Выбирая жизнь (СИ)

Светлое Небо, благослови!

— Всё в порядке? — обернулась она на Орена.

Тот сосредоточенно кивнул, и она сразу поняла: врёт.

Маленький отряд продвигался по улицам Дертвинта, держась так, чтобы лошадь девушки оставалась в центре.

— А портальщиков среди вас нет? — безо всякой надежды спросила Элге.

— Он должен встретить вас за северными воротами: в черте города со вчерашнего дня возможность строить порталы заблокирована.

— Как такое возможно? Ради чего? Это всё — из-за меня? Поверить не могу! И сколько же человек задействовано в поимке одной-единственной женщины?

— Вам лучше не знать, госпожа. Вы в безопасности. Иллюзии работают, провезём вас, а за городом будет легче.

— Но как мы проедем через главные ворота, если их закрывают и каждого досматривают?

— Вернёмся к восточным, потом в объезд. Придётся сделать небольшой крюк, но иначе на нужную дорогу не попасть.

Элге поправила на горле завязки плаща, поглубже надвинула на лицо капюшон.

Маленький отряд ехал по Дертвинту неторопливо, и в то же время без ненужной медлительности, а она смотрела с подозрением на людей и пыталась понять, нет ли в толпе ищеек Тивиса. Что, вот так, открыто, среди бела дня, он мог бы выцепить её у королевской стражи? Он настолько самонадеян и уверен в своей безнаказанности?..

Надо успокоиться и довериться своей охране. Они знают, что делать, и лошади быстрые, и там, на дороге, убегающей к холмам, за которыми стоял Шелтар, их ждал маг, умеющий открывать порталы. Возвращение к Дарриелу может быть совсем быстрым — просто шагнуть в пространственный…

Сначала она не поняла, что случилось.

Просто её сильно тряхнуло в седле, а со спины сильно и тяжело навалился Орен. Заржали кони, и мостовая вдруг оказалась близко-близко, а потом что-то резко дёрнуло вверх и немного в сторону, не дав удариться о камни. «Воздушная петля», — заторможенно подумала Элге, пытаясь вдохнуть. Их С Ореном выбросило из седла, но кто-то поймал её в воздухе, не дав упасть. Её ноги коснулись земли, девушка взмахнула руками, удерживая равновесие, огляделась. Рядом пыталась встать завалившаяся на передние ноги лошадь; несколько камней вокруг неё торчали некрасивыми осколками. Об один она и споткнулась.

Словно по щелчку пальцев незримого кукловода, справа и слева, и сзади, и впереди неё началась суматоха. Кто-то визжал, ближайший к Элге прилавок опрокинулся, и по земле рассыпались какие-то овощи, коренья, пучки зелени. Перед собой она видела серо-коричневые спины охранников и слабо мерцающий, дрожащий воздух: щиты? Её прикрыли щитами?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Госпожа!

Её дёрнули за руку. Орен. Задвинув девушку себе за спину, он вскинул ладонь, и с неё слетела мощная воздушная волна, закручиваясь по спирали. Судорожно смахнув капюшон, мешавший обзору, Элге успела увидеть, как падают, кувыркаясь, бежавшие к ним люди. Что-то трещало: с удивлением она увидела каменного уродца высотой ей по пояс, с клешнями вместо рук, как он, переваливаясь на толстых ногах, двигался в её сторону, налетел на щит, отбросивший нагромождение булыжников прочь.

Кто-то ругался, не стесняясь в выражениях. Девушка попыталась сориентироваться, в какой части города они оказались.

— Следящий камень, — с отвращением выплюнул…Кидан? Да, кажется, он.

Элге перевела взгляд вниз.

— Надо разделиться, госпожа. Идёмте, выведем вас отсюда. Скорее же!

Орен почти кричал.

Сама не поняла, как оказалась опять верхом. Кажется, теперь её забросили здоровяку Кидану. Она судорожно пошарила под плащом, ища сумочку. При ней.

— Орен, не отставай!!

С высоты девушка ещё раз огляделась: их встретили в конце торгового ряда, впереди начиналась узкая улочка, где их небольшому отряду можно было проехать только гуськом, дома слева и глухой дворик справа. И путь через этот ряд им перекрыли. Элге не успела сосчитать, сколько, она и понять не успела, кто это был. Просто очень страшно: на небольшом пятачке схлестнулись стихии. Били струи воды, смешиваясь с ветром, подчиняющаяся чужой воле земля хватала за ноги испуганных лошадей, сбивала на землю всадников. Один из её охраны лежал у стены лицом вниз. Щиты вдруг потемнели, стали непроницаемыми.

— Быстрее!

Орен вскочил на чужого коня, ударил пятками. Кидан первым провёз Элге через узкий участок; стены давили, и ей казалось, что и этим камнем управляют и он сейчас обрушится им на головы. У неё стучали зубы.

«Этого не может быть. Это безумие. Это не Форрили, это не могут быть Форрили!»

Позади громыхнуло; вывернувшись из-за мощной груди охранника, девушка обернулась. Орен управлял конём одной рукой, второй держал купол щита, прикрывая себе спину, а дальше, за пределами этого щита, участок улочки, который они только-только проскочили, обратился в высокую груду камней. Девушка проглотила вставший в горле ком.

— К восточной стене! — выкрикнул усатому проводнику Кидан. — Там есть слабый участок, пробьём его к дохлым гоблинам!

— А как же остальные? — пискнула Элге.

— Присоединятся позже! Держитесь крепче, госпожа!

Ничего из произошедшего не укладывалось у неё в голове.

Она держалась. Люди поспешно рассыпались в сторону, мелькали дома, постройки…колодец, фонтан, снова постройки и огромный пустырь. Она не знала, преследуют ли их, но Орен, к счастью, скакал рядом.

«Мне нужно вернуться. Мне очень-очень нужно вернуться. Я не хочу никаких разрушений и жертв, пожалуйста».

Элге зажмурилась, представляя лес. Там сходящий с ума от неизвестности маг. Страшно представить, как он отреагирует вот на такие новости. Он так не хотел, чтобы Элге ехала сама, предлагал немного подождать…

Ещё одна порция шума и грохота впереди. Девушка распахнула глаза: они во весь опор неслись к стене. В одном месте на каменной кладке темнели трещины, одна из которых заканчивалась небольшим разломом. Мимо со свистом пролетел полупрозрачный шар, врезался в эту сеточку трещин. У Элге заложило уши. Разлом под осевшей пылью сделался шире. Ещё чуть-чуть, и можно перемахнуть через стену. Кидан выбросил вперёд руку, ударил воздух перед собой, как ей показалось, с большим усилием. Каменная кладка обвалилась кусками.

— Держитесь, госпожа!

Она погасила крик и крепко-крепко зажмурилась.

За городской стеной простиралось поле с редкими островками кустарника.

— Вы в порядке, госпожа? — обеспокоенно выкрикнул Орен, поравнявшись.

— Не знаю!

— Мы почти на месте!

Она кивнула, веря и не веря. Где-то впереди, в придорожных зарослях, их ждал некий портальный маг.

А Элге представляла Шелтар. Там тоже не всегда спокойно, там водились хищные звери, там болота поджидали глупую жертву, и ещё йгены, отвратительные и ужасные. Но на полянке возле маленького озерца спокойно и безопасно. Красиво утром, сказочно по вечерам.

Дарриел не позволял страхам брать верх. Она просто не могла подвести его. Как же сильно хотелось назад! Ещё раз вдохнуть пряный лесной воздух, услышать шелест листвы над головой, полюбоваться цветочным ковром под ногами. А место, где они с магом расстались, она представляла так ясно, словно снова стояла у ручья, убегающего в чащу. Красивое место. Живописно поросшие травой и мхом кочки, извилистая ниточка ручейка, дорога немного в стороне, густой кустарник вокруг, белые звёздочки цветов… И птичий щебет над головой.

Элге открыла глаза. Успела увидеть неровно расползшееся в поле пятно, похожее на заплатку с полупрозрачными фиолетовыми контурами, проступающие кусты… Обе лошади беспрепятственно влетели в это пятно, как в лужу с водой. Её замутило; что-то кричали друг другу её проводники, но она не могла разобрать ни слова. Движение замедлилось и прекратилось вовсе.

Поля больше не было. Под копытами её лошади лежала утоптанная дорога, местами поросшая низенькой травкой. Справа начинались кусты, и слышался негромкий голос торопящейся куда-то воды. Элге потрясла тяжёлой головой. Обернулась.

Позади в воздухе таяли, соприкасаясь, неровные светло-фиолетовые контуры, будто бы кто-то быстро-быстро штопал образовавшуюся в воздухе дыру. Голоса Кидана и Орена звучали над её головой невнятным гулом.

— Можно мне спуститься, пожалуйста? — слабым голосом попросила девушка, едва слыша саму себя.

Зато щебет птиц высоко в кронах она слышала отлично.

Спешившийся Орен осторожно снял её с лошади.

— С вами всё хорошо, госпожа? Вы очень бледная.

Элге немного подержалась за его руку, потом разжала пальцы и ещё раз осмотрелась.

— Этого просто не может быть.

Именно отсюда лесной отшельник несколько дней назад провожал её в Дертвинт.

Дарриел дёрнулся, увидев девушку, сидящую под кустом колючника: она безошибочно поняла, что хотел подбежать, но сдержал себя, подошёл почти спокойно. Почти. Жадный, болезненный какой-то взгляд ощупывал её всю, от сбившегося в рыжих волосах шёлкового шарфика до утонувших в траве запылённых туфелек. Ар-волк, которому Ар-человек махнул небрежно, дозволяя испариться, вильнул хвостом и за секунду до хозяина уткнулся лобастой башкой в колени Элге. Она рассеянно провела по мерцающему, поплывшему водной рябью воздуху ладонью, почесала за призрачным ухом. С огромным облегчением улыбнулась своему магу, невольно отметила свежую царапину на его предплечье. Дарриел опустился перед ней на корточки.

— Элге. Прошу тебя, умоляю, сделай для меня одну вещь: оставайся здесь, вот прямо здесь, на травке под кустиком. Ни шагу отсюда, хорошо? Я буквально несколько слов вон тем ребятам скажу, а потом я…

— Весь мой? — слабо улыбнулась Элге, тут же обругав себя за несдержанность.

Он назвал её Элге, не Эль. И глаза светлого аметистового оттенка. Наверное, она ещё не до конца пришла в себя после их сумасшедшего прыжка. Его лицо, неровное, напряжённое, дрогнуло, рука сама собой сквозь серебристую шерсть Ара-зверя потянулась к нежной девичьей щеке. Дарриел осторожно кивнул, очертил скулу девушки.

— Я привезла недостающие компоненты для ритуала, — тихо сказала она.

— Хорошо…

— Что у тебя с рукой? Что за царапина?

Он на секунду скосил глаза на предплечье.

— Какая-то ветка зацепила. Я торопился. Ерунда, у меня хорошая регенерация, скоро пройдёт.

— Регенерация… Натворила я дел, да?

— Мы всё решим. Побудь здесь, я очень быстро. Ар, глаз с неё не спускай.

Волк ещё раз по-щенячьи ткнулся в подставленную ладонь и развалился возле ног Элге с самым добродушным видом. И так же добродушно Орену с Киданом клыки показал, не иначе как улыбнулся.

Маг поднялся, развернулся в сторону вскочивших при его появлении сопровождающих, так и стоявших по струнке всё это время. Орен успел скосить глаза в её сторону, на пальцы, нырнувшие в пушистый призрачный мех. Потом Элге от остальных отделила упавшая тишина.

Не так она представляла себе их встречу после затянувшегося расставания. Ещё и полог тишины этот… Элге вздохнула и приготовилась ждать.

…

Слезть с лошади после стремительной скачки она поторопилась: от накатившей внезапно слабости повело, и тот же Орен успел подхватить её до позорного падения. Мужчины засуетились над ней, отнесли в тенёк, подальше от дороги, притащили валявшуюся в стороне корягу, усадили так, чтобы опереться спиной.

— У вас кровь, госпожа Элгария, — Кидан, хмурясь, протянул ей свой платок.

И правда, кровь носом пошла; провожатые её, очевидно, к переходам порталами привычные, проскочили не поморщившись, а её вот накрыло. И переговаривались между собой, выясняя, откуда возник этот разрыв пространства, почему такой кривенький да неуверенный. Элге ждала, пока остановится кровь, дышала осторожно, мысленно тянулась к знакомой до последней травинки полянки, звала мага. В тени Шелтара Дарриел был словно паук: любые появления на территории леса он улавливал очень быстро. Должен был почувствовать и их.

Очень волновала судьба оставшихся в Дертвинте людей, там, между обвалившейся стеной и торговым рядом. Один упал и не двигался, она видела. Бейт, кажется. Она попыталась расспросить, но стражники ничего конкретного ей не поведали, зато на дрожащий подбородок и холодные пальцы, вцепившиеся в полы плаща, смотрели чуть ли не испуганно. Возле лица Элге оказалась фляжка, ей мягко, но настойчиво предлагали хлебнуть.

Она послушно сделала глоток, закашлялась: гортань обожгло, но внутри почти сразу сделалось тепло, уходила противная дрожь, растворялась в крепких парах предложенного пойла.

— Самогон, — извинился Кидан, заставляя сделать ещё глоток. — Больше ничего нет при себе, но вам сейчас станет легче, госпожа. А то вы белая вся.

Вот так всю их компанию и увидел бежавший короткой дорогой Дарриел: привалившуюся к засохшей коряге Элге, утонувшую в тени раскидистого колючника, споривших охранников, отскочивших подальше при его появлении. Лошади, привязанные под ближайшим деревом, на колдуна отреагировали спокойнее.

А теперь он отгородился от девушки тишиной, и ей не только не слышно, но и почти не видно: маг стоял к ней спиной, сложив на груди руки, но даже спина выглядела так, что два широкоплечих шкафообразных мужика стояли навытяжку и, судя по выражению лиц, перед шелтарским отшельником оправдывались. Ар-волк поглядывал на них неодобрительно.

— Зачем твой хозяин так их распекает? Это я во всём виновата, а ребята, наоборот, сделали всё возможное! И почему, Ар? Почему они позволяют магу из леса так с собой обращаться?

В яркой желтизне глаз девушке чудилась насмешка. Дарриел шевельнул плечом, поймал прилетевшую записку.

