Высокий, загадочный и безжалостный

Глава 11

Когда он завернул за угол и обнаружил в коридоре людей, которые должны находиться в помещении охраны, пришла мысль с каким количеством дерьма ему предстоит еще справиться.

Играя роль няньки для слуги, он уже раздумывал, как прибить того, потому что эта работа была не для человека его квалификации, но он нужен был Мастеру здесь, поэтому тут и находился. Единственное, чего он не понимал и не принимал, позволить слуге жить, потому что теперь он стал бесполезным. Было более чем ясно, что с этого момента он будет только мешать.

Единственным положительным результатом варварских методов человека стало доказательство, что девчонка что-то значила для Стража. Когда Мастер впервые привел человека в их логово, Лукан ему не доверял и вообще хотел свернуть шею в нескольких местах за время их короткой встречи, чтобы не пришлось слушать непрекращающийся скулеж.

Но ему пришлось признать, что человек сделал правильный выбор. Женщина была Стражу совершенно очевидно небезразлична. Это было ясно по тому, как Страж ее защищал. Лукан смог ясно увидеть не высказанную угрозу. Если бы он приблизился к девчонке ближе чем на дюйм, то его сердце вырвали бы из грудной клетки. Угроза и забавляла и интриговала одновременно.

Что такого особенного было в женщине, что Страж был готов рискнуть запасом крови? Он слишком хорошо знал, какого это пройти через жажду крови, и слышал, что для Стража это было в разы хуже. Он не мог представить, как можно добровольно страдать от любого вида дискомфорта из-за женщины, но этот Страж был готов убить себя и надоедливого слугу, даже не смотря на то, что знал, что тем самым обрекает себя на одинокое существование с неутолимой жаждой.

Слуга сказал Стражу, что если тот попытается что-то предпринять, то они убьют девчонку, а его на годы оставят загнивать, но правда заключалась в том, что девчонка становилась только ценнее в такой ситуации. Пока Страж не показывает к ней безразличия, он бы оставил ее живой.

— Мастер потребовал личного разговора с Грегори, — пояснил вампир, прежде чем он спросил его, почему тот покинул свое место на наблюдательном посту.

Он приподнял бровь, но ничего не сказал, открыл дверь в наблюдательный пункт и вошел в комнату. Он проигнорировал взгляд, который Грег на него бросил и встал перед большим плоским экраном, который сам же прикрепил к стене, чтобы можно было вести видео конференции. Его Мастер наблюдал за его приближением через направленные на Лукана камеры.

— Мастер, — сказал он, наклонив голову в знак уважения, затем посмотрел вверх и посмотрел в глаза человеку, который навсегда изменил его жизнь.

— Грегори поделился со мной довольно-таки возмутительными новостями, — начал Мастер. Мастер перевел свои ярко-голубые глаза на Грега, который без сомнения злорадствовал за его спиной, затем снова посмотрел на Лукана, — Он пожаловался, что ты вмешиваешься в мои планы.

— Как так? — спросил он, зная, что ключ к тому чтобы иметь дело с его Мастером — это контролировать свои эмоции и не показывать страха. Как и большинство Мастеров, его не терпел слабость и глупость, но в отличие от остальных, его Мастером управляли эмоции. Это был опасный способ править и мог ему стоить жизни сотни раз за века, если бы Лукан не помогал ему каждый раз.

Печально, но для Мастера это не имело никакого значения. Как только Лукан превратится в препятствие или подведет его, Мастер раздерет ему глотку. Пару веков назад, эта мысль может быть бы и испугала его, но с тех пор он встал на ноги, и его Мастеру придется нелегко, если тот пересечет дозволенную черту.

А сейчас он был готов удовлетворить предложение Мастера, пока тот доволен положением вещей. Но как только закончится договоренность, Лукан уйдет и убьет любого на своем пути, даже того кто дал ему жизнь, когда у него ее не осталось.

— Мой план работал. Он защищал ее и если бы мне позволили, я бы продолжил давление, пока он не удовлетворил мои требования, чтобы спасти ее, — зло выплевывал Грег.

Глаза Мастера сверкнули серебром, прежде чем он снова взглянуть на него. Слуга мог думать, что победил, но все чего он добился — разозлил Мастера, и это было не то, что нужно на данный момент. Лукан по выражению лица Мастера понял, что тот больше не собирался наблюдать за этим проектом издалека.

Лукан нашел бы способ, как уговорить Мастера не вмешиваться и вверить проект в его руки, но знал, по тому каким взглядом Мастер смотрел на человека, на которого Каин не тратил бы слов зря. Если бы чертов слуга не открывал свой рот, Лукан мог информировать Мастера не вызывая у того интереса, но теперь надежды не осталось на то, что тот останется в стороне.

Он бросил взгляд на зазнавшегося придурка. Как только он поймет, что для Мастера этот человечишка изжил свою пользу, Лукан отдаст его на растерзание своих людей. Он сам его порвет, хотя мысль даже прикоснуться к нему, вызывала тошноту.

