Второе лето союза «Волшебные штаны»

Настал момент истины. Пора посмотреть правде в глаза. Пора занять достойное место — между сердцем и разумом. Так говорила себе Тибби, вставляя диск в компьютер.

Она читала названия папок, но не помнила, что в них находится. Тибби умела объединять отснятый материал по темам, а ее секретарь Бейли — нет. Но Бейли не было даже двенадцати. Тибби открыла одну из папок наугад. Да это же первый день съемок, день, когда она познакомилась с Брайаном!

А вот мужчина, который кричал: «Не снимать, не снимать!» Тибби улыбнулась, а секунду спустя глаза ее наполнились слезами. В кадре появилась Бейли. Не раздумывая, Тибби нажала на кнопку «Пауза». Застывший кадр стал еще более пронзительным. Тибби прижалась носом к экрану. Она боялась, что изображение исчезнет, но нет.

Бейли оглядывалась на Тибби через плечо. Она смеялась. Она была здесь. Прямо здесь. Тибби не видела Бейли с последней ночи ее жизни. Миллион раз она представляла себе лицо Бейли, но чем больше проходило времени, тем более неясным становился облик ее маленькой подруги.

Тибби включила запись. Играл Бетховен. Бейли смеялась, а Тибби целиком отдалась своим чувствам. Она могла плакать, могла спрятаться под стол, могла бегать по комнате. А еще она могла хорошо жить, могла делать то, с чем и не надеялась справиться. Главное, что она теперь все действительно могла.

Тибби удалось занять достойное место посередине — между сердцем и разумом, — и оттуда было гораздо лучше видно.

Мама была на работе, а Криста — в кровати, Морганы были на пляже, а Би — в Алабаме, Лена была в магазине, а Тибби — в Вирджинии, а Кармен сидела в своем шкафу.

Шкаф был забит всяким барахлом, потому что Кармен любила покупать, но не любила выбрасывать. Она вообще любила начинать что-то делать, но не любила доводить начатое до конца. Она любила порядок, но не любила убирать.

А больше всего на свете Кармен любила кукол. Коллекция кукол у нее была не хуже, чем у какой-нибудь миллионерской дочки, — три набитые доверху коробки. Она играла с ними еще долго после того, как все другие девочки забросили эти детские забавы.

Кармен любила кукол, но не умела за ними ухаживать. Многочисленные стирки и смены имиджа сделали кукол похожими на ветеранов далекой войны. Анжелика, шатенка с родинкой, облысела после того, как Кармен решила сделать ей завивку. Глаза рыжей Розмари стали черными от постоянных экспериментов с тушью и тенями. Рожетта, самая любимая, неплохо сохранилась, но была одета в нечто бесформенное — Кармен пыталась воспроизвести нарядное платье своей тети Розы. Да, Кармен обожала кукол, но испортила их так, как не смог бы испортить самый злобный Карабас Барабас.

— Кармен?

Кармен выглянула из шкафа и уронила Рожетту.

— Прости, что напугал.

Она подняла Рожетту и встала с колен.

— Уф-ф-ф, Пол, привет.

— Привет. — У него за плечами был огромный походный рюкзак.

— Как ты вошел? — спросил Кармен.

— Криста.

Кармен сглотнула. Она пожевала большой палец.

— Она проснулась? Как она? Она на меня не сердится?

— Она ест хлопья.

Вполне исчерпывающий ответ. Кармен все еще держала куклу. Она протянула ее Полу:

— Познакомься с Рожеттой.

— Очень приятно.

— Я разбирала шкаф.

Он кивнул.

— Твоя мама в курсе? — спросила Кармен.

— Она все и так знала, — ответил Пол.

— Ну и как? Думаешь, у Кристы не будет проблем?

Он покачал головой. Казалось, он совсем не беспокоился.

— Ну и… как твой лагерь? — спросила она.

— Замечательно.

Кармен думала, что после лагеря Пол станет разговорчивее и развязнее, но, так как Пол продолжал молча стоять в дверях, она поняла, что не стал ни таким, ни другим.

— Летняя тусовка? Футбол? Понравилось? — перешла Кармен на понятный Полу телеграфный стиль.

Он кивнул:

— Как ты?

Кармен вздохнула и ответила не сразу:

— Паршиво. Я разрушила жизнь своей мамы.

Пол посмотрел на Кармен так, как часто на нее смотрел. Как будто она редкий экземпляр из передачи «В мире животных».

В дверях за спиной Пола появилась Криста. Она держала в руках журнал Кармен и, казалось, совсем не была обижена.

— Пойду куплю нам молочных коктейлей.

— Хорошо, — великодушно сказала Кармен. — Тебе дать денег?

— He-а. Свои есть.

Криста уже и говорила, как Кармен.

Кармен указала на кровать:

— Садись.

Сама она забралась с ногами на стол.

Полу было явно неловко сидеть на девчачьей постели. Он осторожно отодвинул гору барахла. Кармен гордилась тем, какой Пол красивый: высокий и сильный, с голубыми глазами, обрамленными длинными черными ресницами. Асам он, похоже, никогда не осознавал своей привлекательности.

