Вторая попытка для попаданки 2

Эпилог, страница 1 читать онлайн

Наши отношения с Максом развивались неспешно.

Пока все мои друзья женились и заводили семьи, мы с ним продолжали встречаться, не торопясь связывать себя узами брака. Я строго придерживалась правила всегда иметь своё жильё и держать наши финансы раздельно. Если Макс пытался затронуть тему моей одежды или говорить, что мне не следует куда-то идти, во мне вспыхивала острая негативная реакция.

Отпустить старые страхи оказалось не так просто.

Но возможно.

День за днём Макс показывал мне, что его действия продиктованы не желанием контролировать, а волнением и желанием помочь. Постепенно я стала доверять ему больше, позволяла заботиться обо мне и даже научилась просить его о помощи.

Мы наслаждались друг другом, не торопясь, ценили наши частые свидания и предвкушали будущее, свободное от «Круга» и их давления.

Макс не сразу распустил «Круг». Он сделал это только после того, как нашел источник яда, которым отравили Тома, и освободил всех заложников, которые стали жертвами этого культа. В Цитосе находились лишь те, кто попал в плен за последние пятнадцать лет; остальные томились в многочисленных тюрьмах Астурии, чаще всего — на границах королевства.

Макс отправился в республику вместе с Лорой, и на освобождение Дрэйвена ушло почти два месяца. Там же, в Цитосе, они нашли и Лоренсо.

Муж Лоры выглядел очень худым и постоянно сутулился — за последние пятнадцать лет у него почти не было возможности выпрямиться. Благодаря тому, что Лора выполняла условия Теда, её мужа в Цитосе выпускали из темницы чаще раза в неделю. В заточении ему даже позволяли зарабатывать небольшие деньги и тратить их.

Дрэйвен не мог поверить в то, что свободен, за последние пятнадцать лет он забыл, что значит жить нормальной жизнью. Но Лора была готова отдать всю свою любовь и нежность, спрятанные глубоко в её сердце, лишь бы вернуть ему чувство нормальности.

Её отношения с Максом так и не восстановились полностью. Они были чужими друг для друга, слишком разными. Макс был эмоциональным и открытым, он стремился к честности, тогда как Лора была его полной противоположностью. После душевной травмы, которую она пережила из-за Теда Фуллагара, Лора отдалилась от сына, перенеся на него часть своих чувств, связанных с его отцом. Кроме того, её преследовало чувство вины за эти эмоции.

Но, несмотря на напряжённые отношения, иногда, по ночам, Макс шутил, что, как только у Лоры появятся внуки, она сразу же оттает и их общение улучшится. В эти моменты Макс обычно требовал ласки, словно большой кот, обнимая меня за бёдра или талию и кладя свою голову на мой живот. Я улыбалась: я была готова дарить ему столько нежности, сколько могла.

Пока мы наслаждались друг другом, королевство трясло: король был готов отменить почти всё, что произошло под влиянием «Круга», но парламент противился, не желая передавать всю власть в руки одного человека. Король просил Макса надавить на оставшихся членов культа в парламенте, тех, кто сумел избежать серьёзных репутационных потерь, но Макс был против, и я полностью поддерживала его.

Все хорошо в балансе.

Королевству нужен сильный монарх, но сейчас, пытаясь укрепить свою власть, король мог зайти слишком далеко. Слава богам, в королевстве подрастала «Драгоценность Астурии», которая даже в пятнадцатилетнем возрасте уже оказывала значительное влияние на внутреннюю и внешнюю политику.

Её влюбленность в лорда Томаса Ашвелла прошла. Для ребёнка важны внимание и эмоции, а человек в магическом стазисе не способен их давать. Когда Тома вывели из стазиса, наконец-то разобравшись с таинственным ядом, он сразу принял решение отправиться на задание в страны Критарского Альянса, вместе с Лэйси. Исчезнуть с глаз принцессы, тихо, так, чтобы это не повлияло на высокие позиции его семьи среди аристократии. Позиции, полученные благодаря влюбленности принцессы.

