Взрывной ребенок. Новый подход к воспитанию и пониманию легко раздражимых, хронически несговорчивых детей

Наличие взрывного ребенка часто обостряет семейные проблемы, которые могли бы остаться незамеченными, будь ребенок обычным. Между тем семейные проблемы затрудняют применение плана Б. Например, устоявшаяся в семье неадаптивная манера общения может сильно осложнить эффективное обсуждение важных вопросов. Иногда именно сложившаяся манера общения становится постоянной причиной истерик. Кроме того, отношения между братьями и сестрами, не обходящиеся без ссор и обид в любой семье, очень осложняются, если один из детей обладает неадаптивным, раздражительным и взрывным характером. У родителей могут быть свои трудности, в т. ч. связанные с положением на работе, финансовыми неурядицами и отношениями между супругами, — все это отнимает у них силы и тем самым мешает осуществлению плана Б. Бабушки, дедушки и другие родственники нередко только подливают масла в огонь. Подобные проблемы заслуживают более подробного обсуждения.

Братья и сестры

Размолвки между братьями и сестрами случаются в любой семье, в этом нет ничего необычного. Но по сравнению с конфликтами, в которых участвует взрывной ребенок, подобные размолвки могут показаться просто детскими играми. Несмотря на то, что «обыкновенные» дети тоже способны на взаимную неприязнь и поражающие своей жестокостью выпады по отношению друг к другу, подобные склоки приобретают гораздо более напряженный и травмирующий характер, если их постоянно провоцирует взрывной ребенок. И хотя «обыкновенные» дети также склонны жаловаться на несправедливое отношение, наличие любимчиков и т. д., в семье со взрывным ребенком подобные претензии обретают особую остроту, поскольку взрывной ребенок действительно требует от родителей значительно больших затрат времени и сил, чем прочие дети. И, наконец, хотя в любой семье братья и сестры нередко дразнят и подначивают друг друга, взрывные дети не умеют реагировать на это адаптивно, и потому подобное поведение братьев и сестер нередко становится причиной постоянных истерик.

К счастью, план Б может исправить взаимоотношения братьев и сестер. Нужно объяснить другим детям (с оглядкой на возраст), почему их взрывной брат или сестра ведут себя подобным образом, почему их поведение так сложно изменить, как себя нужно вести, чтобы свести к минимуму жестокие выходки и агрессию, и что именно делают родители, чтобы изменить сложившуюся в семье ситуацию. Когда другие дети обнаруживают, что семейные взаимоотношения начинают меняться к лучшему, они делаются более восприимчивыми и становятся активными участниками процесса.

Тем не менее, понимание происходящего не всегда удерживает братьев и сестер от жалоб на двойные стандарты в отношении к ним и к взрывному ребенку. Не забывайте, что родительское внимание никогда не распределяется абсолютно поровну, и что родители всегда предъявляют к своим детям разные требования. Не поддавайтесь желанию уравнять своего взрывного ребенка с другими детьми. Ни в одной семье «справедливо» не означает «одинаково». В «обыкновенных» семьях родители тоже нередко больше помогают с домашним заданием кому-то одному, ждут от другого более высоких оценок и подбадривают третьего чаще, чем остальных. В вашей семье отношение к ребенку, отстающему в сфере адаптивности и эмоционального самоконтроля, отличается от отношения к остальным детям, но ведь и ваше отношение к остальным тоже индивидуально, поскольку у каждого из них есть свои проблемы. Поэтому, если брат или сестра жалуются на недостаток внимания, не упускайте возможность подбодрить их и поговорить с ними.

Сестра: Почему ты никогда не сердишься на Дэнни, когда он ругается? Это нечестно!

Мать: Я знаю, что ты очень не любишь, когда он ругается. Мне это тоже не нравится. Но у нас в семье принято помогать друг другу. Я пытаюсь помочь Дэнни: научить его справляться со своим раздражением и использовать вместо ругательств другие слова. Ему нужна наша помощь.

Сестра: Но ругаться все равно нельзя. Ты должна сердиться на него за это.

Мать: Но ведь я не сержусь на тебя, когда помогаю тебе делать математику, а? Если бы я сердилась, тебе бы это сильно помогло? Вспомни, ведь раньше я сердилась на Дэнни всякий раз, когда он начинал ругаться. Разве от этого что-то менялось? Если что и менялось, то только к худшему. Поэтому я решила попробовать по-другому. Надеюсь, со временем мне удастся с ним сладить. И, по-моему, кое-что уже начинает меняться к лучшему.