Действительно, быстро. Воздух рядом с мужчинами дрогнул, расступился и выпустил четвёртого мужчину, взъерошенного, чем-то расстроенного. И простая одежда не скрывала военной выправки. Из-за плеча Дарриела вновьприбывший глянул в сторону Элге и шелтарского призрака, задержал взгляд на лице девушки, скупо поклонился и с долей недоумения повернулся к магу. Послушать их беседу хотелось всё больше, но, едва Элге попыталась подняться, Ар-волк положил невесомую призрачную морду ей на колени и проникновенно заглянул в глаза.

— Ты специально, да?

А некоторая тяжесть на коленях очень даже ощущалась.

Договорили быстро; в какой-то момент в руках Дарриела оказалось «зеркало», и он показывал его пришедшему порталом, давая пояснения, после чего тот, бросив повторный взгляд на Элге, поклонился, открыл новый портал и ушёл. А маг щёлкнул пальцами, и вязкая тишина пропала, возвращая лесу звуки. Сопровождающие, вернее, теперь уже сопроводившие принялись отвязывать лошадей, а маг, устало потирая лицо, подошёл к Элге, протянул ладонь и помог встать. Не выпуская руки девушки, подушечкой большого пальца погладил кожу, всё ещё не отогревшуюся, несмотря на июнькое тепло. И ей наконец стало лучше, и ноги снова держали, не норовили подогнуться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вы закончили? Кто тот человек из портала, тоже из королевской охраны?

На неровных губах Дарриела мелькнула улыбка.

— Ничего-то от тебя нельзя скрыть, внимательная моя. Я скучал по тебе, Эль. Безумно.

Наплевав на ошарашенные взгляды, Элге порывисто обхватила мага за пояс и уткнулась носом в шнуровку безрукавки на груди. И совсем расслабилась, когда ладони Дарриела легли на её спину, согревая и успокаивая.

— Мы уже можем пойти домой? — жалобно спросила она в вырез безрукавки.

— Домой… Вторжения тварей пропасти происходят всё чаще, Элге. Мы отбили две атаки, в последней было около десятка айгеров и йгенов, и явились они так близко к моему жилищу! Я очень боюсь, девочка моя. Безопаснее всего сейчас будет…

— Нет. Нет! Я добыла «ракушку» и «слёзы», и уже через шесть дней ты сможешь заняться приготовлением смеси из рецепта лорда Эгмета, ты совсем рядом! Конечно, порождениям это не нравится, хотя совсем не понимаю, почему, и что им надо, но, Дарриел! Ведь твой дом по-прежнему под сильной защитой? Так?

— Всё так, — с долей раздражения отозвался маг. — Но Эль…

— Подожди.

Девушка решительно высвободилась из таких желанных объятий и подошла к притихшим в отдалении стражникам.

— Едете с нами, госпожа…Элгария? — со сдержанной радостью в голосе уточнил бледный с прозеленью Орен.

На недовольно хмурящего брови мага старался не смотреть. Впрочем, ни бровей, ни глаз он и не видел. А о том, как рыжая красавица нежно обнимала лесное страшилище, не то что никому не скажет и Кидана заставит молчать — забудет сразу, как выберется из Шелтарского леса.

— Я ещё раз благодарю вас за всё, что вы для меня сделали, — тряхнула головой девушка. — Без вас было бы очень трудно, и добраться до чайной лавки, и выехать из города. И, Орен, простите меня, Светлого Неба ради, что так глупо подставила вас, я хотела как лучше, а вышло то, что вышло… Но теперь за мою безопасность отвечает вот этот господин. Я остаюсь, всё хорошо.

Подошедший ближе Дарриел выразительно хмыкнул, но рыжая травница и бровью не повела.

— Господин Ар? — почтительно склонил голову усатый страж.

Дарриел облизал губы. Нельзя, чтобы девушка принимала решения за него! Она просто не понимает!..

— Господин Ар тоже благодарит, — заверила Элге очень ровным голосом.

— Вы свободны, — помедлив, кивнул отшельник.

Его дом, его полянка действительно надёжно защищены: он регулярно вливал в защитный купол изрядное количество магии и охранительных заклинаний. Костьми ляжет, жизнь отдаст — но даже дыхание твари пропасти не коснётся Элге. Никогда.

Дождавшись, пока лошади и люди выйдут на лесную дорогу, девушка вновь прижалась к Дарриелу. Призрачный Ар, которому ещё с полчаса тому назад велено было развеяться, топтался рядом, сверкая яркими глазищами.

— Ох, наконец-то! Хороший мой, прости меня! Я хотела как лучше, а подвела всех, тебя в первую очередь, и себя так наказала! И Орен…

Маг прервал её речь единственным способом, о котором мечтал с первой минуты её отъезда: губы нетерпеливо накрыли её рот, и он с головой утонул в головокружительном поцелуе. А когда Элге ответила, не закрывая глаз, засомневался, что успеет добраться до дома; в ушах шумел и шелестел лес, в голове не осталось ни единой здравой мысли. И только ненавязчивое присутствие нахального волка, и не думавшего никуда уходить, слегка отрезвило, заставило оторваться от самой желанной во всех мирах женщины.

— Ар, зараза такая, я тебя развоплощу с концами!

— Зверь-то в чём виноват? — поддела девушка, сверкая озорными золотинками в потемневших зелёных глазах.

Ар-волк независимо помахал хвостом.

— Короткий путь, — со вздохом сожаления велел Дарриел, не убирая рук с талии Элге.

Нежная травка под ногами казалась ему сейчас безумно привлекательной, густой и мягкой…

Вокруг пары, шагнувшей в полупрозрачную серебристую дымку, завертелся лес.

— Орен находится на службе, ты верно подметила, — проговорил маг с отчётливой хрипотцой в голосе. — Он знал, что нарушит приказ, и твои разрешения и запреты совершенно ни при чём. Я чуть с ума не сошёл, когда потерял тебя из виду, когда ты перестала писать!

— Я бумагу потеряла, — виновато опустила глаза девушка. — Потом Гайра нашла мне из своих старых запасов несколько листиков, но до тебя записка, видимо, не дошла…

— Не дошла.

Дарриел прижал её к себе ещё крепче, словно проверяя, не сон ли, не мираж ли.

— Я встретила Мадвика, — неохотно проговорила Элге. — И сначала мы нормально говорили…

Дарриел стиснул зубы. «Зеркало» отобразило многое, хотя, к сожалению, не сразу.

— Не хочу ничего слышать про этого лордёныша. В конце концов, у него был выбор, и он свой сделал.

— Мад очень подвержен влиянию отца.

— Очень жаль. Но не думаю, что им двигал лишь страх перед старшим Форрилем. Перспектива получить через тебя Сайттен прельстила бы многих.

— Как же так вышло, что Форрили оказались в Дертвинте? Ведь мы с тобой несколько раз проверяли!

— Амулеты, — скривился маг. — На таком расстоянии я не сразу распознал укрывающую магию.

— Что теперь будет? Это ведь Тивис устроил сегодня ловушку, да? Нанятые им люди?

Дарриел неохотно кивнул.

— Форриль заигрался, — процедил он. — И теперь за свои игры придётся отвечать. Вопросы к дертвинтским властям, конечно, тоже имеются, но нападение организовано с подачи советника.

— Его уже схватили?

— Ещё нет, лорд Тивис изволили удариться в бега. Оперативно как. Но его местонахождение уже обнаружено, — нехорошо ухмыльнулся маг. — Поймают быстрее, чем Форриль думает.

Девушке стало зябко и неуютно.

— И…что тогда?

— Что? В кресле королевского советника ему точно не усидеть. Навязчивое преследование леди Адорейн, угрозы, нападение на…хм, на дворцовую стражу, магическое ранение…и много всего ещё. У его королевского величества к твоему бывшему свёкру будет очень много вопросов.

Последнюю фразу Дарриел произнёс крайне мрачно.

— Вот именно! Если Тивиса будут допрашивать, он обязательно расколется о причинах своего преследования!

— Наверняка. И что?

Мимо мелькали знакомые деревья: ещё чуть-чуть, и волк выведет их к домику.

— Как что? — с отчаянием посмотрела ему в лицо девушка. — Король узнает о нашем родстве!

Маг длинно вздохнул. Самому не нравилась эта перспектива, но… Он ведь собирался сказать Бастиану в подходящий момент.

— Эль, его величество довольно неплох в качестве родственника. Родных у него практически не осталось, тебе он будет очень рад. Что тебя смущает?

Девушка замялась, подбирая слова. В памяти сами собой всплыли разговоры с Тивисом.

Короткий путь закончился на знакомой полянке, и призрачный волк притормозил. Дарриел, не глядя, щёлкнул пальцами. Серебристые контуры зверя неохотно растаяли в густой листве, Элге только головой покачала, шепнув в пустое пространство «спасибо, милый». Маг и девушка побрели к домику.

— Меня всё смущает, — призналась она, покрепче цепляясь за мужчину с седой прядью. — Улыбки и галантные речи его королевского высочества. Перспектива быть выданной замуж за нужного Бастиану Лигарту человека…

Дарриел остановился, мягко взял её за плечи, не удержался, вдохнул полной грудью кружащий голову гиацинтовый аромат.

— Тебе не о чем волноваться: я тебя никому не отдам. Обещаю.

Подхватил на руки и понёс к дому. Озадаченная столь смелым обещанием лесного затворника, прекрасная травница затихла. Все тревоги последних дней понемногу отступали, перестали скалиться недобро из каждого угла. Вот так, близко-близко, чтобы нежное дыхание обдавало шею, и тонкие руки на его плечах — невероятно тепло. Элге снова изумила, а сама, кажется, не осознала содеянного в полной мере и, если бы не выложилась так сильно часом ранее, он обязательно попросил её повторить этот трюк. Ничего, попозже спросит обязательно.

— Ты голодная? — из чистой вежливости решил уточнить нетерпеливый маг.

Дверь перед его шагами распахнулась настежь.

— Пить хочу, — согласилась Элге. — Ребята напоили меня самогоном, а… ой.

Её бережно поставили на пол посреди комнаты, сняли с локтя сумочку, махнув ладонью, и та по воздуху подплыла к столу, плавно опустилась. А перед лицом Элге уже маячила полная кружка воды. Девушка пила, а маг смотрел на неё голодными-преголодными глазами, сильные пальцы уже освободили плечи от плаща и водили по шнуровке на лифе платья.

— Дарриел, подожди…

— М?

— Я хотела показать тебе фиоранов камень и порошок.

— Обязательно.

— И ещё у меня вопрос!

— У меня тоже, Эль. Но немного позже. Я очень соскучился.

Платье поползло с плеч; аметистовые глаза стремительно светлели.

— Да подожди же! Я хотела спросить про портал! Твои стражники утверждают, что его открыла я!

Тихий щелчок пальцами — и тонкая безрукавка бесформенной тряпочкой полетела на пол.

— Стражники не мои, но их утверждение верно, и это тоже мой вопрос…

— Дар…ри…

Огненный поцелуй в шею. Ещё один, и ещё, пока дыхание девушки не сбилось. Платье с негромким шелестом осело на пол следом за одеждой мага. Нетерпеливые руки подхватили полураздетую Элге, едва не споткнувшись в сваленной под ногами куче, Дарриел шагнул с драгоценной ношей к постели.

Позади хлопнула, закрываясь, дверь.

Глава 20

/Там, где время течёт иначе/

Серое марево только на первый взгляд, человеческий взгляд, казалось однородным. Впрочем, людей здесь не водилось. Пустота заполняла всё пространство, пустота и наползающий изменчивый туман, сквозь который иногда проступали фрагменты заключённых в круг колонн и полуобвалившийся купол. На полукруглых ступенях змеились отростки сизого дыма.

Внизу, если здесь уместно такое понятие, как низ, тёмной зловонной пеной пузырилась однородная масса, источающая жар. Сизый сгусток дыма, приняв форму, очень отдалённо напоминающую очертаниями женскую фигуру, перевалился между колоннами через край, как убежавшее тесто.

«Теперь твоё место там».

Меж нещадно воняющих пузырей взметнулось серое щупальце, но, не найдя ни опоры, ни помощи, упало обратно. Дым, стелящийся под дырявым куполом, подполз и собрался кучкой на ступенях.

«А где остальное?»

В глубине сизой массы вспыхивали маленькие кристаллы. Гранатово-алые, ослепительно-синие, ярко-жёлтые, как огромное светило иного мира, так привлекающего низшие и старшие порождения. Прозрачные, как слёзы странных существ, называющих себя людьми.

«Всё, что нашлось у Скио, передали вам», — несмотря на отсутствие голоса, тон самый что ни есть подобострастный.

«Мне нужно ещё».

***

К разговорам Элге и маг вернулись нескоро.

— Меня не было всего неделю, — поддразнивала девушка, охотно подставляя лицо под поцелуи.

— Целую жизнь, — не соглашался Дарриел. — Чего я только себе не напридумывал.

Элге убирала с его лица спутанные каштановые пряди.

— Поделишься?

— Ни за что, — он с наслаждением вдохнул нежный цветочный запах, исходящий от огненно-рыжего водопада разметавшихся по плечам и спине волос. — Это мои личные кошмары, и теперь я наконец-то верю, что ни один из них не сбылся. — В его голосе скользила едва слышная улыбка.

Не выпуская девушку из объятий, маг подложил под спину подушек и принял сидячее положение.

— Расскажи, как ты пробила портал.

Элге пыталась вспомнить, воскрешала в памяти образы и ощущения, тщательно подбирала слова. Дарриел поглаживал её плечи и улыбался, неверяще и самую малость гордо.

— Неужели правда я?! Но как?!

— Ты сильнее, чем кажешься, Эль. И немного, самую капельку — но Орсанд.

Девушка изогнулась, заглянула в его лицо.

— Да что там той крови-то…Ты верно отметил — капля всего.

— Иногда довольно и капли, — поддразнил маг и куснул такое соблазнительное девичье плечико.

«Сейчас — капля. А если всё будет хорошо и мы дойдём до обряда, обещанного бабуле Элгарии…» Давно требовалось признаться этой чудесной девочке во всех оставшихся тайнах, а он всё тянул и тянул. Может, дождаться завершения ритуала, так будет спокойнее и правильнее? Элге между тем покусывала губу в сильной задумчивости.