По окончанию расследования десятки людей оказались в тюрьмах с различными сроками — кто-то за коррупцию, но большинство — за участие в трагедии в Колвилле. Валериус Вэйл и профессор Лазарус пока не были найдены, но ходило всё больше слухов, что они скрываются в Солмайре под другими именами. Рано или поздно их выдадут Астурии.

Репутационный урон, нанесённый «Артефактам Фуллагара», был таков, что компания в прежнем виде уже не могла существовать. Большинство талантливых сотрудников почти сразу уволились, а оставшиеся скорее тянули компанию ко дну, чем помогали её выживанию.

Однако был сотрудник, которого Макс уволил сразу же, как только получил контроль над компанией — Роберт. Мой бывший муж клялся, что не работал с Тедом Фуллагаром, но коллеги утверждали обратное: Роберт был настоящим поклонником артефактора-бизнесмена и готов был на всё ради его внимания или обещания повышения.

Макс не разбирался в артефакторике, никто не учил его управлению, и, самое главное, он совершенно не хотел заниматься компанией. Я поддерживала его и верила, что Макс имеет право выбирать свой путь.

Он долго раздумывал, продать компанию или передать её в управление, и в конце концов решил не продавать «Артефакты Фуллагара».

Вместо этого компанию переименовали в «Ардонские Технологии», и Макс сохранил последнее слово при назначении управленцев. Он сразу заявил, что у компании будут иные ценности — она будет работать на создание стабильных условий труда, при которых сотрудники будут чувствовать, что работают на благое дело. Компания продолжит спонсировать студентов Ардонской Академии Магии и будет заключать… более лояльные государственные контракты, если они касаются безопасности.

И, конечно, каждый новый артефакт, выходящий в производство, будет подписываться Максом.

— Я думаю, ты прекрасно справишься с управлением в компании, — однажды сказал Макс, очень серьёзным тоном.

Мы сидели в новой роскошной ресторации, специализирующейся на рыбе. Для нас освободили небольшую нишу, скрытую с трёх сторон, но даже одной открытой стороны было достаточно: многочисленные посетители постоянно пытались бросить взгляд на одну из самых знаменитых пар в Астурии.

‍

— Я был бы очень рад, если бы ты приняла это предложение. Я не знаю более талантливого артефактора, чем ты, и верю, что ты достойна самой высокой позиции, а не просто роли изобретателя.

Макс положил передо мной контракт, но я даже не взглянула на него.

— Спасибо, Макс… но нет. Мы уже обсуждали это. Раздельные финансы, я не хочу, чтобы между нами было что-то, что может серьёзно повлиять на наши отношения. Каждый из нас должен быть рядом с другим потому, что хочет этого, а не из-за какой-то выгоды, — ослепительно улыбнулась я, чувствуя себя очень красивой в дорогом вечернем наряде.

Макс знал, что я хочу открыть собственную мастерскую, и сейчас, когда парламент немного ослабил требования для малого бизнеса, это стало возможно. Я не смогу заниматься там усилителями — они слишком критичны, — но смогу самостоятельно работать над своими новыми изобретениями.

— И что? — Макс не скрывал недовольства моим ответом. Его рука крепко сжала мое колено под столом. — Когда ты будешь носить мою фамилию, когда ты будешь носить моего ребенка, ты тоже будешь говорить, что у нас должны быть раздельные финансы? Ты собираешься работать всё это время?

Я протянула руку и мягко погладила его ладонь, лежащую на моем колене, стараясь его успокоить.

— Нет, Макс, — сказала я мягко. — Я доверяю тебе. И буду готова отдать тебе заботу о нашей семье.

После этих слов Макс немного расслабился, в его глазах мелькнуло ожидание. Он давно намекал на семью, очень хотел заботиться, отдавать.

На самом деле, у Макса была и другая причина, по которой ему не нравилась моя идея открыть мастерскую. Он помнил, что в другой жизни, в будущем, которое так и не наступило, я открывала мастерскую с Люцианом. Именно поэтому он постоянно спрашивал, нужна ли мне поддержка по работе, требуются ли вложения — ведь он не мог помочь мне в мастерской, будучи стихийником.