Сестра: А что ты будешь делать, если я начну ругаться?

Мать: Я и тебе помогу найти другие слова. Но ты ведь не ругаешься, и это очень хорошо. Мне кажется, тут тебе моя помощь не требуется.

Сестра: Да, мне только с математикой.

Мать: Вот и я о том же.

Может ли план Б улучшить взаимоотношения между взрывным ребенком и его братьями и сестрами? Конечно, почему нет? Родители поспособствуют применению плана Б, если возьмут на себя роль посредников, гарантирующих внимание к потребностям обеих сторон и выбор взаимно приемлемого решения. Независимо от того, кто именно применяет план Б (родители и дети или братья и сестры), он — средство обучения некоторым основополагающим навыкам и способам решения проблем. В результате дети, как правило, начинают чувствовать себя гораздо комфортнее: они видят, что их взрывной брат или сестра лучше идет на контакт, и этот контакт становится куда менее напряженным. Они вполне способны оценить внимание к их точке зрения и поиск решений с учетом их пожеланий, а также умение родителей способствовать справедливому разрешению конфликтов. Взрывной ребенок тоже начинает чувствовать себя спокойнее, ведь, с одной стороны, вы помогаете ему удержаться от нападок на братьев и сестер, за которые ему потом бывает стыдно, а с другой, он принимает участие в поиске решения, учитывающего его потребности. В результате в глазах всех детей повышается авторитет родителей. Ваша конечная цель — добиться того, чтобы дети решали свои конфликты самостоятельно (возможно, это у них уже иногда получается).

Забегая немного вперед, скажем, что иногда поведение «примерных» детей начинает стремительно ухудшаться по мере улучшения поведения их взрывных братьев или сестер.

Это означает, что нужно обратить пристальное внимание на их эмоциональные нужды. Чтобы преодолеть травмирующее влияние предшествующих столкновений со взрывным ребенком или разобраться с иными проблемами, корни которых уходят в прежнюю напряженную семейную атмосферу, может даже понадобиться помощь психолога.

Если вам кажется, что ваша семья нуждается в помощи для решения подобных проблем, не стесняйтесь обратиться к квалифицированному специалисту в области семейных отношений. Кроме того, я хотел бы вам посоветовать прочитать замечательную книгу Адель Фабер и Элен Мазлиш «Братья и сестры без вражды» (Siblings Without Rivalry).

Манера общения в семье

Помощь специалиста в области семейных отношений может также потребоваться в том случае, когда необходимо радикально изменить манеру общения, установившуюся между родителями и ребенком. Нормально разговаривать со взрывным ребенком становится гораздо легче (не легко, но легче), когда между родителями и ребенком устанавливается нормальная, адаптивная манера общения. И наоборот, неадаптивная манера общения сводит на нет все попытки их взаимодействия. Как вы понимаете, подобные схемы взаимоотношений более характерны для взрывных подростков. Тем не менее, семена этой проблемы могут быть посеяны значительно раньше. Не претендуя на полноту картины, приведем примеры наиболее часто встречающихся стереотипов поведения в отношении взрывных детей.

Нередко дети и родители попадают в порочный круг неверных представлений о мотивах и намерениях друг друга. Подобную схему взаимоотношений называют «спекуляцией». В литературе также встречаются термины «психологизм» и «чтение мыслей». Вот как это обычно выглядит:

Родитель: Оскар не слушается потому, что считает себя умнее нас.

Дело в том, что людям в принципе свойственно делать неправильные выводы об окружающих. Умение эффективно реагировать на подобные ошибки, то есть умение объяснять другим на понятном для них языке, в чем ошибочность тех выводов, которые они делают о вас, является редким талантом, и требует быстроты и организованности мыслительных процессов.

