Высокий, загадочный и безжалостный

Глава 14

Прошла одна неделя…

— Вы больше не дадите ему крови, пока я не скажу, — приказал Грег двум вампирам, которых отправил Лукан, чтобы внести холодильник с кровью.

Лукан подавил желание вырвать маленькому ублюдку горло, наверное, в сотый раз за неделю. Прошло семь дней с тех пор, как человек пытался убить женщину, и Мастер отказался позволить ему разобраться с мужчиной.

Если бы Грегори был вампиром, Мастер незамедлительно приказал бы его казнить, узнав о поступке мудака, но, к сожалению, для него, Грег все еще оставался человеком, а Мастер думал своим членом.

Он только молился, чтобы Мастер прибыл поскорее. Чем скорее он оттрахает Грега и выбросит это из головы, тем быстрее они смогут избавиться от маленького засранца и сосредоточиться на решение проблемы, которую тот создал.

Они серьезно разозлили Стража, который не позволял никому входить в комнату, за исключением случаев, когда приносили еду для женщины и кровь для него самого. На самом деле, неделю назад Страж потребовал удвоить количество крови.

На то у него была весомая причина. По словам Стража, он близок к жажде крови. Каждому вампиру здесь, который знал, что плохо влияет жажда крови, этого основания оказалось более чем достаточно, чтобы послушаться. Маленький мудак конечно пытался помешать поставкам крови и еды.

Когда Страж вырвал камеру, Лукан отсутствовал в здании, присматривая за другим делом. К тому времени, как его уведомили о случившемся, Лукан был уверен, что слишком поздно, и им придется не только подыскивать новую женщину, но и иметь дело с рассерженным Стражем.

Он добрался до их камеры в тот момент, когда Грег приказал небольшой группе вампиров войти в комнату и забрать тело. Мужчина выглядел почти опьяненным от возможности увидеть мертвое тело женщины.

Вампиры не вошли и на пять футов, когда из камеры раздались крики ужаса. Он оттолкнул Грега с дороги и вошел внутрь, только чтобы замереть от зрелища, когда Страж вырывает мужчинам глотки и иссушает их.

Даже во время кормления Страж наблюдал, чтобы никто не приближался к телу на матрасе.

Лукан взглянул на дикое выражение лица мужчины и понял, что того охватила жажда крови, поэтому приказал остальным людям отступить, понимая, что в комнате оставаться бессмысленно. И только он собирался выйти из комнаты, как услышал это.

Тихий, слабый звук ее сердцебиения, но этого было достаточно. Девушка выжила, и Лукан понимал, что глупо пытаться забрать женщину из комнаты или даже попытаться зафиксировать варварское устройство на лодыжке, Страж убьет любого, кто к ней приблизится.

Решив, что пора отступить, он отправил два огромных холодильника с кровью, надеясь, что Страж увлечется холодной жидкостью и оставит женщину в покое. Она была ключом к их планам, и им нельзя ее потерять.

Не сейчас.

Прошла неделя с тех пор, как ублюдок едва ее не убил, и Лукан начал волноваться. Насколько он знал, девушка так и не проснулась. Просто лежала там. Единственное, что удерживало его от того, чтобы ворваться в комнату и забрать ее, за исключением Стража готового вырвать ему глотку, то, что ее сердцебиение было сильным.

Каким-то образом Стражу удалось запихивать еду, которую он посылал, в женщину, и она медленно восстанавливалась. Лукан надеялся, что сегодня настроение у Стража улучшилось, потому что им нужно поговорить.

— Я возьму это, — сказал он, забрав большой холодильник из рук вампира и направившись в сторону комнату, только чтобы Грег плавно шагнул и встал перед ним. Даже не моргнув, Лукан отпихнул человека в сторону и вошел в комнату. Когда упрямый мужчина попытался последовать за ним, он захлопнул дверь у него перед носом.

