Вторая семья моего мужа (СИ)

Глава 41. Макар

— Блядь, Лейла, — рычу, зарываясь в длинные волосы. Руки бесстыже шарят под шелковым топом, рвут одежду, снимают шорты, член упирается в ее бедро. От дикого желания засадить, даже яйца сводит.

— Да, милый. Возьми меня! — дико стонет девушка, вновь захватывая в плен мои губы. Мы сплетаемся языками, жадно вылизывая ротовую полость. Горим в нашей похоти, горим в аду.

Я бросаю ее на кровать и нависаю сверху. Она невероятно возбуждена, соски превратились в горошины и манят. Я захватываю один губами и мягко всасываю в себя, ладонью правой руки ныряю в развилку стройных ножек, промежность гладкая и невероятно мокрая. Хочет меня безумно, неистово потираясь о мою руку.

— Ты все испортила, Лейла! — шепчу я, переключаясь на другую грудь. — Кира с дочкой не прилетят сюда. Все по пизде пошло.

— Накажи меня, Макар! — хрипит она, трясясь от нетерпения. — Я так хочу тебя, пожалуйста!

— Накажу! Ты это заслужила, Лейла. Вся моя жизнь летит к чертям собачьим!

Ласкаю грудь, прикусываю языком, а затем снова зализываю.

— В моей спальне есть смазка и презерватив, — задыхаясь, шепчет девушка. — Делай со мной все, что хочешь. Я готова!

Дважды меня просить не приходится, я подхватываю ее на руки и несу в спальню. Бросаю на кровать, резко переворачиваю и притягиваю к себе. Она охает и грязно прогибается в пояснице, упираясь локтями в матрас. Я тянусь к прикроватной тумбочке, выдвигаю ящик и нахожу тюбик со смазкой для анального секса. Меня потряхивает от нетерпения. Лейла ладонями раздвигает ягодицы, демонстрируя сочащуюся смазкой вагину и тугое колечко ануса. Меня ведет от этой картины. Горячо и остро.

Выдавливаю приличную порцию на дырочку, приставляю головку члена и медленно погружаюсь в задницу.

От тесноты и жара у меня темнеет в глазах. Боже, я так долго мечтал об этом. Лейла гортанно стонет и немного отодвигается.

— Сюда иди! — рычу я, насаживая ее на себя. Двигаюсь плавно, растягивая под свой внушительный размер. Она пищит, но терпит. Нравится, как же мне нравится. Совершенно другие ощущения, запретные и пикантные. Вхожу в раж и ускоряю темп, тело подо мной двигается навстречу, Лейла постанывает и кайфует. И я кайфую от тугой дырки, в которой двигаюсь, словно поршень. Удовольствие такое, что крышу сносит. — Сука! Всю жизнь мне испоганила!

— Да, да, еще, — хрипит Лейла, насаживаясь на полную длину. Ее трясет от переполняющих ощущений, она напрягается, ласкает себя пальчиками, и сотрясается в оргазме. Стенки прямой кишки плотно обхватывают мой ствол и вибрируют, даруя неописуемый восторг. Пару раз качнувшись, я тоже взрываюсь умопомрачительным оргазмом, кончаю в нее и падаю сверху, весь липкий от пота.

Резко сажусь в кровати, не до конца понимая, где я нахожусь. Вырубился, как только положил трубку. Тяжело дышу и сжимаю подушку, эрегированный член таранит трусы. Приснится же такое. Еще и настолько реалистично! Пиздец какой. Что вообще происходит? Наваждение, даже страшно. В комнате фантомно присутствует образ Лейлы, я даже ее запах чувствую. Поднимаюсь и нараспашку раскрываю окно, впуская в спальню прохладный влажный воздух после грозы. Прихожу в себя, и голова немного проясняется, но меня это совсем не радует, потому что я в мельчайших подробностях вспоминаю, что произошло вчера вечером. Я изменил своей Кире. От осознания произошедшего хочется рыдать и рвать на себе волосы. Как такое произойти могло вообще?

