Высокий, загадочный и безжалостный

Глава 24

Дэнни не знала, сколько прошло времени, прежде чем почувствовала, как Каин расслабился и начал храпеть, но для нее это было недостаточно быстро. Она аккуратно убрала лежащую у неё на талии руку Каина и медленно отстранилась от него.

Холодный воздух сразу же окутал ее, и Дэнни поморщилась, жалея, что не могла остаться в объятиях Каина, где она чувствовала тепло и защиту впервые за долгие годы. Но Дэнни не могла. Это была ошибка — потрясающая, выносящая мозг, но все-таки ошибка.

Что, черт побери, с ней не так, если она переспала с мужчиной, который отрекся от нее, когда больше всего был ей нужен, но еще и игнорировал при этом два года? Неужели она выглядит такой отчаявшейся? Наверно да, потому что еще совсем недавно Дэнни никак не могла заинтересовать его.

Щеки Дэнни порозовели, когда она вспомнила, как цеплялась за него, желая находиться совсем близко к его телу. Ну, по крайней мере, его мнение о ней не могло быть хуже, подумала Дэнни про себя, когда оглянулась через плечо в темноту ночи. Ей нужно как-то выбраться отсюда и увеличить дистанцию между ними, пока Каин не проснулся. Дэнни надеялась, что ей удастся уехать куда-либо, пока он осознает, что она исчезла.

Дэнни взглянула на свою порванную, грязную рубашку и вздохнула. Поездка может быть проблематичной. Она бросила последний взгляд на мужчину, который когда-то был всем миром для нее, развернулась и ушла.

— Кто тебе разрешил оставить свой пост? — потребовал Лукан от спящего вампира, которого Грег убедил предаться блаженному сну несколько часов назад.

Вампир бросил на него нервный взгляд, но ничего не сказал. Не то, чтобы он указал пальцем на Грега. Лукан последил за взглядом мужчины и прищурено посмотрел на Грега. Лукан едва заметно щелкнул пальцами, и вампир пролетел по комнате.

— Не вздумай снова меня ослушаться, — спокойно сказал Лукан, направляясь к Грегу с видом, который обещал всевозможные боли, но Грег не боялся, и на это была причина.

Мастер.

Грег не удивился, что Мастер мгновенно полюбил его и позволил ему вести дела. У Мастера глаз был намётан на одарённых, и он знал, что Грег справится с этой работой. Конечно, он не знал, что Грег облажался, и чертовски надеялся, что Мастер никогда не узнает.

План был простым — обойти всех в соревновании и расчистить себе оставшийся путь, чтобы, когда придет его время, а это может быть очень скоро, он смог занять свое место правой руки Мастера. Чего он точно не ожидал от Каина и сучки, так это того, что они сбегут. Если бы Грег предположил, что этот ублюдок сможет вырваться, он бы никогда не сделал подобного. Ему следует найти другой способ, как обставить Лукана.

Теперь ему нужно придумать план, как вернуть Каина, или его полезность подойдет к концу, и Мастер никогда его не обрати. Он не собирался доводить до этого. Грег слишком много и долго трудился, чтобы этот момент, наконец, настал, ему пришлось пожертвовать многим, с горечью думал он, когда разглядывал забинтованный обрубок, вместо руки.

Каин и эта маленькая сука заплатят за это. Он убедится, чтобы Каин обратил ее, и будет мучить эту сучку вечность. У него уже был наброшен список сотни вещей, чтобы он хотел сделать с ней. К тому времени, как он найдет их, список, возможно, возрастет до тысяч забав, но сначала Грегу нужно договориться с мудаком, который стоял у него на пути.

— Может уйти чертовски много времени, прежде чем ты займешь мое место, подставляя такой ерундой, — сказал Лукан, сразу высказав свое мнение, что Грегу очень нравилось.

— Я даже не понимаю, о чем ты говоришь, — ответил Грег, не потрудившись скрыть свою самодовольную ухмылку, когда заметил приближающегося к ним Мастера.

Прямо сейчас он был очень полезным, и Мастер хотел оставить его рядом, и они оба знали об этом. Лукан, блядь не мог сейчас к нему прикоснуться, и Грег собирался проткнуть его колом, как только обратится в вампира.

