Вверх дном

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ, в которой эта любопытная история, столь же правдивая, сколь и невероятная, заканчивается

— Барбикен? Николь?

— Мастон?

— Мы.

В этом слове, произнесённом обоими товарищами одновременно с довольно странным выражением, слышалось очень много иронии и упрёка. Дж. Т. Мастон провёл по лбу железным крючком. Затем спросил, задыхаясь:

— Ваша галерея в Килиманджаро имела точно шестьсот метров длины при диаметре в двадцать семь метров?

— Да!

— А весил ли ваш снаряд сто восемьдесят миллионов килограммов?

— Да!

— И орудие было заряжено двумя тысячами тонн мели-мелонита?

— Да!

Эти три «да», как три тяжких удара, упали на череп Мастона.

— Тогда я полагаю… — начал было он.

— Что? — спросил председатель Барбикен.

— А вот что, — сказал Дж. Т. Мастон. — Если операция не удалась, значит порох не придал снаряду начальной скорости в две тысячи восемьсот километров.

— Вот как? — сказал капитан Николь.

— И вашим мели-мелонитом только игрушечные пистолеты заряжать!

При этом кровном оскорблении капитан Николь даже подпрыгнул.

— Мастон! — закричал он.

— Николь!

— Если вы хотите стреляться мели-мелонитом…

— Нет, пироксилином! Это вернее!..

Миссис Эвенджелине Скорбит пришлось вмешаться и утихомирить разгорячившихся артиллеристов.

— Ведь вы же друзья! Ведь вы же друзья!.. — повторяла она.

Тогда председатель Барбикен сказал уже гораздо спокойнее:

— К чему эти ссоры? Правильность вычислений нашего друга Мастона несомненна. Несомненно и высокое качество взрывчатого вещества, изобретённого нашим другом Николем! И мы в точности осуществили на деле все требования науки! И всё же опыт не удался! По какой причине? Возможно, мы никогда не узнаем этого…

— Ну что ж! — воскликнул секретарь Пушечного клуба. — Начнём сызнова!

— А деньги, потраченные зря? — сказал капитан Николь.

— А общественное мнение? — прибавила миссис Эвенджелина Скорбит. — Кто позволит вам второй раз ставить на карту судьбу всего мира!

— Что будет с нашими приполярными владениями! — прибавил капитан Николь.

— Как упадут акции Арктической промышленной компании! — воскликнул её председатель.

Полный крах!.. Он уже совершился, и акции предлагали пачками по цене обёрточной бумаги.

Таков был исход этой гигантской затеи. Таков был памятный провал, к которому свелось великое предприятие Барбикена и К°.

Никогда ещё никто не подвергался такому открытому и беспощадному осмеянию, как незадачливые инженеры; ни на кого не обрушивались с такой силой газетные фельетоны, карикатуры, песенки и пародии. Председатель Барбикен, заправилы новой компании, их коллеги из Пушечного клуба были буквально оплёваны. Им давали насмешливые клички, подчас настолько… галльские, что их неудобно воспроизвести даже на латинском языке, даже на языке воляпюк. В Европе так изощрялись на их счёт, так издевались над ними, что янки под конец обиделись. И припомнив, что Барбикен, Николь и Мастон всё-таки соотечественники и являются членами знаменитого Балтиморского клуба, американцы чуть было не заставили федеральное правительство объявить войну Старому Свету.

Наконец последний удар был нанесён французской песенкой, которую пустил в ход знаменитый Паулюс, — он был ещё жив тогда. Эта песенка обежала кафе всего мира.

Вот один из куплетов, пользовавшихся особым успехом:

Выяснится ли когда-нибудь, что было причиной неудачи этого предприятия? Свидетельствует ли самая неудача о невыполнимости такой попытки, о том, что человечество никогда не будет располагать средствами, при помощи которых можно изменить суточное движение Земли, и что арктические области нельзя сдвинуть на другие широты, где льды и торосы сами растают от солнечных лучей?