В такие моменты я всегда повторяла ему, что он — особенный, другого такого нет. Мне не нужен Люциан; я никогда его не знала. Я знала только Макса, любила только Макса и хотела только Макса. И я повторяла это снова и снова, обхватывая его лицо ладонями и заглядывая в его тёмные глаза.

Я надеялась сделать своим бизнес-партнёром Билли, который сейчас был невероятно успешным изобретателем и не спешил возвращаться в ликвидаторы. Как и я, он давно перерос работу на других. Нас обоих стесняло то, что мы должны следовать многочисленным процедурам, введённым в компаниях; мы знали, что способны творить и изобретать быстрее.

Полгода назад Билли женился… на Эмме, устроив перед этим настоящую долгую охоту за подругой, с самыми невероятными ухаживаниями и подарками. Для Эммы это был уже второй брак, но Билли не беспокоил ее, пока она не развелась.

На свадьбе Билли признался мне, что, будь Эмма счастлива, он отпустил бы её и, возможно, через несколько лет смог начать видеть других женщин.

Но, к сожалению, Эмма не была счастлива в браке. Она словно не могла пережить свою первую влюблённость и в какой-то момент призналась мне, что в браке не испытывала и доли тех чувств, что испытывала к Билли. И теперь, когда она не видела его на работе, её тяга к нему только усиливалась.

— Я поддержу тебя, что бы ты ни решила, Эмма.

— Если он допустит хоть одну ошибку, я сразу разведусь с ним. Он знает это. Сказал, что будет доказывать мне свою любовь, искупать вину всю оставшуюся жизнь.

Об Эстер мы почти ничего не слышали. Мистер Диксон был осуждён вслед за Люсиль и мистером Маршем, но не сразу, а после того, как две апелляции Люсиль провалились. Однажды, в восемьсот седьмом году, из любопытства, мы решили проверить, числится ли Эстер в списках академии, и обнаружили, что она перевелась в другое учебное заведение.

Мама давно намекала, что пора выходить замуж и рожать детей, но я искренне наслаждалась этими годами относительного спокойствия, когда рядом были друзья и родители, хоть и не состоявшие больше в браке. Единственным разочарованием для меня стало то, что Алфина уехала в Истрэй в поисках приключений.

«Спасибо, что спасла меня и изменила мой мир. Спасибо, что ходила в нашу таверну всё это время. Теперь «Голодный Моряк» — самая популярная таверна в городе. Не переживай обо мне, с таким умением готовить кофе я не пропаду! Меня ждут приключения и новые места, и кто знает, может, нам предстоит встретиться… ещё много раз.»

Алфина оставила одну записку мне и другую — мистеру Грэйну, с которым заранее договорилась об увольнении. А я почувствовала себя так, будто что-то очень важное исчезло из моей жизни. Она единственная была со мной в обеих жизнях, и оба раза она была невольной участницей ключевых событий, которые изменили всё.

А ещё… именно к ней приходили таинственные письма во «Второй Шанс». И почему-то мне казалось, что новых писем больше не будет.По ту сторону

Высокая девушка с короткой стрижкой, одетая в удобный наряд с брюками, дождалась момента, когда стража отвлечется — во время смены. Мужчины переговаривались, обсуждая, насколько скучна эта работа, и что, возможно, вскоре королевские стражи полностью заменят ликвидаторов на патруле.

— Это просто бесполезная трата наших сил.

— Скоро здесь начнутся полноценные исследования, — сказал самый старший из них. — Я слышал, Айви Браун продвигает идею, что можно «балансировать» тени — вызывать их заранее, в специально подготовленных местах, и тогда неожиданных прорывов больше не будет.

— Так недолго и работу потерять, — пробубнил тот, кто недавно присоединился к ликвидаторам.

— Почему? Мы всё ещё будем нужны, просто не будем рисковать своими жизнями… — их голоса потихоньку стихали, пока девушка удалялась от входа.

