26

Тобермен-стрит. Широкая пыльная улица за Пайко. Квартира 1354 Б выходит окнами на юг и находится на втором этаже желто-белого двухэтажного каркасного дома. Вход с крыльца, рядом дверь в квартиру 1352 В. Двери квартир первого этажа друг против друга, через крыльцо. Я не отпускал кнопку звонка, даже когда понял, что мне не откроют. В таком районе всегда найдутся всезнающие соседки.

И точно, дверь в квартиру 1354 А приоткрылась, и из нее выглянула молодая женщина с блестящими глазами. Из ее только что вымытых, завитых волос во все стороны торчали заколки.

— Вам миссис Тигер? — пронзительно крикнула она.

— Мистера или миссис Тигер.

— Вчера отправились в отпуск. Поздно вечером собрались и уехали. Просили меня предупредить молочницу и почтальона. У них не было времени. Очень торопились.

— Спасибо. Какая у них машина?

За ее спиной происходил душещипательный диалог из какого-то радиоспектакля. Ощущение такое, словно хватили по лицу мокрым кухонным полотенцем.

— Вы что, их друг? — спросила женщина с блестящими глазами. Настороженности в голосе не меньше, чем наигрыша в радиоспектакле.

— Не все ли равно, — ответил я грубым голосом. — Нам бы деньги с них получить. Какая у них машина, и без вас узнаем.

Женщина прислушалась.

— Это передают «Бьюлу Мей», — пояснила она с грустной улыбкой. — Она не пойдет на танцы с доктором Майерсом. Так я и знала.

— О черт! — я выругался, вернулся к машине и укатил в Голливуд.

В конторе пусто. Открыл ключом дверь в кабинет, распахнул окно и сел.

Подходит к концу уже второй день, душно, нечем дышать, по бульвару, тяжело урча, ползут домой машины, а Марло сидит у себя в кабинете, выпивает и разбирает дневную почту. Четыре рекламных буклета, два счета, красивая цветная открытка из отеля в Санта-Роза, где я прожил год назад четыре дня, расследуя одно дело. Длинное, неряшливо напечатанное письмо от некоего Пибоди из Саусалито. Общий — и несколько туманный — смысл послания сводится к тому, что если послать Пибоди образец почерка подозреваемого, то он берется в результате тщательного анализа с применением системы Фрейда и Юнга выявить скрытые эмоциональные особенности личности писавшего.

В письмо вложен конверт с маркой и обратным адресом. Оторвав марку и выбросив письмо и конверт, я представил себе трогательного старикана с длинными волосами, в черной фетровой шляпе и черном галстуке-бабочке, который, покачиваясь, стоит на шатком крыльце перед витриной с выбитым на ней названием кабачка, откуда несет окороком и капустой.

Я вздохнул, достал из мусорной корзины письмо, переписал имя и адрес на новый конверт, вложил доллар в бумажный пакет и на пакете написал: «Имейте в виду. В последний раз». Расписался, запечатал конверт, налепил на него марку и опять наполнил стакан.

Набил трубку и закурил. Никто не приходит, никто не звонит, ничего не происходит, никому нет дела, умер я или уехал в Эль-Пасо.

Машин стало поменьше. Небо поблекло. На западе оно теперь, должно быть, красное. Над крышами по диагонали вспыхнула невдалеке первая неоновая вывеска. Внизу, в проулке, на стене кафе глухо стучал вентилятор. Грузовик заправился, дал задний ход и с ревом выехал на бульвар.

Наконец зазвонил телефон. Я взял трубку.

— Мистер Марло? Это мистер Шоу. Из Бристол-апартментс.

— Да, мистер Шоу. Как поживаете?

— Очень хорошо, спасибо, мистер Марло. Надеюсь, и у вас все в порядке. Дело в том, что какая-то юная леди просит, чтобы я пустил ее в вашу квартиру. Не знаю зачем.

— И я не знаю, мистер Шоу. На сегодня вроде бы ничего такого не заказывал. Она назвалась?

— О да, разумеется. Ее зовут Дэвис. Мисс Мерл Дэвис. Она — как бы вам сказать — на грани истерики.

— Пустите ее, — бросил я. — Буду через десять минут. Она секретарша моего клиента. Приехала по делу.

— Разумеется. Да, мне… мне с ней остаться?

— Как хотите, — ответил я и положил трубку.

Проходя по коридору мимо открытой двери в ванную, я увидел в зеркале напряженное, взволнованное лицо.

Загрузка...