Выбор рыцаря

Глава 11

Элизабет провела ночь перед кухонным очагом, одевшись в платье Адалии и закутавшись в одеяло; при этом у нее было такое ощущение, что ей никогда не удастся согреться. Она так много плакала, что глаза у нее опухли и покраснели, а мозг, казалось, превратился в плавающую в слезах массу. Она отправилась на мессу, повторяя про себя молитву и не имея понятия, находится ли сэр Джон – лорд Рассел – в церкви. Она вспомнила, что даже не поинтересовалась настоящим именем его друга, который видел, как она в слезах пробежала мимо него накануне вечером.

Правда, сейчас Элизабет наконец могла повидать Анну. Она несла поднос в трясущихся руках, сообразив, что сама еще так и не позавтракала. Но еда, судя по всему, в это утро для нее ничего не значила. Солдаты расступились при ее появлении, она с облегчением вздохнула и поспешила по лестнице вверх.

Должно быть, Анна услышала ее, потому что мгновенно распахнула дверь. Элизабет поставила поднос на стол, затем повернулась и горячо обняла свою подругу. Она не думала, что у не еще остались слезы, тем не менее снова разрыдалась.

– Все хорошо, – проговорила Анна, похлопывая ее по спине. – Я знаю от солдат, что вам вчера запретили приносить мне еду. Милберну стало известно о письме?

Элизабет смогла лишь кивнуть и еще крепче обняла Анну.

– Ты, наверное, очень проголодалась?

– Нет, хотя новой корзины не было, но у меня оставалось достаточно еды, чтобы продержаться день. Я больше беспокоилась о вас. Я наследница, – с сарказмом произнесла она, – так что вряд ли могла ожидать слишком сурового наказания. А вот вы…

Элизабет отстранилась от Анны, чтобы достать носовой платок, вытереть лицо и высморкаться.

– Меня не били и даже не лишили пищи. – Она рассказала, как Милберн обнаружил письмо.

– И как он поступил? Ведь что-то же он должен был ним сделать. Садитесь и расскажите мне. Вы так бледны, прямо как привидение. Вы-то сами сегодня завтракали?

Элизабет нервно засмеялась и покачала головой.

– Сегодня еда какая-то неаппетитная, – сказала она, садясь на стул перед камином.

Анна села рядом и взяла Элизабет за руку:

– Так расскажите же.

– Очевидно, он хочет держать меня подальше от тебя, и поэтому поручил мне обязанности помощника сэра Джона.

– Ага, сэра Джона, который поглядывает на вас с большим интересом, – хмыкнула Анна.

Элизабет вздохнула, почувствовав, что у нее болит грудь от долгих рыданий.

– И вчера я узнала, что он совсем не тот, за кого себя выдает.

Анна удивленно выпрямилась.

– То есть он не сэр Джон и не бейлиф?

– Нет, он Джон, лорд Рассел, мой нареченный.

Анна раскрыла рот:

– Это правда?

– Он говорит, что у него есть кольцо, но я как горничная не могла попросить, чтобы он показал мне его.

– Н-ну… я просто не знаю, что сказать. Может, это и хорошо. Вы рассказали ему о наших проблемах?

– Все могло бы быть хорошо, если бы вчера он не поцеловал меня. Это произошло за несколько часов до того, как я узнала правду.

– О Господи! – выдохнула Анна. Схватив Элизабет за руку, она скомандовала: – Идемте наверх.

Элизабет послушно последовала за Анной. Они вошли в верхнюю комнату. Анна захлопнула дверь и посмотрела на Элизабет.

– Но вы ему нравитесь. А это совсем неплохо, если вы собираетесь пожениться.

– Как ты не понимаешь! – воскликнула Элизабет. Он поцеловал меня, горничную, зная, что я не его нареченная, зная, что он лжет мне!

– Но вы его нареченная, и вы тоже лжете ему, – заметила Анна.

– Но я же не целовала его! Ладно, я тоже поцеловала его в ответ, но при этом почувствовала себя страшно виноватой. А он признался мне, что хотел использовать меня для того, чтобы связаться с тобой.