— Я хочу попробовать ещё раз. Вдруг получится, и получится вывести тебя, тогда не нужно будет… Что?

Маг качал головой.

— Не выйдет, родная. Я уже пробовал, по-всякому, чужие порталы для меня тоже закрыты: происходит то же самое, что при попытках выйти из леса. И тебе сейчас нельзя повторять этот эксперимент: слишком много сил расходуется с непривычки, ты опустошишь резерв до дна, восстанавливаться будешь не один день. Ты и так прилично потратила, я…поделился с тобой своей энергией, пока шли домой. И потом тоже. Не нужно, побереги себя. Если эта способность ко мне вернётся — я научу тебя сам, постепенно и правильно.

Элге вздохнула, пытливо посмотрела на него невозможными глазищами цвета летнего мха. Не глядя, нашла его ладонь и переплела пальцы.

— Обещаешь?

— Весь твой. До тех пор, пока тебе нужен.

Дарриел поцеловал её ладонь. Элге ничего не ответила, но улыбнулась очень счастливой улыбкой.

Из постели всё-таки пришлось вылезать: девушка напомнила о покупках, необходимости проверить настой, да и поесть, в конце-концов. Он не стал препятствовать своей маленькой герцогине, с удовольствием наблюдая за её хлопотами на кухне.

— А подарок я тебе так и не купила, — повинилась она, наскоро сооружая нехитрое угощение. — Пообещала — и не привезла.

Маг не выдержал, поднялся, сгрёб её в охапку.

— Привезла, — тихо возразил он. — Не просто надежду — уверенность. И самое ценное — себя.

…

— Не может быть!

Задрав голову, Элге разглядывала хейю. Вчера, пересекая полянку, даже не глянула в её сторону, а сегодня вспомнила и об этом компоненте для ритуальной смеси, и Дарриел, посмеиваясь, просто вывел её на улицу.

Дерево, так долго существовавшее на грани жизни и сна, радовало соцветиями нежных оттенков, от светло-сиреневых до насыщенно фиолетово-синих. Их было не так много, но всё же хейя цвела, и цвела уверенно, украшая собой полянку, радуя глаз.

— Как ты и обещала, — напомнил Дарриел, щурясь на солнце.

Поднял руку ладонью вверх, и одна из цветущих ветвей наклонилась. Элге осторожно сорвала нужное количество гроздей, вдохнула аромат; маг чуть шевельнул пальцами, и ветка послушно вернулась в исходное положение.

Про нападения порождений пропасти отшельник говорил с сильной неохотой, каждое слово из него Элге клещами тянула.

— Ничего нового, — морщился Дарриел. — Их стало больше, да, по одному-двум не являются. Я всё же уверен в нарушении договора между мной и аргутом, раз этот паразит выпускает своих тварей в наш мир, и, можно сказать, лично ко мне. Вот заодно и спрошу, когда увижу.

И перевёл разговор на добытые рыжей травницей компоненты.

Тот капризный порошок поющей ракушки, по его мнению, оказался идеален. Правильный цвет, подходящая консистенция. Как и «слёзы».

— Блестяще, — не поскупился на похвалу маг, и Элге смущённо опустила ресницы.

Они сверили все заготовленные компоненты с расшифрованным рецептом из чёрного листа, еще раз прошлись по правилам нахождения в мире теней. Девушка читала этот список столько раз, что заучила вслед за магом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Единственную сохранившуюся оригинальную запись берегли, но девушка нет-нет, да заглядывала в алые строки на чёрном фоне. В нижней части листа нерасшифрованной осталась невнятная маленькая закорючка, не буква даже, скорее пятно, немного выпуклое, чем-то похожее на присохшую ниточку или волосок. Девушка водила по ней подушечкой пальца, пытаясь разгладить или смахнуть, но ничего не выходило. Пятнышко-закорючка не мешало, просто раздражало немного своей неправильностью на идеально заполненном листке.

Лорда Тивиса Форриля поймали недалеко от восточной границы и с ледяной любезностью предложили дождаться возвращения короля в королевском же дворце. В подвальных помещениях. Леди Бритта рыдала и заламывала руки; в непричастности этой светловолосой женщины в дела статусного супруга никто не сомневался. Мадвик Форриль, растерянный, посеревший, тень самого себя, разом растерявший весь свой лоск, ограничения свободы избежал, обменяв это самое ограничение на магическую клятву не покидать Леавор и всячески сотрудничать с дознавателями. Неприязненно хмыкнув, Дарриел добавил, что у лордёныша нашлись поддерживающие и сочувствующие из числа местных аристократок. Элге принимала новости молча, лишь сжимала губы в тонкую линию, а маг в тайне радовался, что её сочувствие к бывшему мужу кончилось там, на мостовой дертвинтских улиц. По его мнению, всякая доброта должна иметь свои границы.

Оставив гордость, девушка попросила Дарриела связать её с сестрой. До последнего, одиннадцатого дня, завершающего изготовление настоя жизни, эликсира жизни, как называл его маг, оставалось всего ничего, и ей остро захотелось услышать голос Виррис. Они ведь не ссорились, больше не ссорились. Недолюбливавший старшую Адорейн отшельник от едких комментариев, впрочем, удержался, только взглядом всё продемонстрировал, но «зеркало» наколдовал, а сам вышел подышать свежим воздухом.

Вызову Элге старшая сестра обрадовалась, ни слова укора и обиды, наоборот, на осунувшемся бледном лице засияла улыбка. Поговорили сумбурно, прыгая с темы на тему. Виррис звала приехать: шутка ли, с зимы не виделись! Сходу рассказала про арест блистательного королевского советника и финансиста; некому стало ограничивать распространение нежелательных слухов, и маленький Леавор недоумевал, но с удовольствием смаковал подробности из жизни безупречных Форрилей. Элге кивала, в нужных местах охала и ахала: о том, что лорд Форриль прокололся, устраивая чужими руками ловушку бывшей невестке, в леаворских гостиных ещё не знали, а Элге не торопилась волновать сестру.

Вир же не стала пугать младшую недавней историей с подлецом Хортом, и травмированную руку держала так, чтобы Элге не увидела.

— А как Бьорд? Он дома?

Виррис оглянулась назад, словно муж стоял за её спиной, и вернулась к Элге с извиняющейся улыбкой.

— Муж сейчас в Экте, читает лекции оболтусам столичной академии. — И в ответ на удивление младшей пояснила: — Ты же помнишь ту некрасивую историю с погибшими учениками? Столько крови и нервов ему попортили… Несколько семей забрали своих детей в разгар учебного года, а кто-то передумал поступать в следующем году. Плюс сразу двое солидных попечителей вышли из совета… Да я ещё, со своим ремонтом. То есть с ремонтом его дома, и я предлагала на время прекратить, но… В общем, Бьорд сейчас активно пополняет семейный бюджет.

Нервно хихикнула. Неизвестно, поверила Элге или нет, но расспрашивать дальше не стала. Это пока всё, что Вир могла сказать сестрёнке, и это частично являлось правдой: некоторые финансовые потери Зоратт действительно понёс.

— Я очень хочу тебя обнять, милая, — призналась Виррис. — Чем бы ни кончилась история Форриля, преследовать тебя он явно больше не станет. Когда ты вернёшься, Эль?

— Возможно, уже через неделю, — вдруг обрадовала Элге. — Плюс-минус пара дней. Не смотри так, я тоже очень скучаю. Но мне нужно закончить… Не помню, говорила тебе уже или нет, что здесь одному человеку нужна моя помощь? Я занимаюсь приготовлением одного очень непростого состава. Сразу, как закончу, вернусь. Обязательно.

И улыбнулась, но губы дрожали. А потом спросила про виконта Вейсдгара. Виррис изо всех сил держала лицо. Может, потом, когда они с Элге увидятся лично, она прекратит притворяться спокойной, а сейчас…

— Арви вернулся домой. Наверное, уже доплыл и даже до Кайсты добрался. Всё в порядке, Эль.

Элге порой смотрела так, что до самого дна души доставала, вот и сейчас подарила отображению рыжей сестры тот самый взгляд.

— Хорошо, если так, — тихо сказала девушка.

Прощались очень тепло, оставив свои секреты каждая при себе, и Элге снова с тоской думала о том, прекратится ли это между ними. А ещё о том, как будет знакомить с Виррис своего необщительного мага. Ведь будет?

…

Ритуал можно провести уже через три дня. Целых три или всего три, как посмотреть. Элге нервничала сильнее мага. Каждый день он приносил свежие листья светлосонника и в положенный час укрывал ими посудину с эликсиром; остальные приготовления они закончили.

— Эль, тебе необязательно оставаться на время визита к аргуту здесь, — снова увещевал девушку Дарриел. — Давай я отправлю тебя к сестре, повидаетесь? Ты же так сильно хотела.

— А ты будешь здесь…один? А если что-то пойдёт не так?

— Если и так, то ты ничем не поможешь.

Маг осторожно гладил тонкие пальцы, а она, зажмурившись, мотала головой.

— Нет уж, я с тобой. До конца. Буду сидеть рядом и держать за руку, мне так спокойнее.

Дарриел неуверенно фыркнул.

Ещё бы братца к нему, по другую сторону постели, вторую руку держать! И вездесущего Вестеро с какими-нибудь мазями и зельями наготове — и вся маленькая личная армия спасения одного невезучего колдуна окажется в сборе! Лишь бы твари пропасти не явились в отмеченный день. В Шелтаре, конечно, полно людей, теперь уже куда ни плюнь — в какой-нибудь дозорный отряд попадёшь всенепременно, но лично ему, Ару, спокойнее бы, чтоб не волноваться об исходе схватки.

Просители не приходили. Обычно в это время года едва ли не каждый день кто-нибудь несмело шагал на тропинку, ведущую к домику колдуна, а в эти дни, полные приготовлений, напряжённого ожидания и несмелых планов, наступило затишье. Зато сам Шелтар просил внимания своего стража: за сутки до соединения всех компонентов в особой, уже подготовленной посуде, какой-то великовозрастный кретин решил сгинуть на болотах. Маг отправился проводить операцию спасения сам: и короткие пути знал, и болота изучил до последней кочки, и стражи в лесу не за тем находились.

— Будь осторожнее, — просила Элге, обнимая его плечи на крылечке.

— Из дома ни ногой, — встречно наказал маг и позвал призрачного зверя.

В ожидании возвращения Дарриела она упражнялась в бытовой магии, наконец-то откликнувшейся, начавшей слушаться. Стало получаться двигать предметы, направлять их туда, куда нужно девушке, понемногу воздействовать на воду, всё увереннее использовать очищающие заклинания, и ряд других мелочей, которые та же Вир, к примеру, выполняла не задумываясь.

Что делать с сосудами, хранящими кристаллы, не знал никто. Поставить рядом уходящим на грань жизнь и не-жизни магом? В Пропасть спустится лишь душа, не физическая оболочка. Кристаллы Дарриел прятал подальше от глаз…

Время капало, не спешило выпускать на полянку мужчину и его зверя, и Элге устроилась за столом — ещё раз пробежаться глазами по записям, в очередной раз убедиться, что они всё сделали правильно. Просмотрела перевод рецепта и свои пометки, комментарии мага, сделанные сильным уверенным почерком. Осторожно взяла за уголки чёрный лист — хотя бы его отшельник не убирал подальше, как делал это с рядом ценных книг. Алые буквы нарядно блестели на матовой бархатной бумаге. Девушка снова попыталась смахнуть маленькую объёмную кляксу под последней строкой, досадуя, что они с магом не удалили неопрятное пятно сразу, подула.

Кроваво-красная закорючка вдруг ожила, зашевелилась миниатюрной змейкой возле её пальцев; от неожиданности Элге выпустила лист.

Кляксы на старом месте больше не было — она развернулась новой, не замеченной ранее записью, небрежной припиской, сделанной на их обычном языке, безо всякого шифра. И, чем дольше Элге вчитывалась, тем сильнее холодели пальцы.

Этого не должно было быть.

Но, предупреждение это или издевательское дополнение — оно алело внизу чёрного листа, жгло глаза и заставляло сердце неистово биться в горле.

Страшно было там, на дертвинтских улицах, убегая от нового, непохожего на себя Мада Форриля? Или позже, когда на них напали при выезде из города? Нет, по-настоящему страшным стал весь этот последний перед ритуалом день.

Сумерки мягко укутали бревенчатые стены, погладили крышу, заглядывали в окна, а Элге всё ещё не знала, как озвучить магу малюсенькое уточнение. Оно меняло всё.

Следовало показать его Дарриелу сразу, едва он переступил порог, ворча на всяких идиотов, полезших в шелтарскую трясину, но Элге только-только взяла себя в руки и позволила себе немного отвлечься на рассказ, на негромкий насмешливый голос.

— Боишься? — мягко спрашивал маг, присаживался возле свернувшейся клубочком травницы, перетаскивал её к себе на колени, укрывал собой.

— Очень, — честно ответила Элге, не в первый и не во второй раз.

И не лгала. «Загляни в чёрный лист. Загляни сам, пожалуйста, мне не хватает духу показать тебе». Дарриел гладил её по волосам.

— Сколько времени мой предок провёл в Пропасти, он не говорил? Как долго длится эта «прогулка»?

— У лорда Эгмета часа три ушло, но это не фиксированное время. Может быть больше или меньше, всё индивидуально. Эль, ну что ты? Ты же сама учила меня не думать о плохом. Убить высшая сущность не убьёт, несмотря на всю злобу и агрессию своих сородичей. Я вернусь. Если ты будешь ждать так — непременно вернусь.

Она кивала под его ладонями, крепко-крепко зажмурившись. Было ли у неё другое решение?..

Маг держал в объятиях притихшую целительницу, и в сотый раз настраивался сказать ей прямо сейчас, а не ждать какого-то там мифического подходящего момента. Нельзя продолжать держать её в неуверенности, да, ему тоже неспокойно, очень, но ведь он уже всё для себя решил. И Элге имела право знать, с кем связывает судьбу, с кем разделит обряд долголетия, чью магию получит вместе с новым сроком жизни. Со сроком, впрочем, всё не очень ясно: сколько осталось ему самому, не знал. Да сколько бы не осталось! Дать ей защиту, статус, уважение общества — самое необходимое, и ему это по силам. Лишь бы со Скио получилось договориться…

— Я тоже боюсь, — с нервным смешком сознался маг. — Но мне стыдно выглядеть перед тобой трясущимся зайцем. Давай попробуем отвлечься от завтрашнего дня?

