Взять измором или наказать сказочника

Глава 12

Варя

В моей кровати непривычно тепло и уютно. Мои плечи не мерзли от холода, а на животе была приятная тяжесть. Под ухом сопел, время от времени причмокивая, парень. Но это не раздражало, отнюдь. Так приятно знать, что не одна, что кто-то рядом.

За всю ночь Морозов так и не выпустил моей руки, и от этого мое дыхание перехватывало, глазки блестели, а улыбка мелькала на лице.

Питон? Кто это такой?

Лишь бережные крепкие объятия, лишь сокровенная ночь в тиши, в которой мы вдвоем.

Глупая я девка! Совсем разнежилась, ведь уйдет же кошак блудливый. Как пить дать — уйдет, и не обернется! Но помечтать же еще чуть-чуть можно? До утра осталось совсем немножко, и я наслаждалась каждой секундой его тихого теплого дыхания.

Однако ночь не бесконечна, и как бы мне не хотелось ее продлить, стало светать. За окном дворники подметали опавшие листья, двери подъезда то и дело хлопали, когда очередной сосед отправлялся на работу, а фонари погасли. Жизнь с новым утром закипела. Пришла пора и мне вставать…

Тихонько выскользнула из объятий Морозова. Тот что-то крайне недовольно промычал, насупился, губки бантиком сложил, а потом вновь засопел.

Вероятно, я бы могла озолотиться, засними эту умилительную картину на видео. Поклонницы парня душу бы за нее отдали, а те кто не состоял в его фан-клубе непременно бы поступил в его ряды. Но, пожалуй, я оставлю эту картину исключительно для себя. Вот, такая я жадина-говядина!

Уж коли мне выпал шанс полюбоваться сим зрелищем, то нечего другим зариться. Вот заманят Морозова себе в койку, тогда нехай и любуются, а так нечего глазеть!

С горечью оторвавшись от созерцания его точеного лица, потопала в ванную, осторожно прикрыв дверь в комнату, дабы ненароком не разбудить Илью.

А в ванной меня встретил настоящий кошмар с улицы вязов. Это ли не чудо, что Морозов не сбежал с диким воплем?! Глаза, как у енота. Тушь растеклась по лицу и засохла, ресницы склеились и торчали в разные стороны. Сами очи мои некогда ясные были краснющие, помада как у джокера расплылась по губам, а вдобавок ко всему… Прыщ!

Прыщ! Будь он неладен, выскочил прямо на носу! Красный, большущий, и дико меня раздражающий! Я бы этот нос с этим-то прыщом открутила да лучше б как Волан де Морт щеголяла, нежели блистала таким пятаком!

Мне понадобилось уйму времени, чтобы лицо приобрело божеский вид. Даже смывка, привезенная в качестве презента из зарубежья, не стирала тушь. Та, к слову, была наша отечественная.

Но когда под всем этим гримом, начало прорисовываться лицо миловидной девушки, то бишь меня, душа ликовала. Если бы еще не этот прыщ, вообще бы горя не ведала.

Втюрился кто в меня? Эх, мои мечты да богу в уши…

Вскоре, когда и водные процедуры остались позади, а за окном уже и вовсе расцвело, я потихоньку перекочевала на кухню.

Это ж подумать только… У меня дома мужчина! Живой! Настоящий!

И как полагалось с давних времен, когда мужчину дожидались с охоты, тут позволила себе включить фантазию, я принялась хлопотать на кухне.

И пусть этот мужчина не мой! И пусть сбежит и даже в бункере закроется, но без завтрака из моего дома не уйдет. К стулу привяжу, но голодного не отпущу!

А блинчики меж тем получались на славу. Ароматные, пышные, с того самого молочка баб Мани, что мама передала, и что так некстати заканчивалось. Вдохновение захватило меня волной, и я сама не заметила, как блинчики уже стояли готовые на столе, а ароматный кофе варился на плите.

— Зачем вы девочки красивых любите, непостоянная у них любовь, — припевала, затем кофе в чашку налила, волосы поправила и счастливо выдохнула, любуясь проделанной работой.

Задумалась… Кофе для Морозова, а для себя любимой пожалуй поставлю чайник! Что незамедлительно и исполнила.

Однако, картина не укладывалась. Чего-то определенно не хватало…

Пойду-ка вереньице достану, решила я, и поплелась в коридор, где у меня в кладовке стояли закупорки.

Что ж, мы зря с мамкой эту вишню проклятую рвали, варили, закрывали… Думала концы отдам, покуда варенье-то закроем!

Однако, нынче мне хотелось накормить Морозова домашней вишенкой, не чета этой магазинной! Папка покуда дом нашел с вишневым садом, всю душу из нас и риэлтора вытряс! Я бороздила просторы интернета, мама спрашивала у всех знакомых, а риелтор объездила все ближайшие поселки! То вишня не та, то деревьев мало, то еще что-нибудь! Тьфу ты!

Поставив стул, принялась рыскать в поисках банки.

— Не то…это абрикос, это смородина, это красная смородина, — бурчала, отодвигая ненужные банки, — где ж ты проклятая? О, есть!