Всё разъяснилось спустя несколько дней после возвращения председателя и его друга в Соединённые Штаты.

Издатель Гебрар 17 октября напечатал в своей газете «Тан» короткую заметку, которая помогла всему миру разобраться в деле, важном для всеобщей безопасности.

Вот что в ней говорилось:

Так, значит, причиной позорной неудачи Барбикена и К° была рассеянность Дж. Т. Мастона, ошибка в три нуля, сделанная им в начале вычислений!

Но если члены Пушечного клуба теперь впали в ярость и стали осыпать его проклятиями, то общественное мнение повернулось в пользу бедняги. В конце концов в его ошибке было всё несчастье, вернее, всё счастье, потому что она избавила мир от ужаснейшей катастрофы.

И теперь со всех сторон посыпались приветствия, и в миллионах писем Дж. Т. Мастона поздравляли с ошибкой в три нуля.

Смущённый и подавленный, Дж. Т. Мастон не радовался бешеным рукоплесканиям, которыми награждал его весь мир. Ведь председатель Барбикен, капитан Николь, Том Хэнтер на деревянных ногах, полковник Блумсбери, непоседливый Билсби и их коллеги никогда не простят ему…

Правда, рядом была миссис Эвенджелина Скорбит. Эта превосходная женщина не питала к нему никакой вражды.

Первым делом Дж. Т. Мастон решил наново сделать все свои вычисления, не веря, что он мог оказаться до такой степени рассеянным.

Однако это было именно так. Инженер Альсид Пьердэ был прав. Вот почему, обнаружив ошибку в последнюю минуту, когда уже не было времени сообщить о ней всему человечеству, этот чудак и был совершенно спокоен вопреки всеобщему смятению. Вот почему в тот миг, когда у гор Килиманджаро раздался выстрел, он спокойно пил вино за здоровье старого мира.

Да! Три нуля были пропущены в числе, выражающем длину земной окружности!..

Внезапно Дж. Т. Мастону пришло на ум одно воспоминание. Это случилось в самом начале его работы, когда, замкнув дверь своего кабинета в Баллистик-коттедже, он старательно выписывал на чёрной доске число 40.000.000…

Вдруг раздаётся нетерпеливый телефонный звонок… Дж. Т. Мастон подходит к аппарату… Обменивается несколькими словами с миссис Эвенджелиной Скорбит… Удар грома… Молния повергает его наземь и опрокидывает доску… Он поднимается… Он снова берёт мел, чтобы восстановить число, полустёртое при падении доски. Едва он успевает вывести «40.000…», как звонок раздался вновь… и, опять принявшись за работу, он забывает приписать три последних нуля к числу, выражающему длину окружности земного шара!

Вот как! Значит, всему виной миссис Эвенджелина Скорбит! Если бы не её звонок, Мастон, вероятно, и не был бы задет электрическим разрядом! И тогда молния не сыграла бы с ним такой подлой шутки, из-за которой он теперь опозорен на всю жизнь, — он, чьи вычисления всегда были безупречны.

Каким ударом это было для бедной женщины, когда Дж. Т. Мастон сообщил ей, отчего произошла ошибка. Да, она виною несчастья! Из-за неё Мастону предстоят долгие годы бесчестия; ведь члены почтенного Пушечного клуба умирали не иначе как столетними стариками.

После этого разговора Дж. Т. Мастон убежал из особняка в Нью-Парке. Он вернулся в Баллистик-коттедж. Он шагал по своему рабочему кабинету, приговаривая:

— Теперь я не гожусь больше ни на что!

— Даже на то, чтоб жениться? — послышался голос, полный душераздирающей печали.

Это была миссис Эвенджелина Скорбит. Потрясённая, вся в слезах, она пришла к Дж. Т. Мастону.

— Дорогой Мастон!.. — начала было она.