Он бросил взгляд на неподвижное тело на матрасе и не слишком удивился, увидев, что Страж присел перед ней, готовый вырвать его сердце. Хорошая новость состояла в том, что Страж определенно претендовал на женщину.

Если они правильно разыграют карты и не позволят Грегу приближаться к парочке, то смогут получить ребенка Стража даже раньше, чем он надеялся.

Плохая новость в том, что Страж, заявив свои права на женщину, слишком зациклился на ее защите, чтобы позволить кому-либо из людей Лукана проверить ее, чтобы излечение пошло быстрее. Им нужны эти двое, чтобы заполучить Стража.

Правда, пройдет шестнадцать лет, прежде чем ребенок обретет свою силу, поэтому несколько дней или месяцев не имеют значения для их плана. Им нужна армия, которую может создать Страж.

Они отчаянно нуждались в Страже, чей ребенок может такое сотворить, когда пройдет через изменение. Было бы гораздо лучше, если бы Страж перед этим обратил женщину, и они бы взяли ее под свой контроль и получить армию, которую так хочет их Мастер, намного быстрее.

— Убирайся, — практически прорычал Страж.

Лукан с любопытством склонил голову набок, но не сказал ничего, когда поставил холодильник на землю и отпихнул его в сторону Стража.

На данный момент мужчина слишком близок к краю, чтобы помочь с их проблемой. Стражу нужно успокоиться и это возможно, только если Лукан покинет комнату, чтобы Страж расслабился и позаботился о его женщине. Он взглянул на спящую женщину и почувствовал облегчение, когда он что-то пробормотала и перевернулась на бок.

Страж не сводил с него глаз, но Лукан мог поклясться, что мужчина желает подойти к женщине, но не станет, пока в комнате есть угроза. Кивнув, Лукан вышел из камеры, надеясь, что девушка восстановилась достаточно, чтобы начать следующий этап плана. Даже если она еще не здорова, они не могут больше ждать. Он не хотел этого, но, похоже, оказался перед необходимостью подтолкнуть развитие событий, пока Грег не убедил Мастера убить ее и начать все заново.

«Почему, черт возьми, она такая голодная?» — Дэнни спрашивала себя об этом, когда ее желудок чуть ли не злобно зарычал. Она схватилась за живот и перекатилась на спину, игнорируя боль в мышцах, когда медленно открыла глаза.

Звуки слива в туалете пронзили ее череп, заставив съежиться и зажмуриться. Похоже, она сон не помог побороть мигрень. Хотя это не точно такая же боль, и чувствовала себя намного лучше. Дэнни удивлялась, почему же все такое болезненно громкое, когда услышала почти оглушающие звуки скрежета цепей Каина об пол, пока он шел к ней.

Она повернулась на бок, решив, что лучшей ей добраться до туалета прежде, чем мигрень вернется. Когда она села, то уловила идущий от себя запах и едва не застонала. От нее пахло застаревшим потом и около сотней других вещей, поэтому Дэнни не хотела об этом думать. По сути, всю комнату наполняли запахи, которые атаковали ее обоняние.

Это не удивительно. Благодаря ее мигрени, чувствительность к свету и частенько к запахам обострялась, ухудшая боль в голове. Несмотря на голод, а она ужасно хотела, есть, Дэнни решила опорожнить мочевой пузырь и принять быстрый душ прежде, чем начнется очередной приступ мигрени и свалил ее с ног. Она медленно встала на ноги, зацепившись взглядом за Каина. Он стоял около стены лицом в двери, что напомнило ей о его положении, пока он наблюдал на нее прищуренными глазами.

«Великолепно, — подумала она сухо, — он снова на нее зол». Неважно. Она была слишком голодна и раздражена громкими звуками и подавляющими запахами, чтобы по — настоящему беспокоиться об этом. Дэнни не понимала, почему он рассержен. Ее задницу поджарили, не его, так что она не могла понять причину его отвратительного настроения.