– То есть вы хотите сказать, что он собирался использовать вас, чтобы связаться с вами.

– Анна, прекрати! Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Он намеренно преследовал меня, зная, что я твоя горничная.

– Он пытался спасти меня… то есть вас?

– Он так говорит.

– Вы единственный человек, кто имеет доступ в башню. Разве его поступки не логичны?

– Он должен был лишь подружиться со мной, Анна, – прошептала Элизабет. – Заставить меня поверить ему и затем рассказать правду. А он вместо этого стал заигрывать со мной и…

– И поцеловал вас.

Элизабет кивнула:

– Он сказал, что не собирался заходить так далеко, но не совладал с собой.

– И все же мне кажется, что вы должны видеть здесь хорошую сторону. Не сомневаюсь, что он был бы счастлив узнать, кто вы.

– Я не сказала ему.

Анна ошарашенно опустилась на стул.

– А как я могла сказать после всего того, что он мне открыл? Он использовал меня, Анна! Если бы я действительно была горничной, я бы поверила, что он питает ко мне чувства. И не говори мне, что у него не было другого выхода. Мне это все равно. Он совсем не похож на Уильяма, который обращался со мной почтительно, с любовью. Джон пользуется женщинами и даже признался, что женщинам, с которыми он имел дело, он платил!

– Ну, я слышала, что мужчины…

– И у него нет денег, нет войска! – перебила ее Элизабет. – Он пытался убедить меня, что его родной брат привел в запустение замок Рейм, что все солдаты разбрелись, а народ пребывает в бедности!

– А вы уверены, что он лжет? – осторожно спросила Анна.

– Я не знаю, лжет ли он сам или кто-то другой наговорил ему такую ерунду, только это не может быть правдой. Уильям никогда бы не стал вредить своему народу.

– Но у лорда Рассела есть войско.

– Всего лишь три человека, один из которых – Филипп Саттерли, или как там его настоящее имя. Я не спрашивала, где находятся его другие люди. Так что у него нет сил, чтобы освободить меня.

– Мне казалось, вы не хотите, чтобы он привел войско. Вы ведь опасались, что пострадает народ, будет много убитых.

– Это так! – Элизабет вскочила со стула, не в силах сидеть на месте. – Но я хотела, чтобы мой муж был достоин уважения. А Джон… он нуждается во мне из-за моих денег, – шепотом проговорила она, обнимая себя за плечи. – И от этого я чувствую себя… никчемной как женщина.

– Каждый мужчина, который женится на вас, получит ваше приданое, – напомнила Анна. – Это в порядке вещей. И глупо считать, что это распространяется только на вас. Но представьте, что поместье Рассела обеднело, какой бы ни была причина этого. Вы бы испытывали такие же чувства, если бы к вам пришел Уиль ям, которому требовались бы ваши деньги?

– Да… Нет… Я не знаю! Уильям мертв. Жизнь, которую я надеялась вести, умерла вместе с ним. И хуже все го то… хотя я и чувствую себя виноватой, но мне показалось, что я желанна как женщина. А это было не так. Джон использовал меня, чтобы связаться с тобой. То есть со мной. Ой! – Она снова опустилась на стул.

– А он чувствует себя виноватым, поцеловав вас?

– Он сказал, что чувствует, но что это доказывает? Я не имею понятия, где здесь ложь, а где правда. А может, он просто украл кольцо?! – воскликнула она.

– И что вы собираетесь делать?

Элизабет посмотрела на нее с выражением отчаяния на лице.

– А что я, по-твоему, должна делать?

Анна пожала плечами:

– Ну, это не мне решать. Это ваша жизнь, ваше будущее. Я не встречалась с лордом Расселом, так что не могу вам высказать своего мнения о нем.

– Ты считаешь, я должна признаться ему, что являюсь его нареченной. Но я не могу этого сделать, пока не стану доверять ему. Мое признание дало бы ему большую власть, которой он может злоупотребить, как уже сделал это вчера.

– Его поцелуй был злоупотреблением? – недоверчиво спросила Анна.

– Я не хочу об этом вспоминать.

– Но… вы получили удовольствие от поцелуя?