Остаток ночи я не спал. Лежал с открытыми глазами и пялился в потолок. Я еще не до конца осознал тот пиздец, в котором сам же и оказался. С гондоном и ресницами разберемся. Тут ко мне не подкопаться, на записях с камер меня в квартире нет и не было. Пугает другое. То, что произошло сегодня вечером.

Сорвался, добравшись до запретного? Лейла виновата? Ее доля вины есть. Не приди она ко мне вчера, ничего бы не было. Мог ли я ее выставить вон? Разумеется. Мог, но не захотел. Возжелал запретное тело, которое манило меня и снилось периодически на протяжении последнего месяца.

Люблю ли я Киру? Априори. А Лейлу? Нет, однозначно. Там другое. Грязь какая-то. Еще и разговоры эти про анал. Раскрепощенная девочка, стонала вчера так сладко. Блядь! Противно от самого себя. Всегда осуждал таких мужиков, которые, имея семью, ходят налево. А сам чем лучше? Кусок дерьма!

Кира не прилетит с дочкой. Что ж, наверное, так лучше для всех. Я приведу в порядок свои мысли, и малышка моя остынет, подберу нужные слова. Изменил бы я ей в другой ситуации? Уверен, что нет. Возможностей было предостаточно, находясь в командировках, но я даже мысли не допускал. Всегда перед глазами стояла она — моя маленькая девочка, выжившая в суровых условиях. Вечно голодная и испуганная, но не сломленная малышка. Всегда знающая, чего хочет.

Что означает вчерашний секс для меня? По сути, ничего. Даже юридически — это была моя жена, я не нарушил закон. Но на душе паршиво.

От друзей слышал, что в первый раз всегда погано, но не думал, что до такой степени. Еле дождавшись утра, встаю и принимаю душ. Башка гудит, в душе полный раздрай. Не достоин. Я не достоин своей Киры. Готов ли я ее отпустить? Нет. Это даже не обсуждается. У нас общий ребенок, в конце концов.

Выйдя из душа, возвращаюсь в свою спальню и нахожу сидящую на кровати Лейлу.

— Доброе утро! — шелестит она, опустив глаза в пол. Думал, спит еще, на мне только повязанное на бедрах полотенце. Собирался одеться и поднять ее для разговора.

— Лейла, — еле сдерживаюсь от негодования. — Кира нашла твою ресницу на своей подушке и использованный гондон. Это что за подстава?

— Блин! — откидывается она на спину, закрывая лицо ладонями. Короткие шорты обнажают округлую ягодицу. Я усилием воли отвожу взгляд. — Мы забыли выбросить. Прости, пожалуйста!

— Ты приводила Гийома в мой дом? Ты серьезно, блядь? У меня проблемы из-за тебя!

— Да. Мы просто хотели поговорить. Где же мне еще с ним встречаться? — с надрывом кричит она.

— Кафе, ресторан, парк, театр! Да куча мест. Но не трахаться с ним в нашей с Кирой кровати! Ты вообще умом ебнулась? — срываюсь я. Она что, реально не понимает, в чем косяк?

— А я хотела на твоей, Макар! — вскакивает она на ноги, возвышаясь надо мной, стоя на матрасе. — Хотела уткнуться лицом в подушку, вдыхая твой запах, пока он имеет меня сзади. Представлять тебя на его месте, сгорать от желания и удовольствия, стонать твое имя в одеяло и быть твоей. Только твоей. Мне надоело это все, я влюбилась в тебя и ничего не могу с собой поделать. Еще тогда, на том сраном вечере. До умопомрачения захотела тебе себе, все уже прожужжала! И папа поэтому быстро согласился!

Она срывается на фальцет и истерично продолжает.

— Меня выворачивает наизнанку от того, что у тебя есть Кира, которую ты любишь и боготворишь. Трахаешь ее, проводишь ночи, целуешь и ласкаешь. Ее, не меня! Я твоя законная жена. Пусть фиктивная, но жена. Я хотела держать себя в руках. Хотела, мать твою, но не могу. Это очень сложно! Я люблю тебя и сгораю от желания!