Лукан оглянулся через плечо, чтобы посмотреть, что так привлекло его внимание, а после опять обернулся к нему с забавным выражением на лице, которого Грег не смог понять. «Может быть, этот парень тупой», — подумал Грег, когда Мастер указал ему следовать за ним. Любой здравомыслящий человек понял бы, что он важен для Мастера.

Если бы у этого парня были мозги, он бы пресмыкался перед Мастером, а не пытался спрятать за его спиной оскал. «Вот теперь это еще раз доказало, что Лукан неподходящий человек для этой работы», — подумал Грег, одарив Лукана самодовольной улыбкой и последовав за Мастером.

— Мне говорили, что больно только первые несколько минут или около того, — крикнул ему вслед Лукан, заставив нескольких вампиров и приспешников в коридоре усмехнуться.

«Больно?» — нахмурившись, подумал Грег, и только через несколько секунд до него дошло, что он имел в виду.

Мастер собирался его обратит. Это было прекрасно, думал он, следуя за парнем, который выглядел как типичный студент колледжа, вниз по извилистому коридору.

Не хрена не верится, что этот парень — почти тысячелетний вампир. Грег ненавидел бы все, если бы ему пришлось застрять в теле молодого подростка, но, к счастью, ему не нужно было об этом волноваться.

Ему было тридцать два года, в самом рассвете сил, кроме, конечно, руки, но все остальное было идеальным. Он чертовски точно был уверен в этом.

Весь прошлый год Грег внимательно следил за тем, что ест, занимался в спортзале и стал посещать салоны красоты, создавая своей коже идеальный загар, и прямо сейчас он находился всего в нескольких минутах от своей заветной мечты.

Кто знает, может уже завтра к этому времени он станет правой рукой Мастера, а Лукан превратиться в прах.

— Раздевайся, — коротко бросил Мастер, когда они вошли в шикарный номер, который ничем не был похож на его тусклую с голыми стенами комнату. В то время как в этой комнате стояла огромная кровать с балдахином, застеленная черным шелковым бельем, а также джакузи и любые другие удобства, которые Грег собирался опробовать, так чертовски точно он был уверен в этом.

Он открыл рот, чтобы спросить, зачем это, но потом вспомнил, как отец когда-то рассказывал ему много лет назад, что некоторые предводители вампирских кланов имеют странные привычки обращения человека. Многие из них довольно охотно делились подробностями обращения. Грег вспомнил, как его отец говорил об одном вампире, который заставлял мужчин и женщин, которых он обращал, принимать двухчасовой душ — мытье символизировало их отказ от старой жизни.

Если честно, неважно чего хотел Мастер — Грег сделает все что угодно для заветного бессмертия, и если для этого нужно быть голым, то пусть так.

Когда Грег избавился от всей одежды, он увидел, как Мастер исчез за другой дверью. Он надеялся, что его трансформация будет быстрой. Большинству вампиров требуется день или два, но если ему дадут нужное количество крови, то его обращение может пройти быстрее.

Чем быстрее он обратится в вампира, тем быстрее сможет добраться до Каина и этой суки.

Грег притащит ее сюда за волосы, и к тому времени, как он закончит наказывать её за то, что сбежала и поставила под угрозу его блестящее будущее, она будет рада быть оттраханной любым вампиром, которому он укажет на нее.

Дэнни снабдит их бесконечным запасом Стражей. Стражей, которых он планировал контролировать. Пусть Мастер думает, что у него будет армия Стражей — вампиров за один день, но этого никогда не произойдет.

Они все принадлежат Грегу, и он будет использовать эту армию для достижения своих целей и уничтожать каждого, кто встанет на его пути.

— Залезай на кровать, — крикнул Мастер с другой комнаты.

Пожав плечами, Грег заполз на кровать и откинулся назад, еле сдерживая свое волнение. Наконец-то, после всех этих лет ожидания, у него будет все, чего он страстно желал.

— Я не могу даже описать тебе, как нуждаюсь в этом, Грег, — сказал Мастер, входя в комнату только в паре черных шелковых боксеров. — Я, правда, не очень хорошо справляюсь со стрессом, — продолжил он, и Грег расценил это, как то, что мастер все-таки решил его обратить. Парень хотел, чтобы работа была сделана идеально, и ясно, что Лукан не справляется с этим. Когда трансформация подойдет к концу, Грег будет счастлив, завершить все начатое.

