Вторая родина

Глава II

Когда на Акульем острове раздались два пушечных залпа, эхо, отражаясь от скал, отчетливо донесло звуки выстрела до Скального дома. Прибежавшие на песчаный берег Церматт, его жена, сыновья и Дженни увидели, что по направлению к Соколиному Гнезду медленно плывет по небу беловатый дымок. Поприветствовав его взмахами платков и криками «ура», все собирались вернуться к прерванным делам, но их остановил возглас Дженни, смотревшей в сторону острова в подзорную трубу:

— Они уже возвращаются!

— Так скоро? — удивился Эрнст. — Они едва успели разрядить пушки… Что за поспешность?

— Да, действительно, — заметил Церматт. — Что-то заставило детей поторопиться…

Теперь уже не оставалось сомнений, что отдаляющаяся от острова точка не что иное, как управляемый братьями каяк, стремительно идущий к острову.

— Странно… — удивилась Бетси Церматт. — Как будто они спешат сообщить нам какую-то новость.

— Мне тоже так кажется, — добавила Дженни.

Какой может быть новость? Плохой? Хорошей? Каждый задавал себе этот вопрос, не пытаясь на него ответить. Взгляды всех были прикованы ко все увеличивающейся в размерах точке.

Через четверть часа каяк находился уже на полдороге между Акульим островом и устьем Шакальего ручья. Фриц даже не поставил маленький парус; ловко работая веслами, братья заставляли каяк двигаться быстрее ветра, уже утихнувшего и лишь слегка рябившего водную поверхность.

Такое стремительное возвращение более всего смахивает на бегство, подумалось Церматту, и он уже с тревогой стал ожидать, не появятся ли за поворотом преследующая каяк пирога[8] туземцев[9] или, еще хуже, пиратское судно. Но, разумеется, он не стал высказывать вслух свою опасную догадку, а вместе со всеми побежал к маленькой бухточке, куда должна пристать лодка сыновей.

Пятнадцать минут спустя каяк уже стоял у причала, то есть у невысоких скал в глубине бухты.

— Что случилось? — сразу спросил отец сыновей, как только они выскочили на берег. Но ни Фриц, ни Жак, задыхающиеся, с потными лицами, словно онемевшие от усталости, в первую минуту не могли вымолвить ни слова и только жестами указывали в сторону открытого моря.

— Но что же произошло? — повторил вопрос Франц, схватив Фрица за руку.

— А разве вы ничего не слышали? — вопросом на вопрос ответил Фриц, к которому наконец-то вернулся дар речи.

— Да, слышали два пушечных выстрела с батареи, — сказал Эрнст.

— Нет, — сказал Жак, — не наши выстрелы, а чужие, три ответных пушечных залпа…

— Что? — ахнул отец. — Ответные залпы?

— Возможно ли это… Возможно ли это… — переполошилась Бетси Церматт.

Дженни, побледнев от волнения, бросилась к Фрицу:

— Вы действительно слышали пушечные выстрелы со стороны моря?

— Да, Дженни, с востока отчетливо донеслись три залпа с одинаковыми промежутками, — ответил Фриц так убежденно, что сомневаться в его словах не приходилось.

— Мы совершенно уверены, — добавил Жак, — что вблизи Новой Швейцарии находится судно. И наши выстрелы привлекли его внимание.

— Судно… судно… — совсем разволновалась Дженни.

— А вы уверены, что выстрелы прозвучали с восточной стороны? — допытывался Церматт.

— Да, именно оттуда, — подтвердил Фриц. — Примерно на расстоянии одного-двух лье от бухты Спасения.

Но это лишь предположение: ведь до сих пор разведка прибрежной полосы бухты Спасения не произведена.

Немного придя в себя после ошеломившего всех сообщения, обитатели Новой Швейцарии стали возбужденно обсуждать это необычное событие.

Корабль!.. Нет никакого сомнения в том, что где-то совсем недалеко находится корабль, и звуки его пушек ветер донес до Акульего острова. Неужели появилась наконец-то ниточка, которая свяжет с миром обитателей этой неизвестной земли, потерпевших крушение на «Лендлорде» одиннадцать лет назад!

Пушечный выстрел — этот волнующий голос корабля — услышан впервые за многие годы, после того как батарея Акульего острова стала возвещать начало и конец летнего сезона. Возможность спасения, на которую семья Церматт уже перестала рассчитывать, застала их врасплох, как будто они разучились понимать этот давно забытый язык.