Увы, быстрота и организованность мыслительных процессов у взрывного ребенка оставляют желать лучшего. В ситуации, в которой другой ребенок сумел бы опровергнуть неверное представление о себе, взрывной ребенок, сталкиваясь с неверным суждением о мотивах своего поведения, теряет самоконтроль. Подобное развитие событий нежелательно в любом случае, но оно особенно пагубно тогда, когда приводит к неверной постановке проблемы: ведь тратить время на обсуждение вопроса о том, на самом ли деле Оскар считает себя умнее своих родителей, совершенно бессмысленно. Эта тема становится красной тряпкой, отвлекающей всех участников диалога от настоящей проблемы, которая состоит в том, что Оскар и его родители до сих пор не научились справляться с его безапелляционностью и раздражительностью. Спекулировать, т. е. придерживаться ложных объяснений чужого поведения, могут не только родители, но и дети. В устах ребенка подобное объяснение будет звучать примерно так:

Оскар: Вы постоянно так из-за меня беситесь потому, что вам нравится меня третировать.

Подобные суждения легко сбивают с пути, особенно если взрослые попадаются в ловушку и катятся с обрыва вслед за ребенком, невзирая на ограждения и аварийные огни.

Мать: Да уж, главная цель нашей жизни — тебя третировать. И как только у тебя язык поворачивается так говорить после всего, что мы для тебя сделали!

Оскар: Да? А чего же вы тогда добиваетесь?

Отец: Мы пытаемся помочь тебе стать нормальным.

Оскар: А, значит, я ненормальный. Спасибо, что просветил, папаня.

Интерпретация мыслей и побуждений другого человека всегда связана с риском ошибок. Договоримся использовать такое правило: каждому члену семьи разрешается комментировать только собственные мысли и побуждения. Иными словами, говорить следует только за себя и от первого лица, например: «Я переживаю из-за того, что ты так поздно ложишься» или «Мне неприятно, когда ты говоришь такие вещи». Если ребенок не может самостоятельно сформулировать, что его беспокоит или чего он хочет, помогите ему, но облекайте при этом свои слова в форму предположений («Поправь меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, ты хотел сказать…» или «Правильно ли я понимаю, что тебя раздражает то-то»), избегайте психологизма и оценочных суждений. Почти наверняка вам понадобится кто-то третий, чтобы поддерживать основную линию разговора и не позволять ему отклоняться в сторону. Этим третьим на один-два часа в неделю может стать психолог, но в итоге эту роль должен будет взять на себя один из членов семьи и, как вы сами понимаете, скорее всего это будет кто-то из родителей. Как показывает опыт, многие скандалы, случающиеся при общении с взрывными детьми, не связаны с основным предметом обсуждения. Поэтому, когда манера обсуждения не заставляет ребенка занимать оборонительную позицию, он готов и даже хочет говорить о волнующих его проблемах, например, таких:

— как научиться держать себя в руках при всплесках раздражения, рассуждать более адаптивно, и чем тут могут помочь родители;

— как разрешать противоречия цивилизованным способом, который удовлетворит обе стороны;

— что именно в словах одного из членов семьи заставляет других занимать оборонительную позицию, и как научиться общаться более продуктивно.

Конечно, очень важно внимательно выслушать, что думает ребенок, даже если ему понадобится много времени, чтобы сформулировать свои соображения. И помните: если ребенок не готов обсуждать какую-либо тему в этот момент, то, настаивая, вы ничего не добьетесь. Вернитесь к разговору позже, при более благоприятных обстоятельствах.

Мать: Билли, может быть, расскажешь доктору Коллинз, почему ты никогда не делаешь уроки?

Билли: О чем ты? Я каждый день делаю уроки!

Мать: Учительница жаловалась, что ты за эту четверть не сдал несколько домашних заданий.

Билли: Так их все не сдали! Подумаешь, пару заданий не сделал! А вы уже готовы всех на уши поставить!

Мать: Почему ты так болезненно реагируешь? Я просто пытаюсь убедиться, что у тебя все в порядке.

Билли: Отстань от меня! Тогда у меня все будет в порядке!

К сожалению, в ходе этой перепалки мать упустила возможность выяснить, как именно она может помочь сыну с выполнением домашнего задания, или, по крайней мере, получить хоть какое-то уверение в том, что положение дел исправится. И все из-за того, что разговор был начат с необоснованного обобщения. Некоторые дети вполне способны самостоятельно справиться с обобщениями, к которым склонны их родители, и перейти к обсуждению реальных проблем, но взрывной ребенок обычно сразу же начинает оспаривать такое обобщение, причем оказывается не в состоянии привести убедительные доказательства своей правоты. Если вы будете облекать свои слова в форму предположений, это позволит вам избежать лишних обобщений («Интересно, Оскар, сможем ли мы обсудить этот вопрос без крика и ругани», «Билли, дай мне знать, если тебе нужно будет помочь с домашним заданием» или «Мирна, я не хочу все время надоедать тебе вопросами по поводу домашнего задания, но давай подумаем, как мне убедиться в том, что оно сделано»).