Перемены…

Перемены всегда пугают людей, но эта реальность движется к стабильности куда быстрее, чем она ожидала. А значит, людям придётся искать новую нормальность.

Вот и таблички, предупреждающие, что за этой чертой гражданских не будут защищать или спасать. Девушка достала из сумки миниатюрные артефакты, которые тайно собирала последние полтора года.

И всё ради одного-единственного использования.

Артефакты крепились на её руки, ноги и даже на шею. Они были настолько малы, что другие никогда бы в это не поверили. Секрет сжатого хранилища энергии не был изобретён в этой реальности, поэтому местные артефакты были такими громоздкими и уродливыми. Но это, наоборот, вызывало у неё улыбку — их изобретения шли в ногу со временем, у них не было знаний следующих трёхсот лет, которыми обладала она.

Несколько движений — и все миниатюрные артефакты активированы.

Пора. Идти в электромагнитном поле было непросто, но и тени не могли к ней подобраться.

Трудно поверить, что когда-то здесь стояло прекрасное, цветущее поместье её отца. Теперь всё заросло почти непроходимым бурьяном, и только башня возвышалась в самой середине, служа зловещим напоминанием о расколе миров.

Девушка не стала входить в башню. Вместо этого она вбила в землю другой артефакт и сразу активировала его. У неё оставалось не больше пяти минут, чтобы разогнать энтропию до невероятных значений.

Удар.

Ещё один, спустя десять секунд.

И ещё один.

Прямо над артефактом начала образовываться трещина разрыва миров. Но чем больше она расширялась, тем меньше походила на «обыкновенные» трещины, из которых появлялись тени.

Трещина разрыва миров над артефактом стала ярко-красной, резонируя с её родной реальностью, где сейчас работал «якорь». Только здесь, рядом с башней, энтропия была достаточно высокой, чтобы разорвать реальность и открыть проход в другой живой мир.

Девушка подняла голову и с улыбкой посмотрела на синее-синее небо, стаи птиц, густой зелёный лес.

А затем шагнула в ярко-красную трещину разрыва миров и вышла в постоянной ночи.

Она открыла глаза в больничном крыле своей колонии.

Восемь лет... почти восемь лет она прожила в той реальности, а здесь прошло всего несколько минут.

— С возвращением, Финни, — произнесла Весс, её лучшая подруга, отключая «якорь».

Восемь лет... Как же тяжело вновь вспоминать свою жизнь здесь, вспоминать, что всё, что происходит там, в другой реальности, — просто работа, и рано или поздно ей придётся сказать «прощай» всем этим людям.

Финни. Зелфина. Её настоящее имя. Впрочем, Алфина тоже было близко к истине.

— Получилось? — спросила она, приподнимаясь.

В окно больничного крыла виднелось тёмное небо. Здесь не было солнца, не было голубого неба, стай птиц.

Ничто живое не выживало за пределами колонии.

— Да, — ответила Весс. — Энтропия уменьшилась на пять процентов. Думаю, ещё пара миров, и мы сможем установить постоянный коридор в колонию номер два.

«Пара миров». Целая жизнь для Финни, годы, проведённые вдали от Октавиана.

Она прожила в других мирах более сотни лет. Не подряд, конечно, а с перерывами. Но выбора не было.

— Что там случилось?

— Моя семья образовала настоящий культ. И мой далёкий потомок… Точнее, не мой — я не родилась в том мире, как и всегда, — но потомок моего отца решил, что будет отличной идеей вызывать тени искусственно, а затем продавать всем решение против них, — устало произнесла Финни, массируя кожу головы.

Это была уже девятая мёртвая реальность, в которой она побывала, и она не знала, сколько их ещё существует.

Они называли свой мир «Первая реальность».

Финни считала, что это единственный мир, в котором она родилась и осталась жива. Во всех других мирах, включая «Нулевую реальность», Финни не родилась. Именно из «Нулевой реальности» Уилмер Фуллагар создал раскол, в этом самом месте. После этого во вселенной возникли десятки реальностей, каждая из которых стремилась к самоуничтожению… руками тех, кто в них жил.