Завтра. Или послезавтра. Как только вернётся в эту реальность — обо всём расскажет девушке. А сейчас лучше её не волновать лишний раз, и так переживает сверх всякой меры.

И так и не заглянул в чёрный лист.

Элге протянула до позднего вечера, а потом с отчаянным безрассудством махнула рукой: завтра. Покажет утром. Скрывать-то не получится. Всё переворачивалось с ног на голову, обретало новую неуверенность, размывало будущее. Одно девушка понимала как никогда ясно: у Дарриела это будущее должно быть. Любыми силами, любой ценой. Значит, будет уговаривать, убеждать, настаивать.

Но до чего же страшно.

Перед сном маг, обожавший водные процедуры, блаженствовал в просторной каменной чаше, до краёв наполненной ароматами лесных трав. Элге не стала мешать и дразнить, и вышла под тёмное шелтарское небо, рассыпавшее горсть созвездий прямо над головой. Какой-нибудь знак, немного поддержки ей бы сейчас ох как пригодилось. Девушка прошлась до озерца, заглянула в чёрную воду, без слов попросила забрать страхи, или хотя бы немного унять, хоть сколько-нибудь. Озеро молчало, притворившись спящим, только маленькие кейлу целым роем кружились над блестящей гладью. Элге вернулась к крыльцу, присела на ступеньку.

Когда-то она часто разговаривала с Небом, и не раз благодарила за отклик и совет. Дарриел — тот не утруждал себя верой и молитвами, но в последние дни, она видела, он тихонько шевелил губами в беззвучной молитве, и нет-нет, да поглядывал наверх. Когда цель так близко, очень не хочется осечки. Элге смотрела в чернильную глубину и благодарила за каждый прожитый в лесу день. Если и просила для себя, то только избавить от этого липкого ужаса. Может, ещё дать немного сил. А решимости — той должно хватить.

Очнулась, поняв, что сама не заметила, как закрыла глаза; распахнув ресницы, сначала не поняла, что происходит. Ей было тепло и светло, несмотря на окружающую тихую ночь. Свет дарили нежные крылышки кейлу, целым роем заключивших девушку в свой кокон. Они и раньше подлетали близко, садились ей на ладони, а теперь вот так. Элге улыбнулась.

— Знак? — шёпотом спросила она у созвездий.

Те молчали, а когда рой крохотных лесных обитателей распался, слаженно поднялся выше и завис где-то над крышей, Элге в безмерном удивлении уставилась на собственные руки. За её спиной открылась дверь.

— Эль? — позвал Дарриел.

Спустился на нижнюю ступеньку, подтянул травницу к себе.

— Я думал, ты в спальне ждёшь, — щекотным шёпотом прошёлся по уху и открытой шее.

— Захотелось прогуляться перед сном. Смотри…

Её кожа мерцала и светилась перламутровыми переливами.

— Пыльца кейлу, — удивился маг, разглядывая лицо Элге, её шею, открытые участки кожи. — Да тебя всю обсыпали, утопили в ней просто!

— Это плохо?

На несколько минут ей стало легко и спокойно. Отшельник подхватил её на руки и занёс в дом.

— Это исключительно хорошо. По-моему, ты получила благословение. Не то чтобы я завидовал, нет, но немного жаль даже, что не мне отсыпали. Завтра ой как пригодится!

Зажмурившись, Элге нашла его губы, прихватила нижнюю, чуть потянула, чувствуя мгновенный отклик.

— Я с тобой поделюсь, — заверила Элге, неуверенно улыбаясь.

Тело светилось и мерцало мягкими радужными отблесками всё, вообще всё. И пыльца не сошла ни после купания, ни от бесконечно трепетных, чувственных ласк и движений. Немного крошечных песчинок досталось и магу, но преимущественно они осели на коже девушки.

«Утром. Я поговорю с ним утром», — пообещала себе Элге, проваливаясь в сон.

…

— А Шелтар — то прощаться не хочет! — нервно хмыкнул Дарриел с утра.

Элге так растерялась, что не смогла подобрать слов, глядя, как маг одевается; его досада и нетерпение прорывались в резких, дёрганых жестах. Какой-то незадачливый охотник провалился в звероловную яму и выбраться самостоятельно не мог. Всякий раз девушка изумлялась осведомлённости отшельника: что происходит, где происходит, он выяснял мгновенно, может, и правда, лес говорил с ним на своём языке? Дарриел, скривившись, пояснил как-то, что дар этот достался ему вместе с привязкой к Шелтару, и надеялся, что после ритуала всё заимствованное его оставит. И снова не захотел привлекать дозорный отряд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я быстрее с этим разберусь, — заверил маг молчавшую травницу. — Выпровожу этого кретина неуклюжего из леса, и сразу обратно.

Что ж… Вот и ответ, и знак, и всё остальное.

***

Руки почти не дрожали, когда Элге, сверяясь с рецептом, укладывала в специальную посудину каждый компонент в соответствии с указанным порядком. На пальцах мерцала пыльца с тонких крылышек кейлу. Эликсир жизни она аккуратно перелила в стеклянную ёмкость с узким горлышком. Он вышел замечательным, эталонным: цвет, прозрачность, консистенция, лёгкий приятный запах, ни капли удалось не пролить. В выточенную из камня плошку легли побеги альбарды, правильной длины, бережно собранные в нужный день.

Семнадцать составных частей…

Полынь — защитница путешествующих по сновидениям, проводник между мирами. Её горечь не даст заблудиться во сне, выведет назад.

Масло жёлтого мака, не старше трёх лет. Воскрешает, не даёт свету угаснуть.

Свечи девушка расставила на столике возле своей кровати. Руны вырезал Дарриел. Это — можно.

… Перо синей шарши, маленькой птички. Дым расчищает дорогу.

Ещё один компонент, и ещё. Элге добавляла их почти бездумно, сосредоточившись на действиях, простых и монотонных. Они помогали отгонять кружащий вокруг страх. Страху нет места в мире аргутов, и лорд Эгмет об этом предупреждал. И ещё кто-то, оставивший после себя только несколько правил поведения в пропасти.

Триллиум — листья и цветки. Живёт на грани бездны, смотрит в темноту и ничего не боится. Может видеть свет, не позволит затеряться во мраке.

Порошок поющей ракушки из Ислерова моря. Девушка неторопливо отмерила две мерные ложечки.

… С ним надо будет объясняться, просить, убеждать. Какие доводы убедят обрывок тумана отпустить мага?

Шар-трава, алые лепестки, посыпанные пыльцой.

Вербена — легко проникает за грани, помогает удерживать силу. Девушка, как указано, добавила самое малое количество, только верхние листики, мелкие, нежные.

Гёрзин клык, корень и сушёные плоды.

Вдруг повезёт, и к возвращению Дарриела всё уже закончится? Как это будет? Согласится ли Скио избавить лицо мага от увечья? О реакции Дарриела нельзя думать, не сейчас.

Соцветия хейи — они успели тщательно высушить прекрасные сиреневые лепестки.

Кровь чёрного косселя — пять капель из непрозрачного пузырька. Элге поморщилась, услышав запах.

Зонтики тысячелистника. Дарит отвагу, очерчивает круг, не позволяет тьме проникнуть в разум и разрушить его.

Ваарих душистый, четыре верхних листика, тоже высушенных, имеющих пряный аромат.

«Слёзы» фиоранова камня.

И кровь.

Элге застывшим взглядом глядела на сложенные в плошку ингредиенты. «Кровь, открывшая замок. Кровь, высвободившая силу слова».

Случайная капелька, упавшая неосторожно на замок-жемчужину.

Элге положила рядом чёрный лист, а на чистом написала несколько слов магу, на случай, если он…если она… Почерк получился почти ровный.

Мужчина с седой прядью, не задумываясь, сделал бы для неё тоже самое.

Обвела взглядом свою спаленку, отчего-то не по-летнему холодную, подтянула к себе тёплое покрывало. Нервно усмехнулась, беря в руки нож, тот самый, ритуальный: даром что целитель, а протыкать себе пальцы никогда не любила. Заговорённое остриё надавило на нежную кожу. Вот и всё. Алая капля охотно сорвалась вниз. Теперь заклинание. Девушка запомнила его и так, но листок в руках придавал дополнительные силы и уверенность. Она читала едва слышно, но этого хватало: с каждым словом брошенные в посудину компоненты перетекали друг в друга, смешивались, растворялись, становясь густым составом.

Она отложила лист, на мгновение взяла плошку в ладони, ощутила приятную округлую тяжесть. Смесь нужно использовать сразу, хранить нельзя. Элге потянулась за эликсиром, выпила до последней капли прямо из узкого горлышка. Свежий, чуть сладковатый.

Последний штрих. Элге зажгла чёрную, изрезанную рунами свечу, наклонила посудину, позволяя огоньку лизнуть тёмную смесь. Она не вспыхнула, а начала выделять густой дым, фиолетовый с зелёными вкраплениями.

Восемь раз вдохнуть на каждый пятый удар сердца. Элге набросила на плечи покрывало, стало теплее. Вдох. И помнить о правилах. Между жизнью и не-жизнью, не сон, не явь.

Не давать страху взять верх. Не смотреть назад. Ещё вдох. Голова начала кружиться, гадкий резкий запах заполнил лёгкие. Выдыхать следовало плавно, и она старалась. Хорошо, что села на кровать…

Она старалась считать, но в какой-то момент сбилась со счёта. Плотный дым заполнил её всю без остатка, а также спальню, и стремился выбраться в соседнюю комнату, но этого Элге уже не видела. Тяжёлые веки опустились и больше не поднимались, и всё, что ей осталось, это темнота, бесконечная и оглушительная, и падала в неё тоже бесконечно. Последней мыслью была досада на саму себя, что так и не подготовила для аргута нужных слов.

Глава 21

Единственным источником света оказалась сама Элге: вся она продолжала мерцать нежными переливами, подаренными маленькими кейлу. Только в долгом-долгом падении в пустоту этого света не хватало, он ничуть не рассеивал мрак. Есть ли дно у Пропасти? Маг с седой прядью утверждал, что есть.

Головокружение терзало так, словно душа продолжала находиться в физической оболочке, и только оно удерживало в сознании. Полёт прекратился минуту или вечность спустя: в таком месте очень быстро исчезало чувство времени, ноги коснулись довольно устойчивой поверхности. Элге осторожно огляделась, не понимая, куда двигаться дальше. Алые буквы на чёрном листе говорили, что ищущий встречи с миром теней попадёт сразу на верхний уровень, к высшим порождениям, минуя низших и старших, айгеров. Хорошо бы так и случилось: встречу с туманом она как-нибудь переживёт, туман — это не страшно.

Тьма обволакивала, оставляя самую малость света, не шире ладони и, чем дольше топталась Элге на месте, тем стремительнее таяла решимость, а путь всё не открывался. Ни воздуха, ни ветерка, ни капли тепла. Девушка сделала первый шаг наугад: стоя на одном месте, ничего не добьёшься.

И словно этого шага и ждало это место: плотная мгла вокруг неё рассеялась, впуская серые и чернильно-сизые краски, слегка разбавленные белёсыми перьями тумана; под ногами обнаружилась тропка-не тропка, но, во всяком случае, ровный участок, без кочек и трещин. Элге ступала шаг за шагом, пока не уткнулась в узкую лестницу, висящую в пустоте, изгибающейся лентой она уходила во мрак.

«Дарриел не стал бы трусить, и я не буду», — пообещал ей кто-то дрожащим голоском. Девушка попыталась сосчитать ступеньки, то ныряющие вниз, то виляющие в сторону, но сбилась на шестой сотне. Пустое место, пустой мир. Ни шелеста, ни шороха. Или в темноте, за клочьями тумана, наблюдают те самые высшие, оценивают, откликнуться ли на зов маленькой души, пришедшей вместо того, с кем заключали договор? Элге шла и шла, час, а может быть, целый год. Года у неё не было: ни один эликсир не сумеет так долго удерживать жизнь в оставленном теле. Иногда ей попадались останки каких-то зданий, арок, мостов, впрочем, это могло быть всего лишь игрой её воображения: очертания быстро менялись. Последняя ступенька вывела девушку на круглую площадку, возникшую из темноты и продолжением этой темноты являющуюся. Стоило ей ступить на подобие выщербленной серой плиты, доставившая её лестница рассеялась в тумане. Не оглядываться, она помнила главное правило, и, не оглядываясь, знала, что унылый пейзаж за спиной изменился до неузнаваемости. А перед глазами колыхались всё те же обрывки дыма или тумана, обвивая полуразрушенные колонны и возвышение с какой-то глыбой по центру. При хорошем воображении эту глыбу можно было принять за…кресло? Элге нерешительно приблизилась на несколько шагов, огляделась. За колоннами начинался мрак, мрак же заглядывал сверху через дырявый куполообразный свод.

— Скио?

Она поразилась своему голосу, слабенькому, как мышиный писк, и позвала высшую тварь громче, увереннее. Через дыру над её головой бесформенной кляксой шлёпнулся сизый дым. Крик застрял у Элге в горле. Нельзя бояться. Она смотрела, как тёмная клякса меняет форму, плавно перетекая из одной в другую и, наконец, приняв очертания, смутно похожие на женский силуэт с длинными, теряющимися во мраке волосами. Они шевелились как водоросли или пучок змей. Элге как можно тише выдохнула.

От фигуры отделился длинный отросток и пополз к мерцающей радужным светом девушке. Дарриел утверждал, этот высший аргут не имел пола, а он, оказывается, не против походить на женщину. Туман обернулся вокруг Элге, не касаясь её, но она ощутила липкое пристальное внимание. Потом объятие распалось на отдельные фрагменты и вернулось к дымчатому силуэту.

— Скио? — позвала Элге снова. — Я могу к тебе так обращаться?

«Нет. Я — Леи. А Скио… Скио больше нет», — прошелестело прямо в её голове.

Её показалось, что клубящийся туман усмехнулся.