Кармен не собиралась дожидаться, пока Пол решит возобновить разговор. Так можно было просидеть до следующей недели.

— Пол, помнишь, я тебе говорила о Дэвиде? Ну, том чуваке, которому нравилась моя мама?

Он кивнул.

— Понимаешь, она ему действительно нравилась. В смысле, он ее любил. И она, похоже, тоже. — Она посмотрела на него. — Странно, правда?

Пол пожал плечами.

— Ну вот. — Кармен обняла колени. — Приступаю к той части моего рассказа, в которой Кармен начала себя плохо вести.

Пол спокойно слушал. Несколько таких историй он уже знал.

— У меня тогда всю крышу снесло. Сложно объяснить. Мамы вечно не было дома. Она одевалась так, будто ей четырнадцать. Даже украла у меня… ладно, не важно. В общем, я злилась, потому что она была счастлива, а я нет.

Пол опять кивнул.

— Ну и я… наорала на нее. Сказала, что ненавижу. Наговорила еще кучу всяких гадостей, в общем, все испортила. Она его бросила.

Пол честно постарался понять невозможную Кармен. Он наморщил лоб и задумался.

Как же хорошо иметь такого друга, как Пол! Она так отравляла ему жизнь прошлым летом, но Пол все простил. Он был скуп на слова, но не на поступки. Он всегда отвечал на письма или перезванивал, хотя у него было много своих непустяшных проблем. Отец Пола уже десять лет лечился в клинике от алкоголизма. До того как прошлым летом отец Кармен женился на матери Пола, Пол заботился о ней и о сестре и был фактически главой семьи. Какую бы чушь Кармен ни несла. Пол всегда внимательно ее слушал.

— Ты ревновала. — Таким был результат его напряженных раздумий.

— Да, ревновала. И вела себя как избалованный ребенок.

У Кармен на глаза навернулись слезы. Они капали прямо на лицо несчастной Рожетты. Кармен не умела просто любить. Она любила слишком сильно.

— Я не хотела, чтобы она была счастлива без меня, — дрожащим голосом сказала Кармен.

Пол подошел и сел рядом.

— Она бы никогда не была счастлива без тебя.

Кармен собиралась сказать, что не хотела, чтобы мама была счастлива, а она, Кармен, нет, но передумала. Пол объяснил ей нечто очень важное.

Пол положил руку ей на плечо. Кармен плакала.

Костас пришел за Леной тогда, когда она уже почти потеряла надежду. Лена скучала по нему за завтраком, обедом и ужином, но Костас пришел поздно вечером. Лена уже легла в постель, когда услышала стук в окно.

Лена подошла к окну и увидела Костаса. Она помахала ему рукой и кинулась вниз по лестнице сломя голову. Выскочив за дверь, Лена бросилась ему в объятья. Он сделал вид, что падает, а потом действительно упал, потянув ее за собой.

— Ш-ш-ш, — сказал он, потому что она громко засмеялась.

Они нашли в саду самый укромный уголок — под раскидистой старой магнолией.

Если родители узнают, не спасет даже то, что с ней был сам Костас Обворожительный.

Лена опять была в ночной рубашке.

— Я о тебе мечтала весь день, — сказала она.

— Я о тебе мечтал весь год, — сказал он.

Они начали медленно целоваться. Казалось, им это было столь же необходимо, как дышать. Лена просунула руки ему под рубашку и провела по груди, потом по спине, потом по плечам, а потом он отстранился.

— Мне пора, — грустно сказал он.

— Почему?

Он поцеловал ее:

— Потому что я джентльмен. А сейчас я с трудом себе доверяю.

В груди и в животе у Лены стало горячо.

— А может, я не хочу, чтобы ты себе доверял, — сказала она.

Он опять поцеловал ее:

— Кое-что я хочу с тобой сделать о-о-очень развратно.

Она кивнула как бы в знак согласия.

— Ты ведь этого раньше не делала, да?

Она помотала головой. А вдруг он испугается, что она такая неопытная?

— Тогда нам тем более некуда спешить.

Лену тронула его забота. Она знала, что он прав.

— Я хотела бы это сделать с тобой. Не сейчас, конечно.

Он обнял ее и так крепко прижал к себе, что она вскрикнула.

— У нас есть время. Мы это сделаем миллион раз, и я буду самым счастливым человеком на планете.

Они целовались, целовались, и наконец Лене пришлось его отпустить. А ведь столько всего могло произойти?

— Мне завтра придется уехать.

Ее глаза внезапно наполнились слезами.

— Я вернусь, что ты! Не волнуйся. Как же я могу надолго уехать от тебя? Я приеду в выходные. Идет?

— Не знаю, смогу ли я так долго быть без тебя, — с трудом выговорила она.

Он улыбнулся и снова ее обнял.

— Где бы ты ни была, где бы я ни был, знай: если ты подумаешь обо мне, в ту же минуту я подумаю о тебе.