Склонность к перфекционизму также осложняет отношения между родителями и детьми, поскольку родители не замечают успехов своего ребенка и продолжают оценивать его возможности с позавчерашних позиций. Перфекционизм питается не отсутствием успехов, а беспокойством и переживаниями родителей. Но независимо от причин, перфекционизм обладает крайне отрицательным воздействием и может служить источником очень сильного раздражения для тех детей, которые действительно стараются соответствовать ожиданиям, но не могут угнаться за родительскими амбициями:

Отец: Эрик, мы рады тому, что твои дела в школе пошли намного лучше, но все-таки ты еще не работаешь в полную силу.

Эрик: А?

Мать: Но вообще-то мы не об этом хотели поговорить. Нам не нравится, что ты допоздна засиживаешься за уроками.

Эрик: Но я же их делаю, что же вам еще надо-то?

Отец: Да, конечно, ты их делаешь, но хотелось бы, чтобы ты заканчивал пораньше и как следует высыпался.

Эрик: Я и так высыпаюсь.

Отец: Не похоже. С утра тебя не добудишься, и ты ходишь мрачный и хмурый. С сегодняшнего дня ты будешь садиться за уроки сразу после школы.

Эрик: Я не собираюсь садиться за уроки сразу после школы! Мне надо отдохнуть! Какая вам разница, когда я за них сяду?

Мать: Для нас есть разница. Мы с отцом это обсудили и больше не собираемся на эту тему дискутировать. Будешь садиться за уроки сразу после школы.

Эрик: Да пошли вы… Не буду!

Н-да. Эрика может волновать или не волновать вопрос о том, как сделать уроки пораньше, но, в любом случае, перфекционизм (в сочетании с планом А) — не самый действенный способ вовлечь его в обсуждение этой проблемы.

Другие неадаптивные способы общения — это сарказм, совершенно недоступный (особенно тем, кто отличается черно-белым мышлением) или очень сильно раздражающий взрывного ребенка, который не в силах понять, что родители подразумевают нечто прямо противоположное сказанному; унизительные замечания или сравнения с другими («Что с тобой? Почему ты не можешь вести себя так, как твоя сестра?»); драматические предсказания, при которых родители многократно преувеличивают влияние поведения ребенка на его будущую судьбу («Мы уже смирились с тем, что Гектор однажды окажется в тюрьме»); перебивание (не забывайте, что ребенку и без того тяжело собраться с мыслями); чтение нотаций («Сколько раз я тебе говорил…»); припоминание прошлых обид («Вспомни, сколько крови ты нам попортил! А теперь ты думаешь, что мы должны радоваться паре спокойных месяцев?»), обращение через третьих лиц («Я очень расстроена — пусть отец тебе объясняет, в чем дело!»). Все перечисленное отнюдь не способствует нормальным отношениям, приводя к прямо противоположному результату.

Ваша цель — с течением времени научиться общаться со своим ребенком так, чтобы он понял, что вы контролируете себя, придерживаетесь темы дискуссии, не позволяете ей съехать в привычную колею выяснения отношений, понимаете, когда обсуждение заходит в тупик, умеете вновь вернуться к обсуждаемому вопросу и способны проявлять адаптивность в вопросах, раздражающих вас обоих. Добиться этого сложно, особенно если в семье уже сложилась пагубная манера общения, к которой привыкли и родители, и ребенок. Тем не менее, эту ситуацию можно изменить, просто тут вам может понадобиться некоторая помощь.

Родители

Разумеется, ужиться со взрывным ребенком намного легче той семье, где взрослые способны друг с другом договориться и совместно применять план Б. Взрослые должны, по меньшей мере, прийти к единому мнению о том, какого подхода придерживаться по отношению к проблемам или своим неоправдывающимся ожиданиям. Если согласия между родителями нет, ребенок будет вынужден приспосабливаться к двум разным установкам, и, как мы уже знаем, корабль в этом случае не сможет сдвинуться с мертвой точки.