***

Дарриел успел вовремя: жадная трясина уже поймала неосторожную добычу и теперь стремилась заглотить её целиком, по самую маковку. Он на ходу создал воздушную петлю и направил в сторону застрявшего выше плеч травника, вытащил с некоторым усилием: болото крайне неохотно расставалось с жертвой, считая её своей по праву. Послушная магу стихия опустила спасённого на сухом устойчивом клочке земли, аккурат возле его сапог. Недоразумение, а не знахарь: нормальные сначала как следует изучают шелтарские болота, потом за травами лезут. Молодой ещё, сорока нет. Перепачканные волосы и одежда, небольшая бородка, перепуганные глаза на пол-лица. Один ужас сменился другим: не достался трясине, достался Болотному Зверю. Дарриел, кривя губы в усмешке, наблюдал, как спасённый травник задом пятится от него подальше.

— Ты далеко-то не отползай. Второй раз вытаскивать не стану, — предупредил он.

Мужичок трясущейся рукой нырнул в перемазанный ворот рубахи, зашарил по груди, сжал в горсти, очевидно, оберег. Шевельнулись бескровные губы, творя защитную молитву.

Отшельник молча смотрел на него с высоты своего роста. Проводить или ну его? Осмотрелся, определяя, за какими растениями сюда полез горе-знахарь. Усмехнулся повторно, вздохнул и щёлкнул перед лицом пальцами. Лицо, руки и одежда спасённого очистились. Тот осёкся, уставился на чистые ладони, поднял взгляд на колдуна.

— Бл…Блг…

— Я понял. Тебя проводить, или дорогу назад сам найдёшь?

Перепуганные глаза теперь таращились за спину Дарриелу: там маячил Ар-зверь, мирно притворяясь частью лесного пейзажа. Только бы в обморок не грохнулся, вон какой тщедушный, в чём душа-то держится! Мужичок закивал часто-часто, и тут же спохватился, замотал головой. Рука так и сжимала оберег в распахнутом вороте.

— Й… Я сам, сам!.. Не гневайся, хозяин, я с добр…добрыми намерениями пришёл!

— Какой я тебе хозяин, — закатил глаза маг. — Вставай, горе. Направление укажу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мужичок поднялся на трясущиеся ноги и, кажется, готов был прыгнуть обратно в болото, лишь бы от колдуна подальше. Да, досадно будет, если аргут откажется вернуть ему лицо. Дарриел небрежно повёл рукой, и под ноги знахарю легла серебристой дымкой узенькая тропинка.

— Иди-ка ты, храбрец, домой, да с тропы не сворачивай. Проверю, — и не удержался, улыбнулся нехорошей улыбкой.

Через пару мгновений за спиной травника сомкнулись плотные заросли, а маг коротко рассмеялся. Повезло дураку: всего лишь болото и встреча с лесным колдуном, а не с когтями йгена. Можно возвращаться. Пропасть ждёт.

— Домой, Ар, — велел он зверю.

Призрак открыл перед ним короткую дорогу… Дарриел замер, весь обратившись в слух. Занятый вытягиванием мужичка из цепких лап трясины, он не сразу уловил неестественную тишину Шелтара. Лес был пуст: ни малейшего присутствия Элге. Не доверяя себе, маг отправил поисковое заклинание, слетевшее синевато-серой дымкой с кончиков пальцев, вернувшееся словно отбитый о стену мячик: рыжей герцогини в Шелтаре не было! Он похолодел, на несколько мучительных мгновений забыв как дышать. Присутствия Элге не ощущалось ни в доме, ни на полянке, ни рядом; мёртвый, абсолютно равнодушный и мёртвый лес.

— Ар! Поиск, — отрывисто бросил маг, и волк бесшумно растворился среди листвы.

Сам он ступил на колдовскую тропу и впереди ветра помчался к полянке, так быстро, как давно не бегал. Крошечное предательское сомнение отбросил очень быстро: эта удивительная девочка, отчаянная и безрассудная, просто не могла поменять своего решения и уйти вот так. Но за какой же магией она пряталась, так, что его чуткий дар не в состоянии её услышать? Шелтар, послушный воле Дарриела, стелил ему под ноги самую ровную и удобную тропку, отводил от лица хлёсткие ветви, сокращал путь; впереди мелькала серебристая спина призрачного зверя. Он бежал и боялся найти их домик пустым.

«Она не покидала лес», — донёсся до Дарриела мысленный голос, свой же собственный и принадлежащий зверю, а сам он замедлился, позволяя человеку нагнать себя. Маг споткнулся и едва не полетел кубарем на землю. Ускорился и в считанные минуты выбрался на свою полянку, перемахнул через изгородь и взлетел на крыльцо. Так и есть: защита держится надёжно, в его отсутствие никаких незваных гостей не было и нет. Позади него, возле самого дома, уселся на задние лапы Ар-зверь.

Элге была в доме.

На нетвёрдых ногах Дарриел шагнул в спаленку, в которой сам ночевал уже много ночей подряд.

Травница обнаружилась на кровати, свернувшись в комочек у самого краешка, накрытая покрывалом, несмотря н яркий тёплый день. Наполовину расплетённая коса обвивала плечи, руки обнимали тело в тщетной надежде согреть его.

— Эль?.. — тихо, почти шёпотом, позвал маг.

Она была белая-белая, до неживой синевы, и холодная, какая же холодная. Его не было всего ничего! Чуть не умер от ужаса, пытаясь услышать её дыхание, и выдохнул, когда уловил, слабое-слабое, будто издалека.

Быстро огляделся: цепкий взгляд выхватил слабый дымок, вьющийся из выточенной из камня плошки, наполовину догоревшую, изрезанную рунами свечу. И — Дарриел сглотнул — пустая склянка из-под настоя жизни здесь же, на столике. Рядом с чёрным листом, поверх которого белели ещё два, исписанные его и её почерком. Он поднял подрагивающую ладонь и взял подплывшие по воздуху бумаги, вчитался сначала в коротенькую записку Элге, перехватил, едва не выронив, ритуальный лист с алыми строками, невидяще уставился на незначительную приписку, которой раньше на листе не было.

Дарриел опустился рядом, позволив записям вернуться на место; в спаленке ещё оставался слабый горьковатый аромат догоревшей ритуальной смеси. Зеленоглазой герцогини не было в его мире, мире живых. Совсем тоненькая ниточка ещё тянулась от неё, грозя в любой момент лопнуть и оставить его в абсолютном и окончательном одиночестве. Ещё живая, но уже почти за гранью.

— Ты что же это натворила, девочка моя?

Дарриел укрыл скорчившуюся на кровати фигурку ещё одним одеялом, нашёл холодную безвольную ладонь, сжал тонкие пальцы. Буквы, выведенные почерком Элге, издевательски плясали перед его лицом, а поверх них набегающей волной алела кровавая строчка с чёрного листа.

«Дар, не злись и не ругайся, пожалуйста. Так вышло, что это должна быть я: посмотри на примечание в чёрном листе, самую нижнюю строчку. Я была обескуражена так же, как, наверное, ты сейчас. Но таковы условия: обратиться к Пропасти должен тот, чья кровь активировала чёрный лист, и можно долго гадать, кто поставил такие ограничения, мой ли предок со странным чувством юмора, или сама Пропасть оказала незримое влияние. Я не разбираюсь в подобном колдовстве, но знаю, что времени больше нет. Я сделаю всё, чтобы договориться с высшей сущностью о тебе. Я попробую. Если меня ещё не будет к твоему возвращению — прошу, побудь со мной, подержи за руку. Когда ты рядом, я ничего не боюсь».

А ведь записи лежали на виду, что ему стоило, самоуверенному кретину, заглянуть в наследие лорда Эгмета ещё раз! До того, как эта девочка решилась на этот безумный шаг!

Увидела — и ничего ему не сказала. Маг скрипнул зубами.

Ритуал прерывать нельзя. Всё, что осталось, это ждать и терпеть боль: множество вопросов, пробравшись под черепную коробку, жалили и жалили злыми осами. Станет ли высшая тварь говорить не с посаженным на цепь колдуном, а с ней, неравнодушной у его беде, но не имеющей отношения к их договору? Если станет, то какие условия может выдвинуть ещё? Кристаллы собраны, наверное, их должно хватить, за сотню с лишним лет набралось немногим более десяти тысяч гранатовых камешков и около пятисот прозрачных, с радужными переливами, «благодарностей». У папаши Скио просил (или просило?) жертв, как с этой жаждой обстоит дело сейчас? Но единственное, что волновало мага по-настоящему, это возвращение в мир живых Элге. Эта девочка не сталкивалась с подобным ужасом, она попросту не знает, чего ожидать и как вести разговоры и, если аргут хитростью и обманом вытянет из неё обещание, например, поделиться с ним своей магией, жизненной силой — Дарриел просто умрёт. Вот тут, на коврике, возле её окоченевшей фигурки.

Он не заметил, как прошла добрая часть тёплого солнечного дня: Элге всё не приходила, и ничто другое не имело значения. Дарриел с усилием сбросил с себя оцепенение и с ещё большим усилием разжал руки, обнимающие Элге поверх одеял: не заметил, как улёгся возле неё стерегущим псом в надежде поймать тёплое дыхание.

Вышел в общую комнату, провёл все необходимые приготовления, замер в ожидании. Просто сидеть или слоняться из угла в угол и ничего не делать не мог, так может, ему удастся хоть сколько-нибудь прояснить произошедшее?.. Воздух в углу комнаты сгустился и потемнел, потянуло холодом и затхлостью. Маг смотрел почти равнодушно, как проявляются очертания старческой фигуры, худой, костлявой, закутанной в обрывки некогда дорогой одежды, как проступают на обтянутой тонкой сухой кожей лице чёрные провалы вместо носа и глаз, и тогда только выдавил вежливую полуулыбку.

— Лорд Эгмет, приношу вам свои извинения за то, что осмелился тревожить ваш покой повторно. Но мне нужны некоторые разъяснения по вашему способу вызова порождений пропасти. Вот, взгляните. Можете прочесть?

Дарриел поднёс к мёртвому лицу предка Элге чёрный лист. «В Пропасть проведёт лишь та кровь, что открыла замок и обратила невидимое в материальное. Кровь мага, высвободившего силу слова. Никому другому путь не откроется». У него самого при виде этих строк кровь до сих пор то вскипала, то леденела.

По пустым глазницам нельзя было понять, видел призрак или нет, однако несколько мгновений спустя безгубый рот открылся.

— Это моё примечание. Точнее, сообщение. Я оставил его на родном наречии, не зашифровывал, трудностей с прочтением не должно было возникнуть. В чём ваш вопрос, юноша?

— Когда появилось это…сообщение? Я лично не одну неделю рассматривал и корпел над этим листом, этой надписи не было!

— Понимаю ваше негодование, мальчик, мне, право, жаль, что мои расчёты и рецепт оказались не для вас: я теперь знаю, какое значение вы придавали этому ритуалу, как вы к нему готовились. Но я хотел всего лишь предупредить.

Дарриел со свистом втянул воздух; злился, безумно злился на мёртвого чародея, и не мог толком объяснить себе причины той злости.

— Лорд Эгмет. Вы уже зашифровали свои записи так, что не каждому по зубам разобраться. И спрятали более чем надёжно: мы просто чудом обнаружили тайник. Я не понимаю, зачем…

Он обречённо махнул рукой.

Призрак висел перед ним на расстоянии вытянутой руки совершенно безучастно; колыхались жиденькие пряди волос и истлевшие лохмотья на высохшем теле. Предок Элге Адорейн не желал показываться в другом облике, а в этом, крайне непривлекательном, сложил костлявые руки на впалой груди.

— Видите ли, юноша, я перестраховался. Слишком сильно боялся, что мои труды, мои знания, с таким трудом полученные и опробованные в деле, запрещённые знания — вы знаете об этом — попадут не в те руки. И закрыл доступ к ним дополнительным слоем защиты: этим ритуалом может воспользоваться только один маг, лист нельзя передать никому другому — не сработает. Переводом тоже никто другой не воспользовался бы. Я…приношу свои извинения за те свои действия в прежней жизни; тогда они казались мне разумными. Ведь я сам потратил не один год на поиски выхода в мир теней: у меня был веский повод искать помощи у Пропасти… Хотя в самом конце я так и не решился принять её помощь, струсил, выбрав жизнь и благополучие десятков людей, чем исполнение своего желания, единственного… Неважно. Я испугался, что эти записи могут попасть к магу, обладающему не только большим даром, но и жаждущим небывалого могущества, ещё большей силы, и ограничил доступ. Только тот, в ком нет этих низменных стремлений, но сильный духом, мог найти лист. Я…почувствовал это в вас, юноша. И был уверен, что вызывать высшее порождение будете вы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дарриел закрыл лицо ладонями, а бестелесный голос призрака продолжал сочиться сквозь них.

— Я не имел возможности наблюдать за вашими действиями постоянно, но однажды мне удалось ненадолго… Я сразу понял, что кровь на проявленном листе не ваша, и, как мог, предупредил.

Маг живой отнял ладони от лица, почти прорычал в тёмные пустые глазницы:

— Не моя! К аргутам пошла правнучка вашей кузины Элгарии! Ваша кровь! А в ней силы…

— Тише, юноша. Не моя вина, что кровь этой девочки упала на замок первой. Что до силы… Напрасно вы недооцениваете моего потомка. Дело ведь не в том, что она женщина и что практики в таких видах колдовства у неё нет. Она сильнее, чем кажется, и уж точно не допустит никаких жертвоприношений. Верьте ей и в неё.

— Её нет уже несколько часов. Почти стемнело, ночь скоро. Как долго живая душа может находиться у теней?

— Путь у каждого свой, юноша. От двух-трёх часов до двух-трёх суток, об ином мне не приходилось слышать.

Маг поднялся на ноги: пора отпускать духа Эгмета, его молочно-белые контуры и так расползлись бесформенными клочками.

— Скажите, лорд Эгмет, — вспомнил Дарриел. — Какое у вас было желание? К Пропасти мало кто взывал из чистого любопытства и научного интереса. Чего хотели вы?

Разъезжающиеся контуры вновь собрались в подобие костлявой стариковской фигуры.

— Я хотел спасти свою невесту, — усмехнулся маг мёртвый. — Умерла она, совсем молодой ушла, за день до похода к Алтарному кругу. Я слышал, в мире теней умеют воскрешать, вот и искал способ. Долго искал, пробовал, не один десяток лет потратил. Но — не смог.