Но постепенно все успокоились, и каждый постарался думать только о том добром, что должно внести в их судьбу это событие. Отдаленный залп, донесшийся до Скального дома, не похож ни на один из природных звуков, к каким привыкли его обитатели за долгие годы; например, скрип деревьев, когда они гнутся и трещат под напором ураганного ветра, или шум волн в бушующем море, или раскаты грома во время тропических ливней… Нет! Залп прозвучал с помощью человеческих рук. Теперь уже и капитан, и весь экипаж судна не могут не знать, что эта земля обитаема… И если корабль войдет в бухту Спасения, флаг Новой Швейцарии будет приветствовать его!

Словом, все видели в этом событии надежду на скорое спасение. Правда, госпожа Церматт до сих пор не чувствовала особого страха за будущее: ведь все ее сыновья и муж рядом с ней.

Иное дело Дженни. Она сразу же подумала об отце, с которым не надеялась уже когда-либо свидеться. Ну, а господин Церматт и его сыновья мечтали пообщаться с людьми из другого мира…

Все надеялись, что наконец-то исполнятся их самые заветные желания, ожидали от этого события только счастливых последствий и обращали к Богу слова благодарности.

— Возблагодарим же Всевышнего, его покровительство никогда нас не оставляло, — тихо сказал Франц.

Вполне естественно, что эти слова произнес именно Франц. Все знали о его религиозности, проявившейся еще в детстве и с годами окрепшей. Он отличался спокойным, ровным характером, был сильно привязан к своим близким, они для него до сих пор олицетворяли собой все человечество. Младший из братьев, он, однако, всегда был их советчиком и примирителем во время размолвок, изредка возникавших в этом дружном семействе. Какому призванию посвятил бы он себя, если бы остался в родной стране? Это могла быть медицина, юриспруденция или служение Богу — то есть та область, где он смог бы проявить свою склонность к самопожертвованию, столь же свойственную его натуре, как стремление к физической деятельности у Фрица и к интеллектуальной — у Эрнста.

И Франц обратился с горячей молитвой к Господу, и к нему присоединились отец, мать, братья и Дженни.

Но обстоятельства требовали сейчас активных действий.

Скорее всего, этот корабль, а в существовании его никто уже не сомневался, стоит на якоре в одной из бухточек побережья, и пушечные выстрелы братьев, на которые он ответил, заставят его задержаться и осмотреть неизвестную землю. Можно даже ожидать, что он проникнет в бухту Спасения, обогнув Восточный мыс. Высказав такие предположения, Фриц пришел к единственному сейчас, на его взгляд, решению: держась восточного берега, выйти навстречу кораблю, он скорей всего отправится с севера на юг.

— Кто знает, может быть, уже слишком поздно… — с беспокойством заметила Дженни.

— Не думаю, — возразил Эрнст. — Маловероятно, чтобы капитан судна, кто бы он ни был, не попытался разузнать, в чем дело.

— Все это — бесполезные слова, — нетерпеливо проворчал Жак. — Едем немедленно!

— Дайте время хотя бы подготовить шлюпку, — урезонил его Церматт.

— Это задержит нас надолго, — сказал Фриц. — Мы пойдем на каяке.

— Пусть так, — согласился отец и добавил: — Но запомните — действовать нужно с предельной осторожностью… До этого побережья вряд ли смог добраться кто-нибудь из туземцев… Но в Индийском океане много пиратов и от них всего можно ожидать.

— В таком случае, — сказала Бетси, — лучше бы, этот корабль вообще удалился отсюда…

— Я поеду сам, — решительно заявил в ответ на ее слова Церматт. — Прежде чем входить в контакт с незнакомцами, нужно знать, с кем имеешь дело.

Все такой план одобрили, и оставалось только его осуществить.

К несчастью, погода стала с утра портиться. Утихнувший на время ветер подул с запада, заметно похолодало. На каяке опасно не то что отправиться в открытое море, но даже добраться до Акульего острова. Ветер дул все сильнее, небо покрылось темными тучами — зловещими предвестниками бури, а ее опасаются даже опытные моряки.