Наличие взрывного ребенка может осложнить отношения родителей друг с другом, а напряженные отношения между родителями делают жизнь со взрывным ребенком еще сложнее. Супругам, не умеющим договориться между собой, еще труднее будет договориться с собственным ребенком. У родителей, уставших от своих собственных проблем, нередко не хватает сил на трудоемкую работу по воспитанию взрывного ребенка. Нередко один из родителей чувствует себя измученным и недоволен тем, что основная ответственность за воспитание ложится на его плечи, тогда как супруг проводит все свое время на работе. Борьба за главенствующее положение в семье, которую иногда ведут родители, тоже может отрицательно сказываться на взаимоотношениях с детьми. Не стоит забывать и о проблемах, связанных с разводом, и появлением в семье нового мужа или жены. В такой ситуации от ребенка нередко можно услышать: «Не вмешивайся! Ты мне не отец!», а от мужа: «Проблемы начались задолго до моего появления в семье. Я тут не при чем, пусть они с матерью сами разбираются». Перечисленные проблемы нельзя игнорировать, и для их решения иногда необходима помощь специалиста в области брака и семьи.

Энергия родителей нередко целиком уходит на разрешение их личных проблем. Некоторые никак не могут смириться с тем, что из всех возможных комбинаций им выпал жребий стать родителями взрывного ребенка. Одной женщине истерики сына напоминали об унижениях, пережитых ею в детстве в собственной семье. Ей было крайне трудно преодолеть свою инстинктивную реакцию на повышенный тон сына.

Мать: Я не применяю план А… не хочу повторять ошибки своих родителей.

Психолог: Правильно.

Мать: Но и позволить ему совсем не считаться со мной я тоже не могу — мне хватило того, что со мной никогда не считались мои родители, когда я была ребенком. Поэтому план В тоже отпадает.

Психолог: Так.

Мать: Что же мне остается?

Психолог: План Б.

Другую мать, домохозяйку, все свое время проводившую с детьми, настолько изматывали заботы о троих детях, что у нее просто не оставалось сил на помощь четвертому, взрывному сыну. В третьей семье отец был вынужден обуздать свой собственный взрывной темперамент, прежде чем смог помочь дочери справиться с аналогичными проблемами. При этом он обнаружил, что некоторые стратегии плана Б помогли и ему. В четвертой отцу пришлось принимать лекарства для контроля симптомов СДВГ: без них он не мог придерживаться рекомендованного метода работы со своим ребенком. Еще одному отцу пришлось всерьез задуматься о количестве потребляемого им алкоголя и влиянии этой привычки на всю семью, прежде чем он смог перейти к использованию плана Б. Родителям сложно помогать ребенку, если они не навели порядок в собственной жизни. Займитесь собой. Потратьте силы и время на создание системы поддержки для себя самих. Если нужно, обратитесь за поддержкой к специалисту. Такие проблемы не решаются сами собой.

Бабушки и дедушки

Иногда для решения проблем требуется помощь бабушек и дедушек. Во многих семьях бабушки, дедушки или другие родственники выполняют функции родителей, присматривая за детьми, пока родители на работе. Необходимо убедиться, что они «в теме». Если ваши родители принимают активное участие в жизни семьи, они должны быть заодно с вами. Даже тем бабушкам и дедушкам, которые не часто видятся с внуками, но при случае не забывают напомнить вам о том, что все, что нужно ребенку — это хорошая взбучка, необходимо объяснить, почему эта простая и заманчивая идея неприемлема в случае с их взрывным внуком или внучкой.

Сюжет из жизни

Когда Митчелл (пятнадцатилетний девятиклассник, с которым вы познакомились в четвертой главе) вместе с родителями пришел на вторую встречу с психологом, родители доложили, что прошедшая неделя была нелегкой.

— С ним ни о чем невозможно разговаривать, он сразу же выходит из себя, — пожаловалась мать.

— Неправда! — выкрикнул Митчелл. — Я не собираюсь сидеть тут и слушать чушь, которую ты несешь.

— Не собираешься сидеть — постой, — усмехнулся отец.

Митчеллу понадобилась небольшая пауза, чтобы осмыслить слова отца.