Дарриел невольно оглянулся на прикрытую дверь спаленки, где оставил спящую-не спящую рыжую травницу.

— Аргут потребовал крови?

— Магию он захотел взамен. Всего ничего, как он сказал: сорок магов с высоким уровнем дара, и любимая вернётся ко мне такой же, как была, юной и прекрасной. Живой. Одна жизнь в обмен на четыре десятка, и их магическая сила. Это почти ничего, так сказало мне то высшее порождение. Я же… мог бы, нашёл бы, выполнил всё как велели. Но не нашёл в себе сил. Не знаю, о чём сильнее сожалел до конца дней. И так больше и не женился.

…

Отпустив дух предка Элге, маг с седой прядью вернулся в спальню и снова улёгся рядом с девушкой, ненавидя собственное бездействие и беспомощность.

— Эль… Радость моя, не исчезай. Подскажи мне, девочка моя, как тебе помочь?

Элге продолжала балансировать на острие очень крепкого сна.

***

Он несколько раз переворачивал песочные часы, хотя особой нужды в этом не было: движение времени Дарриел чувствовал прекрасно. Дым из ритуальной посуды прекратил виться, даже запах выветрился без остатка, а девушка под одеялами оставалась такой же недвижимой и холодной. Странно: отшельник считал, что настой жизни как раз отвечает за поддержание в теле жизни, в том числе позволяет сохранять температуру. Эгмет, Эгмет… А если и у Элге попросят нечто подобное ради его, дарриелова освобождения? Если гранатовых «зёрнышек» окажется недостаточно? Маг осторожно прижимал девушку к себе и время от времени обращался к ней, пытался разговаривать, звать.

И в какой-то момент услышал, что на полянке они с Элге не одни.

…

Что из себя представляла высшая сущность, порождение мира теней, за сотню лет, а если быть точным, за сто четыре года, Дарриел забыл, но, едва ощутив — узнал мгновенно. Это подавляющее присутствие и шлейф тяжёлого смрадного запаха, приправленного пылью и тленом, он бы ни с чем не спутал.

У Элге получилось?

Маг вгляделся в белое лицо — и разочарованно выдохнул. Тёмные ресницы оставались неподвижными, а дыхание всё тем же, едва заметным. Но аргут здесь, в Шелтаре, возле его полянки, отделённый лишь защитным куполом. Тёмный туман клубился по невидимой грани, силясь проникнуть и претерпевая неудачу. С крайне мрачным видом Дарриел подхватил закутанную в покрывало Элге на руки и вышел на крыльцо. Не мог оставить её в доме одну, не мог и всё тут.

«Впусти меня».

Оно вилось в ночной темноте и, не имея собственного света, тем не менее во мраке хорошо выделялось, серым бесформенным пятном. Не отвечая на просьбу аргута, маг пристально всматривался в сгусток дыма минуту, другую.

— Ты не Скио, — сообщил Дарриел, крепче прижимая девушку к себе.

«Скио ты впустил бы?» — усмехнулись в его голове. — «Открой, ты же хотел встречи. Она сказала, ты ждал этого очень много…лет».

Маг бросил быстрый взгляд на Элге.

— Почему она не приходит в себя?

«Придёт, куда денется. Ну? Так и будешь держать за гранью, как собаку, или проявишь гостеприимство?»

— Кто ты? И где Скио? Договор у меня был с ним.

«Договор больше не имеет силы. Отдай мне то, что собирал для Скио — и ты свободен. Я — Леи, и у меня нет никаких причин продолжать удерживать тебя в этом месте. Я пришла за кристаллами. Взамен ты получишь её».

От массы тумана отделился отросток, чем-то напоминающий тонкую женскую руку, и указал на завёрнутую в покрывало Элге.

…Пришла? — отстранённо подумал Дарриел, медленно спускаясь с крылечка.

Будто услышав его мысли, серая шевелящаяся масса сложилась в женскую фигуру с длинными развивающимися волосами; подол платья исчезал в высокой траве.

— Почему я должен тебе верить? — хрипло поинтересовался он, пытаясь разглядеть лицо.

Его не было.

«Ты же хочешь уйти отсюда. Я дала бы тебе принятую у вас, людей, клятву крови, но у меня её нет. Могу дать только своё слово, слово высшего аргута: я явилась с миром. Мне нужны только кристаллы».

Маг прожигал дымчатую сущность взглядом, та терпеливо ждала по другую сторону щита, но давила, до дрожащих коленок, трясущихся рук и сбивающегося дыхания. Дарриел на последнем упрямстве держался прямо. Решившись, он шевельнул пальцами и беззвучно произнёс несколько слов: по щиту пошла рябь, и прямо возле клубящейся фигуры он истончился и расползся в стороны, ровно настолько, чтобы впустить на полянку туман. Едва Леи просочилась, защитный контур снова восстановился: нападения йгенов Дарриел всё ещё опасался. Сейчас они были бы как никогда некстати, даже в присутствии высшего.

Плотная серая дымка, скользя по траве, оставляя за собой след пепла и тлена, остановилась в нескольких шагах от застывшего с ношей в руках мага.

— Сколько кристаллов тебе нужно?

«Все».

— Хорошо. А сколько их нужно было собрать согласно договору? И как быстро в своё тело вернётся моя… жена?

В его голове раздался тихий смешок. Дарриел старался стоять прямо и дышать неглубоко: от окутавшего нос смрада кружилась голова.

«Скио просил три тысячи. Я знаю, у тебя больше. Но тебе они в любом случае не нужны. И радужные тоже отдай. Что до срока… Мне сложно ориентироваться в течении вашего времени, могу сказать лишь одно: очень быстро. Ты получишь свою…пару назад очень быстро».

— Тебе нужны только кристаллы, верно? Ничего кроме?

Три тысячи. У него в три с лишним раза больше. Три тысячи он собрал лет за пятнадцать-шестнадцать: в первые годы вынужденной жизни в лесу он хватался за любое желание, желая приблизить день освобождения.

«Ничего кроме. Более того: обитающие в моём мире больше не потревожат это место. Я уже распорядилась о том, чтобы залатать прорехи между нашими мирами. От вас, людей, в итоге…только неприятности».

Маг стоял перед женской фигурой, всё так же ощущая себя донельзя слабым и беспомощным. По всему выходило, что Элге сумела договориться. И не только о нём самом, но даже о прекращении вторжений! Если это правда, то самая невероятная. А туман с именем Леи проявлял терпение, снисходительное, усталое и чуть-чуть любопытствующее. Но волн агрессии, угрозы от него Дарриел не слышал.

— А что всё-таки со Скио?

«Скио находится в безвременье. По вашему, наверное, это состояние, наиболее близкое к смерти. У нас…произошло несколько спорных моментов…ряд несогласий, конфликт… Я выиграла. Скио, не исключено, переродится. Позже».

Маг нехотя щёлкнул пальцами.

— Необходимое количество камней было у меня собрано очень давно, — произнёс он, чувствуя, как воздух несёт зачарованные сосуды.

«Я не обязана давать тебе объяснений. Тем более кое-что я уже поведала твоей паре, спросишь у неё. Могу сказать только одно: про тебя забыли. Напомнила вот она. А мне ты не нужен».

Забыли.

Перехватив Элге поудобнее, Дарриел поймал подплывшие сосуды за узкие горлышки, зажал в руке. И не сводил глаз с туманной конечности Леи, всё удлиняющейся, тянущейся к вожделенным кристаллам. Слово аргута — достаточно надёжно? Сердце колотилось о рёбра как безумное. Дымчато-серая «рука» поднялась на уровень лиц мага, и ему казалось, она рассматривает его, пусть и не имеет глаз. Мерзкое ощущение. Обе его руки были заняты драгоценной ношей и кристаллами; Леи мягко, плавно обернула свою конечность вокруг него.

— Зачем? — резко спросил Дарриел.

«В тебе такая сила. Вместе с той, что поделилась с тобой Пропасть, ты невероятно силён. Тебе подвластно исполнение желаний, ты считываешь мироздание, ты можешь менять реальность. У тебя ничего этого не останется, как только я уйду».

— И не нужно. Мне достаточно дара, данного при рождении.

«Не будешь жалеть. Хорошо».

Серая дымчатая масса, похожая на худые скрюченные пальцы, коснулась изуродованной половины его лица. Руки мага были заняты, и он не успел помешать. От вспыхнувшей боли он упал на колени, только чудом не выронив девушку. Повреждённую кожу кололо и жгло огнём, из глаз брызнули слёзы, он судорожно хватал ртом воздух. А в тонком отростке уже находились сосуды с драгоценными кристаллами. Проморгавшись, Дарриел увидел, что конечность Леи снова укоротилась до условно нормальной.

«Думаю, больше мы не увидимся».

Туманная фигура подплыла к защитному контуру, терпеливо ожидая, пока её выпустят. Отчего-то выйти отсюда, с его полянки, в мир теней высшая сущность не могла. Боль немного отступила.

— Леи! Очень быстро — это когда? Ты проводишь её назад?

Взглядом маг показывал на Элге. Щит нехотя треснул и пропустил гостью в Шелтар. Женщина из тумана и тлена обернулась.

«Она должна найти выход сама, таков наш с ней уговор. Зови — может, так получится быстрее».

Сердце пропустило удар. Дарриел поднялся, забыв о горящей коже повреждённой части лица. Элге в его руках почти ничего не весила.

— Леи! Леи!!!

Сизо-серая дымка без следа растворилась в безмолвном ночном воздухе.

Глава 22

Время слепилось в один серый мутный ком; он не различал дни, не видел, вставало ли утром солнце, не смотрел на звёзды, не обращал внимания на слетавшихся к домику радужных кейлу. Смотрел только на потерявшуюся в чужом мире девушку, пытался согреть, расшевелить, и всё время звал. За сотню лет не случалось магу быть настолько разговорчивым, как теперь, когда на его монологи Элге не отвечала. Дарриел не помнил, ел ли он что-то за минувшие дни, возможно, да — на столе стояла какая-то посуда; иногда проваливался в неглубокий сон, но и с закрытыми глазами, беззвучно продолжал тянуться и тянуть. Всё остальное перестало существовать, только едва светящаяся паутинка-ниточка, удерживающая травницу в их мире.

Раз или два прилетали письма-птички от Бастиана, и что-то маг ему отвечал, как-то выкручивался. Король знал, когда Дарриел собирался проводить ритуал, сетовал, что не мог прервать поездку и находиться рядом, но, по своему обыкновению, проявлял беспокойство. Наверное, спрашивал о результатах, а результата у Дарриела не было. Пока не вернётся Элге — не было.

Он выносил её из дома, устраивался в тени цветущей хейи и звал, прижимая к себе холодное, одетое в брючный костюмчик тело, и в причудливой ажурной тени, ложившейся на спокойное лицо девушки, на мгновения казалось, что кожа розовеет, а на сомкнутых губах появляется милая сонная улыбка. Призрачный волк, без спросу материализовавшись в серебристо-серую махину, устраивался рядом, стараясь коснуться меховым боком холодной девичьей кожи. Так и караулили, вместе, человек и зверь.

— Иди на мой голос, Эль. Не смотри назад, ты помнишь, нельзя оглядываться? Вернись, прошу тебя. Вернись ко мне. Мы столько всего с тобой ещё не сделали! Ты хотела — вместе, я тоже очень этого хочу. Возвращайся, Элге, без тебя всё это не имеет смысла, слышишь?

Он изо всех сил верил, что она слышала. Он так и не удостоверился, исполнила ли туманная клякса Леи своё обещание: без Элге Дарриел не приближался к краю Шелтара и не пытался построить портал. И не сразу заметил, что некоторые изменения в нём всё же случились. Понял вдруг, что связь с Шелтарским лесом истончилась, стала совсем далёкой, перестал чувствовать животных и опасность, грозящую им или от них исходящую. Оборвалась связь с дозорными отрядами, всё так же патрулировавшими лес: приказа об обратном никто не отдавал. Осознал всё это с пустым безразличием. Что ж, хотя бы что-то высшая сущность сделала. Но с каким удовольствием он бы встретил её опять, чтобы скрутить жгутом все её туманные конечности и змеиные волосы!

В другой раз Дарриел приносил Элге на берег озерца, где под склонившейся к самой воде ивой поставил удобную скамеечку с высокой спинкой. Его отважной герцогине здесь нравилось, а чтобы не мешали назойливые комары, он отгонял их заклинанием. Сейчас, со спящей девушкой на руках, это место не казалось таким милым и приятным, яркие лучи пробивались сквозь серебристую листву ивы и слепили глаза.

— Открой глаза, милая моя, родная, единственная. Я столько всего не успел тебе сказать… Дай нам это время, Эль. Ты ведь меня слышишь, правда? Вернись, солнце моё, ты не можешь жить в тени и тумане, тебе нужны тепло и краски. А мне очень нужна ты, слышишь? Не сдавайся, не останавливайся, иди на мой голос…

Ар-волк поднимал призрачную морду к нему и беззвучно выл.

***

/Немногим ранее

Там, где время течёт иначе/

Это было так странно: не слышать, но чувствовать улыбку в бесплотном голосе улавливать некий игривый тон, деланно доброжелательный. Нет, угрозы по отношению к себе Элге не чувствовала, но отголосок досады, едва заметный, песчинками просачивались в её голову. Спрашивать о причинах неудовольствия она не стала: вряд ли одну из хозяек этого мира обрадовал визит человеческой души. Вдохнув поглубже, в силу привычки, нежели по необходимости, Элге заговорила. О недобросовестном одностороннем договоре, посадившем мага на цепь, точно пса, об обещании аргута прийти в конце срока навязанной службы, о том, что жители Пропасти не оставили человеку способа связи с ними… о том, что время пришло и человека пора отпустить.

Но вначале расспросила высшую сущность об аргуте Скио, и женский силуэт подвёл девушку к краю парящей в пустоте ротонды. Ниже уровня пола тяжело ворочалась зловонная масса, лопались на вскипающей поверхности пузыри. Элге содрогнулась и отступила от края, а в ушах звучал простой лаконичный рассказ Леи. О борьбе за власть и могущество, об изменении сил, о проигрыше и победе. Так бывает во всех мирах, ничего нового. Элге слушала в смятении: её мага наказывало другое порождение, ныне обращённое в ничто, и надо сделать так, чтобы другой аргут, вот этот…эта, захотела снять ли проклятие. И тогда она заговорила, одно за одним, как ровненькие бусины, подбирая слова. Без лести и заискивания, но со всем почтением, признавая и уважая сил, немалую часть которой отсыпали Дарриелу. Не показывать страх. И она говорила, а ненужные чувства, словно смятую бумагу в огонь, отбросила подальше.