Правда, можно, потеряв час-другой, вместо каяка подготовить шлюпку. Но, к большому огорчению, Церматту пришлось отказаться и от этого намерения. В узком входе в залив поднялась сильная волна, а в полдень там уже бушевал настоящий шторм, так что о выходе в открытое море нечего и думать. Конечно, в это время года такая резкая перемена погоды не должна продержаться долго. Но если буря утихнет лишь на следующий день, не слишком ли поздно станет отправляться на поиски корабля? Ведь если стоянка его окажется недостаточно надежна, то корабль, несомненно, покинет ее и при таком сильном попутном западном ветре быстро удалится от берегов Новой Швейцарии.

— А что, если, — предположил Эрнст, — корабль, обогнув мыс с востока, найдет убежище именно в бухте Спасения.

— Такое вполне возможно, — согласился Церматт, — и более того, весьма желательно, при условии, конечно, что мы имеем дело не с пиратами.

— Что ж, в таком случае нам придется следить за кораблем и днем и ночью… — сказал Франц.

— А для этого лучше всего отправиться на Панорамный холм или Соколиное Гнездо, — добавил Жак, — там самые удобные места для обозрения открытого моря.

Он был, конечно, прав, но и это сейчас тоже совершенно невозможно.

После обеда погода и вовсе ухудшилась. Порывы шквального ветра стали раза в два сильнее. От беспрерывного проливного дождя вода Шакальего ручья поднялась, грозя выйти из берегов и снести Семейный мост. Отец и сыновья следили за состоянием воды, готовые помешать ее потокам хлынуть за ограду Скального дома. Бетси и Дженни не решались и носа высунуть из дома.

День тянулся томительно долго. Все с беспокойством думали о том, что, вероятнее всего, корабль удалился от берегов острова и вряд ли снова возвратится.

С приходом ночи буря усилилась. Видя, как устали сыновья, отец посоветовал им хоть немного отдохнуть. Но братья решили сменять друг друга до утра, оставаясь на галерее. Отсюда видно море до Акульего острова. Если бы у входа в залив появились огни корабля, они бы их сразу заметили и, несмотря на незатихающий рев волн, бьющихся о скалы, услышали бы его пушечные выстрелы.

Как только шквал стал утихать, все четверо, завернувшись в непромокаемые клеенчатые плащи, побежали к Шакальему ручью. Шаланда, шлюпка и каяк стояли на приколе, неповрежденные.

Шторм продолжался более суток. За это время Церматт и сыновья едва смогли бы пройти половину пути до Соколиного Гнезда, откуда открывается обширный горизонт.

Море, белое от пенящихся волн, пустынно. Да и какой корабль решился бы подвергать себя опасности, оставаясь вблизи берега?

Супруги Церматт давно расстались с надеждой на спасение. Жака и Франца, привыкших с малых лет к жизни на острове, это не очень-то печалило. Больше всех горевал Фриц, и то главным образом из-за Дженни.

Если корабль действительно ушел в море и уже не появится, каким это станет ударом для нее! Ведь вместе с кораблем уйдет и возможность встречи с отцом, полковником Монтрозом. Сколько времени пришлось ждать такого случая, чтобы вернуться в Европу! Как знать, представится ли он когда-нибудь еще?

— Будем надеяться, будем надеяться… — старался утешить девушку Фриц, близко принимавший к сердцу горе Дженни. — Этот корабль… или другой непременно к нам зайдут: ведь теперь о нашей земле стало известно…

В ночь с одиннадцатого на двенадцатое октября подул северный ветер, он принес улучшение погоды. В бухте Спасения волнение сразу улеглось, и морские волны больше не обрушивались с ревом на утесы.

Рано утром семья собралась на песчаном берегу залива, все с надеждой смотрели в открытое море.

— Ну что ж, надо ехать на Акулий остров, — предложил Фриц. — Теперь никакой опасности для каяка нет.

— А для чего ехать сейчас? — спросила Бетси Церматт.

— Корабль может стоять в какой-нибудь безопасной прибрежной бухте. А если буря заставила его уйти в море, то разве нет вероятности, что он вернется обратно к берегу?.. Мы дадим несколько пушечных выстрелов, и если получим ответ…

— Да… Фриц, да! — повторяла Дженни. Ей не терпелось как можно скорее отправиться на островок вместе с ним.

— Фриц прав, — подтвердил Церматт. — Нельзя не использовать такую возможность. Если корабль поблизости, он нас услышит и ответит.

