Второй шанс

Часть 9

Родители разъехались по домам, а их дети как-то воспрянули духом, понимая, что они уже не одни. Но всё больше подростков замирали, глядя куда-то в бесконечность, и Адаберт вместе с целителями сбивался с ног, пытаясь помочь всем. Гарри и Гермиона действовали согласованно, тормоша своих братьев и сестёр, начавших понимать, что всё закончилось. Страшнее всего было ночами, когда даже барьеры не всегда могли приглушить крики кошмаров. И получившие старящее зелье уединялись, чтобы почувствовать себя целыми. И это приносило результаты. И ещё терапия, конечно. Зелья, не только старящее, терапия по принципу магловских военных психологов. Адаберт не стеснялся использовать методы маглов, и эти методы работали. И вот настал день…

Смущённо улыбающаяся, будто ожившая Кэти обнимает своего мальчика, а в её глазах снова жизнь. Не боль потери, не дым пожарищ, а жизнь. Впервые в общем зале слышен смех, впервые видны улыбки. Не вынужденные, а искренние улыбки девочек и мальчиков. Сьюзан, надевшая лёгкое платье, а не серый или камуфлированный, где взяла только, костюм. Ярко, солнечно улыбается Энтони, который держит её на руках и не хочет отпускать. Невилл что-то шепчет улыбающейся Луне на ушко. Увлечённый, живой Невилл, который буквально вчера не мог даже улыбнуться. Лаванда, расспрашивающая Парвати о каких-то нарядах, и Фред и Джордж, абсолютно счастливые от улыбок своих девочек. И Гермиона со своим Гарри в объятиях. Они ещё не отпустили всё, что было, ещё мелькает грустинка в глазах, ещё просятся слёзы, но дети уже уверились, что они в безопасности. Хотя…

Резкий звук со стороны двери — и вновь серьёзные глаза готовых ко всему мальчиков и частокол палочек в сторону звука. Оказалось, что Падма просто выронила тарелку, которая упала и разбилась. Испуганная девочка… К ней прыгает Фред, обнимая и успокаивая. Да, они ещё не готовы выйти в мир, но уже научились снова улыбаться, и в следующее мгновение Падма весело смеётся звонким голосочком над какой-то шуткой близнецов.

Целители переглядываются. Теперь решает время и Адаберт, который сказал, что останется здесь до конца. Единственный на всю Европу мастер такого уровня. Но иногда подросткам надо пошептаться о чём-то своём — и встаёт мощный купол против прослушивания, не потому, что это надо, а потому, что они так привыкли.

— Я предлагаю никому не говорить о том, что наши души попали в другой мир, тела-то местные, мы только-только обрели родных и это не будет ложью.

— Но, Гарри… Правильно ли это будет?

— Думаю, да. И я готов взять на себя эту ответственность.

— Не мели чепухи, брат. За эти годы ты не ошибался ни разу, мы верим тебе.

— Гарри прав, нашим родным будет очень больно узнать, что мы… — прошептала Луна. — Пусть будет так, как он говорит. Давайте поклянёмся, что эта тайна умрёт с нами.

— Клянёмся.

Буйство магии под куполом походит на магическую клятву. Поднятые палочки, одинаково шевелящиеся губы. О чём говорили подростки, какую клятву принесли? Об этом можно было только догадываться.

— Всё-таки я думаю, это не очень правильно, но ты прав, Гарри. Я не хочу, чтобы мама считала меня врагом, а ведь это случится, если…

— Да, Гермиона, — согласно кивнула Сьюзан. — Я не хочу больше терять. И… и… умирать тоже не хочу, — шёпотом закончила она.

— Пусть будет так.

Целители смотрят на необычайно серьёзные лица подростков, что-то решивших для себя. К добру ли? Они же дети. Да, воины, но в первую очередь — дети.

Облёт радиоактивного огрызка, оставшегося от острова, результатов не дал — всё, что там было до взрыва, уничтожено. Действительно ли призывали демона? Или происходило что-то другое? Ничего не осталось, ничего, что могло бы пролить свет на произошедшее. Продолжается поиск, идут доклады, осматриваются другие острова. Специалисты буквально под лупой рассматривают каждый спутниковый снимок. Катастрофы удалось избежать на этот раз, вот только надолго ли?

— Русские подняли свои армии и прочёсывают каждый клочок суши.

— Их можно понять… А мы?

— А у нас то же самое. Магловский премьер-министр отдал приказ о масштабных учениях, поэтому у нас тоже поддержка армии.

— Как вы его только убедили, Амелия?

— Просто показали воспоминания детей. Он был в бешенстве, в общем, будем сотрудничать на новом уровне.

Давно пора было привести образование в Хогвартсе к международному стандарту. В той же Салемской школе, насколько мисс Боунс знала, изучаются и предметы магловского мира, и менталистика, ритуалы, в общем, всё, что Хогвартс потерял за последние полвека. Выпускники Хогвартса и так уже могут устроиться на работу только в Британии, а что будет через десять лет? Волшебников в Британии мало и сам мирок довольно небольшой. Настала пора многое менять. Может быть, если бы ситуация с образованием не была такой ужасающей, детей удалось бы эвакуировать и не было того кошмара? Надо менять, магловский премьер-министр прав, многое надо менять.