Билли чуть не сбил Бриджит с ног, когда она шла в магазин электроники за ручкой для Гретиного холодильника. Бриджит теперь жила у Греты, платила семьдесят пять долларов в неделю и чинила все, что могла. Бриджит была в спортивном костюме, волосы она убрала под бандану. Она шла и улыбалась, думая о Лене.

— Ты не пришла на тренировку во вторник, — сказал он.

Бриджит уставилась на него:

— Ну и?

— Обычно ты приходишь.

— У меня были другие дела.

Билли как будто обиделся:

— Какие такие дела?

Бриджит хотела было возмутиться, но тут он рассмеялся, так же искренне и громко, как в семь лет. Би тоже засмеялась.

— Эй, можно я угощу тебя молочным коктейлем или еще чем-нибудь? — спросил он.

Он не заигрывал с Бриджит, но явно относился к ней по-дружески хорошо.

— Давай.

Они перешли дорогу и сели за столик на улице. Билли заказал мятный коктейль, а она — лимонад.

— Знаешь что?

— Что? — спросила она.

— Мне кажется, я тебя где-то видел.

— Неужели?

— Да. Ты вообще откуда?

— Из Вашингтона.

— А почему ты сюда приехала?

— Я здесь часто бывала в детстве, — сказала она, желая, чтобы он еще что-нибудь спросил.

Но он не спросил. Он даже не услышал ее последние слова, потому что в это мгновение перед ними остановились две девушки. Одна была большегрудой брюнеткой, а другая — маленькой блондинкой в обтягивающих штанах. Би видела их на футбольном поле. Они хихикали и болтали с Билли, пока Бриджит завязывала кроссовки.

— Извини, — сказал Билли, когда девушки ушли. — Я был дико влюблен в ту девчонку целый год.

Бриджит стало грустно. Когда-то влюблялись в основном в нее, а теперь как доброй тетушке рассказывают о своих сердечных делах.

— В какую именно?

— В Лизу, блондинку, — сказал он. — Я без ума от блондинок.

Бриджит машинально дотронулась до банданы.

Принесли напитки.

— Так откуда ты столько знаешь о футболе? — спросил он.

— Я раньше играла, — ответила она, зажав соломинку между зубами.

— Хорошо получалось?

— Неплохо, — сказала она, не выпуская изо рта соломинку.

Он кивнул;

— Ты ведь придешь на игру в субботу, правда?

Она пожала плечами, чтобы немного его побесить.

— Ты должна! — Он заволновался. — Вся команда с ума сойдет, если ты не придешь!

Она довольно улыбнулась. Он, конечно, в нее не влюблен, но все не так уж плохо.

— Ну так уж и быть.

— Криста пойдет с мамой ужинать в «Рокси», — объявила Кармен маме за завтраком. Ал и Лидия приехали день назад, чтобы заключить с дочерью договор о мире и отвезти ее домой.

Кристина слабо улыбнулась, впервые за много недель. «Рокси» было очень злачным местом, бывшим притоном наркоторговцев.

— Ал пойдет?

— Нет, только они вдвоем. Криста завтра уезжает.

Мама задумалась:

— Криста хорошая.

— Она милая. — Кармен запихнула в рот полвафли. — Давай тоже пойдем? — спросила она, прожевав.

Мама отвлеклась от своих мыслей:

— Наверное.

У каждой пары есть своя концепция брака, а у родителей Кармен была своя концепция развода под девизом: «Сохраним дружеские отношения». Это означало, что Ал и Лидия приглашали в ресторан не только Кармен, но и Кристину и что Кристина не может отказаться. — Ты готова встретиться с Лидией?

Кристина опять задумалась, грызя вилку.

— Да.

— Да? — Кристина была смелой. Кармен решила, что она, наверное, приемный ребенок.

Кристина хотела еще что-то сказать, но остановилась.

— Да.

Вот уже несколько недель они общались друг с другом только во время совместных завтраков-обедов-ужинов. Кармен хотела столько всего услышать от мамы, но боялась спрашивать. Она не заслуживала хорошего отношения.

Наверное, когда-то Тибби ела и спала, но она не помнила, когда именно это было. Она потеряла счет времени. Она смотрела и смотрела видеозаписи, особенно те, которые недавно взяла у миссис Граффсман, матери Бейли. Все свои материалы Тибби тоже основательно проштудировала и подвергла самой пристрастной оценке.

В ходе работы Тибби обнаружила, что ничего путевого прошлым летом не отсняла. Удачными получились лишь случайные кадры, среди них — запись интервью с Бейли. Девочка сидела на стуле и вся светилась от счастья, потому что ей выпала честь надеть Волшебные Штаны. Тибби поразило, какое у Бейли смелое, открытое лицо.

Сегодня Тибби работала над музыкой. Сначала ей казалось, что нужно просто проиграть Бетховена, но, послушав еще раз, Тибби поняла, что чего-то не хватает.

Тибби откинулась на спинку кресла. У нее кружилась голова, она не спала много часов. И вдруг Тибби догадалась, что под эту музыку должен свистеть Брайан. Вот оно — настоящее искусство! Ни Кафки, ни «Пиццы Хат». Лишь гармония свиста.