Мириэль стояла в дверях перевязочной клиники, не в силах переступить порог. Когда доктор Росс сказал, что у него есть прекрасная идея, как она может помочь, она представила себе совсем не это. Запах мази и гниющей плоти уже угрожал испортить ее завтрак. Но слова в письме Чарли – Ты никогда ни к чему в своей жизни не стремилась – подтолкнули ее внутрь.
Она избегала удивленных взглядов пациентов. Некоторые сидели на низких табуретках, погрузив ноги в тазы с водой. Другие – на стульях, разбросанных по комнате, пока сестры перевязывали их ободранные и изъязвленные конечности.
– Вы опоздали, – заметила сестра Верена, подходя к ней.
Мириэль подавила гримасу. Она не рассчитывала видеть рядом эту женщину, когда предлагала помощь в поисках лекарства.
– Я сомневалась, что мне надеть.
Сестра Верена смерила взглядом дневное платье Мириэль из атласного крепа так, словно это был балахон из мешковины.
– И правильно делали.
– Так не пойдет? Я думала, что королевский синий в самый раз. Это серьезный цвет, к тому же, подходит цвету моего лица. Я просто не могу носить темно-желтые или лавандовые оттенки со слишком большим количеством розового. Они так размывают мои щеки, что даже румяна не могут меня спасти.
– Вам нужно будет носить униформу. Обратитесь на склад и скажите им, что будете помогать в клиниках. – Она снова окинула наряд Мириэль испепеляющим взглядом. – Они предоставят более подходящую одежду.
Униформа? Униформа предназначалась для горничных, официанток и дворников. Но Мириэль решила, что лучше не спорить, и отправилась на поиски склада. После нескольких неверных поворотов она обнаружила его зажатым между прачечной и установкой водоочистки. Когда она объяснила, зачем пришла, мужчина порылся в нескольких стеллажах с ужасно устаревшей одеждой, прежде чем передать ей стопку грубых белых блузок и юбок.
– Это и есть униформа?
Мужчина кивнул.
– Но разве кто-нибудь не должен сначала снять с меня мерки?
– Это одежда фабричного производства, мэм. Никаких измерений не требуется. Они делают три вида размеров: для миниатюрных, стандартных и толстых.
Лицо Мириэль сморщилось.
– И что же вы дали мне?
– У меня наметанный глаз на женские размеры. – Он подмигнул. – Вы стандартная.
Мириэль нахмурилась.
– Действительно стандартная.
Вернувшись в свою комнату, она переоделась из атласного платья в хлопчатобумажную униформу. Юбка свисала до лодыжек, а бесформенная блузка была жесткой. Рукава оказались слишком короткими, а воротник грубым. Узкая манжета не застегивалась на ее гипсовой повязке. Как бы туго она ни затягивала пояс, юбка болталась на бедрах, как колокол. Один взгляд в мутное зеркало в ванной, и Мириэль съежилась. Даже ее бабушка – когда была жива – одевалась более элегантно. Но ради возможности снова увидеть Чарли и дочерей Мириэль надела бы все, что угодно.
На обратном пути в перевязочную она прошла мимо группы мужчин, сидевших там, где дорожка примыкала к крыльцу двенадцатого дома. Айрин презрительно называла их: Бригада кресел-качалок. И предупредила Мириэль об их вечно кислом настрое и склонности к сплетням.
– Ты подумываешь о том, чтобы принять обет и стать монахиней? – спросил один из мужчин, когда она проходила мимо. Кое-кто хихикнул.
– Все, что тебе нужно, – это одна из этих дурацких шляп, – подхватил другой.
– Не то чтобы это тебя касалось, – ответила Мириэль. – Но я устроилась на работу в больницу. И собираюсь помочь найти лекарство от этой ужасной болезни.
– Вот как?! – картинно удивился первый мужчина. – Ну, слава Богу, ты здесь! Не похоже, чтобы они искали лекарство последние полвека.
Мириэль вздернула подбородок и продолжила путь.
– Осторожно, не сломай сейчас ноготь.
– И не размажь свой миленький макияж.
– И смотри, не подхвати заразу.
Мириэль совершила ошибку, оглянувшись назад. Мужчина, который говорил последним, был покрыт грубыми бугристыми узелками от линии волос до воротника.
– Иначе проснешься с таким же лицом, как у меня.
В том, как он говорил, было что-то насмешливое, и несколько его собеседников засмеялись, но в его темных пустых глазах не было веселья. Мириэль невольно замедлила шаг. Возможно ли, что ее собственная болезнь обострится, если она станет ухаживать за теми, чье состояние гораздо тяжелее?
– Так-то лучше, – кивнула сестра Верена, когда Мириэль вернулась. – Доктор Росс объяснил, в чем будет заключаться ваша роль и обязанности?
Мириэль покачала головой.
– Я так и думала.
– Я сказала ему, что хочу помочь найти лекарство, и он ответил, что найдет мне должность, где я смогу это сделать.
Сестра Верена поджала губы.
– Доктор Росс управляет колонией, но его роль больше… административная. Как сестра служительница[21] и старшая медсестра, я отвечаю за повседневную работу лазаретов и клиник. – Она сделала паузу, выжидая, пока Мириэль коротко не кивнула.
– Вы будете отчитываться передо мной или, в мое отсутствие, перед сестрой Лореттой.
Просто здорово, подумала Мириэль. Она снова покивала головой, чтобы сестра Верена продолжала.