Грег открыл рот, чтобы ответить, когда Мастер скинул нижнее белье, чем очень смутил его. Он никогда не слышал, чтобы Мастер так откровенничал, и, честно, был уверен, черт возьми, что никогда не слышал о том, чтобы Мастер очень сильно напрягался в этом деле. Плохое предчувствие поползло у него по позвоночнику, когда Мастер послал ему греховную улыбку и погладил свой член рукой, потянувшись за чем-то к тумбочке.

Когда Мастер нанес смазку на эрегированный член, Грег застыл, его сердце стало стучать быстрее, готовое выпрыгнуть из груди. Очевидно, произошла какая-то ошибка, и Грегу нужно прояснить ситуацию деликатно, и надеяться, что Мастер не впадет в ярость.

— Я… я не гей, — выпалил он, вместо того, чтобы деликатно отвергнуть его.

Мастер просто улыбнулся и присоединился к Грегу на кровати. Без каких либо колебаний, он взобрался на Грега и сел между его ног, прежде чем тот попытался моргнуть.　

— Поверь мне, я знаю это, и поэтому тебя хочу, Грег, — просто сказал Мастер, когда выставил свой эрегированный член напротив вялого члена Грега и застонал, а Грег в ужасе уставился на него. — После того, что я сделаю с тобой, ты полюбишь мой член больше, чем можешь представить, — пообещал Мастер, наклонился и поцеловал Грега взасос.

Когда Грег попытался оттолкнуть Мастера, то обнаружил, что его руки зажаты над головой в мертвой хватке, а серебристые глаза уставились сверху.

— Ты принадлежишь мне Грег, с того момента, когда стал моим слугой, — сказал Мастер, располагая головку члена около задницы Грега и надавливая на проход. — Я трахаю то, что принадлежит мне, — процедил он сквозь сжатые зубы, когда без каких либо прелюдий вошел в Грега, заставив того испустить яростный крик агонии. Мастер усмехнулся, по-настоящему довольный собой. — Думай об этом, как об официальном приглашении, Грег.

— Ефраим? — усмехнулась Медисон сквозь сон, когда перевернулась в постели, чтобы увидеть его лицо.

— Мне жаль, что я разбудил тебя, дорогая, — сказал он, немного отклоняясь от нее, помня, что был весь покрытый кровью. Сегодняшняя полная луна была полной сукой. Обычно, они увеличивали количество своих патрулей во время полнолуния просто из предосторожности, но не вступали в контакт с всякими оборотнями, которые околачивались вокруг Бостона.

Большинство оборотней на период полнолуния выезжали за город в деревню, но с того момента, как началась война, с которой они имели дело, им приходилось сталкиваться минимум с тремя оборотнями за ночь каждую полную луну, но сегодня они обнаружили целую гребаную группу, скрывающуюся около Бостонского Убежища.

Потребовался почти каждый Защитник в общине, чтобы сломить их и запереть на ночь. Ну, почти всех, кроме троих. Трое из пятнадцати оборотней были отправлены в Мидлсбро, чтобы их трупы были сожжены, а прах развеян. С самого начала это была самая гребаная ночка из всех, а была бы еще хуже, если бы с ними не было Кейла.

Не то, чтобы чертовый альфа явился с намерениями помочь им. Нет, только не этот ублюдок. Он пришел, потому что ему стало скучно ждать, когда программа Иззи даст ему то, чего он хочет, и решил, что выводить всех из себя будет намного веселее.

Только три вещи спасли альфу от того, чтобы ему сегодня не вырвали горло. Во-первых, он спас жизнь сыновьям Ефраима несколько месяцев назад. Конечно, Кайл был причиной того, что им угрожала опасность в первую очередь, из-за этого Ефраим каждый раз сдерживался, когда видел альфу, но потом он напоминал себе, что все-таки Кейл спас его сыновей, невестку и драгоценную внучку в один день.

Иззи, его очень эксцентричная невестка, была еще одной причиной, почему этому ублюдку позволялось жить. Эта женщина имела слабую привязанность к оборотню и не позволила бы кому-либо навредить ему.