— Малая, ты что делаешь?

Подпрыгнула от неожиданности, баночку заветную к груди прижала и, настороженно улыбаясь, повернулась.

Морозов стоял без футболки в джинсах. С влажных темных волос стекали капли воды по шее… груди… прессу.

Зарделась, глаза отвела и, прикусив губу, шагнула вниз и… Полетела!

— А-а-а! — взвизгнула, от страха зажмурилась и прилетела на уже знакомые руки, которые едва ли поспели за моей тушей.

— На руки ко мне еще никто не падал, — усмехнулся Илья, держа меня за талию.

Как мои ноги оказались обернуты вокруг его торса, ума не приложу. Его тело было горячим, даже раскаленным или это мне стало так невыносимо жарко?!

Банку по-прежнему прижимала к груди, словно это последнее что у меня было.

— А я тут за вареньицем лазила, — пропищала, поднимая банку.

Глаза парня вспыхнули, отчего-то он сглотнул, украдкой бросил взгляд на мою грудь и, вздохнув, закрыл глаза, а после из себя выжал:

— Зачем?

Голос звучал приглушенно и хрипло. Он обволакивал. Казалось, что комната сузилась, а сама я видела лишь его глаза и губы. Обстановка вдруг стала совершенно другой. Я определенно точно понимала и ощущала, что Морозов мужчина.

— Там, — прошептала, и, прикусив губу, покачала головой, приказывая в уме взять себя в руки. В самом деле, сколько можно размазня?! Растеклась она тут лужицей, понимаешь-ли! — Там, — откашлялась, — завтрак стынет.

— Завтрак? — переспросил моргая, будто не понимая, о чем речь.

— Угу, — пропищала, между тем ставя одну, а после и вторую ногу на пол, практически сползая по парню, неприлично по нему елозя.

— Блинчики, кофе, варенье вишневое, — запнулась, когда Илья так и не сдвинулся с места. Спереди он, позади кладовка. — К-кофе будешь?

Ох, и не понравился мне его взгляд, которым он меня одарил. Голодный, но отнюдь не пищей, там было нечто иное.

— Кофе? — вновь переспросил, на что я несколько заторможено кивнула. — Буду, — но шаг в сторону не сделал, а вот на меня, как танк попер.

Отскочила, банку к себе поплотнее прижала, а он меня к стене наглец припер и жадно уставился. Руки по бокам от головы поставил, чем вызвал мой судорожный выдох.

И вот его омуты захватили меня в плен, и я покорная ему готова сдаться. Без боя, без лишних слов. Он будто ожившая фантазия. Словно из сна.

Уже знакомые на вкус губы, что такие сладкие и манящие, склонялись ко мне. Закрыла в предвкушении глаза и остался всего миг…

Как что-то оглушительно засвистело, прям будто в уши.

Тотчас же подскочила, глаза испуганно разлепила, будто попалась на горячем, а на меня Морозов такими же всполошенными глазищами хлопает, и взять в толк не может, что же это за звук такой противнючий.

— Чайник! — спохватилась, оттолкнула в сторону Илью и помчалась на кухню.

Выключив конфорку, облокотилась на столешницу, приводя дыхание в порядок. Оно было сбивчивое не то ли от заветного и неудавшегося поцелуя, не то ли бега. Впрочем, кого я обманывала?! Морозов запудрил мне мозги, вот она причина!

Трясущимися руками достала чашку, насыпала сахар, налила заварки. Все это делала чисто механически. Уши мои были востры, прислушиваясь к медленным шагам Илья.

Когда моя рука коснулась ручки чайника, он зашел на кухню. Не обернулась, вместо этого медленно стала наливать кипяток, чувствуя буравящий взгляд в спину, что пронзал до самых костей.

В самом деле, что за дуристика?! Взрослая девка, а вела себя как малолетка! От злости на саму себя со стуком опустила чайник, и тут-то моя решимость помахала мне ручкой. Однако не могла же я так стоять до скончания веков, верно?! Вот и пришлось повернуться.

Чай медленно помешивала, голову опустила и присела на стульчик. Илья стоял облокотившись на дверь и сложив руки на своей, не в меру красивой и мужественной, груди. Широкой, накаченной, что аж слюнки потекли.

— И что «доброе утро» не скажешь? — усмехнулся сверху на меня глядя.

— С добрым утром, — едва ли слышно пробормотала.

И с чего внезапно стало так неловко?! В прошлый раз стыдом и не пахло! А тут вдруг вспомнила про стеснительность!

— Не-а, — протянул, прошел дальше и плюхнулся на диванчик, — ты мне обычно не так желаешь.

Нахмурилась, застыв истуканом. О чем это он? Гадать на звездах и картах не пришлось, его ответ прозвучал тут же.

— Доброе утро, Илюша! Сегодня отличная погода, у меня все хорошо! Надеюсь у тебя тоже, хорошего дня! — писклявым голосом протараторил, вероятно пытаясь скопировать женский.

Однако, не это заставило в груди что-то екнуть, а то что это был текст моего последнего смс.