— Статуту хана?

— Почему сразу хана? Нет, Статут остаётся, но изоляции действительно хана. Кстати, вы этих… выпущенных Дамблдором Пожирателей будете допрашивать?

— Будем. Люди, способные поднять палочку на ребёнка, вообще не должны жить. Но так радикально действовать не будем. Кстати, о Пожирателях, что там с Блэком?

— Проходит реабилитацию в Мунго. Менталисты ругаются такими словами, ты бы слышала…

— Судя по воспоминаниям Поттера, неудивительно.

— Да… Но обещают восстановить, а потом покажем ему. Если целители добро дадут.

— Хорошо, что у нас по другим проектам?

Министерство Магии работает в своём режиме. «Бывших» Пожирателей допрашивают намного более тщательно. И веритасерум, и ментальные маги. Не так важно, что было в прошлом, важно, на что они готовы, если им прикажут. Волшебники с континента сумели вылечить Лонгботтомов и ещё кучу народа, но допрос тех же Лестрейнджей принёс неприятные открытия. И теперь перед Амелией стояла этическая проблема — что с этим всем делать?

Война с Волдемортом оказалась совсем не такой, какой представлялась изначально, в ней были все хороши. И убийства, и насилие, и пытки были с обеих сторон. Поэтому по праву исполняющей обязанности Верховного Судьи Амелия решила пересмотреть все дела той поры и судить каждого уже не за то, что он сделал, а по совсем другим признакам, с чем женщине очень помогли магловские психологи. Конечно, она не сама их расспрашивала, но даже короткого резюме хватило, чтобы ужаснуться той пропасти, в которую со скоростью Хогвартс-экспресса неслась магическая Британия. Тяжело вздохнув, Амелия закрыла очередную папку, мечтая о том моменте, когда можно будет уйти на пенсию и просто отдыхать. Внезапно дверь широко раскрылась, и в её кабинет, хромая, вошёл Аластор.

— Мели, русские взяли Дамблдора.

Наверное, назрел кризис, хотя Адаберт был в этом не уверен. После таких заклинаний, смерти что-то должно было произойти. И у взрослых авроров мог быть «кризис», если они переживали сильное потрясение, а как дети перенесут? То, что их начало «отпускать», было хорошим и одновременно тревожным признаком. Он размышлял над этим, записывая свои наблюдения, когда тоскливо завыла сирена.

Сегодняшней ночью вся база поднялась по тревоге, главный купол, где жили подростки скрипел и раскачивался, он будто бы готовился рухнуть. Авроры и целители бежали туда, стремясь успеть. Куда успеть? Зачем? На этот вопрос не было ответа. И вбежав, они услышали…

— Кэти! Кэти, родная, нет! Живи, Кэти!

— Гарри! Не уходи! Не уходи!

— Луна!

Крики, отовсюду страшные крики. Где-то слышен хрип, где-то какой-то вой, полный безнадёжного отчаяния. Это было жутко. Звукоизолирующие барьеры лопнули — и только буйство магии, физически ощущаемое буйство, яростное и невозможное. Целители вбегали в комнаты, чтобы увидеть подростков, которые будто бы спали, но кричали, кричали…

— Сью! Живи!

— Лави… Нет, только не так!

— Драко!

Девчоночий визг будто перекрывает все звуки. Девочка бьётся в судорогах на кровати, а рядом лежащий мальчик почти не дышит. И ревёт, отчаянно ревёт сирена общей тревоги. Дети не справляются со своими снами. Сны ли это? Бегут целители, сбиваясь с ног, растаскивая по реанимационным боксам, спасая жизни, вновь запуская сердца. Пот льётся по лбу, но нет времени его утереть, надо работать. Детские сердца не выдерживают такой нагрузки*. Вот ещё одна остановка и перезапуск, сердце начинает медленно стучать, будто нехотя, но зелья стабилизируют его — и ещё один ребенок останется жить.

Целители понимают, что происходит, даже взрослые, бывает, не выдерживают. Это кризис, война выходит из пациентов, с болью, кровью, дикими, страшными снами. Война выходит, стремясь забрать с собой чью-то жизнь. Ещё одну жизнь. А сердца-то детские… Но сегодня Смерть уйдёт ни с чем. Целители не отдадут ни одного ребёнка этой злобной старухе, что стремится забрать детскую жизнь. Не отдадут любой ценой. И работают руки, летят заклинания, вот прибыла подмога из Мунго. Почти весь наличный состав реанимации. Подменить, помочь, удержать… Держать!

Раннее утро… Специальная реабилитационная база аврората. Вповалку лежат целители там, где их настигла тяжёлая, изматывающая усталость. Сегодня они победили, Смерть ушла ни с чем. Бьются детские сердца в боксах интенсивной терапии. Спят подростки, видевшие так много и едва не ускользнувшие за грань. Они проснутся, и всё будет хорошо, потому что сегодня целители победили.

Примечание к части

* По мнению профильных специалистов, так действительно может случиться, примеры такому есть.