Каяк уже готов к отплытию. Видя, что Фриц собирается занять место в лодке, отец попросил его остаться в Скальном доме с матерью, братьями и Дженни, а на Акулий остров решил поехать сам вместе с Жаком. Они захватят с собой флаг и с его помощью просигналят оставшимся или благоприятную весть, или предупреждение об опасности. В последнем случае флагом взмахнут три раза и бросят его в море. И тогда Фриц должен увести всех в Соколиное Гнездо, куда прибудут позже и отец с Жаком. При необходимости все укроются на фермах Лесной бугор или Сахарная Голова, или еще подальше — на хуторе Кабаний брод. Если же наоборот, на островке взмахнут флагом два раза и водрузят его на батарее — значит, никакой опасности нет.

Все сигналы отчетливо видны с берега Шакальего ручья, особенно если есть подзорная труба.

Жак притянул каяк к подножию скалы, они с отцом прыгнули в него и дружно заработали веслами. В нескольких кабельтовых[10] от устья речушки волнение почти утихло, и лодчонка, гонимая лопатообразными веслами, стремительно понеслась к Акульему острову.

Сердца гребцов забились сильнее, когда они причалили к мысу островка. А с какой поспешностью взобрались они на холм с батареей!

Достигнув навеса, отец и сын остановились. Отсюда открывалось обширное пространство между выступом на востоке островка и мысом Обманутой Надежды.

Но ни один парус не белел над поверхностью моря, все еще бурного вдали от берега и по-прежнему пустынного.

— Жак, ты убежден, что слышал выстрелы? — спросил Церматт сына, когда они вошли под навес.

— В этом я уверен абсолютно. Пушечные выстрелы прозвучали с восточной стороны, — ответил Жак.

— Да поможет нам Бог!.. — произнес Церматт.

Обе маленькие пушки были уже заряжены Фрицем, и теперь оставалось только приложить зажженный фитиль.

— Жак, — обратился Церматт к сыну, — сейчас ты дашь два залпа с интервалом, затем снова зарядишь пушки и выстрелишь третий раз…

— Хорошо, отец, а ты что будешь делать?

— Я займу место на краю площадки лицом к востоку. Если раздадутся ответные выстрелы, то я их отсюда услышу!

Погода благоприятствовала отцу и сыну. Легкий северный ветерок способствовал возможности услышать артиллерийские залпы как с востока, так и с запада, если, конечно, расстояние до них не более полутора лье.

Церматт занял место около навеса. Жак дал залпы точно так, как говорил отец, затем стал рядом с ним, и оба замерли, прислушиваясь.

С востока отчетливо прозвучал пушечный выстрел.

— Отец, — закричал Жак, — корабль все еще там!

— Послушаем еще, — ответил отец.

Следом за первым прозвучали еще шесть выстрелов с равными интервалами. Итак, корабль не только ответил, но и как бы давал знать, что ему известно о существовании людей на острове.

Церматт взмахнул флажком дважды и укрепил его на батарее. Если в Скальном доме и не услышали залпов, то, по крайней мере, будут знать, что никакой опасности нет.

Через полчаса каяк возвратился в бухту Спасения.

— Семь выстрелов, — закричал Жак еще издали. — Они выстрелили в ответ семь раз!

— Да будет семикратно благословенно Небо! — промолвил Франц.

Взволнованная Дженни порывисто сжала руку Фрица, потом бросилась в объятия Бетси Церматт, и та крепко расцеловала девушку.

После этих выстрелов никто уже не сомневался в присутствии поблизости корабля. Какая-то причина заставила его остановиться в одной из бухточек восточного побережья и даже оставаться там во время бури. Теперь он уже не уйдет, не связавшись с обитателями неизвестной земли… поэтому следует просто подождать, когда он сам появится в бухте Спасения!

— Нет, нет, — закричал Жак, — поедем ему навстречу, и немедленно!

Но осторожный Эрнст посоветовал не спешить, и его поддержал отец. Ведь пока не известно, что это за судно. А вдруг на нем пираты, которых — что ни для кого не секрет — предостаточно в этой части Индийского океана. И кто знает, не попало ли судно в руки корсаров?[11] А если это так, то в какой опасности семья Церматт…

Подобные мысли не могли не прийти в голову.

— Нужно разузнать все как можно скорее, — заявил Фриц решительно.