Она быстро нашла путь к сердцу Ефраима с помощью великолепного ума и милых улыбок, но и заслужила его бесконечную лояльность, когда вернула ему сына.

После вторжения в дом, которое Крис сумел пережить, едва не оставшись калекой на всю жизнь, он слишком быстро вырос, и в один момент его умный сорванец, который мог заставить его улыбаться без малейших усилий, просто исчез.

Мужчина, ожесточенный жизнью и ответственностью, занял его место. Ефраим и дальше продолжал поддерживать тесные отношения со своим сыном после всего, но он скучал по легкому нраву Криса и больше всего хотел увидеть, как его сын будет снова улыбаться без принуждения.

Впервые за долгое время Крис был по-настоящему счастлив. Он влюблен в свою жену, обожал свою малышку и не мог дождаться рождения своего сына. Ефраим всегда знал, что Крис будет хорошим отцом, и был доволен, что Крис превзошел все надежды и мечты, о которых он мечтал для него.

После неудачного старта в жизни, Крис заслужил счастье, и Иззи дала ему это.

Еще одна причина, почему Ефраим не убил ублюдка сегодня, была простой — время от времени он бывал очень полезным. Сегодня как раз был один из таких случаев.

Альфа был могущественным, возможно, одним из самых могущественных оборотней, которых встречал Ефраим, и это было доказано тем фактом, что мог оставаться в человеческом облике все три дня, пока длится полнолуние. Для этого требовался огромный контроль, чтобы усмирить свою звериною сторону внутри себя, и Кейл мастерски овладел этим контролем столетия назад.

Когда они проводили разведку около Бостонского Убежища, и наткнулись на группку оборотней, которые, намерено, пробрались в город, чтобы «повеселить» горожан и отыскать Иззи, Кейл перестал раздражать их всех и быстро превратился в холоднокровного убийцу, известного всем. Не раздумывая, Кейл начал прорываться через толпу оборотней, пока не проложил себе путь к своей цели — альфе этой группы.

Без альфы, стая оборотней быстро становилась бесполезной, поскольку начинали сражаться друг с другом за контроль. Сегодня вечером Ефраим был впечатлен Кайлом. Пока он работал с Крисом, устраняя наиболее агрессивных членов стаи, Ефраим следил за несносным Альфой. Не важно, сколько ударов получал Кейл — он никак не реагировал на них.

Он оставался сосредоточенным до конца, и когда альфа стаи был убит, а в самой стае началась паника, Кейл потребовал их полного подчинения, а любой акт неповиновения расценивал как строгую провинность.

Как ни странно, это чертовски облегчило ночь для Ефраима. Без Кейла, не было никаких сомнений, что они бы точно потеряли кого-нибудь из Защитников или бы пополнили больничные койки, что напомнило ему о том, что следует пошевелить задом.

— Спи, дорогая. Я просто зашел принять душ, прежде чем помогу разобраться с делами на нижнем ярусе, — частично солгал он.

Ефраиму нужно было принять душ, но только для того, чтобы не испугать маленькую Джессику своим появлением. Она уже была достаточно напугана, и ей не хватало еще увидеть своего деда, полностью покрытого кровью, тем более что большая ее часть принадлежала ее папочке.

Думая об этом, он направился в ванну, надеясь, что Медисон не уловит этот маленький факт, но, конечно же, ничего не могло ускользнуть от обоняния его жены.

— Где он? — потребовала ответа Медисон, внезапно полностью проснувшись, пытаясь встать с кровати.

Произнеся легкое проклятие, Ефраим пересек комнату и помог ей подняться, но даже его помощь не смогла спасти ее от покачиваний под тяжестью, ведь Мэдисон до сих пор носила в утробе их мальчиков-близнецов.

Ефраим учуял, как возросла ее паника, когда Медисон попыталась обойти его, чтобы проведать своего лучшего друга, возможно, даже собиралась выбить из него все дерьмо за то, что так сильно ее напугал, но это, конечно же, уже пообещала сделать Иззи, когда ее окровавленную пару отправили в лазарет.

— С ним все хорошо, любимая, — успокаивающе сказал Ефраим, понимая, что ему придется отложить поход в лазарет, пока он не позаботиться о своей паре. Медисон была самым важным человеком в его мире, и он был чертовски уверен, что в первую очередь должен позаботиться о ней.