— Если это шутка, то она не смешная, — ответил он, — а если нет, то ты еще глупее, чем я думал.

— По крайней мере, меня не выгоняли из лицея, — парировал отец.

— Можно подумать, что я рвался в этот лицей! — выкрикнул Митчелл.

— Я не намерен с тобой препираться, — ответил отец.

— Интересно, а чем же ты занимался все это время? — вступила в разговор мать. — Но как бы то ни было, я думаю, что Митчелл не готов сейчас к разговору о лицее.

— Что ты за меня решаешь, к чему я готов, а к чему — нет! — взорвался Митчелл.

— Простите, что вмешиваюсь, — сказал психолог, — но я хочу узнать: вы всегда так друг с другом разговариваете?

— А что, мы смахиваем на сумасшедших? — спросил Митчелл.

— Говори за себя, — сказал отец.

— Пошел ты… — ответил Митчелл.

— Прекрасное начало, не правда ли? — заметила мать.

— Нет, не прекрасное! — крикнул Митчелл.

— Я просто иронизирую, — пояснила мать. — Я думала, что шутка сможет немного разрядить атмосферу.

— Я что-то не прикололся, — проворчал Митчелл.

— Вообще-то, мы здесь не для того, чтобы тебя веселить, — сказал отец.

— Еще раз прошу прощения, — вмешался психолог, — но все-таки, я хотел бы узнать, вы всегда разговариваете подобным образом?

— Ну, если бы мы были дома, Митчелл уже давно бы обиделся и хлопнул дверью, — сказала мать. — Странно, что он еще до сих пор здесь.

— Да что вы знаете о том, что у меня внутри происходит! — взорвался Митчелл.

— Мы всю жизнь только и делаем, что слушаем про то, что у тебя внутри происходит, — ответил отец. — Похоже, мы уже знаем об этом больше тебя.

— Хватит! — крикнул Митчелл.

— Вот именно, — сказал психолог. — Похоже, мне придется самому ответить на свой вопрос. Извините, но я вам прямо скажу: ваша манера общения друг с другом просто никуда не годится.

— Что вы имеете в виду? — спросила мать.

— Вы злоупотребляете сарказмом, — ответил психолог. — В принципе в этом нет ничего плохого, но есть одно существенное «но»: когда вы отпускаете саркастические замечания, Митчеллу очень трудно понять, что вы имеете в виду.

— А ведь он такой умный, а мы дураки, — заметил отец.

Митчелл опять сделал паузу, обдумывая слова отца.

— Это опять шутка, что ли? — спросил он.

— Сам догадайся, если ты такой умный, — ответил отец.

— Хм, — прервал их психолог. — Полагаю, что все это может продолжаться целый день, но вряд ли приведет нас к какому-нибудь осмысленному результату.

— Он все еще надеется добиться осмысленного результата, — с усмешкой произнес в воздух Митчелл.

— Должен заметить, что сарказм — не единственная дурная привычка, — продолжил психолог. — В вашей семье также развита страсть к самоутверждению за чужой счет.

— Каков поп, таков и приход, — вставила мать.

— Это ты к чему? — потребовал объяснений Митчелл.

— Это я к тому, что яблоко от яблони недалеко падает, — ответила мать.

— Поосторожнее с яблоней, — откликнулся отец. — Неизвестно еще, кто из нас с тобой имеет к ней больше отношения.

— Боюсь, тут вы попали в самую точку, — подтвердил психолог. — Мне кажется, вашей семье было бы полезно принять несколько новых правил общения. Но должен вас предупредить, что я не уверен, найдутся ли у вас общие темы для разговора, если вы согласитесь следовать этим правилам.

— О, да это прям-таки бальзам на мою душу, — сказал Митчелл.

— Что это за правила? — спросила мать.

— Видите ли, ваше общение станет намного продуктивнее, если вы избавитесь от сарказма, — ответил психолог. — Он очень сильно осложняет ситуацию. Кроме того, вам нужно научиться избегать самоутверждения за чужой счет.

Воцарившееся молчание прервал отец:

— Не уверен, что он на это способен, — сказал он, глядя на Митчелла.

— А вот это и есть самоутверждение за чужой счет, — вмешался психолог прежде, чем Митчелл вышел из себя.

— Спасибо, — сказал мальчик, просияв.