— Да, да, конечно, — присоединилась к нему Дженни, уже не в силах скрывать свое волнение.

— Я готов отправиться на каяке сейчас же, — сказал Фриц, — и так как море в спокойном состоянии, то обогнуть Восточный мыс нетрудно…

— Вероятно, ты прав, нельзя больше оставаться в неизвестности, — согласился с ним Церматт. — Но прежде чем приблизиться к кораблю, хорошо бы сначала знать… Фриц, я еду с тобой!

— Отец, — вмешался Жак, — тебе известно, как я управляюсь с короткими веслами каяка. До мыса два часа плавания, а до стоянки корабля еще больше… С Фрицем должен ехать я.

— Да, так будет лучше, — подтвердил и Фриц.

Церматт заколебался. Он считал, что его участие необходимо в этой возможно опасной операции и ее нужно провести с чрезвычайной осторожностью.

— Да, да, пусть едут Фриц и Жак, — сказала Бетси Церматт, — мы можем на них положиться.

Отец вынужден был сдаться, но счел необходимым дать сыновьям подробные указания, как им действовать: обогнув мыс, следовать вдоль берега, далее проскользнуть между скал и постараться увидеть корабль, оставаясь незамеченными; не приближаясь к судну, разузнать обстановку и сразу же вернуться в Скальный дом. И он сам примет нужное решение. Во всех случаях Жак и Фриц должны провести разведку, оставаясь незамеченными.

— Может быть, вам выдать себя за дикарей? — предложил Эрнст. — Почему бы не прибегнуть к уже проверенному способу: зачернить лицо и руки, как это сделал однажды Фриц. Экипаж корабля не слишком удивится встрече на этом побережье Индийского океана с черными аборигенами.[12]

С предложением Эрнста стоило согласиться.

Братья переоделись в легкие одежды жителей Никобар,[13] наложили на лицо и руки густой слой сажи, сели в каяк и через полчаса оказались уже у выхода из залива.

Оставшиеся на берегу долго следили за ними взглядом и, только когда легкая лодочка исчезла из виду, отправились домой.

Поравнявшись с Акульим островом, Фриц направил каяк к противоположному берегу. В случае если с корабля навстречу им пошлют шлюпку, то здесь, среди рифов и скал, легко найти укрытие и провести наблюдение.

Начавшийся прилив благоприятствовал ходу лодки, а легкий северный ветерок делал парус совершенно ненужным. Однако расстояние до мыса — в добрых два лье — раньше чем за два часа вряд ли можно одолеть.

С тех пор как семья Церматт нашла убежище у берегов бухты Спасения, мыс огибали в первый раз. Четыре лье отделяют его от мыса Обманутой Надежды, очертания которого вырисовываются на северо-западе. Но какой контраст с точки зрения природных условий!

Та восточная часть Новой Швейцарии выглядела пустынной и бесплодной. Весь берег, ощетинившийся черными утесами, усеян песчаными дюнами, на расстоянии нескольких сот туазов[14] от мыса тянутся рифы и подводные камни, и о них даже в ясную тихую погоду с ревом и пеной разбиваются морские волны…

Когда Фриц и Жак миновали последние скалы, взору их предстало все побережье. Если Новая Швейцария не остров, а полуостров, то она связана с континентом только с противоположной южной стороны.

Каяк плыл вдоль скалистого берега невидимый, почти сливаясь со скалами.

На расстоянии одного лье от Восточного мыса в глубине узкой бухты показался трехмачтовый корабль, так что видны были пока лишь брам-стеньги.[15] Он бросил якорь, по-видимому, нуждаясь в ремонте. На берегу появилось несколько палаток.

Когда каяк приблизился к судну на шесть кабельтовых, его заметили и стали подавать сигналы. Братья уже не сомневались, что это дружеские знаки. Они услышали несколько фраз на английском языке. Как и следовало ожидать, братьев приняли за туземцев. Национальная принадлежность корабля не вызывала сомнений. На гафеле[16] бизань-мачты[17] развевался британский флаг. Это был английский десятипушечный корвет.[18]

Жак уже готов был, не опасаясь, подойти ближе, но Фриц его удержал. Они должны возвратиться сейчас, как и обещали, в Скальный дом и рассказать обо всем увиденном. И каяк повернул на север. Через два с половиной часа он уже входил в бухту Спасения.