– Да, получила, но это не имеет значения! Он мог бы скомпрометировать меня, и тогда я потеряла бы возможность выбора.

– Но если он ваш нареченный…

– Если! Король Эдуард считал, что он объединяет две могучие семьи, но, похоже, семья Джона потеряла свое влияние в свете. Вероятно, это сводит к нулю значение контракта.

– Не пойдете же вы против желания вашего отца? И разве ваша мама не была близкой подругой матери лорда Рассела? К тому же ваш отказ сделает вас беззащитной перед лордом Баннастером или кем-то другим, на ком остановит свой выбор король.

– Ах, Анна, у меня голова идет кругом! Я не знаю, что мне делать с этой помолвкой. Знаю лишь то, что сейчас мне надо определиться, доверяю ли я этому человеку. Возможно, он сможет нам помочь. Но я в этом не уверена.

– Я понимаю вас. Но вы не можете долго скрывать от сэра Джона правду. Это будет так же несправедливо, как и его поведение по отношению к вам.

– Но он заслужил это, а я – нет.

– Ах, Элизабет, я так хочу надеяться, что у вас все получится. Но это опасное предприятие.

– Возможно. Но я должна знать правду. Может быть, мне удастся уговорить лорда Рассела показать мне кольцо.

– А что вы скажете ему о том, как я… то есть вы прореагировали на его признание?

– Что я не знаю, могу ли доверять ему… Что я в сомнениях и беспокоюсь за судьбу моего народа.

– Почему вы не спросили, есть ли у него план вашего спасения?

Элизабет сделала глубокий вдох. Ей нужно помнить, что именно для нее сейчас особенно важно, а не фиксировать внимание на том, какие чувства она испытывает.

– Ты права. Мне следует выслушать его соображения, но не думаю, что буду доверять ему настолько, что бы позволить действовать по своему плану. Я не знаю, что он делал в Европе и почему у него так мало собственных денег.

– Но ведь он самый младший сын? – подсказала ей Анна.

– Помимо этой причины… Мне придется и впредь проводить вместе с ним много времени. Когда мы лучше познакомимся, возможно, я и открою ему, кто я.

– Возможно?

Когда Элизабет сверкнула на нее глазами, Анна улыбнулась:

– Прошу прощения. Я не собиралась вас дразнить. Это серьезная проблема, и я могу только посочувствовать, что вам нужно принимать решение.

– А тебя пока не очень тяготит пребывание здесь? – заботливо спросила Элизабет.

– Да нет. Все нормально, хотя я надеюсь, что спасение к нам придет в ближайшие недели, а не месяцы. – Анна встала. – Отломите мне кусок хлеба, и я расскажу ним о книге, которую сейчас читаю. И еще, пожалуйста, передайте мне сюда цветные нитки. У меня появились некоторые мысли об узорах вашей последней вышивки.

– Послушай, не могли бы мы просто поесть?

Джон не спеша завтракал, ожидая появления Анны. Реакция леди Элизабет на то, кто он на самом деле, могла для него означать либо успех, либо провал. Его могут осудить за ошибки Уильяма или за его собственные, которых у него немало. Наконец Анна появилась со стороны кухни, и Джон неловко поднялся, проклиная наложенную на ногу шину. Вокруг послышались смешки. Определенно, это объяснялось тем, что для многих не было секретом, что их новоиспеченный бейлиф ухаживает за горничной госпожи.

Когда Анна оказалась рядом, Джон беспечно улыбнулся ей. Анна нахмурилась. Но затем, видимо, вспомнив о своей роли, ответила ему короткой улыбкой.

– Я хотел дождаться вашего прихода и позавтракать имеете с вами, – сказал он, – но не утерпел.

Она окинула взглядом его широкую грудь:

– Вам, должно быть, требуется большое количество пищи.

Он оценил шутку.

– Знаете, иногда мне кажется, что ее никогда не будет достаточно. Вы не откажетесь позавтракать вместе со мной?

Когда Элизабет попыталась сесть напротив него, Джон взял ее за руку и потянул, усаживая рядом с собой. Он ощутил напряженность ее пальцев, ее сопротивление. Джон ни в коей мере не хотел причинить ей неудобства, но они вынуждены были соблюдать правила маскарада.