Подняв голову, встретила теплую улыбку. Внезапно все встало на свои места. Создалось ощущения, будто мы сидели и ворковали так каждое утро.

— Прости, но глупо слать смс, если ты тут, — рассмеялась и пожала плечами. — Вообще-то, у меня есть кое-что получше, — и встав, поставила перед ним кофе, — приятного аппетита!

Морозов нахмурил брови, и сморщил носик, как ребенок, а затем произнес:

— А варенье?

И глазки эти, как у кота состроил, головку набок склонил, а сам прятал лыбу хитрую. Но Варьку Цветкову не так-то просто обвести вокруг пальца! Ямочки его так и подрагивали, грозясь выдать хитрого котяру.

Со смешком взяла банку со столешницы и покрутила крышку, однако та была знатно прикручена. Папка постарался на славу, не пожалел силушки.

— Дай сюда, женщина, — ухмыльнулся Илья, вырвал из рук банку и ловко открыл. Пододвинул тарелки, мне насыпал, себе, а после выдал. — Ты чего стоишь-то? Садись.

Так непривычно, но так приятно. Вот и встала, как вкопанная, наблюдая за Ильей. И как в нём ещё дырку не протерла?! Так бесстыдно пялится! Вот тетеря!

— Боже, малая, ты просто волшебница, — попробовав блин, произнес он, отчего по щекам расплылся румянец. — За такие блины, Варька, и жениться можно! Везучий человек, твой будущий муж. — Ну вот и этот туда же!

— Ой, скажешь тоже, — махнула рукой, — чи не блины.

— Да я таких отродясь не ел, — хмыкнул и простонал, откусив еще кусочек.

Еще чуть-чуть и, кажется, Морозов напишет оду моим блинам. Голодает он что-ли?! Поди одними полуфабрикатами питался, непутевый! Когда озвучила свои мысли в ответ услышала:

— Ну, а ты что думала?! Я и готовить-то толком не умею. Максимум яичницу сварганить и то не факт! Я обычно на дом заказываю, ну или в кафешках хаваю, еще иногда после хорошенького тра … — тут он стушевался, откашлялся и невнятно закончил, — не важно. Забей.

— А мама разве тебе не готовит?

Казалось бы, довольно невинный вопрос, однако Илья отчего-то замялся, уткнулся лицом в тарелку и потер подбородок.

— Вряд ли ей есть когда.

— Почему?

— Она бывшая модель, а сейчас сама одежду выпускает. Дизайнером заделалась, — горькая усмешка коснулась его губ.

— Вот как, — буркнула.

М-да уж, куда там моим родителям, простым работягам, с его тягаться… Папа — знаменитый на всю страну хоккеист, мама — модель в прошлом и дизайнер теперь. Немудрено, что у Морозова такое тело и такое лицо. Гены брали свое.

Если бы мы перенеслись на века эдак два назад, то Илья оказался бы принцем, а я не факт, что дворянкой. Простушка — она и есть простушка… Не то чтобы я себя принижала, упаси боже, да только не быть мне моделью. Впрочем, больно надо…

Когда с завтраком было покончено, парень отправился одеваться, а я принялась за посуду. К слову, Илья вызывался мыть тарелки, и даже настаивал.

В гостях, говорил он! Неприлично! Неудобно ему! Вот раз в гостях, то и нефиг в чужой монастырь лезть! Поэтому быстренько отправила этого помощничка восвояси. От него вреда было бы больше, нежели помощи. Терзали меня смутные сомнения, что охламон часто посуду мыл, учитывая что он и готовить-то толком не умел.

— Малая, — услышала из коридора. — ты там еще долго?

— Все уже! — поставив последнюю тарелку в шкаф, отозвалась.

Выйдя в коридор лицезрела этого красавца при всем параде. Тот уже намылился отчаливать.

Руки в карманы, дерзкая ухмылка на губах, в глазах лукавый блеск, а сам подпирал дверь, вальяжно на нее облокотившись.

— Спасибо тебе, Илья, — прикусив губу пролепетала. — Я вчера такую истерику тебе закатила, — поджала губы от недовольства сама собой, — расклеилась. Ты прости, если что… Не держи зла, хорошо?

Я уже давно на него не смотрела. Бормотала себе под нос, глазами в пол уставившись, и места себе не находила, переступая с пятки на пятку.

— Малая, — сделал шаг ко мне. У него-то смелости хоть отбавляй. За двоих хватит. — Пустяки, — коснулся пальцами моего подбородка, а после приподнял мою голову, тем самым вынуждая на него посмотреть, — не бери дурного в голову.

Воцарилась тишина. Морозов вновь заставлял меня плавится, и, будь я проклята, если он этого не замечал!

— Что это у тебя? — указал пальцем на прыщ.

Покраснев, тотчас же отвернула голову, по-детски закрывая прыщ рукой.

— Ничего!

— А я видел, — игриво подурачился. — Втюрился наверно кто-то в тебя, Цветочек, — а затем чмокнув меня в щечку, озорно подмигнул. — Пока, малая! — было последнее, что я услышала прежде чем дверь хлопнула.