– По вторникам вы будете работать здесь, в перевязочной клинике. По понедельникам и средам в женском лазарете. По пятницам в аптеке и каждый второй четверг в клинике инъекций. – Говоря это, она ходила по комнате, и Мириэль следовала за ней. – Вам будут поручать простые вещи. Промывание и перевязка ран, скатывание бинтов, подготовка принадлежностей для дезинфекции, помощь лежачим пациентам: они вызывают нас, звоня в колокольчик, помощь в смене белья…
Мириэль остановилась, и сестра Верена резко обернулась.
– Что-то не так?
– Как все это может помочь найти лекарство?
– У вас есть высшее образование по химии?
– Нет.
– Биология, фармакология, медицина?
Мириэль посмотрела вниз. Ее туфли блестели от свежей полировки, которую она нанесла на них прошлой ночью, представляя себя в окружении стеклянных трубок и мензурок, как на фотографиях Марии Кюри, которые она видела в Vanity Fair[22].
– Нет.
– Есть ли у вас какие-либо навыки, связанные с медициной?
– Я ухаживала за своими детьми, когда они болели. – Она подняла глаза и встретилась взглядом с сестрой Вереной, изо всех сил стараясь выглядеть уверенной.
– Тогда вы должны очень хорошо справляться с заданиями, которые я вам изложила. – Она указала на двух мужчин, которые отмачивали ноги. – Высушите их ноги, чтобы сестра Лоретта могла перевязать им раны, а затем приготовьте свежую воду для следующих пациентов.
Мириэль вздохнула и схватила стопку полотенец из ближайшего шкафа для белья. Сестра Верена считала ее бесполезной, неспособной даже на черную работу. Совсем как люди из Бригады Кресел-качалок. Совсем как Чарли. Что ж, она докажет, что все они ошибаются.
Она подошла к одному из мужчин, но остановилась в нерешительности, не в силах заставить себя наклониться к нему. У него не хватало нескольких пальцев на ступнях, а ноги покрывали открытые язвы. Это то, что люди перед двенадцатым домом имели в виду под заразой. Ядовитые микробы, вызвавшие болезнь. Она живо представила их себе в виде крошечных медуз, плавающих в воде и цепляющихся своими щупальцами за кожу мужчины. В ту минуту, когда она прикоснется к нему, они зацепятся и за нее, усиливая болезнь, которая уже сидела внутри нее.
Мужчина смотрел выжидающе. Мириэль перевела взгляд с его лица на его изуродованные ноги и покачала головой. Для нее должна была быть какая-то другая должность. Выполняя такую работу, она никогда не доберется до двенадцати отрицательных тестов и не выживет, пока они ищут лекарство. Но прежде чем она встала, чтобы ускользнуть, мягкая мясистая рука похлопала ее по плечу.
– Позволь мне показать тебе, как это делается, дорогуша. – Сестра Лоретта присела на корточки рядом с ней с впечатляющей легкостью для такой древней особы. Она улыбнулась Мириэль и взяла полотенце. – Ну что, Ронни, поехали. – Женщина развернула полотенце, и мужчина поднял ногу. – После замачивания кожа особенно хрупкая, так что промокай, но не три. И не забывай высушивать между пальцами.
Нежными, осторожными движениями сестра Лоретта вытерла одну ногу пациента, затем другую. Улыбка на ее лице ни разу не дрогнула.
– Многие больные страдают от поражения нервов и больше ничего не чувствуют, поэтому лучше всего легкие прикосновения. И когда набираешь свежую воду, убедись, что она не слишком горячая, иначе можно вызвать ожог.
Мириэль кивнула, вспомнив свой собственный инцидент с горячей плойкой.
Когда сестра Лоретта закончила протирать то, что осталось от пальцев ног пациента, она перекинула полотенце через руку и отодвинула таз в сторону, чтобы мужчина мог опустить ступни. Зловонная жидкость молочного цвета выплеснулась через край. Мириэль уронила полотенца, которые держала в руках, и, не вставая, попятилась, ударившись гипсом о твердый пол. Боль пронзила ее руку.
Сестра Лоретта вытерла пролитую воду, как ни в чем не бывало.
– Вы не боитесь? – спросила Мириэль. – Подхватить зар… болезнь?
– Я приехала в Карвилл еще в 1904 году. – Она взглянула на Мириэль с безмятежным выражением лица. – Ты, наверное, тогда была совсем маленькой девочкой. Сестры милосердия уже десять лет находились здесь, ухаживая за пациентами. Ни разу за все эти годы никто из персонала не заразился этой болезнью.
– Правда?
– Мы моем руки и делаем все возможное, чтобы содержать здесь все в чистоте. Это не очень выносливый микроб. Не слишком заразен.
– Значит, мне не нужно беспокоиться о том, что эта работа ухудшит мое собственное состояние?
Сестра Лоретта встала.
– Немного осторожности, и с тобой все будет в порядке, дорогуша.
Мириэль кивнула и собрала полотенца, которые отбросила в сторону. Она взглянула на таз с водой, пытаясь выбросить из головы всех этих крошечных микробов, похожих на медуз, плавающих внутри. В конце концов, сколько раз она плескалась в океане и оставалась не ужаленной? Она сунула полотенца под мышку и подняла таз, прижимая его к гипсу. Она сможет это делать. Немного осторожности, и с ней все будет в порядке. Медленно шагая к хопперу, она мысленно повторяла слова сестры Лоретты.
Она вздрогнула от всплеска воды, когда перевернула таз над хоппером, но внутри нее расцвело странное удовлетворение, пока она наблюдала, как вода стекает в канализацию, а вместе с ней и все эти крошечные микробы.