— Не смотря на то, что план Грегори принес плоды, — сказал он, следя за каждым словом, потому что знал, что Мастер ставил себе в заслугу работу, которую проделывают его люди и мог очень быстро оскорбиться, — план нужно поменять, если есть хоть какая-то надежда, что он принесет нам Стража.

— Мой план работал. Вы дали ей пищу, поэтому мне придется начать все с самого начала, пока у него не останется выбора как кроме трахнуть ее, — спорит Грегори.

Лукан покачал головой.

— Это доказало, что она ему небезразлична, но не то, что он к ней прикоснется. Страж, очевидно, заботится о ней и будет рассматривать секс с ней как слабость, как вульгарщину, и я не думаю, что он пойдет на то, чтобы причинить ей какой-то вред.

— Бред! — отрезал Грег, не желая больше оставаться в тени. Он встал рядом с Луканом и вызывающе поднял то, что осталось от руки. — Он оторвал мне руку из-за нее. Он пойдет ради нее на все.

— Если она будет слабой и раненой он не почувствует к ней влечения. Ему будет ее жаль и не более. Мы теперь знаем, что она ему небезразлична. Мы можем использовать это против него, но при этом, не причиняя ей вреда. Каждый раз, когда мы будем подвергать ее опасности, это будет напоминанием для него, что они пленники, и они откажутся следовать нашим целям.

— Что ты предлагаешь? — спросил Лукана Мастер, и именно поэтому он понял, что снова обратил все внимание Мастера на себя. Вероятно, этого не будет достаточно, чтобы уговорить Мастера держаться подальше, но достаточно, чтобы удержать его от вмешательства.

По крайней мере, пока.

— Для начала нам нужно, чтобы она снова была здорова.

Грегори фыркнул на это предложение.

— Ему все равно, здорова она или нет.

— Нет? — спросил он, приподнял бровь, нагнулся и ввел команду на клавиатуре. Секунду спустя на втором по величине мониторе была видна их камера. Он знал, что та же картина заполняет половину экрана Мастера. Он медленно махнул в сторону того, что происходило на экране.

— Если ему все равно, тогда почему он так беспокоиться из-за нее? — спросил он, пока все смотрели, как Страж бережно укутывал женщину в свежую простыню, которую Лукан принес час назад и посадив ее на край матраса. — Он хочет, чтобы с ней все было в порядке и с нашей стороны будет разумно выполнить это желание.

— Она не нужна нам здоровой. Если я пойду туда сейчас и скажу ему трахнуть ее, или я ее убью, он послушается, — твердо сказал Грегори, протянув руку к черному пульту управления.

Лукан схватил пульт дистанционного управления, прежде чем до него смог дотянуться Грег и осторожно убрал его в карман. Как утверждали его люди к нему можно прикасаться, но он не видел причины, по которой должен испытывать судьбу. Последнее, что ему было сейчас нужно, это разозлить Стража, чтобы тот наотрез отказался сотрудничать.

Пока женщина жива и здорова, они контролируют Стража. Он видел по тому, как тот суетился над ней, она была его настоящей слабостью. А теперь нужно всего лишь выяснить, как использовать это против него.

— Не сделает. Ты уже достаточно разозлил его, и ты вызовешь у него жажду крови, и тогда мы потеряем всякую надежду на то, что он сделает, как мы просим.

— Он прав, — неохотно сказал Мастер, громко вздохнув. — Не причинять ей никакой вреда, пока я не дам свое разрешение.

Лукан понял по тому, как участилось сердцебиение слуги, что тому такое решение не понравилось.

Грегори открыл было рот, вероятно для того чтобы начать спорить, но Мастер отмел все его претензии.

— Я буду у вас в течение недели и продумаю заново ситуацию. Если я пойму, что способ Лукана не работает, у тебя будет еще один шанс.

Слуга начал улыбаться, словно что-то хорошее произошло, в то время как Лукан поморщился от такого поведения человека. Тот не имел ни малейшего понятия во что вляпался. Лукан размышлял, а заметил ли человек, что здесь совсем не было женщин, кроме пленницы. И для этого была причина — Мастер ненавидел женщин. Вампиры, которые работали на него, должны были быть сильными и преданными, а слуги преданными и, конечно же, сексуально привлекательными и насколько он знал своего Мастера, тот считал Грегори очень даже сексуально привлекательным.

Было все равно, что у слуги теперь не хватало части руки, и как он мог судить тот любил общество женщин, Мастер его хотел, и он его получит. Если Грегори будет сопротивляться, то станет перекусом.

Лукан надеялся, что тот будет сопротивляться Мастеру.

— Ты всегда была такой занозой в заднице? — крикнул он, когда чертова женщина откинула его руку и дернула контейнер с едой к себе.

— Да, — сказала она без промедления, схватив плитку шоколада с мюслями и начала осматривать упаковку.