Туман по имени Леи стелился по возвышению, похожему на кресло, вернее, трон, в ощутимой задумчивости. Не спешил проникать в голову тихим бесплотным голосом; подплыл к светящейся фигурке просительницы, обогнул в несколько кругов. Элге показалось, сизо-серый дым хотел её коснуться, но что-то мешало, какая-то преграда, завеса, и от этого волнами всплывала та досада.

«Скио даже этого не удалось сделать как полагается, — наконец заговорила Леи, отодвигаясь от Элге. — Что ж, я не удивлена. А позвать, когда кристаллы были собраны, проще простого: твой маг должен был произнести короткую формулу вызова и раздавить один кристалл. Формулу ему сказали».

И безэмоциональный голос озвучил несколько очень коротких слов на чужом языке, но таких простых, что запоминались с одного раза. Девушка бессильно прикрыла глаза.

«Соглашусь, что поступок Скио выглядит бесчестным: аргуты всегда внимательны к заключению сделок и раздаче наказаний: все условия мы обязаны озвучивать полностью и убедиться, что они услышаны. Мой…собрат должен был дождаться, пока человек придёт в себя. Собственно, эта пренебрежительность его впоследствии и подвела. Скажи, те кристаллы готовы к передаче?»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да, не колеблясь, подтвердила Элге.

«Пусть так и будет. Мне не нужен человек и не нужно его служение, насильное или добровольное, мне нужны только камни. Если твой колдун отдаст их, он получит свободу».

— Поклянись, — попросила Элге.

«Аргуты не клянутся, смелое ты существо. Достаточно нашего слова».

— Словам трудно верить, помня о словах Скио.

Серый дым будто рассмеялся.

«Иного варианта у тебя нет. Я расторгаю заключённый между высшим аргутом Скио и человеком…Дарриел, да?.. Дарриелом договор и даю ему свободу. В тот момент, когда камни окажутся у меня, он волен идти куда хочет».

Элге пристально всматривалась в плотную туманную массу…что она надеялась там увидеть?

— Благодарю за неоценимую помощь, — поклонившись, проговорила она. Позволь просить ещё кое о чём, Леи.

«Ну, говори», — усмехнулось существо.

Волнуясь, но стараясь не путаться в словах, Элге рассказала о вторжениях низших и старших порождений.

«Их влечёт ваша магия. Она иного рода, необычайно вкусная, наполняющая силой. И ваша энергия, и кровь. Восхитительное сочетание. Но… Когда-то очень, очень давно мы пробовали завоевать ваш мир. Люди такие хрупкие, слабые, думали мы. Это будет просто… С тех пор Пропасть не воюет с вами, и давно запрещены жертвоприношения. Скио и здесь поступил по-своему, и получил совсем не тот результат. И не только Скио. Я услышала тебя. В моей власти решить этот вопрос раз и навсегда, и я решу».

И туман, очертаниями напоминающий длинное платье, заструился величественно по выщербленным неровным плитам. Девушка почтительно склонила голову. Аудиенция подходила к концу, надо поблагодарить и попросить указать выход.

На просьбу Элге исцелить шрамы Дарриела Леи не ответила, только снисходительный смешок отчётливо раздался в её голове.

«Что ж, если мы обсудили все вопросы, я направлюсь к твоему магу за камнями».

— Благодарю тебя, Леи, — ещё раз поклонилась девушка. — Где я могу найти выход? Или, может быть…ты проводишь меня обратно, так будет быстрее?

Женская фигура на несколько мгновений потеряла свои очертания, снова покрутилась вокруг Элге.

«Всё-таки магия твоя необычайно притягательна даже такая…вне тела, — тихо зазмеился голос. — Трудно удержаться; понимаю низших. Если бы не пыльца ваших светлячков…Скажи, храброе существо: пятьдесят лет в вашем времени это много или мало?»

— Много, — отозвалась обескураженная Элге.

«Я готова вернуть человеку пятьдесят лет его жизни сверх тех, что ему остались. Половину из того, что забрал мой сородич. Если ты найдёшь обратную дорогу сама, твой маг получит их, до последнего дня. Если тебе нужна моя помощь — я помогу, но пятьдесят лет заберу. У него же. Решать тебе».

Сияющая во мраке фигурка девушки содрогнулась. Вот как. Что ж, у всякой милости есть предел.

— Я…дойду сама. Как я узнаю о том, что ты сдержала слово?

«Узнаешь, не беспокойся… Договорились. Надеюсь, правила тебе известны. Не прощаюсь, маленькое отважное существо, благословлённое светом кейлу».

Прежде чем Элге успела ответить, серый туман расползся неопрятными клочьями и пропал из вида.

У неё…получилось? Или она всё испортила? Девушка стояла во тьме, чутко прислушиваясь, стояла несколько минут или часов, но больше ничего не происходило. Леи не возвращалась, никто не явился вместо неё, внизу, чуть в стороне от ротонды, хлюпали обжигающие зловонные пузыри, поглотившие одного из высших аргутов. Возможно, он переродится, сказала Леи. Элге, пожалуй, этого не хотела.

Время шло, и ей надо было вернуться. Помня о том, что нельзя ни в коем случае оглядываться, девушка осторожно развернулась и пошла вдоль полуобвалившихся колонн, ища что-нибудь, лестницу, например. Ничего не было, совсем ничего. Тогда она оттолкнулась от так называемого пола, и тоненькая фигурка, так кстати обсыпанная необыкновенной силы пыльцой, лёгким облачком поднялась над полом. Элге удивлённо моргнула: оказывается, и так можно было? Воздух держал отлично; стоило ли так поражаться, помня о том, что в Пропасть пришла лишь душа? Взмахнув руками, девушка полетела-поплыла прочь. За её спиной негромко рассмеялись, и она вздрогнула. Незнакомый, очень материальный смех, прокатившийся мурашками по позвоночнику. Не повернуть голову на звук стоило ей невероятных усилий. Смех всё цапапал и царапал, а Элге, сцепив зубы двигалась всё дальше от разрушенной ротонды.

…

Леи она больше не увидела. Зато пустота и темнота оказались не безграничными, спустя время Элге снова начала различать останки каких-то зданий, фрагментов городов — целыми кварталами, подобий деревьев, уродливых, распадающихся дымчатыми хлопьями цветов. Нет, пустота больше не казалась абсолютной: в меняющихся очертаниях ландшафта иногда проступали голоса, неизменно пугавшие, до дрожи. Каждый раз тянуло обернуться, всмотреться в скользящие неясные тени. Порой её рук касалось что-то холодное и липкое, и напрасно Элге убеждала себя, что это обман и морок, что вне физического тела она не может чувствовать ничего подобного. Но чувствовала. И прикосновения, и запах, и только страх упрямо гнала прочь.

Потом наступила тишина, окутала её вязким киселём, поглотила. Элге опасалась, что заблудилась и начала двигаться по кругу; понять этого в изменчивых очертаниях Пропасти не представлялось возможным. И сколько прошло времени, она также не могла понять.

***

Пять. Его безучастное ко всему, кроме девушки в объятиях, сознание, всё-таки выхватило этот промежуток времени. Пять дней вне жизни, вне смерти. Бесконечно длинные часы дня и ночи, с чувством, что на горле лежат костлявые пальцы нечеловеческого ужаса и отчаяния.

Вчера…кажется вчера, он сорвал голос, пытаясь докричаться до Элге, и его своевольный зверь тоже: на короткие минуты у него прорезался самый что ни есть материальный голос, и он вторил хозяйскому, распугав всю живность на полянке. Плевать. И на новое послание от его королевского величества тоже.

Дарриел укачивал девушку в руках, как ребёнка, бережно касался рыжего шёлка волос, и представлял, как ей под ноги ложится ровная тропинка, освещённая бутонами искроцветника: раскрываясь полностью, эти цветы переставали отдавать свет, а вот так, полураспустившиеся, помогали заплутавшим во мраке. У него не было при себе бутонов, но он так хотел развеять для Элге тьму, что представлял нежное розоватое свечение ясно и объёмно.

«Я тебя очень жду, девочка моя. Иди на мой голос, иди на свет, никуда не сворачивай».

Дарриел обхватил своими ладонями ледяные пальчики, пытаясь поделиться теплом.

Пять дней без тёплого смеха и лучистого взгляда. Всего пять, целых пять. Вечность. А нападений йгенов в Шелтаре или действительно больше не было, или он о них не знал, утратив часть навязанной силы.

«Что я скажу твоему зятю Зоратту? Он набьёт мне морду и будет сотню раз прав! И твоя неприятная сестрица!.. Ладно, ладно, очень милая девушка! Я согласен познакомится с ней и даже вести себя не как дикарь. Вернись, радость моя, тебе нужен свет».

Солнце снова улыбалось магу сквозь высокие кроны; Дарриел вынес Элге на крылечко, устроился в кресле, поправил на ней покрывало. Казалось, на солнышке девушке станет теплее, холодная кожа наконец согреется и утратит мертвенно-синеватый оттенок.

«Элге. Элге. Эль…»

Тёмные полукружья ресниц дрогнули, самые любимые на свете глаза медленно открылись.

— Эль!

Дарриел неверяще всматривался в бледное лицо, и выдохнул, когда увидел неуверенную улыбку на утративших краски губах. Девушка в коконе покрывала слабо шевельнулась, но маг и не подумал ослабить объятия.

— Эль…Небо милосердное, светлое и бескрайнее, благодарю тебя. Эль, сердце моё…

Она нашла его глаза; рассеянное выражение постепенно сменилось на осмысленное, внимательное.

— У нас получилось? — хриплым шёпотом спросила Элге.

Маг прижался любо к её виску и крепко зажмурился, чтобы она не видела его глаз. Холод, поселившийся на полянке, медленно отползал прочь.

— Живая, живая, живая…

Элге слышала только это слово. Охрипшим шёпотом оно обдавало макушку и терялось в волосах, скользило вместе с дыханием по вискам и щекам, и не находилось сил вытащить руки и дотронуться до мага. Сколько же она блуждала в тумане и темноте?

А в руках Дарриела было тепло, очень тепло и теперь по-настоящему не страшно. Там, в Пропасти, она запрещала себе бояться, но совсем избавиться от страха так и не сумела. Ужас быть пойманной тварями-тенями так и шёл за ней, периодически нападая, стремясь заглянуть прямо в глаза. Элге упрямо шла вперёд и не оборачивалась, что бы ни происходило. Она вдохнула летний день, и лёгкие наполнились ароматами лесных трав, цветущей хейи, душистой земляники и свежего ветерка, смешанного со свежестью озёрной воды. Родной, привычный запах дома, и она наконец-то дома. Собравшись с силами, Элге выпростала узкую ладонь и погладила заросшую скулу мага: с правой стороны лица щетина у него не росла.

— Долго я отсутствовала? — спросила девушка.

Дарриел потёрся здоровой щекой о её ладонь; аметистовые глаза подозрительно блестели, и он старался их прятать от пристального взгляда травницы. Кожа Элге всё ещё светилась, но уже не так интенсивно, как в самом начале. Ар-волк, тихой тенью лежавший в ногах, присел на задние лапы и тыкался носом девушке в бок, но она не видела и не чувствовала.

— Очень долго. Этот старикашка уверял, что достаточно нескольких часов. Ох, Эль…

Маг судорожно выдохнул, когда ослабевшие руки всё-таки сумели обвиться вокруг его шеи. Ещё холодные, но не такие ледяные, как все эти бесконечные пять дней.

— Но получилось? Всё получилось? Это существо, Леи, она там за главную, или одну из — она заверила, что ты ей не нужен, что она тебя отпустит. Ты…свободен? И что у тебя с голосом?

Маг криво улыбнулся ей в макушку. Голос безнадёжно сел, но не жаловаться же.

— Пока не знаю, я не проверял. Ждал тебя. Леи была здесь, забрала кристаллы. Этот аргут предпочитает принимать подобие женского облика, надо же.

— Я видела, — Элге улыбнулась ему в шею. — Твои камушки обладают для высших особой силой. А ещё она сказала, что навсегда прекратит вторжения йгенов в наш мир. И…

— Я не видел их больше, но пока рано говорить. Что ещё, родная? Что там произошло?

Девушка зашевелилась, меняя положение, облизнула пересохшие губы.

— Тебе нехорошо? Пить? Хочешь пить?

Она хотела и попыталась встать, но маг лишь немного ослабил объятия.

— Подожди, я сам. Ты ещё слабенькая, как котёнок.

«Не совсем, — безжалостно припечатал его внутри чей-то голос. — Эта слабая женщина сделала для тебя невозможное». Дарриел знал, что чувство вины и сожаления останется с ним надолго. Но, придерживая девушку одной рукой, он прищёлкнул пальцами, и дверь в дом отворилась, чтобы через несколько мгновений выпустить плывущую по воздуху кружку. Маг ловко обхватил её свободной ладонью и помог Элге напиться воды.

— Лучше бы тебе горячего, чтобы согреться. Пойдём в дом, я найду тебе что-нибудь поесть.

Элге протестующе замотала головой.

— Нет. Потом. Давай сначала убедимся, что всё закончилось.

— Обязательно. Но я так долго этого ждал, что подожду ещё чуть-чуть. Сначала надо привести тебя в чувство. Ты всё ещё холодная и потеряла много сил.

— Тогда поставь меня! Я могу сама идти! — тихо засмеялась девушка, но теперь маг упрямо качнул головой.

— Нет уж. Я тебя больше из рук не выпущу. И вообще привяжу, чтобы всегда видеть, где ты находишься.

Призрачный зверь, ничуть не обиженный рассеянностью хозяйки, так и не заметившей его присутствия, поднялся и следом за парой уверенно перешагнул порог. Маг его не прогнал.

