Вторая тайна золотого ключика

АЛИСА КОЕ-ЧТО ПРИДУМАЛА

Как вы помните, после различных, самых невероятных приключений Буратино раздобыл золотой ключик, открыл им чудесную дверцу, которая скрывалась за нарисованным очагом, и вошел в свой волшебный театр. А дверца с треском захлопнулась перед самым носом Карабаса Барабаса.

Каждый вечер после представления Буратино и его друзья танцевали на площади перед театром у берега моря. И каждый вечер – напротив через дорогу, возле пустующего полотняного балагана – стояли Карабас Барабас и его компания и просто стонали от зависти. Они смотрели на танцующих кукольных человечков, и Карабас Барабас от досады даже рвал на себе волосы.

А в этот день, с которого мы ведем свой рассказ, владелец прогоревшего театра особенно негодовал. Он прямо-таки сыпал проклятиями, которыми был начинен, как фасолевый суп бобами.

– Тысяча чертей! Десять тысяч чертей! Сто тысяч чертей! – кричал он, топая ножищами и потрясая семихвостой плеткой. Количество упоминаемых чертей всегда с точностью градусника соответствовало уровню его гнева. – Они все танцуют! Они все представляют! А где мой театр? Где мои актеры? Где мои денежки?

– И он вырвал у себя самый длинный волосок, прямо с макушки.

– Не рвите волосы, их и так уже осталось мало, – мрачно сказал кот Базилио, почесывая лапой затылок.

– Подумайте лучше, что нам предпринять! – предложил продавец пиявок Дуремар, приставив указательный палец к своей лысой голове, похожей на большую шишку.

– О! – закатывал к небу глаза Карабас Барабас. – У меня уже голова пухнет, но я так ничего и не придумал.

– Зато я кое-что придумала! – почти пропела лиса Алиса и сладко улыбнулась.

– Говори! – свирепо зарычал Карабас Барабас и крепко схватил лису за шиворот, как хватают маленьких котят.

– Ах, синьор, пожалуйста, тише! – пролепетала лиса. – А то я, чего доброго, могу упасть в обморок!

– Она упадет! Как же! – проворчал кот Базилио.

– Ты будешь говорить? – рявкнул Карабас Барабас и так встряхнул лису, что с нее посыпался желтоватый пух.

– Бу-буду!.. – заикаясь, выдавила из себя лиса, раскачиваясь в волосатой лапе Карабаса Барабаса. – Но я не умею разговаривать, когда меня держат за шиворот! Вы сдавили мне горло.

– Проклятье! – Карабас Барабас весь так и дрожал от нетерпения. – У меня просто такая привычка – хватать всех за шиворот! Ну, говори же, ми-и-лая ли-си-и-ичка! – И он посадил лису прямо на хвост.

– Люблю вежливое обращение! – нежно пропела лиса. – И еще вот это!.. – Алиса начертила лапой кружочек в воздухе.

– Черт бы тебя побрал, почтеннейшая плутовка! – проворчал Карабас Барабас, залезая рукой под бороду и роясь в карманах.

– Я и так уже вконец разорен. – Он извлек из жилетного кармана один золотой и с тяжелым вздохом швырнул его Алисе. Та поймала монету на лету раскрытой пастью и сразу же на зубок попробовала, не фальшивая ли?

– Не могу устоять перед хорошим обращением! Ах, это моя слабость! – призналась лиса. – Так вот, дорогой Карабас…

Кот Базилио и Дуремар подкрались поближе и приготовились слушать, но лиса это сразу заметила.

– Мда-с! – только и сказала она, махнув хвостом в сторону кота и Дуремара.

– Ничего! – изрек Карабас Барабас. – Пускай слушают. Это свои.

– Ну, конечно, свои! – развела лапами лиса. – Я и говорю, пусть слушают! Мне не жалко! Дорогой Карабас Барабас! – тут лиса перешла на таинственный шепот. – Нет ли у вас какого-нибудь знакомого при дворце Тарабарского короля?

– Глупый вопрос! – рявкнул Карабас Барабас. – Нет ли у меня знакомого! Да у меня там есть целый родственник Шарабан Барабан! Он чуть ли не министр!

– Ах, он чуть ли не министр?! – всплеснула лапками лиса.

– Ну, тогда наше дело в шляпе.

– Вы слышали? Он чуть ли не министр! – сложив лапы рупором, насмешливо закричал кот Базилио на ухо Дуремару. Надо сказать, продавец пиявок был туговат сразу на оба уха. Вечно подслушивая, припадая к замочным скважинам и всевозможным щелям, откуда дули сквозняки, Дуремар простудил себе уши и с тех пор закладывает их ватой. Но менее любопытным он от этого не стал.

– Ну?.. Ну?.. Что же дальше? – тряс бородой Карабас Барабас.

– Вы должны пойти к этому чуть ли не министру, – продолжала лиса, – и попросить его, чтобы он отобрал театр у папы Карло и отдал вам!

– Здорово! – завопил Карабас Барабас. – Ай да лиса! – И с размаху хлопнул ее по плечу своей огромной лапищей.

– Ох! – лиса сморщилась от боли.

– А если чуть ли не министр не захочет отбирать театр у папы Карло? – скептически протянул кот Базилио.

Но лиса и это предусмотрела.

– Надо рассказать ему, что Буратино и его приятели на своих представлениях смеются над самим Тарабарским королем! И над всеми его министрами и чуть ли не министрами! И потом надо ему дать это, ну понимаете… – И она начертила лапкой кружочек в воздухе.

– Как?! – недовольно заворчал Карабас Барабас. – Денег?.. Родственнику?.. Взятку?..

– Увы, синьор! – лиса сочувственно развела лапками. – Сейчас родственные чувства ничего не стоят. Вернее, стоят, но еще дороже, чем не родственные. Ох, я наперед знаю, любой этакий родственничек, когда обратишься к нему за помощью, начнет твердить, втолковывать, что он рискует, рискует головой. А чем больше риск, тем больше дай ему на лапу. Короче, он попытается содрать с тебя три шкуры, по-родственному.

– С тебя сдерешь, как же… – проворчал кот Базилио.

– Ближе к делу! – вскричал Карабас Барабас и хлопнул себя плеткой по голенищу.

– Позвольте, – удивилась лиса, – разве я не ясно выразилась?.. Несколько блестящих, очаровательных, изумительных, ослепительных кружочков, а можно банковский чек или несколько акций… – Алиса даже облизнулась, как будто только что съела жареную курицу, – и театр снова будет ваш!

– Ай да лиса! – восхитился Карабас Барабас и от восторга решил хлопнуть ее «по плечу» еще разок. Но лиса ловко увернулась, и крепкая ладонь Карабаса ударила стоящего рядом кота Базилио прямо по уху.

– За что??? – взвился оскорбленный кот.

– Это я так! Любя, – объяснил Карабас. – Киса! Я подарю тебе самую жирную мышь на свете! За мной! Вперед! Во дворец Тарабарского короля!