то мы должны помнить о «втором эшелоне». А он не заставляет себя ждать: чем крепче будет привязана Территория Папуа — Новая Гвинея к экономической колеснице австралийского капитала, тем меньше ему придется опасаться грядущего дня независимости. Поэтому по мере проникновения в глубь страны правительство передает лучшие удобные земли новогвинейцев австралийским монополиям: именно таким образом компания «У. Р. Карпентер» получила недавно 10 тысяч акров под чайные плантации в самом сердце Новой Гвинеи. Работать на этих плантациях придется, конечно, новогвинейцам, но чай отправится в Австралию и в другие заморские страны, а вырученная от его продажи прибыль осядет в карманах австралийских монополистов. Новогвинейцам же от прибылей достанутся лишь жалкие крохи.

К этому следует добавить, что для того, чтобы сильнее закрепиться на Новой Гвинее, Австралия призвала на помощь своих союзников, которые, впрочем, и сами не прочь здесь поживиться. Английские, американские, канадские и японские компании получили в аренду громадные земельные участки для разведки нефти, золота, меди и других ископаемых.

Австралийское правительство рассматривает Папуа — Новую Гвинею не только как объект колониальной экспансии, но и как военно-политический плацдарм самой Австралии и ее главных союзников — США и Англии в районе Юго-Восточной Азии и Тихого океана. В связи с этим на Новой Гвинее за последнее время усилилось военное строительство. Сооружаются аэродромы, стратегические коммуникации и другие военные объекты, на которые расходуются огромные средства, намного превышающие те скромные ассигнования, которые выделяются австралийским правительством на показательно-благотворительные цели в Папуа — Новой Гвинее.

Таков — очень коротко — смысл событий, происходящих сейчас на австралийской части Новой Гвинеи. И читатель этой книги должен постоянно помнить, что офицеры патрульной службы — это чиновники колониальной администрации, проводники колониальной политики в самой обширной, богатой и населенной колонии австралийского империализма.

А теперь про новогвинейские «страсти-мордасти».

Да, бывают в новогвинейских джунглях кровавые ритуальные жертвоприношения, случаются и вооруженные столкновения между племенами из-за подозрения кого-либо в колдовском действии, умысле или еще по какому-либо поводу. Но именно «бывают», «случаются», не более. В основном же новогвинейцы заняты повседневным трудом на огородах и в деревне, воспитанием детей, семейными делами и т. д. Не случайно же все исследователи, которые жили среди новогвинейцев чуть подольше, чем наш автор, единодушно отмечают приветливость, гостеприимство, доверчивость и жизнерадостность новогвинейцев. Об этом же, кстати, свидетельствуют и многие фотографии самого Й. Бьерре.

Н. Н. Миклухо-Маклай без малого три года прожил среди «каннибалов» залива Астролябия, но ни разу не видел никаких каннибальских пиршеств. Да и воевать-то новогвинейцы не такие уж любители. Их схватки, когда они случаются, как правило, скоротечны и оканчиваются с первой пролитой кровью.

И еще одно последнее замечание. Й. Бьерре не всегда на современном уровне науки излагает существо некоторых научных концепций. Это касается особенно проблемы заселения Океании. Здесь не место полемизировать с автором по этому, в общем-то специальному, вопросу[32]. Однако не хотелось бы проходить мимо утверждения Й. Бьерре, будто малорослые негритосы — древнейшие обитатели Меланезии, и в том числе Новой Гвинеи. Идея об особой древности низкорослых групп человечества активно поддерживалась в свое время реакционными католическими этнографами, но в настоящее время этой точки зрения едва ли кто придерживается. Современная наука располагает убедительными доводами, подтверждающими, что возникновение низкорослых расовых групп — явление сравнительно позднее и что между африканскими пигмеями и азиатско-океанийскими негритосами никаких генетических связей нет.

Некоторые менее существенные погрешности в изложении вопроса о заселении Океании указаны в комментариях.

Все отмеченное не делает, однако, книгу Й. Бьерре менее интересной, тем более что «Встреча с каменным веком» — вообще первая книга на русском языке о племенах центральной части Новой Гвинеи, донесших до нынешних «атомно-космических» дней уклад жизни, свойственный нашим далеким неолитическим предкам.

Первая. И будем надеяться, что не последняя!