Я не верю своим ушам и стою посреди комнаты, словно громом пораженный.

— Крутилась перед тобой, касалась, ты как одурманенный, не видишь ничего! Вчера не сдержалась, пришла. А ты реагируешь на меня, Макар. Реагируешь! Я чувствую, и не делай меня крайней. В том, что вчера случилось виноваты оба. Ты и я. И я с удовольствием бы повторила! Тысячу раз! Если ты прогонишь меня сейчас, я умру в тот же миг, Макар. Я не могу без тебя! Я стану самой лучшей для тебя, все сделаю. Прошу, будь со мной!

Внутри меня происходит атомный взрыв. Это просто пиздец. Сам не понимаю как, Лейла запрыгивает ко мне на руки и страстно целует.

— Отъебись от меня! — отшвыриваю ее от себя как тряпичную куклу. Сам от себя в шоке. То, что еще вчера мне казалось желанным, сегодня вызывает дикое отвращение. — Ты совсем с ума сошла? Ты заигралась, Лейла! Что ты несешь? В смысле «захотела себе»? Я что, вещь?

— Я всегда получаю, что хочу, — как заведенная шепчет она. — И тебя тоже. Я уже своего добилась. Мы — переспали. У тебя нет выхода, милый! И дороги назад тоже! Поэтому, расслабься, и получай удовольствие.

Извиваясь, как змея, она снимает с себя пижаму, разворачивается ко мне спиной и, уперевшись коленями в матрас, широко разводит ягодицы ладонями.

— Ну, ты ведь хотел этого, Макар? Давай! В моей комнате есть анальная смазка и презерватив. Тебе понравится!

Блядь, какой же я дебил. Просто животное. Смотрю на эту картину и так тошно становится, что я не сдерживаюсь, бегу в туалет, где меня долго рвет.

Кожа покрыта липким холодным потом, а руки мелко-мелко дрожат. Пульс зашкаливает, а перед глазами плывет. Какой-то сюрреализм. Не могу поверить, как я мог оказаться в этой точке, утянув за собой на дно Киру и новорожденную дочку.

Игры судьбами людей? Серьезно? И Азат в деле? Господи, я сейчас в окно выйду. Так мне мерзко и противно. Сбросив полотенце, залезаю под душ и тру себя мочалкой под упругими струями воды.

— Открой! — начинает долбиться в дверь Лейла. — Открой сейчас же!

— Свали на хуй отсюда! — рявкаю так, что капилляры на глазах лопаются. — Съебись, пока я тебя не придушил.

— Я все папе расскажу! — пищит казашка.

Меня бомбит от ярости, весь мокрый я вылетаю из ванной, с ноги выбив дверь, Лейла визжит от испуга, а я хватаю ее за шею и упираю в стену. Она хрипит, пытаясь убрать мою руку, но мне похуй.

— Я задушу тебя, овца! Ты башкой думала вообще? У меня жена и новорожденная дочка, а вам похуй? Похуй, да? Решили бабла срубить, за счет того, чтобы меня пустить на мясо? Мою семью?

— Макар, — выпучивает она глаза и краснеет, — отпусти.

— Убью тебя, суку. Посадят меня? Да и похуй. Пусть. Все равно мне жизни нет больше!

Вижу, что уже ведет казашку, отпускаю, она сползает по стене и кряхтит.

— Придурок! — сипит она, надсадно вдыхая кислород.

— Иди, расскажи папе! — присаживаюсь перед ней на корточки. С голого тела капли падают на пол, а кожа усеивается мурашками от прохладного воздуха. — Я расскажу ему, как тебя Гийом драл в задницу днями и ночами. Я как увидел твою заднюю дверь, охуел. Как так можно вообще? Тебе чуть больше двадцати лет. Ты же сдохнешь от рака прямой кишки, дура! Я все прекращаю. Сейчас же!

— Макар, — цепляется за меня ледяными пальцами Лейла. — Пожалуйста, прости. Не надо. Немного еще потерпи. Папа убьет меня, если узнает.