Он выхватил шоколадку из ее рук и обнюхал упаковку и с легкостью проигнорировал взгляд, который она на него бросила. Он отдал шоколадку ей, проворчав: «Чисто».

Пробормотав «спасибо», она схватила бутылку воды и села на матрас, прислонившись спиной к стене. В то время как все ее внимание было сосредоточено на еде, он решил пройтись по всей еде в корзине, чтобы убедиться, что ничего не пропустил, а самое главное, чтобы хоть чем-то себя занять. Как только закончил, поднялся на ноги, надеясь, что она не заметит, насколько его трясет.

Он провел слишком много времени без крови и если в ближайшее время не получит хоть немного, то впадет в жажду крови и тогда ничто не сможет его остановить от того, чтобы схватить Дэнни. Проклятье, один ее запах сводил его с ума. От этого аромата у него текли слюнки, и ему хотелось сделать глоток, всего один глоток, но понимал, что тогда не сможет остановиться. Он выпьет ее до последней капли, прежде чем сможет остановиться.

Ремонтировать душ было ошибкой, но даже понимание этого не остановило его. В тот момент он больше заботился о том, чтобы ей стало лучше и теплее, чем о том, что сделает с ее запахом теплая жидкость в закрытом помещении. А теперь он не мог думать ни о чем другом.

Это возбуждало.

Даже спустя полчаса, или сколько там уже прошло с того момента как они принимали вместе душ, у него все еще рот наполнялся слюной от ее запаха. Это было невыносимо. Любую другую он бы уже выпил досуха, чтобы спасти себя от того жалкого состояния, но рядом была его маленькая Дэнни. Он пообещал себе, что чтобы ни случилось, он всегда будет о ней заботиться. Надо признаться, что тогда ей было всего пять лет, и она боялась зубного врача, но он решил «всегда» о ней заботиться.

Каин не сомневался, что именно по этой причине он оставался подле нее так долго. Он любил говорить, что был с ней из-за скуки, но правда состояла в том, что он не мог оставить в одиночестве девочку, которая предложила ему пятьдесят центов за то, чтобы он выбил все дерьмо из зубного врача, потому что тот сказал, что сахар плохо влияет на ее зубы. Он улыбнулся от воспоминаний, как она скрестила руки на груди и потребовала, чтобы он побил врача. Иногда он скучал по той маленькой девочке так сильно, что несколько дней болело в груди. Теперь она стала женщиной, которую он едва ли знал.

Он мог приглядывать за ней и сделать все, что от него зависело, чтобы она была в безопасности, но за последнее время было слишком много всего, поэтому он не знал как она в последнее время. Ему помогали всего несколько вещей, которые он знал о ней. Он знал, что она была работа голиком и все держала в себе. По какой-то причине он знал, что в ее жизни не было большего. Ей придется поработать над этим, как только вытащит ее отсюда. Ему не нравилась мысль, что девочка, которую он так обожал, просаживает свою жизнь.

Но сейчас было бесполезно об этом думать. У них были другие вещи, на которые стоило обратить внимание, например, как выбраться отсюда. Как только они сбегут, он устроит ее где-нибудь, но сейчас ему нужно пустить всю свою энергию на то, чтобы вытащить ее отсюда, прежде чем он сделает что-нибудь глупое, как например, вырвет ей горло.

У него выступили клыки, когда он наклонился над маленьким красным холодильником. По сравнению с запахом, который источала Дэнни, кровь в пакетах была как дерьмо на вкус, но он сможет с этим справиться. Он опрокинул пакет себе в рот, закрыл глаза и представил, что холодная кровь не вызывала тошноту. В его комнате в убежище у него хотя бы была микроволновка. Кровь не была также хороша на вкус, как если бы он пил ее из источника, но все же лучше, чем это холодное дерьмо.

— Как думаешь, что они теперь будут делать? — спросила она.

Он не потрудился ей ответить, допивая четвертый пакет крови. Его не заботило, разозлиться она или нет. Здесь либо глотать это холодное дерьмо, либо идти к источнику, который преследовал его годами. Ради спасения своего ума ему нужно выбираться отсюда и бежать подальше от нее.

Когда он закончил, то направился в ту часть, которую именовал своей, и сел. И не трудясь даже смотреть на нее, ответил.

— Они считают, что продвинулись, и пока мы позволяем им так думать, они будут кормить тебя, и так мы и будем действовать дальше, — объяснил он, вдруг почувствовав усталость.

— Я не собираюсь спать с тобой, Каин, — твердо сказала она.

Вздохнув, он покачал головой.

— Я и не предлагал.

— Ну, это чтобы все было между нами ясно.

— Кристально ясно, — сказал он, посмотрел на женщину, а она просто пожала плечами и снова начала ковыряться в еде. Спустя минуту он отвел взгляд, почувствовав себя идиотом. Чертовка испытывала его терпение. Они должны выбраться отсюда, прежде чем все закончится тем, что он свернет ее милую шейку.