В каждой реальности человечество вымирало в июне восемьсот пятнадцатого года. Именно из мёртвых реальностей приходили тени, хотя нигде ситуация не была настолько плоха, как в «Первой». Все реальности были связаны друг с другом, и только приведя их в равновесие, её собственный мир мог выжить.

И почти в каждой реальности ответом была Айви: Айви Браун, Айви Фуллагар, Айви Лазарус — каждый раз разная. Сирота в приюте, аристократка, жена самого богатого человека в стране, или, как сейчас, обычная женщина, оказавшаяся в сложных отношениях, выросшая в семье, которая её подавляла.

Финни была знакома со множеством вариантов Айви, и ей было нелегко наблюдать, как девушку использовали почти все в её окружении. Она ждала… момента, когда Айви будет готова взять ответственность и изменить свою жизнь. И когда девушка появилась в таверне в другой одежде, готовая рассказать «правду», Финни поняла — пора.

Айви справилась почти полностью сама, только с одной небольшой подсказкой. Финни знала, что артефакты, тысячи артефактов для повышения энтропии в Соларисе, будут заряжены с помощью усилителя, иначе им просто не справиться. Поэтому она должна была остановить Айви от полной передачи прав.

Она не ожидала, что Айви и Макс справятся гораздо раньше Солариса, сразу после событий в Колвилле.

Финни была ограничена — каждое её серьёзное вмешательство в мир повышало энтропию, и она давно выучила правила — после того как не справилась в самом первом мире, где планировала разобраться со всеми проблемами сама, за сотни лет до уничтожения реальности. С тех пор она поняла, что решение для каждого мира будет своим, и на это потребуется время.

Иногда — очень много времени.

Она также осознала, что никогда полностью не избавится от теней, из-за той провальной попытки.

— Мне кажется... или стало чуть светлее? — спросила Финни.

Весс ослепительно улыбнулась в ответ.

— Да. Это работает, Финни, у тебя получается.

— Тогда... я пойду прямо сейчас. В Нулевую реальность. Я думаю, я готова, — чуть посветлевшее небо словно полностью избавило Финни от усталости; она, наконец, своими глазами видела результаты своей тяжёлой работы.

Финни ещё не была в нулевой реальности, в которой был изобретён артефакт перемещения во времени, где Фуллагары передавали артефакт друг другу, пока он не дошёл до её отца. Каждый раз это повышало энтропию, пока её отец, наконец, не расколол вселенную.

Но почему-то она считала, что виновницей вымирания там, в нулевой реальности, окажется… сама Айви, пытаясь вернуть Люциана. И пока Финни не знала, как исцелить Айви, как заставить её отпустить Люциана...

— Нет, — Весс категорически покачала головой. — Я здесь в первую очередь для того, чтобы остановить тебя. Для нас здесь проходят минуты, но для тебя — годы. И Его Высочество боится, что ты просто забудешь его, отдалишься. Я выпишу тебе разрешение на использование магии, но только через две недели.

Конечно, Весс права. Да и сама Финни… возможно, сможет обсудить свои теории с Октавианом. В конце концов, Люциан был их далёким потомком и нёс проклятие настоящей королевской крови.

И, возможно, в этой реальности когда-нибудь родится Люциан, здоровым, и другая Айви, та, что появится в этом мире, сможет встретить его. Но Финни не будет специально это устраивать.

Она ни за что не передаст своим детям знания о будущем.

КОНЕЦ

‍

‍ ‌‌ ‌‌‌ ‌ ‌‌ ‌ ‌ ‌‌‌ ‌‌ ‌‌ ‌‌ ‌ ‌ ‌ ‌‌‍

‍ ‌‌ ‌‌‌ ‌ ‌‌ ‌ ‌ ‌‌‌ ‌‌ ‌‌ ‌‌ ‌ ‌ ‌ ‌

‍ ‌‌ ‌‌‌ ‌ ‌‌ ‌ ‌ ‌‌‌ ‌‌ ‌‌ ‌‌ ‌ ‌ ‌