— Это будет не так-то просто, — сказал отец. — И что, вообще никакого сарказма?

— Да, если вы хотите, чтобы ваш сын снова начал с вами разговаривать.

— Ну что же, мужики, где ваш командный дух? — подколола мать.

— Это сарказм, — прокомментировал психолог.

— Да уж, вы всерьез за нас взялись, — сказал отец, и, с улыбкой повернувшись к жене, заметил: — Что-то мне больше не хочется сюда приходить.

— Это тоже сарказм, — заметил психолог.

— Мой муж не привык выслушивать замечания, — сказала мать.

— А это сильно смахивает на третью дурную привычку, — сказал психолог.

— Боже, что я такого сказала? — испуганно спросила мать, прикрывая рот рукой.

— Вы, господа, слишком часто говорите друг за друга, как будто умеете читать чужие мысли, — объяснил психолог.

— Ну, мы действительно очень хорошо друг друга знаем, — ответила мать.

— Может быть и так, — возразил психолог, — но, насколько я заметил, ваши спекуляции не всегда соответствуют истине и нередко принимаются в штыки.

— Как вы это назвали? — спросила мать.

— Спекуляции, — ответил психолог. — Это умозрительные построения, которыми вы занимаетесь, когда вам кажется, что вы знаете, что происходит в голове у другого человека. Из-за этого вы друг на друга только еще больше раздражаетесь.

— Больше никаких спекуляций? — спросила мать.

— Нет, если вы действительно хотите начать нормально общаться друг с другом, — подтвердил психолог.

— А что, если кто-нибудь из нас сделает одну из этих трех вещей? — спросил Митчелл.

— Просто укажите ему на это, но без осуждения, — ответил психолог. — Если кто-то использует сарказм, достаточно просто заметить: «это сарказм». Если кто-то позволяет себе самоутверждаться за чужой счет, скажите: «это самоутверждение». Если кто-то интерпретирует мысли и поведение окружающих, надо сказать…

— Это спекуляция, — подхватил Митчелл.

— Надо же, на лету схватываешь, — заметил отец.

— Это сарказм, — отозвался Митчелл.

Бывает ли, что метод совместного решения проблем не срабатывает? Что тогда?

Есть немало оснований полагать, что с вашей помощью взрывной ребенок научится более адаптивно реагировать на эмоциональные стрессы. Речь идет о восприимчивых детях, которые благодарно реагируют на хорошее отношение и попытки понять их потребности и побуждения.

Так происходит в большинстве случаев. Но, к сожалению, встречаются дети, к которым невозможно найти подход, которые отказываются принимать участие в диалоге, не поддаются терапии и продолжают вести себя таким образом, что создают угрозу в доме, в школе или в коллективе. Замыкаясь в себе с детских лет, они со временем все сильнее отчуждаются от общества, и их поведение приобретает все более асоциальные формы. Нередко такие дети попадают в компанию подростков, которые «пошли по скользкой дорожке».

К сожалению, наше общество не готово помогать этим детям. Учителя в школах не имеют ни специальной подготовки, ни достаточного опыта для того, чтобы помочь ученику, отстающему из-за задержки в развитии навыков адаптивности и эмоционального самоконтроля. Даже в специальных школах основным терапевтическим методом по сей день остается система поощрений и наказаний. Ни полиция, ни суды не могут обеспечить той реальной помощи, в которой нуждаются многие семьи. Самое большее, на что способна судебная система, — это держать ребенка под угрозой наказания, постоянно нависающей над его головой. Социальные службы завалены работой, и для них проблемы семьи, имеющей взрывного ребенка, кажутся ничтожными в сравнении с проблемами семей, нуждающихся в социальной защите. Специалисты-психологи тоже не могут обеспечить необходимую поддержку: во-первых, они работают только с теми, кто сам обратился за помощью, во-вторых, они не могут толком помочь тем, чьи проблемы выходят за рамки обычного пятидесятиминутного приема. Серьезным препятствием также является отсутствие достаточного страхового покрытия подобных услуг.