Это было так странно: Дарриел испытывал бесконечное облегчение, счастье, что сумел дозваться, вытянуть утонувшую во мраке Пропасти душу за тоненькую ниточку. А нетерпения никакого не испытывал. Не сосало под ложечкой, не дёргало подрываться и нестись на опушку Шелтара. Даже портал открыть искушения не возникало с момента ухода Леи. Только вместе со своей рыжей герцогиней. И ещё с ней надо поговорить наконец: к знакомству с его прекрасным братцем Элге надо подготовить. Без братца кое-какие планы в отношении Элге ему не осуществить.

Маг устроил девушку на постели и притащил ей целую гору еды, доставленной прямиком от королевского повара, и, только увидев это изобилие, Элге почувствовала, как сильно проголодалась. Руки-ноги потихоньку начали её слушаться, тело отогревалось, и она сбросила с плеч покрывало. Тепла хватало от Дарриела, сидящего рядом, и, как ни удивительно, от Шелтарского призрака, устроившегося по другую сторону с самой что ни есть довольной мордой. Девушка наконец увидела прозрачный серебристый мех и сразу же с улыбкой запустила в него пальцы.

— Прости меня, — проговорила Элге, насытившись и убедившись, что и Дарриел не отказался от еды. — Надо было посоветоваться с тобой, прежде чем принимать такое решение, но я знала, что ты ответишь.

— У меня нет слов, — тихо признался маг, снова привлекая её к себе.

Всё то время, что она ела, он не отводил от неё глаз, боялся моргнуть лишний раз.

— Не сердись.

— Я не сержусь, радость моя. Мне кажется, ты не представляешь до конца, что ты для меня сделала. Никто прежде…ничего подобного… Я просто боялся, что ты не найдёшь обратной дороги. Ты слышала мой голос? Что там было, Эль?

Маг снова поймал в плен её ладони и принялся растирать озябшие пальцы. По-хорошему, надо бы посадить Элге в горячую воду, чтобы погрелась как следует. А она смотрела ему в лицо, половину которого всё так же покрывали шрамы. Леи, Леи, всё-таки решила оставить ему это страшное воспоминание?

Голос… Голос был. Он пришёл не сразу, и не сразу Элге поняла, что он настоящий, а не иллюзия, не издёвка мира теней. Слишком глубоко она забралась, а потом потерялась среди быстро меняющихся пейзажей, и это длилось и длилось, и чужие голоса то принимались плакать и звать её, то затихали, погружая в неестественную тишину. Леи больше не показывалась, других высших аргутов Элге тоже не видела, зато радовалась, что не видит йгенов и айгеров, а потом среди возобновившегося шёпота и плача она с трудом уловила новую ноту. До боли знакомую, но очень тихую. И, закрыв глаза, чтобы лучше ориентироваться, пошла на зов, надеясь, что не ошиблась. Нужно ли знать Дарриелу, как сильно она боялась?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Слышала, — отозвалась Элге с бледной улыбкой. — И тебя, и Ара… Если бы не ты, кто знает, сколько я там ещё бродила.

Нежный голос дрогнул; маг с готовностью заключил её в объятия, вдохнул гиацинтовый аромат. Привяжет, обязательно привяжет! Цепью к себе прикуёт! Ар-зверь горделиво выпрямился, выпятил меховую грудь, в жёлтых глазах появился победный блеск. А Элге опять завозилась, выпуталась из рук мага.

— Пойдём, — нетерпеливо позвала она. — Мне не терпится узнать, что всё было не зря.

Дарриел поднялся следом, щёлкнул пальцами в сторону столика с едой, и тот уплыл в сторону кухоньки. А Элге уставилась на его руки.

— Что этот было? Покажи ещё раз!

— М-м?

Маг протянул ей ладони.

— Нет, вызови какое-нибудь заклинание, любое! Или просто призови свою магию! Да, лучше просто призови её!

— Да что такое-то? — с недоумением переспросил Дарриел, вызывая на ладони несколько язычков своего дара.

Именно своего, без всякой чужеродной примеси, он чувствовал это очень хорошо, и искривлённые губы тронула улыбка. А брови девушки приподнялись.

— Ты видишь? Так и должно быть?

Маг покосился на фиолетовую дымку, пляшущую на ладони приятным теплом. Фиолетовую. Он чуть потряс головой, не веря глазам.

— Она такая и должна быть, — согласился он, кашлянув.

Никакой серо-сизой примеси. Хорошо-то как! И ни капли сожаления, что голос леса ему больше не слышен.

— Это ведь хорошо? — неуверенно уточнила Элге, осторожно протягивая пальцы к ладони мага.

Тот не удержался, сгрёб её в охапку и, пискнувшую растерянно, поцеловал в полуоткрытые губы, сладкие, как рассыпанная по полянке земляника.

— Очень хорошо, — подтвердил Дарриел. — Просто изумительно. Вечность об этом мечтал. Пойдём на улицу, я хочу попробовать построить портал, так… быстрее.

У него часто-часто застучало сердце, и сердечко Элге подхватило этот ритм.

— Сейчас? Ох. Да, когда же ещё! Минутку, я только переоденусь, ладно? Я очень быстро!

И оба прыснули одинаковым нервным смехом.

— А куда? Куда ты хочешь открыть портал? — крикнула девушка из спальни.

Дарриел заглянул следом, с улыбкой глядя, как она мечется, бросает на кровать свежую одежду. Живая, тёплая, с горящими зелёными глазищами. Собственно, планы-то у него имелись…

— Нам бы желательно попасть в Каллар, — заговорил маг, жадно разглядывая суетящуюся Элге. Смотрел и не мог насмотреться. — Но не уверен, что этот пункт назначения будет первым в списке. Это…некоторым образом зависит от твоего ответа на моё предложение. И ещё от кое-кого. Но я всё же, несмотря ни на что, очень хотел бы с тобой в Каллар.

Элге оглянулась, глаза сверкали любопытством. Не желая тратить время на купание, девушка применила неуверенное очищающее заклинание, но его хватило, чтобы привести себя в порядок. Дарриел просто смотрел и мягко улыбался, а внутри всё сильнее разгоралось нетерпение. И неуверенность тоже. Она рисковала, но нисколько не сомневалась, и поборола страх, и… И она всё так же восхитительна, прекрасна и молода. А у него, судя по всему, так и осталась только половина лица.

— А что там, в столице?

Он не выдержал, приблизился и помог натянуть чистую укороченную сорочку из тонкого шёлка, попутно трогая губами маленькое круглое плечо. Перехватил рыжую копну волос, чтобы Элге удобнее было одеваться.

— Общее будущее? — полувопросительно-полуутвердительно выговорил маг. — Эль, мне надо кое-что тебе рассказать…

— Общее будущее меня очень и очень привлекает. Ты не поверишь, насколько! Рассказ будет до твоего загадочного предложения или после? — лукаво уточнила девушка, занявшись волосами.

Доплетала косу на ходу, не терпелось быстрее проверить, исполнило ли их просьбу высшее порождение.

— И до, и после, — нервно хмыкнул мужчина.

— А привязывать будешь в какой момент?

— Сразу, — вздохнул он. — Сначала привяжу, потом буду раскрывать все оставшиеся тайны.

— Очень страшные тайны? — с улыбкой поддела Элге.

С одинаковым нетерпением они спустились с крылечка, Дарриел взял девушку за руку и повёл в сторону озера, хотя всё равно, из какой точки открывать портал. Бастиану, например, вот тут, на тропиночке перед спуском к берегу, всегда было удобно. Волк, неторопливо следовавший за ними, остановился в паре шагов и самостоятельно растворился в воздухе.

— Не знаю. Ну-с…

Они остановились. Ладони у Элге снова оказались холодными, и ни улыбка, ни золотинки в зелени глаз не скрывали волнения, а его собственное сердце прыгало в горле, рискуя таки выпрыгнуть и утопиться в озерце.

— Всё получится, — подбодрила маленькая герцогиня.

Дарриел прикрыл глаза, потянулся к магии; пальцы закололо, окутало теплом. Так, теперь координаты. Лучше всего, конечно, построить знакомый маршрут, а не примерный, со слов. Но, если дар вернулся и свобода вернулась, и портал откроется, им с Эль не обязательно проходить в него. Достаточно просто убедиться, что он снова ему доступен. Сейчас.

Вдох, выдох, и он решительно поднял ладони, послал импульс. Рядом задержала дыхание Элге. Пространство дрогнуло, будто бы немного продавилось внутрь… и расползлось красивой ровненькой аркой. Идеальной. Края светились нежным фиолетом. Сдавленно пискнула-всхлипнула Элге, а он выдохнул, поняв, что всё это время не дышал.

Там, с другой стороны, виднелось какое-то помещение; маг лишь мельком успел увидеть высокое, залитое солнцем окно, кресло на золочёном каркасе, обитое шоколадно-коричневым узорным шёлком, и угол массивного стола. Больше ни он, ни Элге не разглядели ничего: в арку стремительно, друг за другом, шагнули двое. Дарриел негромко, с ощутимой досадой ругнулся и притянул Элге к своему боку. Крепко, надёжно, только так и никак иначе.

— Ар?! Твою ма…гм. Ар?!

Первым на берег маленького озера вышел невысокий узкоплечий мужчина, изящный, одетый в парчу и кружева. Чёрные волосы собраны в короткий хвостик и украшены элегантной заколкой с бриллиантами, изящные пальцы унизаны перстнями. Немигающие чёрные глаза с вишнёвым отливом, огромные, в пол-лица, смотрели на Дарриела.

Следом шагнул второй мужчина, и маг с седой прядью крепче сжал ладонь на талии Элге: она дёрнулась присесть перед гостем в положенном почтительном приветствии, забыв, что переоделась в ещё один брючный костюмчик. Второй был высок и широкоплеч, каштановые волны свободно лежали на плечах, благородное лицо с правильными чертами и ярко-синими глазами было знакомо не только Элге, но каждому жителю Калдигерна.

И у обоих ступивших во владения лесного отшельника были одинаково ошеломлённые лица и открытые рты.

— Что ж, во всяком случае, оно работает, — резюмировал Дарриел севшим от эмоций голосом.

Глава 23

Или нет?

Не отпуская девушку, мимо оторопевших мужчин маг подошёл вплотную к мерцающему порталу. Элге задержала дыхание под его рукой, враз переключившись с неожиданного появления гостей на самое важное. Дарриел медленно вытянул вперёд свободную руку, и ладонь не встретила преграды, свободно прошла сквозь разорванное пространство, почти по локоть окуталась дрожащим воздухом, точно струями воды. У него дрогнули губы. Рядом с невероятным облегчением выдохнула его спасительница.

— Какое же чудо ты сотворила, девочка моя, — прошептал Дарриел.

Элге не нашлась с ответом, только нашла и сжала лежащую на талии мужскую ладонь. Не хватало только разреветься при всех: потрясённое молчание синеглазого короля и его изящного сопровождающего можно было потрогать руками.

— Получилось, — кашлянул сбоку Бастиан Лигарт, неслышно приблизившись к магу.

— Глазам своим не верю, — подтвердил с другой стороны темноглазый, с крупным носом мужчина, увешанный драгоценностями.

Его Элге тоже признала.

Маг молча кивнул.

А потом всё смешалось в один огромный ком: ошеломление, восторженные возгласы, удивлённые взгляды на неё, Элге, на Дарриела и снова на неё, град вопросов, претензии к каким-то оставленным без ответа запискам, похлопывания по широкой маговой спине и поочерёдные попытки задушить того в медвежьих объятиях. Объятия, правда, Дарриел быстро пресёк и вернул отстранившуюся было девушку на законное место — себе под бок, и только тогда успокоился. Где-то между беззлобным отчитыванием королём его, Дарриела, и не прекращающихся вопросительных удивлённых взглядов, он вспомнил об этикете и представил Элге гостям, вызвав с её стороны волну неловкости: присесть перед своим королём в полагающемся реверансе она не имела возможности. На эту часть этикета Бастиан Лигарт совершенно откровенно наплевал, а живого любопытства на его лице лишь прибавилось.

— Леди Адорейн, совсем недавно Форриль? Вы были замужем за сыном того Форриля, что сейчас гостит в подвальных помещениях моего дворца?

Она выдавила вежливую улыбку. С простой толстой косой, в скромной одежде, девушка меньше всего напоминала яркую красавицу в роскошном платье, восхитившую самого наследного принца. А вот граф Вестеро будто вспомнил что-то и, бросив в сторону мага недоверчивый взгляд, понимающе улыбнулся.

От всего этого у Элге кружилась голова и ноги едва держали. Если бы не крепкое объятие мага, непременно сползла на травку.

Фиолетовый контур портала ещё некоторое время красиво переливался в дневном свете, и что-то в этом контуре девушку цепляло, но ухватить ускользающую мысль и рассмотреть поближе не удавалось, очень сбивало присутствие вот этих двоих.

— То есть пока ваш муж искал вас по всему королевству, вы прятались здесь? — прищурился Бастиан.

— Получается, так, — пробормотала Элге, чувствуя, как краска заливает её лицо.

— С первыми допросами лорда Тивиса ты, я вижу, ознакомился, — усмехнулся Дарриел.

— Я бы очень хотел услышать эту историю, ещё более невероятную, чем изумительно чёткий портал нашего скрытного друга.

— И я, — вставил граф.

— Всенепременно поделимся, — вздохнул маг, убирая со лба упавшие пряди.

Интересно, в протоколах допроса указана причина, по которой советник так стремился вернуть под своё крыло строптивую невестку? По лицу Бастиана ничего не понять, слишком много эмоций.

— Ох ты ж гоблин болотный! Ар, твоё лицо! — воскликнул Вестеро.

Маг тронул правую половину, привычно нащупал неровности и шрамы.

— Насчёт гоблина ты верно подметил.

— Тьфу! Я не об этом! Я его вижу!

Изящный граф подошёл ближе, лучезарно улыбнулся притихшей девушке и перевёл вишнёво-карий взгляд на Дарриела.

— Я же всегда применял второе зрение, — извиняющимся тоном пояснил он.

— Ну, невелика разница, — развёл руками маг. — Что с первым взглядом, что со вторым, такой рожей только детей пугать.

Элге виновато вздохнула. Так надеялась, так верила, что аргут Леи поможет и в этом; всё же этот мужчина с седой прядью очень расстраивался из-за своей внешности. Дарриел, уловив её настроение, мягко провёл по её спине ладонью.