Вторая семья моего мужа (СИ)

Глава 38. Кира

— Полежи здесь, моя хорошая! — шепчу я дочери, включаю мобиль с игрушками над ее головой, укладывая люльку. Яся спокойно лежать не собирается и включает сирену, потому что я забрала у нее грудь. — Зайка, маме надо разобраться!

Подхватываю погремушку и начинаю трясти ей, как умалишенная. Слезы застилают глаза, а в ушах шумит так, что я даже треска этой проклятой погремушки не слышу. Яся захлебывается в плаче, я ее снова подхватываю на руки и сую грудь. Она тут же замолкает и непонимающе пялится на меня карими глазками.

В исступлении я поднимаю подушки, срываю одеяло с кровати, как ищейка нюхаю простынь. Включаю верхний свет и внимательно рассматриваю ложе. Интуиция не подводит меня, когда сдираю простынь, из-под нее вылетает использованный презерватив. Сука! Взвыв от злости и бессилия, я без сил опускаюсь на пол.

Это конец! Сейчас точно конец! Я готова была верить во что угодно, но измену не прощу. Никогда!

Ресница наращенная 3D, или как-то так. Я сроду их не наращивала. Откуда она могла взяться в нашей кровати на подушке? И презерватив? Я не дура, все понятно.

Он не смог справиться с собой, и трахал эту мерзкую Лейлу на нашей кровати. То, что это осталось после нее, я даже не сомневаюсь. Судя по ее фото, она регулярно ходит к лэшмейкеру.

Меня колотит от потрясения и шока, мысли путаются. Больно невыносимо. Ломота пронизывает каждую клеточку моего тела, выкручивает и жжет изнутри. Я закрываю рукой рот и тихо всхлипываю, чтобы больше не пугать малышку.

Как он мог? Как он посмел так с нами поступить? Чего ему не хватало? Так цинично, переспать с казашкой на нашей кровати? Зачем? Боже!

Меня окатывает жаром ярости и агрессии. Ненавижу, сука! Как же я ее ненавижу. И его ненавижу! Я верила ему, как дура, ждала чего-то. А он растоптал все. Клининг приглашал? Конечно! Пиздобол. Только почему клининг постельное белье не поменял?

От воспоминания, что в нашей спальне валяется использованный гондон, меня физически передергивает, а к горлу подкатывает тошнота.

Кладу ничего не понимающую дочь в кроватку, щелкаю кнопкой, которая включает музыку на мобиле и пулей лечу в туалет, где меня буквально выворачивает наизнанку. Покачиваясь, умываюсь и прихожу в себя.

Мне нужен ясный ум и холодная голова, иначе я здесь все разнесу к чертовой матери. Вспоминаю, как готовилась к выступлениям на брусьях, и глубоко дышу, концентрируясь на своих ощущениях. Больно невыносимо. Словно все ребра переломали, даже дышать мучительно. Он остыл. Не любит меня больше. Все кончено. Не смог сопротивляться этой породистой кобыле. Еще бы! Зачем ему располневшая после родов жена, которая постоянно выносит мозг, когда рядом горячая брюнетка?

Еще раз умывшись, растираю лицо докрасна и твердо шагаю на кухню. Хватаю телефон со стола и набираю номер.

— Артур! А ты видел Лейлу в те дни, когда меня не было? — без предисловий спрашиваю, едва молодой человек снимает трубку.

— Видел, Кира Юрьевна.

— Где?

Он молчит, и я жестко продолжаю.

— Я подниму видео из подъезда, запрошу у охраны. Не выгораживай своего начальника! Она была у нас дома?

— Была, — выдыхает он. — Не сдавайте меня, пожалуйста.

— Кто еще был?

— Ее родители приезжали, я ей ключи передавал. Простите!

— Дальше! — истерично вскрикиваю. — Она ночевала здесь?

— Я не знаю, я же не следил за ней!

— В аэропорт ты отвозил Макара?

— Да.

— Лейла где была?

— Ждала его у входа. Я не знаю, откуда она приехала и на чем.

— Как они встретились?

Снова молчание.

— Артур, блядь. Как они встретились? — цежу я сквозь зубы. От злости у меня темнеет в глазах, я держусь изо всех сил, чтобы не заорать, как ненормальная.

— Я не видел, вещи доставал.

— Пришли мне видео с регистратора. Сейчас же! И не ври, что оно не хранится. Неделю точно на флешке!

— Они обнялись и поцеловались! В губы, если это важно! — тихо отвечает водитель.

— Ясно. Спасибо, Артур. Ты мне очень помог.

— К вам приехать? Нужна помощь? — обеспокоенно спрашивает он.

— Не нужно, Артур! Я сама с этим справлюсь! — безжизненным тоном отвечаю и отключаюсь.

Порываюсь тут же набрать Макару, но Яся, как чувствует, начинает орать так, словно режут ее. Колики, будь они не ладны. Я тоже хочу орать вместе с ней, но вместо этого грею пеленочку на живот, скачу с ней на руках, как пони. Пытаюсь отвлечь, песни петь, а по щекам катятся горячие слезы нескончаемым потоком.

Она красная от крика, прижимает ножки к животу, газики мучают. Малышка моя! Трясущимися руками капаю эспумизан, надеясь на чудо, но чуда не происходит. Ярослава верещит порядка двух часов, отказывается от груди. Я схожу с ума от крика, в ушах стоит звон, а ноги подкашиваются.

Достаю газоотводную трубочку и выкладываю дочь на пеленальный стол. Слава богу, эта экзекуция облегчает дочку, и она, наконец, затихает. Я меняю постельное, быстро купаю Ясю, действую на автомате, надеваю подгузник, чистый бодик и кормлю на ночь, лежа на кровати.

Мысли хаотично двигаются в черепной коробке, и я мечтаю только о том, когда она уснет. Я позвоню Макару и выскажу все, что думаю. И пусть даже не надеется отмазаться!