Без нее он был бы потерянным. Она делала его целостным и придавала сил, чтобы бороться день изо дня, и сейчас его переполнял гнев на весь мир за то, что случилось с его сыном.

Все дерьмо, с которым ему пришлось столкнуться в подземелье Николса, не могло сравниться с той болью, которую он испытывал за Джошуа. Благодаря ему, его сын был заперт в камере на нижних уровнях, и не было ни одной чертовой возможности, что Ефраим мог, что-то с этим сделать. Он ненавидел то, что ничем не мог помочь своему сыну.

— С ним все будет в порядке, — мягко сказала Медисон, снова вытягивая его из забвения, которое угрожало поставить его на колени.

— С кем?

— Джошуа, я знаю этот взгляд, детка, я говорю тебе, что с ним все будет в порядке, — с натянутой улыбкой ответила Медисон, но они оба знали, что она ни в чем не уверена, но было приятно слышать, что — то успокаивающее.

— Я знаю, — солгал Ефраим, мягко прижимаясь губами к ее рту в легком поцелуе, и отступил назад. — Давай я приму душ и потом покормлю тебя, прежде чем спущусь вниз, убедиться, что все в порядке.

— Я не голодна, — упрямо сказала Мэдисон, надув при этом губки, но этот жест только заставил его засмеяться, особенно когда ее живот весьма кстати заурчал.

— Дай мне десять минут, — сказал Ефраим, подарив Медисон последний быстрый поцелуй, и пошел в ванную, где быстро разделся, запрыгнул в душ и намылился.

Ефраим уже собирался выходить из душа, когда почувствовал ее огромный живот, прижавшейся к его спине, и руку, которая уверенно обхватила спереди его вялый член. Через несколько секунд он был уже твердым и больше чем готовый угодить гормонам своей беременной жены.

— Ты передумала? — спросил Ефраим, откидывая голову назад и постанывая, пока Медисон медленно поглаживала его член, покрывая плечи и руки Ефраима сексуальными поцелуями.

— Ммммм, — промычала она, когда, использовав его руку, медленно развернула его и прижала к гладкой стене просторной душевой кабинки. — У меня возникла страстная нужда, — прошептала Медисон, сексуально улыбаясь, и медленно опустилась перед ним на колени.

Ефраим едва сумел выдавить из себя стон удовольствия, когда Медисон опустила голову и взяла головку члена в рот. Она немного пососала его, прежде чем ее глаза сменили свой цвет на красный, а клыки задели чувствительную плоть. На этот раз с губ Ефраима сорвался громкий стон, но ему было все равно.

Его клыки выдвинулись во рту, и он нежно погладил лицо Медисон одной рукой, любя выражение полного блаженства на ее красивом личике, пока она кормилась от него, в то время как второй рукой ухватился за свой член и медленно двигал им, смотря на нее.

Сильный запах ее возбуждения дразнил его ноздри, заставляя желать быстрее оказаться внутри своей пары.

— Ты готова, детка? — спросил Ефраим глубоким голосом, продолжая поглаживать себя все быстрее и сильнее. Ответом Медисон был голодный стон, пока она наблюдала за ним. По ее запаху он знал, что она уже влажная, и это еще больше усилило его собственное желание. Вскоре он планировал получить свое наслаждение, очень скоро.

Продолжая смотреть в ее красивые красные глаза, Ефраим почувствовал, как его семя поднимается по члену, и через пару секунд он взорвался во рту Мэдисон, крепко стиснув зубы, чтобы сдержать рев, когда наблюдал, как она глотает все до последней капли.

Боже, он любил эту женщину.

Как только она отпустила его, Ефраим подхватил ее на руки, не обращая внимания на то, что они все еще были мокрыми, а вода в душе все еще была включена. Он отнес Медисон в их комнату, где аккуратно положил на кровать.

— Что ты делаешь? — спросила Медисон с придыханием, немного приподнявшись на локтях на кровати, ее руки прижались к огромному животу, а ноги разошлись в сторону, открывая рай для него.

— Ты не единственная, кого настигла жажда, дорогая, — сказал Ефраим, подмигнув ей, и опустил голову между ее бедер, чтобы отведать сладкое удовольствие.