Они могли бы наказать его, отняв кровь, но дин взгляд на холодильник сбоку от него дал ей понять, что с ним так не поступили. Чтобы не крутилось в его голове, ему придется подождать, потому что у Дэнни сейчас не хватит терпения на такую ерунду. Она пошла в туалет и бросила взгляд на Каина, но, к счастью, он отвернулся.

Как только она закончила, то расстегнула рубашку и отбросила ее подальше от душа. Дэнни включила воду и быстро вымыла себя с головы до ног. Завершив, она немного удивилась, что мигрень до сих пор не вернулась. Это было странно, но она не собиралась на это жаловаться.

Это была одна из самых страшных вещей, которые ей придется испытывать за оставшийся менее года отрезок жизни. Чертовы мигрени лишали ее драгоценного времени, надирая ей зад и оставляя беспомощной, заставляя наблюдать, как утекает время. Дэнни знала, что очень скоро будет чувствовать только боль и страдания и начнет умолять о смерти, но не сейчас. Пока у нее есть силы, она будет бороться.

— Заметила еще что-нибудь странное? — спросил Каин, привлекая ее внимание.

Она посмотрела через правое плечо и обнаружила, что он прислонился к стене менее чем в пяти футах от нее и изучал ее глазами. Такой взгляд Каина немного нервировал, не так, как реакция ее тела на него. Странный, но сладкий запах, заполнивший комнату, дразнил ее и заставлял желудок сжаться в предвкушении. Когда Дэнни почувствовала, что стала влажной, то едва сдержала ругательство, зная, что Каин тоже это почувствовал.

Когда через секунду в его глазах промелькнул красный отблеск, и раздался тихий рык, она поняла, что он почувствовал ее возбуждение. Поскольку она ничего не могла сделать, чтобы скрыть свою реакцию на нее, то решила, что будет просто это игнорировать. Дэнни нахмурилась, когда смысл его слов дошел до ее мозга. Она оглядела комнату, отметив небольшой пластиковый ящик, наполовину заполненный едой, но странно, что это не соблазнило ее голодный желудок. Ее взгляд переместился влево, и глаза расширились от удивления, когда Дэнни заметила длинный черный кабель, который должен был крепиться к ее лодыжке, лежал свернутый в углу комнаты.

Затем посмотрела на свою ногу и попыталась вспомнить, когда его сорвала. Последним воспоминанием стало, что Каин поднимается к потолку, а затем боль, сильная боль, какой она никогда прежде не испытывала, и затем все почернело. Дэнни подняла взгляд и обнаружила, что Каин все еще изучает ее, и поняла, кто ответственный за снятие провода.

— Спасибо за спасение моей жизни, — заставила она выдавить себя, когда отвернулась от него и зажмурилась, адски желая, чтобы он не надоедал.

Если бы он не вмешался, то ее смерть была бы болезненной, но быстрой. Дэнни почти хотела, чтобы он оставил ее умирать. Не то чтобы она спешила закончить все, но понимала, что вскоре ее ждет. Дэнни слишком долго оттягивала визит к врачу по поводу мигреней и общей слабости и теперь расплачивается за это. У нее был рак головного мозга с метастазами, раковые ткани уже пробрались в ее позвоночник и оплели сердце. Пройдет немного времени, прежде чем боль станет слишком сильной, и она не сможет подняться с кровати. Как бы Дэнни не хотела выбраться отсюда и продолжить борьбу, но не желала такого будущего.

Она умрет в постели в лазарете Защитников. Несколько друзей, которые у нее было, вероятно, навестят ее, но в конце она останется одна. Ее родители давно мертвы, и других детей у них не было, все их родственники давно погибли. Дэнни не хотела умирать в одиночестве. По крайней мере, если бы Каин позволил ей умереть, то был бы рядом в этот момент. Она могла бы найти утешение в том, что единственный важный для ее человек рядом, когда испустила бы последний вдох.