– Простите меня, – шепнул он, наклоняясь к Элизабет. Чепец коснулся его лица, хотя он предпочел бы, чтобы это был не чепец, а ее волосы. Как Джон собирается контролировать свои чувства к ней, если должен притворяться, будто ухаживает за ней? – Мы должны соблюдать условия игры.

Элизабет еле заметно кивнула, взяла с его тарелки кусок хлеба и стала его щипать, как делала это вчера, когда нервничала.

– Я позавтракала с леди Элизабет, – несколько виновато сказала дна.

– Я так и предполагал. Должно быть, вам было о чем поговорить.

Элизабет лишь кивнула. Джону хотелось задать ей массу вопросов, но вокруг было слишком много людей, в основном слуг, которые убирали после завтрака столы. И к его досаде, они, кажется, не спешили уйти. Были ли это те же люди, которые еще вчера избегали Анну, а теперь вдруг стали исполнять роль дуэний?

– Мы должны сегодня снова поехать в Хиллсли, – сказал Джон. – Мастер Милберн поручил мне собрать арендную плату.

– Вряд ли он может доверять вам, зная вас так недолго, – заметила Элизабет.

Говорила ли она от имени своей госпожи?

– Именно поэтому он сегодня посылает с нами сод дат, – проговорил Джон. – Но мне он сказал, что эти для того, чтобы защитить нас от возможного разбоя.

– Вам требуются деньги, – бесстрастным тоном сказала Элизабет.

Анна нанесла чрезвычайно точный удар, подумал Джон. Очевидно, отсутствие у него состояния произвело не слишком благоприятное впечатление на леди Элизабет.

– Давайте выйдем и немного прогуляемся, – предложил Джон.

К его удивлению, она наклонилась к нему и даже тронула его за руку. Тело Джона отреагировало на это мгновенно.

Тихим шепотом заговорщика она спросила:

– Вы все еще ухаживаете за мной?

– Я должен.

– Мне от этого не легче.

– Я знаю.

Когда они выходили из замка, она хотела помочь Джону спуститься по лестнице, но он отклонил ее помощь. Она терпеливо ожидала его внизу, глядя наверх с таким уважительным вниманием, что это вызвало у него еще большие подозрения. Они прошли рядом через внутренний двор, миновали бараки солдат и конюшни, и Джон понимал, что они были объектом всеобщего любопытства. Что почувствовали бы эти люди, если бы узнали, что это их будущий господин, а не бейлиф, ухаживающий за горничной?

Анна как будто знала, о чем он думает. Она взяла его за свободную от костыля руку, как могла бы взять подругу. И все-таки этот жест был интимным. Они остановились перед тренировочной ареной, чтобы понаблюдать, как тренируются рыцари и солдаты Баннастера. Один молодой солдат сдерживал удары двух противников, которые наседали на него.

– Это так необходимо? – с тревогой спросила Анна.

– Это нормальная ситуация во время тренировок.

– Но их шпаги не имеют защитных наконечников.

– Я заметил, – сдержанно сказал Джон.

– Этот бедняга – один из солдат Олдерли.

Это объясняло ярость тренировочного поединка.

– Их осталось только четверо, – продолжала Элизабет. – Неужели все они должны подвергаться таким тренировкам?

Джон увидел Филиппа, который выходил из каменного здания, расположенного рядом с бараками. Джон знал, что сегодня Филипп работал на оружейном складе. На нем были старые рыцарские доспехи, хотя нес он бухгалтерскую книгу. Увидев Джона и Анну, Филипп подошел к ним и поздоровался.

От внимания Филиппа не ускользнуло, что Анна посмотрела на него настороженно. Очевидно, в нем она теперь тоже видела врага.

Однако Филипп как ни в чем не бывало улыбнулся ей.

Анна указала на тренирующихся солдат:

– Смотрите, Филипп, двое солдат Баннастера против одного солдата Олдерли.

Джон испытал облегчение, когда она отпустила его руку.

Филипп оглянулся, и все трое увидели, как солдат Олдерли опустился на колени, хотя его щит по-прежнему был поднят и он продолжал отражать удары шпагой.