После того, как испробовано все — занятия с психологом, лекарственные препараты и даже специальные школы, — для многих детей последней соломинкой может оказаться полная смена обстановки. Возможность начать с нуля. Возможность проявить себя как новую личность. Если отчуждение и асоциальное поведение вкупе с ощущением своей причастности к некоему сообществу «отверженных» уже сформировали личность, обратить ситуацию вспять — нелегкая задача. Нередко подобные дети нуждаются в более интенсивной коррекции, чем та, которую могут обеспечить регулярные посещения психолога или обучение в общеобразовательной школе. В некоторых случаях подобная возможность предоставляется специализированными интернатами. Мысль о помещении ребенка в такое заведение может вызывать внутреннее отторжение, но, поверьте, в Соединенных Штатах существуют замечательные учреждения подобного типа, добивающиеся на редкость успешных результатов при работе именно с такими детьми.

Лучшие из них могут похвастаться прекрасными образовательными программами, так что ребенку вовсе не приходится прощаться с надеждой на поступление в колледж. Хотя многие из подобных интернатов ставят во главу угла коррекцию поведения, стремясь удерживать ребенка в пределах дозволенного, в лучших большое внимание уделяется работе с психологом, направленной на развитие ментальных навыков и навыков нормального общения, описанных в предыдущих главах. Многие интернаты привлекают к работе с психологом семью ребенка (не стоит забывать, что их конечной целью является возвращение ребенка домой и в обычную среду). Естественно, следует избегать тех интернатов, где взрослые дяди и тети силовыми методами стремятся научить ребенка «знать свое место».

Мысль о помещении своего чада в интернат кажется большинству родителей кошмарной. Но родители, чья жизнь с ребенком и так представляет собой один сплошной кошмар, обычно относятся к этой идее более спокойно. Мы инстинктивно стараемся, во что бы то ни стало, сохранить семью, даже, если она распадается на глазах. Мы инстинктивно стараемся держать ребенка под контролем даже тогда, когда наш контроль утрачивает эффективность. Нам не хочется сдаваться, даже если налицо все признаки того, что мы не в состоянии обеспечить ребенку то, в чем он нуждается. Нам не хочется передавать ответственность за своего ребенка чужим людям, даже если мы понимаем, что это к лучшему. Все наши инстинкты повелевают нам не сдаваться, потерпеть, попробовать другой вариант. Новое лекарство. Нового психолога. Новую методику. Новую школу. Новую книгу.

Если ребенок дурно ведет себя в школе, иногда можно убедить или заставить местный отдел образования оплатить обучение ребенка в специализированном заведении. Согласно Закону об образовании для лиц с инвалидностью, который действует на федеральном уровне в отношении государственных школ, отдел образования обязан поместить ученика в наименее ограничивающее его свободу заведение, отвечающее его нуждам. Специализированные интернаты считаются заведениями, наиболее ограничивающими свободу, поэтому ребенок может быть помещен в них в последнюю очередь, только после провала других попыток. Отделы образования предоставляют детям, нуждающимся в специализированном подходе, самые разнообразные дополнительные услуги. Если, после всех возможных действий, призванных адаптировать ребенка к стандартной школьной программе, становится ясно, что он не может с ней справиться, необходимо начать заниматься дополнительно. Если это не помогает, следующим шагом может стать перевод в специальный класс для детей с отклонениями в поведении. Если и это не сработает, возможен переход в школу со специальной программой. Если и этого окажется недостаточно, есть смысл обратить внимание на специальный интернат. В некоторых случаях, когда становится очевидно, что промежуточные меры не дадут результата, стоит сразу рассмотреть вариант с интернатом.

Если вы всерьез обдумываете вариант помещения ребенка в специализированный интернат, постарайтесь заранее посетить некоторые из них. Убедитесь в том, что вас устраивают работники интерната, принятая там программа и находящиеся там дети. Убедитесь в наличии опыта работы с взрывными детьми. Убедитесь в том, что работники интерната готовы принимать во внимание ваши представления о воспитании ребенка.

Речь не идет о том, чтобы навсегда расстаться со своим ребенком. Если все сложится удачно, разлука продлится всего год или два. За это время вы сможете привести в порядок свою жизнь, зная, что ваш ребенок находится под постоянным присмотром и в безопасности. Он получит возможность овладеть навыками адаптивности и эмоционального самоконтроля. Опытные врачи смогут разобраться, какие лекарственные средства и в каких дозах ему следует принимать. Настанет момент, когда он будет готов вернуться домой. Это не конец света. Наоборот, это может стать началом новой жизни.