О, Боже…

Ее грудь почти болезненно вздымалась, когда она пыталась сделать вдох, но не могла. Горе, что угрожало поглотить ее с тех пор, как она услышала приговор врача, вырвалось на свободу. Прежде чем поняла, с губ сорвался мучительный всхлип, и у нее не осталось сил сдержать рыдания. Каин был последним человеком, которому она хотела такое показывать. Она разочаруется, если не может сдерживаться. Ей нужно быть сильной. Нужно…

— Шшш, — прошептал ей Каин на ухо, когда обнял ее за талию и притянул к себе. — Все хорошо, Дэнни.

— Я просто устала, — солгала она от унижения, что он увидел ее такой. Дэнни не хотела, чтобы он считал ее слабой. Она не такая. В ней нет ничего слабого, и Дэнни с этим справиться, как и с любой другой миссией, лицом к лицу и без возражений.

— Почему ты не сказала мне, что умираешь, Дэнни? — спросил он тихо, но в его голосе совершенно точно была ярость.

Она прикусила губу, пока боролась с желанием повернуться в его объятиях и заплакать на груди, как делала в детстве, и казалось, что весь мир рушился. Но она не ребенок и, что более важно, не могла больше искать утешения в его руках.

— Тут не о чем говорить. Каин. У меня осталось мало времени, — сказала Дэнни с непринужденностью, которой не ощущала, пока слезы текли по ее лицу.

— Ты должна была сказать мне, черт побери! — он почти рычал, когда развернул в своих объятиях и прижал спиной к холодной плитке.

— Это не имеет к тебе никакого отношения! — закричала она.

— Брехня! — сказал Каин, слегка ее встряхнув. — Я мог бы тебе помочь! Мог бы найти кого-то, кто облегчит твое состояние!

— Было уже слишком поздно, когда я посетила врача, — сказала Дэнни глухо, печально ему, улыбнувшись и пожав плечами.

— Ты этого не знаешь! — сказала он, выглядя огорченным. — Я мог бы найти кого-то, кто бы позаботился о тебе, Дэнни. Чертовски уверен, что ты одолеешь эту штуку. Тебе не придется проходить через это в одиночку!

Она оттолкнула его, но Каин не сдвинулся с места.

— Я одна, Каин. Уже более десяти лет. Думаешь, знание, что мне осталось жить меньше шести месяцев, что-то изменит? Нет. Произойдет это здесь или на постели в убежище, но я скоро умру, ты ничего не можешь с этим поделать. Поэтому просто отпусти это и забудь, чтобы мы сосредоточились на том, как выбраться из этого места.

Вместо того чтобы отойти от нее, как Дэнни на то надеялась, он придвинулся ближе и обхватил ее лицо своими большими ладонями.

— Ты хоть представляешь, что они с тобой сделают, если узнают о твоей смертельной болезни, Дэнни? Ммм?

— Убьют меня или отдадут на пытки Грегу, — протянула она, стараясь не показывать, как испугана последним вариантом.

Его глаза стали ярко-красными, а челюсть сжалась, когда он посмотрел на Дэнни.

— Думаешь это смешно? Ты хоть представляешь, сколько боли и вреда он может причинить, прежде чем решит прикончить, Дэнни?

— Я бы разозлила его достаточно, чтобы он убил меня быстро, — призналась Дэнни, но этим не успокоила его, а только разозлила еще больше.

— Теперь мы никогда этого не узнаем, да? — потребовал Каин, сильно напугав ее.

— Черт побери, о чем ты говоришь?

— Ты получила свое лекарство, Дэнни. Теперь ты не умрешь, — отрезал он холодно.

— Я… я не понимаю, — сказала она, когда ее глаза защипало, и, казалось, освещение в комнате изменилось, став с красным оттенком.

— Не понимаешь? — спросил Каин с холодной усмешкой, от чего по ее позвоночнику пробежала дрожь.

Она только посмотрела на него и покачала головой.

— Поздравляю, Дэнни, теперь ты бессмертна, — бросил он сухо.