– Гм, – нахмурился Филипп. Бросив взгляд на Джона, он добавил: – Я займусь этим?

– Дело твое, – ответил Джон, думая, что Филипп не захочет своим вмешательством повредить их маскараду.

Однако Филипп воспринял это как вызов и тут же вынул из ножен шпагу.

– Не бойтесь, госпожа Анна. Я пресеку эту несправедливость.

Джон увидел, как Анна закусила губу, словно боялась улыбнуться. Филипп вклинился между двумя фехтовальщиками и дал возможность солдату Олдерли подняться.

Элизабет полностью сосредоточилась на действиях Филиппа, считая, что для нее безопаснее сейчас думать о Филиппе – или как там его зовут, – чем о Джоне. Филипп был приятным человеком и явно ей сочувствовал. И он не приставал к ней с ухаживаниями, надеясь проникнуть в башню.

Собралось несколько солдат, чтобы понаблюдать за новым видом боя, а Элизабет вдруг вспомнила о бородатом солдате, который на нее напал, и которого она после этого больше не видела. Не пожелает ли он взять реванш? Не усугубил ли Джон дело тем, что с такой легкостью нанес ему поражение, прикидываясь калекой?

– Как вы думаете, тот бородатый солдат здесь? – спросила она с некоторой тревогой.

– Тот, кто напал на вас вчера? Я разговаривал с ним утром.

– И что же?

– Я убедил его, что вы не проявляете к нему интереса, зато проявляете интерес ко мне. И что я пользуюсь благосклонным вниманием мастера Милберна.

– Ага, понятно. – Элизабет искоса взглянула на него. – Значит, я проявляю к вам интерес?

– Так должно выглядеть со стороны.

– Думаю, человек, который пользуется моим вниманием, не против побыть со мной наедине. Так что пойдемте.

Элизабет снова взяла его за руку, почувствовав, как он напрягся, хотя и ничего не сказал. Ею управлял гнев, и, похоже, она была бессильна с ним справиться, хотя здравый смысл нашептывал ей о необходимости проявлять осторожность. Она повела Джона в сад, который отделялся от остальной части внутреннего двора невысокой стеной; здесь росли самые красивые растения. По обе стороны от гравиевой дорожки были высажены цветы. Элизабет вела Джона все дальше, пока деревья и кусты не скрыли их от любопытных глаз.

Когда они подошли к одиночной каменной скамье, Элизабет сказала:

– Пожалуйста, садитесь и расположите поудобнее вашу ногу, сэр Джон.

– Вы же знаете, что я не нуждаюсь…

Однако она буквально толкнула его, и Джон, потеряв равновесие, плюхнулся на скамью.

– Итак, мы на свидании, – начала она, изучающе глядя на него. – Не сесть ли мне вам на колени?

Плотно сжав свои колени, Элизабет бочком села на колени к нему; ее бедро прижалось к его животу, плечо – к его груди. Джон отстранился назад и оперся руками о спинку скамьи.

– Зачем вы это делаете? – спросил он. Дыхание его сделалось прерывистым, прищурившись, он посмотрел ей в глаза.

– Разве вы не так поступали со мной, целенаправленно ухаживая за мной?

– Я не был так… – он скользнул взглядом по ее фигуре, – так интимен с вами.

От ярости Элизабет прильнула к нему еще ближе, пытаясь не обращать внимания на тепло, которое исходило от него. Не имея возможности за что-нибудь схватиться для равновесия, она уперлась кулаком ему в грудь.

– А как вы называете тот поцелуй?

– Ошибкой, за которую я уже извинился перед вами. – Джон посмотрел на ее губы. – Не думаю, что вам захочется потом извиняться передо мной.

Несколько мгновений Элизабет смотрела ему в глаза и наконец поняла, что ее предательское тело испытывает удовольствие от того, что ощущает его под собой. Она вскочила на ноги:

– Никогда.

Джон тоже поднялся.

– У вас есть все основания сердиться на меня, Анна.

Она услышала имя горничной и поежилась. Как все это смешно! Однако Джон еще не доказал, что ему можно открыть правду.